Текст книги "Миры Айзека Азимова. Книга 2"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 34 страниц)

Глава 12
Яхтсмен

Генро шел медленно, с полупогасшеи папиросой, свисающей из угла рта.

Он останавливался у каждого занятого ангара, зорко вглядываясь внутрь.

К ангару № 26 он высказал повышенный интерес. Заглянул через низкую балюстраду и произнес:

– Сквайр?

У сквайра, появившегося изнутри, вид был непрезентабельный. Прежде всего, сквайр был в спортивном костюме. Во-вторых, он давно не брился, а довольно неприятная с виду ермолка была надвинута безобразно, словно он стремился закрыть пол-лица. Наконец, в поведении этого сквайра была какая-то подозрительная осторожность, отнюдь не свойственная сквайрам.

– Я Маркис Генро. Это ваша яхта, сударь?

– Да, моя. – Слова звучали медленно и напряженно.

– Вы не возражаете, если я войду?

Сквайр поколебался и отступил. Генро вошел.

– Какой у вас двигатель, сударь?

– Почему вы спрашиваете?

– Откровенно говоря, я хочу купить новый корабль.

– То есть вы интересуетесь этим?

– Не знаю. Что-то в этом роде, возможно, если цена будет подходящая. Но, во всяком случае, вы не возражаете, если я посмотрю управление и двигатели?

Сквайр стоял молча.

– Ну как вам угодно. – Генро повернулся уходить.

– В конце концов, я могу продать, – сказал сквайр. – Можете подняться на борт, если хотите.

– Спасибо. Покажете дорогу?

Сквайр снова порылся в карманах и достал связку ключей.

– После вас, сударь.

Генро взял ключи, перебрал их, ища условные значки корабля. Собеседник не делал никаких попыток помочь ему.

– Кажется, этот, – сказал он наконец.

Медленно, беззвучно шлюз открылся и Генро вошел в темноту…

У Мирлина Теренса не было выбора. Три долгих отчаянных часа он оставался близ Димонова корабля, ожидая, не будучи способным ни к чему другому. А теперь этот человек пришел и осматривает корабль. Иметь с ним дело – вообще безумие. Вот-вот ему станет ясно, что он, Мирлин Теренс, – самозванец.

И все же неплохо, что на этой посудине нашлась пища. Пока настойчивый покупатель бродит по кораблю, Теренс принялся за консервированное мясо и фрукты. С жадностью напился. Через коридор от кухни был душ. Он заперся и вымылся. Было приятно снять тесную ермолку хотя бы на время. В неглубоком шкафу он нашел смену одежды.

Наконец Генро вернулся.

– Скажите, вы не будете против, если я попробую вести этот корабль?

– Не возражаю. Вы справитесь с этой моделью? – спросил Теренс с превосходно разыгранной беспечностью.

– Думаю, что да, – ответил тот с легкой улыбкой. – Я умею обращаться с любой из нынешних моделей. Во всяком случае, я беру на себя смелость запросить у контрольной башни о свободном взлетном колодце. Вот мои права яхтсмена, если вы хотите взглянуть на них перед стартом…

Скоро они уже были в пространстве. Сначала звезды на экране двигались туда и сюда, пока длинные, тонкие пальцы яхтсмена играли на кнопках управления. Наконец поверхность экрана заполнилась толстым оранжевым сегментом планеты.

– Неплохо, – сказал Генро. – Вы держите корабль в хорошем состоянии, Димон. Он невелик, но у него есть свои достоинства.

– Я думаю, вы захотите испробовать его на скорость и маневренность, – сказал осторожно Теренс. – Я не возражаю.

– Очень хорошо. Куда бы нам направиться, по-вашему? Что, если… – Он поколебался, потом закончил: – Ну да, почему бы и не на Сарк?

Дыхание у Теренса слегка участилось. Он ожидал этого. Он был готов поверить, что живет в мире волшебства.

– Почему бы и нет, Генро? – сказал он порывисто.

– Значит, на Сарк.

С нарастающей скоростью диск Флорины соскользнул с экрана…

Теренс просыпался медленно, с туманом в глазах. Несколько долгих минут у него не было ни малейшего представления об окружающем.

– Я, кажется, уснул, – позевывая, сказал он.

– Кажется, да. Вот Сарк. – Генро кивнул на большой белый полумесяц на экране.

– Когда мы опустимся?

– Примерно через час.

И вдруг Теренс заметил, что серый металлический предмет в руке у Генро – изящное дуло иглоружья.

– Что, в чем дело? – начал было Теренс, вставая.

– Садитесь, – сдержанно произнес Генро. В другой руке у него была ермолка.

Теренс поднял руку к голове, и его пальцы вцепились в светлые волосы.

– Да, – отчеканил Генро. – Это очевидно. Вы туземец.

Теренс молча смотрел перед собой.

– Я знал, что вы туземец, еще раньше, чем взошел на корабль бедного Димона. Вашей основной ошибкой, резидент, была мысль, будто вы можете бесконечно хитрить с организованной полицейской силой. Что можно чувствовать, резидент, хладнокровно убив человека, например Димона?

– Я не выбирал его, – прохрипел Теренс. Он задыхался. И пробормотал, сквозь красный туман гнева и разочарования: – Вы, саркиты, убили миллионы флориниан. Женщин. Детей. Вы разбогатели на этом. Эта яхта…

– Димон не виноват, что родился господином, а не слугой, – сказал Генро. – Будь вы саркитом, что бы вы сделали? Отказались от имущества, если бы оно у вас было, и пошли работать на кыртовые поля?

– Ну так стреляйте! – закричал Теренс. – Чего ждете?

– Спешить незачем. У меня много времени, чтобы окончить рассказ. У нас не было уверенности относительно личностей убитого и убийцы, но я кое о чем догадывался. Необходимо было убедить Безопасность, что я один смогу доставить вас на Сарк. Без шума и затруднений. Вы должны согласиться, что именно это я и сделал. Признаться, сначала я сомневался: действительно ли вы тот, кого мы ищем. Вы, находясь на территории порта, были одеты в обычный костюм. Это невероятно дурной вкус. «Никто, – подумал я, – не станет притворяться яхтсменом, не нося соответствующего костюма».

Я подумал, что вас нарочно выставили как приманку, что вы стараетесь быть арестованным, в то время как преступник ускользает в другом направлении.

Я колебался и испытывал вас другими способами. Я возился с ключами от корабля не там, где нужно. Нет такого корабля, который открывался бы с правой стороны воздушного шлюза. Все они всегда и неизменно открываются с левого. Вы не высказали удивления при моей ошибке. Никакого!

Потом я спросил вас, может ли ваш корабль проделать путь от Флорины до Сарка меньше чем за шесть часов. Вы сказали, что да. Это поразительно! Рекордное время для такого перелета – свыше девяти часов.

Я решил, что вы вовсе не приманка. Ваше неведение было чересчур велико… Кстати, вы знаете, почему я рассказываю вам все это? – неожиданно мягко докончил Генро.

Теренс молчал.

– Во-первых, – сказал Генро, – мне нравится видеть, как вы страдаете. Я не люблю убийц, и особенно не люблю, когда туземцы убивают саркитов. Мне было приказано доставить вас живым, но в моих инструкциях ничего не сказано о том, чтобы сделать перелет приятным для вас. Во-вторых, вам необходимо ознакомиться с ситуацией сейчас, поскольку позже, когда мы опустимся на Сарк, следующие шаги вы должны будете сделать сами.

Теренс взглянул на него.

– Не понимаю.

– Безопасность знает, что вы прибываете. Флоринианский отдел сообщил им об этом, как только мы вышли из атмосферы планеты.

– Не понимаю, – безнадежно сказал Теренс.

– Я сказал: вас ждут на Сарке. Но я подразумевал не Отдел безопасности. Я подразумевал Трантор…

Глава 13
Ренегат

За кофе Эбл рассказал Джунцу о случившемся за последние 36 часов.

Джунц был поражен. Он поставил свою наполовину выпитую чашку и сказал:

– Допустим, что из всех кораблей они смогли спрятаться именно в этом. Но ведь их могут и не обнаружить. Если вы пошлете людей навстречу этому кораблю при посадке…

– Ба! Вы и сами знаете: на любом из нынешних кораблей нельзя не обнаружить лишнего теплоизлучающего тела.

– Этого могли просто не заметить. Приборы, разумеется, непогрешимы, но люди – нет.

– Напрасно вы так думаете. Послушайте, в то самое время, когда корабль с космоаналитиком на борту приближается к Сарку, я получил достоверные сведения о том, что сквайр Файф сообщается с прочими Великими сквайрами. Эти межконтинентальные совещания бывают редко, как звезды в Галактике. Совпадение? Странное совпадение!

– Как вы узнали все это?

– Что «все»?

– Все. Как и когда космоаналитик спрятался. Как и каким образом резидент ускользнул от поимки. Или вы собираетесь хитрить со мной?

– Дорогой мой доктор Джунц!

– Вы признали, что ваши люди следили за космоаналитиком независимо от меня. Вы позаботились безопасно устранить меня с дороги, не предоставляя ничего случаю.

– Всю эту ночь, доктор, я держал постоянную связь с некоторыми из своих агентов…

– Чтобы узнать все это, вам нужно было бы иметь разведчиков в самом правительстве Сарка.

– Ну, разумеется… Один такой человек, мой лучший агент, работает в Отделе безопасности на Сарке. Кстати, сейчас он везет мне резидента.

– Вы говорили, резидент схвачен.

– Отделом безопасности. Но мой агент – он еще и агент Безопасности.

– Что вы планируете теперь?

– Почти не знаю сам. Прежде всего мы должны получить своего резидента. Я уверен только в том, что он опустится в порту. А потом? Ведь сквайры тоже будут ждать резидента.

Строго говоря, инопланетные посольства по всей Галактике имели права экстерриториальности. Практически это означало, что действительно независимым на территории своих посольств был только Трантор.

Территория транторианского посольства занимала почти квадратную милю, и эту площадь контролировали патрули в форме и со значками Трантора. Ни один саркит не мог войти иначе как по приглашению, а вооруженный саркит – ни в коем случае. Все отчетливо сознавали, что за патрулями стояла карающая сила миллиона организованных планет. Посольство оставалось неприкосновенным.

Оно даже сообщалось с Трантором, минуя саркитские порты прибытия и отправления. Из трюмов транторианского корабля-матки, парящего как раз за пределами стомильной высоты, означающей границу между «планетным пространством» и «свободным пространством», могли выскальзывать маленькие гирокорабли, снабженные направляющими лопастями для полета в атмосфере, и опускаться на площадку территории посольства.

Гирокорабль, появившийся сейчас над посольством, не шел по расписанию и не был транторианским. По сигналу тревоги в воздух ринулись маленькие истребители посольства. Подняла к небу свой сморщенный ствол иглопушка. Задвигались, поднимаясь, энергетические экраны.

– Требую убежища! Меня собьют через две минуты, если вы не позволите мне опуститься.

– Кто вы такой?

– Мне нужно говорить с послом! – Коротковолновый приемник закашлялся, и полуистлевший голос закричал: – Есть тут кто-нибудь? Я спускаюсь, вот и все! Я не могу ждать ни секунды, говорю вам!

Гирокорабль опустился вертикально, быстрее, чем должен был бы, поскольку руки, державшие управление, были скованы ужасом. Эскадрилья саркитских кораблей, появившаяся над ним минут через десять, держала грозную стражу два часа, потом исчезла.

Они сидели за обедом: Эбл, Джунц и новоприбывший, сквайр Стин. Эбл вел себя как непринужденный хозяин, воздерживаясь от расспросов, зачем Великому сквайру понадобилось убежище. За вином сквайр наконец заговорил.

– Вам интересно, почему я покинул материк?

– Я не могу догадаться, – согласился Эбл, – зачем сквайру Стану пришлось убегать от саркитских кораблей.

– Сегодня было межконтинентальное совещание.

– В самом деле? – удивился Эбл.

Он выслушал рассказ о совещании, не дрогнув и бровью.

– И он дал нам двадцать четыре часа, – возмущенно сказал Стин. – Теперь уже осталось шестнадцать. Право!

– А вы Икс! – вскричал Джунц, беспокойство которого нарастало во время рассказа. – Вы Икс! Вы прилетели сюда потому, что он поймал вас. Ну что ж, это замечательно! Эбл, вот вам доказательство относительно космоаналитика. Мы можем заставить их выдать нам нашего человека.

– Ну, право! Право! Вы с ума сошли! Перестаньте! Дайте мне сказать, говорю вам… Ваша светлость, я не могу вспомнить имя этого человека.

– Это доктор Селим Джунц, сквайр.

– Послушайте, доктор Джунц, Я никогда в жизни не видел этого идиота, космоаналитика или как там его… Я никогда не слышал такой чепухи. Я не Икс. Право! Я буду вам благодарен, если вы перестанете называть меня этой дурацкой буквой. Подумать только, вы поверили смешной мелодраме Файфа! Он считает нас дураками и идиотами. Право! Он сочинил всю эту гадкую ерунду про идиотов и космоаналитиков. Я не удивлюсь, если туземец, якобы убивающий патрульных дюжинами, окажется попросту одним из агентов Файфа в рыжем парике. Так вот, никакого Икса вообще нет, но если Файфа не остановить, то он завтра же заполнит все субрадио известиями о заговорах, требованиями чрезвычайного положения и, наконец, объявит себя Вождем. У нас на Сарке Вождей не было уже пятьсот лет, но Файфа это не остановит. Он просто перечеркнет конституцию… Как только совещание окончилось, я велел проверить свой личный порт, и, знаете ли, он был захвачен его людьми. Это явное нарушение автономии материков. Это было сделано так подло. Право! Но хоть он и гадкий человек, он не очень умен. Он думал, что некоторые из нас попытаются бежать, и велел стеречь космопорты, но… – тут Стин улыбнулся по-лисьему и чуть слышно хихикнул, – ему не пришло в голову стеречь гиропорты. Вероятно, он думал, что на всей планете нет безопасного места для нас Он забыл о транторианском посольстве. И вот я здесь.

– Вы оставили семью, – осторожно начал Эбл. – Подумали ли вы, что у Файфа все-таки может быть оружие против вас?

– Конечно, я не мог запихнуть всех моих любимых в свой гироплан. – Стин слегка покраснел. – Файф не посмеет тронуть их! Кроме того, я завтра вернусь на мой материк.

– Как? – спросил Эбл.

Сквайр в замешательстве взглянул на него, тонкие губы его приоткрылись.

– Я предлагаю союз, ваша светлость. Вы не можете притвориться, будто Трантор не интересуется Сарком. Вы наверняка скажете Файфу, что всякая попытка изменить конституцию Сарка повлечет за собой вмешательство Трантора.

Эбл сложил вместе свои узловатые пальцы и смотрел на них.

– Я не могу поверить, сквайр Стин, что вы действительно хотите объединить свои силы с Трантором.

По слабому, улыбающемуся лицу Стина прошла мгновенная тень пылкой ненависти.

– Лучше Трантор, чем Файф! – воскликнул он.

– Мне не хочется угрожать силой. Не можем ли мы подождать некоторого развития событий?

– Нет-нет! – вскричал Стин. – Ни одного дня. Право! Если вы не решитесь сейчас, немедленно, то потом будет поздно. Как только срок пройдет, он увидит, что зашел слишком далеко, чтобы отступить с достоинством. Если вы поможете мне сейчас, остальные Великие сквайры присоединятся ко мне. Если вы промедлите хотя бы день, Файфова машина пропаганды заработает. Я буду заклеймен как перебежчик.

– А если мы попросим у него разрешения поговорить с космоаналитиком?

– Какая от этого польза? Он будет вести двойную игру. Он скажет нам, что флоринианский идиот – это космоаналитик, но вам он скажет, что космоаналитик – это флоринианский идиот. Вы не знаете этого человека. Он ужасен!

Эбл раздумывал. Он напевал про себя, тихонько отбивая пальцем такт. Потом произнес:

– Резидент в наших руках, знаете ли.

– Какой резидент?

– Тот, который убил патрульных и саркита.

– О? Ну, право! Вы думаете, Файфу это будет интересно, когда он готовится захватить весь Сарк?

– Думаю, что да. Видите ли, дело не в том, что резидент в наших руках. Дело в обстоятельствах его захвата. Я думаю, сквайр, что Файф выслушает меня, и выслушает весьма смиренно.

Впервые за все время своего знакомства с Эблом Джунц ощутил, что холодность в голосе у старика уменьшилась и ее заменяет удовлетворение, почти торжество.

Глава 14
Пленник

В конце концов Высокородная Сэмия Файфская была вынуждена перейти от выражения своих желаний к заявлению своих прав, как самая обыкновенная саркитка.

– Я полагаю, что имею право встречать любой прибывающий корабль, какой захочу, – капризно сказала она.

Начальник порта высказался вполне определенно:

– Госпожа моя, мы совсем не хотим ущемлять вас. Дело в том, что мы получили от сквайра, вашего отца, специальные распоряжения: помешать вам встретить этот корабль.

– Может быть, вы хотите приказать мне покинуть порт, да?

– Нет, госпожа. Нам не было приказано удалить вас из порта. Если угодно, вы можете оставаться. Но при всем уважении к вам мы должны задержать вас, если вы захотите подойти к колодцам поближе.

Он ушел, а Сэмия сидела в бесполезной роскоши своей машины, остановившейся неподалеку от самого внешнего входа порта.

Со стороны отца это было просто нечестно. Они всегда обращались с нею как с ребенком. Вот и сегодня…

…Едва Сэмия рассказала отцу о психозондированном космоаналитике и об опасности, надвигающейся на Флорину, как Файф, даже не дав дочери договорить, резко спросил:

– Откуда ты знаешь, что он космоаналитик, Миа?

– Он так говорит.

– А подробности об этой опасности?

– Он не знает. Он был психозондирован. Разве ты не видишь, что это самое лучшее доказательство? Он знал слишком много. Кому-то было нужно скрыть это. – Ее голос инстинктивно понизился и зазвучал конфиденциально. – Видишь ли, если бы его теории были неверны, его не нужно было бы психозондировать.

– Почему же его не убили в таком случае?

– Если ты прикажешь Отделу безопасности, чтобы мне позволили говорить с ним, то я узнаю это. Он мне верит. Я знаю, что верит. Я узнаю от него больше, чем может Отдел безопасности. Пожалуйста, прикажи допустить меня к нему, папа. Это очень важно.

Файф нежно сдавил ее сжатые кулачки и улыбнулся.

– Не время, Миа. Не время. Скоро в наших руках будет третий человек. Тогда – может быть.

– Третий? Туземец-убийца?

– Вот именно. Корабль, на котором его везут, опустится примерно через час.

– И до тех пор ты не сделаешь ничего с космоаналитиком и с туземкой?

– Ничего.

– Хорошо! Я встречу корабль.

– Очень важно, чтобы о прибытии этого человека никто не знал. Ты будешь в порту слишком заметна.

– Ну и что?

– Я не могу объяснить тебе государственную политику, Миа.

– Политику, фи! – Она наклонилась к нему, клюнула его в середину лба быстрым поцелуем и исчезла.

А теперь она сидела беспомощно в своей машине на территории порта, пока высоко в небесах росла какая-то точка, черная на фоне яркого послеполуденного неба.

Сэмия нажала кнопку, открыла боковой шкафчик и достала оттуда бинокль. Она поднесла его к глазам, и точка превратилась в крошечный кораблик с ясно видимым красноватым сиянием кормовых дюз.

Сарк заполнял весь экран.

– Космопорт не будет строго охраняться, – сказал Генро, не отрываясь от управления. – Это тоже мое предложение. Я сказал, что всякий необычный прием корабля может внушить Трантору какие-нибудь подозрения. Я сказал, что успех зависит от того, насколько Трантор не догадается об истинном положении вещей, пока не станет слишком поздно.

– Сарк, Трантор, – угрюмо произнес Теренс, – какая разница…

– Для вас большая. Я воспользуюсь колодцем, ближайшим к восточным воротам. Вы выйдите через аварийный шлюз на корме, как только я сяду. Идите к воротам, быстро, но не слишком. Предоставляю вам свободу действий, если встретите препятствие. Судя по вашей истории, в этом на вас можно положиться. За воротами будет ждать машина, которая повезет вас в посольство. Вот и все…

Улыбка Генро была холодной и невеселой.

– Когда увидят, что вы бежали, меня могут в худшем случае расстрелять как изменника. Если же меня найдут совершенно беспомощным и физически неспособным задержать вас, то просто уволят, как дурака. Последнее, кажется, предпочтительнее, так что я попрошу вас, перед тем как уйти, применить ко мне нейрохлыст.

Они садились. Уже можно было различить что-то вроде радуги саркитского города.

– Надеюсь, – сказал Генро, – вы не собираетесь делать что-нибудь сами. Сарк не место для этого. Либо Трантор, либо сквайры. Помните. Если Трантор не получит вас через час, то сквайры поймают вас еще до конца дня. И тогда… Впрочем, вы и сами знаете, что они сделают с вами…

Порт стойко держался на экране, но Генро больше не смотрел на него. Он переключил приборы, направляя пульсолуч книзу.

Корабль медленно поворачивался в воздухе на высоте мили и опускался хвостом вниз.

В сотне ярдов над колодцем двигатели запели высоким тоном. Теренс ощущал их вибрацию, сидя на гидравлических пружинах. Голова у него закружилась.

– Берите хлыст. Быстро. Каждая секунда на счету. Аварийный шлюз закроется за вами. Встречающим понадобится пять минут, чтобы удивиться, почему я не открываю главный шлюз, еще пять – чтобы прорваться сюда, еще пять – чтобы найти вас. В вашем распоряжении пятнадцать минут: выйти из порта и сесть в машину…

Теренс ощутил холодок саркитской осени. Он провел годы в этом суровом климате, но почти забыл о нем в мягком вечном лете на Флорине. И вдруг прошлое нахлынуло на него так, словно он никогда не покидал планеты сквайров.

Но теперь Теренс был беглецом и на нем горело клеймо величайшего преступления – убийства сквайра.

Видел ли кто-нибудь, как он выходил из корабля?

Он слегка притронулся к шляпе. Она еще была надвинута на уши, и маленький медальон, украшавший ее теперь, был гладким на ощупь. Генро сказал, что это нужно для его опознания. Люди с Трантора будут искать именно этот медальон, сверкающий на солнце.

Он мог бы снять его, уйти самостоятельно, найти путь на какой-нибудь другой корабль, как-нибудь. Он мог бы покинуть Сарк, как-нибудь. Мог бы бежать, как-нибудь.

Слишком много «как-нибудь»! В глубине сердца он знал, что дошел до конца. Как и говорил Генро: либо Трантор, либо Сарк. Он боялся Трантора или ненавидел его, но знал, что выбора нет: ни в коем случае он не может выбрать Сарк.

– Вы! Эй, вы! – молодая женщина выглядывала из окна сверхроскошной машины. – Подите сюда.

Теренс подошел.

– Вы прибыли на корабле, который только что опустился, да?

Он молчал.

– Ну что же вы?

– Да. Да, – выдавил из себя Теренс.

– Тогда садитесь.

Она открыла дверцу перед ним. Внутри машина была еще роскошнее.

– Вы из команды?

«Испытывают», – подумал Теренс. И спокойно сказал:

– Вы знаете, кто я. – На мгновение он поднял пальцы к медальону.

Машина попятилась и повернула.

У ворот, где стояла охрана, Теренс вжался в мягкую, крытую кыртом спинку. Но для тревоги не было никаких причин. Его благодетельница повелительно произнесла:

– Этот человек со мной. Я Сэмия Файф.

Усталому Теренсу понадобились секунды, чтобы услышать и понять это. Когда он напряженно подался вперед, машина уже мчалась по экспресс-полосе, делая сотню миль в час.

Их видел рабочий на территории порта. Он увидел их и коротко пробормотал что-то в лацкан своей куртки. И через несколько минут за пределами порта один агент Трантора сказал в машине досадливо другому:

– Человек с медальоном только что покинул порт в роскошной машине. Это машина Высокородной Сэмии! Значит, мы его прохлопали. Великий Космос, что делать?

– Следовать за ними.

– Но Высокородная Сэмия…

– Она для меня ничто. Она должна быть ничем и для тебя. Иначе, что ты здесь делаешь?

– Откуда мы знаем, что убийца сквайра с нею? Может быть, это притворство, чтобы заставить нас покинуть пост.

– Я знаю, что Файф не послал бы свою дочь, чтобы устранить нас. В конце концов достаточно отряда патрульных.

– Может быть, это вовсе не Сэмия…

– Все равно. Быстрее! Еще быстрее!..

– Я хочу поговорить с вами, – сказала девушка.

– Я готов поговорить.

– Вы были на корабле, привезшем туземца с Флорины? Того, которого ловят за убийства?

– Я сказал, что да.

– Очень хорошо. Так вот, я привезла вас сюда для того, чтобы нам никто не помешал. Допрашивали ли туземца по пути на Сарк?

«Такая наивность, – подумал Теренс, – не может быть поддельной». Сэмия действительно не знает, кто он такой. Он сказал осторожно:

– Да.

– Вы присутствовали на допросе?

– Да.

– Хорошо. Я так и думала. Кстати, почему вы ушли с корабля.

– Я должен был доставить специальный отчет…

Он заколебался. Она быстро ухватилась за его слова.

– Моему отцу? Не беспокойтесь об этом. Я полностью оправдаю вас Скажу, что вы приехали со мной по моему приказанию.

– Хорошо, госпожа моя.

Слова «госпожа моя» глубоко поразили его самого. Она была Высокородной, самой высокой в стране, а он флоринианин. Но человек, убивающий патрульных, легко может научиться убивать сквайров, а убийца сквайров может взглянуть Высокородной в лицо.

Он взглянул на нее твердо и испытующе.

Она была чрезвычайно красива.

И он понял вдруг, что убийство сквайра в конце концов не было тягчайшим из преступлений.

Он даже не сознавал, что двигается. Но ее фигурка очутилась в его объятиях, и она напряглась и на мгновение вскрикнула, и тогда он заглушил ее крик поцелуем…

Ее руки покоились у него на плечах, когда в спину подуло холодным ветром и дверца машины открылась.

Сэмия молча смотрела, приоткрыв рот, как взбешенный саркит вытаскивает Теренса из машины.

– И она позволила ему, – бормотал он. – Позволила ему…

Сэмия беспомощно отодвинулась в сторону, насколько могла, а потом закрыла лицо обеими руками, прижав пальцы так, что кожа под ними побелела.

– Что мы с нею сделаем?

– Ничего.

– Она видела нас Она бросит за нами всю планету, раньше, чем мы проедем хоть милю.

– Ты хочешь убить Высокородную Даму?

– Нет. Но мы можем испортить ей машину. К тому времени как она доберется до радиотелефона, мы будем в безопасности.

– Не нужно. – Агент наклонился в машину. – Госпожа моя, у меня мало времени. Вы слышите меня?

Она не шевельнулась.

– Вам лучше выслушать меня. Сожалею, что помешал вам в нежную минутку, но, к счастью, эту минутку я использовал. Я действовал быстро и успел запечатлеть эту сцену с помощью стереоскопического фотоаппарата. Вы меня поняли? – Он повернулся к спутнику. – Она ничего не скажет обо всем этом. Ни словечка. Идите за мной, резидент.

Теренс последовал за ним. Он не мог обернуться на белое, осунувшееся личико в машине.

Что бы теперь с ним ни случилось, он совершил чудо. Он целовал самую гордую даму на Сарке, ощущал беглое прикосновение ее нежных, ароматных уст.