Текст книги "Сосновый замок"

Автор книги: Айрис Денбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Франсин оставалась для Рейчел загадкой. Кажущаяся любезность служила всего лишь прикрытием ожесточенной враждебности. Рейчел не удивляло, что ее сестра Селия, жена старшего сына, не распоряжается здесь хозяйством: видно, старые обычаи и традиции оказываются очень живучими. Она была уверена, что Селию это нисколько не беспокоит, пока не задевает непосредственно ее саму, Пьера и Хэрри.

От случая к случаю Селия могла указать что-то сделать, но фактически всем в доме распоряжалась именно Франсин. И в случае чего, она, конечно, сказала бы, что действует от имени бабушки, которая по праву являлась истинной главой дома.

Но и этим обстоятельством было трудно объяснить просто-таки рабски покорное поведение Селии. Что произошло за последние пять лет? Отчего из энергичной самостоятельной личности она превратилась в безгласное существо, которое сверх всякой меры беспокоится, как бы чем не задеть золовку?

Рейчел ободряюще улыбнулась сестре через стол. Если Селии нужен союзник в доме, который поможет ей пережить следующие несколько месяцев – ради этого Рейчел была готова остаться. Кроме того, здесь ей наверняка представится возможность не раз встретиться с Люсьеном де Фонтенаком; а ей так хотелось с ним поквитаться за его высокомерное поведение сегодня.

Назавтра Рейчел сказала Селии, что подумала над ее предложением и что, если Пьер согласен, она готова остаться здесь на несколько месяцев и попробовать немножко позаниматься с Хэрри кое-какими элементарными уроками.

Пьера не пришлось уговаривать.

– Замечательно! – заявил он Рейчел. – Селия, естественно, скучает по своей семье. Мы очень рады, что ты останешься с нами подольше.

– Пьер! – строго предостерегла Селия. – Пока ничего не говори ни Франсин, ни кому другому. Еще успеется.

Пьер ласково улыбнулся жене:

– Я все понимаю. Мы будем молчать, пока ты сама не решишь, когда пора объявить новости.

Он поцеловал Селию в щеку и макушку и вышел из комнаты.

– У тебя замечательный муж, – заметила Рейчел.

– О да, мы с Пьером очень счастливы.

– Если б еще его родственнички жили не в одном доме с вами, верно?

Селия широко улыбнулась:

– Ничего не поделаешь, здесь всем хватает места. Снять квартиру или дом и самим переехать – немыслимо. Разве что можно ненадолго отправиться куда-нибудь на отдых. У Пьера есть вилла на побережье Средиземного моря недалеко от Нарбона. Мы уезжаем туда на недельку-другую покупаться и поваляться на солнышке, а Пьер – еще и порыбачить.

В тот вечер Рейчел с нетерпением ждала новой встречи с Люсьеном. Она убедила себя, что одевается, причесывается и подкрашивается с особым тщанием для того, чтобы чувствовать себя спокойно и уверенно.

Селия подарила ей флакончик французских духов с очень тонким запахом, и Рейчел слегка коснулась пробкой за ушами. Тут нельзя переусердствовать.

Однако ее спокойствие исчезло, стоило ей только войти в темный салон мадам Бертелль, и лишь частично вернулось после того, как зажгли свет и подали напитки. Внезапно Рейчел ясно поняла назначение заведенного ритуала. Он был призван не только подчеркнуть авторитет мадам Бертелль, но и поколебать уверенность в себе остальных членов семьи, вернее, подавить любые ростки непокорности.

Хорошо, что она согласилась остаться с сестрой.

Когда ее наконец формально представили Люсьену, он сделал вид будто не встречался с ней прежде – ни пять лет назад, ни вчера днем. Рейчел подмывало сказать, что его скороспелый вывод насчет должности гувернантки оказался близким к истине, но, уважая желание Селии, она смолчала.

Изанна Дювиньи сегодня тоже присутствовала. Это была живая девушка лет двадцати, со сверкающими серыми глазами и массой вьющихся, длиной до плеч, каштановых волос.

– Люсьен – мой опекун, – с искренней простотой сообщила она Рейчел. – Но не слишком строгий. Иногда он мне кажется вполне симпатичным пожилым человеком из когорты аристократов, идущих на гильотину с гордо поднятой головой.

Рейчел рассмеялась, но тут же одернула себя, поскольку в салоне мадам Бертелль смеяться было не принято. Однако то, что Люсьена отнесли к разряду пожилых, очень ее позабавило. Ему определенно было немногим более тридцати.

За столом Валантен сумел сесть между Рейчел и Изанной. Несколько раз, когда Рейчел бросала взгляд на сидевшего напротив Люсьена, девушка замечала, как он пристально смотрит на нее и почти не уделяет внимания своей соседке Франсин, хоть и поддерживает с ней разговор.

После обеда Валантен завел речь о том, куда он хочет свозить Рейчел в ближайшие несколько дней.

– Пойдем к краю террасы, я покажу тебе, где можно побывать.

Пробормотав какие-то извинения, Рейчел направилась за ним, чувствуя на себе взгляд Люсьена.

Они с Валантеном спустились на открытую площадку перед террасой, откуда открывался далеко внизу фантастической красоты пейзаж. Тут, как назло, упали первые капли дождя.

– Ты вымокнешь! – забеспокоился Валантен.

– Не растаю, не сахарная.

Молодой человек поглядел на спутницу долгим пристальным взглядом.

– Рейчел, может, ты и не сахарная, но такая сладкая! – Он ласково взял ее за руку.

В этот момент точно разверзлись хляби небесные, и ливень хлынул сплошной стеной.

Валантен с криком потянул ее за собой, а затем решительно подхватил на руки и бегом направился к террасе.

От дождя стало зябко, но Рейчел пылала от смущения. Валантен освободил ее из объятий лишь у самых дверей большой гостиной.

Она моментально обратила внимание на несчастный вид Изанны, заметила пристальные взгляды Франсин и Люсьена, но что они при этом думали на ее счет, понять было невозможно.

Возникшую напряженность сняла Селия. Она предложила сестре немедленно переодеться, чтобы не простудиться, и Рейчел тотчас поспешно ушла.

У себя в комнате она достала сухое платье, однако заколебалась: стоит ли возвращаться в гостиную. Решив в конце концов, что ее отсутствие покажется невежливым, она спустилась по лестнице и присоединилась к остальным.

Валантена и Изанны однако здесь не оказалось; до Рейчел донесся звук отъезжающего автомобиля.

Франсин улыбнулась ей:

– Может, было бы лучше отправиться прямо в постель, чем рисковать заболеть?

– Спасибо за заботу, но со мной ничего не случится, – поспешно ответила Рейчел. – Мое платье намокло только на плечах и то чуть-чуть.

– Что ж, прекрасно, – проговорила Франсин, хотя у Рейчел создалось впечатление, что, заболей она пневмонией, это скрытное злобное существо ничуть не пожалело бы о случившемся.

Люсьен слегка ухмыльнулся:

– Давненько не приходилось видеть Валантена таким кавалером. Мадемуазель, вы очаровательны; остается лишь пожелать, чтобы летом дождей было как можно меньше, иначе Валантен будет то и дело носить вас на руках.

Рейчел больно укололи как слова, так и тон, каким они были сказаны.

– Каким бы ни был летний сезон, кроме зонтика мне ничего больше не нужно.

Ей было неприятно, что столько внимания уделяется такому пустяковому событию, пожалела, что Валантен действовал так импульсивно, что, судя по всему, расстроена чем-то Изанна.

Теперь Рейчел стало ясно, с какой осторожностью нужно вести себя в доме Бертеллей, если она хочет избежать неприятных сцен.

Глава 2

Следующие несколько дней Рейчел старалась как можно реже принимать приглашения Валантена, если их не сопровождал кто-нибудь еще. Не было смысла настраивать Бертеллей против себя хотя бы ради Селии.

Несколько раз сестры ездили вдвоем, захватив с собой мальчугана Хэрри. Им было о чем поговорить. Рейчел даже посмеивалась над Селией, когда та именовала себя будущей узницей.

– Надеюсь, все будет не так страшно, – подбадривала ее Рейчел. – Но на этот раз ты должна оказать сопротивление.

– Там будет видно, – обещала Селия сестренке, стараясь ее не расстраивать.

Маленький Хэрри редко доставлял им хлопоты, видимо, его хорошо вышколила французская «bonne». [5]5
  Няня (фр.).


[Закрыть]Он чинно семенил за ними вокруг церквей, в огромных количествах поглощал булочки со сливками и собирал букетики из диких анемонов и фиалок, растущих по склонам гор.

Со дня приезда Рейчел прошло около недели, когда однажды за обедом Франсин милостиво спросила:

– Вы еще не были в Исуаре?

– Нет пока.

– Мы собирались съездить туда завтра, – моментально вмешался в разговор Валантен.

– Превосходно. Сегодня мне позвонила Изанна. Она сказала, что с радостью поедет с вами.

– Изанна? – Валантен сердито сверкнул глазами. – Она может побывать там в любое время. Слава Богу, машину водить умеет.

– Люсьену не нравится, когда на горных дорогах она садится за руль. Это слишком опасно.

– У Люсьена есть шофер, пускай его услугами и пользуется.

Франсин многозначительно улыбнулась:

– Видимо, она предпочитает твое общество.

Рейчел расценила столь откровенные слова как явную уловку, цель которой – вклинить Изанну между ней и Валантеном. Вот только чья это уловка? Пожалуй, скорее всего, Франсин сама позвонила Изанне и сообщила о планах поездки.

Рейчел нисколько не возражала против присутствия девушки. Изанна ей очень понравилась. Но вот чего она никак не ожидала, так это того, что в назначенный день Люсьену тоже вздумается отправиться в Исуар.

Разумеется, Изанна предпочла переднее место рядом с Валантеном, из-за этого Рейчел пришлось сесть сзади рядом с Люсьеном.

Правда, на этот раз он повел себя совершенно по-другому. По дороге он то и дело обращал внимание Рейчел на интересные достопримечательности и охотно рассказывал о них.

Рейчел пришла в восторг от Исуара. Большая площадь, окруженная красивыми старинными домами, колокольня и сводчатые галереи очаровали ее ничуть не меньше, чем остальные живописные уголки городка.

– Какая жалость, что я занялась не живописью и архитектурой, а обувью, – заметила она во время ленча в ресторанчике на открытом воздухе, где Валантен заранее заказал столик.

– Обувью? – переспросила Изанна. – А что ты с ней делаешь?

– Я занимаюсь обувным дизайном, – пояснила Рейчел, жалея, что заговорила о своей профессии. Ей стало неловко, так как Люсьен не сводил с нее пристального взгляда, хотя она даже не взглянула в его сторону.

– У Рейчел очень интересная профессия, – не преминул вставить Валантен, придя ей на подмогу. – Одежду разрабатывать может чуть ли не каждый, а вот обувь – дело другое, верно?

Она была признательна ему за помощь, но Изанна хотела знать больше.

– Значит, после отпуска ты вернешься в Англию и опять примешься за свое дело?

– Сначала я собираюсь побывать в Милане, Флоренции и, конечно, в Париже. Мне будет чему поучиться там.

– Примите мои извинения, – проговорил Люсьен, вежливо склонив голову. – Я был не прав, предположив, что вы гувернантка. Простите.

Валантен резко повернулся к ней. С его губ уже готов был сорваться недоуменный вопрос, но в этот момент официант спросил, какое вино подавать.

– Люсьен, пока Рейчел здесь, ты должен устроить для нее великолепный обед, бал или что-нибудь в таком роде. Видит Бог, в твоем доме не так часто бывают праздники, где можно развлечься. Обещай мне это, чтобы я не рвалась в Париж или еще куда-нибудь.

– Думаю, мы сумеем организовать небольшое торжество для мадемуазель Марри, – проговорил Люсьен с высокомерием, которое Рейчел находила отвратительным. – Нужно определить подходящую дату.

Рейчел вскипела от негодования.

– Оттого, что я сестра Селии, вам вовсе незачем устраивать в мою честь прием!

В ответ она услышала совершенно спокойный, мирный голос:

– Не потому, что вы сестра Селии, а потому что вы гостья наших ближайших соседей.

Да, этот человек умеет поставить на место, сердито подумала Рейчел. Бесполезно говорить что-то еще или затевать перебранку за столиком.

– Мы сами тоже можем устроить прием для Рейчел, – раздраженно бросил Валантен. – Что тебе больше по вкусу? Бал-маскарад? Вечер охоты за сокровищами с заглядыванием в подземелье?

Люсьен сухо заметил:

– Фамильные призраки лучше бы не тревожить.

Слова его подействовали на Валантена так же усмиряюще, как перед этим на Рейчел; тот немедленно перевел разговор на другую тему.

Вечером Рейчел спросила у сестры:

– Неужели де Фонтенаки были такими могущественными, что до сих пор считают себя вправе давать указания всем остальным?

– Сегодня Люсьен – последний представитель де Фонтенаков. Если он не женится, его владения перейдут к какой-то дальней ветви рода. Там наверняка разгорится спор, и в конце концов либо все наследство раздробят на мелкие доли, либо его поглотят бесчисленные судебные издержки. Наверно, он чувствует, что должен пользоваться своим авторитетом, пока может.

– Изанна предложила устроить танцы или что-нибудь в таком роде, ничего из ряда вон выходящего, – продолжала Рейчел. – Но Люсьен заговорил об этом так, словно ему предстоит распахнуть двери перед толпой оборванцев!

– Танцы! – Селия неподдельно заинтересовалась. – Должно быть, ты произвела на него сильное впечатление, сестричка. Он даже для Изанны устраивал такое только в Париже, а не у себя дома.

– А как случилось, что он стал ее опекуном? У нее что, нет родителей?

– Ее отец умер несколько лет назад, а мать снова вышла замуж, ну и, видно, не пожелала отягощать свою жизнь заботами с тех пор, как девочка кончила школу. Дювиньи, родители Изанны, и родители Люсьена всегда были очень дружны. Наверно, поэтому отец Изанны и назначил его опекуном дочери. Насколько мне известно, в двадцать пять лет девушка получит огромное состояние и станет необычайно богатой, так что Люсьену постоянно приходится отгонять охотников за ее приданым.

– У него есть отличное средство избавиться от них навсегда, – заметила Рейчел. – Жениться на ней самому.

– Ты говоришь таким тоном, будто это зависит только от его желания. Может, у Изанны на сей счет совсем другое мнение. И потом, я не верю, что Люсьен из тех, кто женится на деньгах. Совесть ему не позволит.

– Ну просто-таки старый аристократ с гордо поднятой головой даже у гильотины, – пробормотала Рейчел. – Это Изанна так выразилась о нем. Передаю почти дословно.

Спустя пару дней Рейчел, Селия и все остальные члены семейства Бертелль получили официальные приглашения. На изящном листе бумаги золотыми буквами было напечатано: «Господин Люсьен де Фонтенак и мадемуазель Изанна Дювиньи желают иметь удовольствие…» Разглядывая листок, Рейчел невольно фыркнула.

– Да, Фонтенаки все делают с размахом, – заметила она, обращаясь к сестре. – Вы такие близкие соседи – казалось бы, хватит и телефонного звонка.

– У нас принято приглашать именно так, – холодно произнесли в ответ.

Но голос принадлежал не Селии, а Франсин, которая вошла в комнату незамеченной.

Рейчел мудро промолчала.

Франсин уселась в кресло и взяла в руки вышивание, над которым трудилась. Небольшая гостиная, примыкающая к основному салону, предназначалась для всей семьи, но обычно Франсин удавалось заставить сестер чувствовать себя так, словно они незаконно вторглись на чужую территорию.

– Ты, конечно, отклонишь это приглашение, – сказала Франсин как нечто само собой разумеющееся, не поднимая глаз от иглы.

– Почему? – воскликнула Рейчел.

– О, вы гостья и имеете полное право принять приглашение. Возможно, здесь развлечений меньше, чем вам бы этого хотелось, но мы живем очень тихо. Я обращалась к Селии.

– А почему Селия должна отказываться? – упрямо настаивала Рейчел, не дожидаясь ответа сестры.

– По очевидной причине. Довольно неделикатно ездить в гости в таком положении.

Селия, направившаяся было к дверям, вернулась обратно.

– Что же в том неделикатного – ждать ребенка? Ты ведь об этом?

Рейчел одобрительно улыбнулась сестре. Видимо, та все-таки нашла в себе силы сопротивляться.

Франсин вскинула вверх изящные дуги бровей:

– Если ты сама не понимаешь, вряд ли я сумею тебя убедить. Кроме того, есть риск повредить ребенку.

Селия более уверенно возразила:

– Ничуть не больше, чем дома. Здесь тоже можно упасть и серьезно покалечиться. Кроме того, приглашение прислано не только мне, но и Пьеру. Он что, тоже не должен ехать?

– Это совсем другое дело, – настаивала Франсин. – Пьер, разумеется, будет сопровождать Рейчел.

– Думаю, что Пьер сумеет обо мне позаботиться! Вот если он скажет, что мне следует остаться дома, тогда я не пойду против его желания.

Франсин грациозно пожала плечами.

– Как тебе угодно, – пробормотала она, принимаясь за вышивание с видом, означавшим, что говорить больше не о чем. Но Селия, похоже, была настроена по-боевому.

– Когда я ждала Хэрри, мне было понятно, что все беспокоятся о наследнике, и я подчинилась добровольному заключению, но теперь в этом нет необходимости.

Губы Франсин тронула ледяная улыбка.

– В таком случае нам следует быть особенно внимательными к Анри. Я считаю, что пора начать с ним заниматься. Мальчик не должен расти неучем.

– Верно, ему нужна гувернантка. Мы с Пьером это обсудили…

– И что же? Нашли подходящего человека?

Селия заколебалась. Лицо ее побледнело так же, как костяшки пальцев, стиснутых в кулаки. Рейчел хотелось помочь сестре, поддержать ее, но вмешиваться сейчас было бы бестактным, а, возможно, даже имело бы губительные последствия.

– Да, я нашла человека, – помолчав, твердо сказала Селия. – Моя сестра останется здесь на несколько месяцев.

Франсин отбросила вышивание в сторону и с неприязнью взглянула на Рейчел:

– По-моему, обувщица – совсем другая профессия. У вас есть хоть какая-нибудь квалификация, позволяющая учить?

– Нет, – спокойно ответила девушка. – Но думаю, что сумею занять Хэрри и дать ему несколько элементарных уроков.

– Скорее всего, вы нанесете вред воспитанию мальчика, – раздраженно бросила Франсин.

– Я пробуду здесь слишком мало, чтобы хоть кому-нибудь причинить серьезный урон.

– Вы даже не представляете, какой след может оставить в душе ребенка иностранка, не знающая наших обычаев! – гневно воскликнула Франсин и торопливо покинула комнату, словно кто-то гнался за ней по пятам.

Селия печально вздохнула и опустилась в ближайшее кресло:

– Побежала докладывать Madam la Grand-mère. Вот и вышел наружу весь наш ужасный секрет.

Глаза Рейчел светились восхищением.

– Какой ты сегодня дала ей отпор! Молодец! Теперь она не посмеет помыкать тобою, хоть под конец и выдала пакость. Господи, Селия, оказывается, ты, как иностранка, вечно нарушаешь покой семьи!

Селия слабо улыбнулась:

– Увы, это стало ясно с самого начала. Боже мой, хоть бы она вышла замуж и занялась собственным домом! С мадам Бертелль я бы уж как-нибудь сладила, но с двумя мне не справиться.

– Если Франсин выйдет замуж за Люсьена, она не перестанет постоянно совать сюда свой нос, сестричка, – возразила Рейчел. – Ведь так?

– Наверно, – уныло согласилась Селия.

– Ну же, – тормошила ее Рейчел, – не кисни! Идем найдем Хэрри и скажем, что у него появилась гувернантка, которая будет с ним очень строга, если он не захочет заниматься как следует.

Валантен с восторгом отнесся к услышанному. Он схватил Рейчел за плечи и расцеловал в обе щеки.

– Отличная новость! Твой отъезд маячил черным облаком на моем горизонте! – театрально воскликнул он. – Теперь ты останешься с нами надолго, и мы найдем, как развлечься.

– Ты что, ничем не занят? – поинтересовалась Рейчел. – Я вижу, Пьер, например, отдает поместью много времени.

Вал пожал плечами:

– Пьер предпочитает все делать сам. Я не против.

– Но разве это не часть твоего наследства? Какой из тебя получится в будущем хозяин, если ты не станешь вникать в дела и работать хоть изредка?

– Рейчел, а в тебе, оказывается, сильны задатки эксплуататора. Придется мне постараться их искоренить. В Канаде, Штатах и Южной Америке я изучал земледелие и лесоводство, но оказалось – это не мое призвание.

– Чем же ты тогда хочешь заниматься? – допытывалась она.

Блеск черных глаз моментально поведал ей, что ее вопрос расценен как глупость.

– Я имею в виду, чем ты хочешь зарабатывать себе на жизнь? – настаивала Рейчел.

– Зарабатывать! – насмешливо повторил Валантен. – Мало кто из моих предков заботился о том, чтобы зарабатывать себе на хлеб в современном смысле этого слова. Они развлекались, извлекая из всего максимум удовольствия.

– Значит, тебя устраивает стиль жизни плейбоя, пока кто-то другой выполняет работу, которая приносит тебе деньги?

– Какая из тебя вышла бы надсмотрщица! Я жалею малыша Анри. Если он не сумеет быстро выучить свой урок, тогда – пуф! Он получит линейкой по пальцам.

– Никогда! Я буду учить Хэрри с любовью, терпением и без всякого битья!

Она слишком поздно сообразила, что так говорить тоже не стоило. Теперь, когда Валантен знал, что она остается здесь надолго, ей придется быть осмотрительнее в словах.

Изанна к сногсшибательному известию отнеслась сначала несколько сдержанно, даже холодно. Видно, Валантен был тому причиной. Однако вскоре девушка сообразила, что в целой округе Рейчел ей ближе всех по возрасту и вполне годится в подруги.

А вот Люсьен выразил свое отношение сразу и вполне определенно. Однажды утром Рейчел вместе с Валантеном отправилась в Клермон-Ферран. Пока тот по поручению Пьера занимался какими-то деловыми переговорами, Рейчел ходила по торговым рядам. Выйдя из канцелярского магазина, она увидела Люсьена де Фонтенака. Он холодно поздоровался с ней, даже не улыбнувшись.

– Что, решили пуститься в плавание без сопровождающего? – спросил он чуть иронично.

– Не совсем. Меня привез Валантен, но он отправился куда-то по делам. Мы встретимся за ленчем.

Люсьен зашагал с ней рядом.

– Конечно, я должен был сообразить, что вашим гидом будет Валантен.

Услышав эти слова, Рейчел возмутилась:

– Я и сама могу добраться до Клермона. Тем более мне уже приходилось бывать в больших городах.

– Не сомневаюсь, но вам нужно немножко пообвыкнуть, прежде чем вы начнете ездить по нашим горным серпантинам и избавитесь от традиционного для Англии левостороннего дорожного движения.

Она рассмеялась:

– Интересно, и почему считается, что в Англии все не так, а наоборот? Ладно, ладно, только не рассказывайте мне, что во Франции пятьдесят миллионов жителей. Я это знаю.

Он искоса взглянул на нее и чуть помягчел.

– Не хотите выпить кофе, пока нет Валантена? Или вы еще не все купили?

Рейчел до того удивило галантное приглашение Люсьена, что она согласилась не раздумывая:

– С покупками покончено, и я выпью чашечку с удовольствием, если у вас есть несколько свободных минут.

Они свернули в боковую улочку, Люсьен усадил ее за столик на открытом воздухе и заказал кофе. Усевшись напротив, он, однако, довольно требовательно спросил:

– Почему вы не сказали мне правду?

– Правду? О чем?

– О том, что остаетесь у Бертеллей на неопределенное время. Вы, помнится, намеревались изучать французский и итальянский обувной дизайн?

Рейчел чуть не задохнулась от возмущения:

– В то время, когда вы с Изанной расспрашивали меня, я пообещала сестре молчать, пока она сама не сочтет нужным известить о своем замысле. Вы считаете, я должна была нарушить обещание?

– Правда всегда предпочтительнее лжи.

– Простите, но я никого не обманывала. Я по-прежнему собираюсь посетить другие города, когда уеду отсюда. А во-вторых, на тот случай, если вам придет в голову, будто я снова вас обманываю, говорю сразу: отныне буду понемножку заниматься с Хэрри, так что можете считать меня его гувернанткой. Но повторяю еще раз: в тот момент, когда вы упрекнули меня, будто я плохо за мальчиком присматриваю, все это было еще не решено.

Только тут Рейчел обратила внимание, что глаза Люсьена полны смеха, а улыбка скорее дружелюбная, чем ироническая.

– Да, вы определенно предпочитаете откровенность, – удовлетворенно заметил он. – Тем не менее советую помнить одно: вам будет нелегко…

Люсьен замолчал, ибо в этот момент к столику подошел Валантен.

– Премного тебе благодарен, что предложил Рейчел кофе. – Молодой человек придвинул пустой стул и сел рядом. – Старик Монтеле совершенно утомил меня своей болтовней, но, к счастью, я увидел вас в окно.

– Вот и хорошо. Раз Рейчел теперь не одна, я могу идти.

Откланявшись, Люсьен зашагал по улице. Валантен смотрел ему вслед. Рейчел же для этого пришлось бы обернуться, чего она делать принципиально не стала.

– Какая муха его укусила? – пробормотал Валантен, попросив принести что-нибудь выпить.

Рейчел безразлично пожала плечами, но в голове у нее беспрестанно вертелась незаконченная фраза. «Будет нелегко…» «Будет нелегко» что?

Они вернулись в Сосновый замок перед самым обедом. Рейчел едва успела принять ванну и переодеться, чтобы вовремя явиться на ритуал в салоне мадам Бертелль. Интересно, размышляла про себя Рейчел, что будет, если кто-нибудь из членов семьи или гостей задержится и пропустит эту церемонию, не предупредив заранее? До чего же странная семейка! Мадам Бертелль неукоснительно требует от всех поклонения, точно особа королевской крови.

Потягивая французский вермут, девушка заметила, что сегодня в комнате не было белого кота мадам Бертелль. Громадный пушистый кот по кличке Лафайет обычно лежал, свернувшись клубком, на маленьком пуфике рядом с креслом мадам. Когда зажигали свет, он приоткрывал зеленый глаз, оглядывал людей, подергивал розовым носиком и снова закрывал глаз, демонстрируя всем, что собравшиеся его нисколько не интересуют.

– А Лафайет где? – тихонько спросила Рейчел у сестры, когда та оказалась с ней рядом.

– Наверно, отправился на поиски вольной жизни, – еле слышно ответила Селия, но Франсин все-таки расслышала.

– Лафайета увезли к ветеринару, – громко сказала она. – Маленькое недомогание, ничего серьезного.

Лицо Селии помрачнело. Рейчел поняла, что слова сестры, сказанные без всякого злого умысла, будут непременно переданы мадам Бертелль.

Дом Люсьена производил внушительное впечатление. Если Сосновый замок Бертеллей представлял собой длинное, белого цвета двухэтажное строение с симметричными окнами и флигелями, расположенными по обе стороны, то дом Люсьена на самом деле напоминал старинный замок своими остроконечными башенками, башнями и стенами, сложенными из серого дикого камня.

Дорога к парадному входу вела через темную въездную арку во двор, выложенный разноцветным булыжником. Высокие каштаны отбрасывали вокруг приятную густую тень.

Рейчел, ехавшая на прием вместе с остальными приглашенными, по дороге разволновалась. Вид же сказочного замка привел ее в еще большее замешательство.

Она была рада, что Селия уговорила ее оставить себе несколько платьев из числа тех, которые Бертеллям прислал на пробу дом мод из Лиона. Оказалось мучительно трудно выбрать, какое же из них надеть, но в конце концов Рейчел остановилась на наряде из тяжелой золотисто-белой парчи. Сюда очень подошли длинные сверкающие серьги, а еще больше изящные туфельки – предмет ее особой гордости.

– Нравятся? – беспечно спросила она Селию. – Моя модель. Этот образец изготовлен по моему размеру.

Носок и пятка туфли соединялись тончайшими ремешками золотистого цвета, на подъеме красовался крохотный цветок из розового и бледно-зеленого стекла, отливающий перламутром.

– Танцевать в таких туфлях рискованно! – воскликнула Селия. – Если какой-нибудь неуклюжий медведь наступит тебе на ногу – он их погубит.

Рейчел засмеялась:

– Если наступит сильно, то скорее всего раздавит и ногу. Кто этот неуклюжий медведь? Люсьен? Он что, плохо танцует?

– Ну, скажем, средненько. Прирожденным танцором его никак не назовешь. Я редко составляла ему пару. Каждый раз, когда мы бывали на балу, он старался по возможности избегать танцев.

– Хм-м. Наверно, предпочитает сидеть в укромном уголке или затененной части террасы с той, которую выбрал.

Селия усмехнулась:

– Может быть, сегодня, если Люсьен предпочтет тебя, твои туфли останутся целыми до следующего раза.

Однако танцам предшествовал долгий обед с бесчисленными переменами блюд. Даже на взгляд неопытного человека стол выглядел изумительно. У Рейчел дух перехватило от сказочного великолепия. Высокие свечи в серебряных канделябрах, изящные вазы с желтыми розами, расставленные так, чтобы не закрывать лицо соседа напротив, сверкание света на эффектных граненых бокалах – все это усиливало ощущение, что ты присутствуешь на королевском банкете для небольшого кружка избранных.

Возле ее тарелки лежала орхидея. Рейчел заметила, что все женщины получили подобный подарок, хотя не все цветы были одинаковыми. Некоторые гостьи вертели в пальцах розовую или желтую розу. По какой-то необъяснимой причине Рейчел нетерпеливо пыталась разглядеть, кого Люсьен одарил пунцовой розой. Но если он кого-то и выделил таким образом из всех остальных, Рейчел ее не увидела. У Франсин и Изанны были орхидеи с зеленовато-фиолетовыми лепестками.

Наконец подали невероятно разнообразную закуску. Баклажаны, фаршированный перец, нежные кусочки телятины с пряным рисом, мидии и рыба в соусе с анчоусами… Рейчел вполне хватило бы всех этих восхитительных закусок на целый обед, но, памятуя о том, как проходят трапезы у Бертеллей, она понимала, что следует приберечь местечко для предстоящих яств.

Крошечные пирожки с начинкой из омаров и трюфелей; утка под вкуснейшим соусом; затем каждому из гостей подали лимон, увенчанный зелеными листьями лимонного же дерева: под его кожурой вместо мякоти было фруктовое мороженое. Очередное новое блюдо оказывалось дополнением предыдущего и пикантным предисловием к последующему.

– Неудивительно, что туристы приезжают во Францию объедаться, – шепнула Рейчел Пьеру, который сидел слева от нее. В этот миг перед ней появилось целое сооружение, в котором чередовались слои взбитых сливок и мороженого, сверху обильно политых горячим шоколадом.

– Ты забываешь, что мы питаемся так не каждый день, – негромко ответил он ей. – Наш дом славится хорошей кухней не меньше, чем дом Люсьена, но днем мы едим очень скромно, если только не ждем к ленчу гостей. Один-два кусочка салями или копченой ветчины, несколько оливок да пара бокалов вина, ну, может, с сыром – вот и все.

Рейчел дружелюбно улыбнулась зятю. Может, ленч Пьера и состоял только из этого, но только по его собственному желанию. Сколько бы раз она ни садилась за стол, ей всегда предлагался большой выбор холодных и горячих блюд.

Кофе и ликеры подали в небольшой комнате, примыкающей к столовой. Отсюда гости по желанию могли выйти на узкую террасу с каменной оградой.

– Как скоро после такого застолья начинаются танцы? – поинтересовалась Рейчел у сестры.

Селия мягко заметила:

– Люсьен решит, что ты пренебрегла его угощением, которое так тщательно готовилось, если сразу после обеда будешь их требовать.

– Ничего я не требую, – запротестовала Рейчел. – По мне, так можно начать и в полночь.

– Вам не придется столь долго ждать, – вмешался Люсьен. В этот миг он как раз проходил мимо вдоль мощного каменного парапета, служившего ограждением балкона. – Только прошу иметь в виду, что гостей сегодня немного и найдутся те, кто не захочет танцевать. Для них будут другие развлечения. Карты и беседа – ну и, возможно, отдаленные звуки музыки напомнят им молодость.