Текст книги "Моя голубка"
Автор книги: Айрис Джоансен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
Ее плохое настроение отчасти прошло, когда она увидела приоткрытую дверь ванной, из-за которой слышался шум воды. Значит, Рэнд в душе. Эта мысль принесла ей явное облегчение. Откинувшись на подушки, Шина задумалась.
И что это с ней происходит, ругала она себя. Как глупо впадать в панику только из-за того, что Рэнда не оказалось рядом в момент ее пробуждения! Она двадцать два года ежедневно просыпалась в мире, в котором не существовало Рэнда Челлона, и ни капельки не страдала от этого. А теперь ей потребовалось всего два дня, чтобы осознать, что без него ее будущее будет пустым и бессмысленным.
Шина лениво оглядывала комнату, которая понравилась ей еще вчера. Она, конечно, значительно уступала в роскоши канадскому домику Рэнда, но зато дышала домашним уютом, который создавали натертые до блеска дубовые полы и мягкое уютное голубое кресло в дальнем углу комнаты. Единственными предметами мебели, если не считать кресла и кровати, были строгий кленовый комод с ящиками для белья и маленький изящный столик у кровати.
Именно тогда, случайно взглянув на столик, Шина обратила внимание на стакан воды, к которому была прислонена белая карточка с ее именем. Буквы были написаны четким, уверенным почерком. Прямо перед стаканом лежала маленькая пластмассовая коробочка с золотыми виньетками на крышечке. Шина с любопытством потянулась к ней и взяла в руки. Должно быть, это подарок от Рэнда, но странно, что он выбрал такую дешевенькую коробочку, это совсем не в его стиле.
И только открыв крышку, она все поняла. Пораженная, она молча глядела на ровные ряды маленьких розовых таблеток, и ее лицо заливалось краской. Шина невольно издала болезненный стон разочарования. Она осознала, что стоит за этим холодным, циничным подарком, и это подействовало на нее как удар хлыста.
Шина зажмурилась и затрясла головой, стараясь прийти в себя, затем спустила с кровати ноги и с трудом встала. Таблетки! Занимаясь с ним любовью, она была так захвачена чувственным экстазом, что ни разу не подумала о чем-то подобном. Видимо, Рэнд совсем не настолько потерял голову, мрачно думала Шина, натягивая джинсы и белую рубашку. И возможные последствия их союза никак не вписываются в его планы.
Она почувствовала себя совершенно одинокой и безжалостно брошенной, никому по-настоящему не нужной. Сунув ноги в первые попавшиеся туфли, она выскользнула из комнаты и сбежала по лестнице, даже не прикоснувшись расческой к волосам.
Сбежав по ступеньками крыльца, Шина торопливо зашагала вперед, абсолютно не задумываясь о конечной цели своего путешествия. Все чувства ее были в смятении. Непонятно, почему нежелание Рэнда иметь от нее ребенка наполнило ее такой болью. Она ведь всегда отдавала себе отчет, что их отношения весьма непрочны. А сколько раз она сама заявляла Рэнду, что уйдет от него при первой же возможности! Было только разумно с его стороны избегать ненужного риска. Но какое холодное бездушие! Умом она соглашалась с правотой Челлона, но все ее чувства были обострены до предела.
Шина шла очень долго, не замечая ни палящего солнца, припекающего ее непокрытую голову, ни пройденного расстояния. И только когда она случайно набрела на маленький симпатичный прудик, окруженный плакучими ивами, она поняла, как устала. Какое красивое и мирное место, подумала она, опускаясь в густую траву на берегу. Вода в пруду была темно-зеленая, и на ее поверхности кое-где плавали белые водяные лилии, похожие на драгоценные камни, разбросанные на черном бархате. Кружевные ветви плакучих ив касались земли и при каждом порыве ветерка грациозно шевелились.
Шина глубоко вздохнула и блаженно закрыла глаза, позволяя солнечным лучам ласкать кожу и снимать измучившее ее напряжение. Она сидела так довольно долго, слушая шелест ветра в листве ив и веселое чириканье беззаботных птиц. Не без труда она сознательно отбросила все мрачные мысли, которые теснились в ее голове, и сосредоточилась на восприятии окружающей ее красоты.
В конце концов ей стало жарко, и она, чувствуя себя в полном одиночестве, разделась и с удовольствием погрузилась в зеленую воду пруда. Вода дала приятную прохладу ее разгоряченному телу, и Шина пробыла в пруду гораздо дольше, чем собиралась. Она лениво плавала туда-сюда среди роскошных лилий, а затем просто лежала на воде, любуясь кружевным отражением ивовых ветвей.
Когда она наконец неохотно вылезла на берег, солнце стояло уже значительно ниже. Шина очень быстро обсохла и снова надела рубашку и джинсы. Вытянувшись на берегу, она попыталась пальцами расчесать свои густые спутанные волосы и просушить их на солнце. Вскоре и они высохли, но, непричесанные, стояли вокруг головы, как блестящий ореол.
– Ну до чего же это похоже на женщин! Мы тут обшариваем все окрестности в ее поисках, а она просто загорает!
Вздрогнув, Шина резко села и оглянулась. Метрах в пяти от нее на черном жеребце лениво восседал Ник О'Брайен. Перекинув вторую ногу через луку седла, он смотрел на нее сверху вниз с ироничной усмешкой. На нем были джинсы и ярко-синяя рубашка, цвет которой превратил его аквамариновые глаза в бирюзу.
Шина тут же спохватилась, что волосы ее всклокочены, а прилипшая к влажному телу рубашка почти ничего не скрывает.
– Я вовсе не загораю, – запротестовала она. – Я просто сидела тут и размышляла.
Ник укоризненно покачал головой, затем спрыгнул на землю.
– Ну, конечно, а Рэнд в это время чуть с ума не сошел от беспокойства. – Он перебросил повод через голову коня. – Он собирается вызвать на подмогу всех работников из Кресент-Крик, если мы не найдем тебя до заката. – Ник снял висевшее у седла ружье и сделал один за другим три выстрела, после чего опять повесил ружье на место.
– А это еще зачем? – удивилась Шина.
– Это сигнал Рэнду, что мы здесь. – Ник подошел к ней и сел рядом на траву, скрестив ноги по-индейски. – Долго ждать не придется, Рэнд скоро подъедет. Он как раз обыскивает южный квадрат.
– Мне очень жаль, что я доставила всем столько беспокойства, – смущенно сказала Шина. – Но я не была в опасности.
О'Брайен посмотрел на нее долгим скептическим взглядом.
– Думаю, мы оба знаем, что Рэнд волновался не из-за физического ущерба, который могут тебе причинить. Он решил, что ты сбежала от него.
Шина почувствовала, что краснеет.
– Значит, он рассказал тебе о похищении, – заключила она, не глядя на Ника. – Думаю, ты мне тоже не станешь помогать. Никогда еще не встречала человека, который имел бы столько друзей, готовых стать соучастниками.
– Это должно бы навести тебя на определенные мысли о Рэнде, – тихо заметил Ник. – Разве мог бы он рассчитывать на такую преданность, если бы не был исключительно порядочным человеком?
– Ах, я даже не знаю! – в смятении воскликнула Шина. – Я вообще больше не знаю, что хорошо, а что плохо, и кому можно доверять.
– Ну, это-то просто, – серьезно сказал О'Брайен, глядя ей прямо в глаза. – Доверяй Рэнду, ты никогда не пожалеешь об этом.
– А ты очень предан ему, Рэнд так и говорил.
– Мы пережили с ним несколько опасных приключений. Когда дело доходит до драки, то ты на деле узнаешь, кто тебе друг. – Он сорвал стебелек травы и начал задумчиво его покусывать. – Наверное, Рэнд сказал тебе, что я нечто вроде урода, – медленно произнес он. В его глазах промелькнуло печальное выражение.
Шина почувствовала прилив почти материнской нежности.
– Он сказал, что ты нечто вроде гения, – мягко сказала она.
Ник иронически скривил губы.
– Какая разница? Когда я познакомился с Рэндом два года назад, у меня были очень серьезные проблемы с поиском своего места в жизни. Он помог мне взглянуть на жизнь по-другому, и я очень многим ему обязан.
– Я понимаю. То, что ты чувствуешь благодарность, вполне естественно, – тихо сказала Шина. – Я тоже считаю, что долги нужно платить. И в этом одна из проблем.
– Возможно, – согласился О'Брайен. – Но если у Рэнда это вызывает возражения, то, уверяю тебя, они достаточно обоснованны. Как я уже сказал, ты можешь полностью доверять ему, Шина.
– Не трать попусту время, Ник, – раздался над ними усталый голос Челлона. – Эта леди предпочитает оставаться в своем уютном коконе. Она не желает даже пытаться думать самостоятельно.
Шина и О'Брайен как по команде вскинули глаза на мрачного седока на гнедой кобыле. Бежевые замшевые штаны и охристая рубашка Рэнда отлично сочетались с цветом лошади, словно все было специально подобрано для этюда в коричневых тонах. Ник и Шина были так поглощены своим разговором, что даже не заметили его появления.
Челлон быстро соскочил с лошади, перекинул повод вперед и направился к ним. Весь его облик дышал мрачной горечью, а львиные глаза полыхали гневом. Шина инстинктивно дернулась, словно хотела отодвинуться, и Рэнд еще резче сжал губы.
– Можешь возвращаться на ранчо, Ник, – сурово бросил он. – Теперь я сам обо всем позабочусь.
О'Брайен нерешительно поднялся, не сводя глаз с каменного лица друга.
– Потише, Рэнд, – умиротворяюще сказал он. – Она просто растерялась. Она не хотела доставлять тебе беспокойство.
– Неужели? – язвительно спросил Рэнд. – В таком случае у нее просто талант устраивать мне ад на земле. А тебе лучше не вмешиваться, Ник.
О'Брайен пожал плечами.
– Как скажешь. Это твое дело. – Он направился к черному жеребцу и легко вскочил в седло.
– Вот именно, – мрачно подтвердил Челлон, искоса бросая взгляд на Шину. – Рад, что ты это понимаешь.
– Я буду в Кресент-Крик, если понадоблюсь, – сказал Ник, разворачивая лошадь. Он обернулся через плечо, и глаза его насмешливо сверкнули. – Или мне лучше побыть поблизости? Дело принимает интересный оборот. – Весело помахав рукой, он пустил жеребца в галоп.
Глава восьмая
Челлон мгновенно повернулся к Шине и окинул ее свирепым взглядом.
– Я вижу, тебе удалось поймать и Ника в западню твоих больших черных глаз, – возмущенно выпалил он. – Никогда не замечал в нем такой готовности оберегать женщину!
Шина сидела на траве на корточках, но при словах Рэнда начала подниматься.
– Он действительно твой друг, и очень хороший, – попыталась она возразить. – И мне ни к чему его защита. Я сама могу за себя постоять.
Рэнд удержал ее в прежнем положении.
– Сиди, – резко бросил он. – Я должен кое-что тебе сказать. – Это прозвучало довольно угрожающе, в полном соответствии с выражением его лица. Рэнд сел напротив и железными руками взял ее за плечи. – Слушай, если ты сотворишь такое еще раз, то я за себя не отвечаю, – мрачно произнес он. – Я не хочу опять проходить через этот ад. Ты понимаешь меня, Шина?
Шина кивнула, насупившись.
– Уверена, что ты будешь рад наказать меня за это, – сказала она, сердито сверкая глазами. – Но я не виновата, что ты решил прочесать всю округу, разыскивая меня. Все происшедшее – твоих рук дело, Рэнд Челлон.
– Уж это точно! Я заварил эту кашу еще пять лет назад, когда впервые увидел тебя! Естественно, я был готов к тому, что это принесет мне определенное беспокойство, но не до такой же степени! Черт меня побери, если я позволю тебе и дальше так поступать со мной! Если ты не пообещаешь мне никогда больше не пытаться сбежать, то я просто посажу тебя под замок.
Шина тщетно пыталась освободиться от его железных рук.
– Я не пыталась сбежать! – гордо возразила она. – А если бы пыталась, то добилась бы своего. Я не так глупа, Рэнд.
– Конечно, ты очень умна, – согласился он. – Это, правда, не мешает тебе быть самой взбалмошной, самой упрямой, самой…
– Можешь не продолжать! – возмущенно перебила она. – Кажется, я понимаю, какого ты обо мне мнения. Ну и ладно! Ты не обязан продолжать жить со мной, если я для тебя такая обуза. Отпусти меня, и я уйду.
В отчаянии он потряс ее.
– Но ты же прекрасно знаешь, как обстоят дела! Ты принадлежишь мне, – убежденно заявил он.
– Я никому не принадлежу, – ответила Шина, повышая голос. – Сейчас не средние века, и я, уж конечно, не жалкая рабыня, безропотно готовая исполнять любые твои прихоти. Ты можешь обладать всеми деньгами мира, но меня тебе не купить, Рэнд!
– Но людей можно купить не деньгами, а чем-то другим, Шина, – с горячностью возразил Рэнд. – Я потратил пять лет и значительное количество душевных сил на тебя. Когда ты сможешь сказать то же самое обо мне, то я признаю, что ты имеешь право на значительную часть меня.
– Ты можешь говорить это, ничем не рискуя, – с горечью сказала Шина. – Ты прекрасно знаешь, что то, что между нами происходит, закончится очень быстро. Ты дал это понять совершенно недвусмысленно.
Рэнд чертыхнулся, теряя терпение.
– Что за глупости! Это ты все время боишься пойти на встречные шаги. Я просил тебя выйти за меня замуж, разве не так?
– Временное помутнение рассудка, несомненно, – фыркнула Шина. – Подходящее завершение твоих фантазий обо мне. Однако, когда дело дошло до действительно серьезных обязательств, то ты оказался на удивление практичным, разве не так, Рэнд?
– Не знаю, понимаешь ли ты сама, о чем говоришь, но я ни слова не понял! Чего еще ты от меня хочешь, Бога ради?
– Да мне ничего от тебя не надо! – закричала Шина, чуть не плача от ярости и отчаяния. – Почему тебе просто не уйти и не оставить меня в покое?
– Потому что я не отпущу тебя, пока у тебя в голове такая путаница. Я хочу добраться, наконец, до сути. Может, ты скажешь мне, из-за чего ты так ужасно расстроилась?
Шина упрямо сжала губы, не желая отвечать.
Глаза Рэнда сузились, как у кошки.
– Ну, значит, я должен сам догадаться, – медленно сказал он. – Но не думаю, что это улучшит мое мнение о тебе, Шина. Если ты не хотела сбегать, то почему вот так ушла?
Шина нервно облизнула губы. Куда легче было иметь дело с Рэндом, когда он выходил из себя от гнева, чем когда он так настойчиво и безжалостно анализировал ее поведение.
– Я просто хотела побыть одна и немного подумать, – уклончиво сказала она. – Откуда я знала, что ты начнешь рыскать по всей долине Рио-Гранде, чтобы найти меня?
– Ты знала, – медленно сказал он, не отрывая внимательного взгляда от ее лица. – Но была, по-видимому, слишком расстроена, чтобы волноваться об этом. И теперь я хочу понять, что же привело тебя в такое состояние.
Шина почти зримо ощущала ход его мысли, поэтому быстро отвела глаза и залилась краской.
Естественно, для Рэнда это послужило последним доказательством правильности его рассуждений.
– Черт меня побери, – растягивая слова, проговорил он, словно бы еще не веря. – Это все из-за таблеток!
Шина упрямо молчала, устремив взгляд на пуговицу его рубашки.
– Да я убить тебя готов! – прорычал Рэнд, крепче сжимая ее плечи. – Так, значит, я провел такой жуткий день только из-за этих проклятых таблеток? И тебе не пришло в голову сначала обсудить вопрос со мной, а не убегать, как испуганный ребенок?
– А что тут было обсуждать? – колко сказала она. – Твои действия говорили сами за себя. Уж не из-за этого ли доктор Ноултон был так тщателен в своем обследовании?
Челлон покачал головой.
– Он думал, что ты уже беременна. Когда тебе стало плохо за столом, он решил, что это вполне может быть ранний токсикоз. Он знал, как я сходил по тебе с ума, и не поверил своим ушам, когда узнал, что между нами ничего не было.
– И тогда он дал тебе таблетки, – язвительно сказала Шина. – Тебя окружают такие заботливые друзья, Рэнд! И все они стараются уберечь тебя от неприятных сторон твоего увлечения!
– Я сам попросил у него таблетки, черт возьми! – грубо оборвал ее Челлон. – Почему-то я думал, идиот, что ты сама нуждаешься в защите. Пойми, Шина, это твое тело должно будет выносить нашего ребенка. Я не имел права лишать тебя свободы выбора, – В уголках его губ появились горькие складки. – Конечно, уже сейчас может быть поздно, но я все-таки решил проявить благородство и дать тебе возможность самой решать свою дальнейшую судьбу. – Его лицо помрачнело. – Маленькая дурочка, разве ты не понимаешь, каким искушением для меня было ничего не предпринимать и предоставить природе полную свободу? Уверяю, ты ни за что не оставила бы меня, если бы была беременна. Все стало бы намного проще. Но я не хотел привязывать тебя к себе таким образом. Я вообще не хотел давить на тебя! Я терпеливо ждал, чтобы ты сама захотела жить со мной, без малейшего принуждения, даже такого.
– Мне очень жаль, что я все не так поняла, – сдавленным голосом проговорила Шина, глядя на Рэнда с раскаянием. – Я подумала, что ты не хочешь брать на себя ответственность.
Лицо Челлона было все так же сурово.
– А ты никогда и не стараешься понять, причем никогда не сомневаешься в своих выводах относительно меня. – Он холодно усмехнулся. – Подумать только, я даже воображал, что ты будешь мне благодарна! Ну до какой степени глупости я с тобой дойду?
Шина чувствовала, как слезы застилают глаза при виде горечи, написанной на лице Рэнда. На какой-то момент его взгляд выдал, как глубоко ранило его происшедшее. Но затем выражение на его лице опять приобрело холодную отчужденность.
Внезапно он отпустил ее и резко встал.
– Ну ладно, похоже, что я ошибся в своих благородных рассуждениях, – холодно сказал он. – Если ты думаешь, что я боюсь связать себя таким образом, то есть только один способ доказать, что это не так. – Он начал быстро расстегивать рубашку, а потом небрежно бросил ее на траву. Его мускулистые загорелые плечи казались медными в свете вечернего солнца. – И я готов начать прямо сейчас!
– Что ты собираешься делать? – воскликнула пораженная Шина, когда он нагнулся и подхватил ее на руки. Ее сердце отчаянно колотилось от страха и странного волнения, когда она вцепилась в обнаженные плечи Рэнда. Он быстро понес ее к пруду. – Отпусти меня! Рэнд!
– Не раньше, чем я продемонстрирую тебе свою готовность к решительному шагу, – с издевкой сказал он. – Я же не могу обмануть твои надежды!
– Я же сказала, что сожалею, – жалобно проговорила Шина. Рэнд направлялся прямо к пруду, и она не могла отделаться от неприятного ощущения, что он хочет ее туда бросить.
– А я ни о чем не жалею! И собираюсь наслаждаться каждым мгновением.
Неожиданно они оба оказались в облаке кружевных ветвей, потому что Рэнд нырнул под сень большой плакучей ивы, склоняющейся к самому берегу пруда. Затем листья остались позади, и они оказались почти в полумраке. Рэнд уложил ее на что-то очень мягкое, что оказалось толстым слоем мха, и опустился рядом на колени, сразу же начав расстегивать ей блузку.
Шина озиралась вокруг в немом изумлении. Опускающиеся до земли гибкие ветви ивы образовывали вокруг них словно плотную занавеску, полностью отгораживая от окружающего мира. Солнце пробивалось сквозь ветви лишь отдельными лучами, рисуя изменчивые узоры на земле.
– Это словно свой, особый мир, – с восхищением проговорила Шина. – Я и не догадывалась, что здесь скрывается такое чудо!
– Когда я был ребенком, я убегал к ивовому пруду при первой же возможности. Лора так и не могла этого понять, ведь в Кресент-Крик было столько развлечений! Я никогда не говорил ей, что для меня это было нечто вроде собственного святилища, куда никто другой не знает дорогу. Это же мечта каждого ребенка.
– И поэтому, когда ты вырос, то купил это ранчо, – задумчиво сказала Шина, вглядываясь в склоненное над ней лицо, как будто желая представить непослушного, проказливого мальчишку, который прибегал сюда много лет назад.
– Я купил ранчо, потому что это хорошее вложение денег, – холодно возразил Рэнд, твердо встречая ее взгляд. – Чувства здесь роли не играли.
– Ты уверен? – мягко спросила Шина, нежно глядя на него. – А мне кажется, что играли. Челлон пожал плечами.
– Думай что хочешь. Ты еще узнаешь, что меня никто не считает особенно романтичным. Это качество больше подходит тоскливым ирландским певицам.
Шина подавила улыбку. Что могло быть романтичнее, чем пятилетнее увлечение незнакомой девушкой?
Челлон расстегнул последнюю пуговицу ее рубашки и был уже готов снять ее, когда Шина остановила его, взяв за руки.
– Почему ты делаешь это, Рэнд? – тихо спросила она.
Он насмешливо скривил губы.
– Мы будем иметь ребенка, – холодно сказал он. – Или, по крайней мере, хорошенько постараемся. Надеюсь, тогда-то ты избавишься от своих необоснованных сомнений на мой счет?
– Я никогда не говорила, что хочу забеременеть, – сдержанно сказала Шина. – Я знаю, что обидела тебя своим недоверием, но это не способ, чтобы наказывать меня, Рэнд. Ты потом об этом горько пожалеешь.
– Вероятно, – признал Челлон, отводя ее руки и стаскивая с ее плеч рубашку. – Но сейчас уже поздно думать об этом. Теперь меня уже ничто не остановит.
И тогда в первый раз Шина заметила, как дрожат его руки и как быстро пульсирует жилка на его виске, выдавая внутреннее волнение. Он перевел взгляд с ее лица на обнаженную грудь, и взгляд его потеплел. Он судорожно вздохнул и протянул руки, чтобы коснуться нежных полушарий.
– А может быть, я просто ищу предлога, – осипшим голосом сказал он, наклоняясь к ней почти вплотную. Сопровождая каждое слово легким поцелуем, он продолжал: – Я весь день изнемогал от желания, словно меня сжигала лихорадка. Видимо, я пристрастился к сексу и испытываю к нему непреодолимую силу, как наркоман.
Шина теперь и сама дрожала, остро ощущая его близость. Едва дыша, она спросила:
– Так ты больше не сердишься? Рэнд покачал головой, не переставая касаться при этом ее губ.
– Ну как я могу сердиться на тебя в такой момент, моя голубка? Все, о чем я сейчас могу думать, это увидеть тебя обнаженной, лежащей на этой подстилке из мха. Как же я этого хочу! – Большими пальцами он нежно ласкал ее соски, и Шина почувствовала, как ее тело бурно отзывается и на его ласковые слова, и на его действия.
Она посмотрела на него странно торжественно.
– Кажется, я тоже этого хочу, – глухо сказала она. Она пододвинулась поближе к его сильному телу, как будто в нем был притягивающий ее магнит. Конечно, был, подумала она, обнимая его за талию и прижимая свою нежную грудь к его твердой мускулистой груди. Ему достаточно было только дотронуться до нее, как в бедрах запульсировала знакомая сладкая боль.
Мощная судорога сотрясла тело Челлона, когда он почувствовал, как напряглись ее соски от соприкосновения с его грудью.
– Ты уверена? – спросил он, прерывисто дыша и притягивая ее еще ближе. – Я постараюсь предохраниться, но ничего не могу гарантировать. Я просто схожу с ума, когда я рядом с тобой.
Шина приникла к нему, покрывая легкими поцелуями гладкую кожу его плеча.
– Уверена, – выдохнула она и затаила дыхание, испытывая невероятное наслаждение от прикосновения мужских рук, гладящих ее спину. – И можешь не думать о предохранении, я не против.
– Боже, голубка, я тоже! – Рэнд жадно впился в ее губы, изнемогая от желания, и она ответила ему с не меньшей страстью. Его язык скользнул внутрь, полный горячего нетерпения, и принялся играть с ее языком, пока они с Шиной не начали дрожать и задыхаться от страсти. Руки Рэнда с несвойственной им неловкостью боролись с «молнией» на ее джинсах, в то время как Шина так же неуклюже пыталась расстегнуть его ремень.
– Лучше я сам, дорогая, – дрожащим от возбуждения голосом сказал Челлон, отводя ее руки. – Мне хочется, чтобы в этот раз все длилось подольше, а твои руки доводят меня до экстаза. – Он быстро снял с нее джинсы и опять уложил на мох, так что она лежала перед ним во всей красе, разметав длинные цыганские кудри, а маленькое нежное тело трепетало от желания в томительном ожидании его ласк.
– Да просто смотреть на тебя – и то наслаждение! – Он положил дрожащую руку на мягкий и плоский живот Шины и начал осторожно ласкать его, отчего она выгнулась, как будто через нее пропустили заряд электрического тока. – Ты такая маленькая! – с удивлением произнес он. – И как я только в тебе помещаюсь?
Он нагнулся и поцеловал там, где только что гладил рукой.
– Ты вся – сама мягкость и теплота, и ты так потрясающе пахнешь! – Его язык начал ласкать ее чувствительную плоть, и она чуть не задохнулась от нахлынувших ощущений. – Я люблю в тебе все, ты это знаешь? Даже твой вкус на меня действует. – Его губы добрались до ее напрягшихся в ожидании сосков и стали неторопливо ласкать ее грудь.
Шина не могла бы на его месте быть столь терпеливой. Каждое его прикосновение действовало, как разряд тока, каждая ласка разжигала лихорадку, неизбежно усиливающую боль внизу живота. Она начала издавать негромкие гортанные стоны, вне себя от желания. Рэнд поднял голову, удовлетворенно посмотрел на нее и улыбнулся с безмерным удовольствием, а потом возобновил свою игру.
Шина чувствовала, что сейчас взорвется, и прикусила губу, не в силах дольше выносить его медлительности. У Рэнда, может быть, достаточно опыта и самоконтроля, чтобы вести такую игру, но у нее – нет. Ее руки судорожно вцепились в его крепкие плечи так, что ногти впились в кожу, оставляя красные следы.
Рэнд засмеялся счастливым смехом и сел, его золотые глаза сияли возбуждением и радостью.
– И правильно! Оставь на мне свои метки, маленький котенок. Я хочу смотреть на них потом и вспоминать, как ты выглядела в этот момент. – Он неторопливо раздвинул ее бедра, отчего она ощутила себя полностью в его власти, и посмотрел на нее потемневшими от желания глазами. – Ты сейчас, словно девушка, приготовленная для жертвоприношения древнему языческому божеству, – прошептал он, лаская пальцами внутреннюю поверхность ее бедер.
Но Шина уже не могла больше терпеть. Рэнд явно собирался продолжать свои ласки до тех пор, пока она действительно не сойдет с ума от желания. Значит, надо заставить его потерять над собой контроль, хитро подумала она. Одним быстрым движением она сжала бедра, поймав его пальцы в ловушку. В тот же момент она грациозно села и игриво посмотрела на него.
– Но у меня нет желания становиться жертвой, – сказала она прерывающимся от возбуждения голосом и поднялась на колени. – Эта роль слишком пассивна. Лучше я буду главной жрицей.
Она пододвинулась к нему поближе и потерлась грудью о его грудь, как чувственная кошка, а затем стала осторожно покусывать его за плечо.
– Я буду достаточно деликатной и не буду использовать свои руки, – подчеркнуто кротко сказала она. – Ведь я же не хочу сводить тебя с ума.
Так она и делала. Ее губы и язык двигались по твердым мужским соскам, дразня их так же, как только что он проделывал с ней. Очевидно, что Челлон воспринял ее действия не менее возбуждающими, чем она, ибо Шина услышала, как быстро забилось его сердце, Она проложила дорожку из поцелуев к его твердому животу и почувствовала, как напряглись его мышцы, когда она стала нежно целовать его. Когда ее маленький язычок начал ласкать его пупок, Рэнд решил, что дошел до предела своего терпения.
Со стоном, который напоминал рев дикого животного, он снял ее с себя и опрокинул на землю. Он сорвал с себя последнюю одежду, став таким же обнаженным и уязвимым, как и она. И тогда он стремительно вошел в нее со всей страстью слишком долго подавляемого голода.
На секунду Шина вздрогнула, испугавшись этого почти болезненного проникновения, но тут же ее захватил столь огненный ритм, что она забыла обо всем. Она видела нависшее над ней лицо Рэнда, выражавшее одно только голое желание. Он весь олицетворял собой золотую мощь и красоту страсти в их тенистом кружевном убежище. У Шины мелькнула мысль: не так ли выглядел Адам, когда показывал Еве рай более прекрасный, чем сам Эдем.
Затем она уже ни о чем не способна была думать, захваченная все растущим возбуждением, которое вело их к самой радостной близости, известной людям. Наконец напряжение достигло наивысшего пика и разрешилось водопадом волшебных ощущений.
Шина и Рэнд не покидали своего убежища до тех пор, пока заходящее солнце не стало напоминать огненный шар. Шина смутно помнила неразборчивый лепет страсти, когда они раз за разом сливались в безумном порыве в одно целое. Никакие слова не были нужны в эти упоительные моменты. Время словно остановилось, и для них существовал только язык горячей жаждущей плоти и зовущих взглядов.
И лишь когда Челлон заметил, что Шина начала дрожать, даже лежа в его горячих объятиях, они были вынуждены прервать идиллию. Рэнд начал одеваться, не сводя восхищенных глаз с ее бледного, расслабленного тела, которое в сумерках приобрело зеленоватый оттенок.
– Ты выглядишь прямо как прекрасная инопланетянка, – улыбнулся он, глядя, как она медленно садится и начинает приводить в порядок спутанные волосы.
– Я и чувствую себя соответственно, – мечтательно сказала Шина и неуверенно оглянулась в поисках одежды. Она изнемогала от сладкой истомы, так что двигаться не хотелось, и она не стала искать одежду, а с удовольствием наблюдала, как Рэнд натягивает свою. Следя за его грациозными движениями и игрой мускулов, когда он натягивал рубашку, она вдруг ощутила знакомый жар.
– О нет, только не сейчас, любовь моя, – засмеялся Рэнд, сразу угадав ее состояние по возбужденному блеску глаз. – Сначала надо вернуться домой. Я не хочу, чтобы ты простудилась, пока я наслаждаюсь твоим роскошным телом. – Он закончил застегивать рубашку и быстро собрал ее одежду, в спешке раскиданную вокруг.
Протянув ей все вещи, он встал рядом на колени и крепко поцеловал ее.
– Я бы с удовольствием постоял тут и посмотрел, как ты одеваешься но уже не доверяю себе. Я лучше пока искупаю лошадь, а ты убери все соблазны с моего пути. – Еще раз поцеловав ее, он раздвинул длинные ветви и вышел из убежища.
Шина секунду посидела без движения, потом стала быстро одеваться. Она задрожала, внезапно почувствовав, каким прохладным стал воздух. Ей показалось, что Рэнд, уходя, забрал с собой все тепло. Темные тени и странный, таинственный полумрак уже не казались красивыми, в них появилось что-то угрожающее. Шина торопливо натянула джинсы и белую рубашку, спешно застегиваясь, и оглянулась в поисках туфель. Они стояли рядом, у корней дерева. Сев опять на землю, Шина надела их, потом встала и заправила блузку в джинсы. Неожиданный порыв ветра заколебал ивовые ветви, и она снова присела, глядя на мощный силуэт Рэнда на берегу пруда, шагах в десяти от нее. Стоя около гнедой кобылы, он казался героем картины Ремингтона, изображающей ковбоев.
Шина опять поднялась на колени и хотела уже встать, но, услышав рядом странный звук, похожий на треск горошин в металлической миске, остановилась, больше от удивления, чем от страха. Когда она повернулась в направлении звука, то застыла от ужаса, увидев плоскую, треугольную голову и злые, блестящие, как бусинки, глаза гремучей змеи.
Змея была в двух шагах от Шины и почти вровень с ней, все еще стоящей на коленях. Она свернулась, готовясь напасть. Угрожающий звук погремушки послышался опять, и Шина сдавленно закричала от страха. Только мгновения назад она сравнивала это место с Эдемом. Какая ирония судьбы, что их счастье тоже будет разрушено змеей!
