Текст книги "Очень хороший и очень дурной человек, бойкий пером, веселый и страшный..."
Автор книги: авторов Коллектив
Соавторы: Михаил Семевский
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
II. Чин избрания[20]20
«Чин избрания» имеется в нескольких списках, и каждый из них представляет больше или меньше вариантов. – Примечание М. Семевского.
[Закрыть]
В декабре 1717 года было зрелище не столь публичное, но не менее интересное: избрание и поставление нового князь-папы на место умершего Зотова.
Прежде всего обратим внимание на время, в которое это совершилось. Государь ждал первенца-сына: царевича Алексея уже захватили сыщики, его везли в отчизну, для него готовилась роковая встреча. Петр посылал письмо за письмом – то к царевичу, то к Толстому{40} и Румянцеву{41}; первому посылал прощения, позволял жениться на крепостной девице Ефросинье Федоровне{42}; вторых же всячески торопил с привозом сына. И в эту-то эпоху Петр находит досуг и исписывает целые листы бойко-юмористическими предписаниями о порядке предстоящего избрания и поставления нового князь-папы. Черновые списки перебеливаются; он просматривает и выправляет переписанное, затем на новом списке делает новые поправки; таким образом по три да и по четыре раза переправлена и переделана им почти каждая записка, относящаяся до всепьянейшего собора.
Избрание нового главы началось с просьбы Петра от лица собора к князь-кесарю:
Известно в. в., что отец ваш и богомолец[21]21
Это слово в подлиннике зачеркнуто. – Примечание М. Семевского.
[Закрыть] в. князь-папа, всешутейший Аникита от жития сего отьиде, и наш сумасброднейший собор остави безглавен; того ради, просим в. в. призрети на вдовствующий престол избранием Бахусоподражательного отца.
Князь-кесарь соизволил разрешить избрание, после чего пошли быстрые приготовления. Петр приказывал:
1) Сбору быть на старом дворе и оттуда иттить церемониею в палаты.
2) Сделать лаговицы[22]22
Вероятно, места для членов собора. – Примечание М. Семевского.
[Закрыть] по образцу, и обить аксамитами[23]23
Аксамит – в широком смысле слова любая драгоценная ткань.
[Закрыть] самой лучшей, лухской работы.3) Окна забить войлоками до половины, снизу.
4) Над логовищем у каждого повесить по фляге или иному судну, который хозяин пришлет.
5) В дверях сделать бочку поворотную, чрез чтоб подавать потребное.
6) Караул для осмотру с одною духовною особою (то есть с членом шуточного собора. – М. С.).
7) В зале уготовить место для избрания и поставления папы.
8) Камора, где быть архиигуменье и князь-игуменье с балами.
Сколь деятельно хлопотал государь о предстоящем торжестве, видно из его отрывочных заметок, разбросанных на различных бумагах; например: «посоветовать – когда изберут [папу], какой знак дать вместо пушек».
Чин, то есть обряд, избрания долго занимал Петра; он составлял и дополнял его раза четыре; наконец он выразился в следующей форме:
«I. Чин избрания. Собравшимся на старом дворе папы и седшим архижрецам: начинают оные петь песнь Бахусову, потом восходит князь, великий оратор, на высокое место и чинит предику, увещевая, дабы прилежно просили Бахуса и не по каким факциям, но ревностным по оном сердцем избирали. И потом иттить всем в каменный дом, по учрежденной конклавии, по приложенному реестру».
На реестре и двух отдельных списках с графою для числа участников процессии порядок ее был обозначен таким образом:
*[24]24
Так назывались свистуны, набранные из различных мест, мастера высвистывать по-птичьи. По свидетельству Нащокина (Василий Александрович; 1707–1760) – генерал-поручик, мемуарист. – Ред.), на свадьбе князя-шута М. А. Голицына (Михаил Алексеевич; 1687–1775; князь, в 1732–1740 годах придворный шут Анны Иоанновны по прозвищу Квасник. В 1740 году состоялась шутовская свадьба Голицына и придворной шутихи Авдотьи Бужениновой в специально построенном для этого ледяном доме. – Ред.), в 1740 году, тверские ямщики бесподобными высвистами являли весну. Об этих же свистунах говорит Тредиаковский (Василий Кириллович; 1703–1768; поэт, переводчик и филолог. – Ред.) в известном стихотворении на дурацкую свадьбу, бывшую в ледяном доме. – Примечание М. Семевского.
[Закрыть]
II. Пришед в дом каменный[25]25
Мы обозначаем курсивом те слова, которые вставлены либо изменены Петром в последнем, беловом списке. – Примечание М. Семевского.
[Закрыть], вышним жрецам заключиться в оной конклавии: дому князь-папину (его служителям. – М. С.) в другую; прочим чинам в третий апартамент, а народу в зало. И тако нощеденствие сотворить, прилежно подвизался, яже о отце Бахусе, дабы явил избранного подражателя себе, пастыря же нам. И избирает трех персон кандидатов.
Как видно из отдельной записки, это избрание делалось по особой просьбе цесаря: «Проводя отцев цесарь в определенное место и поклонясь, прося их о прилежных людях Бахусовых и о исправлении настоящаго дела, дабы избрали трех особ; и потом заточает их двери замком и печатью, и отходит».
III. Утру бывшу, его князь-цесарское величество придет на место свое и сядет; тогда из конклавии и прочих мест придут все по чину и, поклонясь, сядут на своих местах.
«Во утрие, в часу, – объясняет государь в отдельной записке, – приходит князь-цесарь к собранным уже вне всем и отверзает двери к отцем; и повелит исходити на учрежденные им места, и прочим с ними; сам же садится на свой трон; назначенные же поклоняются и отходят в особливое место».
IV. Пошлется от князь-цесаря и от собора ключарь к архиигуменье, дабы балы прислала к князь-игуменье.
V. Пришед князь-игуменья с носящим за нею балы диаконисам с музыкою и, поклоняся, сядет противу князь-цесаря; балы же поставят пред нею на столе.
VI. Избранные же кандидаты да посадятся в особой каморе на прорезанных стульях.
VII. Тогда от собора посылаются папины архидиакон, ключарь и протодиакон свидетельствовать их крепким осязанием. Они же, осязая, воскликнут: «Габет[26]26
От Gebet (нем.) – молитва.
[Закрыть], габет, габет – форамен[27]27
Отверстие, дыра (лат.).
[Закрыть]!»
«Князь-цесарь, – объясняет государь в особой записке, – повелевает служителям князь-папы осматривать избранных, которые служителя, [по] его указу, осматривают: аще совершенное естество имеют? Сие чинят тако: седящу оному или оным на прорезанном стуле, и окрыт епанчею; тогда под покрывало протягивает руку… и ощупает по подобию: и аще обрящет довольно, да возгласит велегласно: «Габет, габет!» аще ли же ни то: «нон габет»[28]28
В этом пункте избирательного чина пародируется обычай, некогда существовавший в Риме при избрании папы. «Возведение на престол римского первосвященника, – рассказывает Вольтер, – сопровождалось весьма странными обрядами, дань тогдашней простоте и невежеству. Так, например, избранного папу сажали на прорезной стул, называемый stercorarium (лат. «навозное кресло». – Ред.), потом на трон, крытый порфирою». Рассказывают, что этот обычай возник с того времени, когда на престол папский воссела женщина. Это была папесса Иоанна, возведенная на престол в 855 году, под именем папы Иоанна VIII. Она была родом немка из Майнца, называлась Гильбер-тою, и после долгого странствия в монашеском платье пришла наконец в Рим. Здесь ее необыкновенный ум и благочестие привлекли к ней внимание достопочтенных отцов церкви, властью которых и возведена она на трон первосвященника. Мнимый мужчина правил наследием ап. Петра и Павла 2 года, 5 месяцев и 4 дня. Процарствовал бы и дольше, если б только не забеременел от одного кардинала, которому, разумеется, хорошо было известно, какого пола был св. отец. Разрешение от бремени совершилось посреди Рима, во время крестного хода, при стечении бесчисленного народа. Рассказывают, что мать-папа тут же умерла; по другим сведениям, это случилось вскоре после родов. – Примечание М. Семевского.
[Закрыть].
VIII. По сем свидетельстве, архижрецы и протчие, сидящие в соборе, идут по чину и берут балы, по единому, от руки князь-игуменьи по два: белое и черное, целуя оную в перси. Потом возгласит ключарь имя первого кандидата.
IX. Потом первая диакониса примаетяищк и ходит ко взявшим балы. Они же по ряду кладут в оной ящик: хотящий – в белой, а нехотящий – в черной. И когда все положат, тогда оные принесет князь-цесаря, где записывает [кто-нибудь] из его бояр, кому повелит. И сие творит на каждое имя по единожды, восклицая оное, пред положением балов.
Порядок баллотировки совершался, однако, с бблыпими церемониями, нежели как изложено в IX пункте «чина из-бирания». В дополнительной записке государь постановил следующее:
«Князь-цесарь повелевает принести яйца… для выбирания (они заменяли шары. – М. С.), и служители раздают по два каждому; на каждое имя едино натуральное и другое обшитое, [также] и отцем, сидящим в епанчах… Потом князь-цесарь осматривает чашу (или ящик) покрытую и заключает оную своею печатью. И повелевает гласити первого имя. И носити на его имя, поднося чашу к каждому. Отцем подобает класти яйца, аще кого соизволяет, то натуральное (вероятно, куриное. – М. С.), аще же кого не соизволяет, то обшитое да кладет.
Когда все яйца уже положат, тогда приносят чашу пред цесаря. Он же отверзает пред всеми и сыплет на стол пред собою и разделяет, сколько натуральных, и сколько обшитых. И повелит записать. Потом паки пустую чашу заключает, и равным образом на другова имя и третьяго балотирует. Потом же, когда уже на все имена балотировано, тогда архидиакон велегласно читает пред князь-цесарем, сколько на кого вынялось. И на ком более натуральных будет, тот да наречется».
X. Когда из трех, на кого более балов падет, тогда по онаго пошлется ключарь и архидиакон. И приведши поставят прямо [пред] лицом князь-цесаревым, среди собора. Первый из жрецов говорит речь новоизбранному.
XI. По окончании же речи оденут его папиною мантиею и [наденут на него] шапку. А плешивые подъемлют на главы свои и несут на его престол, и поют князь-цесарю и новоизбранному многолетие.
XII. Потом целуют его все в руку, держащую орла[29]29
Известно, что этим именем назван был чудовищной величины кубок, который должны были осушать сановники, а иногда и сановницы, в виде шуточного наказания за несоблюдение некоторых обычаев, например за невнимание к князь-цесарю, к князь-папе и т. п. – Примечание М. Семевского.
[Закрыть]; також и в… под лоном. И пиют из десницы в знак присяги верности закона.XIII. Потом приносятся столы князь-цесарю и новоизбранному, також архижрецам и прочим знатным; где никакая ядь (кушанья. – М. С.) не становится, токмо оные балы с их долгими и их гнездами.
И тако сотворившуся, посаждают новоизбранного в ковш (громадных размеров. – М. С.). И провождают всем собором к дому его. И опускают в чан, как и прежде бывало, наполненный пивом и вином. И пив из онаго расходятся.
За чином избрания следовал чин поставления; это уже было как бы посвящение нового главы на поприще многотрудное, в сане высоком и знаменательном. Обряд поставления был важнее, значительнее обряда избрания; поэтому производился еще торжественнее; здесь было больше церемоний, одна другой своеобразнее; больше пели, больше говорили, наконец пили, пили и пили. Некоторые места сего чина, от первого до последнего слова составленного «протодиаконом шумного собора Петром», несмотря на чрезвычайную грубость формы, с которой волей-неволею миришься, вспоминая время сочинения, до того остроумны, что даже и в настоящее время срывают улыбку.
III. Чины поставления[30]30
Чин поставления мало изменялся при приеме в собор жрецов и других меньших членов; переменялись только некоторые слова. При представлении цесарю о поставляемых владыках говорилось: «приводятся бахусолюбезнейшие избранные (имярек) поставлятися бахусовозлюбленным городам». Цесарь отвечал: «Сила Бахусова да будет на вас!». – Примечание М. Семевского.
[Закрыть]
[1] Когда все уже собраны и сядут на своих местах, тогда приходит поставляемый. Пред ним же несут две фляги, одна вызолочена, другая высеребрена; и два блюда одно с огурцами, другое с капустою.
[2] Когда придет пред поставляющаго, тогда поклонится; и оные дары, едино по другом, вручает поставляющему, говоря краткий комплимент о своем поставлении; потом сядет против поставляющаго.
[3] Тогда поставляющий вопрошает его разные вопросы и ответы. На что избранный и отвещает. Потом поставляющий паки говорит. Вопрошает поставляющий: «Что убо брате пришел еси и чесого просиши от нашея немерности?».
[4] Отвещает поставляемый: «Еже быги сыном и сослужителем вашея немерности». А ежели папа поставляется, то глаголет: «Еже быги крайним жрецом и первым сыном отца нашего Бахуса».
[5] Поставляющий глаголет: «Пьянство Бахусово да будет с тобою»[31]31
В других списках вместо пьянство сказано обжорство. – Примечание М. Семевского.
[Закрыть]. Еще вопрошает: «Како содержиши закон Бахусов, и во оном подвизаешься?»[6] Поставляемый отвещевает: «Ей орла подражательный и всепьянейший отче! Возстав поутру, еще тьме сущей и свету едва являющуся, а иногда и о полунощи, слив две или три чарки, испиваю. И продолжающуся времени не инако, но сим же образом препровождаю. Егда же придет время обеда, пью по чашке не малой; такожде переменяющимся брашном всякий ряд разными питьями; паче же вином, яко лучшим и любезнейшим Бахусовым [питием] чрево свое, яко бочку, добре наполняю; так что иногда и ядем (кушанья. – М. С.), мимо рта моего носимым от дрожания моея десницы, в предстоящей в очесах моих мгле [не вижу]. И тако всегда творю. И учити мне врученных обещаюсь. Инако же мудрствующия отвергаю, и, яко чужды, творю, и матствую всех пьяноборцев. Но я же, [как] выше рек, творити обещаюсь до скончания моей жизни, с помощию отца нашего Бахуса, в нем же живем, а иногда и с места не движемся, и есть ли мы или нет, не ведаем; еже желаю тебе, отцу моему, и всему нашему собору получити. Аминь»[32]32
Эта речь несколько раз и весьма старательно переделывалась Петром. Укажем на важнейшие варианты против приведенного текста двух других списков: «Ей орлоподражательный всепьянейший владыко! Вопрошенное тобою, по силе моей, исправляю. Аще егда утреннее, еже выше рек, еще не минуется, а обеду уже настоящу времени, пью по чашке не малой» и т. д. После слов: «в очесах моих мгле» читаем: «паче же тщуся, чтоб от оных питей мозг мой и ум непрестанно в густых туманах, и в пьяной мгле пребывал». В другом списке сказано: «Еще не точию утро единое, яко же изрекохом препровождаем, но в полдни вяще испиваем; на вечер же великую смошницу употребляем. Такожде в средонощие и в первое, второе и третье кураташение творим. Яко меху или делве (бочке. – М.С.) надутися утробам нашим, опухлети очесам, осинети лицу, трястися рукам и протчее. Сие же обещаемся не точью самим творити, но и врученным нам стадам такожде являти; противужемудрствующих отвергаем и матствуем». – Примечание М. Семевского.
[Закрыть].[7] Поставляющий глаголет: «Пьянство Бахусово да будет с тобою, затемневающее, и дрожающее, и валяющее и безумствующее тя во вся дни жизни твоея».
[8] Потом поставляемый кленкнув (упав на колени. – М. С.), ляжет персями, руками и главою на предлежащею делву; а жрецы поют песнь Бахусову.
Как кажется, песнь эта не что иное, как следующее воззвание, сохранившееся в двух отдельных заметках: «О всепьянейший отче Бахусе, от сожженный Семиллы рожденный, из Юпитеровой… возвращенный! Изжателю винограднаго веселия, и проведшему оное сквозь огнь и воду, ради вящыя утехи возследователям вашим! Просим убо тебя со всем сим всепьяннейшим собором: умножи сугубо и настави сего вселенского князь-цесаря Иоанна (И. Ф. Ромодановскаго. – М. С.) стопы во еже тещи вслед тебе! И не точию тещи сему, но и во власти сущих вести. Такоже да вси последуют стопам твоим! И ты, всеславнейшая Венус, множа умножи от своего… к сего заднему! Аминь!»
[9] Потом поставляемый, встав, приходит к поставляющему, где облачают его архижрецы во все одежды, кроме шапки.
Облачение сопровождалось возгласами архижрецов.
При возложении одежды: «Облачается в ризу неведения своего!»
Возлагая наплечники: «Возлагаю, яко жерны сельские о выи твоей!».
Флягу возлагая: «Сердце исполнено вина да будет в тебе!» Нарукавники возлагая: «Да будут дрожащи руце твои!» Отдавая жезл: «Дубина Дидана вручается ти: да разгонявши люди твоя!»
[10] Первый жрец помазует крепким вином главу его и около очей образ круга, глаголя: «Тако да будет кружиться ум твой, и такие круги разными видами, да предстанут очесам твоим от сего во вся дни живота твоего». Тако ж [помазует] обе длани, и четыре перста, ими же и чарка приемлется образом лученки, глаголя: «Тако да будут дрожати руце твои во вся дни жизни твоей».
[11] Потом налагают руки архижрецы; первый читает: «Рукополагаю аз пьяный сего нетрезваго: во имя всех кабаков, во имя всех табаков, во имя всех водок, во имя всех вин, во имя всех ендов, во имя всех ковшей, во имя всех плошек, во имя всех чарок, во имя всех стаканов, тако ж во имя вкупе собранных канарейки, синицы, жаворонка, снигиря, соловья, чайки, сойки, грача, лебедя, ворона, сокола, кречета, орла великаго, корабля и кита, носящего их»[33]33
Эти названия носили разнокалиберные сосуды, назначенные для питья; вероятно, они имели форму тел птиц и животных, имена которых носили. При составлении этого текста Петр беспрерывно вставлял новые имена, переменял порядок прежних и т. д.; это видно из черновых собственноручных его заметок. – Примечание М. Семевского.
[Закрыть].[12] Потом налагают шапку, с возгласом: «Венец мглы Баху-совой возлагаю на главу твою. Да не познаеши десницы твоей, ниже шуйцы твоей, во пьянстве твоем!» После чего поет: аксиос[34]34
Аксиос (греч. «достоин») – в православии возглашение при интронизации патриархов и рукоположении священников, а также при возложении наград.
[Закрыть]![13] Потом сядет на свой престол и вкушает орла; и прочим подает. И тако оканчивается.
По желанию Петра, соизволению князь-кесаря и большинству голосов членов собора, в князь-папы избран был известный уже нам Петр Иванович Бутурлин, столь долго и безупречно правивший петербургскою епархией пьяниц, обжор и шутов.
Церемония эта, однако, не могла быть совершена в Петербурге. Петр спешил в Москву, чтобы кончить свое дело с сыном: там отрешить его от престола, там зачать его суд, там, наконец, казнить главнейших из его советников и друзей.
15 декабря 1717 года государь поскакал со свитой в Москву, за ним на другой день выехала государыня и двор ее.
23 числа оба они были уже в Белокаменной.
А 28 декабря, со всей церемонией и точным выполнением мельчайших предписаний, данных Петром, совершено было избрание Бутурлина[35]35
Надо думать, что в начале подобных церемоний действующие лица пили немного; в противном случае рождается вопрос: как могли говориться затверженные речи, как не путались поставляющие и поставляемые в то время, когда язык не ворочался и ноги плохо держали? – Примечание М. Семевского.
[Закрыть].
Вскоре после избрания, 10 января 1718 года, совершен был обряд поставления. Где он был совершен, из документов не видно, но если судить по подписи Бутурлина на письме 29 декабря: «Прешбургъ», то надо думать, что близ Москвы, в Преображенском, где развлекался государь, ожидая, пока привезут сына и его сторонников.
О благополучном совершении важного обряда возвещено было длинной реляцией, в которой подробно изложен весь порядок церемонии. Сочинение это не было напечатано, но зато было переписано с замечательным искусством уставцем[36]36
Устав, уставное письмо – торжественное письмо тщательного каллиграфического исполнения, с четким угловато-геометрическим рисунком, при котором буквы практически вписываются в квадрат.
[Закрыть], по линейкам, церковно-славянскими буквами, между тем как все остальные документы переписаны обыкновенной скорописью. Все заглавные литеры на этом списке тщательно разукрашены киноварью. Без всякого сомнения, такая тщательная переписка сделана была по воле Петра: в этом видна его острота и насмешка над нелюбимой им старинной орфографией.
Вот эта реляция[37]37
Она имеет довольно много вариантов против приведенного нами «чина поставления». – Примечание М. Семевского.
[Закрыть]:
О чине князь-папы поставления в епископы в 1 неделю по крещении, января 10.
1) Поведено того дни жрецам, и всем прочим не освященнаго собора чинам съехатца на князь-папинской каменной двор пополудни в 3-м часу.
2) Когда все собрались в князь-папин дом, тогда в князь-папинской палате жрецы и другие достойные сели на своих местах.
Тогда посланные по новоизбранного от всего собора, ключарь старой, да кардинал протодиакон, и из уединенной его палаты ввели его почтенно в собранную палату.
Пред ним несли две фляги, наполненныя вином пьянственнейшим; едина фляга позлащенная, другая высеребрена, и два блюда – едино с огурцами, другое с капустою.
Поставили пред его кесарским величеством на изрядном, постланном, аксамитном луховском ковре.
3) Архижрецы на высоком троне сидели по степеням, справую и елевую стороны.
4) Тогда новоизбранный поклонялся его цесарскому величеству и жрецем седящим трижды.
И вышепомянутые дары, едино по другом, подносил поставляющему, говоря краткий комплимент о своем поставлении.
И потом сел на стуле прямо поставляющаго.
5) Тогда поставляющий вопрошал его: «Что убо брате пришел еси и чесого от нашея немерности просиши?»
6) Тогда отвещал поставляемый: «Еже быти крайним жрецем и первым сыном отца нашего Бахуса».
7) Поставляющий глаголит: «Пьянство Бахусово да будет с тобою!»
8) Оный же поставляющий еще вопрошал: «Како содержиши закон Бахусов и во оном подвизаешися?»
9) Поставляемый отвещавал: «Ей орла подражательный и всепьяннейший отче! Возстав по утру, еще тьме сущей, и свету едва являющуся, а иногда, и о полунощи слив две, или три чарки испиваю, и продолжающуся времени, не туне оное, но сим же образом препровождаю; егда же приидет время обеда, пью по чашке не малой, такожде переменяющимся брашном всякой ряд не пуст препровождаю, но каждой ряд разными питьями, паче же вином, яко лучшим и любезнейшим Бахусовым, чрево свое, яко бочку добре наполняю, так что иногда и ядем мимо рта моего носимым, от дрожания моея десницы, и предстоящей во очесах моей мгле; и тако всегда творю, и учити мне врученных обещаюсь, инакоже мудрствующия отвергаю, и яко чужды, и… матствую всех пьяноборцев; но якоже выше рек, творити обещаюсь до скончания моея жизни, с помощию отца нашего Бахуса, в нем же живем, а иногда и с места не движемся, и есть ли мы или нет, не ведаем; еже желаю отцу моему, и всему нашему собору получити. Аминь».
10) Поставлящий глаголил: «Пьянство Бахусово да будет с тобою затемневающее, и дрожащее, и валяющее, и безумствующее тя во вся дни жизни твоея».
11) Потом поставляемый кленкнув на колена и лег, и преклонился персями, и руками, и главою, на предлежащую делву, и тогда жрецы пели песнь Бахусову.
12) Потом поставляемый встав, пришел на высокий амвон к поставляющему, где облачали его архижрецы во вся одежды его, кроме шапки.
13) Тогда же первый жрец помазывал его крепким вином, на главе его, и около очей, образ круга, глаголя: «Тако да будет кружитися ум твой, и такие круги, разными виды, да предстанут очесам твоим от сего во вся дни живота твоего»; тако ж и обе длани, и четыре перста, ими же чарка приемлется образом лученки, глаголя: «Тако да будут дрожати руце твои, во вся дни жизни твоей».
14) Потом налагали руки архижрецы, и первый читал речь такову:
«Рукополагаю аз старый пьяный сего нетрезваго:
Во имя всех пьяниц,
Во имя всех скляниц,
Во имя всех зернщиков,
Во имя всех дураков,
Во имя всех шутов,
Во имя сумазбродов.
Во имя всех литров,
Во имя всех водок,
Во имя всех вин,
Во имя всех пив,
Во имя всех медов,
Во имя всех каразинов,
Во имя всех сулеев,
Во имя всех браг,
Во имя всех бочек,
Во имя всех ведер,
Во имя всех кружек,
Во имя всех стаканов,
Во имя всех чарок,
Во имя всех карт,
Во имя всех костей,
Во имя всех бирюлек,
Во имя всех табаков,
Во имя всех кабаков,
Яко жилище отца нашего Бахуса.
Аминь!»
15) Потом наложили на главу его шапку и пели: аксиос!
16) Потом оный новопосвященный сел на свой престол, на великую покрытую бочку, и вкушал вина из великаго орла и прочим всем подавал, певцы же в то время пели многолетие кесарю и новопоставленному.
И оное окончав, вси распущены в домы свои, князь-папа же, разоблачася от своея одежды, пошел в свои покоевы палаты и остался в том доме.
По совершении чинов избрания и поставления новый князь-папа поспешил возвестить подвластных ему пьяных верноподданных о своем восшествии:
Понеже, по соизволению великаго государя князь-цесаря Иоанна и соизволением всего сумазброднаго собора избран есмь аз недостойный метрополит на превысочайший сей князь-папы престол, того ради подтверждаю свое обещание, еже изрек при хиротонии моей[38]38
То есть когда поставлялся в архижрецы. – Примечание М. Семевского.
[Закрыть], пред блаженный и вечно достойный памяти тогда отцем моим, ныне же братом, великим господином Кир-Никитою Прешбургским, Яузским и Калужским… пред всем сумазбродным собором. Ныне же к прежнему обещаю еще, обещаюсь вяще и вяще закон Бахусов не точию исполнять, но и врученное мне стадо денно и нощно тому поучать, еже да поможет мне честнейший отец наш Бахус, предстательством антицесарев моих Милака (? – М. С.) и Аникиты, дабы их дар духа был сугуб во мне. Аминь[39]39
Писано рукой Петра. – Примечание М. Семевского.
[Закрыть].
Таким образом, «всешутейший и всепьянейший» одновременно объявлял о своем восшествии на князь-папин престол и подтверждал данный собору завет: оправдать их лестный выбор и пить да смотреть, чтоб другие пили до положения риз. При этом новопоставленный хотел, чтоб все ликовали по случаю его великого торжества поставления и потому спешил властной рукой рассыпать милости и возвысить в высшие звания лиц, ему подчиненных.
Одну из первых и самых лестных милостей удостоилась получить князь-игуменья[40]40
Князь-игуменьей издавна уже была Ржевская (Дарья Гавриловна; 1662–1720. – Ред.), разбитная, смелая и угодливая старуха, – дочь Гаврилы Петровича Соковнина, родного дяди замученного Петром окольничего Алексея Прокофьевича Соковнина, пылкого сторонника царевны Софьи. – Примечание М. Семевского.
[Закрыть]. Князь-папа писал к ней:
Всешумнейшая и всешутейшая мати, возлюбленная о Бахусе дщи! Объявляем вам, что сего месяца, в 28 день, изволением вселенскаго князь-цезаря и всего сумазбродного собора, избран есмь я недостойный и в 29 день возведен на высочайший князь-папин престол; и понеже наша неумеренность всегда паству свою добре смотрети и во оной пещися обещахуся, того ради… его величеству князь-цесарю и всему собору предъявил ваши подвиги, чего ради его величество и собор соизволи[ли]. Аз же, аще и телом отстоим, обаче духом присутствуя, данною мне от Бахуса властию произвожду тя от степени князь-игуменьиной в архи-игуменьи, и яко присутствуя возглашаю: «Аксиос, аксиос, аксиос!» По учинении же вам сего возвышения, на место ваше возведена монахиня, из дальних пустынь пришедшая, Анастасия[41]41
Анастасия, пожалованная званием игуменьи, – это княгиня Анастасия Петровна Голицына, дочь и наследница знаменитого боярина Петра Ивановича Прозоровского. Она родилась в 1655 году, скончалась в 1729 году, на 74-м году от рождения; была статс-дамой и исправляла должность придворной шутихи. – Примечание М. Семевского.
[Закрыть]. Дан в Прешбурге. Месяца декабря в 28 день. 1717 года. Вселенский князь-папа.
Новый архивладыка, по инструкциям самого государя, должен был тщательно наблюдать, чтоб весь его достойный штат был в сборе и славил Бахуса питием непомерным. Нарушители сего строго наказывались. Так, например, в 1723 году «всешутейший» представил следующий документ:
Реэстр архиереям, которые учинились ослушны святейшему князь-папе и ныне обитают в Москве своеволием, также и прочие, а именно:
Архиереи:
Федор Шереметев{43}
Князь Юрий Щербатов{44}
Матвей Колычов{45}
Михаил Собакин{46}
Князь Яков Лабанов{47}
Матвей Головин{48}
Василий Ржевский{49}
Антон Савелов
Архидиакон Строев{50}
Ключари:
Иван Денисов, сын Субота, он же Данилов.
Федор Протасьев
Попы:
Князь Михайла Оболенский{51}
Иван Стрешнев{52}
Василий, он же Самойла Глебов
Диакон Лев Воейков…
Подписал: Святейший князь-папа и патриарх Петр.
Нечего и говорить, что это список был составлен и написан никем другим, как самим государем; им были сделаны отметки против имен ослушников, по его же распоряжению писано, 23 апреля 1723 года, московскому вице-губернатору Воейкову{53} о немедленной высылке членов собора в Петербург.
Таким образом, и тут, в делах шутовского собора, железная рука Петра крепко тяготела над всеми; князь-папа распоряжался собой и своими подчиненными не иначе как по собственноручным предписаниям и уставам своеобычного протодиакона. Зато аристократическая гордость князь-папы совершенно была удовлетворена. Вокруг него блистали представители древнейших, знатных и славнейших фамилий, некогда честь и гордость России.
Вот состав всепьянейшей коллегии по списку[43]43
Этот список, единственный из представленных здесь документов собора, издательство решилось привести в первозданном виде, не заменяя обеденную лексику отточиями.
[Закрыть], далеко, впрочем, не полному:
Архи-князь-папа.
При нем служители:
Протокопайхуй – Муханов{54}.
Духовник Иринархуй
Архидиакон Идинахуй – Строев.
Протодиакон Пахом Пихайхуй – Михайлов[44]44
Сам царь Петр Алексеевич. – Примечание М. Семевского.
[Закрыть].Диакон Иоиль Попирайхуй – Бутурлин.
Ключари:
Починихуй – Апраксин{55}.
Ерихуй – Хилков{56}.
Носихуй – Суббота.
Ризничий Изымайхуй – Мусин-Пушкин.
Уставщик Неоманхуй – Репнин{57}.
Поп Феофанхуй – Шушерин.
Диаконы:
Посаднилхуй – Головин.
Ловихуй – Воейков.
Ройхуй – Ронов.
Дуньнахуй – Шемякин.
Иподиаконы:
Филарет Яритцанахуй – Прозоровский{58}.
Благочинной: Анаспихуй – Юшков{59}.
Грозные: Сомнихуй – Тургенев.
Кречетник: Изымайхуй – Колтовский{60}.
Лампадники:
Нахуй – Палибин.
Рванихуй – Губин.
Розмахнихуй – Васильев.
Возьмихуй – Тимашев.
Камиссар Суйхуй – Ключарев.
Имайхуй – Лихарев.
Новгородский подьячий Пасихуй – Козырев.
Разламихуй – Траханиатов.
Дьяки:
Иван Лосев.
Осип Метлин.
Всепьянейший конклав, кроме непременного заседания на всех полуторжественных и торжественных пирах, кроме участия во всех процессиях и маскарадах, имел особые занятия. Он посвящал свои досуги наездам к разным лицам. Пред всешутейшими все и вся отворялось; хозяева и хозяйки, едва ли довольные, спешили, однако, оказать нежданным гостям всевозможное гостеприимство…
Неизвестность времени приезда конклава, естественно, вводила в издержки хозяев, так как они всегда должны были быть готовыми к их встрече. Вот почему всемилостивейший князь-папа, со слов государя, обнародовал следующий указ:
Указ всешутейшева и всепьянейшева князь-папы.
Объявляет наша немерность, что мы иногда так утруждены бываем, что с места двинуться не можем; отчего случается, что не все домы посетить можем, которые того дня обещали; а хозяева оттого в убыток входят, ради другова приуготавлива-ния. Того ради сим объявляем и накрепко заповедуем, под наказанием великаго орла: дабы ядей никаких никто не готовил; но точию следующее по сем. А буде у кого соизволим трапезу снесть, и тому заранее будет указ наш объявлен.
И для вящего уверения сей указ нашею рукою подписали и великою Гаврииловскою печатью запечатать повелели.
К указу было приложено «объявление»:
Что иметь в доме, в оны же входим.
Хлеб, соль, калачи, икра, сельди, окорока, сухия куры или зайцы, ежели случится; сыр, масло, калбасы, языки, огурцы, капуста, яйцы и шабаш.
Над всеми же сими превозлюбленныя наши вины, пиво и меды, сего что вяще, то нам угоднейше будет, ибо в том живем, и не движемся, и есть ли или нет, не ведаем[45]45
Указ и объявление вчерне написаны Петром. – Примечание М. Семевского.
[Закрыть].
В минуты, когда превозлюбленные напитки все более и более оживляли первого жреца Бахусова, когда язык его лепетал бойче, речь пересыпалась выражениями более фигурными, более пряными, нежели слова «шумного протодьякона», когда руки князь-папы двигались свободнее, – в подобные минуты, могло показаться, что всешутейший и всепьянейший вот-вот возжелает власти неограниченной и начнет крушить зубы верноподданных ошую и одесную, украшать очеса фонарями неподобными, тузить спины неповинные и трепать за власы; одним словом, князь-папа мог предаться полному разгулу властителя неограниченного, просветителя самовластного. Но нет! Все это провидел остроумный учредитель всешутейшего собора и ограничил папскую власть даже и на время восторженного состояния достойного главы собора.
Это ограничение состояло в том, что заблаговременно отбиралась от новопоставленного следующая подписка: «Всешутейший князь-папа дает сие письмо протодиакону, что во время шумства его, оному протодиакону унимать словесно и ручно. И для того подписал сие письмо своею рукою и чинить по сему письму»[46]46
Приведенная записка Петра подписана «Smirennuft Anikit»; впрочем, это была не более как форма. Петр, не выжидая никаких подписок, усмирял как словесно, так и ручно. – Примечание М. Семевского.
[Закрыть].
Все уставы шутовского конклава пребывали в полной силе до самой смерти Петра[47]47
В дневнике Берхгольца (Фридрих Вильгельм; 1699–1765; голштинский дворянин, долгое время в разные годы живший в России. Его дневник – ценный источник о придворной жизни в последние годы царствования Петра. – Ред.) 1721–1724 годов рассеяно множество преинтересных подробностей о князь-папе, его соборе и участии их в пирах, всякого рода празднествах и публичных маскарадах. – Примечание М. Семевского.
[Закрыть]. Так, например, в августе 1723 года, в маскарадной компании собор занимал одно из важнейших мест в длинной шутовской процессии.
В описании этого маскарада, напечатанного князем М. А. Оболенским{61}, читаем:
«Неусыпаемая обитель»: архимандрит в странном уборе, от гвардии фендрих[48]48
Фендрик – военный чин XIV класса в пехоте, артиллерии и инженерных войсках и XII класса в гвардии; введен Табелью о рангах 1722 года взамен чина прапорщика.
[Закрыть] Афанасий Татищев{62}. Князь ярославский от гвардии фендрих Василий Нелюбохтин{63} с своею княгиней и со всею своей фамилией и синклитом.При оной обители служащих всякаго звания в разных духовных, арликинских, в нищенских и в протчих странных уборах, как мужеска, так и женска полу.
№ 50. В одежде царской: князь-цесарь – князь Иван Федорович Ромодановский.
№ 51. Бахус: певчий Конон Карпов.
№ 52. Архиереи: Ианикандр… митрополит санктпетербургской; Морай… митрополит кроншлоцкой и котлинской; Тарай… митрополит Великаго Нова…; Ияков Прыткой… митрополит дербенской и мидской; Гнил… митрополит сибирской и тобольской; Бибабр, митрополит реки охтинской и седмимельницкой; М… – … митрополит псковской и изборской; Феофан Красной… митрополит смоленской и дорогобужской; архидиакон Иди на… Строев; ключарь Формасов… Протасьев. Итого 10 человек.
В числе знатнейших дам были: ея величество государыня князь-цесарева Ромодановская; архи-игуменья – Стрешнева, заступившая место покойной Ржевской; князь-игуменья – княгиня Голицына{64}; госпожа адмиральша краснаго флага – Михайлова (императрица. – М. С.).
В этом списке мы не находим князь-папы. Ревностное служение Бахусу сломило, наконец, его здоровье; опившийся и обожравшийся всешутейший сановник слег в постель и умер в первой половине 1723 года.
На вдовствующий престол был избран новый князь-папа; но еще за месяц до своей смерти Петр Великий вновь был озабочен «чином новаго избрания». Об этом свидетельствует следующая пометка на одном из списков чина:
«Писано 19-го декабря 1724 года, а с сего копия дана графу Ивану Алексеевичу Мусину-Пушкину в 20-й день декабря 1724 года».
