Текст книги "Климат любви"

Автор книги: Айрис Бромидж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Глава 13

Шарлотта влетела во двор, спрыгнула с Сэма и бросилась наверх к Майку. На стук никто не ответил, и она кинулась вниз, выбежала за ворота и, с облегчением заметив его на другом конце большого поля, снова вскочила на коня, поскакала к хозяину Херонсбриджа и издалека прокричала:

– Майк, случилось несчастье! Тони сбросила лошадь Кейт!

– Сильно ранен? – быстро спросил Майк.

– Не знаю. Он не может двигаться. Он зовет вас. – Где?

– За каменным мостом у реки.

– Я возьму Сэма – туда не подъедешь на «лендровере». Найдите у миссис Крамлин аптечку, бинты и догоняйте меня на велосипеде. Он сразу пустил Сэма в галоп и исчез из виду.

Изо всех сил крутя педали на узкой тропинке, петлявшей между оврагов и поваленных деревьев, Шарлотта старалась не думать о возможном сотрясении мозга или сломанном позвоночнике. Она видела, как Тони слетел с лошади – он упал на руку, так что, возможно, это был простой перелом. Когда она подъехала к реке, то с облечением вздохнула – Тони уже не лежал без движения на земле, а сидел. Лицо молодого человека искажала гримаса боли, он поддерживал больную руку, но смог выдавить из себя полуулыбку, полугримасу, когда девушка опустилась рядом с ним на колени.

– Перелом, – коротко сообщил Майк, сворачивая свитер, чтобы подложить его брату под сломанную руку. – Есть бинты, Шарлотта?

– Да, и еще шарф – самое широкое, что я нашла.

Майк кивнул и, аккуратно забинтовав Тони руку, подвязал ее шарфом, Шарлотте велел ехать вперед на велосипеде, чтобы вызвать доктора. Старший брат, несмотря на протесты, подсадил Тони в седло и повел Сэма под уздцы.

Доктор Лейн подтвердил диагноз Майка, посоветовав Тони пару дней полежать в постели. Но на следующее утро, когда Шарлотта внесла завтрак, она обнаружила больного – бледного, но веселого и вовсе не собирающегося лежать в кровати.

Майк диктовал Шарлотте письма, когда дверь приоткрылась и в кабинет просунулась голова Тони.

– Простите, что помешал, – извинился он. Майк не только не рассердился, но даже заботливо спросил, как тот себя чувствует.

– Так себе, – отозвался Тони. – Одеваться было довольно трудно. В общем, я чувствую себя, как адмирал Нельсон. Когда закончишь, я хотел поговорить с тобой. Найдешь для меня десять минут?

– Конечно. Я скоро приду.

– Ладно. Я в гостиной. Миссис Крамлин даже разожгла для меня камин. Наверное, я выгляжу еще хуже, чем чувствую. Жду тебя.

Майк додиктовал письмо в налоговую компанию, велел Шарлотте выписать два чека и вышел. Девушка немало бы отдала за то, чтобы послушать, о чем идет речь в гостиной, но увы, ее туда не звали…

Тони сидел на диване с чашкой кофе и, когда Майк вошел, кивнул на поднос:

– Я попросил принести чашку и для тебя. Выпьешь кофе?

– Спасибо, – Майк налил себе черного кофе и сел. – В чем проблемы?

– Знаешь, я давно хотел с тобой поговорить, но никак не мог собраться с духом. Прости, что я так налетел на тебя. Знаешь, я ужасно разозлился из-за Роланда и Джека… впрочем, все это не оправдание. Не знаю, с чего это вдруг я брякнул, что ты нас обманываешь, прости. Я и не думал ничего такого, просто хотел задеть тебя.

– Тебе это удалось, – отозвался Майк. – Ладно, забыто. Я отлично понимаю, почему вы с Ральфом встретили меня в штыки. Я не жил дома столько лет, а вы были тут и вполне естественно ждали, что отец оставит Херонсбридж вам… Но я не собираюсь просить у тебя прощения из-за твоих дружков. Мы не в том положении, чтобы держать здесь нахлебников.

– Понял. Но ты повел себя, как диктатор.

– А что мне оставалось? Надо было заставить вас увидеть реальное положение вещей. Вы же жили здесь так, будто деньги падают на вас с неба и думали, что так будет вечно. Хотя, похоже, я не добился того, чего хотел. Ральф не слишком напрягается, а ты вообще устроил себе бесконечный праздник…

– Почему ты все видишь с дурной стороны?

– Просто мне показалось, что пришло время быть честными. Я готов помочь тебе, Тони, чем смогу, но только после того, как ты перестанешь дурачиться.

– Почему ты никогда не пытался связаться с нами?

– А тебе этого хотелось? – Тони кивнул. – Наверное, я был неправ, – не сразу ответил Майк, нахмурившись. – Все было так сложно. Вы с Ральфом еще в школу ходили, когда старик запретил вам видеться со мной. Наверное, боялся моего плохого влияния. Я мог доставить вам неприятности.

– Но потом? Мы ведь выросли, а старик уже не был так всемогущ. У нас даже не было твоего адреса. Я узнал, где ты живешь, когда заканчивал колледж, но ты уже уехал в Канаду.

– Прости, я даже не знал, что ты меня ищешь. К тому же, у моего молчания были свои причины. – Он несколько минут раскуривал трубку, а потом тихо произнес: – Ты знаешь, что вскоре после маминой смерти я женился?

– Да. Мы видели вырезку из газеты, где говорилось о несчастном случае с твоей женой.

– Не хочу ничего рассказывать – все слишком болезненно. Это был неудачный брак. Когда жена погибла, я решил, что лучше всего уехать за границу и никогда не возвращаться назад, чтобы ничто не напоминало о прошлом. Но все не так просто – нельзя забыть то, что так болит… Ладно, хватит обо мне. Расскажи о своих планах, Тони. Ты уверен, что писательство твое призвание?

– Если бы я был в чем-нибудь уверен! Мне нравится писать, но пока особенных успехов я не добился. Пара рассказов и несколько статей в журналах – вот и все. А сейчас у меня нет вдохновения.

– Мне кажется, ты слишком мягкий человек, чтобы стать писателем. У тебя есть талант – я читал пару твоих вещей, и они мне понравились. Думается, репортажи у тебя получаются лучше, чем беллетристика.

– Возможно. Но всегда приятно мечтать о бестселлере.

– Я был знаком с несколькими писателями, и никто из них не ждал вдохновения – они просто садились за стол и заставляли себя работать, несмотря ни на что. Ты способен на такую самодисциплину?

– Здесь столько отвлекающих моментов, – усмехнулся Тони.

– Включая нашу Шарлотту?

– Конечно, но мы друзья.

– Не больше? Это не мое дело, но раз уж мы сегодня откровенны друг с другом, то давай будем откровенны до конца.

– Мы с Шарлоттой добрые друзья. Я предложил ей изменить отношения, но выслушал в ответ маленькую лекцию. Малышка Шарлотта любит поучать, но делает это так мило, что я не против. Она права. Жениться я не собираюсь. А Шарлотта создана для брака… В общем, мы ведем себя как брат и сестра. Это даже немного старомодно.

– Хорошо. Я немного волновался за Шарлотту – она еще молода и неопытна, а ты весьма обаятельный юноша. Все-таки я несу за нее ответственность.

– Между прочим, она может позаботиться о себе гораздо лучше, чем кажется. Это мне в ней тоже нравится.

– Да, она славная девушка. Немного скована со мной, но ведь и я лишен твоего шарма. Вернемся к твоему будущему, Тони. Я пригласил на уик-энд своего старого друга с женой. Это Адам Бирх – издатель, владелец «Корри и Бирх». Я подумал, может, тебя заинтересует другая сторона литературной работы. Это не помешает тебе писать, но вдруг тебе понравится и труд редактора. Я знаю, что Адам ищет сотрудников. Не хочешь с ним об этом поговорить?

– Постоянная работа? В Лондоне? Ты пытаешься сделать из меня добропорядочного гражданина?

– Знаешь, парень, мне почему-то кажется, что несмотря на весь богемный налет, ты в душе и есть добропорядочный гражданин. В общем – подумай. Художники зарабатывают себе на жизнь, как и все остальные люди. Мне кажется, Адам тебе понравится…

– Ладно. Я подумаю. Давно ты вынашивал этот план?

– Ну, мне он пришел в голову пару недель назад… Как у тебя с деньгами, Тони?

– Не очень.

– Если тебе будут нужны деньги, иди прямо ко мне, не обращайся к чужим людям.

– Если ты хочешь предупредить, чтобы я не брал в долг у Шарлотты, так и скажи. Она предлагала, но я отказался.

– Вот видишь, – усмехнулся Майк. – Я прав насчет добропорядочности.

– О'кей. Скажи, как обстоят дела с поместьем? Ты говорил о банкротстве…

– Это все еще актуально.

– Майк… Я бы помог тебе, если умел, но я не фермер.

– Понимаю. Я тоже. Но так уж получилось в жизни. Это крепкий орешек, но я должен его разгрызть… А сейчас мне надо переговорить с Дунканом по поводу среднего поля. Заходи ко мне, если выкроишь время от работы.

– Иронизируешь? Тетя Эдвина говорила, что ты только что купил «Кольцо» Солти?

– Верно.

– Похоже, твое банкротство такой же миф, как мои заработки. Я могу зайти послушать пластинки?

– Конечно. Это займет вечера четыре. Можно начать сегодня.

– Отлично. Я слушал ее в прошлом году в Лондоне. Потрясающе!

– Тебе повезло. Приходи к шести, а я что-нибудь приготовлю, дабы не терять времени на обед.

– Ты и готовить умеешь?

– Не то что бы. Кое-чему научился, пока был женат…

Глава 14

Закончив печатать счета и баланс, порученные ей Майком, Шарлотта спросила:

– Мистер Ставертон, не могли бы вы уделить мне несколько минут?

– Конечно. – Он присел на край ее стола.

– Я получила письмо от отца. Он просит меня приехать домой на выходные перед Рождеством, потому что праздники они собираются провести на юге Франции с друзьями.

– Вас с собой не зовут?

– Я бы все равно не поехала. Вы отпустите меня с пятницы до вторника перед Рождеством? Мисс Ставертон не возражает.

– Это первая ваша поездка домой, с тех пор как вы работаете? – Она кивнула, и он продолжил: – Поезжайте, когда хотите. Это значит, что Рождество вы проведете с нами?

– Да, если вы не против. Кажется, вы говорили, что испытательный срок истекает как раз к Новому году.

– Верно, – отозвался Майк. – Мне больше вас не в чем упрекнуть. С Нового года я увеличиваю ваше жалованье на два фунта в неделю. Решаете остаться?

– Да, мистер Ставертон. Спасибо.

– Не стоит, мисс Лейбурн, – ответил он почему-то мрачно.

Дверь за Майком закрылась, и Шарлотта во внезапном припадке раздражения бросила ему вслед бумаги. Она не сдастся! Он может манипулировать здесь всеми, но только не ею. Но в то же время Шарлотте очень хотелось откровенно поговорить со Ставертоном, посоветоваться с ним. Тони – славный парень, обаятельный слушатель, но рядом с Майком, которого можно было сравнить с орлом, Тони скорее напоминал канарейку.

В выходные, когда в Херонсбридж приехали Адам Бирх с женой, в поместье воцарился мир и покой, обиды и ссоры братьев были забыты. Прогуливаясь в субботу утром у реки, Шарлотта встретила Дину Бирх, улыбчивую женщину с карими глазами и тихим голосом.

– Какое дивное место! – воскликнула Дина. – Майк говорил, что это сплошная головная боль, но я бы все перетерпела, лишь бы сохранить земли.

– По-моему, он уже начал разбираться в ситуации. По крайней мере, надеюсь. Мне бы очень не хотелось, чтобы Херонсбридж продали.

– Если кто-то заставит поместье приносить доход, то это будет Майк. Хотя он и не был рад наследству. Мы никогда не говорили с ним о семье, но нам с мужем все время казалось, что у него было не очень счастливое детство в Херонсбридже.

– Вы давно знакомы?

– Дайте подумать… Мы тогда только поженились. Значит, прошло уже девять лет. Дай бог, чтобы у Майка все было хорошо, он уже хлебнул свою порцию несчастий.

Шарлотта с интересом выслушала бы подробный рассказ о Майке, но Дину позвал муж. Глядя, как чета Бирх прогуливается по берегу реки, держась за руки, Шарлотта подумала, что в этом широкоплечем высоком мужчине есть спокойная уверенность, которая так необходима женщине, и что они с милой Диной составляют прекрасную пару.

– Отличные ребята эти твои друзья, Майк, – подтвердил ее мысль Тони, когда Бирхи уехали. – Они кажутся счастливыми, а это такая редкость в наши дни. Адам рассказал мне о своем деле, звучит неплохо, – добавил он со смешком. – Я договорился с ним о встрече в Лондоне. Адам взял у меня кое-что почитать. Если вещи пойдут, то считай, ты сделал из меня добропорядочного гражданина.

– Хороший был уик-энд, – отозвался Майк с улыбкой. – А вам, Шарлотта, понравилось?

– Очень, большое спасибо, – вежливо ответила она.

Когда Майк ушел, Тони, усевшись на ручку ее кресла, заявил:

– Ты должна помочь мне провести последние недели свободы с толком, малышка. Потом Лондон поглотит меня, и все – пропал человек. Я буду скучать по тебе и Херонсбриджу.

– Так ты выходишь на работу?

– Если меня возьмут. Но я буду приезжать на выходные. Майк обещал купить мне старый «остин», так что поездки туда-обратно не станут проблемой… А ты, малыш, будешь скучать?

– Да. Но я думаю, это хорошая работа. К тому же, я рада, что вы с Майком больше не ссоритесь.

– Да, я был неправ и вел себя, как дурак. Майк слегка суховат, но тому есть свои причины. Ему здорово досталось.

– Что ты имеешь в виду? – переспросила Шарлотта.

– Проблемы с женщинами, – туманно ответил Тони и не стал больше развивать эту тему. А Шарлотту ужасно волновали рассказы о прошлом Майка. Она держалась с ним подчеркнуто вежливо, как служащая с хозяином, но все ее мысли были заняты Ставертоном.

По непонятным для самой девушки причинам, ее совсем не радовала предстоящая поездка домой. Шарлотте хотелось повидать отца, но мысль об уколах и насмешках сводной сестры и мачехи пугала ее. С Майком она чувствовала себя неловко, но покидать Херонсбридж не хотела, так что во вторник, перед отъездом, у Шарлотты испортилось настроение. Был холодный серый день, но так как Майк в то утро не нуждался в ее услугах, она решила прогуляться у реки.

– Привет, – неожиданно раздался голос Майка, когда она стояла на мосту, глядя в темную воду. Он звучал непривычно ласково. – У вас мрачный вид. И кстати всю неделю, а не только сегодня. Что-то не так? – Она уже было собралась ответить холодно и подчеркнуто вежливо, но заглянула ему в глаза и промолчала, а он продолжил: – Может, вам неудобно и одиноко сидеть на самой высокой лошади, на которую вы забрались несколько недель назад? – Он так точно и деликатно выразил ее чувства, что девушке оставалось только кивнуть. – Вам помочь слезть оттуда?

– Вот это будет по-рыцарски, – отозвалась она с улыбкой.

– Так-то лучше. Вы слишком чувствительны, Шарлотта. Я сказал только то, что должен был сказать.

– Согласна, но вы так со мной разговаривали… Вы сами дали мне понять, что я не должна забывать, кто босс, а кто секретарша.

– И вы последовали букве, но не духу. Не понимаю, почему между боссом и секретаршей не может быть дружеских уважительных отношений. Так что ваше счастье было в собственных руках.

– Иногда логика не приносит облечения.

– Верно, – улыбнулся он. – У меня тоже были случаи в этом убедиться. Ну, теперь можно считать, что все в прошлом? – Она кивнула. – Хорошо. Тогда расскажите, что вас угнетает? Дело в Тони, который уезжает в Лондон?

– Нет. Думаю, ему полезно поработать. Мне будет не хватать его компании – он славный парень, и очень мне нравится. Но это все. Я уже вам говорила.

– Но не всегда осознаешь, что чувствуешь, пока не потеряешь.

– Верно, но отъезд Тони ничего не изменит.

– Умная молодая женщина – так хорошо знаете свое сердце!

– Почему мужчины думают, что девушка автоматически влюбляется в любого, кто предлагает ей дружбу? Наверное, это льстит их тщеславию.

– Один – ноль, – усмехнулся он. – Тогда просто не знаю, что предположить. Что-то вас, все-таки, гнетет.

– Думаю, дело в том, что мне не хочется ехать домой.

– Не хотите повидать отца?

– Не уверена, что нам удастся побыть вдвоем. Будет вечеринка, мачеха наверняка проследит, чтобы мы не оставались наедине. Да и он уже много лет не стремился к разговорам по душам… Посмотрим. Может, все будет лучше, чем я жду.

– Это правильно. Сейчас вы больше похожи на саму себя. Кажется, я обидел вас больше, чем думал, Шарлотта, – задумчиво добавил он. – Простите, что я был так резок. Просто для человека, который настаивает на откровенности, вы слишком тонкокожая.

– Возможно. Но я все-таки прошу откровенности. А кожа нарастет. Завтра я возвращаюсь туда, где прямота не в чести, и знаю, что мне это будет по-прежнему противно.

– Семья! Как она может угнетать человека! Уж я-то знаю…

– Но, когда была жива мама, у нас была прекрасная счастливая семья. Как крепость. Это же лучшая вещь на свете!

– Не знаю, – погрустнел он. – Это большая редкость.

– Как бы то ни было, я рада, что встречу Рождество здесь.

– Я тоже. Вы, такая, как сейчас, когда спустились на землю, добавляете этому месту тепла и света. Если вам захочется пригласить сюда друзей, Шарлотта – отца или кого-нибудь другого – только скажите.

– Спасибо. Буду знать. Когда-то папе так нравилась деревня…

– Между прочим, здесь холодновато, пойдемте-ка домой.

Сейчас, когда они направлялись к Херонсбриджу, Шарлотта чувствовала себя, как человек, у которого упал с плеч тяжелый груз.

– Вы никогда не думали сбежать из дома, выйдя замуж? – вдруг спросил Майк. – У вас было так много знакомых… Я подумал… Я снова бестактен?

– Нет. Просто я никогда не думала о браке, как о бегстве. Человек, которого я бы полюбила, мне пока не встретился.

– А приятели? Поклонники?

– Был один, но дело не зашло далеко. Им заинтересовалась моя сводная сестра. Но я не переживала – это было ненастоящее чувство.

– Вы умеете отличать?

– Да. Тут не станешь взвешивать и раздумывать: оно? не оно? Просто знаешь, и все. Любовь завладевает всем твоим существом.

– Увлечение – тоже.

– Нет, оно похоже на лихорадку, – подумав, возразила Шарлотта.

– А настоящее чувство?

– Как можно описать неописуемое? Я думаю, – медленно продолжила она, тщательно подбирая слова, – что настоящее чувство приносит в жизнь новый смысл. Это не значит, что тебя ждет сплошное счастье – солнце и розы… Но все становится иным.

– Вы идеалистка, моя дорогая Шарлотта, – отозвался Майк. – В наши дни это так необычно и мило. Надеюсь, жизнь вас не разочарует.

Глава 15

Уик-энд, проведенный дома не столько расстроил ее, сколько разочаровал. В субботу Лейбурны позвали гостей, среди которых было большинство политиков и экономистов; в воскресенье ездили в Суссекс, чтобы посмотреть на новый загородный дом коллеги отца; в понедельник мистер Лейбурн работал, а Шарлотта с мачехой и Вивьен проехались по магазинам в поисках рождественских подарков. До самого утра во вторник, когда шофер уже ждал у ворот, чтобы везти ее в Паддингтон, дочери с отцом не удавалось побыть наедине.

– Ну, Шарлотта, тебе понравилось? – спросил он.

– Да, спасибо. Жаль только, что мы так мало с тобой виделись. Даже поговорить не успели.

– Маргарет решила, что после твоего затворничества тебе не повредит немножко жизни. – «Что они считают жизнью?» – задумалась про себя Шарлотта, а отец продолжил: – Думаю, она немного разочарована, что ты решила остаться в деревне, но я уверил ее, что тебе нравится такое существование. Только не превращайся в крестьянку.

– Почему? – переспросила она.

– Ты слишком молода, чтобы похоронить себя в провинции. Какие перспективы тебя ждут в Фелкомбе? Даже не познакомишься ни с кем, кроме фермера-соседа.

– Ты просто забыл, что такое жизнь в деревне, – рассмеялась Шарлотта. – В Фелкомбе я познакомилась с массой людей. Разных людей. Это и фермеры, и учителя, и врачи, и землевладельцы. И даже издатель. Неужели ты стал таким закоренелым горожанином? Ведь мы когда-то жили в провинции. И были там счастливы.

– Да, когда-то я чуть не похоронил себя там заживо, – резко ответил он, и ничто за эти три дня не обидело ее так, как эти слова. – Все меняется, Шарлотта, – добавил отец мягче.

– Но люди не должны меняться, – возразила она.

– Если люди развивают свой потенциал, то меняются, – не согласился он. – Я работаю ради вас, вашего будущего и процветания. Ты моя дочь. Я хочу, чтобы ты удачно вышла замуж.

– Давай не будем спорить, папа, – попросила Шарлотта. – Пообещай, что сделаешь кое-что для меня.

– Что?

– Выберешь время и приедешь в Херонсбридж. Уверена, что тебе там понравится. Мистер Ставертон будет рад с тобой познакомиться.

– Ты же знаешь, как у меня мало свободного времени, но я постараюсь выкроить день. Надеюсь, приглашение касается и Маргарет с Вивьен?

– Конечно, если они захотят.

– Я воспринимаю семью, как нечто целое, Шарлотта. Похоже, Маргарет права: ты никогда не хотела быть частью нашей семьи.

– Возможно, это моя вина. Но у нас так мало общего, что это не изменишь по приказу. Я больше не ребенок, папа. Я любила маму и люблю тебя. Не надо обращаться со мной, как с ребенком, которого надо заставлять чувствовать так, как тебе это удобно. Умоляю, не позволяй Маргарет воздвигнуть между нами барьер.

– Даже слушать не хочу, Шарлотта! Маргарет всегда обращалась с тобой, как с собственной дочерью. Какая неблагодарность!

– Ты прав, – улыбнулась Шарлотта. – Прости. Это было невежливо. Только прошу тебя – если будет время, приезжай в Херонсбридж.

– Посмотрим. Придется признать, что жизнь там пошла тебе на пользу. Ты никогда еще не выглядела так хорошо.

– Да, мне там очень нравится. А что это за таблетки, папа?

– Давление шалит, – отозвался он. – Я не буду выходить тебя провожать – есть еще несколько дел. Рад был повидаться.

Шарлотта поцеловала отца и вышла, раздумывая над тем, как быстро разрушилась связь, казавшаяся когда-то незыблемой. Она радовалась, что возвращается в Херонсбридж. Настроение девушки еще больше улучшилось, когда, выйдя из вагона, она увидела, что Майк ждет ее на станции.

– Я ездил в Дарнфорд, – объяснил он, – и решил встретить ваш поезд. Хорошо провели время?

Шарлотта в двух словах рассказала ему о встрече с отцом, а потом они до самого Херонсбриджа ехали молча. Она любовалась роскошным закатом и думала: «Я вернулась домой».

В приливе энтузиазма, Шарлотта занялась приготовлениями к Рождеству. Она украшала дом, помогала на кухне, и, к тому же, пообещала регенту деревенского хора помочь управиться с детьми, которые участвовали в рождественском пении. Конечно, до Фелкомба можно было доехать и на велосипеде, но дорогу сильно подморозило, и она попросила у хозяйки машину. На улице было так холодно, что старенькое авто никак не хотело заводиться. Шарлотта уже отчаялась справиться с ним, но тут во дворе появился Майк.

– Помочь? – спросил он. – Можно завести вручную.

– Бесполезно. Я уже пробовала.

– Зря. Слишком тяжело для женщины. Давайте-ка я, – предложил он, но несмотря на незаурядную мужскую силу, стартер молчал.

– Опаздываете? Я вас отвезу.

– Я не хотела вас беспокоить…

– Ничего. Мне не повредит проветриться. Я сегодня и так переработал. А сколько вы там пробудете? – поинтересовался Майк, когда они выехали за ворота.

– Не больше часа. Ребята обойдут дома, и все закончится в доме викария чаем и мясным пирогом. Мне сказали, что это традиция.

– Да, здесь превыше всего чтут традиции, – усмехнулся он. – Мы не меняемся. Значит, около восьми я заеду к викарию.

– Не хотите поучаствовать в пении? Было бы так мило прибавить к тонким детским голоскам хороший баритон.

– Это не про меня. Я люблю музыку, но не в своем исполнении. Хотя, я с удовольствием послушаю первую колядку и пожертвую что-нибудь. На что собирают в этот раз?

– На строительство больницы.

– А вам, кажется, по-настоящему нравится вся эта рождественская суета?

– Да. Она напоминает мне о детстве. Вы не любите Рождество?

– Честно говоря, я не слишком обращал на него внимание с тех пор, как уехал из дома. Праздники чувствовались только по количеству счетов, вот и все.

– Но в деревне все по-другому.

– Мне не хватает вашей простоты, Шарлотта, и я признаю, что это мой недостаток.

Они свернули к деревне. Снег выпал прямо на зеленую траву, а на бархатном небе ярко сияли рождественские звезды. Тоненький серп луны казался таким острым, будто был сделан из стали. Ребятишки хорошо знали слова старинных песен, и их согревало собственное веселье, но к тому моменту, как они дошли до дома викария, дети все-таки изрядно замерзли. Священник настоял на том, чтобы Майк тоже зашел отведать чаю с пирогом. Прошло еще немало времени, прежде чем они смогли вернуться домой.

– Боюсь, сегодняшний вечер уже пропал для работы, – извиняясь, заметила Шарлотта. – Но сегодня канун Рождества!

– Ничего, мне даже понравилось. Совершенно новый опыт.

– А я думала, вы скучаете. Кажется, последние полвека ничего не изменили в жизни Фелкомба. Когда мы были у викария, я думала о моих родных, которые сейчас проводят время в Канне. Другой мир.

– Даже не буду спрашивать, какой вы предпочитаете. Кстати, и сам викарий не изменился с тех пор, как я был мальчиком.

Дома Шарлотта предложила Майку и Тони выпить кофе, и оба с удовольствием согласились. Девушка подала поднос в гостиную, где ее ждали братья, усевшиеся по разные стороны уютно горящего камина.

– Ну-ка, Шарлотта, загадай желание, – потребовал Тони, – канун Рождества, а ты стоишь между двух братьев. – Как учил обычай, он поцеловал ее. Глаза проказника лучились весельем, когда он повернулся к Майку: – Ну, твоя очередь.

Шарлотта вспыхнула, но Майк встал, поцеловал ее в щеку и ласково пожелал:

– Счастливого Рождества, Шарлотта.

Покончив с кофе, Шарлотта оставила братьев вдвоем, а сама отправилась класть под елку свои подарки. Ночь была так хороша, что девушка вышла перед сном пройтись. Ее всегда увлекало таинство кануна Рождества, а тут, в деревне, праздник был особенно прекрасен. Она дошла до самого моста, обдумывая события последней недели – ее поездку домой и возвращение в Херонсбридж. Между двумя мирами разверзлась пропасть, и, глядя в темную, отливавшую серебром воду, девушка не задавалась вопросом, какую именно жизнь она предпочитает.