Текст книги "Климат любви"

Автор книги: Айрис Бромидж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава 6

В конце сентября, в субботу, Шарлотта решила пройти вдоль реки, протекавшей через Херонсбридж, до самых ее истоков. Она давно мечтала об этой прогулке, но дождливая погода не способствовала походам, а в то утро сквозь туман наконец пробилось солнце. Девушка покинула дом с зарей, но шла так медленно – подолгу останавливаясь, чтобы полюбоваться окружающими красотами, – что, когда присела перекусить, цель была еще очень далеко. Вдруг вдалеке послышался стук копыт. Она обернулась и увидела Майка Ставертона. Девушка следила за приближением хозяина со смешанными чувствами. Она давно подружилась со всеми обитателями Херонсбриджа, но Майк по-прежнему оставался загадкой. Их деловые отношения складывались хорошо, ибо он обладал ясным умом и логикой, которые всегда приятны в работе. Она продолжала ощущать, что он человек тяжелый, властный и резкий, хотя, в то же время, его прямота импонировала Шарлотте. Он расспрашивал ее о прежней жизни, и девушке было легко рассказывать о семье, отце и мачехе, но сама она так ничего и не смогла узнать о нем.

– Видите, я решила пойти пешком, – улыбнувшись, заметила она после взаимных приветствий. – Хочу дойти до истоков.

– Боюсь, это далеко, но вы выбрали красивую дорогу.

– Хотите слив? Кажется, я уже съела все остальное.

– Спасибо, хотя я и не разделяю вашей любви к сандвичам с яйцом. – Он спрыгнул с лошади и взял сливу.

– Такое ощущение, что с тех пор прошли годы, хотя, на самом деле, всего три месяца. Жизнь так изменилась…

– И сейчас вы счастливы, да? Это написано на вашем лице.

– Да. Меня не утомляет работа, и я люблю деревню. Я впервые зажила по-настоящему, а раньше была марионеткой, играющей в пьесе чужую роль.

– А почему вы так долго терпели?

– Из-за отца, – просто ответила она. – До того, как он второй раз женился, мы были очень близки, но потом все изменилось. Он оставил преподавательскую работу, занялся экономикой, работает в правительстве. Мачеха знает массу влиятельных людей. Она пыталась и меня приучить к светской жизни, но ничего не получилось. Я терпела из-за отца, но, кажется, в конце концов стала раздражать его.

– Вы удивительно хорошо вписались в жизнь Херонсбриджа.

– Мне не пришлось принуждать себя, это произошло само собой.

– Что ж, ваш отец потерял прекрасную помощницу, а мы нашли. Вы оказались очень полезны для Херонсбриджа, Шарлотта.

Он впервые назвал ее по имени, хотя все в доме давно звали ее так и обращались на «ты». Она удивленно подняла глаза, но его взгляд был устремлен на реку. Поношенные ботинки, рубашка с открытым воротом, оттенявшая загар; глубокие морщины у рта, делавшие его старше своих тридцати трех лет… Это было лицо человека, которому не все легко давалось в жизни. Он поблагодарил ее за сливы, простился, вскочил на лошадь и уехал. Продолжая думать о Майке, Шарлотта пустилась в путь. Она решила, что ее откровенность не должна заходить дальше, чем сегодня. Она-то знала, как опасно сближаться с людьми, которые сегодня кажутся друзьями, а завтра становятся врагами, легко переходят от уважения к гневу, от горячности – к холодности.

Было около пяти вечера, когда она, дойдя до истоков реки, вернулась к тому же месту, где днем повстречала Майка. Она мечтала о чае и присела на поваленное дерево, чтобы посмотреть на свежую мозоль на пятке и придумать, что сделать, чтобы полчаса пути, которые отделяли ее от вожделенного чая, были менее болезненными.

– У меня есть пластырь. Держите, – произнес сзади чей-то голос. Она обернулась. Рядом стоял светловолосый молодой человек в мятых брюках и с рюкзаком на спине. Протягивая ей пластырь, он заметил с улыбкой: – Похоже, вы проделали долгий путь.

– Ходила к истокам реки. Дикое, красивое место.

– Пешком?

– Да, я люблю гулять.

– Я тоже. Где вы живете? Ведь это частное владение, знаете?

– Да. Я тут работаю.

– Ого! Это самая интересная новость за сегодняшний день. Расскажите мне еще что-нибудь. – Он сел рядом.

– Вы – Тони Ставертон? – догадалась она, оглядев его стройную фигуру, классические черты открытого лица, веселые голубые глаза.

– Верно. Откуда вы знаете?

– А я Шарлотта Лейбурн. Мне рассказывали о вас ваши братья и тетя. Я приехала в августе, работаю компаньонкой у Эдвины и секретаршей у вашего брата Майка.

– Вот это да! – присвистнул он. – Майк вернулся из Канады и поселился здесь? – Шарлотта кивнула. – Я понимаю, зачем тете компаньонка, но на что Майку секретарша, вот вопрос! Или ему тоже нужна компаньонка, а?

– Счета, корреспонденция, статьи в научные журналы, главы из книги о почвах, которую он пишет. Все это я печатаю. Вы удивитесь, когда увидите, что делается в Херонсбридже, – добавила она.

– Возможно, – согласился он. – Надеюсь, Роланд и Джек скрашивают вам жизнь.

– А кто это?

– Ну, ребята, которые живут над конюшней.

– А, – догадалась Шарлотта. – Они уехали еще до моего приезда. Теперь там живет Майк.

– Забавно. Скорее всего, ребятам надоела деревенская скука. Жаль. Я любил с ними поболтать. Впрочем, у них есть отличная замена. Вы мне нравитесь, Шарлотта.

– Вы хорошо съездили? – спросила она, меняя тему.

– Местами даже отлично. А вы много путешествовали?

– Довольно-таки, но всегда с родителями.

– Это большая ошибка путешествовать с родней. Они сковывают тебя цепями. Лучше всего быть одному – идти, куда хочешь, делать то, что взбредет в голову. Вот это настоящая жизнь!

– Ну, сейчас мои мечты не простираются дальше чашки чаю.

– Как это буржуазно, – покачал он головой. В голубых глазах Тони плясали веселые искорки. – Но я пойду с вами. Жаль, что Роланд и Джек уехали, я собирался скоротать с ними вечерок.

– Но у вас есть два брата.

– Один – ручной пленник домашней скуки, а другой… – Он замолчал, и Шарлотте пришлось переспросить, что он имеет в виду. – Не могу подобрать определение, – признался Тони. – Как складываются ваши отношения?

– Вполне нормально.

– Он показался мне совершенно чужим, когда мы встретились на похоронах отца. Ему почти сразу надо было улетать назад в Канаду, а я собирался на континент, так что мы толком не поговорили. Он показался мне мрачным, впрочем, и повод для встречи был невеселый.

– Но вы ведь вместе выросли.

– Между нами одиннадцать лет разницы. Когда я немножко подрос, он уже учился в Кембридже. Он приезжал на каникулы, и все считали его здесь за героя… Потом он закончил университет и вместо того, чтобы работать на ферме, сбежал в город. Папа так рассердился, что запретил ему возвращаться. Майк, кажется, ответил, что будет только рад – они с папой никогда особенно не ладили. Мне было… дайте подумать… лет десять. Они с мамой встречались, но мы с Ральфом были слишком малы, чтобы идти против воли отца. Дико звучит, да? Будто жуткая история из викторианского романа. Но мы все жили здесь в полной изоляции и полностью зависели от старика. После смерти мамы мы вообще потеряли связь с Майком и узнали о том, что он женат, из письма подруги тети Эдвины. Она прислала вырезку из газеты, где говорилось, что очаровательная молодая жена доктора Майка Ставертона погибла в автомобильной катастрофе. Подруга спрашивала, не наш ли это родственник. Такие вот дела.

– Я даже не знала, что он был женат… Но неужели Майк не пытался связаться с вами и Ральфом?

– Нет. Он помнил нас детьми и, наверное, считал, что его письма только доставят нам неприятности. Отец был жутким тираном. Когда я закончил школу, то пытался разыскать Майка, но он уже был в Канаде. Так мы о нем ничего не слышали до самой смерти старика… Должен сказать, что встреча меня немного разочаровала – Майк очень изменился, он ничем не напоминал парня, о котором у меня остались детские воспоминания.

– Может быть, его ожесточила смерть жены.

– Возможно, – Тони пожал плечами. – Она была актрисой… или танцовщицей? Забыл. Так или иначе – это теперь история. Зачем я мучаю вас эти семейными преданиями? У вас симпатичное личико, Шарлотта, оно очень располагает к откровенностям…

Эдвина встретила племянника театральными жестами восторга, но Шарлотта знала, что тетка действительно рада, ибо Тони был единственным из всех Ставертонов, кто разделял ее интерес к театру. Чай ждал на столе, но Шарлотта нашла предлог, чтобы оставить Эдвину и Тони наедине, тем более, что ей тоже хотелось побыть одной. Она сегодня так много узнала о семье Ставертонов, что ей необходимо было переварить эту информацию. Она волновалась о том, как пройдет встреча братьев после долгой разлуки. Ей ужасно хотелось, чтобы Майк был ласков с Тони, но боялась, что доктор Ставертон расстроит брата – самого чувствительного и тонкого молодого человека из них троих.

Глава 7

– Надо устроить вечеринку, – заявила Эдвина. – Иначе мальчику покажется, что дома его никто не ждал. – Шарлотта заволновалась, ведь на подготовку праздника оставалось слишком мало времени. К тому же, она с трудом могла представить, кто приедет в их уединенное захолустье. Мисс Ставертон ее успокоила. – Вечеринка будет скромной. Напитки и бутерброды. А расстояние в эру автомобилей – не проблема. У нас немало друзей в округе, правда, в последние годы жизни брата мы общались мало… Тем более пора восстановить утраченные связи. Я позвала Эссендинов – у них соседняя ферма, потом доктора Лейна, директора школы Хуго Торни с женой. Хотя, дорогая, кавалеров тут не так много.

– А с Майком мы не посоветуемся?

– Его нет, уехал в Дарнфорд к ветеринару. Начнем с телефонных звонков – спрошу Нору и Ральфа, смогут ли они придти.

Подготовка к вечеринке была в разгаре. Миссис Крамлин не слишком обрадовалась, и помощь Шарлотты оказалась ей очень кстати. В конце концов, суровая экономка даже похвалила девушку за быстроту и ловкость. Когда с бутербродами было покончено, Шарлотта отправилась в конюшню, чтобы дать Мисс Гибс ее обязательную вечернюю морковку – ритуал, который им обеим очень нравился. Выйдя во двор, она заметила Майка и Тони и сразу почувствовала, что в воздухе пахнет скандалом. Тони раскраснелся и явно был зол, а Майк саркастически усмехался.

– У тебя отвратительный характер, вот что я скажу, – услышала Шарлотта, проходя мимо.

– Пора, пора, мальчик, и тебе привыкать к взрослой жизни. Когда успокоишься, тогда и поговорим серьезно, – отвечал Майк.

Вскоре Тони догнал Шарлотту. Он был вне себя.

– Выбросить моих друзей вон, будто они простые постояльцы! Он дал им двадцать четыре часа на сборы! Каково! Не могу поверить. Даже старик не обращался так с гостями!

– А долго они жили тут?

– С Рождества. Я сказал, что они могут оставаться, сколько захотят. Роланд – художник, Джек – писатель. Хорошие парни. Можно подумать, что в доме мало места. Что я им теперь скажу? Как посмотрю в глаза? Он просто не имел права поступать так с моими друзьями. Грубиян! Похоже, он даже не соизволил быть вежливым.

– Я бы не назвала его дипломатом, – заметила Шарлотта.

– Ленивые паразиты – вот, что он сказал о них. А это мои друзья! Что он о них знает? Его не было дома много лет, и вот приехал – хозяин! Он весь в отца, который мучил нас всю жизнь, пока не стал слишком старым и равнодушным ко всему. Какая несправедливость! Почему старик оставил Херонсбридж ему, а не Ральфу, который, единственный из нас, тут всегда работал!

– Кажется, Майк не слишком рад наследству. Поместье разорено.

– Это он так говорит. А я не верю. Раньше никто не беспокоился, и жизнь шла своим чередом. Что изменилось?

– Но у Херонсбриджа огромные долги. Я знаю счета, – тихо возразила Шарлотта.

– И что, это извиняет его хамское поведение по отношению к моим друзьям?

– Нет. Но он прав – финансовое положение очень тяжелое.

– Ах, деньги! Он у нас материалист. Такая мелочь, как рука помощи, протянутая друзьям, для него ничего не значит. Только я не дам ему мной командовать. Это мой дом, и я буду делать то, что захочу. И звать буду того, кого сочту нужным!

– Может, у Майка просто было плохое настроение. Забудьте и развлекитесь на вечеринке, которую устроила ваша тетя, иначе все мои усилия по кухне пропадут даром.

– Вы правы, – улыбнулся он. – Я раньше умел не обращать внимания на отца, придется также поступать и с Майком… В любом случае, Шарлотта, я рад, что здесь есть вы. Вы замените Роланда и Джека. Одна дверь закрывается, другая открывается, – как говорит тетушка Эдвина. Увидимся. – И Тони направился через поле к Бридж-хаусу, а Шарлотта вздохнула. Ей было неприятно, что Майк так плохо встретил брата. Она задумалась о том, действительно ли Майк похож на отца. Что-то подсказывало ей, что это не так. Когда она возвращалась к дому, ей встретился предмет ее размышлений.

– Вы сильно хромаете, что случилось? – сразу спросил Майк.

– Просто стерла ногу. Не волнуйтесь, – холодно отозвалась она.

– Ага, встретили моего брата, – догадался Майк.

– Да. Славный мальчик. Было приятно с ним поболтать.

– Понятно, – протянул он, и, хотя что-то в его взгляде сдерживало ее, Шарлотта все-таки сказала:

– Хорошо, что мисс Ставертон решила позвать гостей, иначе возвращение Тони домой было бы совсем печальным.

– Что вы имеете в виду?

– Кажется, вы приняли его не слишком ласково.

– Поздравляю, вы быстро завоевали его доверие.

– Неужели вы ничего не чувствуете? – Она покраснела. – Вы с Тони не виделись много лет. Он обожал вас, когда был мальчишкой; искал, когда сделался постарше, он ждал этой встречи… А вы… вы даже не старались казаться дружелюбным!

– Что ж, ваша короткая беседа с Тони была весьма информативной. Поздравляю, вы до мелочей узнали историю семьи. А вам не приходило в голову, что это не ваше дело, а?

– Простите, – тихо ответила она после долгой паузы. – Я не должна была с вами так говорить. Конечно, вы мой работодатель, но я не могу равнодушно относиться к людям, с которыми живу рядом. Это совсем не то, что каждый день ходить на службу. Пока я работаю у вас – Херонсбридж мой дом…

– Хорошо, Шарлотта. Согласен, что мой брат весьма обаятельный молодой человек. Но только, малышка, не делайте скоропалительных выводов. И не указывайте мне, как обращаться с братьями. Это мои проблемы, и я знаю, что делаю.

– Можно я только скажу еще одну вещь? – спросила она.

– Вы уже высказались достаточно, но, судя по вашему виду, все равно не остановитесь. Валяйте, – отозвался Майк. Глаза у него странно блестели.

– Мало, что так болезненно, как наблюдать за тем, как рушатся идолы. Со мной это случалось. Запомните это.

– Хорошо. Вы прелестное дитя, Шарлотта, поэтому я позволил вам зайти так далеко. Только не забудьте, что я знаю о своей семье немножко больше, чем вы. А теперь веселитесь и оставьте семейные проблемы мне.

Майк ушел, а Шарлотта похромала в дом, обиженная тем, что он разговаривал с ней, как с ребенком. Но все же девушка понимала, что Ставертон говорил с ней очень мягко, хотя мог обойтись с ней строже и жестче.

Усталость тяжелым грузом навалилась на девушку. Утренняя прогулка, стертая нога, кухонная суета да еще малоприятная беседа с Майком – все это не прошло даром. Она направилась в душ, надеясь, что вода смоет не только усталость, но и странное чувство, которое она испытывала к Майку – смесь обиды, недоумения и симпатии. С первой же встречи в поезде она ощущала, что в нем есть что-то, с чем она должна бороться, но он так легко побеждал, что Шарлотта, долгие годы противостоявшая мачехе, удивлялась сама себе.

Глава 8

Вечеринка прошла на редкость весело: мисс Ставертон развлекала присутствовавших историями из ее сценической жизни, Тони рассказывал о путешествии, и все трое братьев со стороны казались добрыми друзьями. Шарлотта быстро поняла, что перед обаянием Тони трудно устоять – он был очень хорош собой, остроумен и воплощал в себе мечты любой незамужней барышни.

– Вам нравится в Херонсбридже? – спросила Шарлотту Кейт Эссендин.

Шарлотта горячо подтвердила это.

– Конечно, это прелестное место. Немного запущенное, правда, но дом все равно красив. Люблю старые дома… Мы живем неподалеку, в Харвингтоне, но есть и квартирка в Лондоне. Не скучаете по городу?

– Нисколько. Я люблю деревню.

– Верно. Как-то прирастаешь к ней душой… – Кейт помолчала, а потом продолжила. – Не думала, что Майк вернется сюда. Хотя, я рада. Он нужен Херонсбриджу.

– Вы, наверное, хорошо знаете всю семью?

– Да. Правда, старый мистер Ставертон был не самым лучшим соседом, но я часто виделась с ребятами. Майк сильно изменился.

Кейт была интересной женщиной; Шарлотта решила, что она ровесница Майка. Темные волосы, карие глаза, загорелое лицо, высокая… Лицо – открытое, с крупными четкими чертами. Шарлотта сразу поняла, что Кейт сильная и привлекательная личность, но что-то в ее низком вибрирующем голосе заставляло девушку подозревать в новой знакомой тяжелый властный характер. Они еще немного поболтали о том, о сем, потом Кейт отошла, а Тони пригласил Шарлотту на танец. Затем гости разбились на маленькие группки по интересам, а Шарлотта уселась в углу, наблюдая за ними. Она была приятно удивлена тем, как хорошо Майк играл роль хозяина дома. Кстати, он как раз подошел к ней и поинтересовался со странным блеском в глазах, который, кажется, приберегал специально для Шарлотты:

– Я забыл, мы в ссоре или нет? – Она не ответила, и он продолжил: – Судя по вашей улыбке, гнев сменился на милость. Вы не умеете долго сердиться, правда?

– Все зависит от обстоятельств.

– Ну, что вы скажете об участниках пьесы? Исключая меня, конечно, ведь мне уже отведена роль злодея.

– Приятный вечер. Все Ставертоны, как один, сегодня весьма дружелюбны.

– Все выучили роли. Если бы только жизнь была так проста, как вам хотелось бы, Шарлотта!

– Вы считаете меня неопытным ребенком?

– В некотором роде. В другом – мудрым ребенком. И, думаю, у вас очень… чувствительное сердце.

Когда все разошлись, Шарлотта помогла мисс Ставертон подняться в комнату и вернулась в гостиную за сумочкой. Тони, который проглядывал на диване газету, обрадовался, увидев ее, и они еще немного поболтали.

– Не надо сердиться на Майка, – сказала Шарлотта, наконец. – Уверена, что ничего бы не случилось, если бы вы не налетели на него с упреками.

– Нет, он невыносим. Ральф и Нора все подтвердили. Получив в наследство Херонсбридж, он продемонстрировал, что унаследовал от отца и характер. Мы с Ральфом пойдем своей дорогой, а он пусть делает, что хочет.

– Разве это честно? Ведь поместье не в лучшем состоянии.

– Да-да, хозяин собирается сообщить нам это в понедельник утром. Нас и Дункана Бэкворта пригласили на совещание. Не скажу, чтобы я ждал его с нетерпением.

– Разве вы хотите, чтобы Херонсбридж обанкротился и пошел с молотка?

– Да ладно, все не так скверно. В наше время любой может взять кредит, наконец. Мы здесь не шикуем, а ведем очень простую тихую жизнь. Уверен, мы бы как-нибудь выкарабкались, если бы Майк не свихнулся на мысли, что поместье должно приносить доход, а мы все – работать. Я лично хочу развлекаться.

– А еще? Писать?

– Да. Я задумал роман; может, напишу несколько статей о путешествии, а потом объединю их в книжку. Но жизнь, моя маленькая Шарлотта, для того, чтобы жить. Я хочу расслабиться и немножко развлечься. Отлично, что вы оказались здесь – нам будет весело вместе. Будем гулять, кататься верхом.

– Но мне надо зарабатывать, вы забыли?

– Хватит этих майковских разговоров. Эй, а куда пропала ваша улыбка Моны Лизы?

– Послушайте, Тони, вы зря поругались с Майком. Не все происходит так, как нам хочется. Я понимаю вас – перемены, которые вы встретили дома, не очень приятны. Попробуйте к ним привыкнуть. Не расстраивайтесь. Утро вечера мудренее, завтра вы поговорите с Майком и, возможно, прислушаетесь к его доводам.

Он слишком чувствительный, гордый и избалованный, – думала Шарлотта, поднимаясь к себе в комнату Тони нуждался в помощи и твердой руке старшего товарища, но мисс Лейбурн была не уверена, что Майк поможет брату.

Глава 9

– Я лучше вынесу машинку в гостиную, – предложила она Майку утром, когда он вошел в кабинет. – У вас ведь совещание.

– Нет, оставайтесь, – распорядился Ставертон. – Вы можете мне понадобиться, и, к тому же, вам стоит послушать, о чем мы будем говорить, чтобы у вас была полная информация, когда вам станут на меня жаловаться. – Шарлотта покраснела, потому что не только Тони, но и Ральф с Норой не раз жаловались ей на брата.

В то утро она убедилась в том, что Майк – отличный администратор, способный точно и коротко нарисовать истинную картину дел, а когда Тони и Ральф отказались поверить в плачевное положение Херонсбриджа, он смог доказать каждую мысль документами и счетами. Майк предложил братьям выбор: реорганизовать работу поместья – банк дал им только год на отсрочку платежей – или продать земли соседям. Тони и Ральф задумались, но все еще не могли понять, почему отец оставил наследство не им, а Майку, с которым был в ссоре, и почему не объяснил всем, насколько плохо идут дела в Херонсбридже. Тони даже обвинил Майка во лжи; старший Ставертон покраснел от гнева и попросил, чтобы Шарлотта принесла последнее письмо отца, дабы у младших Ставертонов не осталось никаких сомнений насчет его честности и взглядов старика. Майк протянул письмо Тони, сухо потребовав читать вслух.

«Дорогой Майк, – говорилось в письме. – После долгого размышления, в конце концов, я все-таки решил оставить Херонсбридж тебе, хотя ты давно покинул отчий дом. Я делаю это не потому, что простил твое непослушание, а потому – что ты единственный сможешь сохранить земли, если этого захочешь.

Ральф ленив и ищет легкой жизни, а Нора не создана для деревни, и, естественно, будет за то, чтобы продать поместье и переселиться в Лондон. Ральф у нее под каблуком, а это в мужчинах я презираю. Так что он отпадает.

Тони вырос в длинноволосого, с, так называемым, артистическим темпераментом, и, насколько я могу судить, любая работа и ответственность задевают его «чувствительное сердце художника». Похоже, он уверен, что весь мир создан для него и его друзей, и превратил наш дом в бесплатную гостиницу.

Так что остался один ты. Ты скоро узнаешь, что дело тебе досталось не из легких, но при хорошем управлении и не боясь работы, Херонсбридж можно поставить на ноги. Эссендин предлагал купить землю, но я отказал ему. Я не чувствую за собой права продать владение, которое принадлежало нашей семье так долго, хотя уверен, что Тони и Ральф, не задумываясь, выбрали бы именно этот путь, ибо предпочитают тяжелому труду беззаботное существование. Возможно, ты смотришь на вещи по-другому. Не знаю. Один раз ты отверг Херонсбридж и оставил нас здесь, но я не исключаю возможности, что, став его владельцем, ты решишь сохранить земли и ферму. Из вас троих, я думаю, ты – единственный, кто на это способен. И, надеюсь, ты сможешь.

Семья оказалась для меня огромным разочарованием, я уже стар, устал и у меня нет сил бороться с нахлебниками, которые облепили Херонсбридж. Ты – моя единственная надежда. Ты упрям и самоволен, но кровь в тебе течет моя, а это стоит многого. Вот и все. Доктор говорит, что мне осталось недолго, и я не жалею. В жизни у меня нет ничего, что заставляло бы жить.

Не стану давать тебе советов, памятуя о том, как мало ты обращал внимания на мои слова в прошлом, но все-таки скажу одну вещь: тебе придется быть жестоким.»

Тони положил письмо на стол, и несколько минут все молчали, пока Майк не сказал:

– Я не хотел показывать вам письмо, потому что считал его недобрым, и не думал, что это будет кому-нибудь полезно. – Он смотрел на Тони, дожидаясь его ответа, но Ральф, который даже покраснел от злости, начал первым:

– Что ж, теперь, когда мы все о себе знаем, скажи, что ты собираешься делать, Майк?

– Попробовать поставить Херонсбридж на ноги. Сначала я хотел продать его, но теперь я вернулся домой и снова привязался к дому. Я не хочу быть фермером. И если за год нам удастся поправить положение, я оставлю управление Дункану и тебе, Ральф, если ты, конечно, готов взвалить себе на плечи этот груз. Но все это в будущем. А пока, Тони, повторю для тебя то, что я уже говорил Ральфу: если вы хотите мне помочь, то давайте засучим рукава и возьмемся вместе за дело. Мы выплывем или утонем, мы разделим поровну потери и обретения. Если вы не хотите работать, я сделаю все один – ветхое судно не выдержит пассажиров. Херонсбридж – твой дом, но не способ прожить, ничего не делая. Мне жаль, что так получилось, но обстоятельства сильнее нас. Мы должны помогать тете Эдвине, остальным придется работать – здесь или где-нибудь еще. Что скажешь, Тони?

– Меня вычеркивай. Я не слышу зова земли и могу заработать себе на жизнь писаниной. Если господин землевладелец не против, то я некоторое время поживу в Херонсбридже.

– Хорошо, – мрачно согласился Майк. – А ты, Ральф?

– Мне надо переговорить с Норой, но я хотел бы сделать все, что в моих силах.

– Хорошо. Тогда, Дункан, перейдем к текущим делам.

– Думаю, я вам больше не нужен? – спросил Тони, вставая.

– Если тебе неинтересно, нет, – ответил Майк, и Тони вышел.

Весь остаток утра трое мужчин обсуждали проблемы реорганизации, а Шарлотта записывала. Когда совещание закончилось и все ушли, грустный Майк остался в кабинете.

– Не будьте таким мрачным, – попросила Шарлотта. – Ваш план может принести неплохие результаты.

– С братьями, которые против и вообще считают меня чуть ли не мошенником?

– Просто Тони все еще сердится, что вы прогнали его друзей. А вот Ральф его не поддержал.

– Ральф? Он всегда сидит между двух стульев. Неужели вы считаете, что они с Норой не обсуждали меня! Они ведь думали, что я получил в наследство мешок денег, перехватив у них удачу.

– Не надо говорить так горько. Ведь, в конечном итоге, вас не было дома столько лет.

– Но я бы не стал подозревать их в нечестности только поэтому. Бог с ними! Может, мне не стоило ввязываться, а надо было все бросить и уехать в Канаду?

– Вы же знаете, что не могли так поступить. Вы не любите поражений. Вы поставите Херонсбридж на ноги, даже если это будет ваше последнее дело.

– Знаете, я все-таки обижен на отца. Он перевалил на меня свою ношу. А я, дурак, принял ее.

– Но Херонсбридж стоит того, чтобы за него бороться.

– Так вы, Шарлотта, несмотря ни на что, в моем лагере? – поинтересовался Майк с улыбкой.

– Ни в чьем, и не хочу, чтобы здесь шла война.

– Но она будет.

– Надеюсь, вас всех удержит здравый смысл и тактичность. Тони скверно вел себя сегодня, и надеюсь, поймет это.

– Он даже не соизволил извиниться, что подозревал меня в мошенничестве. А это действительно непростительно. Впрочем, хватит болтать. Теперь мы знаем, как обстоят дела. Осталось только сотворить чудо, на это отведен год и ни дня больше.