Текст книги "Проклятый дар (СИ)"

Автор книги: Айрис Росс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Ох, как же они противно пищали, приветствовали свой скорый и сытный ужин?

Так, я в земле, уйти не смогу…. Какого они закопали меня здесь, а не в городе? Бездновы крысы не сунуться в поселение…. Ох, ты ж Бездна сожри всех орков разом! ЭТО и есть их испытание? Да регенерация в человеческом облике – ничтожна! Мне же попросту отгрызут голову!

Я дергалась изо всех сил, пытаясь выбраться, но ничего не удавалось, а тем временем первые мерзкие грызуны уже были перед носом. Я с перепугу обратилась к дару крови, и первая волна повалилась в нескольких сантиметров от моего лица. Но сзади также были зверюшки, которые забрались мне на голову, а некоторые уже пустили в ход свои клыки, прокусывая мне шею и грызя уши.

Я завопила, бешено колотя головой, пытаясь стряхнуть с себя животных, те отлетали, шмякались о землю, и снова прыгали на меня. Боль, омерзение, страх и паника – все смешалось во мне, отдаваясь диким сердцебиением. Грызуны наступали со всех сторон, и если передних, я более-менее останавливала своим даром, то от задних доставалось мне по полной. Они жутко пищали, копошились в волосах, царапали, кусали, отрывая кусочки плоти. Когда боль достигла неописуемого предела, что даже страх немного отпустил, я издала истошный вопль, полный злости и ярости. Вокруг моей головы вмиг заледенел купол, который стал удерживать стаю монстров. Стряхнув и уничтожив последних особей внутри купола, я стала тяжело дышать. Восстанавливая дыхание, я слышала, как эти твари продолжали биться об лед, стремясь добраться до меня. Вскоре они полностью накрыли мой купол, так что даже малейшего просвета не осталось. Мои глаза заливала кровь, что сочилась со лба. Постоянно смаргивая, я концентрировалась на грызунах и использовала свой дар. Без движения крови эта нечисть сдыхала в течении получаса. Бездновы крысы откидывали своих мертвых собратьев, пытаясь пробиться ко мне, но тут же замирали под давлением моего дара. И так длилось бесконечно. Я давно выдохлась, но продолжала их умерщвлять, леденея от ужаса, что они прорвутся и снова закопошатся на моей голове. В какой-то момент, я поняла, что больше никто не двигается. Всхлипнув, я разрыдалась от облегчения и вскоре в изнеможении провалилась в сон.

Очнулась я от громких голосов и шуршания. Мой вскрик потонул в куче шерсти. Мой ледяной купол давно исчез, и все мертвые твари, сейчас горкой лежали на мне. Зажмурившись, я пыталась дышать через раз, ожидая, когда же с меня снимут всех крысенышей.

Наконец-то, мою голову откопали, и я вдохнула свежий воздух. Один из орков продолжал очищать пространство вокруг меня, а пепельно-серый Фрэй, дрожащими руками подал мне воды.

– Даркира… – сбился он, в ужасе осматривая меня.

– Паршивенько, да? – спросила я, гадая на что сейчас похожа.

– Ваши уши… – запнулся Фрэй, поджимая губы.

– Даже кое-что осталось, – хмыкнул орк рядом, – обычно до кости выгрызают, твари.

– Выкопайте даркиру немедленно! – вскочил Фрэй.

– Это только по ее желанию, – развел руками орк, а потом обернулся ко мне, – вы готовы прервать испытание, даркира?

Я обомлела.

– А это что еще не все? – спросила нерешительно.

Орк отрицательно покачал головой. Я вздрогнула, а Фрэй снова оказался рядом.

– Даркира Кассандра, это не смешно! Велите себя выкопать и полетели домой! Такое издевательство вам не нужно! Это же никакое не испытание, а зверская пытка!

– Фрэй…, – вздохнула я, приняв решение.

Поняв, что я не собираюсь уходить, рыжий затряс головой.

– Нет, даркира, вы не можете остаться, да у вас от ушей практически ничего не осталось! Да у вас дыры в щеках, что даже зубы видны! Да у вас на лбу плоть выгрызли, что кость черепа видна!

– Красотка, ничего не скажешь, – промямлила я, живо представляя свою внешность, – хорошо хоть другие не видят. – вздохнула, подумав, какую бы истерику закатил бы сейчас Ян, если ему даже моя худоба не нравится. – Успокойся, Фрэй, не съедят же меня…. Кстати, насчет еды, я жутко голодная, меня кормить будут или как?

– Или как, – хмыкнул орк, – положено только воду давать, раз в шесть часов.

– И как долго длится испытание? – задала я запоздалый вопрос.

Но орк пожал плечами.

– По разному. Все зависит от вас.

И что это должно означать? Что от меня может вообще зависеть, если я в земле закопана?

– Фрэй, дай еще попить, – попросила я, вспоминая, что в следующий раз смогу сделать это только через шесть часов.

– Я не понимаю вас, даркира, – растерянно говорил рыжий, подавая мне воду трясущимися руками – у вас все есть и подобное издевательство… испытание – абсолютно не нужно…

Я кивнула.

– Зря я, что ли ушей лишилась, а, Фрэй? Если отказываться, то сразу, а теперь я точно пройду все до конца. И ты больше не разу не скажешь слово против, понял меня?

Виверн нервно кивнул и отступил.

Следующие шесть часов одиночества я отсыпалась и набиралась сил. Сложно это было сделать, будучи зарытой в мерзлой земле и на голодный желудок, но я заставила себя отрешиться от всего, погружаясь в некий транс.

В обед мне принесли попить, вместе с утренним орком пришел и вождь. Посмотрел на меня, поморщился и сказал:

– Прекращай, женщина. Ты сильная, признаю, но это все не для тебя.

– Я – воин, вождь, – вскинула я горделиво голову.

– Ты – дура, василиска, – отмахнулся Мол, и ушел прочь.

До вечера мне удалось еще поспать и немного подумать. Вопрос: «на кой ляд мне все это?» – постоянно вертелся в голове. Желудок несносно сдавливал голод, тело онемело и промерзло. Лицо пылало от поднявшегося жара и зудело от боли и регенерации. Когда пришел орк с водой, у меня так и вертелось на языке: «выкопай меня». Пришлось прикусить до крови предательский орган. Василиска я или кто? Даркира или нет? Воин или слабая женщина?

Пока я сама пыталась определиться, орк ушел, а я тяжело вздохнула.

Хотелось быть женщиной. Слабой и хрупкой, чтобы один известный мне горный воин продолжал обо мне заботиться, ласкать, кутать по утрам в одеяло и носить на скалу любоваться видом…. А вместо этого сижу здесь по горло в земле, жду очередной волны нечестии, пытаясь доказать … что? А зачем, я в принципе, затеяла подобное? Ради договора с орками и человеческих мастеров? Ой, ли. Договор особо не нужен, а мастеров можно было и выкрасть. Не смогла стерпеть неудачу, принципиально решив получить договоры от всех соседей? Гордыня значит. Моя извечная спутница. Разве я не решила использовать ее более практично? А что за польза мне от статуса «воина»? Лизард будет сильнее… получит большее уважение… А, возможно, все это ради другого уважения? Которое отразится в глазах болотного цвета?

Я потрясла головой.

Плевать. В Бездну все. Выбор уже сделан, к чему сейчас сомнения? Я вызвалась пройти испытания, и я их пройду. Правильный мой выбор или нет – уже не важно. Он уже сделан, а значит мой. А все остальное в Бездну!

Я сосредоточенно размышляла до самого появления красных бликов.

Завидев приближающуюся толпу нечисти, я сделала несколько глубоких вдохов и вся подобралась. Они бежали на меня, попискивая и подпрыгивая, бесконечно шевеля своими противными усиками. Когда до них оставалось расстояние в ладонь, я угрожающе зарычала. Крыс мой рев ничуть не замедлил, дружной стаей они бросились на меня. Я не стала поднимать ледяной купол или останавливать их своим даром. Нет, у орков подобного преимущества не было, но испытание они все же проходили. Бездновы крысы накрыли меня все разом, моментально вгрызаясь в лицо. Я стала ловить их ртом по одной и прокусывать им шею. До горла зверя не всегда дотягивалась и рвала зубами тушки, где приходилось. Я рычала, отплевывалась от мерзкого меха, крови и внутренностей, но продолжала ловить и рвать мелких тварей. Меня стошнило. Несколько раз. Отплевываясь, я продолжала свою охоту, жуя нечисть в собственной рвоте. Меня тошнило снова, уже кровью крыс, которой успела наглотаться. И все повторялось заново. Не знаю, сколько все это продолжалось, только крысеныши сначала ослабили натиск, а потом и вовсе застыли передо мной, шевеля своими усами и втягивая в себя запах крови павших сородичей. Я зарычала на нечисть во всю глотку, и крысеныши кинулась врассыпную прочь от меня. Наверное, я должна была почувствовать радость, гордость, силу, но меня всего лишь стошнило еще раз.

Утром раскапывать меня не пришлось. Увидев меня, орк развернулся на месте и ушел, а Фрэй упал на колени.

– Вы что… ели их? – спросил рыжий, осматривая поле вокруг меня, устланным развороченными тушками.

– Так…, надкусывала, – хмыкнула я, – видишь, как опасно оставлять меня голодную?

Фрэй переводил свой ошарашенный взгляд с меня на трупики и обратно.

Эх, если я раньше и вызывала в нем какие-то теплые чувства, то теперь, наверное, только омерзение.

– Дай попить, рыжий, – прохрипела я устало.

Напившись свежей холодный воды, наконец-то хорошенько прополоскав рот и горло, я прикрыла глаза. Надо бы набраться сил перед следующей ночью….

Приближающие шаги, выдернули меня из дремоты. Передо мной остановился вождь, растерянно смотря на меня и лежащие рядом ошметки крыс.

– Наши земли полны этой нечисти, – протянул Мол, – а воины большую часть своей жизни находятся в походах. Орки могут спокойно спать среди полей, зная, что ни одна безднова крыса не нападет на них. Потому как однажды каждый из воинов победил стаю… И крысы навечно запомнили запах своего врага… Теперь и на тебя больше никогда не нападет ни одна крыса…, воин, Кассандра.

Повисла тишина, орки все еще пораженно поглядывали на меня, а я прокашлялась.

– Я что прошла это испытание, вождь?

– Да, воин.

Похоже, он до сих пор не может в это поверить. Только ждать, пока он придет в себя, я не стану.

– Так выкопайте меня! Хочу принять ванну и поесть что-то кроме сырой крысятины, – гаркнула я.

Вождь кивнул, и Фрэй дернулся ко мне, торопясь вызволить из земляной ямы.

Встать на ноги самостоятельно – не смогла. Рыжий укутал в свой плащ и подхватил меня на руки.

– Воин, Кассандра, – опомнился Мол, – достаточно ли с тебя испытаний? Предупреждаю, это был самый легкий этап.

Я задумалась. Кичиться собственной силой и упорством желания больше не было. Но… Что мне со статуса воина, если мне нужен договор?

– Я пройду все испытания, вождь, – кивнула я уверенно.

Руки Фрэя дрогнули, но меня не выронили. Мол, не стал морщиться или кривиться как в прошлый раз, посмотрел на меня задумчиво и кивнул.

– Тогда жду этой ночью, в полночь.

Далась ему эта полночь, не вервольфы, а туда же! Хоть немного времени оставили и за то спасибо.

– Фрэй, – велела я, – завтрак, ванна, теплая постель, сытный обед и снова ванна. И поможешь мне суставы разработать. Действуй.

Рыжий кивнул и сосредоточенно понес меня в город.

За вышеперечисленными действиями я успела еще просмотреть и последние новости. Кроме обычных отчетов о строительстве и развитии, пришло сообщение о попытке нападения на восстанавливающийся дворец в Мерцающем. Десяток ополченцев устроили поджог строительных лесов, но виверны совместно с горными василисками быстро обнаружили очаги возгорания, потушили вспыхнувшие постройки, а поджигателей схватили, обездвижили и заперли в клетках. Ополченцы ссылались на приказ истинного правящего – Юро.

– Вот как, братец…, – протянула я, закончив читать доклад, – и что же мне с тобой делать?

Я отписалась, давая указания держать пленников и дальше в клетках, с моим возвращением, они либо дадут мне присягу, либо будут казнены на площади. Заодно, отослала чертежи площади с традиционным позорным столбом для казни.

Я так и уснула в теплой постели со стопкой бумаг в руках. Разбудил меня Фрэй, который принес ужин.

– Скоро полночь, даркира, – сообщил мне рыжий.

Я вздохнула и принялась за еду.

И что меня ждет на этот раз? Может, зря я наедаюсь? Не придется ли мне снова жевать нечисть?

Ровно в полночь я стояла на центральной площади орочьей столицы, где меня уже ждал Мол.

– Готова, воин?

Я лишь кивнула.

– Ведите ее.

Два зеленокожих подхватили меня за руки и подвели к … колодкам.

Эм… они же используются для наказания мелких преступников….

Встав на колени и согнувшись, я, поджав губы, просунула голову и руки в отверстия. Сверху меня тут же опустилась деревянная половина колодки, и орки застегнули тяжелые засовы.

М-да. Правящая даркира в колодках по среди орочьей столицы. Унижение то еще.

– Это не испытание! Это же позорное наказание для мелких преступников! – побелел от ярости Фрэй.

Мол пожал плечами.

– Твоя даркира может отказаться в любой момент. Возле нее будет постоянно дежурить один из моих воинов.

Я скосила глаза на одного из орков, который невозмутимо замер по стойке смирно в пяти шагах от меня.

В этот раз я хотя бы не одна. И почему Мол считает это испытание сложней предыдущего?

Вскоре с площади все разошлись, оставив нас с орком наедине. Зеленокожий воин разговор заводить не спешил, и я тоже не утруждалась. Шею и руки уже натерло грубое дерево, не помогли мне ни одна поза, как бы я не мостилась, было неудобно и неприятно.

Время снова остановилось. Что за нелюди эти орки? Почему не придумать испытания более стремительные? Эти ожидания неизвестно чего приводят в ярость.

Я сделала несколько глубоких вдохов и снова стала загонять себя в транс.

Свежий еловый запах, журчание водопада, бескрайнее небо и блики Лунного под ногами….

Нет. Ни к чему подобные картинки.

Мерцающий… Родовой дворец, высокие своды, многочисленные бассейны, мерцание озерной глади.

А что же мне делать с братом? Он явно не признает мою власть. Но почему? От того, что считает меня самозванкой? Или ему и сестра как правящая ни к чему? Если он отдал приказ сжечь Мерцающий… мог ли он быть причастен и к тому, прошлому пожару? Нет… Там погибли и его отец и братья… Юро не мог на это пойти. А был ли новый поджег его рук делом? Все-таки горные василиски там тоже присутствовали, как и в прошлый раз. А если это все Стэрк? Снова. Но зачем, если там нет ни одного представителя моего дома? Чтобы рассорить меня с братом?

Мои мысли прервал шлепок чего мягкого о мой лоб. Я подняла глаза и увидела перед собой зеленых детишек.

– Бей преступницу! – заголосил один из орчат и бросил в меня снежок.

Не успела я отплеваться от горсти снега, залепившее лицо, как на меня полетело яйцо. Оно звонко хрустнуло у меня на макушке и слизь белка с желтком потекла по волосам и носу. Я зло зыркнула в сторону воина, но тот и не думал шевелиться или сказать хоть слово малолетним наглецам.

Небо стало сереть в предрассветном мареве, и пустынная площадь постепенно заполнялась жителями. Все они преминули побывать возле меня. Насмешки перемешивались с откровенными оскорблениями, а летящие в меня предметы радовали своим разнообразием. О, кем я только не была: и воровкой, и распутницей, и шпионкой, и грязной оборванкой, и блудницей, и ведьмой (хотя ведьм-то чего поминать?). К снегу и яйцам, летящим на мою голову, добавились гнилые овощи и даже мелкие камни. Один такой камешек раскроил мне бровь, и теперь ручеек теплой крови постоянно сочился на глаз. Хвала Темному, жителям не разрешалось подходить и пинать меня, иначе быть мне забитой прямо здесь.

Никогда не думала, что темный народ такой слепо жестокий. Вот казалось, что я лично им сделала? Ничего. Ведь они даже не знали меня, кто я есть, за что стою здесь в колодках. Нет. Но они и не интересовались. В колодках, значит преступница. Следовательно – нужно наказать. И каждый плевался в мою сторону, сдабривая ругательства метким броском чего-нибудь особо дурно пахнущего. Специально что ли они овощи гноят дома?

Сначала, происходящее меня удивляло. Стоявший рядом орк ни разу не дернулся, он даже слово не вымолвил.

После очередного броска, когда воняющий корнеплод распластался по лицу, меня бросило в ярость.

Я ведь даркира или кто? Как смеют меня унижать здесь на площади, как последнюю бродяжку? Да я сама всегда отправляла на позорный столб провинившихся…. И тут готовые сорваться водяные плети исчезли.

Я что делала?

Перед глазами проплыли все мои многочисленные повеления: «плетей!», «в колодки!», «на позорный столб!» и множество других. А за что? Я наказывала человечек и чистокровных за малейшие провинности. Да и были ли эти провинности? Человечка опоздала на мой зов – плетей, потянула мои волосы в укладке – в колодки, чистокровных, своих собратьев по роду отправляла на позорный столб за неугодное мне высказывание.

И все они стояли на площади, как я сейчас, и терпели подобное обхождение?

После обеда на площади стали появляться орки-воины. Они прекрасно знали меня, но это не мешало им издеваться.

– Смотри, даркирка в колодках!

– Тоже мне, воином хочет зваться, да такой набор костей даже в суп стыдно класть.

– Вот позорище, жаль Стэрка, у хорошего воина такая никчемность в женах.

– Убогая.

– Самовлюбленная дура.

– Слабачка.

– Грязь болотная.

– Ты путаешь, она ведь озерная.

– Ага, гниль озерная.

Я поджала губы и не стала поднимать глаза, молча терпя все высказывания и сопровождающие их броски гнили.

Но хуже всего, во мне не было ярости. Не было желания отомстить или прекратить их ругань. Кто я? Даркира? Это всего лишь статус, статус, который не всегда имеет вес. Отождествлять себя с ним – безумие слепца. И я была слепой. Мнила себя наследной даркирой, и действовала соответственно. Весь мир и вся моя жизнь крутилась вокруг моего статуса. И когда я потеряла его… я потеряла все. А ведь я что-то большее. Больше чем статус. Я – темная. Я – Кассандра. Я – часть этого мира, а мир – часть меня. Также как и остальные. Все темные – это воплощение нашего Бога, все мы едины и являемся частью чего-то одного большого и общего…. А статусы… мы раздали статусы друг другу намного позже. Когда наше эго захотело возвыситься за счет унижения других. Я подняла глаза и теперь видела перед собой не чужих представителей Рода, а темных существ, моих собратьев. Темный Бог выражает себя во всех нас. Своими поступками, своей жизнью мы познаем этот мир, а через нас, познает себя и Он.

– Посмотри, она улыбается, – хмыкнул один из орков, – зови вождя.

Мол предстал передо мной через несколько минут и с подозрением стал сверлить меня взглядом.

– Ярость, гнев, мщение? – спросил он, и рядом стоящий орк отрицательно покачал головой.

Вождь нахмурился и присел рядом со мной так, чтобы наши лица оказались на одном уровне.

– Кто ты?

Он что считает, что я спятила в этом испытании?

– Я – темная, вождь, – улыбнулась я здоровяку, – как и ты, и все остальные.

– Хм… интересно, – протянул Мол, почесывая свой подбородок, – что ты сделаешь первым делом, когда тебя выпустят из колодок?

– Приму ванну, конечно.

– А мщение? Разве ты не хочешь отомстить? Ты целый день терпела унижение, разве не справедливо будет воздать по заслугам обидчикам?

– Обидчикам? – переспросила я, смотря вождю прямо в глаза, – я видела лишь слепцов, которые реагировали на ярлык преступницы. Они оскорбляли не меня лично, а существо в колодках. Посади сюда любое животное, и оно подвергнется тому же.

Вождь недоуменно посмотрел на меня еще с минуту, а потом встал.

– Освободите воина, – велел он, складывая руки на груди.

Колодка глухо открылась над моей головой, и я, сдерживая стон, выпрямилась.

Мол передернул плечами.

– Не думал, что избалованные даркиры способны пройти испытание на смиренность гордыни… Ты удивила меня, воин. Ты прошла свое испытание, причем раньше, чем кто-либо из моих воинов. Для осознания своей природы им приходилось сидеть здесь три-четыре дня. Видимо слепцом был и я. Видел в тебе лишь женщину и даркиру. Что ж, теперь я ясно вижу, что Лизард, с такой правящей, достоин договора с нами. Тебе ни к чему проходить третье испытание, воин. Будет тебе союз с орками.

Вождь кивнул и стремительно удалился. Я сделала шаг вперед, и, покачнувшись, села на землю. Рассмеялась своим затекшим мышцам и попросила позвать своего рыжего.

Неужели, я справилась? Все? Это все? Желания напроситься на третье испытание не было. Сказал же вождь, что будет мне договор, а это именно то, что мне нужно, и раскармливать свою гордыню, я не буду.

Оказывается, на время моего второго испытания Фрэя держали под замком. Предусмотрительные орки, надо сказать. Мой рыжий пылал гневом и яростью, когда его отпустили. Пока Фрэй относил меня в комнаты, он все грозился уничтожить эту дрянную столицу со всеми его обитателями, за унижение его драгоценной даркиры. Я лишь слабо улыбнулась ему, но мстить категорически запретила.

На следующее утро, отдохнувшая и в свежем платье, я подписала договор о союзе между орками и озерными василисками. Исторический документ был скреплен подписями и печатями, и спрятан в потайном кармане.

До обеда мы с Молом обсуждали создание новых торговых дорог, поставки руды из Акменса, а также, я сразу выкупила всех человеческих подмастерьев. Раз мы союзники, негоже красть человеческий ресурс у вождя. Орк остался довольным и подписанным договором, и открывающимся перспективам.

Пообедав, мы с Фрэем вылетели вперед, оставив переправу новых переселенцев на виверна – посла. Прощаясь с нами, Мол пожал мне руку и похлопал по плечу. Мне бы радоваться его отношению к себе, как к воину, но от подобных тяжеловесных прощаний, меня каждый раз прибивало к земле. Все-таки прав был орк, женщина я, женщина.

Снег совсем растаял. Обнажившиеся степи, радовали глаза молодыми зарослями травы и первых цветов. Холодный период закончился. Впереди тепло, пробуждение жизни и цвет. Виверн нес меня под облаками и теплый ветер обдувал мое лицо. Запахи возрождения пьянили меня, согревая надеждой, что вместе с моей родиной, восстанет из пепла и моя душа.

Ян… Теперь он виделся мне не как горный воин, отказавшийся от меня. А как любящий мужчина, давший мне выбор… Я обязательно встречусь с ним и поговорю…. И если я права…, то счастье возможно и для меня.

Сердце сладостно заныло от таких мыслей. Мечты дурманили голову… и резкий толчок стал для меня полной неожиданностью.

Вой и рев сверху, и я падаю вниз.

Фрэй выпустил меня из лап. Он там наверху трепыхается в когтях… дракона. Воет, пытается вырваться, но бесполезно. Дракон четырьмя лапами разделывается с ним, распоров и крылья, и все тело виверна. А я все лечу вниз и скоро разобьюсь о землю. Барахтаюсь в полете, и пытаюсь перевернуться. Как же быстро я падаю…. Зажмурившись, я тяну нити, и мое тело оплетает сеть водяных жгутов, тормозя падение.

Ударилась о землю внезапно, дыхание вылетело из тела, а все кости отдались жгучей болью. Изо рта хлынула кровь, и пошевелить даже пальцем не было сил.

Небо… Бескрайнее, синее, такое теплое…. Не успела. Я не успела сказать Яну…

Красный дракон пикирует на меня и подбирает мое раскрошившееся тело, больно впиваясь в плоть когтями. Сознание не выдерживает вспышки боли и посылает меня в спасительное беспамятство…