Текст книги "Тайна античных свитков"

Автор книги: Айрис Джоансен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

– Позвони ей ты, – повернулась Джейн к Тревору. – В дело вмешался Нацбез, ее линия на прослушке. Надо постараться удержать их от появления в замке.

Тревор кивнул и набрал номер Евы со своего телефона. Джейн прислонилась к стенке и слушала его разговор. Через минуту он дал отбой.

– Должно сработать. Я сейчас.

– Ты куда?

– Скажу Макдафу, чтобы связался со своими друзьями в правительстве и попросил любым способом не подпустить Нацбез к замку. Для операций на чужой территории им потребуется специальное разрешение, а доказательств противоправной деятельности у них нет. В Лондоне не поверят, что Макдаф в чем-то замешан.

– Да, верно, он же у них национальный герой.

– Это может сыграть нам на руку.

Тревор направился к Макдафу и поговорил с ним. Тот кивнул, достал телефон и стал звонить.

Через несколько минут Тревор вернулся к Джейн.

– А теперь пора отсюда сваливать, – объявил он. – Дай сюда твой телефон. – Она протянула. – Попросим Кимбруга лететь на малой высоте, выкинем телефоны, как только будем над Атлантикой. А в Колорадо Бреннер организует нам спутниковые телефоны.

– А что, по мобильному можно установить местонахождение?

– Мы живем в мире электроники, и спутники-шпионы в ходу у всех разведок. С них можно отследить все, что угодно. Не исключаю, что на нас уже смотрят. – Тревор обратился к пилоту: – Пора вылетать. Попробуй поторопить их с полосой. – Он закрыл дверь кабины и опять повернулся к Джейн: – Садись и пристегивайся.

Девушка кивнула, но не двинулась с места. В голове царил сумбур, она пыталась осмыслить происшедшее.

– А нельзя попросить Венабла им все объяснить? Чтобы оставили нас в покое?

– Подозреваю, он уже доказывал им это с пеной у рта. Нацбез теперь никому не подчиняется и даже, я бы сказал, плюет на другие службы. – Тревор поморщился. – Он же тебя предупреждал.

– Значит, на помощь ЦРУ рассчитывать не приходится, – подытожила Джейн. – А в Нацбезе мы никого не знаем. Они не станут нас слушать и не дадут предпринять какие-либо действия без их ведома. Так что мы теперь сами по себе.

– Ты все очень точно обрисовала, – похвалил ее Тревор. – Но мы с самого начала были сами по себе.

– Да, но нас прикрывал Венабл. Мне было как-то спокойнее.

– Как только нападем на след Рейли, можно будет опять обратиться к ЦРУ. – Тревор добавил: – Конечно, если ты предпочитаешь наплевать на Джока и довериться Нацбезу, мы можем связаться с ними, чтобы нас встретили в аэропорту.

– Ну уж нет!

– Я так и думал. – Он снова открыл дверь в кабину. – Постарайся поспать. Надо изменить полетный план. Дозаправимся в Детройте. Потом позвоню Барт-лету, узнаем, удалось ли Еве удержать Нацбез.

17

Они уже были готовы вылететь из Детройта, когда Тревор связался с Шотландией.

Выйдя из телефонной будки, он сообщил:

– Пока вокруг замка все тихо. Поскольку прошло уже несколько часов, можно сделать вывод, что нас решили не трогать.

– Слава богу!

– Спасибо Еве и ее приятелю Логану. – Он зашагал к самолету. – Но это не означает, что они оставили затею задержать нас, если сумеют напасть на наш след. Мы играем на их поле, причем со всеми мыслимыми нарушениями. Ждать от них поблажек не приходится, это не Венабл. – Он хмыкнул. – Вот уж не думал, что стану жалеть, что лишился его поддержки!

– Это потому, что он плясал под твою дудку, – заметила Джейн.

– Нет, это потому, что я его уважал. – Тревор улыбнулся и ступил на трап. – И только потом потому, что он плясал под мою дудку. Надеюсь, у него нет неприятностей с начальством из-за нас.

Шале представляло собой дом на три спальни, примостившийся между двумя вершинами. По берегу покрытого льдом озера таких домиков было несколько.

Джок вышел из машины. Он неотрывно смотрел на входную дверь дома.

– Я это место помню.

– Ничего удивительного, – отозвался Макдаф. – Это же не так давно было. – Он поднялся на крыльцо и отпер дверь.

– А ты не помнишь, где он тебя нашел? – спросила Джейн, следом выходя из машины.

– У врачей. – Джок медленно шагнул на крыльцо. – Они никак не хотели понять. Не дали мне… Было много крови… А они привязали меня к койке и не дали сделать то, что я хотел.

– Потому что это было ошибкой, – сказала Джейн. – Неправильно самому отнимать у себя жизнь.

Он покачал головой.

– Не приставай к нему, – сказал Тревор. Вместе с Марио они тоже вышли из машины. – Дай ему оглядеться.

Джейн кивнула.

– Я не приставала. – Она сморщилась. – Ну… не собиралась приставать. Само вышло.

– Мы с Джоком займем первую спальню, ту, что рядом с гостиной, – бросил Макдаф. – Дальше по коридору – кабинет, там есть раскладушка. Рядом – еще одна спальня с двумя кроватями. Сами решайте, кто где будет спать.

– Я вообще считаю, нам тут делать нечего, – возразил Марио. – Что это мы тут будем устраиваться в уютном гнездышке? Действовать мы собираемся или нет?

– Сегодня и начнем. – Макдаф смерил его неприязненным взглядом. – Джоку необходимо передохнуть и подкрепиться. После этого можем двигать дальше.

– Прошу прощения, – проворчал Марио. – Я немного на взводе. – Он вошел в дом. – Я лягу на раскладушке. Всем пока.

– Джок, разведи огонь, – приказал Макдаф и повернулся к Тревору с Джейн. – Так у нас ничего не получится. Марио психует, что ж говорить о Джоке? Он и так на грани срыва, а ему еще на каждом шагу не доверяют. Отправляйтесь-ка вы все обратно в замок, мы тут с ним сами управимся.

– Джок хотел совсем не этого, – напомнила Джейн. Но она понимала, что от Макдафа последуют возражения. Сцена при входе в дом на нее тоже подействовала. Было ясно, что Джок вспомнил свою попытку самоубийства и потому растерян и напуган. – Что вы планировали на этот вечер?

– Полиция подобрала Джока на шоссе недалеко от Болдера. Я собираюсь отвезти его туда и оставить одного.

– Одного?

– Я буду рядом. Но он должен чувствовать, что он в одиночестве.

– И это говорит человек, упрекавший меня в бессердечии!

– Это другое дело. Он один из…

– Знаем, знаем, один из твоих людей, – закончил за него Тревор. – Стало быть, ему все прощается?

– Спроси у него сам, – ответил Макдаф. – Здесь не должно быть никого, кроме нас двоих. Вы все – посторонние.

– Вот этого конкретного постороннего, – Тревор показал на Джейн, – Джок сам просил о помощи. Если вы возьмете с собой Джейн, я останусь с Марио, чтобы он вам не мешал. Тем более что это будет только разведка, так ведь?

Макдаф помолчал.

– Удивлен. Ожидал от тебя более серьезных возражений.

– Почему? План неплох. Ты хочешь встряхнуть парня, а большое число сопровождающих помешает ему сосредоточиться. В этом смысле Марио представляет проблему. Джейн ничто не грозит, единственная опасность может исходить от Джока, но ты же будешь рядом. – Он посмотрел Макдафу в глаза. – Только, когда мы подберемся вплотную к Рейли, не вздумай оставить меня вне игры!

Макдаф пожал плечами и вошел в дом.

– Я тоже удивлена, – проговорила Джейн. – Ты не похож на человека, готового сидеть без дела и нянчить малыша.

– Теперь ты видишь, сколько во мне благоразумия и готовности к самопожертвованию!

Она скептически оглядела Тревора.

– Хочешь правду? – Он посерьезнел. – Меня с самого Абердина не покидает тяжелое предчувствие. Весь наш план может провалиться к чертовой матери.

– Но мы же двигаемся вперед, а не стоим на месте!

– Знаю. Вот почему и делаю Макдафу эту уступку, чтобы заручиться поддержкой в решающий момент. Пока вас не будет, я постараюсь убедить Марио рассказать, что в свитке. Если понадобится – попробую иголки под ногти. Шучу. – Тревор поцеловал ее в губы. – Поосторожней там с Джоком! Он считает, что готов помогать, но в любой момент может сорваться. Не забывай об этом!

– Джок, тебе тут ничто не кажется знакомым? – Джейн чувствовала, как парень напрягся. Они сидели рядом на заднем сиденье. Ехали уже два с лишним часа, но только в последние минуты Джок заволновался. Джейн посмотрела в окно. Густонаселенный район на окраине Болдера. Они проезжали богатые виллы по соседству с полями для гольфа. – Ты здесь раньше бывал?

Он молча покрутил головой и продолжал смотреть прямо перед собой.

– А далеко до того места, где его подобрала полиция? – обратилась Джейн к Макдафу.

– Миль шесть-семь. В пределах пешего хода. – Он следил за Джоком в зеркало заднего вида. – Он определенно реагирует, уходит в себя. – Макдаф резко съехал на обочину и остановился. – Постараемся не дать ему замкнуться. Джок, выходи!

Тот помотал головой.

– Он напутан, – прошептала Джейн.

– Из машины, Джок! – повторил Макдаф. Его голос был как удар хлыста. – Живо!

Парень неловко потянул ручку двери.

– Ну, пожалуйста…

– Давай, давай. Ты знаешь, зачем тебя сюда привезли.

Джок вышел из машины.

– Не принуждай меня!

Макдаф нажал на педаль и тронулся с места.

Джейн обернулась посмотреть на паренька, у нее сжалось сердце.

– Так и стоит. Он не понял.

– Все он понял! – грубо ответил Макдаф. – А нет, так пусть напряжет мозги. С этим надо кричать. Ты хочешь, чтобы Джок спас человечество, а я – чтобы он спас самого себя. Ничего не получится, если он будет прятать голову в песок. Это его шанс, и я заставлю его им воспользоваться, чего бы ни стоило.

– Не стану спорить. – Джейн оглянулась. – И надолго мы его тут бросили?

– На полчасика. Доедем до следующей развязки и повернем обратно.

– Полчаса – это немало.

– Целая жизнь. Но это – его жизнь. – Шотландец поддал газу. – И его психическое здоровье.

– Никого не вижу. – Джейн в панике озиралась по сторонам. Уже в третий раз Макдаф на малой скорости проезжал участок дороги, где они оставили Джока, а того нигде не было видно. – Куда он пропал?

– Он мог свернуть в какой-нибудь проулок. На этом отрезке два жилых комплекса – гольф-клуб «Тимберлейк» и Маунтен-Стримс. Еще разок проедем, если не увидим – начнем искать.

– Да вот же он! – Джейн успела заметить фигуру в придорожном кювете. – Господи… Неужели машина сбила? – Макдаф резко затормозил, и Джейн стремглав выскочила из машины. – Джок, ты не…

– Четыреста восемьдесят два. – Он на нее даже не обернулся. Он смотрел прямо перед собой. – Четыреста восемьдесят два.

– Цел? – Рядом возник Макдаф. Он присел на корточки и посветил фонарем парнишке в лицо. – Джок, что произошло?

Тот заморгал.

– Четыреста восемьдесят два. Макдаф быстро ощупал ему руки и ноги.

– Не думаю, что его сбили. Никаких травм не вижу.

– Мне кажется, его травма более чем очевидна. – У Джейн задрожал голос. – Господи, что мы наделали!

– Только то, что должны были. – Макдаф взял юношу за плечи и развернул к себе. – Мы вернулись. Ничего не случится. Тебе нечего бояться.

– Четыреста восемьдесят два. – Он вдруг согнулся пополам и закрыл глаза. – Нет! Не могу! Маленькая, очень маленькая. Четыреста восемьдесят два.

– Боже мой… – прошептала девушка. Макдаф протянул ей фонарь.

– Надо отвезти его назад. – Он сгреб Джока под мышки. – Поведешь ты. Я сяду с ним сзади. Бог его знает, что он выкинет.

– Я не боюсь. Господи, как он мучается!

– Садись за руль! – повторил Макдаф и выпрямился. – Всю ответственность беру на себя.

Ну да, потому что Джок – один из его людей. Она видела, что спорить бессмысленно. И сейчас надо побыстрее доставить парня в дом.

482. Луч фонаря упал на землю рядом с тем местом, где сидел Джок.

482. Цифры были глубоко впечатаны в землю. И повторялись снова и снова. 482. 482. 482. 482.

– Джейн!

Она подняла голову и поспешила к машине.

– Как он? – спросил Марио. Джейн только что вышла от Джока.

– Ничего не могу сказать. – Она обернулась на дверь. – Он в ступоре. Бедный парень!

– Должно быть, виной мое религиозное воспитание, но я не могу заставить себя сочувствовать убийце, – проговорил Марио. – Если задуматься, он один из них.

Он работал на Рейли! – Он остановил ее жестом. – Я знаю, знаю! Я здесь в меньшинстве. Но не ждите от меня жалости или прощения.

– Тогда тебе лучше держаться подальше от Макдафа, – вступил в разговор Тревор. – Он сейчас повышенно чувствителен.

Марио кивнул.

– Не собираюсь с ним ссориться. Может, ему все же удастся что-нибудь выудить из парня. – Он направился в кухню. – Сварю-ка я кофе.

– Четыреста восемьдесят два, – повторил Тревор, задумчиво глядя на дверь комнаты. – Он продолжает это твердить?

Джейн кивнула:

– Как заклинание.

– Но заклинание началось только после того, как он попал на ту дорогу. Макдаф не пытался у него ничего спрашивать?

– Пока нет. А ты бы стал?

– Наверное, тоже нет. Не в наших интересах, чтобы парень рассыпался на куски.

– Как грустно, что мы вынуждены думать о своей выгоде, а не о том, что лучше для Джока. – Она не дала ему возразить. – Я понимаю, – устало проговорила она. – Такова необходимость. Я сама двумя руками была за то, чтобы на него поднажать. Просто это невыносимо – смотреть, как он мучается.

– Есть два пути: либо продолжать давить, пока он не справится, либо отступиться – и пусть опять прячется в свою скорлупу. Со временем ему может полегчать, лет через несколько. А может, и нет. Тогда стоит ли ждать?

– Не стоит.

– Вот и я так думаю. – Тревор отвернулся. – Но мы будем лучше вооружены, если поймем, что его так напрягает.

– Четыреста восемьдесят два?

Он кивнул:

– Утешать и нянчится я не умею, а вот абстрактные задачки – мой конек. Я записал то, что он сегодня бормотал, и теперь попробую вычислить, что скрывается за этими цифрами. Это может быть что-то очень простое. Ну, скажем, это шифр замка, часть номерного знака, быстрый набор с телефона, чей-то адрес, выигрышная комбинация в лотерею, код охранной сигнализации, пароль для входа в компьютер…

– Я уже поняла, – сказала Джейн. – И если ты сейчас же не замолчишь, у меня разовьется настоящая депрессия. Думай молча.

Тревор покорно кивнул:

– Начну с самого простого, посмотрим, что выйдет. – Он замолчал и нежно тронул ее за руку. – Пойди выпей кофе с Марио. Не повредит.

– Пожалуй. – Его прикосновение было таким теплым и ласковым, что ей не хотелось уходить. Джейн подождала, потом все же отодвинулась. – И Макдафу отнесу. Он от Джока ни на шаг. Нянчится, как мать с младенцем. Так странно – такой сильный мужик и столько нежности!

– Он, наверное, думал, что действует парню во благо, а вышло, видишь, как. В таких ситуациях угрызения совести – нормальная вещь. Как составлю список вариантов – принесу тебе.

– Проснись!

Джейн открыла сонные глаза – рядом с креслом сидел на корточках Тревор и гладил ее по щеке.

– Что такое?

– Просыпайся. – Он улыбнулся. – Я, кажется, нашел. Гарантий нет, но попробовать стоит.

Она выпрямилась и помотала головой, стряхивая сон.

– Что попробовать?

– Четыреста восемьдесят два. Я повозился с быстрым набором, потом стал перебирать адреса. Ты сказала, Джок повел себя странно только после того, как вы въехали в район, где расположены два поселка. Я скачал из Интернета карту. В районе гольф-клуба таких номеров нет, а вот в Маунтен-Стримс есть дом четыреста восемьдесят два. – Он протянул ей распечатку. – По Сиреневой аллее.

Джейн разволновалась, но попыталась рассуждать здраво:

– Это может быть совпадение.

– Конечно.

К черту здравый смысл! Нельзя лишать себя надежды.

– Неужели это адрес Рейли? Он покачал головой:

– Если верить Интернету, в данный момент там обитают некто Мэтью Фалгоу с женой Норой и дочкой Дженни. Фалгоу – местный профсоюзный деятель, у него безупречная репутация. – Он протянул ей еще один листок. – Вот фотографии, сделанные на прошлых выборах. Очаровательный ребенок.

Джейн рассеянно кивнула. Симпатичная пара сорока с чем-то лет, и с ними – миловидная светловолосая девочка лет четырех-пяти. Досье у Фалгоу, как и сказал Тревор, было кристально-чистое, ничем не запятнанное.

– Какая связь с Рейли? По-моему, никакой.

– Возможно. А может быть, и нет. – Он продолжал сидеть на корточках. – Припомни все, что сегодня говорил Джок. А потом взгляни на это с другой стороны.

Она встретила его взгляд, и ее обожгло леденящим душу страхом. Джейн догадалась, куда он клонит.

Перестань бояться! Выше голову! Ты же знала, что дело опасное. Все, что касается Рейли, окрашено в мрачные тона.

Джейн глубоко вздохнула и снова вгляделась в фотографию семьи Фалгоу.

– Он не спит? – Джейн смотрела на Джока, а обращалась к Макдафу. Глаза юноши были закрыты, но в лице чувствовалось напряжение.

– Не спит, – подтвердил Макдаф. – Со мной он не разговаривает, но он не в ступоре, он понимает, что это я с ним говорю.

– Можно я попробую?

– Ради бога.

– А вы не могли бы выйти? Макдаф прищурился:

– Тревору это не понравится.

– Перестаньте, он же совсем без сил.

– Все может измениться – и глазом моргнуть не успеешь. – Макдаф покосился на листок у нее в руке. – Хочешь остаться с ним наедине?

– Тревор, кажется, расшифровал эти цифры – 482. К вам Джок очень привязан, из-за этого у него страшный внутренний конфликт. А я ему безразлична. Может, мне удастся до него достучаться.

Макдаф продолжал смотреть на листок.

– Покажи, что там у тебя.

– Потом. Он помолчал.

– Тревор знает, что ты здесь?

– Он не знает, что я прошу вас уйти. Он на террасе. С Марио.

– То есть мне к ним лучше не выходить? – Макдаф медленно поднялся. – Я буду за дверью. Если заметишь малейшие признаки агрессии – кричи, не стесняйся. Все может закончиться в тридцать секунд.

– Единственный человек, ради которого он готов совершить насилие, это вы. Я постараюсь, чтобы он не воспринимал меня как источник угрозы для вас.

– Мы лишили его точки опоры. Не удивлюсь, если он вернулся в то состояние, в каком я нашел его в клинике.

– Успокоили, нечего сказать.

– А я и не собирался тебя успокаивать. Спокойствие может оказаться роковым. – Макдаф открыл дверь. – Зови, если понадоблюсь.

Джейн отнюдь не была спокойна. Она смотрела на красивое лицо Джока, и в груди у нее бушевали злость и ужас.

– Джок, ты меня слышишь? Ответа не последовало.

– Почему бы тебе со мной не поговорить? Я знаю, ты наверняка слышал, что я говорила Макдафу.

Ответа опять не было.

Она присела к нему на кровать.

– Четыреста восемьдесят два. Его лицо напряглось еще больше.

– Сиреневая аллея. Ты как-то говорил, что не любишь сирень. Такие красивые цветы. Я тогда не поняла почему.

Лежащие поверх одеяла руки сжались в кулаки.

– Сиреневая аллея, 482.

Джок учащенно и прерывисто задышал.

– Джок, 482.

Он задыхался, жилка на шее бешено билась. Но глаз он не открывал. Надо во что бы то ни стало вызвать его на контакт!

– Ты все время повторял: «Маленькая, очень маленькая». В этом доме на Сиреневой аллее живет маленькая девочка. Хорошенькая, румяная, белокурая. Ее зовут Дженни. Ей четыре годика.

Голова Джока дернулась.

– Нет, три.

– Ну, тебе лучше знать. – Джейн помолчала. Парень по-прежнему был погружен в себя. Ладно, надо действовать решительнее, пусть ему будет больно. – Ты ведь ее убил!

– Нет! – Он открыл глаза. – Она маленькая. Слишком маленькая!

– Но ты пришел ее убить.

– Четыреста восемьдесят два. Четыреста восемьдесят два.

– Рейли дал тебе адрес и сказал, что делать. Ты проник в дом и вошел к ней в комнату. Это было несложно, тебя хорошо обучили. А потом ты выполнил приказ Рейли.

– Нет, не выполнил! – Глаза на напряженном лице пылали огнем. – Не говори так! Я должен был, но не выполнил. Я не смог. Она была слишком маленькая. Я старался – но не смог ее тронуть.

– Но ты же всегда выполняешь приказы Рейли. Обманываешь меня?

– Замолчи! – Он схватил девушку за горло. – Я этого не делал. Не делал! Неправильно. Неправильно! Рейли приказал, а я не сделал.

С каждым словом его руки сжимались все сильнее.

– Джок, отпусти меня.

– Замолчи. Замолчи!

– Что было неправильно, Джок? То, что ты не убил эту девочку? Или что Рейли тебе приказал? – Господи, что она делает? Надо же звать Макдафа! Она уже почти хрипит. Нет, нельзя отступать, цель уже совсем близко. – Ты знаешь ответ. Скажи мне!

– Рейли всегда прав.

– Ерунда. Если бы он в тот раз был прав, ты бы убил этого ребенка. Но ты понял, насколько он страшен и сколько бед ты уже из-за него натворил. Но ничего, Джок. Все уже позади. С той секунды, как ты ушел из этого дома, он над тобой не властен. Больше он тебе не хозяин.

По щекам Джока лились слезы.

– Нет, не позади. Это никогда не кончится.

– Ну, хорошо, может, и не позади. – Господи, разожмет он когда-нибудь свои пальцы или нет? В любой момент, сама того не желая, она может разозлить его сильней. – Но когда ты в тот вечер ушел из этого дома на Сиреневой аллее, ты уже сделал шаг к освобождению от него. Рейли тебе больше не господин. Теперь это только вопрос времени.

– Нет!

– Джок, я говорю правду! И я, и Макдаф заметили, что ты меняешься. Делаешься сильнее.

– И хозяин тоже? – Он уставился на нее. – Он так сказал? Или ты врешь? Ты же соврала, что я убил девочку.

– Это был единственный способ вывести тебя из ступора. Ты должен осмыслить свои поступки. И те, которых не совершал. Когда ты преодолел зомбирование, которому тебя подверг Рейли, тебя стали мучить угрызения, что ты ослушался. Но не меньшие угрызения были бы у тебя, если бы ты убил ребенка.

– Я бы не смог этого сделать.

– Я знаю. Ты не сердись. Просто мне надо было, чтобы ты со мной заговорил, а для этого пришлось вызвать у тебя потрясение. Но ведь получилось, а?

– Да.

– И ты понимаешь, что я это сделала для твоего же блага. Понимаешь?

– Наверное…

– Тогда будь добр, убери руки с моей шеи. Если Макдаф или Тревор войдут и увидят, что ты меня душишь, нам обоим не поздоровится.

Он посмотрел на свои руки, как на чужие. Потом медленно разжал их и уронил на постель.

– Думаю, мне бы досталось сильней.

Опять проблески юмора? Вид у него был жалкий, в глазах все еще стояли слезы. Но приступ злобы миновал. Джейн глубоко вздохнула и потерла шею.

– И немудрено. Есть такая вещь, как ответственность. – Девушка опустилась в кресло рядом с кроватью. – Это не только к тебе относится. Скоро отвечать придется и Рейли.

– Только не перед хозяином! Это я виноват. Во всем я виноват!

– Самое главное – его найти.

– Только не хозяин!

– Тогда ты должен поднапрячься и вспомнить, где прячется Рейли, а мы уж ему спуску не дадим.

– Вот сами и ищите…

– Нет, Джок, это должен сделать ты. За этим мы тебя и взяли. И заставили пережить этот ад. Стали бы мы тебя так мучить, если бы знали другой способ оживить твою память?

Джок покачал головой:

– Я устал. Хочу спать.

– Не хочешь разговаривать?

– Может быть. – Он закрыл глаза. – Не знаю. Не думаю. Мне надо остаться с ним наедине.

– С ним? – похолодела Джейн.

– С Рейли. – Он прошептал: – Понимаешь, он всегда со мной. Я пробую убежать, но он все равно тут. Мне страшно на него смотреть, слышать его, но я ничего не могу с этим поделать.

– Нет, можешь.

– Ты не понимаешь…

– Я понимаю, что он подчинил тебя своей воле, причем в самой жестокой форме. Но его больше нет.

– Если бы не было, вы бы не заставляли меня его вспоминать. Пока он жив, он меня в покое не оставит. – Молодой человек отвернулся. – Уходи, Джейн. Я знаю, что тебе от меня надо, и постараюсь не сплоховать. Но ты мне тут не помощник. У меня или получится, или нет.

Девушка поднялась.

– Позвать тебе Макдафа? Он покачал головой:

– Не хочу, чтобы он видел меня таким. Рейли лишает меня сил. Мне очень стыдно!

– Тебе нечего стыдиться.

– Нет, есть чего. Это теперь навсегда. У меня черная душа. Мне никогда не очиститься. Но Макдаф не дал мне умереть. Я старался, а он меня спас. Выходит, если я не могу умереть, надо стать сильным. – Голос его окреп. – Но видит бог, это так нелегко! Джейн замялась:

– Ты уверен, что не хочешь, чтобы я с тобой побыла? – Он энергично затряс головой. – Хорошо, хорошо, ухожу. Отдыхай. – Она направилась к двери. – Если буду нужна, позови меня. Я рядом.

– Быстро ты. – Макдаф встал ей навстречу.

– Разве? – Лей показалось, прошла целая вечность.

– Я ему не нужен?

– Нужны. Но не сейчас. Он хочет побыть один. И мне кажется, опасность миновала.

Он покосился на листок бумаги у нее в руке.

– Вышло что-нибудь?

– Да. Поможет ли ему это вспомнить, где Рейли? Не уверена. Теперь инициатива должна исходить от него. Он изменился.

– В каком смысле?

Девушка нахмурилась, подыскивая слова.

– Сначала он был как тот свиток, который переводит Марио. Там были пропущены целые слова и фразы, которые Марио приходилось додумывать, чтобы стал понятен весь документ. По-моему, Джок сейчас как раз на этой стадии.

– Значит, ты из него многое выудила. – Макдаф помрачнел. – Покажи, что там у тебя.

– Я и сама хотела вам показать. – Она шагнула к кухне. – Все объясню, только сначала выпью кофе. В горле пересохло.

– Выпей, конечно. И рубашку застегни. – Что?

– Синяки на шее спрячь. Не хватало, чтобы Тревор пошел разбираться с Джоком.

Джейн ощупала шею:

– Он меня не тронул. Так, слегка… Это не нарочно.

– Это ты Тревору расскажи. Главное, жива осталась. А если ты такая дура, что пропустила мои советы мимо ушей, тем хуже для тебя. – Он присел к столу. – А теперь рассказывай.

Четыреста восемьдесят два. Очень маленькая. Слишком маленькая.

Она – зло. Бесовское отродье. Убей ее!

Ребенок. Ребенок. Ребенок. Это слово проносилось у него в голове, раздирало его на части, кричало его голосом.

Это не имеет значения. Ты должен исполнить свой долг. Без этого ты – ничто. Провалишь дело – очень меня огорчишь. А ты знаешь, что это значит.

Боль. Одиночество. Мрак.

И в этой тьме тебя ждет Рейли. Джок его не видел, но знал, что он там. Источник страха. Источник боли.

Четыреста восемьдесят два. Убей ребенка! Иди туда! Еще не поздно. Ты можешь заслужить прощение!

– Нет! – Его глаза распахнулись. Сердце билось так, что было больно. Он умирает. Рейли говорил, что, если он его предаст или ослушается, он умрет. И вот этот миг настал. – Я не убил девочку – и не умер. Ты больше надо мной не властен.

Умри.

Сердце у него в груди распухало, наливалось кровью. Сделалось трудно дышать.

Умри.

Он чувствовал, как проваливается в бездну. Стынет. Умирает…

Слабость. Стыд. Ради чего жить?

Умри .

Если он умрет, если уступит стыду, то умрет и хозяин. Он отправится за Рейли, а без Джока кто же его защитит?

Умри .

Не умру!

Умри.

Теперь он видел Рейли яснее. Вон он, прячется в тени. Не призрак. Человек.

Умри. Прекрати сопротивление. Твое сердце сейчас разорвется. И остановится. Ты хочешь, чтобы оно остановилось.

Рейли хотел, чтобы оно остановилось. А Джок не хотел делать так, как велит Рейли. Это – путь к позору.

Не паникуй. Думай о том, как унять боль. Как замедлить сердцебиение.

Умри .

Пошел ты!

– Джок! – Его тряс за плечи Макдаф. – Ответь мне. Черт! Джейн сказала, с тобой все в порядке. Я бы ни за что…

Джок медленно открыл глаза.

– Нет… Я не умру.

Макдаф вздохнул с облегчением.

– Когда-нибудь мы все умрем. – Он взъерошил юноше волосы. – Но тебе еще жить да жить.

– Не думаю. Рейли не хотел… – От удивления у него округлились глаза. – Но ведь теперь неважно, что он хочет, правда? Я могу делать, что захочу.

– Не совсем так. Ты же, например, не можешь перепрыгнуть какой-то дом в один прием, даже если очень захочешь. – Макдаф прокашлялся. – Но в пределах разумного – да, можешь делать что угодно.

– Он все еще там, меня караулит. Но если я не захочу, он ничего мне не может сделать.

– Именно об этом я тебе всегда и твердил.

– Да… – Джок повернул голову. – Я хочу еще поспать. Я устал… Он никак не отставал, но я не поддался!

– Вот и молодец. – Макдаф помолчал. – А где его найти, ты мне можешь сказать?

– Пока нет. Я вижу какие-то сцены, но они какие-то разрозненные. Да и неизвестно, там ли он еще. Он часто переезжает.

– В Айдахо? Парень кивнул:

– Мне по-прежнему кажется, что это было Айдахо.

– А где конкретно? Он помолчал:

– Недалеко от Бойзи.

– Уверен?

– Нет. Бывало, Рейли вызывал у меня воспоминания о том, чего никогда не было. Но мы познакомились, когда я работал в Бойзи в магазине горнолыжных принадлежностей, в курортной зоне. Он предложил мне заработок, и мы с ним пошли в бар отметить. После третьего стакана я вырубился. Так мне, во всяком случае, показалось. И после этого был один Рейли.

– На каком курорте это было? Джок подумал:

– Паудер-Маунтен.

– А бар как назывался?

– «Харриган». – Парень нахмурил лоб. – Но я тебе говорю, я часто не знаю, было это в действительности или…

– Проверим. – Макдаф встал. – Я тебе сообщу. А ты постарайся еще что-нибудь вспомнить.

– Только этим и занимаюсь. – Джок горько усмехнулся. – Никак не могу переключиться на что-то другое. Все время крутятся в голове картины, а Рейли – в самом центре.

– Нам надо знать о нем как можно больше.

– Я постараюсь. Но слишком многое мешает думать. Как будто баррикады в голове понастроили.

– А ты их перепрыгни. – Макдаф повернулся идти. – Ты справишься.

– Я знаю, – едва слышно согласился Джок. – Но могу опоздать.

Неделю назад Макдаф бы и вовсе не поверил, что такое возможно. Но теперь, видя, что к Джоку вернулась способность оценивать последствия, он воспрял духом. Джок сейчас был нормальнее, чем когда-либо.

– Ерунда! Я в тебя верю.

– Правда?

– Иначе стал бы я все это затевать? – Он улыбнулся. – Делай свое дело, парень. Постарайся, чтобы мне было чем гордиться.

– Поздно уже. Но что смогу, сделаю. – Он закрыл глаза. – Правда, потребуется время.

– Мы тебя не торопим.

– Хорошо. Он все время мне мешает. Никак не разгляжу…

– Разглядишь. Главное – не противься.