Текст книги "Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы, 1884–1909 гг."
Автор книги: авторов Коллектив
Соавторы: Елена Ковальская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 70 страниц)
(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 212. Л. 79 об.-83.)
Ниже приводим письмо К. П. Победоносцева, полученное Сергеем Александровичем 25 марта. Обращаем внимание читателя на созвучие этого документа с последующим письмом великой княгини государю.
К. П. Победоносцев – вел. кн. Сергею Александровичу
23 марта. СПб.
Смутное время переживаем, Ваше Высочество – никогда еще я не был свидетелем такого бессилия и – шатания – госуд<арственной> власти.
В свалке 8 февраля не было ничего чрезвычайного – такие бывали каждый год.
Раздули это дело сначала – дамы в гостиных, и – Дворцы. У В. К. Александра Мих<айловича> и Конст<антина> Конст<антиновича> образовались целые очаги возмущения против – полиции. Как было не понять что полиция призвана охранять порядок, а шествие дикой толпы есть беспорядок – и полицию надо слушать безусловно. Потрясите это – и все поколеблется. Надо было с первого раза стать на этом и <… > решить прямо тем, что кто не хочет ходить на лекции, тот лишается права быть студентом.
Собрали нас всех в совещание – и тут начинается нечто странное и нелепое. Не дав никому высказать, выступает Витте с известною запиской по предварительному соглашению с Муравьевым (которому д<олжно> б<ыть> стыдно), Хилковым и Ермоловым. Записка придает делу вид чрезвычайного события и оскорбления студентов полицией. Предлагается – от имени Государя исследование. Витте объявляет с первого слова, что не отступится от своего мнения.
Я заявил тут же, что это опасно. Мне возражают, что это должно произвесть психическое действие на толпу, и она успокоится. В этом движении нет-де ничего политического. (Ребяческое мнение – кто же не знает что в движении этого рода всегда скрытые пружины злого подстрекательства). Витте и Муравьев составляют редакцию Высоч<айшего> повеления.
Тут же я сказал Витту[1345]1345
…я сказал Витту… – так в оригинале.
[Закрыть]: избави Боже, если ваша записка проникнет в публику! – Как можно – сказал он – и вслед за тем дал ее В. К. Ал<ександру> Мих<айловичу>, Конст<антину> Конст<антиновичу> и трем профессорам в числе коих были – сами возбуждавшие студентов. И после того с удивлением спрашивал – кто распространяет ее!
На другой день мин<истр> Вн<утренних> Д<ел> (не разделявший мнения Витте) должен б<ыл> доложить все это Государю. Я в тот же день послал Государю письмо в коем убеждал его – не делать этого, не <нрзб.> свое имя, не придавать чрезвычайного значения – обыкновенному событию, предупреждал об опасности… Но сделалось не по-моему, и назначена Комиссия Банковского, и Муравьев приставил к нему прокуроров и следователей – <чтобы> все могло получить вид следствия, направленного против полиции.
Прости Боже, если я ошибаюсь – но все это пахнет какою-то недостойною интригою – направленною – против кого??
Волнение не только не унялось, но стало разгораться, и начался ряд тяжких совещаний, куда нас собирали и держали по нескольку часов – и каких речей я тут наслушался от ГГ. Министров. Бедный Боголепов являлся какою-то жертвою… А что было ему делать! Витте стал нападать на него, так что я невольно решился сказать: Сергей Юл<ьевич>, да ведь мы не призваны производить суд над министрами.
В первые дни, по требованию Боголепова выслали из Пб. (Петербурга. – Сост.) около 60 главных поджигателей. На это вооружились Министры – этоде мешает благодетельному действию Высочайшего > повеления – никого не следует трогать. Вернули их – и они-то явились самыми ярыми коноводами движения разросшегося в целый бунт дикой 1000-ной сходки в стенах Университета, с чтением революционных прокламаций.
Тогда уже Витте со своими сторонниками стали кричать: теперь нужна неумолимая строгость…
Вот, наделали дело. Чем-то оно кончится, Господь знает. Беда, если еще пойдут на уступки. Волнения усилятся, несмотря на объявление. Сегодня забастовала и Академия Художеств…
Образумится ли теперь бессмысленное общество! Все эти дни дамы кричали по гостиным. А. Н. Нарышкина, вероятно под влиянием Витте, кричит до сих пор – за студентов…
Вот, Ваше Высочество, наше положение. Устала душа, и живет в каком-то угнетении, – как будто уже нечего больше делать на свете. Да мне, вероятно, недолго и придется, но тяжко думать, что будет с Россией, когда совсем истощится твердая мысль, измочалится воля, и иссякнет твердое слово…
(ОР РГБ. Ф. 253. К. 29. Ед. хр. 3. Л. 22–23 об.)
Следующее письмо Елисаветы Феодоровны к государю написано после получения письма К. П. Победоносцева Сергеем Александровичем.
Вел. кн. Елисавета Феодоровна – Николаю II
<После 23 марта>
Милый Ники,
Твое полное любви письмо тронуло меня так глубоко, что я не нахожу слов. Спаси тебя Бог, милый мальчик, за то, что так чутко выслушал меня и позволил излить свое сердце, которое непомерно болело и страдало от сознания того, в каком мучительном и тягостном положении ты находишься. Да поможет тебе Бог, да услышит Он горячие молитвы всех твоих верноподданных, взывающих к Нему. Сергей был очень тронут твоими добрыми словами; он выглядит бледным и крайне подавлен. Тебе знакомо это чувство, – ты ведь и сам переживаешь сейчас минуты отчаяния, пытаясь сделать все, что в твоих силах, а на деле видишь, что это не приносит результатов. У каждого бывают такие минуты отчаяния – что ж, надо уповать на Бога и верить в то, что Он наставит на истинный путь, особенно – тебя, Своего помазанника. Ты слишком добр, чересчур добр, чтобы нести такую тяжкую ношу на своих молодых плечах, но Он придаст тебе силы, и даже если ты делаешь ошибки, – в конце концов, ты только человек. Не прочитать ли тебе мемуары Бисмарка, написанные им самим? Они превосходны, дают предельно четкую картину и <содержат> немало глубоких мыслей, полезных для правителя. Начало их не очень интересно, и нередко он ошибается (касаясь, например, своего пребывания в России), но военное время описано великолепно. Как человек он не вызывает симпатий, но как министр, как государственный деятель он неподражаем, а главное – он действительно любил свою страну превыше всего[1346]1346
К главным достижениям политики Отто Бисмарка можно отнести национальную консолидацию Германии, утверждение ее как мощной мировой державы, что стало одним из важных факторов геополитики.
[Закрыть].
То, что ты заметил насчет М. (Н. В. Муравьев. – Со ст.) довольно странно. Мне кажется, он увлекся идеей и не предвидел ее плачевных результатов, ведь он всегда был честен и необычайно умен. И я понимаю теперь, почему ты уступил. Он теперь, должно быть, в отчаянии, я уверена. Но вот В. (Витте. – Сост.) – нет прощения. Считаю в высшей степени изменой – допустить, чтобы документ, предназначенный только для тебя, был прочитан и размножен, а ведь он знал это, тут нет ни малейшего сомнения, иначе и быть не могло. Это одно лишь желание стать популярным; это так подло, что нет слов.
Как мне хочется, чтобы мы встретились с вами, но сейчас мы никак не можем уехать – надо оставаться здесь, так как обстановка очень неопределенная, и в такие моменты надо оставаться на своем посту.
Я очень рада, что тебе нравится Б. (Боголепов. – Сост.). Подумать только, глупые люди воображали, что ты хотел видеть на этом посту Костю[1347]1347
Запись в дневнике вел. кн. Константина Константиновича от 18 марта 1899 г.: «Что мне приходится слышать, что если бы я был министром просвещения, то беспорядков среди студентов не было, что я среди молодежи популярен. Да я и сам думаю, что, пожалуй, сумел бы с ними справиться; я люблю молодежь и доверяю ей. Но нет, я не попаду в министры; меня в высших сферах считают либералом, мечтателем, фантазером и выставляют таким перед Государем, и он, думается мне, сам приблизительно такого же обо мне мнения. Он не видит во мне того, за что меня выдвигают в общественном мнении, во мнении не правящих классов; у Царя, кажется мне, есть против меня некоторое недоверие; по крайней мере, за четыре с половиной года его царствования он ничем не показал мне своего доверия, я не получил ни одного самостоятельного назначения, не считая разве Пушкинской юбилейной комиссии. Назначение членом Комитета Финансов не в счет, его придумал Витте. Честолюбие и тщеславие, этих два моих скрытых качества, возбуждают во мне желание занять ответственное место в Государственном управлении; но рассудок подсказывает, что сам Государь бережет меня от этого. Будучи министром, я бы лишился возможности заниматься своими любимыми трудами. И все-таки где-то внутри, в самых затаенных закоулках души, гнездится дурное чувство обиды на то, что мною не хотят пользоваться» (К. Р. Дневники. Воспоминания. Стихи. Письма. М., 1998. С. 254).
[Закрыть] – какие только бессмыслицы не распространяются! Он, конечно, чудный, но поэт, а поэт не справится с таким серьезным постом. У него даже в полку[1348]1348
Вел. кн. Константин Константинович командовал л. – гв. Преображенским полком (1891–1900).
[Закрыть] нет порядка. Он же мечтатель. К тому же я уверена, что ты не хотел бы видеть великих князей на столь высоких постах, а тем более в должности генерал-губернаторов – мы, в нашем положении, не должны занимать такие посты, где к нам относились бы как к простым смертным. В военных верхах – дело другое, это всегда была и есть служба, которую ждут от великих князей, все же прочие должности, где человек становится мишенью для каждого, явно низводит наше положение. Твой отец попробовал с нами, и дядя Миша некогда служил на Кавказе[1349]1349
Дядя Миша – Михаил Николаевич, вел кн., генерал-фельдмаршал, генерал-фельдцейх-мейстер. С 1863 г. по 1881 г. – наместник на Кавказе, командующий Кавказской армией.
[Закрыть]. В его время с этим было проще, при твоем отце – уже сложнее, а сегодня, когда все меняется, когда общество более критично и менее лояльно, – становится совсем сложно, и мы, великие князья, не должны оказаться в положении людей, которых можно смещать <с должности> как обычных людей. Мы должны окружать престол нашего государя и сохранять ему верность.
Я что-то слишком увлеклась и настрочила длинное письмо по всяким разным вопросам, но я ведь многое за эти годы пережила, многое узнала и увидела в новом свете. Поэтому, хоть мне будет жаль покинуть это дорогое место, где все были бесконечно добры ко мне, все же за Сергея я буду рада. Это уже слишком – он делает все возможное, чтобы угодить тебе, и, тем не менее, мы пережили немало горьких моментов.
Да хранит тебя Бог, мой милый. Еще раз сердечно благодарю.
Целуем вас с Аликс и деток.
Любящая тебя сестра Элла.
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1253. Л. 68–73. – на англ. яз.)
В вышеприведенном письме Елисавета Феодоровна приводит в пример государю недавно скончавшегося бывшего немецкого канцлера Отто фон Бисмарка (1815–1898), мемуары которого она читает вместе с Сергеем Александровичем[1350]1350
Из письма вел. кн. Сергея Александровича вел. кн. Павлу Александровичу от 11 марта 1899 г.: «Продолжаем с женой читать мемуары Бисмарка» (ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 212. Л. 66–66 об.) Из дневника вел. кн. Сергея Александровича от 23 марта 1899 г.: «.. Чай с женой. Читал ей Бисмарка – интересно» (ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 35. Л. 44.) Имеется в виду издание: Bismarck Otto von. Gedanken und Erinnerungen. B. I–III. Stuttgart, 1898.
[Закрыть]. Обратим внимание читателя, что именно в эти дни «Московские ведомости» также ссылаются на взгляды железного канцлера.
Московские ведомости
21 марта. Правительственная энергия
«Первое, чего мы в праве потребовать от правительства», – говорил князь Бисмарк, – «это – энергия», и железный канцлер в течение всей своей политической жизни постоянно доказывал и словом и делом, как глубоко он был убежден в истине этого изречения.
В самом деле, энергия есть не что иное как деятельная жизненная сила, и само собою разумеется, что эта сила должна быть присуща всякому правительству, как первое условие его существования. Своему правительству государство вручает всю власть и все средства именно для того, чтобы дать ему полную возможность проявлять во всем объеме и всей интенсивности свою жизненную деятельность, свою энергию…
Все без исключения правительства самым решительным образом отказались от вышеупомянутой доктрины пассивного квиетизма, ясно поняв все пагубные его последствия, которых не видят разве одни лишь наши отсталые «либералы», все еще мечтающие о том, как бы сократить правительственную власть до самого ничтожного минимума…
Мудрая и бодрая предусмотрительность, обдуманная, но быстрая решимость, строгая логическая последовательность и непоколебимая настойчивость в раз избранных целесообразных мерах – вот те признаки политической энергии, которыми должно обладать всякое правительство, которому дороги интересы страны…
(Московские ведомости. 21 марта 1899. № 79. С. 1–2.)
Дневник вел. кн. Константина Константиновича
30 марта. Тяжело на душе, сердце болит за бедную молодежь. Недавно Павел говорил Мите, что университетские непорядки истекают из политической пропаганды, и что если не принять самых строгих мер, то можно дождаться повторения 1 марта 1881 года [1351]1351
1 марта 1881 г. был убит имп. Александр II.
[Закрыть]. Полагаю, что этот тупой взгляд на современные дела внушен Павлу Сергеем из Москвы. Неудивительно, если такого мнения держатся и некоторые государственные люди. Расстроенный этим мучительным вопросом, я вчера был у Витте и целый час говорил с ним. Услыхал я от него ужасные вещи. Витте осуждает карательные меры, высылки, аресты, применяемые направо налево и притом бестолково. Другой лагерь состоит из трех человек: Победоносцева, Горемыкина, всем старающегося ему подслужиться, и Боголепова. Они сумели «подействовать» на Сергея, который всегда склонный преувеличивать политическую неблагонадежность учащих и учащихся, из Москвы то и дело пишет «зажигательные письма»… Горемыкин сам посылает в толпу учащихся своих сыщиков – agents, – сеющих там волнения, сам печатает и распространяет возбуждающие умы воззвания, и, когда эти меры приводят к смятению и беспорядкам, нашептывает Государю, что студенты и прочие учащиеся в высших учебных заведениях – это враги отечества и самодержавия…
(К. Р. Дневники. Воспоминания. Стихи. Письма. М., 1998. С. 256.)
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
27 марта.…Совещались насчет университета – плоховато – решил послать Истомина[1352]1352
Истомин В. К., управляющий канцелярией московского генерал-губернатора.
[Закрыть] в Питер – надо иметь что-нибудь дельное, хлопочу о Правительственном> сооб<щении>.
(РА РФ. Ф. 648. Оп. ГД. 35. Л. 46.)
Вел. кн. Сергей Александрович – Николаю II
27 марта. Москва
Дорогой Ники,
Мне теперь немыслимо уехать из Москвы, а так как есть у меня очень важные и спешные дела, кои я своей властью разрешить не имею права, то я решился отправить в Питер нач<альника> моей канц<елярии> Истомина к мин<истру> Вн<утренних> Д<ел> и к мин<истру> Нар<одного> Пр<освещения>, дабы устроить и сговориться так, как мне бы хотелось действовать. Среди разных вопросов выступает один главный, а именно о Правит<ельственном> сообщении и о сообщении, которое мне хотелось издать исключительно для местных моих условий. Сообщаю тебе все это в общих чертах. За сим есть у меня и просьба. Так как я лично не могу теперь тебя видеть и изложить все мои нужды, описать здешнее положение дел и т. п. – то будь столь милостив: разреши Истомину явиться к тебе и доложить всё от моего имени. Для меня это будет более чем важно и нравственная поддержка, ибо, скажу прямо, очень мне тяжело. Истомин в воскресенье будет в Питере, и, если ты пожелаешь его видеть, то прикажи Гессе ему дать знать день и час; Гессе об этом будет извещен.
Как часто я думаю о тебе, дорогой мой Ники, и как я печалюсь за тебя. Помоги и вразуми тебя Господь.
Всей душой твой Сергей.
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1341. Л. 3–4 об.)
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
31 марта. Истомин вернулся – все утро проболтали – Ники его принял – замечательный разговор. Правит<ельственное> сообщение обещано; неурядица полнейшая – м<инистр> В<нутренних> Д<ел> только мог основываться на моих донесениях.
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. ГД. 34. Л. 48.)
Вел. кн. Сергей Александрович – вел. кн. Павлу Александровичу
31 марта. Москва
… Истомин вернулся и сообщил мне массу новостей – кажется, миссия его удалась, он ужасно тронут твоим отношением к нему. Кажется, главное вполне удалось и чревато последствиями – je suis encore assez naif pour у croire (я еще достаточно наивен, чтобы этому верить – фр); посмотрим. Увы! М<уравьев> временно потерял равновесие, я так надеюсь, что он вернется – «на всякого мудреца довольно простоты», ибо я ему верю.
Могу себе представить, как меня рвут на клочья в Питере – косвенно и бедному Ист<омину> достается – mais j ai bon dos (но на меня можно все свалить – фр.) – не в первый и не в последний раз, а за правду моих убеждений я постою!
Завтра начинаются экзамены в Университете – посмотрим, что-то будет. Трепов во всеоружии и действует хорошо, спокойно – я им доволен – люблю его непоколебимость принципов; у всякого свои недостатки, но таких бы людей побольше…
(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 212. Л. 89–90 об.)
Дневник гр. С. Д. Шереметева
4 апреля. СПб. Узнал о появлении «правительственного сообщения» по поводу студенческого дела. Общ<ее> впечатление удручающее. Это ловкий прием Горемыкина и сотр., чтобы парализовать Ванновского и деятельность его комиссии.
Подробности, как до всего это<го> дошло удручительны. Очевидно поддержка Горемыкину явилась из Москвы от С<ергея>А<лександровича>. Недаром приезжал сюда Истомин, на этот раз не показавшийся на глаза. Теперь полное торжество Горемыкина и Боголепова…
Итак, повторилась история Ходынской комиссии гр. Палена! Те же приемы, та же враждебная <нрзб.>, те же люди!..
Если прибавить к двум назначениям Палена и Ванновского еще Особое Совещание по делам Дв<орянского> с<ословия>[1353]1353
«Особое совещание по делам дворянского сословия» (1897–1901) было создано по повелению Николая II для выработки программы помощи высшему сословию.
[Закрыть], то увидим совершенно однородное явление. Пышно и эффектно начатое самим Государем – им же сводится к нулю, под давлением интриг и всяческих влияний личных – и сам он (Государь. – Сост.) <нрзб.> странно показывает свое бессилие!..
Ропот и неудовольствие, вызванные посл<едним> сообщением, настолько велики, что мы теперь очевидно вступили в новый, более обостренный фазис общей неурядицы… Тут что-то роковое.
(РГАДА. Ф. 1287. Оп. 1. Д. 5045. Л. 72.)
Правительственное сообщение было опубликовано в «Правительственном вестнике» 2 апреля, затем перепечатано (полностью либо с сокращениями) местными газетами. В нем была представлена картина студенческих беспорядков в крупнейших учебных центрах империи (в Петербурге, Москве, Киеве и др.). Студенческое движение определено как «политическое».
Правительственное сообщение
… Несмотря на то, что в беспорядках принимала участие сравнительно меньшая часть слушателей, из большинства высших учебных заведений, оказалось необходимым исключить довольно значительное число студентов, упорство коих к продолжению беспорядков но давало возможности терпеть таких слушателей далее в среде учащейся молодежи. Эта мера будет принимаема и впредь, так как, по требованию учащихся, никакого отступления от уставов, положений и правил, действующих в учебных заведениях, и от установленного порядка учебных занятий и времени экзаменов, допущено быть не может. Принятие этой меры не лишит многих из уволенных, отрезвившихся от заблуждений в которые они были вовлечены, по юношескому неведению и неопытности, – возможности быть вновь принятыми в учебные заведения и окончить свое образование, но во всяком случае это снисхождение может быть лишь последствием сознания ими своих ошибок и заблуждений, а не результатом насильственных действий скопом, в ошибочном расчете, что значительное число исключенных из заведений поставит эти заведения в затруднительное положение.
Что же касается тех, которые, пользуясь случаем, направляют свои усилия к тому, чтобы увлекать учащуюся молодежь на путь преступных действий, преследующих противоправительственные и ничего общего с назначением учебных заведений не имеющие цели, то в отношении этих лиц будут неуклонно принимаемы установленные законом меры взыскания.
(Московский листок. 1899. 4 апреля. № 94. С. 3.)
Вел. кн. Сергей Александрович – вел. кн. Павлу Александровичу
2 апреля
…Итак, Правительственное> Сообщ<ение> выходит сего дня в Питере, и у меня оно есть, но и тут подгадили, уменьшили насколько возможно впечатление, которое оно должно было произвести, и конец вышел глупый, вялый – одним словом – скопческий – противно даже – ну их всех. Бьешься, бьешься и все впустую. Правду мне кто сказал: «мертвые тела нельзя наэлектризовать!» При случае сообщи мое мнение в Царском – очень тебя об этом прошу…
(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1.Д.212.А. 1–2.)
Николай II – вел. кн. Сергею Александровичу
7 апреля. Царское Село
Дорогой дядя Сергей,
Пользуюсь отъездом Н. В. Муравьева, чтобы написать Тебе несколько строк. Благодарю Тебя очень за Твое письмо, я давно надеялся получить его. Нам было чрезвычайно грустно и досадно, что вы не могли приехать к нам; и вполне понимали всю невозможность для Тебя оставить Москву, именно теперь, даже на короткое время.
Я остался весьма доволен разговором с Истоминым и еще раз порадовался в душе, какого крепкого и надежного человека Ты в нем имеешь!
Я себя чувствую отменно и нравственно вполне бодрым, несмотря на временные испытания, которые Богу угодно было ниспослать.
Но возмущался я и продолжаю негодовать не столько происходившими кругом безобразиями, сколько ясно обнаружившимся разладом между господами у власти стоящими! Поговори и расспроси Муравьева. Это очень полезный урок для меня в будущем.
Во всем этом трудном деле Ты выказал наибольшую твердость и правильный взгляд на события, за что я приношу Тебе мою сердечную благодарность.
Аликс и я радуемся успеху вашего базара; надеемся вас увидеть здесь после Святок.
До свидания!
Христос с Тобой!
Сердечно Твой
Ники (ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 71. Л. 28–29 об.)
Вел. кн. Сергей Александрович – Николаю II
9 апреля. Москва
Дорогой Ники,
Я ужасно был тронут твоим письмом, которое мне привез вчера Муравьев, и благодарю тебя от всего сердца за дорогие слова – их я никогда не забуду! Это нравственная поддержка, которая дает силы идти дальше по тернистому пути. Бесконечно тебе благодарен, что ты выслушал Истомина, и то, что ты о нем пишешь, меня очень порадовало. Положительно Правит<ельственное> сообщ<ение> возымело свое действие – я это знаю и слышал из многих источников. Пока экзамены в Универс<итете> у нас идут успешно. С Муравьевым мы вчера почти целый день говорили: было бурно – кончилось мирно! При свидании сообщу.
Как тебе известно, уже наш базар превзошел наши ожидания: никогда мы еще (в 91 г. и в 95-м) до такой цифры 100 т.р. не доходили. Вероятно, чистого у нас останется 97 т. р. В общем, базар был очень интересным, а для меня даже развлечением.
Погода, вот уже неделя, совсем теплая, 10–11° в тени.
Будь добр – пришли мне, по примеру прежних лет, 15 яиц с образами.
Храни Вас Господь! Крепко обнимаем тебя и Аликс.
До свидания.
Твой Сергей.
(ГА РФ. Ф.601. Оп. 1.Д. 1341. Л. 5–6 об.)
Московский благотворительный базар открылся 3 апреля в Российском Благородном собрании. По традиции его организовала Елисавета Феодоровна.
Подготовка к базару началась еще в декабре прошлого года. Из дневника Сергея Александровича за 19 декабря 1898 г.: «У жены собрались дамы, чтоб решить вопрос о будущем базаре». В проекте великой княгини участвуют обе императрицы. Они предоставляют вещи для продажи на базаре. Мария Феодоровна и Павел Александрович (по просьбе Сергея Александровича) высылают также деньги.
Вел. кн. Елисавета Феодоровна – имп. Марии Феодоровне
6 марта. Москва
Милая Минни,
Так любезно с твоей стороны было предложить на наш благотворительный базар кое-что из своих вещей и немножко денег, чтобы мы купили тебе что-нибудь симпатичное. Так что я пользуюсь этим и прошу тебя доставить нам это удовольствие до своего отъезда[1354]1354
Имп. Мария Федоровна едет в Данию.
[Закрыть]…
Любящая тебя
сестра Элла.
(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 1582. Л. 23–24 об. – на англ. яз.)
Вел. кн. Сергей Александрович – вел. кн. Павлу Александровичу
13 марта
… Одна из верхних комнат переполнена вещами, которые нам присылают для базара и лотереи. Жена целый день рисует, вышивает – все для базара с est une rage (это напасть – фр.)…
(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1.Д. 212. Л. 68.)
Московский листок
4 апреля. Вчера, в 7 часов вечера, в присутствии Их Императорских Высочеств Августейшего Московского Генерал-Губернатора и Командующего войсками московского военного округа Великого Князя Сергея Александровича и Великой Княгини Елизаветы Феодоровны открылся, устроенный во всех залах Российского Благородного Собрания, благотворительный базар в пользу разных филантропических обществ столицы.
Их Императорские Высочества, встреченные при входе в собрание губернским предводителем дворянства князем П. Н. Трубецким, изволили проследовать в зал и посетили все киоски и торговли, здороваясь и милостиво беседуя с дамами, заведовавшими продажей вещей в залах, как за отдельными столами, так и в киосках.
Вслед за прибытием Их Высочеств, началась продажа билетов для публики, которая с большим нетерпением ждала очереди, чтобы откликнуться; на призыв Августейшей Инициаторши базара и внести свою лепту в пользу бедных. Не прошло и получаса, как все залы Благородного Собрания были уже полны публикой.
Главное внимание публики привлекали, конечно, столы Их Императорских Высочеств, где продавались разные очень изящные рукоделия, между которыми, под небольшим портретом Государыни Императрицы Александры Феодоровны, находились Собственноручной работы Ее Величества разные отделанные материей вазочки, cache-mouchoir (игра «спрячь платок» – фр.) и т. п. вещи, а также вещи работы Великой Княжны Ольги Александровны и Великой Княгини Елисаветы Феодоровны, которые покупались нарасхват, так что через несколько минут по открытии продажи, почти все эти драгоценные, по происхождению, souvenir ы (сувениры – фр.) были раскуплены и унесены публикой. Находившаяся здесь же, у Своего стола, Великая Княгиня многим из публики собственноручно отдавала приобретенные вещи. Рядом со столом Великой Княгини за круглым столом, под большим китайским зонтиком, у торговли зонтиками, находился Его Императорское Высочество Великий Князь Сергей Александрович, принимавший также участие в продаже. Стол Его Высочества, где по очень недорогим ценам, и притом, по счастью, из рук Его Высочества можно было получить очень изящный зонтик, осаждался дамами, приобретавшими зонтики нарасхват.
Очень красивые изделия из цветов и другие рукоделия продавались у гофмейстерины Ее Императорского Высочества Великой Княгини Елизаветы Феодоровны, графини А. А. Олсуфьевой, и рядом у С. С. Треповой. Vis a vis (напротив – фр.) этих столов также бойко торговали разными принадлежностями туалета, парфюмерией и другими вещами за столами, принадлежавшими баронессе Менгден[1355]1355
Вероятно, Менгден Елизавета Ивановна, урожд. Бибикова, по первому мужу Оболенская (1822–1902), бар.
[Закрыть], княгине Юсуповой, графине Сумароковой-Эльстон, г-же Ершовой[1356]1356
Вероятно, Ершова Варвара Сергеевна, вдова полковника, помещица Тульской губернии, председатель Московского благотворительного общества.
[Закрыть] и г-жам Голофтеевой[1357]1357
Вероятно, Голофтеева Вера Александровна (1857–1905), жена Николая Кононовича Голофтеева (1846-?), гласного Московского уездного земского собрания и крупного благотворителя.
[Закрыть] и Мамонтовой[1358]1358
Мамонтова Елизавета Григорьевна (1847–1908), жена промышленника и финансиста, мецената Мамонтова Саввы Ивановича (1841–1918).
[Закрыть].
Посредине зала, в большой клумбе из тропических растений и цветов, принадлежащей княгине А. В. Трубецкой, помещалось несколько столов, за которыми торговали фруктами и цветами княгиня С. А. Трубецкая[1359]1359
Трубецкая Софья Алексеевна, урожд. Лопухина (1841–1901), кн., жена кн. Николая IIетровича Трубецкого (1828–1900), калужского вице-губернатора и почетного опекуна.
[Закрыть] и княжны В. Н. и А. Н. Трубецкие[1360]1360
Княжны В. Н. и А. Н. Трубецкие – Трубецкая Варвара Николаевна (1870–1933), кнж., впоследствии замужем за Геннадием Геннадиевичем Лермонтовым (1865–1908), и Трубецкая Александра Николаевна (1872–1925) кнж., в 1905 г. вышла замуж за М. Ф. Черткова.
[Закрыть] и разными принадлежностями для туалетных столов и objets d art (предметами искусства – фр.) – г-жи О. И. Унковская[1361]1361
Унковская Ольга Ивановна (1876–1942), с 1900 г. жена П. И. Раевского.
[Закрыть], В. Д. Данилевская, А. В. Глебова[1362]1362
Глебова Александра Владимировна (1880–1967), с 1901 г. замужем за Михаилом Львовичем Толстым (1879–1944).
[Закрыть], С. Д. Свербеева, князь П. П. Трубецкой[1363]1363
Трубецкой Павел Петрович (1866–1938), кн., скульптор.
[Закрыть], П. И. Раевский[1364]1364
Раевский Петр Иванович (1873–1920), врач-хирург, земский деятель, помещик Епифанского уезда, с 1900 г. женат на О. И. Унковской.
[Закрыть], Б. Л. Лопухин[1365]1365
Лопухин Борис Александрович, кн., сын Александра Алексеевича Лопухина (1839–1895).
[Закрыть] и Н. С. Лопухин[1366]1366
Лопухин Николай Сергеевич (1879–1952), юрист, впоследствии мировой судья в Москве (1908).
[Закрыть], а также за отдельными столами – г-жа Иваненкова и г-жи Тучкова[1367]1367
Вероятно, Тучкова Екатерина Дмитриевна.
[Закрыть] и Бутурлина[1368]1368
Вероятно, Бутурлина Екатерина Петровна, урожд. кнж. Туркестанова (1858–1920), жена генерала от инфантерии Сергея Сергеевича Бутурлина, старшая сестра еп. Трифона (Туркестанова), участница московского благотворительного базара 1903 г.
[Закрыть].
Массою публики осаждался также и незатейливый деревенский сарайчик, где под руководством кавалерственной дамы А. Н. Стрекаловой был устроен пасхальный базар. Здесь по очень доступным ценам и очень охотно покупались публикой пасхальные яйца, игрушки и разные рукоделия Сергиевского дома трудолюбия.
Приобретая разные вещи на базаре, публика не забывала также в минуты отдыха и угощаться в киосках и комнатах, где были устроены буфеты. В большом зале, довольно бойко торговали шампанским и фруктами г-жа Ферстер, в своем изящном, обращавшем на себя всеобщее внимание, павильоне в стиле vieux Paris (старого Парижа – фр.), работы архитектора Эрихсона[1369]1369
Эрихсон Адольф Эрнстович (1862-после 1917), архитектор.
[Закрыть], и г-жа Щукина в павильоне, сделанном в виде венецианского замка, с которым читатели наши уже знакомы по рисунку, помещенному в прибавлении к № 72 «Московского Листка».
(Благотворительный базар // Московский листок. 4 апреля. 1899. № 94. С. 3–4.)
Вел. кн. Сергей Александрович – Николаю II
8 апреля. <Годовщина помолвки царской четы>. Москва – Царское Село В радостную годовщину мысленно с Вами. Погода совсем весенняя и теплая. Базар превзошел всякие ожидания. Почти сто тысяч чистого. Обнимаем.
Сергей.
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1419. Л. 50.)
Имп. Александра Феодоровна, Николай II – вел. кн. Сергею
Александровичу, вел. кн. Елисавете Феодоровне
8 апреля. Царское Село – Москва
Искренно тронуты и благодарим. Погода улучшается после второй зимы. Дивимся успеху базара. Крепко обнимаем.
Аликс, Ники.
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 84. Л. 53.)
На третий день Пасхи, как и в предыдущем году, с разрешения государя в трех императорских московских театрах прошли спектакли в пользу Иверской общины. «В этот год вместо ожидавшихся 6000 р. получили только 3000 р.»[1370]1370
Джунковский В. Ф. Воспоминания за 1898–1904 гг. // ГА РФ. Ф. 826. Оп. 1. Д. 45. Л. 37.
[Закрыть]
На день рождения императора и присягу вел. кн. Михаила Александровича Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна едут в Петербург. В Таврическом дворце великая княгиня вместе с С. И. Сперанским[1371]1371
Сперанский Сергей Иванович (1845–1914), генерал-майор свиты (1896), генерал-лейтенант (1905), исправляющий должность начальника Петергофского дворцового управления (1891–1905), управляющий Зимним дворцом (1905–1914).
[Закрыть] устраивает цветочную выставку.
Дневник гр. С. Д. Шереметева
4 мая. <Разговор с имп. Марией Феодоровной tete-a-tete в Аничковском дворце>. Видимо она хотела подойти к жгучему вопросу – я не искал случая говорить и переходить на другое. Тогда она прямо сказала: «Serge est arrive» (Сергей приехал – фр). Я молчал. «Vous ne trouvez pas que ce qui se passe rappelle beau-coup les annees 60?» (Вы не находите, что то, что происходит, очень напоминает 60-е годы? – фр.) (а может быть 70-е, не припомню ясно) но такое сознание меня озадачило… Я пожал плечами, как бы молча соглашаясь. Потом повторил, что всюду господствует ложь, что последствия неисчислимы, и добавил: «J’ai vu Vannovski; il est reste plus d’une demi-heure chez moi!» («Я видел Банковского; он оставался у меня более получаса» – фр.). Она: «Je vous ai parle!» («Я вам говорила!» – фр.) «Vous savezqu il est accablé. Accablé» («Вы знаете, что он подавлен. Подавлен!» – фр.) – Прибавила она грустно и выразительно.
Простились до 6-го мая. Мих<аил> Алекс<андрович> должен сам читать присягу (ему – 21 год).
(РГАДА. Ф. 1287. Оп. 1. Д. 5045. Л. 94.)
Вел. кн. Елисавета Феодоровна – имп. Марии Феодоровне
4 мая. Царское – Гатчина
Не осмеливаюсь пригласить тебя завтра на выставку цветов – она будет очень красивой. В случае, если ты захочешь побывать на ней в любое другое время, окажешь большую честь.
Целую крепко.
Элла.
(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 1586. Л. 38. – на англ. яз.)
Дневник Николая II
5 мая.… В 1 ½ поехал в город с д. Павлом на цветочную выставку в Таврическом дворце. Элла и Сперанский во главе ее устройства. Тоже очень много интересного! Вернулись в 4 ½. Гулял с д. Сергеем. После чаю получил подарки от Аликс. К обеду Мама приехала из Гатчины.
Слушали с наслаждением хор балалаечников Андреева, кот<орый> играл идеально. Во время вечернего чая получил подарки от всей семьи.
6 мая. <День рождения Николая II>. Проснулись с прекрасной погодой. В 11 час. поехали в Большой дв<орец>. Аликс осталась наверху и слушала обедню на хорах; мы все были внизу. Дамы были в русских платьях. После обедни Миша и Андрей[1372]1372
Андрей Владимирович, вел. кн.
[Закрыть] последовательно прочитали великокняжескую присягу и затем военную под знаменем 4-го Стр<елкового> Имп<ераторской> фам<имлии> бат<альона> и под штандартом Кавалергардского полка. Завтрак был огромный в Зеркальной зале.
В три часа Мама поехала в Гатчину. Отправился гулять с д. Сергеем. В 5 час<ов> сели пить чай на балконе, вдруг поднялся вихрь с дождем, и мы принуждены были бежать в комнаты, пот<ому> что все начало лететь со стола. К 7 час<ам> дождь прошел и погода прояснилась. Отвечал на скучные телегр<аммы>. Обедали впятером с музыкой, кот<орую> долго слушали.
7 мая… Пили чай с Эллой на балконе…
8 мая. К счастью погода была отличная. В 10 ½ сел в поезд Мама на Александров<ской> станции и отправился в Петербург. С Александрии пересели в «Петергоф» и со всем семейством пошли к Балтийскому заводу. С открытого стапеля[1373]1373
Стапель – сооружение для постройки судна и спуска его на воду
[Закрыть] произошел спуск минного транспорта «Енисей» и затем замечательно красивый спуск огромного крейс<ера> «Громобой». Чудная минута! Посетили вернувшихся из плавания «Крейсер» (6 лет) и «Джигит». С последнего прибыли прямо ко дворцу д. Алексея, где был обычный морской завтрак. Вернулся в 3 ¼ в Царское. Гулял с д. Сергеем и осмотрел арсенал и белую башню, влезли на самый верх ее. Цили чай на балконе. Обедали впятером и катались в Павловске. Жаль покидать милое Царское так рано!
9 мая. В 10 ½ пошли к обедне в последний раз в красную гостиную. В 11 ¼ уехал из Царского с Эллой и д. Сергеем в Гатчину. В 12 час. начался обычный парад Кирасирам Ее Вел<ичества> на дворцовой площадке. Погода была отличная, даже жаркая…
