Текст книги "Сосновый замок"

Автор книги: Айрис Денбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Рейчел, наконец, вырвалась из его объятий:

– Ты мне очень нравишься… но это не любовь, Вал.

– Постепенно симпатия перерастет в более глубокое чувство. Я надеюсь, хочу надеяться на это.

Рейчел встала, разглаживая помятое платье.

– Нам лучше поскорее вернуться назад, пока нас не стали разыскивать.

– Плевать! Если бы не проклятая рука, я отвез бы тебя домой, и мы побыли бы наедине.

Рейчел хмыкнула. Для человека с травмой он оказался на удивление сильным, когда дело дошло до объятий.

В казино она сразу проскользнула в дамскую комнату, чтобы привести в порядок лицо и волосы. Бросив последний взгляд в зеркало, Рейчел оторопела. Прекрасное янтарное ожерелье исчезло.

Когда и где оно потерялось? Неужели в саду?

Она снова прошлась по аллеям, где они бродили с Валантеном, внимательно глядя себе под ноги. Безнадежное дело искать ожерелье в такой темноте, если даже оно все еще лежит где-нибудь в бордюрной траве.

Рейчел подошла к знакомой беседке, но, заметив там контуры мужской фигуры, войти внутрь не решилась.

Только когда мужчина повернулся, услышав шаги, она увидела Люсьена. Лучше бы уж тут оказался незнакомец, а не человек, с которым ей до боли трудно общаться.

– Я вернулась… я потеряла ожерелье, – лепетала девушка в полной растерянности.

– Садись, Рейчел, – приказал Люсьен.

– Я не могу. У меня нет времени. Видишь ли, это ожерелье Селии, оно очень дорогое.

Он схватил ее за руку и сжал, словно тисками.

– А что стоит дороже? Твое время или бусы?

– Пусти меня, Люсьен. Я должна найти их, иначе сестра не простит меня. – Она попыталась высвободить руку, но безуспешно. – Люсьен, пожалуйста! Я не успокоюсь, пока не отыщу потерю.

Вместо ответа, он потянул ее и властно усадил рядом с собой, потом сказал:

– Не нервничай так. Посиди хоть несколько минут спокойно и расслабься.

– Разве я в состоянии?

– Не беспокойся об ожерелье. Оно у меня.

Рейчел вскочила от неожиданности, но тот снова заставил ее сесть.

– О, Люсьен! Почему ты не сказал об этом сразу? Где оно?

– У меня в кармане.

– Ты жестокий человек! Видел, как я дергаюсь, и сознательно продлевал мои мучения!.. Это подло!

– Зато подлец спас тебя тем, что нашел ожерелье, которое ты так беспечно потеряла. Наверное, из-за пылких объятий Валантена оно упало с твоей шеи?

– Как ты смеешь говорить такое! Значит, ты шпионил за нами?

– Какое это имеет значение? Может, теперь все наоборот – он следит за нами. Забавно, правда?

– Люсьен, пожалуйста, отдай мне свою находку и позволь уйти.

– Обещаю тебе ожерелье и свободу через несколько минут. Но, думаю, я заслужил награду. Совсем недавно ты уверяла меня, будто между тобой и Валантеном ничего нет, однако та небольшая сцена, свидетелем которой я стал, должна означать, что ты с большой легкостью даришь свою благосклонность. В таком случае, почему я не имею право получить свое?

– Если моя благосклонность дарится с такой легкостью, – насмешливо отчеканила девушка, – неужели тебя удовлетворит перспектива с кем-то ее делить, даже с Валантеном?

– Позволь мне самому судить об этом.

Она не успела ответить. Люсьен буквально зажал ее рот поцелуем, от которого можно было задохнуться. Но ни отстраниться, ни вывернуться Рейчел не могла – столь грубы были его железные объятия и до боли расплющены губы. Но внезапно в нем что-то изменилось, и она услышала, как он, чуть отпрянув, прошептал:

– Рейчел, ты такая сладкая.

Нужно было воспользоваться этим моментом, но желание защищаться вдруг исчезло. Она почувствовала, как словно начало таять сердце, лишая ее воли. Рейчел чуть приподнялась и сама поцеловала его в щеку. Реакция Люсьена оказалась неожиданной. Он вскочил, словно его ужалила змея.

– Прости мое безумие. Мне не следовало так себя вести.

Рейчел была сбита с толку этой репликой и переменой в его поведении. Только что он впивался ей в губы своими беспощадными поцелуями, а в следующее мгновение уже отвергал ее. Пожалуй, в такой ситуации любая девушка растерялась бы.

Она встала, пытаясь успокоиться и разобраться в путанице охвативших ее чувств. Сильное замешательство не позволяло ей прийти к какому-то выводу прямо сейчас, но Рейчел твердо знала: от таких непредсказуемых мужчин лучше держаться подальше.

– Теперь ты отдашь ожерелье, Люсьен? Надеюсь, я заплатила тебе по счету.

– Конечно отдам, как только мы вернемся в казино, – ответил он ровным голосом.

В молчании они шли по тем же самым аллеям. Огоньки сказочных фонариков погасли, и сад погрузился во тьму, только у казино все было ярко освещено.

У двери Люсьен протянул ей ожерелье:

– Положи его в сумочку, так надежней. Я должен отвезти Изанну домой, если только ее новый друг Гастон уже не сделал этого. Спокойной ночи.

Как только Рейчел вошла в вестибюль, к ней тотчас же бросился Валантен:

– Рейчел! Где ты пропадала!

– Мне ужасно жаль, если я всех задержала. Простите.

Она почувствовала на себе пристальный взгляд Франсин, на лице которой играла злорадная усмешка, потом обратила внимание на недоумение сестры.

– Все в порядке, Селия. Не беспокойся.

Рейчел не могла больше выносить, как смотрят на нее и все остальные тоже: кто с любопытством, кто с насмешкой, кто с сочувствием.

– Пойду возьму пелерину, – сказала она и почти бегом направилась в гардероб.

Только посмотрев в зеркало, Рейчел поняла, чем поразила всех. От ее прически и следа не осталось. Голова взлохмачена, тщательно подобранные на затылке пряди выбились, а эффектная заколка, державшая их, съехала к уху.

По дороге домой в машине почти все молчали, но перед сном Рейчел улучила момент и заглянула к сестре.

– Селия, дорогая, я должна объяснить…

Селия пожала плечами:

– Не знаю, что за приключения выпали на твою долю, но ты выглядела так, словно тебя потрепали буйные ветры.

– Да, Вал сегодня разбушевался, – пробормотала она.

– Вал? А мне показалось, что ты провела почти весь вечер с Люсьеном.

– Да, мы немного потанцевали с ним, а погулять по саду меня пригласил Валантен.

– Рейчел, неужели это необходимо было делать? Значит, он взъерошил тебе волосы в темном уголке? Пора бы уже знать – он большой ходок по части флирта. Кого угодно заставит увлечься.

– Только не меня, – заверила сестру Рейчел и перевела разговор на ожерелье: – Боюсь, здесь ослабла или сломалась застежка, поэтому я сняла его, чтобы не потерять.

Она открыла сумочку и вернула ожерелье Селии.

– Не волнуйся, дорогая, я попрошу Пьера отдать мое любимое украшение в починку.

Рейчел не призналась сестре, в какую историю попала из-за этих бус. Распрощавшись с Селией и возвращаясь к себе, она даже расплакалась.

Не янтарное ожерелье, конечно, стало причиной ее слез, а горькое душевное потрясение. Она боялась признаться даже себе самой, насколько Люсьен затронул ее чувства, огнем обжег ее сердце, растопил волю. Даже если и в нем на мгновение вспыхнула страсть – он не пожелал воспользоваться слабостью Рейчел, которая была совершенно очевидна. Как хорошо, что он вовремя отверг ее, прежде чем она выставила себя перед ним законченной дурой!

Глава 7

Рейчел так утомилась в тот вечер, что сразу уснула. Только на следующее утро она обнаружила у себя в комнате гвоздики, которые столь неудачно выбрала для именинницы накануне.

– Да, их принесла горничная мадемуазель Франсин, – объяснила Жозефина, – и я поставила их в воду.

Демонстративный жест – возвращение подарка – означал только одно: Рейчел все-таки придется принести той свои извинения, что она и сделала при первой же возможности.

– Мне очень жаль, но я не знала о такой примете, – искренне сказала девушка.

– Давай не будем об этом, – отмахнулась Франсин.

– Во всяком случае, мне следовало бы посоветоваться с сестрой. В будущем я так и поступлю.

– Ты всегда обращаешься к Селии за советом?

– По некоторым вопросам – да, – призналась Рейчел.

– Тогда, пожалуй, стоит попросить, чтобы она научила тебя, как следует себя вести молодой особе с приятелями после вечеринки. Конечно, я понимаю, что и ее взгляды на многое не совпадают с нашими, французскими. Но, может, она все-таки могла бы тебе дать кое-какие полезные советы, пока не поздно?

– Что ты имеешь в виду? – едва не вспылила Рейчел, но заставила себя подавить вспышку гнева.

Франсин холодно улыбнулась:

– Если привычка флиртовать у тебя в крови, то, по крайней мере, проявляй благоразумие. У нас не принято удаляться в сад и возвращаться в таком виде, словно…

– Пожалуйста, избавь меня от необходимости выслушивать оскорбления, – попросила Рейчел. – По-твоему, может, я их и заслуживаю, но большую часть вечера я провела на глазах у множества людей и только в конце вышла прогуляться в сад с Валантеном.

– Значит, ты и его прибрала к рукам, как только все вышли из-за стола. Тебе мало было лишить Изанну партнера, так еще понадобилось соблазнять Вала.

Женщины буквально испепеляли глазами друг друга.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – наконец сказала Рейчел. – Изанна все время танцевала с Гастоном, во всяком случае, пока мы с Люсьеном там были.

– К счастью, тебе не удастся заставить меня поверить, будто Люсьен тоже был твоим спутником в прогулках по саду. Его не так легко заманить в расставленные сети.

– Не думаю, что меня можно обвинить в коварстве соблазнить кого-либо и более всего – Люсьена.

– Можешь и не пытаться, – решительно заявила Франсин. – Мы с ним выросли вместе, прекрасно понимаем друг друга и со временем поженимся. У Люсьена много проблем, но я охотно подожду, пока он разрешит некоторые из них.

Рейчел пожала плечами: мол, это ваше дело.

– А теперь, если позволишь, я пойду к Хэрри. Пришло время урока.

– Кажется, ты чересчур всерьез относишься к своим обязанностям.

– По-моему, мальчику нравится то, что мы делаем вместе.

– Ребенок любит играть с тобой, пока у него нет настоящего друга или товарища.

– Слава Богу, он скоро получит братишку или сестричку.

Франсин поджала губы:

– Ты что же, намерена торчать здесь до родов? Мы вполне способны позаботиться о твоей сестре.

– Может, мне позволят самой решить, когда покинуть замок? Это зависит от Селии.

– Как хочешь. – Франсин грациозно склонила свою каштановую головку. – Но не жди, что остальные члены нашей семьи одобрят лично твои планы.

Разговор с Франсин разозлил Рейчел, побудив ее сказать Селии:

– Если ты не возражаешь, пожалуй, я уеду хотя бы на время и вернусь поближе к твоим родам.

– Какая муха тебя укусила? – спросила Селия, просто потрясенная решением сестры.

– О, все против меня! Кроме тебя, Пьера и Хэрри, конечно. Остальные мечтают, чтобы я уехала. Оказывается, я чуть ли не распутница, соблазнительница и вообще особа, которая компрометирует вашу семью…

Помолчав, Селия тихо сказала:

– Хэрри будет скучать по тебе. И я тоже.

– Но я же не навсегда уезжаю, во всяком случае, собираюсь вернуться. Пусть твоя родня передохнет от меня, а Хэрри – от моих занятий. Ему полезно проявлять самостоятельность.

– Что ж, если действительно хочешь поскорее уехать, – вздохнула Селия, – давай хотя бы с пользой проведем время, пока ты здесь.

Она заказала машину, и они отправились путешествовать.

Машину вел Матью, зато Селия по своему усмотрению выбирала маршрут. Будь рядом кто-нибудь из мужчин, наверняка самим своим присутствием они нарушили бы безмятежный покой, которым наслаждались сестры.

– Когда я уеду, не позволяй Бертеллям давить на себя, обещаешь? – умоляла Рейчел. – По крайней мере, не робей перед деспотичной Франсин.

– Пойми, теперь я ношу фамилию Бертелль. И если даже я и не вполне влилась в семью, хотя бы ради мужа не имею морального права качать права. Не хочу, чтобы он нервничал…

Рейчел ничего не сказала в ответ. Она всем сердцем сочувствовала сестре, но понимала: перед ней истинно любящая женщина, которая скорее принесет в жертву себя, чем станет рисковать здоровьем любимого человека.

От раздумий обо всем этом Рейчел отвлек удивительный пейзаж за окном. Ее поразили вершины гор, расцвеченные в ярко-желтые тона.

– Неужели камни бывают такой раскраски?

– Это не камень, а желтый ракитник. Сейчас кустарник как раз в полном цвету. Однажды мы с Пьером пытались пробраться через его густые заросли – почти невозможно, но аромат необыкновенный. Напоминает миндаль, только запах более сильный. Правильно считают – средиземноморский ракитник куда эффектней северных его разновидностей, наших английских например.

Рейчел почувствовала внезапное сожаление при мысли, что вскоре окажется вдали от чарующих пейзажей Оверни. Она знала: наверняка будет по ним скучать.

В течение нескольких следующих дней сестры совершили еще несколько автомобильных прогулок. Однажды, возвращаясь домой, они проезжали мимо замка Фонтенаков, на сей раз Рейчел увидела его не с фасада, а совсем с другой стороны. Здесь господствовала мощная, тяжелая, массивная, как мастодонт, башня с узкими, похожими на бойницы окнами.

– Похоже на темницу для узника, правда? – сказала она Селии. – Или на убежище призрака, ты не находишь?

– Оставь, пожалуйста. Откуда ему взяться? У тебя голова забита причудливыми фантазиями только потому, что замку уже триста лет.

Рейчел оставила эту тему. Селия оказалась совершенно бесполезной в решении мучившей ее загадки. Люсьена она только ею разозлила, а Вал с легкостью свел все к шутке. Кого бы еще спросить?

– Пьер, – как-то вечером обратилась она к зятю, – что это за старик, которого Люсьен держит взаперти в своем доме? Его отец?

– Отец Люсьена умер более двенадцати лет назад.

Пьер потянулся к пепельнице и осторожно стряхнул пепел со своей любимой сигары, но Рейчел обратила внимание, что он избегает ее взгляда.

– Значит, кто-то другой… – начала она, еще не зная, как закончить фразу.

– Вполне возможно, что у Люсьена живет один или пара старых слуг, которые больше не могут работать, но Люсьен слишком добр, чтобы отделаться от них и отослать куда-нибудь.

Такое объяснение не приходило Рейчел в голову.

– Мы делаем то же самое, – продолжал Пьер, – если слуга проработал у тебя всю жизнь, а иногда даже не одно его поколение, мы не бросаем таких людей на произвол судьбы. Например, мать нашего шофера Матью. Она очень старая и почти слепая, а пришла сюда молоденькой девушкой лет пятнадцати – шестнадцати. Куда ей деваться, если у нее нет своего дома? Все, что необходимо для жизни, – комната, немного пищи, одежда – наша забота. Не можем же мы лишить старую женщину элементарных вещей…

Красноречие Пьера ослабило подозрения Рейчел или, скорее, умерило игру воображения. Она решила выбросить все это из головы, хотя ее по-прежнему мучило, почему человек, встреченный ею случайно в замке Люсьена, выглядел так пугающе, если он всего лишь бывший слуга…

Франсин выслушала новость о скором отъезде Рейчел с самодовольным добродушием.

– Ты, несомненно, мудрая девушка. Молодые люди обычно устают от единожды заведенного порядка и одного и того же окружения. В твоем возрасте необходимы перемены, волнения, а мы все здесь такие скучные, ведем тихую, размеренную жизнь.

Рейчел что-то вежливо ответила, думая про себя о том, что представление Франсин о тихой, размеренной жизни сильно отличается от ее собственного. Конечно, Бертелли не часто выезжали в рестораны, казино или устраивали вечеринки, но их достаток, материальные возможности позволяли им куда больше получать удовольствий от жизни, чем выпадает, например, на долю такой скромной девушки, как сама Рейчел.

Когда у Пьера было свободное время, он забирал Хэрри и они отправлялись к ближайшему озеру, лежавшему в небольшой чаше вулкана, кататься на яхте. Несколько раз брали с собой и Рейчел. С каким наслаждением, сидя на палубе, она подставляла лицо встречному ветру. С какой завистью смотрела на любителей водных лыж. Она в душе понимала, почему мальчик пристает к отцу – ему тоже не терпелось попробовать свои силы. Но Пьер был неколебим.

– Анри, ты должен дождаться, пока как следует окрепнут руки и ты подрастешь. Тогда сможешь попытаться.

– А сколько ждать?

– По крайней мере, лет до восьми.

Мальчик, сосчитав по пальцам, откровенно расстроился.

– Четыре года – это очень долго.

Рейчел расхохоталась:

– Потерпи, дружок, время летит быстро, да ты, возможно, увлечешься не водными лыжами, а чем-нибудь другим.

– Не исключено, – сказал Пьер. – Овернь может предложить почти все виды спорта как на воде, так и на земле – скачки и гольф, рыбная ловля – летом, а зимой – горные лыжи, сани.

– Фантастика! – развела руками девушка.

– Нам, правда, повезло с нашей маленькой провинцией, – гордо кивнул Пьер. Спустя несколько секунд он добавил: – Жаль, что ты не хочешь остаться подольше. Что тебе не сидится на месте, Рейчел?

– Не хочу злоупотреблять гостеприимством, – ответила та.

– Тогда обещай, что, если соскучишься, вернешься сюда быстро.

Рейчел знала, как будет скучать по уголку земли, к которому прикипела душой, чего уж никак не ожидала. С другой стороны, ее что-то беспокоило внутри, вернее, даже тревожило, мучило необъяснимыми предчувствиями. Она почему-то именно здесь чаще думала о своей судьбе, задаваясь вопросами, которые не сулили однозначных ответов…

Однажды утром Рейчел с Хэрри поехали в соседний городок Ле-Мон-Доре. Нужно было починить фотоаппарат мальчика, и девушка воспользовалась этой возможностью, хотя, как заметила Селия, такое поручение мог выполнить кто-нибудь из слуг. По правде говоря, ей хотелось, пусть издали, увидеть знакомый парк при казино в ясном солнечном свете, чтобы стереть из памяти воспоминания о фиаско, которое здесь потерпела…

В мастерской фотоаппаратов они с Хэрри пробыли не очень долго, зато застряли на тротуаре, пережидая поток машин, мешавших им перейти улицу. У Рейчел чуть челюсть не отвалилась, когда рядом с ними завизжали тормоза, а из окошка автомобиля высунулся Люсьен:

– Доброе утро! Приехали за покупками?

– Не совсем, – сдержанно ответила Рейчел, не собираясь пускаться в объяснения.

– А вы куда? – полюбопытствовал мальчик.

– Я в Рокфор.

– Но ведь рокфор – это сыр! – воскликнул в изумлении Хэрри.

Люсьен расхохотался:

– Ему дали название в честь города, где исстари живут искусные мастера-сыровары. Если вам с Рейчел интересно, могу прихватить вас с собой.

Девушку слегка озадачил его тон – участливый и приветливый, тем более почти ласковые взгляды, которые он бросал в ее сторону. Может, таким образом Люсьен пытается исправиться и заслужить прощение за свое поведение в саду на злополучном именинном банкете? Лучше, конечно, послать к черту самодовольного наглеца!

Однако Рейчел решила спрятать гордость в карман, понимая, что вряд ли ей представится другая возможность побывать в столь интересном месте.

Люсьен, как ни странно, терпеливо ждал ответа.

– Сначала я должна позвонить Селии и попросить разрешения.

– Нет проблем.

Он проводил ее в вестибюль гостиницы, оказавшейся буквально рядом.

– Рокфор? – переспросила Селия, услышав голос сестры по телефону. – Это довольно далеко, но непременно поезжай. Можешь отослать Хэрри домой, если не захочешь с ним возиться. Скажи Матью – я буду ждать их.

– Нет-нет, Хэрри жаждет поехать в «сырный» город. Ты не возражаешь, если мы поздно вернемся? Тебя твои не заклюют?

– Как-нибудь отобьюсь, не бери в голову, желаю вам счастливого путешествия…

В машине мальчик беспрерывно болтал с Люсьеном. Рейчел же размышляла о том, что племянник одним своим присутствием заставит взрослых не выяснять отношений или конфликтовать. Хороший громоотвод был им как нельзя кстати.

После интереснейшей экскурсии по пещерам Рокфора, в которых вызревает знаменитый сыр, перекусив на дорогу, они отправились к дому.

– Если вы не устали, могу показать вам одно любопытное место, – предложил Люсьен своим спутникам. – Правда, придется сделать небольшой крюк.

Место, куда они заехали, и впрямь оказалось прелюбопытным: деревня, окруженная древней каменной стеной с галереей для стрелков.

– Когда-то именно по этой причине здесь останавливались многочисленные паломники, направляющиеся в Испанию на богомолье. В пути они часто сталкивались с разбойниками, которыми кишела тогда любая французская провинция. В этой деревне, оставаясь на ночлег, паломники чувствовали себя в безопасности.

Тут никто не мог украсть их дары святому Иакову или перерезать горло из-за кошелька с монетами. Они могли спокойно передохнуть, прежде чем направиться в дальнейший поход.

– Да, бурные же были времена! – выслушав рассказ Люсьена, сказала Рейчел. – Хорошо, что они прошли.

– Но кое-что в наследство нам досталось.

У Рейчел округлились глаза.

– Я имею в виду характер французов. Мы довольно бурно реагируем на обиды, например. А коренных жителей провинции Овернь отличает более чем вспыльчивость. Несмотря на раскинувшиеся повсюду мирные пастбища и виноградники, здесь так много природной энергии, вызванной присутствием вулканических гор, что местные обитатели сами похожи на эти вулканы. Взрываются столько же неожиданно и горячи, как лава.

Она подумала, что Люсьен и сам напоминает вулкан. Непредсказуем, чем и опасен. Поэтому лучше всего держаться подальше…

– Франсин сказала мне, что ты вскоре собираешься уехать, – сказал Люсьен, когда они почти добрались до Соснового замка.

– Да, – подтвердила Рейчел. – Я провожу здесь время в безделье, к которому не очень-то привыкла.

– Тебе наскучило здесь?

– Нет, все, что угодно, только не это, – поспешно ответила она, – мне не скучно. Однако состояние беспрерывного отдыха, наверное, не для меня. Я же еще не на пенсии.

– Я понял, ты намерена всю жизнь провести, делая обувь…

– Сколько раз я уже говорила тебе, что не делаю саму обувь, а разрабатываю эскизы.

Люсьен пожал плечами:

– Обувь – всего лишь обувь.

– Извини, – возразила она, – ты хочешь сказать, что она нужна человеку только для того, чтобы прикрыть и защитить свои ноги? В таком случае станешь ли ты сегодня носить греческие сандалии или высокие сапоги с ботфортами?

Он расхохотался:

– О, я согласен, мода – это мощный двигатель экономики. – И после паузы добавил: – Наверное, когда я буду смотреть на витрины обувных магазинов, то буду думать о тебе, Рейчел.

– Большое спасибо. «Рейчел-башмачница» – такой будет у меня отныне ярлык?

Весь день она ожидала, что Люсьен все же извинится за свое поведение на дне рождения Франсин, но и не было никакого желания муссировать скользкую тему. Она наслаждалась теплотой их нынешних отношений и не хотела каким-нибудь неосторожным словом омрачить их.

Рейчел не собиралась в присутствии Бертеллей упоминать о своей поездке в Рокфор, но не учла Хэрри. На следующий день мальчик только и болтал о головках сыра, поразивших его своими размерами.

– Вы посетили Рокфор? – переспросила Франсин Рейчел, притворившись, что понятия ни о чем не имеет.

– Да, Люсьен предложил свозить нас.

– О, это была хорошая идея, и очень мило с его стороны предоставить тебе возможность посмотреть нашу всемирно известную достопримечательность. Пожалуй, попрошу, чтобы он и меня взял как-нибудь в Рокфор.

– Неужели ты никогда там не была? – удивилась Рейчел.

– Нет. Мне не очень любопытно вникать в производство и промышленные технологии. Скучно, и сразу начинает болеть голова. Но Люсьена это серьезно занимает, так что как-нибудь обязательно поеду с ним, чтобы войти в его дела.

Помолчав, Рейчел пробормотала слова извинения и ушла к племяннику. Этой проклятой Франсин все-таки удалось подпортить ей настроение, в который раз напоминая о своих особых правах на Люсьена. Вчерашняя поездка, полный дружеского согласия день уже не казались девушке столь прекрасными. Маленькая искорка, гревшая ее сердце, погасла. А расположенность к своей особе Люсьена она трактовала теперь однозначно: любой воспитанный человек, узнав об отъезде своей случайной знакомой, будет внимателен и великодушен. Этот урок стоило зарубить себе на носу, чтоб впредь не заблуждалась…

Племянника Рейчел нашла в отдаленной части сада Бертеллей. Во-первых, он обожал бросать палки в ручей, бежавший по дну оврага. А во-вторых, как раз за оврагом, чуть поодаль, возвышались развалины старого замка, которые словно магнитом притягивали его. Она знала, где искать Хэрри, и не ошиблась.

– Давай взберемся на вершину, – сразу заныл он. – Ну, пожалуйста…

Рейчел колебалась. Девушка прекрасно помнила, как Люсьен предупреждал ее об опасности, которая подстерегает неопытных людей, желающих испытать свою отвагу.

– Хорошо, но только по нижней тропинке, – наконец согласилась она.

Хэрри побежал вперед, но время от времени останавливался, поджидая спутницу. Увидев, что мальчик все-таки перебрался на верхнюю тропинку, ведущую к мостику через ручей, сбегавший в овраг внизу, она окликнула его, пытаясь остановить и вернуть назад.

Тот сделал вид, будто не слышит, и ей ничего не оставалось, как последовать за ним. Рейчел настигла маленького беглеца у подножия каменной лестницы, ведущей к площадке, где и находились древние развалины.

– Дальше, пожалуй, идти не стоит, – чуть отдышавшись, сказала она.

– Зачем тогда мы вообще поднялись сюда? – упрямо твердил Хэрри.

– Пойми, я устала и мне необходимо хотя бы передохнуть, прежде чем карабкаться выше.

– Можно подумать, что ты уже старенькая, как какая-нибудь бабушка.

Недовольное ворчание мальчугана позабавило девушку. Минут десять он помалкивал, но терпение его все-таки иссякло.

– Пойдем же, Рейчел. До вершины осталось совсем немножко!

И она сдалась.

– Хорошо, но с условием, что мы оба будем очень осторожны. Эти ступени старые, можно поскользнуться…

С опаской они преодолели каменные крутые ступени, осталось достичь полукруглой арки, служившей, наверное, когда-то парадным входом на территорию замка, но тут вдруг услышали чей-то голос, донесшийся издали.

Оказалось – это Люсьен кричит им. Рейчел сразу узнала его по жгучим черным волосам и загорелому лицу. Он стоял далеко внизу и, задрав голову, смотрел в их сторону.

– Стойте на месте и ждите меня. Я иду!..

Рейчел и Хэрри выполнили приказ. Из-под сводов арки они с замиранием сердца наблюдали, как Люсьен карабкался вверх, отважно поднимаясь кратчайшим путем по крутому каменистому склону. Дважды теряли его из виду, когда он скрывался за выступами скалы. Девушка облегченно вздыхала лишь тогда, когда Люсьен появлялся снова.

Не прошло и десяти минут, как он присоединился к ним.

– Откуда ты узнал, что мы здесь? – спросила Рейчел.

– Я объезжал пастбища и издали заметил маленькие фигурки на горе. Не трудно было догадаться, кто это…

Рейчел ликовала. Он увидел их и немедленно решил присоединиться. Только ли потому, что беспокоился за безопасность ее и мальчика?..

Вместе они достигли, наконец, площадки с руинами замка, но Хэрри хотелось теперь забраться на верхушку полуразрушенной башни.

– Это невозможно, – мягко возразил Люсьен. – Когда-то внутри была лестница, но теперь ее нет.

Отсюда, с высоты птичьего полета, Люсьен показал Рейчел свои обширные владения: виноградники, пастбища, лесные угодья.

– А та маленькая деревушка внизу, где домики прильнули к подножию холмов, тоже твоя?

– В определенном смысле – да. Мои предки предъявили бы требования на каждый клочок земли, на каждую трубу, но те времена прошли. Я предпочитаю, чтобы мои арендаторы-крестьяне считали деревню своей. Если у них сохранится чувство уверенности, прочности жизни, они навсегда останутся здесь. Во Франции, как и в твоей стране, города притягивают молодежь. Там она больше зарабатывает, так зачем ей оседать в такой глуши?

– Везде одинаковые проблемы, – согласилась Рейчел.

– Но не везде ищут ключ к их решению… Если на одной из здешних ферм не уродились какие-то зерновые, то мы объединяем наши ресурсы, чтобы помочь пострадавшей семье. Если нет урожая на виноград, мы делимся тем, что у нас есть, и надеемся на лучшие времена в будущем.

Рейчел улыбалась, глядя на него с изумлением.

– Я и не представляла, что ты так глубоко вникаешь во все хозяйственные дела.

– Как я уже тебе говорил, те времена, когда крупные землевладельцы могли сидеть в своих замках, пальцем о палец не ударяя для преумножения своих богатств, давно миновали. Пьер, например, тоже так считает. Он очень активно и удачливо управляет своим имением. Если бы его брат Валантен также деятельно помогал ему, вместо того чтобы постоянно валять дурака, Пьеру удалось бы добиться многого.

Хэрри развлекался тем, что сбрасывал мелкие камушки с отвесной стены утеса, и не обращал внимания на взрослых.

– Рейчел, ты по-прежнему торопишься уехать отсюда? Значит, ты до мозга костей горожанка?

Она на мгновение призадумалась.

– Нет! Я, пожалуй, не отказалась бы пожить в деревне, если это было бы возможно.

– И все-таки уезжаешь. Из-за чего-то или из-за кого-то? – настойчиво допытывался он. – Уж не из-за Валантена ли?

– Вал? О нет…

Слова замерли у нее на губах от напряженного, пристального взгляда Люсьена.

– Тогда открой мне истинную причину, Рейчел. Я должен знать! Пойми, это важно для меня. Очень важно, потому что…

Веселый возглас Хэрри заставил их обернуться.

– Смотрите! Вон идет наш Вал!

Мальчуган пальцем показывал туда, где по ступеням поднимался Валантен.

Одним мгновением раньше Рейчел видела в глазах Люсьена безграничную нежность, а в его голосе слышала теплые, искренние нотки. И вот на тебе… Теперь ей никогда не узнать, что он хотел сказать. Люсьен уже не объяснит, почему для него так важна причина ее отъезда.

– Привет, друзья! – воскликнул Валантен. – Жаркий денек, чтобы карабкаться в такую высь.

– Тебя что, кто-то заставлял это делать? – не очень скрывая раздражение, спросила Рейчел.

– Да, – с улыбкой ответил тот. – Я был на опушке леса и увидел Хэрри у старого замка, потому нетрудно было догадаться и о твоем присутствии… Хотя найти здесь Люсьена, признаться, не ожидал, – пренебрежительно добавил он.

– Почему же? Можно подумать, я чужой этим местам.

Люсьен пока еще сохранял вежливость, но это явно стоило ему большого труда.

– О, я знаю, что вторгся на твою территорию, если речь зашла об этом, – непринужденно ответил Вал, усевшись на обломок стены и болтая ногами. – Но разве редкость, когда Бертелль вторгается на земли Фонтенаков, а, Люсьен? Такое случалось и в прошлом, доходило даже до дуэлей.

– Дуэли? – удивилась Рейчел. – А кто же дрался?

Ее вопрос был адресован Люсьену, но того опередил Вал.

– На этой самой вершине однажды состоялась знаменитая дуэль между нашими уважаемыми предками, и произошла она вовсе не из-за дамы. – Вал будто накалялся внутри, он как с цепи сорвался. – Сейчас Люсьен предъявляет права практически на все, что попадает в поле его зрения. Все это его луга, его деревья, его горы, его долины, но когда-то большая часть земель, включая эту вершину и этот замок, принадлежала Бертеллям.

– В твоих словах нет ни капли правды, – насмешливо бросил Люсьен. – Здесь всегда была крепость Фонтенаков.