Текст книги "По ту сторону Темного Портала"

Автор книги: Айрон С. Розенберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Глава 5

-Что? – Туралион, генерал армии Альянса, паладин Серебряной Длани, с удивлением смотрел на крошечного человечка, сидящего перед ним.

– Крысы! – вновь воскликнул гном.

– Когда Вы сообщили мне, что проблема – в местной живности, которая угрожает сорвать весь план по постройке подземного поезда, – медленно выговорил Туралион, – я подумал, что Вы столкнулись с трудностями, откопав подземное озеро, или повстречали монстра... – голос Туралиона оборвался. – Вы, в самом деле, только что сказали «крысы»?

– Ну, разумеется! – технарь Геблин Меккаторк, глава проекта по сооружению механической системы транспортировки, которая, в конечном счете, связала бы Штормград и Стальгорн, содрогнулся об одной мысли о них.

– О, это ужасные монстры, настоящие паразиты! Некоторые их тех, с кем мы столкнулись, были огромнейшими! – Меккаторк раздвинул руки приблизительно на пятнадцать сантиметров. Конечно же, при столь небольшом росте гнома это был весьма существенный размер, но все же... инженер запросил срочную встречу с генералом Альянса из-за проблемы с крысами?

Туралион все еще не мог определиться, что же ему думать об этих маленьких близких друзьях дворфов. Если они все хотя бы наполовину похожи на Меккаторка, прибывшего в Штормград несколько лет назад с полного одобрения самого короля дворфов Магни Бронзобородого, то они определенно были забавной расой. Меккаторк говорил быстро и использовал термины, которые были совершенно незнакомы Туралиону, хлопал его по ногам, как близкие товарищи хлопают друг другу друг друга по спине. Последнему явлению было объяснение – представитель гномов едва достигал бедра Туралиона. Сейчас гном утопал в огромном кресле, на котором он восседал, а стол находился на уровне его блестящих глаз. Меккаторк перестал сдерживать свой праведный гнев и вскочил на стол и разложенные на нем две минуты назад проекты.

– Они полностью захватили опытный образец и перегрызли провода здесь, здесь и здесь, – продолжил Меккаторк, нанося точечные удары по схемам своим крошечным пальцем. – Мы не можем забрать его или даже подойти к нему, чтобы починить, не потеряв при этом наших мастеров из-за этих мерзких существ. Последняя команда, которую мы отправили туда... что ж, пособие по инвалидности мы им выдадим. Его взгляд был вполне серьезен.

Туралион кивнул. Идея создания подземки осенила его сразу после завершения Второй войны. Восстановление Штормграда шло успешно, но медленно – между Штормградом и Стальгорном проходила длинная и опасная дорога, и Король Бронзобородый был крайне недоволен постоянными задержками поставок к его союзникам. Туралион чувствовал, как жизненно необходима была эта коммуникация, и все же он вздрагивал каждый раз, когда Меккаторк приходил к нему с новостями или проблемами. Он был паладином, воином по судьбе и жрецом по посвящению. Он мало чего понимал даже в простых механизмах, и это «метро» находилось просто вне пределов его понимания. Особенно когда Меккаторк скороговоркой рассказывал о нем.

Со временем Туралион понял, что гномы были очень отчаянными, если не сказать эксцентричными изобретателями, и он хотел бы верить, что этот... прибамбас, который предложил сделать Меккаторк, будет работать так, как утверждал гном, но... Он помнил их самую первую беседу.

– А оно будет безопасным? – спросил он.

– Э-э-э... ну, понимаете, здесь мы находимся на гребне технической мысли, – ответил Меккаторк, проводя рукой вдоль своих усов. – Но я готов держать пари, что, в конечном счете, это будет столь же безопасно, как самое безопасное творение гномов!

Что-то тогда в его голосе навело Туралиона на мысль, что подземка не может быть безобидной в принципе. Но он не был ни строителем, ни инженером. Хотя вживаться в эти роли ему теперь приходилось не раз.

До этой проблемы с крысами.

– Я понимаю, что крысы в пропорции очень велики для Вас и потому представляют бОльшую угрозу Вашему народу, чем моему, – заявил Туралион настолько дипломатично, насколько мог, хотя и не понимал, почему бы этой проблемой не заняться Бронзобородым из Стальгорна, на другом конце метрополитена. – Мы не можем позволить, чтобы кто-то помешал нашим планам. Я отправлю в подземку вместе с Вами своих людей. Они, э-э-э... выследят паразитов и помогут Вам произвести ремонт.

Меккаторк отреагировал на это так, словно Туралион был Дедом Морозом, подарившим ему подарок на новогодние гуляния.

– Спасибо, спасибо Вам! Великолепно. Мы подготовимся в один миг. И затем мы можем, наконец, заняться еще и той небольшой противной проблемкой с подземными водами. Гном соскользнул со стула, протянул вверх руку, и с трудом достав до руки Туралиона, начал энергично ее трясти.

– Поговорите с Арамайлом, – сказал Туралион, имея в виду бывшего охранника крепости, который теперь служил ему помощником во всех невоенных делах. – Он примет все необходимые меры.

Туралион смотрел вслед гному, пока тот не скрылся, и потом вернулся к своей корреспонденции. Множество писем от многих людей, и все чего-то желали от него. Он провел рукой по коротким светлым волосам и вздохнул. Ему нужно было прогуляться, чтобы освежить голову.

Воздух снаружи был чист и свеж, хотя в небе низко висели пасмурные облака. Он шел вдоль канала, иногда поглядывая на свое отражение в кристально чистой воде. Туралион никогда не бывал в Штормграде до того дня, как он и его люди вошли в город два года назад, и потому он не знал, как выглядела столица до падения. Но тогда город выглядел душераздирающе. А эти каналы были полностью забиты – камнями, поломанными досками, грязью... и трупами. Мертвые были похоронены по всем правилам, мусор убран, и теперь вода вновь свободно бежала по каналам, соединяя различные части города. Туралион посмотрел на белый камень, который казался серым в тускнеющем свете, и красные крыши. В районе Дворфов разместился трудолюбивый народ Бронзобородых, прибывших вместе с Меккатореом, а за этой зоной расположился собор.

Когда Туралион приблизился к храму, прогремел гром. Он залюбовался великолепным зданием, которое было отстроено полностью одним из первых. Орки сильно его повредили, но даже во время войны это место оставалось безопасным – враг так и не узнал о существовании обширных комнат и катакомб под собором. Десятки людей укрылись там, в то время как над ними бушевал хаос. Это было также одно из немногих достаточно больших зданий, служивших беженцам жилищем на первоначальных этапах реконструкции города, но и теперь люди приходили сюда, когда были больны или ранены, или чтобы почтить Свет.

Что и собирался сделать Туралион.

– Уф! – Он настолько глубоко ушел в свои мысли, что не заметил пары бегущих детей, пока те не налетели на него.

– Простите, господин! – крикнул мальчик. Девочка пристально посмотрела на него темно-карими глазами. Туралион улыбнулся и погладил её волосы, а потом обратился к мальчишке.

– С такой атакой из тебя однажды получится замечательный солдат, – сказал он.

– Так точно, сэр, надеюсь, так и будет, сэр! Как Вы думаете, а орки уже все поумирают к тому времени, когда я вырасту достаточно большим, чтобы убивать их? -

Улыбка Туралиона дрогнула. – Я уверен, что ты будешь хорошо служить Альянсу, – сказал он, уклоняясь от ответа на вопрос. Месть. Ярость и гнев, которые сжигают сердце… они отняли у Туралиона людей, которых он любил. Он никогда не сказал бы ничего, что могло бы разжечь расовую ненависть в ребенке. Положив руку на голову девочки, он тихо прошептал молитву. Свет окутал его руку, и в течение краткого мгновения ребенок был окружен сиянием. Туралион поднял другую руку и так же благословил мальчика. Благоговение отразилось в двух парах глаз, смотрящих на него.

– Свет благословляет вас обоих. А теперь вам двоим лучше возвращаться домой. Похоже, собирается дождь.

Мальчик кивнул и схватил свою сестру за руку.

– Спасибо, господин паладин! – И дети побежали к своему дому. Только он, как оказалось, находился не так далеко отсюда; Туралион понял, что они жили в смежном с собором здании. В приюте.

Сирот было очень много. Было потеряно очень много жизней.

Вновь прогрохотал гром, и начался сильный дождь. Туралион вздохнул, закутался в плащ и торопливым шагом пошел к собору, но он все равно успел промокнуть до нитки. Запах ладана и тихий, едва слышимый звук пения, идущий из глубины здания, быстро успокоили его. Он привык отдавать приказы, вести бои, покрываться кровью, как своей, так и орчьей. Было так приятно вновь вернуться в церковь и вспомнить, как он был простым священником.

Слабая улыбка появилась на его лице, ибо он созерцал своих товарищей, своих братьев, Рыцарей Серебряной Длани, исполняющих свои обязанности здесь также рьяно, как и на поле битвы. Архиепископ Алонсус Фаол создал их орден три года назад, и, в соответствии с его наставлениями, паладины теперь верно служили пастве, которая была сильно измучена войной. Озираясь по сторонам, Туралион заметил своего старого друга Утера, которого он сам одарил титулом – Светоносный. Туралион привык видеть этого сильного человека в цельной броне, размахивающего своим смертоносным оружием, чьи глаза цвета океана пылали рвением, когда Свет приходил к нему для поддержки в мощной атаке. Но сейчас Утер был одет в простую одежду. Он помогал женщине, которая выглядела совершенно истощенной, одной рукой нежно протирая ей лоб влажной тканью и покачивая что-то в другой.

Когда Туралион подошел ближе, он увидел, что столь осторожно Утер держал новорожденного, кожа которого еще не успела обсохнуть. Мать устало улыбнулась и потянулась к своему ребенку. Его громкий здоровый вопль прозвучал как пронзительная, радостная песнь надежды. Утер передал женщине дитя и благословил их, как недавно Туралион благословил сироток. Туралион понял, что хотя Утер чувствовал себя как дома на поле битвы, используя Свет для отнятия жизни у врагов, которые пытались погубить тех, кого он защищал, – он был так же дома и здесь, в соборе, помогая явиться в этот мир маленькой новой жизни. Такова была природа всех паладинов: они были и воинами, и целителями. Утер оглянулся и улыбнулся, поднимаясь на ноги, чтобы поприветствовать своего друга.

– Туралион, – сказал он глубоким, грубоватым голосом. Паладины пожали друг другу руки. – Рад тебя видеть. Нашел-таки время, чтобы заглянуть, – Утер хлопнул по плечу своего младшего соратника.

– Ты прав, – согласился Туралион, тихо рассмеявшись. – Здесь я чувствую себя хорошо. Здесь так легко забыть обо всех проблемах, с которыми нужно разобраться, но которым нет конца. Например, с крысами.

– А?

– Расскажу попозже. А сейчас – я могу чем-нибудь помочь? – именно это имело значение, подумалось ему, а не просиживание в крепости и перебирание бумажек.

Утер слегка прищурился, заглядывая за плечо Туралиона. – Похоже, у тебя и так есть срочное незавершенное дело, – сообщил он.

– М-да? – небрежно сказал Туралион, оборачиваясь.

Он словно увидел призрак прошлого, и на мгновенье он перенесся из этого места и времени назад, в те дни. Она стояла перед ним, промокшая насквозь, а ее изумрудные очи смотрели прямо ему в глаза. Ее застал врасплох дождь, совсем как той ночью два года тому назад, когда она пришла к нему, как сейчас…

Глаза Ветрокрылой сузились, будто она тоже вспомнила ту ночь, и, похоже, она считала те воспоминания неприятными. Туралион почувствовал, как холод пробирает его, и это не имело ничего общего с намокшей одеждой.

Она сухо поклонилась, сначала Утеру, затем ему.

– Светоносный. Генерал.

Ах. Так вот какую игру она затеяла?

– Следопыт. Он сам был удивлен тем, как спокойно он это сказал. Он немного подождал, чтобы справиться с эмоциями. – Что привело Вас сюда?

– Новости, – сообщила она, – из категории наихудших. Ее взгляд переметнулся с Туралиона на Утера. – И более ничего.

Туралион почувствовал, как подергивается мускул на его щеке, и сжал челюсти.

– Тогда, прошу Вас, огласите сию весть.

Эльфийка высокомерно оглянулась по сторонам.

– Интересно, а в правильное ли место я прибыла, чтобы просить помощи? Я не ожидала найти генералов, рыцарей и святых воинов, убаюкивающих младенцев в церкви.

Туралион не препятствовал гневу: тот развеял его подавленность.

– Мы служим там, где мы нужны, Аллерия. Все мы. Я уверен, что Вы явились сюда не для того, чтобы оскорбить нас. Говорите.

Аллерия вздохнула.

– Недавно я встретилась с Кадгаром и некоторыми лидерами Альянса, в том числе и с вашим королем. Похоже, там, где ранее стоял Темный Портал, осталась межпространственная трещина. Кадгар полагает, что очень скоро орки – а, возможно, и вторая Орда – снова проникнут сюда, в наш мир. Он сразу же отправил меня к Вам, чтобы сообщить эту весть.

Теперь оба паладина внимательно слушали, как Аллерия повторяла все то, что узнала в крепости Стражей Пустоты. Не в первый раз после смерти Льва Азерота Туралиону стало жаль, что Андуина Лотара не было рядом. Его не хватало, когда приходилось принимать трудное решение, или когда надвигался ответственный бой, или когда ему просто хотелось с кем-нибудь поговорить. Лотар ответил бы незамедлительно, что делать, спокойно, но решительно; ему не нужно было помогать, нужно было лишь следовать за ним. С тех пор как ветераны войны начали называть себя Сынами Лотара, Туралион – лейтенант Лотара – стал чувствовать себя не в своей тарелке. Ему казалось, что он не достоин называться сыном великого человека, хотя он и защищал бы идеалы Лотара до последнего вздоха и последней капли крови. Он еще все размышлял, когда Аллерия закончила свой рассказ и с ожиданием посмотрела на него.

– Итак? – потребовала она ответа.

– Что об этом говорят Громовые Молоты? Какого мнения Курдран?

– Сомневаюсь, что он в курсе, – призналась Аллерия, и у белокурого следопыта хватило приличия смутиться от своего неведения.

– Что? То есть ты пролетела весь этот путь, чтобы сообщить эту новость только мне – на одном из грифонов Громовых Молотов! – и никто не сказал их лидеру, что происходит?

Она снова пожала плечами, и Туралион еле сдержался, чтобы не выбраниться. Во время Второй войны все в Альянсе сражались вместе, эльфы, люди и дворфы – как Громовые Молоты, так и их братья Бронзобородые. Но за прошедший год правители людей отдалились от своих союзников. Эльфы все еще участвовали в защите крепости Стражей Пустоты, но это было обусловлено в первую очередь их интересом к магии, нежели желанием помочь людям. Дворфы Бронзобородых отправили в Лордерон своего посла, Мурадина Бронзобородого, и потому этот невысокий народец еще поддерживал прочные связи с королем Теренасом. А в Штормграде рядом с ним находился весельчак Меккаторк, не говоря уже об его помощниках. Туралион чуть не сгорел от стыда, вспомнив, как несколько минут назад он смеялся над проблемами гномов, ведь Меккаторк и его народец оказывали неоценимую помощь по сути незнакомой им расе.

Но, несмотря на преданность Громовых Молотов, несмотря на их храбрость и опыт, многие люди считали наездников на грифонов просто дикарями.

– Так ты будешь ждать, пока дворфы не передадут тебе подробные инструкции? Или, может, ты ждешь явления призрака Лотара?

Туралион нахмурился. Аллерия слегка покраснела и быстро опустила лицо вниз, поняв, что зашла слишком далеко.

– Громовые молоты были и остаются нашими самыми верными союзниками, – сказал Туралион тихо, но твердо. – Они – часть Альянса, как и любой из нас. Я прослежу, чтобы их предупредили как можно скорее.

– Мы должны немедля выступать, – заявила Аллерия. – Грифон отвезет тебя в Лордерон. Я же отправлюсь туда своим ходом.

Значит, она не хотела даже лететь вместе с ним. Туралион ответил ей не сразу. Он поглядел на Утера, ища его поддержки. Их взгляды пересеклись лишь на секунду. Утер кивнул и вернулся к молодой матери и ее ребенку.

– Так ты привлечёшь свой орден? – небрежно спросила Аллерия, как будто уже знала ответ заранее. Но когда Туралион покачал головой, она приоткрыла рот от удивления. – Что? Почему нет?

– Архиепископ желает, чтобы они оставались здесь и в Лордероне. Помогали людям, которые в них нуждаются.

– Ты даже не спросил у него!

– Я знаю это и без расспросов. Не волнуйся. Если потребность в них будет велика, то они придут. Но потребность может принимать различные формы. Пойдем. Нам нужно поговорить.

– Мы же должны…

– Пять минут ничего не изменят.

Она нахмурилась. Он почувствовал, как она дрожит. Капля дождя, скользнувшая с волос по ее лицу, была так похожа на слезу, но не была ею. В тот момент ему очень захотелось крепко обнять ее. Эта неприветливость, этот едкий яд в каждом ее слове, и это злое, но все же прекрасное лицо – он знал, почему она так поступает. И знал, почему она хранит это в себе.

И знание этого ранило его сердце, как нож.

– Я писал. Ты ни разу не ответила, – тихо промолвил он.

Она пожала плечами, непроизвольно закутавшись в плащ, хотя он промок насвозь.

– Я путешествовала. Патрулировала. Нашим новым заданием была разведка в горах Альтерака, – сказала Аллерия. – По слухам, там, среди пиков, скрывались орки. Она мрачно улыбнулась. – Мы нашли десятерых.

Туралион даже не поинтересовался, что она и ее следопыты сделали с обнаруженными орками. Он подумал, а не начала ли она коллекционировать свои трофеи. Он видел однажды, как она склонилась к трупу орка, какая дикая усмешка была на ее лице, и он был ошеломлен ее радостью от убийства.

– Аллерия, – сказал он еще тише, – я писал тебе, но ты молчала. Ты ничего мне не должна. Я понимаю. Но если... то, что произошло между нами, означает, что ты больше не хочешь работать со мной, то я должен знать это прямо сейчас. Я – твой главнокомандующий. Я – и Альянс – не можем себе позволить, что на поле боя ты не послушалась меня или сбежала, – он подождал, пока она не посмотрит на него. – У тебя есть проблемы с этим?

– Нет никаких проблем, – резко отрезала белокурая эльфийка. – Альянс хочет, чтобы все орки были мертвы. Этим я и занимаюсь. В этом мы можем сотрудничать.

– И это все, что мы для тебя теперь значим – лишь средство, способ убить орков, побольше и побыстрее?

– И что с того? – вспылила она. – Кадгар нашел меня лишь потому, что моя группа охотилась на сбежавших в Альтерак орков. Я согласилась встретиться с ним в крепости Стражей Пустоты лишь потому, что его посыльный сообщил, что в деле замешаны орки. И я согласилась сообщить тебе эту новость исключительно по этой же причине, – она скривилась. – И чем скорее мы достигнем Лордерона, тем скорее я смогу найти этих мерзких зеленокожих тварей и очистить землю от их вони! – ее голос набирал силу, в глазах разгорался нездоровый блеск. Некоторые прихожане стали оборачиваться в их сторону. – Я увижу их мертвыми, всех до единого. Даже если для этого потребуются сотни лет!

Туралион почувствовал, как дрожь пробежала по его спине.

– Аллерия, – начал он, понизив голос, – Ты говоришь о геноциде.

Жестокая улыбка искривила ее губы.

– Геноцид – это убийство разумных существ. А они – всего лишь паразиты, которых надо истребить.

Он был поражен – она сама свято верила в свои слова. Она действительно не воспринимала орков как разумных существ. Она видела в них только жутких монстров, таких как... крысы. Туралион убил немало орков в бою – и тогда сердце его было преисполнено гневом из-за того, что орки сделали с его людьми. Но это... Аллерия не желала правосудия. Она не хотела, чтобы орки заплатили за свои преступления, она хотела уничтожить их. Истребить всю расу, если удастся.

Он попытался подойти к ней, протянул руку, надеясь ее успокоить.

– Ты многое потеряла. Я знаю.

Аллерия отбила его руку.

– Ха! Человек говорит мне о потере? Что ты знаешь об этом? Ваши жизни настолько коротки, что вы никогда не узнаете, что это означает – любить кого-то!

Туралион почувствовал, как его сердце замерло. В течение секунды он не мог ничего сказать. Она уставилась на него, тяжело дыша, также не смея говорить.

– То, что ты живешь дольше, не означает, что ты чувствуешь сильней, – проговорил он. – Уж поверь мне. – Он криво улыбнулся ей. Ее лицо только еще больше ожесточилось.

– Значит, ты лучше меня, потому что ты живешь ради этого? – приняла она вызов, указывая пальцем на окружающих ее людей. – Или ты лучше меня из-за твоего драгоценного Света?

– Аллерия, я хочу, чтобы правосудие свершилось. Ты знаешь это. Но ты говоришь не о правосудии, ты говоришь о мести. И я вижу, что она делает с тобой. Свет не мой, он принадлежит всем. Он исцеляет. Он…

– Не смей читать мне лекции! – предупредила она, в ее голосе появились стальные нотки. – Твой Небесный Свет не помешал оркам ворваться в наш мир, не так ли? Свет не может восстановить мою разоренную родину, или вернуть мне моего…

Она резко прикрыла рот ладонью. Туралион смотрел на нее в течение долгой минуты и затем глубоко вздохнул.

– Следопыт, – сказал он официально, – вот мой приказ. В настоящий момент Вы остаетесь здесь со мною, в Штормграде, вместе с половиной моих войск. Пошлите за своими следопытами, соберите их здесь. Город только начал подыматься с колен. Я не оставлю его без защиты.

Она плотно сжала губы.

– Значит, мы собираемся ждать, пока война не придет сюда, сэр, как последние трусы, сэр?

Туралион не попался на приманку.

– Я запрошу подкрепление, и когда оно подойдет, мы уйдем. Но до тех пор мы остаемся здесь.

Она кивнула.

– Вы решили защищать город, как свой собственный. Теперь я понимаю. Разрешите идти, чтобы собрать моих следопытов, сэр?

Аллерия подбирала слова так, чтобы уязвить его как можно сильнее, и у нее это получалось. Но Туралиона больше беспокоило то, что случилось с Аллерией – или, если говорить прямо, то, что она сама сделала с собой – что заставило ее так сильно измениться. Он с грустью вспомнил об их первых отношениях – тогда он запинался, преисполненный благоговения перед ее изяществом и красотой, а потом и ее непревзойденными боевыми навыками, а её забавляло и интриговало его отношение к ней, и она держала себя немного надменно. Со временем он привык к ней – не совсем, но уже не терялся рядом с ней – и она зауважала его. И полюбила. Стала искать его компании, старалась быть ближе к нему в сражении и, как он когда-то верил, в своей личной жизни.

Но той женщины уже не было. И все, что ему оставалось – горевать и волноваться о том, что ее ненависть к оркам мешает ей здраво рассуждать. Во имя Света – если она умрет из-за этого безрассудства, то…

Он понял, что уже слишком долго смотрит на нее, и кивнул. Он не мог ничего проговорить, в горле как будто образовался комок. Аллерия склонила голову, исполнив тем самым самый минимальный жест оказания должного уважения командующему, и направилась мимо него к выходу.

Туралион наблюдал, как она уходит, спрашивая у себя, правильное ли он принял решение? Как поступил бы Лотар? Стал бы он дожидаться подкрепления или ринулся бы в бой? Стал бы напрасно тратить время или проявил бы смекалку? Достаточно ли будет, если прямо сейчас отправить своего заместителя, Даната Троллебоя, и с ним половину людей в крепость Стражей Пустоты?

Он помотал головой, пытаясь избавиться от этих мыслей. Он не мог позволить себе менять уже принятое решение, к тому же он думал, что оно было верным. Он должен был отправить посыльных. Одного к Громовым Молотам, чтобы объяснить ситуацию. Другого в Лордерон.

И еще одного, подумал он, слегка улыбнувшись, к Меккаторку, чтобы передать ему, что, к сожалению, люди, которые должны были стать крысоловами, все-таки не придут.

Аллерия так и не вернулась в крепость. Как только она покинула собор, она побежала. Быстро и беззвучно она проносилась вдоль улиц, ведущих к главным воротам города. Она игнорировала пораженные взгляды во время своего стремительного бега, разрешая всем таращиться, разжигая этим свой гнев. Пробежав ворота, она помчалась дальше, прямиком в лес. Она бежала, пока она не достигла небольшого ручья и там, под ветвями защищающих ее деревьев, она присела на промокшую землю.

Земля была мокрой и холодной, но она не обращала на это внимания.

Все прошло хуже, чем она опасалась.

Как мог этот обычный человек так испугать ее? Он был ребенком по сравнению с ней, грубым, шумным ребенком, но, хотя она и думала так, она понимала, что ошибается. Туралион был слишком, слишком молод для нее, но даже её народ считал его за равного, ибо он был добр, мудр и умен.

И когда-то, – каким далеким казалось теперь это время – она думала, что любит его.

Аллерия зарычала и ударила себя в грудь, будто прося сердце не раскисать. Ее пальцы коснулись серебряного ожерелья, внутрь которого было вставлено три драгоценных камня. Ей подарили его родители; он символизировал связь с миром, который когда-то существовал для нее. Мир изящества, красоты и равновесия. Мир без орков.

Здешние деревья не были похожи на деревья леса Вечной Песни, те были красивы, покрыты золотой листвой, под их ветвями гуляла она вместе со своими сестрами и... Она зажмурила глаза и прошептала: «Лират...»

Ее младший брат. Она так и не смогла забыть, как он выглядел в последний раз, когда она видела его. Красивый, смеющийся, танцующий среди золотых листьев под шаловливую мелодию свирели. Такой юный, такой молодой. Он хотел стать следопытом, как и его сестры, но сейчас Аллерии вспоминалось лишь то мгновение, когда он просто наслаждался жизнью.

Орки убили его, погасив яркое пламя жизни, словно задув огонек свечи.

Погибло много других эльфов – кузены, тети, дяди, племянницы... погибли ее друзья, которых она знала дольше, чем прожил Туралион...

И они заплатят. Ее рука сжала ожерелье. Они будут мучаться, как молодой Лират. Как ее эльфы, ее город и ее земля. Они испытают боль в тысячи раз сильней, чем причинили ей. Эта мысль была ей так сладка – сладка, как кровь, которую она как-то слизнула со своей руки после очередного убийства орка. Туралион почти поймал ее тогда за этим. Теперь, сказала она сама себе, это было не важно.

Он не сможет остановить ее.

Он не сможет смягчить ее сердце, как когда-то.

Какой бы ни была цена, Аллерия Ветрокрылая готова была заплатить ее за месть.

Дождь все еще барабанил по крыше, но в конюшнях было сухо, хотя воздух здесь был влажным. Запах лошадей и седельной кожи витал в сыром воздухе. Животные фыркали, пока их запрягали, топча копытами покрытый сеном булыжник. Они уже давно не бывали в бою. Они, похоже, волновались, как и Данат Троллебой, собирающийся покинуть город.

А вот люди Даната были еще зелеными новичками.

Он уже оседлал свою лошадь, и теперь подгонял своих солдат.

– Пошевеливайтесь, – прикрикнул он с негодованием на тех, кто замешкался со стременем. – Мы не на пикник едем!

Туралион позволил ему взять половину всех вооруженных сил, находящихся в Штормграде. Данат выбрал конницу, которая, как он знал, сможет быстро пересечь многокилометровое расстояние и сразу же ринуться в бой. Они должны были передвигаться быстро – но они не должны были загнать своих лошадей. Он подозревал, что на месте у них не будет времени на такую роскошь, как отдых, реорганизация и перегруппировка. Но большинство его проверенных в боях людей было рассеяно по людским государствам, и у него не было времени, чтобы созвать всех ветеранов сюда.

– Мы же не хотим пропустить битву, не правда ли, сэр? – спросил солдат, придерживая своего коня под уздцы. Он был всего лишь мальчишкой, слишком молодым, чтобы участвовать во Второй войне. Он присоединился к войскам уже после завершения той бойни, чтобы восполнить ряды, сильно истощенные после ожесточенных битв.

Данат покачал лысой головой и провел рукой по серебристой бородке, пытаясь припомнить имя мальчика. Точно, его звали Фаррол.

– Тебе никогда не приходилось встречаться с орками прежде, ведь так, Фаррол? – поинтересовался он.

– Нет, сэр! – ответил Фаррол с усмешкой, которая явно показывала, насколько он еще неопытен. – Но я с нетерпением жду этого, сэр!

– А я – нет, – ошарашил его Данат.

– Вы? – спросил парень уже нерешительно, поскольку он увидел, насколько мрачным стало лицо его командира. – Но почему, сэр? Мы ведь растопчем их, не так ли? Я слышал, что орков осталось совсем немного, они скрываются в лесах и горах, как дикие животные!

– Те, кто остался в нашем мире после закрытия портала, – да, – согласился Данат. – Но это не те орки, с которыми нам, возможно, предстоит иметь дело. Есть предположение, что Темный Портал вновь откроется. Ты понимаешь, что это означает? – Солдат сглотнул, и Данат стал говорить громче, чтобы его услышал каждый из воинов. – Это означает, что мы окажемся не перед горсткой уцелевших орков, парень – мы окажемся перед Ордой, самой мощной боевой силой, с которой когда-либо сталкивались люди. И эту силу еще никто не победил, по правде говоря.

– Но мы же победили в войне с ними, сэр! – высказался другой его солдат – Ванн, как помнил Данат. – Мы одолели их!

– Да, мы это сделали, – снова согласился он. – Но лишь потому, что часть их сил пошла против своих же, и нам удалось сокрушить их в морском сражении. Те, с кем мы сражались в горах Чернокамня, были лишь тенью истинной Орды, которая даже близко с ней не стояла, – Он покачал головой. – Все, что мы знаем – в мире орков осталось больше дюжины других кланов, которые только того и ждут, как бы снова прорваться сюда, – он расслышал вздохи и бормотание. – Верно, парни, – объявил он им всем громко. – Мы, может, сейчас направляемся навстречу своей смерти.

– Сэр? Зачем Вы говорите нам это? – тихо спросил Фаррол.

– Я не буду травить вас ложью, что у нас все получится, – ответил его командующий. – Вы имеете право знать, перед чем вам предстоит оказаться. И я не хочу, чтобы вы думали, что это будет легко. Ожидайте тяжелой схватки и будьте начеку, – сообщил он, и его советы больше походили на приказы. – Ждите неприятностей, и тогда у вас будет больше шансов выжить, – он внезапно усмехнулся. – И тогда вы сможете назвать себя Сынами Лотара.

Все вокруг него воодушевленно закивали. Они были хорошими людьми, но не столь закаленными в боях, как ему хотелось бы. Он уже сожалел о неизбежных потерях, если портал, в самом деле, откроется вновь. Но они поклялись защищать Альянс, даже ценой их собственных жизней. Он лишь надеялся, что они не умрут напрасно. И хотя драгоценное время было уже на исходе, Данат позволил себе несколько секунд, чтобы посмотреть на них, запомнить их лица, вспомнить их имена. У него не было своих детей; но пока они были под его командованием, он был отцом этих пареньков. Даже если они еще не Сыны Лотара. Эта мысль заставила его немного улыбнуться.

– По коням, парни!

Две минуты спустя они уже скакали по каменным улицам Штормграда к главным воротам.