Текст книги "После полуночи (Мужские забавы)"
Автор книги: Айрис Джоансен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)
Айрис ДЖОАНСЕН
ПОСЛЕ ПОЛУНОЧИ
Пролог
– Я не могу, – в отчаянии проговорила Кейт, сжав руку отца. – Не смей просить меня об этом. Ты слышишь, черт возьми?
– Нет, буду просить, – ответил Роберт Мэрдок, чуть приподняв голову и пытаясь улыбнуться. – Иного выхода я не вижу, Кейт. И кроме тебя, ты же знаешь, мне больше не к кому обратиться.
– Должно найтись какое-то лекарство. Сейчас чуть ли не каждый день появляются все новые и новые препараты.
– То, которое может помочь мне, еще не изобретено. И в ближайшем будущем ничего похожего не предвидится. – Он обессиленно откинул голову на больничную подушку. – Прояви же милосердие, Кейт. Решись.
– Не могу. – Слезы хлынули у нее из глаз. – Разве для того я стала врачом? Как ты можешь предлагать мне такое? Как тебе вообще могла прийти в голову эта мысль? Болезнь так изменила тебя…
– Взгляни на меня…
Кейт посмотрела отцу прямо в глаза.
– И больше я уже никогда не буду самим собой. Вот, собственно, о чем идет речь, детка.
В последнее время их разговоры сводились к одной и той же теме. И всякий раз Кейт старалась сделать все, чтобы переубедить отца. Заставить его увидеть все в ином свете.
– А как же Джошуа? Ведь он души в тебе не чает.
Роберт слегка нахмурился:
– Ему только шесть лет, и он быстро забудет меня.
– Как ты можешь так говорить! Уж кто-кто, а ты должен это понимать. Джошуа не похож на других мальчиков.
– Да, он такой же, как и ты. – В голосе отца прозвучали нотки нежности. – Смелый, преданный, готовый броситься на защиту, даже если ему придется сражаться с целым миром. Но он все же слишком мал. Нельзя забывать о том, что не всякий груз ему по плечу. И если ты не можешь решиться и сделать то, о чем я прошу, – ради меня самого, подумай о моем внуке. Подумай о Джошуа. Решись хотя бы ради него.
Боже мой? Что же делать? – с тоской подумала Кейт. В последнее время ни о чем другом, кроме этого, отец не может ни думать, ни говорить. Все ее усилия бесполезны. Вслух же она убежденно сказала:
– Нет. Я не позволю тебе уйти.
– Напрасно. – Он помолчал немного. – Пока я лежал здесь, у меня была масса свободного времени. И я частенько вспоминал тебя маленькой девочкой. Помнишь, как однажды осенью мы гуляли в роще Дженкинса и ты опечалилась, увидев, что с деревьев начали опадать листья. Надеюсь, ты помнишь и то, что я тогда сказал?
– Нет.
Роберт недоверчиво и даже с укоризной покачал головой:
– Кейт!
– Ты сказал, что каждый лист на самом деле никогда не погибает и не исчезает, – запинаясь, проговорила она. – Что они засыхают и падают на землю. Но они питают ее, дают силу дереву распустить весной новые листья. Это цепочка, в которой ничто не прерывается и не пропадает. Что все связано воедино.
– Звучит несколько высокопарно, но по сути так оно и есть. Это чистая правда.
– Вздор.
Роберт улыбнулся. И лицо его тотчас озарилось, даже как будто помолодело, напомнив ей того отца, каким он был в те времена, когда они гуляли в роще:
– А тогда ты мне поверила.
– В возрасте семи лет легче смиряться с судьбой. Сейчас совсем другое дело. И другая ситуация. Не сравнивай.
– Да, сейчас ты стала другой. – Он нежно погладил дочь по щеке. – Сейчас тебе уже двадцать шесть. И тебя непросто переубедить. Ты у нас несгибаемая, как сталь.
Кейт не чувствовала себя таковой. Напротив. Сердце ее разрывалось от жалости к отцу.
– Можешь не сомневаться, – сказала Кейт, хотя голос звучал совсем не так уверенно, как ей хотелось. – Сейчас я бы сделала все что угодно, только удержать эти листья на ветках. Придумала бы, как закрепить их навеки, чтобы ни один не упал на землю.
Роберт уже не улыбался:
– Может быть, когда-нибудь тебе это и удастся. Но не сейчас. Не мучай меня и не пытайся прикрепить к ветке. Я не очень большой любитель крестных мук. Распятие не самая приятная казнь.
Кейт почувствовала, как у нее от боли сжалось сердце:
– Ты же знаешь… как я люблю тебя, и никогда…
– Тогда дай мне возможность достойно уйти из этой жизни. Помоги мне. Зачем растягивать пытку?
– Я даже помыслить… пожалуйста, не проси меня больше об этом. – Голова Кейт упала на скрещенные руки. – Я буду сражаться за тебя до последней секунды.
– Все, что было можно, ты уже сделала.
– Нет. До сих пор ты всячески пытался помешать мне. И я не могла довести до конца что хотела.
Кейт почувствовала, как отцовская рука пробежала по ее волосам:
– И все же ты сделаешь то, о чем я тебя прошу. Ты сильная женщина… Мы ведь с тобой прекрасно понимаем друг друга, разве нет?
– Только не в этом вопросе…
– И в этом тоже. Только ты не хочешь себе признаться.
Отец прав. Она все понимала и знает, как он пришел к своему решению.
– К чертям собачьим все твои доводы. Мне нет дела до логики. Сейчас самое главное для меня – это только ты.
– Вот почему я уверен, что ты сделаешь как я прошу. Всю свою жизнь я старался быть на высоте. И мне бы хотелось не менее достойно уйти из нее. А такого конца, как мой, и врагу не пожелаешь.
– Это несправедливо.
– Неужели я не могу хоть раз в жизни позволить себе думать только о себе? Хоть один-единственный раз?
И тут Кейт не выдержала. Слезы, душившие ее, хлынули из глаз. Плечи вздрагивали от всхлипывании.
– Спасибо, детка, – продолжая нежно гладить ее по голове, Роберт негромко добавил:
– Но будь очень осторожна. Это никак не должно отразиться на тебе. Ни одна душа не должна догадаться о том, что мы задумали.
1.
Дандридж, Оклахома
Три года спустя. Воскресенье. 24 марта.
– Ты сегодня невнимательна, – Джошуа опустил биту и пристально посмотрел на Кейт. – Соберись, мам. Такие простые подачи… разве я смогу научиться хоть чему-то?
– Прости, – Кейт тотчас же взяла себя в руки. – Я чуть не забыла, что имею дело с будущим чемпионом. Так что мне придется стараться изо всех сил. – Она вздохнула, приподняла ногу и ударила по мячу.
Джошуа кинулся к нему, чтобы отбить или перехватить, но мяч перелетел через изгородь.
– Зато какой сильный удар, – похвалила сама себя Кейт.
– Только ты выдаешь себя, когда готовишься к сильной подаче.
Кейт, вытерев ладони о джинсы, с удивлением вскинула брови:
– Интересно, каким же это образом?
– Ты всегда приподнимаешь левую ногу. Так что я уже заранее знаю, чего от тебя ждать. Следи за собой!
– В следующий раз постараюсь, – поморщилась она. – Но на сегодня все-таки хватит. Не стоит загонять меня до смерти. Мне еще надо поработать после обеда. И рыскать по зарослям в поисках этого чертова мяча у меня уже нет времени.
– Я помогу тебе, – отбросив биту, Джошуа подошел к ней, – если потренируешься со мной еще минут пятнадцать.
– Позови кого-нибудь из твоих друзей. Рори, например. Наверняка он куда лучше меня.
– Да, он хороший игрок. Но у тебя ловчее получается.
Кейт распахнула ворота и направилась к дому.
– И потом ты все очень быстро схватываешь. И никогда не повторяешь своей ошибки.
– Спасибо, – она с важностью поклонилась. – Весьма польщена такой высокой оценкой.
Лукавая усмешка пробежала по его лицу.
Кейт сделала было легкое движение в его сторону, чтобы положить руку на плечо, но вовремя спохватилась. Джошуа ласковый и очень отзывчивый мальчик. Но с развитым чувством собственного достоинства. Сегодня суббота. И к вечеру на улицу высыпали соседские ребята. Навряд ли ему понравится, если кто-то из них увидит, как мама, обняв, ведет его домой.
– Мы с тобой занимались уже два часа. Больше я не могу.
Он пожал плечами и спросил, глядя в сторону:
– Ты опять принесла домой работы по генетике?
– Да, – кивнула Кейт и обвела взглядом двор. – Куда же он запропастился? Я не вижу. А ты?
Казалось, сын не слушает ее:
– Отец Рори говорит всем, что вы у себя в генетическом Центре выводите Франкенштейнов.
Кейт напряглась, как струна, и резко повернулась к сыну:
– А ты что ответил?
– Что он дурак. Ты хочешь спасти людям жизнь. А все эти монстры существуют только в книжках и на видиках. – Он смотрел куда-то мимо нее. – Тебя не выводит из себя, что про тебя болтают?
– А тебя?
– Да.
Кейт увидела, как он сжал кулаки:
– Мне сразу хочется дать им в нос.
Ее насторожило настроение сына. Дело принимало серьезный оборот. Впервые Джошуа испытал на себе общественное мнение, которое сформировалось у обывателей по поводу ее работы. Она подумала, что надо постараться и как-то свести его возмущение на нет.
– Наверное, лучше попытаться объяснить им, чем мы занимаемся в Центре. Не их вина, что они не все понимают, ведь это совершенно новая область. Более того, масса людей не в состоянии осознать, какова наша истинная цель. Но сам ты должен понять, что, изменяя структуру гена, мы надеемся навсегда покончить с болезнями. От этого всем людям будет только лучше.
– Я же тебе сказал, что они все дураки. И не понимают, что вы никому не причиняете вреда.
– Может быть, им кажется, что я недостаточно осторожна и могу совершить какую-то непоправимую ошибку…
Джошуа только презрительно фыркнул.
Ей никак не удавалось пробиться к нему. Обычные объяснения пролетали мимо ушей. И тут Кейт осенило. Джошуа был буквально помешан на компьютерах, впрочем, как и большинство его сверстников.
– Послушай, а если тебе купить программу по генетике, где все рассказывается про ДНК и про последние медицинские разработки? Ты покажешь ее Рори и другим ребятам.
Лицо Джошуа сразу озарилось радостью, но потом он вновь сник и с сомнением спросил:
– А если до них не дойдет?
Тогда тебе придется разбивать им носы, – хотела сказать Кейт. Но сдержалась. Еще не хватало, чтобы Джошуа расхлебывал кашу, которая может завариться из-за ее несдержанности или неумения все объяснить собственному сыну.
– Тогда мы с тобой сядем и вместе придумаем что-нибудь другое.
– Ладно. – Он метнул в ее сторону быстрый взгляд, в котором промелькнула озорная искорка. – И не беспокойся. Я не буду тебе рассказывать, если мне все-таки придется кому-нибудь разбить нос.
Ах, маленький обманщик! Как он все понимает! Пожалуй, даже слишком для его возраста. И какой он заботливый. Сердце ее дрогнуло, когда она посмотрела на сынишку. Такой маленький и такой отважный. Непокорный каштановый вихор торчал на макушке. Как она его любила! Кейт быстро отвернулась и пошла к дому.
– И, кстати, не забудь отыскать этот чертов мяч.
– Это нечестно. Твоя подача, значит, ты и должна…
– Телефон! – окликнула ее с парадного входа Филис Денби. – Междугородный. Опять Ной Смит.
Кейт нахмурилась:
– Ты сказала ему, что я дома?
– Мне надоело придумывать всевозможные отговорки, – покачала головой свекровь.
– Бабушка, ты поможешь мне отыскать мяч? – попросил ее Джошуа.
Улыбнувшись, Филис начала спускаться вниз по ступенькам.
– Куда же я денусь?
Кейт насмешливо улыбнулась сыну за спиной Филис. Они оба знали: попроси внук бабушку запрыгнуть на луну, она и это сделает. Состроив невинную мордашку, Джошуа повернулся к Филис:
– Я опять чуть не пропустил подачу.
– Хотя видел, что она приподняла ногу?
– Ага.
– Так ты тоже знаешь про это? – растерянно спросила Кейт. – Почему же ничего не сказала?
– А почему я должна говорить? Я не ведущая последних новостей, – отозвалась Филис. – Поторопись-ка лучше к телефону.
Кейт неохотно поднялась на крыльцо и вошла в дом. У нее не было ни малейшего желания разговаривать с Ноем Смитом. Обычно ей не составляло труда защитить себя, свои права, свое дело. Но этот человек оказался настолько настойчивым и уверенным в себе, что его внимательность больше походила на настырность. Сначала ей польстило, что он предложил ей очень выгодный контракт с фармацевтической компанией «Джи вид Си». Она была хоть и небольшой, но весьма престижной, а сам Смит достаточно известным ученым. Плата, которую он назвал, была намного выше той, которую она получала на своем нынешнем месте. Но у нее создалось впечатление, что этот человек не терпит никаких «но», а уж тем более «нет». Он вообще не слышал того, чего не желал слышать.
– Извините, что беспокою вас в субботний день, – проговорил Ной бархатным голосом, когда Кейт взяла трубку. Но она уловила тщательно скрываемые нотки иронии в его интонациях. – Вопрос очень важный. А мне, к сожалению, почему-то никак не удавалось в последнее время застать вас ни на работе, ни… дома. Очень странно.
– Ничего странного. И, кстати, каким образом вам удалось узнать мой домашний номер, мистер Смит?
– Ной. Я же говорил – меня зовут Ной.
– Так как вы раздобыли этот номер, Ной? Его нет в телефонной книге.
– Но ведь нет ничего тайного, что в конце концов не стало бы явным, не так ли? А кто сейчас ответил мне? Каждый раз, когда я вам звонил домой, мне отвечал этот голос.
– Моя свекровь. Мне очень льстит, что вы доставили себе столько хлопот, пытаясь дозвониться до меня. Но я предпочитаю разделять дом и работу.
– Ваша свекровь? Насколько мне известно, вы разведены.
– Разведена. Но Филис по-прежнему… – Она не договорила фразу, а после недолгого молчания спросила:
– Откуда вы знаете, что я в разводе?
– Не наведя о вас справки, я не стал бы предлагать вам контракт.
– Тогда вам должно быть известно и то, насколько у меня налаженная жизнь, и я не хочу ничего менять в ней.
– Налаженную жизнь можно устроить не только в Оклахоме. Это не единственный штат, где для этого есть все условия. В этом смысле Сиэтл ничуть не хуже. Нам надо работать вместе. Может, вы хотите, чтобы я увеличил ставку?
– Нет. – Кейт вдруг почувствовала, насколько ее утомила эта манера говорить. Собеседник сминал все доводы, как танк конфетные бумажки. И тогда она снова повторила. – Мне не нужны деньги. И мне не хочется переезжать куда-то в другое место. И к тому же у меня нет желания работать вместе с вами, доктор Смит. Надеюсь, я достаточно ясно выразилась?
– Вполне. Но я все же предлагаю добавить к названной прежде сумме еще десять тысяч долларов в год. Мое приглашение остается в силе. Поразмышляйте над ним как следует. А я еще раз позвоню. – И доктор Смит положил трубку.
Кейт тоже положила трубку и почувствовала, что невольно стиснула зубы. До чего же невозможный тип, этот мистер Смит.
– А знаешь, было бы совсем неплохо, если бы ты приняла его предложение, – проговорила стоявшая в дверях Филис. – Тебе не помешает встряхнуться.
– Мне хорошо и здесь, – поморщилась Кейт. – На кой черт я потащу Джошуа на другой конец страны? Ты тут же умрешь от тоски по нему. А я бы этого не хотела.
– Не умру, если ты возьмешь меня с собой.
Кейт посмотрела на нее широко открытыми от удивления глазами:
– Оставив здесь Майкла?
Филис улыбнулась:
– Я люблю своего сына, но это не значит, что я должна закрывать глаза на его недостатки. Он обожает размещать людей в воображаемые ящички с ярлычками и приходит в негодование, когда кто-то не желает оставаться в отведенном ему по ранжиру ящичке. Майкл рассчитывал, что найдет в тебе жену, мать для своего сына, домашнюю хозяйку. Ты развелась с ним, потому что эти рамки слишком узки для тебя. А во мне он видит матушку, вдову, бабушку Джошуа. Но мне тоже тесновата эта коробочка.
Кейт с любовью посмотрела на свекровь. Стройная, высокая, с короткими каштановыми вьющимися волосами, Филис выглядела намного моложе своих лет. Она была полна гораздо большей энергией и силой, чем женщины ее возраста, например, те, с кем приходилось встречаться Кейт у себя на работе.
– Да. Тебе она явно тесновата, – согласилась Кейт.
После того как два года назад состоялся развод, она решила, что их дружбе пришел конец. Кейт никак не ожидала, что Филис станет жить с ней и внуком. Но, когда это произошло, она искренне обрадовалась. Свекровь присматривала за Джошуа, пока Кейт была на работе. Независимая, резкая и энергичная – Филис стала истинным благословением для Кейт и Джошуа.
– Но ты прожила здесь всю свою жизнь. И тебе вряд ли захочется перебираться в другое место.
– А может быть, наступило то самое время, когда мне пора растрясти свои косточки, полностью сменить обстановку и стиль жизни, – проходя в комнату, заметила Филис. – Тебе предлагают хорошее место, не стоит упускать его.
– Не такое уж оно хорошее. Этот Ной Смит… довольно странный, если не сказать экстравагантный, человек. Боюсь, что нам будет трудно сработаться с ним.
– Странный? Что ты хочешь этим сказать?
– Исследования в области генетики – процесс медленный. Там надо продвигаться вперед очень неторопливо, мелкими шажками, очень последовательно, неоднократно проверяя себя, чтобы исключить ошибку. А он, похоже, предпочитает идти напролом.
– А каковы результаты его исследований?
Кейт пожала плечами:
– Голова у него варит хорошо. И вполне естественно, что он достиг больших успехов.
– Тогда, может, его метод и не так плох, как ты себе пытаешься внушить?
– Но это не мой путь, – Кейт направилась к дверям. – Что толку говорить об этом. Даже если бы я не сомневалась, что мы сработаемся, я бы все равно не смогла уехать отсюда.
– Не смогла? – искренне удивилась Филис. – Все эти годы, которые мы прожили вместе, меня особенно восхищало то, что для тебя не существует слово «не могу». Так мне по крайней мере казалось до сих пор.
– Ну хорошо. Просто не уеду. И все. – Кейт, обернувшись, улыбнулась ей. – Судя по всему, ты сразу нашла мяч?
– Что ж, если хочешь, мы можем пока оставить этот разговор, – ответила Филис. – Мяч закатился в кусты. Джошуа сказал, что тебе надо поработать после обеда. Включить ему телевизор?
– Если тебе самой хочется посмотреть что-то. Это не имеет особого значения. Когда я погружаюсь в работу, мне уж никто и ничто не мешает.
– Да, когда ты погружаешься в работу, даже извержение вулкана не заставит тебя оторваться от стола.
Потому что каждая минута исследований подводила ее все ближе и ближе к ответу. И огонь нетерпения сжигал Кейт изнутри. Последние эксперименты дали потрясающие результаты. И надежда вспыхнула с новой силой.
– В Оклахоме нет вулканов, – шутливо возразила она.
– Зато неподалеку от Сиэтла есть. Ты, наверное, будешь в восторге от них.
Кейт обвела взглядом маленькую уютную гостиную, привычный диванчик и кресла с поблекшей обивкой, старый кофейный столик из дуба, на который Джошуа любил класть ноги, когда смотрел телевизор. Так не хотелось расставаться с тем уютом, который они с Филис медленно и постепенно наводили. Со всем тем, что ей было необходимо для того, чтобы ощутить основательность и прочность бытия. Чтобы пустить корни.
– Обойдусь и без восторгов, – упрямо сказала Кейт. – Я останусь здесь.
* * *
– Снова отказала? – спросил Энтони Лински, когда Ной положил телефонную трубку. – Какая упрямая дамочка. Ты уверен, что она настолько нужна тебе?
– Да, очень. – Ной сел на краешек стола. – Мне сейчас не хватает только одного – системы «доставки» лекарства сквозь защитную оболочку гена, чтобы лекарство поступало строго по назначению, не вызывая шока. А она как раз и занималась этим все последние годы. Судя по всему, она уже сделала открытие или стоит на его пороге.
– Я точно так же, как и ты, читал ее последнюю статью в медицинском журнале. Но, на мой взгляд, это пока всего лишь умозрительные рассуждений.
– А ты считаешь, что она начнет описывать все в мельчайших подробностях до того, как открытие будет запатентовано?
– Тогда зачем она вообще взялась писать на эту тему?
– Воодушевление. И я пережил его вместе с ней, пока читал статью. То же самое чувство я испытал три года назад, когда понял, что получил RU-2. Ей необходимо излить восторг, поговорить хоть с кем-то на эту тему. А поговорить невозможно.
Тони скептически поинтересовался:
– Откуда ты знаешь? Ты ведь ни разу не встречался с ней?
Ной выдвинул верхний ящик стола, вынул папку и раскрыл ее.
– Благодаря «зарисовкам» твоего детектива Барлоу нетрудно представить, что она из себя представляет. – Ной посмотрел на фотографии, приложенные к небольшому отчету. Коротко остриженные пепельные волосы обрамляли лицо, которое являло собой сочетание двух совершенно противоположных качеств: силы и беззащитности. Решительная линия подбородка, большой рот, выглядевший довольно чувственным, широко расставленные большие карие глаза смотрели прямо перед собой. – Но разговор прошел не зря. Кое-что новое я для себя почерпнул из него. В отчете ничего не сказано о свекрови, что осталась жить вместе с бывшей невесткой.
– Барлоу знает свое дело. Наверное, он решил, что тебе в первую очередь требуются сведения о ее деловых качествах. – Тони раскрыл досье и перелистал его. – И собрал все что можно. Дочь ныне покойного Роберта Мэрдока – врача-терапевта. Она была своего рода вундеркиндом: досрочно – в шестнадцать лет – закончила колледж, а уже в двадцать два – медицинский институт. Защитила степень по тематике, связанной с генетикой. Работала в лаборатории Бреланда в Оклахоме, а затем перешла в Центр по генетическим исследованиям. Они предложили ей значительно меньшую зарплату, чем на первой работе, но зато по контракту ей разрешалось, пользуясь оборудованием лаборатории, вести свои собственные исследования в свободное от работы время. Разведена. Воспитывает девятилетнего сына.
– Я знал об этом еще до того, как просмотрел досье. Эти данные приводятся и в журнальной статье, где даются сведения об авторе, – ответил Ной. – А вот то, что она сохранила хорошие отношения со свекровью, которая помогает ей воспитывать сына, – об этом здесь ни слова не говорится.
– Но что добавляет эта строчка к ее данным? Ничего существенного.
– Нет, эта весьма существенная деталь, поскольку свидетельствует о том, что Кейт Денби старается свить уютное гнездышко для своей семьи.
Тони иронически заметил:
– Гнездышко, из которого ты собираешься ее выдернуть и спалить, чтобы она не смогла туда вернуться?
Насмешливая улыбка пробежала по лицу Ноя.
– Злостная клевета. Я весьма бережно отношусь к ней… ради себя. И вряд ли стану… «выдергивать» из гнезда, как ты выражаешься. Единственный способ, что я могу себе позволить, – его убеждение. Или, скажем так: настойчивое внушение.
– Посмотрим, – сухо отозвался Тони. – Мне-то известно, насколько ты нетерпелив.
Улыбка Ноя угасла:
– Ты прав, черт тебя побери.
– А ты рассказал ей о том проекте, над которым предлагаешь работать?
– Как я могу рисковать? Вот когда я заполучу ее… – Он нахмурился. – А время бежит, как песок…
– И даже быстрее. – Тони помолчал. – За мной шли по пятам почти до самого Лондона.
Ной выругался:
– Ты уверен?
– Более чем. Но ты ведь заранее предупредил меня и ждал чего-то в этом роде.
– Ждал. Но не так скоро. Мне бы хотелось, чтобы все работы уже были на стадии завершения. – В голосе его прозвучали тревожные нотки. – Проклятье, я еще не готов. Ты не выяснил, кто им платит?
Тони покачал головой:
– Послушай, я ведь юрист, а не гадалка.
– Вижу. Вчера мне звонил Реймонд Огден.
Тони слегка присвистнул:
– Вот это да! Владелец одной из самых громадных фармацевтических компаний…
Ной кивнул:
– И человек, не брезгующий самыми грязными методами в достижении своих целей.
– Откуда ты знаешь?
– Он пытался прибрать к рукам мою компанию шесть лет назад. – Ной криво усмехнулся. – Каких только выгод он не сулил акционерам, если они передадут нашу компанию под крыло другой, которая начнет выпуск нашей продукции.
– Но ни черта у него не вышло?
– Нет. Он передумал.
Тони не стал спрашивать, а к каким способам прибег Ной для того, чтобы Реймонд «передумал». Всем было известно, как он ревниво относился к независимости своей компании.
– Значит, теперь он не опасен?
– Наша компания слишком мала, чтобы пробуждать у него такой уж большой аппетит, но…
– Но? – уточнил Тони. – Сейчас все изменится?
– Да. И это означает, что тебе придется выйти из игры.
– Что?
– То, что ты слышал. Я не хочу впутывать тебя в эту историю.
– Не слишком ли ты его переоцениваешь? И к тому же, я еще не успел съездить в Вашингтон. Скорее всего Огден еще ни о чем толком не пронюхал. Просто пробует на зуб.
– Надеюсь.
Тони удивленно посмотрел на собеседника. Надежда – это слово не из лексикона Ноя Смита. Он предпочитал действовать смело и даже рискованно, но добиваться удачи. Как пират XX века. Неуверенность в его голосе и опасения – это что-то новенькое и необычное. Но и полученный им RU-2 – тоже необычен. Ной вел свои дерзкие исследования под большим секретом. Всегда был предельно осторожен, внимателен и никогда не терял бдительности.
– Похоже, ты и в самом деле очень обеспокоен. – Тони помолчал, прежде чем решился задать вопрос, который не позволял себе задать в последние десять месяцев. – А что из себя все-таки представляет этот RU-2?
Ной покачал головой:
– Тебе не стоит соваться в это.
– Я бы не стал расспрашивать только из любопытства. Мы с тобой дружим уже шестнадцать лет, а последние шесть лет я к тому же являюсь твоим адвокатом. Мне кажется, я заслужил твое доверие, Ной.
– Мой адвокат не должен задавать вопросы, на которые я не хочу отвечать. – Он посмотрел ему в глаза. – И мой друг тоже должен верить, когда я говорю, что ему следует держаться от этого подальше. Слишком опасная это штука.
– Не преувеличивай.
– Еще раз говорю тебе: это крайне опасно, – повторил Ной. – Постарайся не вникать в это, Тони.
– Не думаю, что Огден налетит на меня с дубинкой в темной аллее, чтобы выколотить нужные сведения.
– Лично сам, нет. Зачем это ему? Но он может нанять кого угодно для такого дела.
Тони покачал головой:
– Мне кажется, что Огден не придает твоему RU-2 такого большого значения, как тебе кажется. У него и без того хватает забот.
– А если для всей компании Огдена мой RU-2 – это все равно, что атомная бомба для Хиросимы? Может быть, это сравнение поможет тебе понять существо дела?
Тони улыбнулся:
– Ты шутишь. Ты не… – Но тут он осознал, насколько серьезно прозвучал голос Ноя. И каким холодом повеяло от него. – А у тебя случаем не развилась мания преследования?
– Нет. Просто осторожность. И хочу, чтобы ты устранился ради своей же безопасности. – В голосе Ноя прозвучали резкие и грубоватые нотки. – До сих пор я позволял тебе помогать мне, потому что ты единственный, кому я мог довериться. Но теперь ты должен выйти из игры. Вскоре, как только эти акулы пронюхают про RU-2, типчики вроде Огдена раскроют свои зубастые пасти.
– А что они могут пронюхать?
Ной промолчал в ответ.
Тони понял, что больше ничего не сможет добиться от друга.
– Ты всегда был эгоистом, черт тебя побери, – улыбнулся он. – После Гренады мы не поймали ни одной акулы. А теперь ты хочешь поймать их всех сам.
Ной расслабился:
– Постараюсь уплыть от них раньше, чем они успеют сообразить, что я в воде…
– Навряд ли. Ты всегда поднимаешь такой шум.
– Ну ладно, посмотрим. Ты пока отправляйся в горы на недельку, а я тем временем выясню, чем занимается Огден. – Ной открыл стол, вытащил ключ с колечком и протянул его Тони. – Я снял для тебя домик в Сьера Мадрес. Адрес на кольце. Не говори ни единой душе, куда ты едешь. Даже своей секретарше. Хорошо?
– Как скажешь. – Тони встал. – Ну что ж, попробую отдохнуть, коли так получилось. Воспользуюсь твоим предложением. Я привез на подпись несколько контрактов из Амстердама. Они будут готовы к понедельнику, и тогда в конце недели я смогу спокойно уехать.
– Нет, уезжай в среду.
– Хорошо, хорошо. Надеюсь, ты позовешь, если я понадоблюсь?
– Громко и отчетливо, – усмехнулся Ной, когда Тони уже направлялся к двери. – Кстати. – Брови его задумчиво сошлись у переносицы. – Свяжись с Сетом. Попроси его приехать.
– Он не захочет.
– Попроси.
– Господи! Зачем тебе наемники? Ведь это не война.
– Пока еще нет.
– Его, может быть, уже и нет в живых. Он не проявлялся последние пять лет.
– Восемь месяцев назад он был жив. Мы с ним провели вместе недельку в Кадро, плавая в Карибском заливе. Тони широко раскрытыми глазами посмотрел на него:
– Ты ни разу и словом не обмолвился об этом.
– Еще одно доказательство того, что я далеко не обо всем рассказываю тебе.
– Похоже, что ты вообще ничего не рассказываешь.
Ной улыбнулся:
– Ты недоволен, что я не пригласил и тебя тоже? Но вы с таким трудом переносите друг друга.
– Потому что он постоянно старается подколоть меня.
– Что верно, то верно. Похоже, его раздражает твоя нынешняя работа. Он терпеть не может юристов.
– Да, конечно, он предпочитает водиться с контрабандистами, убийцами и подобными им отбросами общества, – поморщившись, заметил Тони.
– Отбросами общества, – повторил его слова Ной. – И откуда ты только выкопал это словечко?
– Оно приходит мне на ум, как только речь заходит о Сете.
– Попробуй употребить его в присутствии Сета, когда вы встретитесь.
– У меня нет желания встречаться с ним. И, черт возьми, я понятия не имею, где его искать.
– В Южной Америке.
– Большое спасибо, теперь мне гораздо проще найти его, – еще более ироничным тоном заметил Тони.
– Отель «Эстабан» в Колумбии, город Вента. Направь записку на имя Мануэля Карреры. Напиши ему: «Время пришло». Сет мне нужен немедленно, Тони. Пожалуйста, не мешкай.
– Попытаюсь, – нехотя отозвался он. – Ты отказываешься от моей помощи, черт подери. Но не боишься, что Сет сунет голову прямо в петлю.
– Потому что он мастер своего дела. И нет никого, кто бы лучше разбирался в этих делах. – Ной улыбнулся. – Он не адвокат.
Тонн помолчал, стоя у двери, а потом, взглянув на досье, что лежало на столе, спросил:
– Ты так беспокоишься за мою задницу. А как же Кейт Денби?
Выражение лица Ноя тотчас же стало бесстрастным:
– Я не могу себе позволить беспокоиться еще и о ее судьбе.
– Почему?
– Потому что она нужна мне здесь, – просто ответил Ной.
* * *
Тони вышел. Ной закрыл папку с бумагами на Кейт Денби. Почему ему не хотелось, чтобы она смотрела на него со своей фотографии? За последние несколько недель он столько раз вглядывался в это лицо, что оно стало до боли знакомым.
Когда ему наконец удастся убедить ее перебраться сюда, надо будет постараться держаться в отдалении. Хотя это очень непросто, учитывая, насколько тесно им придется работать – бок о бок. Но он слишком хорошо знал себя. Нельзя позволять себе сближаться, нельзя становиться ее другом. Если он будет беспокоиться о Кейт Денби, то под ударом окажется RU-2, а его нельзя ставить под угрозу. Воспользоваться ее услугами можно, но ни в коем случае не стоит принимать ее жизнь слишком близко к сердцу.
Тучи уже начали сгущаться над его головой. Какое-то время он еще может удерживать Огдена на расстоянии. Но рано или поздно противник бросится в атаку.
А он сидит и ждет, когда это произойдет. Ждет, вместо того, чтобы напасть первым. Пытается ускользнуть, вместо того, чтобы самому нанести врагу сокрушительный удар.
Ной поднялся, подошел к окну и посмотрел вниз. Субботний день. Во дворе было совершенно пусто. Ни единой души. Только небольшая группка людей копошилась в западном крыле фабрики, где производилось наибольшее количество выпускаемой ими продукции. Фармацевтическая фирма «Джи энд Си» была не очень большой, но весьма уважаемой. Это дело начал еще его дед, но основное здание фабрики возвел отец. И большое количество людей начали работать здесь еще в те времена, когда Ной был подростком. Ребенком он брал свой пакет с завтраком и съедал его вместе с Полем Макгрегором, который теперь стал его правой рукой. В этом сильно изменившемся мире фабрика сохранила основной костяк работников, являвшихся своеобразным фундаментом.
