Текст книги "Этот идеальный день"

Автор книги: Айра Левин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Глава 6

Чип закрыл за собой дверь.

Боб спустил ноги с кровати и сел, с беспокойством глядя на него. Комбинезон у Боба был немного расстегнут на груди.

– Где ты был. Ли? – спросил он.

– В комнате отдыха, – сказал Чип. – Я туда зашел после фотокружка – забыл там ручку, – и неожиданно почувствовал себя очень усталым. Наверно, потому что вчера не получил лечения, я думаю. Я сел отдохнуть и, – он улыбнулся, – вот уже и утро.

Боб продолжал смотреть на него с беспокойством. Покачал головой.

– Я смотрел в комнате отдыха, – сказал он. – И в комнате у Марии КК, и в спортзале, и на дне бассейна.

– Ты, наверное, меня не заметил, – сказал Чип, – я был в углу, за…

– Я смотрел в комнате отдыха, Ли, – сказал Боб. Он застегнул комбинезон и с отчаянием покачал головой.

Чип отошел от двери, медленно обогнул Боба, направляясь в ванную.

– Мне нужно в туалет, – сказал он.

Он вошел в ванную, расстегнул комбинезон и помочился, пытаясь отыскать в себе ту ясность разума, которая была у нее до этого, пытаясь найти объяснение, которое удовлетворило бы Боба или показалось бы, в худшем случае, только единичным отклонением, только в эту ночь. В любом случае, почему Боб пришел сюда? Сколько времени он здесь?

– Я позвонил в одиннадцать тридцать, – сказал Боб, – и никто не ответил. Где ты был с того момента до сих пор? Чип застегнул комбинезон.

– Гулял, – сказал он громко, чтобы Боб услышал.

– Не дотрагиваясь до сканеров? – спросил Боб; Христос и Веи!

– Я, наверное, забыл, – сказал он, включил воду и вымыл руки. – Это все из-за зубной боли. – Стало хуже. Полголовы болит, – он вытер руки, видя в зеркало, что Боб на кровати смотрит на него. – Не мог заснуть и вышел пройтись. Я сказал про эту комнату отдыха, потому, что знаю, мне нужно было идти прямо в…

– Я тоже не мог заснуть, – сказал Боб, – от этой твоей «зубной боли». Я тебя видел во время телевизора, у тебя был напряженный и ненормальный вид. Так что я позвонил дежурному по записи к дантистам. Тебе предложили придти в пятницу, но ты сказал, что у тебя лечение в субботу.

Чип повесил полотенце, повернулся и остановился в дверях, глядя на Боба.

Прозвучал первый сигнал, заиграла «Одна Могучая Семья».

Боб сказал:

– Это все была игра, правда, Ли? Сбой ритма прошлой весной, сонливость, передозировка лекарств? Через секунду Чип кивнул.

– Ой, брат, – сказал Боб, – что ты делаешь? Чип не ответил.

– Ой, брат, – опять сказал Боб, нагнулся и выключил телекомп. Закрыл крышку и захлопнул замки. – Ты простишь меня? – Он поставил телекомп на торец, и с обеих сторон двумя руками стал придерживать ручку, чтобы она стояла стоймя. – Я тебе скажу одну смешную вещь… Во мне есть тщеславие. Есть. Точнее, было. Я думал, что я один из двух-трех самых лучших советчиков во всем доме. Да в каком там доме, драка, в городе! Бдительный, внимательный, чувствительный… «Приходит грубое прозрение», – Бобу удалось установить ручку вертикально, потом со стуком опустил ее и сухо улыбнулся Чипу. – Ты не единственный больной, если это может утешить.

– Я не болен, Боб, – сказал Чип. – Я здоровее, чем когда-нибудь был в жизни.

Боб сказал, по-прежнему улыбаясь:

– Это, как будто, противоречит очевидности, не правда ли?

– он поднял с пола телекомп и встал.

Ты не можешь видеть очевидного, – сказал Чип, – ты одурманен своими лечениями.

Боб кивком велел следовать за собой и направился к двери.

– Пойдем! Пойдем, приведем тебя в порядок.

Чип остался, где стоял. Боб открыл дверь, оглянулся.

– Я абсолютно здоров, – сказал Чип. Боб дружески протянул руку.

– Пойдем!

Он взял Чипа за локоть, они вышли в коридор. Двери уже были открыты, члены тихо разговаривали, шли куда-то.

Четверо или пятеро стояли возле доски объявлений.

– Боб, – сказал Чип, – я хочу, чтобы ты выслушал меня.

– Я всегда слушаю, ведь правда? – ответил Боб.

– Я хочу, чтобы ты попробовал раскрыть свое сознание, – сказал Чип, – потому что ты не глупый, ты умный, и у тебя доброе сердце и ты готов помочь мне?

Мэри КК сошла им навстречу с эскалатора, перед собой держала стопку покрывал с бруском мыла сверху. Парням улыбнулась, сказала: «Привет», а Чипу в отдельности:

– Ты где был?

– В комнате отдыха, – объяснил Боб.

– Среди ночи? – не поняла Мэри.

Чип кивнул, Боб сказал: «Да, они пошли на эскалатор. Боб придерживал Чипа за локоть. Они поехали вниз.

– Я понимаю, ты уверен, что твой мозг уже открыт, – сказал Чип. – Но если бы ты попытался приоткрыть его чуть больше, послушать меня и подумать пару минут?

– Хорошо, Ли, я готов, – ответил Боб.

– Боб, мы не свободны. Никто из нас не свободен. Ни один человек, никто из членов Семьи!

– Как могу я считать, что ты здоров, если ты прешь такое?

Естественно, мы свободны. Мы свободны от войны, голода, преступности, насилия, агрессивности, себя лю…

– Да-да, мы свободны от многого, – сказал Чип, – но мы не свободны, чтобы творить. Ты этого не видишь? Быть «свободными от» не имеет ничего общего от быть свободными вообще.

Боб пробурчал непонимающе:

– Быть свободными творить? Что?

Они соступили с эскалатора, обогнули его по направлению к следующему.

– Быть свободными выбирать собственную классификацию, – сказал Чип, – иметь детей, когда желаем, идти, куда желаем, и делать то, что желаем, даже отказываться от лечения, когда не хотим принимать….

Боб промолчал.

Они ступили на движущиеся ступени эскалатора.

– Лечение в самом деле нас затормаживает, Боб, – сказал Чип, – я знаю это по своему опыту. В них есть такие вещества, которые «нас делают послушными, нас делают хорошими», как в этом стишке, помнишь? Меня уже полгода недолечивают, прозвучал второй сигнал, – и я более проснувшийся и живой, чем когда-либо. Я думаю яснее и чувствую глубже. Я трахаюсь четыре или пять раз в неделю, ты можешь в это поверить?

– Нет, – сказал Боб, глядя на свой телекомп, едущий на поручне эскалатора.

– Это правда, – сказал Чип. – Теперь ты уверен больше, чем когда-либо, что я сейчас болен, правда? Клянусь Любовью Семьи, я не болен. Есть другие члены, такие же, как я, тысячи, может быть, миллионы. Есть острова по всему миру, может, города на материке тоже – они шли к следующему эскалатору, – где люди живут в настоящей свободе. У меня есть список этих островов, здесь, в кармане. Их нет на картах, потому что Уни не хочет, чтобы мы знали о них, потому что они обороняются от Семьи, и люди там не хотят покориться, чтобы их лечили. Ты ведь хочешь помочь мне, правда? Действительно хочешь?

Еще один эскалатор вырос перед ними. Боб хмуро смотрел на Чипа.

– Христос и Веи, – сказал он. – Разве ты можешь сомневаться в этом, брат?

– Тогда, хорошо, – сказал Чип, – вот что я хочу, чтобы ты сделал для меня: когда мы придем в лечебный кабинет, скажи Уни, что я в порядке, что я заснул в комнате отдыха, так, как я тебе сказал. Не сообщай ничего о том, что я не дотрагивался до сканеров, или что я придумал эту зубную боль. Пусть мне дадут такое лечение, которое я должен был получить вчера, хорошо?

– И это тебе поможет? – спросил Боб.

– Да, – ответил Чип. – Я знаю, что ты так не думаешь, но я прошу тебя, как брата и как друга – уважать то, что я думаю и чувствую. Я как-нибудь проберусь на какой-нибудь из тех островов и не причиню никакого вреда Семье. То, что Семья дала мне, я вернул моей работой, и, кроме того, я не просил ничего, у меня не было выбора принимать или нет то, что дает Семья.

Они шли к следующему эскалатору.

– Хорошо, – сказал Боб, когда они поехали дальше вниз, – я выслушал тебя, Ли, теперь ты выслушай меня, – его рука на предплечье Чипа немножко сжалась.

– Ты очень, очень болен, и это полностью моя вина, и я себя чувствую несчастным из-за этого. Нет никаких островов, которых нет на картах, и лечения нас не затормаживают, и если бы у нас была такая «свобода», о которой ты думаешь, у нас был бы беспорядок, и перенаселение, и нужда, и преступления, и война. Да, я собираюсь помочь тебе, брат. Я скажу Уни все, тебя вылечат, и ты будешь мне благодарен.

«Третий этаж – Медицентр», гласила табличка у следующего эскалатора. Член в комбинезоне с красным крестом ехал по эскалатору вверх, им навстречу, он улыбнулся и сказал:

– Доброе утро, Боб. Боб кивнул ему.

– Я не хочу, чтобы меня вылечили, – сказал Чип. – Это доказывает, что тебя надо лечить, – сказал Боб, – успокойся и поверь мне, Ли. Да нет, зачем верить мне? Поверь Уни, хорошо? Поверь тем членам, которые запрограммировали Уни.

Через секунду Чип сказал:

– Хорошо, поверю.

– Я чувствую себя ужасно, – сказал Боб, и тут Чип, резко повернувшись к нему, обеими руками толкнул Боба в спину.

Чтобы самому удержать равновесие, он схватился за поручень, слыша, как Боб громыхает по ступенькам и звякает его телекомп, и перелез на плывущую вверх полосу между эскалаторами. Она остановилась, как только Чип оказался на ней. Он дернулся к поручню едущего вверх эскалатора, схватился за поручень и перебросил свое тело вниз, брякнувшись коленями на жесткий металл ступенек. Мгновенно вскочил на ноги. «Остановите его!» – закричал Боб снизу и побежал по ползущим вверх ступеням, перескакивая через две. Член с красным крестом наверху эскалатора обернулся:

«Что вы…», Чип схватил его за плечи – пожилого члена с выпученными глазами – и оттолкнул в сторону.

Он побежал по коридору. «Остановите его!» – закричал еще кто-то, другие члены тоже закричали: «Поймайте его!», «Он болен, остановите!»

Впереди была столовая, стоявшие в очереди члены обернулись на крики. Чип закричал: «Держите его, на бегу указывая куда-то рукой. – Остановите! – и мчался мимо очереди вглубь столовой. Протискиваясь в дверь, он благополучно миновал сканер. Крикнул:

– Больному члену нужна помощь! Помогите!

Он на ходу окинул взглядом зал и побежал в секцию раздачи пищи. Приостановился, пошел быстрым шагом, пытаясь успокоить Дыхание, мимо членов, укладывающих стопки пирогов между вертикальными рельсами и тех, что насыпали чайный порошок – в стальные барабаны. Навстречу попалась тележка, нагруженная коробками с надписью «Салфетки», он развернул ее и стал толкать перед собой обогнув двух членов, которые ели стоя, и еще двух – они собирали рассыпавшиеся по полу пироги.

Чип продвигался к двери с надписью «Выход» на одну из угловых лестничных клеток. Слыша за своей спиной возбужденные голоса, он толкнул тележкой дверь, распахнул ее и выкатился вместе с тележкой на площадку. Закрыл дверь и подпер тележкой, отступил на две ступеньки и рванул тележку на себя, зажав между дверью и перилами. Черное колесо тележки повисло над лестничным пролетом, продолжая вращаться.

Чип побежал по ступенькам вниз.

Ему надо выбраться наружу, на тротуары и площади. Он пойдет в музей – тот, должно быть, еще закрыт – и спрячется в запаснике или за баком горячей воды. А завтра вечером туда придет Лайлак со своими друзьями. Надо было подобрать несколько пирогов. Почему он не сообразил? Драка!

Он добрался до первого этажа и быстро пошел по коридору, кивнул встречной женщине-члену, та взглянула на его ноги и с беспокойством закусила губу. Он проследил за ее взглядом и остановился как вкопанный: комбинезон на коленях был разодран, на правом колене ссадина, капельки крови.

– Вам помочь? – спросила женщина-член.

– Я иду в медицентр, – ответил Чип, – спасибо, сестра. – Он пошел дальше. Ничего не поделаешь, придется положиться на удачу. Когда он выберется на улицу и отойдет подальше от здания, то обвяжет коленку носовым платком и как-нибудь пригладит комбинезон. Теперь, когда он знал, что колено содрано, оно начало ныть. Чип пошел быстрее.

Он свернул за угол, вышел в заднюю часть холла, и приостановился, глядя на эскалаторы, плывущие вниз и вверх по обе стороны от него, на дверь из четырех стеклянных створок, со сканером – далеко перед собой, в противоположном конце холла; на солнечный тротуар за дверьми. Члены, разговаривая, входили и выходили – все как обычно, голоса негромкие, встревоженные.

Чип направился к дверям, стараясь глядеть только прямо перед собой. Он проделает свой обычный трюк со сканером – колено будет поводом для хромоты, если кто-то обратит внимание. И как только он выберется наружу…

Тут музыка прекратилась, и женский голос из динамика произнес:

– Приносим извинения. Всех просим минуту оставаться на своих местах. Пожалуйста.

Чип остановился посреди холла.

И все остановились чего-то ожидая и вопросительно переглядываясь. Только эскалаторы продолжали движение, но потом и они остановились. Один член – женщина – пошла вниз по ступеням. «Не двигайся!» – крикнули ей разом несколько членов, она покраснела и остановилась.

Чип глядел на огромные витражи: бородатые Христос и Маркс, лысый Вуд, улыбающийся узкоглазый Веи. Что-то скатилось по его колену. Нагнулся – капля крови.

– Братья и сестры, – произнес женский голос из динамика. – Произошло чрезвычайное происшествие. В здании находится член, который болен, очень болен. Он агрессивен, убежал от своего советчика. – Ее слушали затаив дыхание. – Ему нужна помощь всех нас, его надо найти и как можно скорее доставить в лечебный кабинет.

– Ну и ну! – сказал чей-то голос за спиной Чипа, а другой спросил:

– Где же его искать?

– Очевидно, он находится не выше четвертого этажа, – продолжала женщина в динамике, – ему двадцать семь лет…внезапно подключился другой, мужской голос – быстрый и неразборчивый. Он был обращен к дикторше. Чип поймал на себе взгляд впереди стоявшего члена, стал равнодушно рассматривать портрет Вуда. Между тем женщина говорила. – Возможно, он попытается покинуть здание. Просим членов, находящихся поблизости выходов, срочно перекрыть их.

Остальные не двигаются! Только два члена, ближайшие к выходам!

Члены возле дверей переглянулись, двое из них двинулись к выходу и неловко встали по обе стороны рядом со сканерами.

«Это ужасно!» – сказал кто-то. Член, который только что рассматривал коленку Чипа, теперь смотрел на его лицо. В ответ Чип взглянул на него – мужчина лет сорока, Чип отвел взгляд.

– Член, которого мы ищем, – сказал женский голос, – мужчина, 27 лет, номер Ли РМ 35М 4419. Повторяю, Ли РМ 35М 4419. Сначала мы проверим каждого из вас внизу, затем будем искать на этажах. Секундочку, секундочку, пожалуйста, УниКомп говорит, что этот член – единственный Ли РМ в здании, так что необязательно помнить его номер. Нам нужно искать только Ли РМ. Ли РМ. Посмотрите на браслеты окружающих вас членов. Мы ищем Ли РМ. Удостоверьтесь, что каждого члена в вашем поле зрения проверил хотя бы один другой член. Члены, находящиеся сейчас в комнатах, выйдите, пожалуйста, в коридор. Ли РМ. Мы ищем Ли РМ.

Чип повернулся к ближайшему члену, взял его за руку и посмотрел на его браслет. «Покажи мне свой», – сказал тот. Чип на мгновение поднял запястье и двинулся к другому. «Я не видел», – запротестовал член. Чип будто не слышал его, шел к дверям. Первый член со словами: «Брат, я не видел», – тронул его за плечо.

Чип побежал. Кто-то схватил его сзади, кажется, тот член, что смотрел на его разбитое колено. Чип обернулся и ударом кулака в лицо свалил его с ног.

«Это он!» «Вот он!», «Помогите ему!» «Остановите его!» – разом закричали все члены.

Чип добежал до двери, и ударом кулака отшвырнул одного члена, загородившего дорогу, но другой схватил его за руку, повторяя в самое ухо: подоспели и прочие преследователи, повисли на Чипе со всех сторон.

– Мы ищем Ли РМ, – произнес на этот раз – мужской голос из репродуктора.

– Он может повести себя агрессивно. Когда мы найдем его, мы не должны бояться. Он нуждается в нашей помощи и в нашем сочувствии.

– Отпустите меня! – закричал Чип, пытаясь вырваться из рук, крепко державших его.

– Помогите ему! – в ответ закричали члены. – Несите его в лечебный кабинет! Помогите ему!

– Оставьте меня! – умолял Чип. – Я не хочу, чтобы мне помогали! Оставьте меня в покое, братоненавистники!

Его тащили вверх по ступеням эскалатора запыхавшиеся и дрожащие члены. У одного на глазах стояли слезы:

– Ничего, ничего, – жалобно повторял он, – мы тебе поможем.

Тебя вылечат, мы тебе поможем.

Чип пытался брыкаться, но его ноги тоже крепко держали.

– Я не хочу вашей помощи! – кричал он. – Я хочу, чтобы меня оставили в покое! Я здоров! Я здоров! Я не болен!

Его протащили мимо членов, которые стояли, заткнув руками уши и следя за происходившим напряженными взглядами.

– Ты болен, – сказал Чип члену, которого ударил в лицо. У того из распухшего носа текла кровь. Он крепко сжимал руку Чипа. – Ты заторможен и одурманен, – твердил Чип. – Ты мертв.

Ты мертвый человек. Ты мертв!

– Тс-с, мы любим тебя, мы поможем тебе, – ответил тот, с разбитым носом.

– Христос и Веи, отпустите меня!

Его втащили еще на несколько ступенек.

– Он обнаружен, – сказал мужской голос из репродуктора. – Ли РМ найден, члены. Его несут в медицентр. Чрезвычайная ситуация прекратилась, братья и сестры, вы можете продолжать свои занятия. Спасибо вам, спасибо за помощь и сотрудничество. Спасибо от имени Семьи, спасибо от имени Ли РМ.

Его тащили по коридору медицентра.

Снова раздалась музыка. С середины оборванной мелодии.

– Вы мертвецы, – сказал Чип. – Вся Семья мертва. Уни жив, только Уни. Но есть острова, где живут люди! Посмотрите на карту! Посмотрите на карту в Музее До-Объединения!

Его втащили в лечебный кабинет. Там был Боб, бледный и потный, с кровоточащим порезом над бровью, он барабанил по клавишам телекомпа, который держала перед ним девушка в синем халате.

– Боб, – прохрипел Чип, – сделай мне одолжение… Взгляни на карту в Музее До-Объединения. Взгляни на карту 1951 года!

Но его протащили в комнату с синим освещением. Он уперся было в край лечебного блока, но ему насильно втолкнули руку внутрь. Рукав рубашки разорвался, рука вошла в блок по плечо.

Кто-то утешающе погладил его по щеке – это был Боб, он дрожал.

– Ты будешь в порядке, Ли, – сказал он. – Верь Уни, – струйки крови текли по лицу из пореза.

Сканер поймал браслет Чипа, руки коснулся инъекционный диск. Чип сжал веки. «Я не позволю сделать себя мертвым! – медленно твердил он. – Я не позволю сделать себя мертвым! Я буду помнить про острова, я буду помнить Лайлак! Я не позволю сделать себя мертвым, я не позволю сделать себя мертвым!»

Он открыл глаза, и Боб улыбнулся ему. Над его бровью была полоска пластыря телесного цвета.

– Они сказали в три часа, и точно – в три! – сказал Боб.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Чип. Он лежал на кровати, его советчик сидел рядом.

– Доктора сказали, что ты в это время проснешься, – ответил Боб. – В три часа. Не два пятьдесят девять, не в три с минутой, а ровно в три! Так оно и есть.

– Где я? – спросил Чип.

– В Главном Медицентре.

И тогда он вспомнил – вспомнил то, что думал и говорил, и, самое худшее – то, что делал.

– О, Христос… – прошептал он. – О, Маркс. О, Христос и Веи…

– Ничего, Ли, – тронул его за плечо Боб.

– Боб, – продолжал Чип, – о, Христос и Веи, Боб, я… я столкнул тебя вниз с…

– … эскалатора, – подсказал Боб. – Да, брат. Это был редкий момент моей жизни, но, тем не менее, все в порядке. – Он коснулся пластыря над бровью. – Все затянулось, и все хорошо, а дня через два заживет.

– Я ударил члена! Собственной рукой!

– С ним тоже все в порядке, – сказал Боб. – Две от него, – он кивнул на красные розы в вазе, что стояла на столе, – две – от Марии КК, а две – от членов из твоего отдела.

Чип посмотрел на розы. Их ему прислали члены, которых он ударил, которым врал, которых предавал, и на глаза навернулись слезы.

– Ну, ничего, ничего… – пробормотал Боб. Но Христос и Веи, он думает только о себе!

– Послушай, Боб, – начал Чип, приподнимаясь на локте и загораживаясь от света ладонью, – ведь есть…

– Ничего, ничего… – продолжал успокаивать его советчик.

– Боб, есть другие!.. Они так же больны, как я был только что болен… Надо найти и помочь им…

– Мы знаем…

– Есть член по имени «Лайлак», Анна СГ 38П 2823, и еще один…

– Мы знаем, мы знаем, – кивал головой Боб. – Им уже помогли. Им всем помогли…

– Помогли?..

– Тебя расспросили, пока ты был без сознания, – объяснил Боб. – Сегодня понедельник. Прошел день. Их уже нашли, и помогли им. Анна СГ, и еще одна, которую ты назвал Снежинкой – Анна ПЮ и Йин ГУ – Спэрроу.

– И Кинг… – сказал Боб, мотнув головой, – нет, мы опоздали. Этот… он мертв.

– Мертв?..

– Он повесился, – ответил Боб. Чип с ужасом смотрел на него. Боб добавил, – В душевой… разорвал одеяло…

– О, Христос и Веи! – Чип откинулся на подушку. Болезнь, болезнь, болезнь, и он тоже был болен…

– Но все другие в полном порядке, – сказал Боб, похлопав Чипа по руке. – И ты тоже будешь в порядке. Ты поедешь в реабилитационный центр, брат. У тебя будет недельный отпуск.

Может быть, даже больше.

– Мне так стыдно, Боб… Так ненавистно стыдно…

– Ничего, ничего, – успокаивал Боб. Тебе же ведь не было бы стыдно, если б ты поскользнулся и сломал лодыжку, правда?

Это то же самое. Мне должно быть стыдно, если уж кому-то нужно стыдиться…

– Я лгал тебе!

– Я позволил себе лгать… Послушай, никто в самом деле ни за что не отвечает. Ты это скоро поймешь. – Он нагнулся, поднял с пола вещевой мешок и положил себе на колени, заглянул. – Это все твое… Посмотри, не забыл ли я чего-нибудь. Зубная щетка, скрепки, фотографии, записные книжки, рисунок лошади, твои…

– Он больной, – сказал Чип, – я не хочу его. Выброси его.

– Рисунок?

– Да.

Боб достал рисунок из мешка и взглянул на него.

– Хорошо нарисовано, – сказал он, – он не точен, но… чем-то хорош.

– Он больной, – сказал Чип, – его нарисовал больной член.

Bыброси его.

– Как скажешь… – Боб положил мешок на кровать, встал, прошел в другой конец комнаты, открыл мусоропровод и бросил туда картинку.

– Есть острова, где живут больные члены… – сказал Чип, – по всему миру…

– Я знаю, – ты сказал нам об этом…

– Почему мы не можем им помочь?

– Этого я не знаю, – ответил Боб, – но У ни знает. Я тебе уже говорил, ЛИ – верь Уни! . – Я буду! – сказал Чип. – Я буду… – и слезы опять полились у него из глаз.

В комнату вошел член в комбинезоне с красным крестом.

– Как мы себя чувствуем? – спросил он.

– Он в неважном состоянии, – ответил Боб.

– Этого следовало ожидать. Не беспокойся, мы его поднимем на ноги. – Член подошел к Чипу и взял за запястье.

– Ли, мне надо идти, – сказал Чипу Боб.

– Хорошо…

Боб поцеловал Чипа в щеку.

– На случай, если тебя не пришлют сюда обратно, до свидания, брат…

– Спасибо, Боб, – сказал Чип. – Спасибо. Спасибо за все.

– Спасибо Уни, – ответил Боб, потрепал Чипа по руке и улыбнулся. Кивнул члену с красным крестом и вышел.

Член вынул из кармана пневмо-шприц, снял с него чехол.

– Ты будешь чувствовать себя абсолютно нормально очень скоро, – сказал он.

Чип лежал неподвижно с закрытыми глазами, вытирая одной рукой слезы, пока врач закатывал рукав на его другой руке.

– Я был так болен, – сказал Чип. – Я был так болен…

– Тс-с, не думай об этом, – ответил член, осторожно делая укол. – Тут не о чем думать. Ты очень скоро поправишься.