Текст книги "Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы, 1884–1909 гг."
Автор книги: авторов Коллектив
Соавторы: Елена Ковальская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 70 страниц)
28 сентября. Дармштадт.…В 9 ч. мы все были <нрзб.>. Торжественная встреча – все удачно. Ники в восторге от французского приема – очень доволен войсками – одним словом парижское пребывание полный успех. Много болтали – Ники avec moi plus gentil que jamais (co мной любезен, как никогда – фр.) – все подтверждает мое предположение qu’il avait la main forcee avec Fignoble указ – manque de caractere comme toujours! (что его вынудили подписать этот отвратительный указ – слабость характкра, как всегда! – фр.) Прогулка в Кранихштейн[1064]1064
Кранихштейн – замок, близ Дармштадта.
[Закрыть]. В 9 ч. в Alte Palais Fakelzug (в Старом дворце факельное шествие – нем.) и серенады – мило…
29 сентября. Дармштадт.…В 3 ч. en famille пешком, но такая толпа шла за нами, что мы вошли в конюшню – сели в экипажи и доехали до herrengarten, где паслись и ели яблоки – дома чай, а в ½ 7 ч. spectacle gala (парадный спектакль – фр.) – Лоенгрин[1065]1065
«Лоенгрин» – опера Рихтера Вагнера.
[Закрыть] – хорошо – в антрактах любезничали avec beau-coup de monde (co множеством людей – фр.) – ужин дома. Ники замечательно мил со мною – on pent difficilement resister a son charme – je ladore (почти невозможно устоять перед его обаянием – просто обожаю его – фр.)!!
30 сентября. Дармштадт.…В 7 ч. торжественный обед в замке en grande parade – tres bien (при большом параде – очень хорошо – фр.) – всячески все любезничали. За сим сидели все вместе en famille и Виктория – пили чай и симпатично болтали. Ники пожелал, чтоб мы с ними вернулись бы et voila! (и вот! – фр)!
3 октября. Дармштадт.…Alix позировала для Angeli[1066]1066
Angeli – Анжели (Ангели), Генрих (1840–1925), австрийский художник.
[Закрыть] – жена сидела с нею. Совсем днем не выходили. Имел tete-a-tete с Alix – разговор серьезный, не веселый, но остался им доволен. Чай entre nous решился ехать с Ducky в Кобург ко дню рождения Мари – признаюсь очень этому рад. В 7 ч. в театр – «Hensel et Gratel» – хорошо шло.
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д.32.А. 140–142.)
Дневник Николая II
4 октября.…Утром Ducky и д. Сергей поехали в Кобург к т. Мари. В 10 ½ Аликс, Элла, Ерни и я отправились в Гамбург, где нас встретила т. Vicky[1067]1067
Т. Vicky – Виктория, ими. Германская, мать Вильгельма II.
[Закрыть]. Там произошла закладка русской церкви[1068]1068
Речь идет о закладке русской православной церкви Всех Святых в Бад-Хомбурге (Bad Homburg vor der Hohe).
[Закрыть]. В экипажах поехали в Friedrichshof, где завтракали в ее красивом замке. Осмотрели его и любовались чудной отделке всех помещений внутри. В 5 ч. вернулись в Дармштадт. В 7 ч. поехали в театр и много смеялись в веселой пьесе «Bureaukrat»…
(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 173.)
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
7 октября. Дармштадт… Навезли всяких брильянтовых вещей – на продажу Ники. Соблазнился большой стрелой с рубином для жены… Гулял en deux (вдвоем – фр.) с Ники и имел крупный разговор – все несчастье в его бесхарактерности! По-видимому он понял, что вся грязная интрига против меня – все остальное мелочь; кажется, говорил ясно и сильно; Ники был сердечен, вернувшись домой, он меня обнял – помоги ему Бог. Обед и вечер en famille.
8 октября. Дармштадт.…Все вместе пошли гулять на Mathildenhohe[1069]1069
Матильденхёе – земля, принадлежавшая царской семье.
[Закрыть], где Ники думает построить маленькую русскую церковь[1070]1070
Русская православная церковь св. Марии Магдалины была заложена 16 октября 1897 г.
[Закрыть] – очень симпатичная мысль…
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 32. Л. 144,145.)
Дневник Николая II
8 октября.…Пошли со своими женами пешком в сад «Mathildenhoh», где мы осматривали место для будущей православной церкви.
(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 174.)
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
9 октября. Дармштадт.…ходили en deux с Ники – он очень интересно говорит о своих взглядах на Восточный вопрос и о занятии проливов и т. д. – он предполагает, что это не в далеком будущем[1071]1071
Ср. запись в Дневнике Николая II от 23 ноября 1896 г: «От 2-х час. до 4-х у меня происходило совещание по турецким делам – из: Ванновского, Обручева, Шишкина, Тыртова, Витте и Нелидова» (Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 181).
[Закрыть].
14 октября. Дармштадт. Свежо – в 10 ч. гулял с Ники по городу – сказал ему откровенно про Павла и упрекнул его – иначе не мог!..
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 32. Л. 144,145,148.)
Дневник Николая II
16 октября.…У нас всех зародилась странная мысль купить сообща готовый дом в Венеции! От слов к делу и вскоре дом будет нашим; Wemyss поручено ехать туда и произвести эту покупку…
(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 175.)
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
16 октября. Дармштадт.… Говорил серьезно с Ernie и Викторией о Ники о делах наших – увидим, что будет!? <… > Ники серьезно хочет присоединиться к нам и купить palazzo Benzon
17 октября. В дороге между Дармштадтом и Царским Селом. Пили кофе все вместе. Жена ездила с Alix на Bozenhohe. В 10 ч. мы уехали – проводы большие. Жаль уезжать, да и перспектива, меня окружающая, далеко не забавная! Чудесно помещены в Царском поезде… болтали с Ники. Жену и Alix конечно укачало.
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 32. Л. 149.)
Дневник Николая II
19 октября. Сереньким дождливым деньком вернулись мы домой. В 7 час. приехали в Гатчино и сейчас же отправились к дорогой Мама, которая сегодня возвратилась с Кавказа. Нашли ее и Мишу, и Ольгу[1072]1072
Ольга Александровна, вел. кнж.
[Закрыть] в отличном виде, загорелыми. В 8 ч. поехали в Царское и прямо со станции в наш дом. Радовался своей великолепной новой ванне, еще обширнее, чем в Зимнем; столовая тоже вновь отделана. Пошли осматривать мои старые комнаты, которые очень хорошо устроил англ<ийский> Maples[1073]1073
The Maples – мебельный магазин в Лондоне.
[Закрыть]. В них остановились д. Сергей и Элла. Обедали в 9 7 с ними и д. Павлом.
(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 175–176.)
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
19 октября. Царское – Александровский дворец. Серо, сыро, дождь! Ели, болтали, читали и в 7 ч. в Гатчино, где en quatre к Минни – встреча. Воронцова жена и я игнорировали. У Минни сидели полчаса и вновь на чугунку. Здесь встреча – Пиц, Костя, Мавра, много народу. Mon supplice commence (Мое мучение начинается – фр). Мы в стар<ых> комнатах, но прелестно переделанных. Пиц обедал – конечно, ни о чем с ним говорить не мог. Мучаюсь! Ники и Alix жене дали прелестные подарки – оба трогательны!! Вечер, все в наших комнатах пили чай.
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 32. Л. 150.)
Дневник Николая II
20 октября. <День памяти Александра III, день рождения вел. кн. Елисаветы Феодоровны>. Где бы я ни находился и сколько бы лет с тех пор ни прошло, никогда из моей памяти не изгладится ни одна подробность того грустного и невыразимо тяжелого дня – в Ливадии! До сих пор не верится, чтобы все безвозвратно кончилось и переменилось. Удивляюсь, что можно пережить такое тяжкое испытание, сердце тогда так разрывалось на части. Но милосердный Господь все устрояет к нашему благу, и, давши мне такого ангела, как жена, Он дал много вместе с тем новые силы для жизни и для исполнения врученного мне Им долга. Да будет Его Святая Воля!..
(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 176.)
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
20 октября. Царское Село. В 10 ½ ч. все мы поехали в город – в крепости горячо молились. Цари поехали в Гатчину – мы завтракали в Мраморном[1074]1074
Мраморный дворец, был построен в 1768–1785 гг. на Дворцовой набережной Петербурга. Другое название дворца – Константиновский. С начала XIX в. по 1915 г. во дворце жили вел. кн. Константин Павлович, Константин Николаевич и Константин Константинович.
[Закрыть]у Кости. Здесь в 3 ч. и к детям – радость обоюдная; baby выросла сильно – читает «Богородицу» и Дмитрий тоже и «Отче наш». В 4 ч пили чай у нас все наши, Фафка, Шнейдер и Пиц. Имел с ним разговор спокойный, но убийственный для меня – невыносимо тяжело и больно – на душе так нехорошо! Что будет дальше? Обедали с царями – Пиц и Петя дежурный – вечер в разговорах. Mon ame se dechire en deux! (Моя душа разрывается надвое – фр.)! Господи помози!
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 32. Л. 151.)
Дневник Николая II
21 октября.…вышел погулять с Аликс и Эллой. В 12 ½ в угловой комнате Янышев отслужил для нас благодарственный молебен по случаю удачного окончания нашего долгого путешествия. Завтракали с ним, Янышев<ым>, вчетвером… В 3 ½ вышли в сад; пошли осматривать ферму; выпустили яка тибетского. После чаю читал по обыкновению и наконец привел свои комнаты в порядок. Обедали впятером, после чего д. Сергей и Элла уехали в Москву.
(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 176.)
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
21 октября. Николаевская Чугунка.…имел подробный разговор с Муравьевым[1075]1075
Муравьев Н. В.
[Закрыть]. Был и Горемыкин. В 4 ч. с Пицем в Царское – чай у царей. Имел с Ники и Alix отдельно многозначительные разговоры, вполне хорошие… в ½ 10 ч. с экстренным поездом уехали – многие провожали… Трудное и не хорошее время.
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 32. Л. 151.)
Вел. кн. Елисавета Феодоровна, вел. кн. Сергей Александрович – Николаю II
22 октября. Москва – Царское Село
Только что прибыли и еще раз благодарим за все, и крепко Тебя и Аликс обнимаем. Здесь совсем тепло 10 град.
Сергей, Элла.
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1415. Л. 176.)
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
22 октября. Москва. Большая встреча, много народу, всячески любезничали. Прямо к Иверской, дома молебен. Разговор с Треповым[1076]1076
Трепов Дмитрий Федорович (1855–1906), московский обер-полицмейстер (1896–1905), петербургский генерал-губернатор (январь-октябрь 1905), товарищ министра внутренних дел и командир Отдельного корпуса жандармов (май-октябрь 1905), затем дворцовый камендант.
[Закрыть], Истоминым. После завтрака с Булыгиным[1077]1077
Булыгин Александр Григорьевич (1851–1919), гражданский губернатор Московской губернии (1893–1902), помощник московского генерал-губернатора вел. кн. Сергея Александровича (1902–1905), член Гос. Совета (1905–1917), министр внутренних дел (январь-октябрь 1905).
[Закрыть] и Рукавишниковым – tons touchants pour moi (все милы со мной – фр). Вообще же настроение тяжелое… Господи помози! Аминь
23 октября. В 10 ч. принимал – начал с Данилова[1078]1078
Данилов Михаил Павлович (1825–1906), генерал-от-инфантерии (1892–1898). С 1896 г. член военного совета и помощник командующего войсками Московского военного округа вел. кн. Сергея Александровича.
[Закрыть] – митрополит был и многие другие – все выказывают сочувствие – i avoue que да me fait plaisir (признаюсь, это доставляет мне удовольствие – фр.)! В 3 ч. с женой к митрополиту – долго сидели. Вернувшись чай и разбирал часть прибывших из Германии ящиков – с женой прибирал комнаты – она мне дала le dessin de Stu
«Sphinx» – «Сфинкс» картина немецкого художника Франца фон Штукка (Franz von Stuck; 1863–1929), в русской литературе часто упоминается под названием «Сфинга».
[Закрыть]», я от нее в восторге – фр.)!
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 32. Л. 152.)
Дневник гр. С. Д. Шереметева
22 октября. < Разговор с императрицей Марией Феодоровной в Гатчине>. А дома неладно, внутр<енняя> политика идет по направлению диаметрально противоположному прошлому царствованию. Каждый лишний месяц пагубен…
Она поддакивала; говорила, что Гос<ударь> «не замечает», и что нужно ему больше видеть людей, что в этом случае она надеется на зиму (?!) (уже была одна зима, но что она дала?) Говорила долго о Сер<гее> Алекс<андровиче>, о его положении, о его грубости относ<ительно> гр. Воронцова, с кот<орым> он не здоровается в присутствии Государя. – Она гов<орит>, что и в Дармштадте было то же и по приезде в Гатчино; что вообще она удивилась появлению С<ергея> А<лександровича> и Ел<изаветы> Ф<еодоровны> в Гатчине после всех сих стороны по отношению к Имп<ератрице> М<арии> Ф<еодоровне> низким <нрзб.> «Ils se sont oublies», – говорил я, – «il faudrait leur montrer le point, qu ils sachent qu il у a une force au-dessus d eux. Le pays le demande, Madame, cette force, qu elle paraitra enfin! Car le sentiment contraire produit une defaillance penible et dangereuse. Tous – ils se sont oublies, et la famille, et les ministres»! («Они забылись, – говорил я, – Им стоило бы показать их место, пусть они знают, что над ними есть Сила. Страна этого требует, мадам, этой силы, пусть она наконец появится! Так как противоположное ощущение имеет следствием тяжелое и опасное расслабление. Все они забылись, и <Императорская> фамилия, и министры!» – фр). Имп<ератрица> гов<орила> о Павле Алекс < ан др овиче>, что он поссорился с братом, и что она не понимает, как это случилось – но что Государь ей сказал, насколько он сам был удивлен, когда Пав<ел> Ал<ександрович> просил его не назначать его в Москву, говоря о Сер<гее> Алек<сандровиче>: «Я с этим болваном служить не хочу!» и Гос<ударь> передал эти слова Имп<ератрице> М<арии> Ф<еодоровне>, как бы разделяя взгляд «о болване!» Вот эта черта и есть самая опасная. Двойственность и тут. С одной стороны – болван, а с другой превознесение и поддержка болвана – но с такой системой кто ж окончательно останется в дураках?
(РГАДА. Ф. 1287. Оп. 1.Д. 5042. Л. 51–52.)
Вел. кн. Елисавета Феодоровна – Английской королеве Виктории
…хорошо, что мы не живем в одном городе, особенно вначале. Вы знаете, какие люди злобные, и любовь между двумя сестрами никогда не будет принята просто. Или они скажут, что я интригую и честолюбива – две вещи, к которым я не склонна, или же, что Аликс ничего не может сделать без моего совета, что также неправильно…
(Миллер А. Святая мученица Российская великая княгиня Елизавета Феодоровна. М., 2007. С. 103.)
Вел. кн. Елисавета Феодоровна – Английской королеве Виктории
3 ноября. Москва
Дорогая бабушка,
Сердечно благодарю за твое милое письмо и очаровательные подарки. Так радостно было получить от Аликс и Ники известия о тебе, мы все бесконечно наслаждались в Дармштадте и в приятной компании возвращались домой. Должно быть, это вызвало удивление, так как говорят, будто мы не любим друг друга… Так вот, отвратительная ложь о нас ни к чему не приведет, интриги просто противны, но я уверена, что однажды правда выйдет наружу, а главное, чтобы совесть была чиста перед Богом – ведь никто не может изменить зло в мире, а в данном случае массу ревнивых интриганов.
Наше восхитительное путешествие освежило нас обоих, хотя бедный Сергей выглядит очень худым. Люди, я думаю, не поверили, что мы благополучны и счастливы, и поэтому начали доказывать обратное.
В действительности нам ничего не нужно, мы очень счастливы, стараемся исполнять свой долг, и я должна сказать – может быть, это звучит хвастовством, – люди здесь относятся к нам хорошо и на днях, когда мы прибыли сюда, снова доказали нам свою привязанность, принимая нас в высшей степени тепло. Но во всем дурном есть хорошее, и у нас теперь раскрылись глаза – есть истинно верные друзья и, в конце концов, не так много врагов. Нам многое надо здесь сделать, и мы с каждым годом все больше и больше любим это место. Во всяком случае я нахожу удачным, что мы с Аликс живем в разных городах, главным образом для нее же самой, это делает ее более независимой; позднее, когда ее и ее взгляды узнают получше, это не будет иметь значения, потому что тогда никто не сможет сказать, что я отвергаю все, что она делает. Уже и сейчас ее обожают в ее новом доме, и это величайшая радость для меня.
Я вообще не понимаю, какая может быть зависть между сестрами и как можно не любить младших, имеющих более высокий ранг. Я знаю, что на коронации люди следили за тем, поцелую ли я ей ручку, – но ведь это истинное удовольствие поцеловать того, кого любишь, а при такой разнице в возрасте она всегда была для меня скорее ребенком, чем сестрой. Мы еще в Дармштадте смеялись над нашими рангами и обсуждали наше будущее замужество, и всегда получалось так, что старшая оказывалась последней. Дай Боже, чтобы мы, десять мужей и жен, всегда любили друг друга, как сейчас, и я уверена, что это благословения и молитвы Папа и Мама окружают нас, и поэтому наша семья живет так счастливо.
Как должно быть грустно без Лико[1080]1080
Лико – Генрих-Мориц, принц Баттенбергский (ум. 1896).
[Закрыть], который так помогал тебе; конечно, эгоистично говорить о нашем счастье, когда у других глубокое горе; бедная тетя[1081]1081
Тетя – Беатриса (1857–1944), принцесса Баттенбергская, жена принца Генриха-Морица Баттенбергского, младшая дочь королевы Виктории.
[Закрыть], передай ей нашу любовь.
Нежные поцелуи от Сергея и твоего любящего дитяти,
Элла.
(Миллер Л. Святая мученица Российская великая княгиня Елизавета Феодоровна. М., 2007. С. 103–105.)
3 ноября Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна на освящении приюта для Ходынских сирот у Алексеевского монастыря: «хорошее место, устроено удачно». Его официальное название – состоящее под Высочайшим покровительством Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны Городское убежище для сирот. Попечителем этого заведения была назначена Елисавета Феодоровна.
При открытии в Убежище были приняты 23 сироты, 15 девочек и 8 мальчиков. Принимались исключительно те дети, родители которых пострадали на народном гулянье 18 мая 1896 года.
Отчет о деятельности Городского убежища для сирот за 1896–1897 гг.
Августейшая попечительница Убежища Ее Императорское Высочество Великая Княгиня Елизавета Феодоровна, с открытия Убежища и до 1898 года, удостоила его своим посещения три раза. 9 ноября 1896 года, Ее Высочество во время посещения Убежища изволила милостиво обратить внимание на воспитанницу Убежища, 15-летнюю девицу, которая по распоряжению Ее Высочества и была помещена к портнихе г. Нейт, для изучения портновского ремесла; вся необходимая одежда для этой девицы была сделана на средства из сумм Ее Высочества. После посещения Убежища Ее Высочество изволила прислать пять кусков полотна для белья детям, из которого и были сшиты 42 сорочки для девочек.
Второе посещение Убежища Ее Высочеством было 3 июля. Осмотрев помещение Убежища. Ее Высочество изволила милостиво беседовать с детьми.
Третий раз Ее Высочество посетила Убежище 14 октября 1897 года. В это время в одном из бараков дети болели корью, но Ее Высочество, движимая любовью к детям и желанием видеть их, решилась войти и в зараженное помещение, где изволила смотреть, как играют маленькие дети, и беседовать с ними. В другом бараке были старшие девочки, которые назначены были для перевода во вновь открытый ремесленный Ксенинский приют. Ее Высочество долго беседовала с ними, слушала, как они читают и говорят стихи. Осмотрев помещение обоих бараков, Ее Высочество изволила войти в кухню, смотрела кушанье, спрашивала смотрительницу, чем кормят детей, и, узнав, что в Убежище нет коров, а молоко покупают, выразила желание подарить Убежищу коров, чтоб дети могли пользоваться свежим и здоровым молоком. 8 ноября 1897 года по распоряжению Ее Высочества в Убежище были доставлены две коровы, которые и в настоящее время находятся в нем.
В течение отчетного времени в Убежище поступили следующие пожертвования:
23 января 1897 г. Ее Императорское Величество Государыня Императрица Александра Феодоровна соизволила пожертвовать в Убежище св. иконы, а 23 июня 1897 года было доставлено из Московской Городской Управы 47 коронационных кружек и платков, пожалованных Ее Императорским Величеством Государыней Императрицей Александрой Феодоровной для раздачи детям…
(Отчет о деятельности состоящего под Высочайшим покровительством Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны Городского убежища для сирот за 1896–1897 г. М., 1898. С. 7.)
Через несколько лет, в 1900 г., во время пребывания царской семьи в Москве, великая княгиня будет показывать детский приют его покровительнице государыне.
Из книги С. С. Ольденбурга
В правительственном сообщении 5 декабря было указано, что в студенческой среде в Москве существует некий «союзный совет», объединяющий 45 землячеств… Этот «совет» был арестован в начале 1895 г., но возобновил свою деятельность в новом составе, пытаясь осенью этого года начать волнения по какому угодно поводу. 21 октября союзный совет принял постановление, гласящее, что «главной целью союза землячеств должна быть подготовка борцов для политической деятельности», что «организованный активный протест в эпоху усиливающейся реакции будет иметь громадное и широкое воспитательное значение» и что необходима борьба «против современного университетского режима как частичного проявления государственной политики. Борясь против насилия и произвола университетского начальства, студенчество будет закаляться и воспитываться для политической борьбы с государственным режимом».
Выпущено было воззвание, призывающее к устройству панихиды по погибшим на Ходынке, чтобы выразить «протест против существующего порядка, допускающего возможность подобных печальных фактов».
(Ольденбург С. С. Царствование Императора Николая II. М., 2006. С. 85.)
В эти дни в Москве полиция сдирала расклеенные повсюду афиши «Возвращается князь Ходынский для охраны Ваганьковского кладбища»[1082]1082
Суворин А. С. Дневник. С. 266.
[Закрыть].
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
11 ноября.… В 9 ч. Трепов – произведены были аресты рабочего союза qui prend des propositions bien facheuses (который весьма досаждает своими предложениями – фр.) – все удачно вышло…
15 ноября.… Pas nouvelles rejouissantes de P
16 ноября… Днем Трепов – думает сделать ночью аресты «союзного совета», нахальство которого превзошло все границы… Вечером сидел у Гадона, говорили о предмете меня нервно терзающего – касающегося моего управления.
17 ноября.…Трепов: аресты удачны… изведен сильно – нервы плохи!..
18 ноября.… была демонстрация студентов: толпа в 300 чел. Хотела служить панихиду на Ваганьковском кладбище – ее туда не допустили. Она направилась в Университет, и там ее направили в манеж и всех переписали… Все это милый результат действий «союзного совета». Трепов действовал хорошо… Он, Боголепов [1083]1083
Боголепов Николай Павлович (1846–1901), попечитель Московского учебного округа (1895–1898), министр народного просвещения (1898–1901).
[Закрыть] у меня долго заседали, тоже Истомин…
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д.32.А. 162,164–165.)
Дневник А. С. Суворина[1084]1084
Суворин Алексей Сергеевич (1834–1912), журналист, издатель, публицист. Издатель газеты «Новое время» (1876–1912), журнала «Исторический вестник» (с 1880).
[Закрыть]
28 ноября. Рассказывали о московской истории студентов, ходивших справлять панихиду по убиенным на Ходынку. За великим князем Сергеем Александровичем, вероятно, останется народное прозвище – князь Ходынский. Бартенев[1085]1085
Бартенев Петр Иванович (1829–1912), историк, археограф, библиограф, издатель журнала «Русский архив».
[Закрыть]прибавляет: «На место генерал-губернаторов назначают боевых генералов, а великий князь Сергей – боевой». Свои правители перед снятием обличают при всех, а он ездит по Москве и читает стихи:
Меня ведет Елисавета
И сопряженный с ней Сергей.
(Суворин А. С. 1834–1912. Дневник. М. 1992. С. 268.)
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
19 ноября.…Прибыл Трепов – в самом Университ<ете> была сходка, потребовалась полиция – забрали 400 ч<еловек> в манеж и этих задержать…
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 32. Л. 166.)
Вел. кн. Сергей Александрович – Николаю II
21 ноября. Москва
Дорогой Ники,
Тебе уже известны все подробности о студенческих беспорядках чрез мои донесения Мин<истру> В<нутренних> Д<ел>. Мы уже давно их здесь ожидали, ибо брожение между студентами идет с осени – скажу даже, гораздо ранее, т. е. с зимы 94 на 95 год. Все возрастающее влияние т<ак> наз<ываемого> «Союзного совета» принимает теперь действительно неприличные формы; он издает прокламации, объявления и т. п. Главари «Союз<ного> сов<ета>» были арестованы, но это вовсе не помешало сформироваться сейчас же новому, и нахальство его превосходит все пределы; нужны меры карательные – серьезные и энергичные. После уличной манифестации студентов 18-го числа – они снова производили сходки в стенах самого Университета 19 и 20 н<оября> – эти все были арестованы, по просьбе универ<ситетского> начальства, но, по-видимому, сходки будут продолжаться; сегодня праздничный день, и все было тихо, но назавтра мы ожидаем новую сходку.
У меня вчера и сегодня собиралось совещание – результаты коего я сегодня посылаю Мин<истру> В<нутренних> Д<ел>. Сегодня на совещании присутствовал Аничков[1086]1086
Аничков Николай Милиевич (1844–1916), товарищ министра народного просвещения (1896–1897), впоследствии вице-председатель ИППО (1904–1909).
[Закрыть], товарищ Мин<истра>Нар<одного> Просвещ<ения>. Все мы действуем дружно – Боголепов и Унив<ерситетское> правление полны энергии, и Трепов отличается. Постараюсь завтра еще написать.
Храни тебя Господь – сердечно мы вас обнимаем.
Твой Сергей.
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1340. Л. 127–128 об.)
Николай II – вел. кн. Сергею Александровичу
23 ноября. Царское Село – Москва
Сердечно благодарю за письмо, ожидаю следующее. Дочка совсем здорова. Мы Вас обоих обнимаем.
Ники.
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 91. Л. 192.)
Вел. кн. Сергей Александрович – Николаю II
23 ноября. Москва
Дорогой Ники,
Пишу тебе второе послание. Сегодня могу сообщить более утешительные вести, т. е. сходка в Унив<ерситете> была, но они скоро разошлись, что уже хороший признак. Мне кажется, что, держась твердо раз принятой системы – мы можем надеяться на благополучный исход, ибо студенты видят, что с ними не шутят и главное – не меняют системы, и нет колебаний. За мое время раз пришлось прибегнуть к той же мере: т. е. заключению студент<ов> после сходки в пересыльную тюрьму – это было года два тому назад, а в 1887 году после сильных уличных беспорядков было применена та же мера и вполне удачно. Университетский суд начался, и сегодня он придет к заключению, которое будет препровождено к Мин<истру> Нар<одного> Просв<ещения> сегодня же вечером. Решение суда универс<итетского> мне известно, и я его нахожу вполне целесообразным. Все работают усердно, и, мне кажется, дельно; конечно, от каких-нибудь случайностей мы не гарантированы, но можно надеяться, что противозаконная энергия учащейся молодежи ослабевает. Мы помогаем объявить решение Унив<ерситетского> суда в понедельник и сейчас же приступаем к очищению тюрем от студентов. Сиждение их в продолжение нескольких суток в тюрьме, по-моему, кроме пользы отрезвления – им ничего не принесет. Позволяю себе надеяться на твою поддержку моим распоряжениям и распор<яжениям> университетского начальства.
Храни тебя Господь – мы сердечно тебя обнимаем.
Твой Сергей.
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1340. Л. 129–130 об.)
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
22 ноября.… снова сходка, но небольшая и ее тоже кофрировали…
23 ноября.… Сходки были, но разошлись без арестов…
25 ноября. Маленькая сходка в Унив<ерситете> – скоро разошлись. После объявления решения судаунив<ерситетского> – сегодня начали выпускать студентов. В 4 ч. совещание с теми же лицами – Аничков передавал невозможные предложения Горемыкина – мы все пришли к заключению и послали его м<инистру> В<нутренних> Д<ел> – около 6 ч. кончилось…
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 32. Л. 167–169.)
Николай II – вел. кн. Сергею Александровичу
25 ноября. Царское Село
Дорогой дядя Сергей,
Очень тебе благодарен за твои два обстоятельных письма, которые подтвердили вполне ту картину, об университетских беспорядках, уже известных мне из докладов мин<истро>в Внутр<енних> Д<ел>[1087]1087
Горемыкин И. Л.
[Закрыть] и Юст<иции>[1088]1088
Муравьев Н. В.
[Закрыть]. От ми-н<истра> Нар<одного> Просв<ещения>[1089]1089
Делянов Иван Давыдович (1882–1897), гр., министр народного просвещения (1882–1897).
[Закрыть] мне пока ничего не известно. Я вполне одобряю все твои распоряжения и действия университетов ого > начальства. Разумеется, решительными и дружными мерами и одною и тою же системою «без колебаний» только и можно рассчитывать на верный успех, а также в однообразии и единстве действий. – Я много думал о тебе все это время и – право, не завидовал тебе при подобных обстоятельствах, чрезвычайно радует меня то, что ты доволен Треповым; а солоно ему пришлось на первых порах!
В здешнем университете пока все спокойно, хотя Муравьев предсказывает возможность отголоска московских волнений. Невольно с досадой и даже завистью думаешь о мудрой постановке высшего образования в Англии – в университетах никаких историй, каждый учится сколько ему нужно, а главное, постоянно занимаются физическим развитием молодого поколения; в чем они тысячу раз правы! Потому что государству нужны дельные и здоровые работники, а не изможденные и телом и душою существа, вырванные из своей среды и не знающие, к чему руки приложить. Это сильно наболевшее в России место, которое потребует много настойчивого труда, чтобы правильно и логично его разрешить! От этого и происходит то грустное явление, что учащаяся молодежь дает себя так легко сбивать на ложный и глупый путь, толкаемая и ведомая по нем несколькими десятками подлецов и негодяев!
Однако я заболтался, прости меня, что вместо письма я начал распространяться на любимую тему Грингмута[1090]1090
В журнале «Русское обозрение» (выходил в 1890–1898; 1900 гг.) В. А. Грингмут часто писал (в том числе и по вопросам образования) под псевдонимом Spectator.
[Закрыть] в Рус<ском> Обозр<ении>. Живем мы здесь спокойно и глубоко оба наслаждаемся Царским. Снегу у нас много, санный путь превосходный и зима начинается морозная и к счастью ясная – солнечная. Наша дочка, как ты уже знаешь, была не совсем здорова; без видимой причины у нее вдруг началась лихорадка, продолжалась с неделю и теперь слава Богу, прекратилась. Мы думали, что у нее пойдут зубы, но так ничего пока из этого не вышло. Раз в неделю мы наезжаем в Гатчину; Мама здорова и в отличном расположении духа. К сожалению M-elle de TEscaille[1091]1091
M-elle de l’Escaille – мадемаузель де л’Эскай, бельгийка, гувернантка Датской принцессы Дагмар, которая, став цесаревной, а затем русской императрицей, сохранила к ней дружеское расположение.
[Закрыть] должна была покинуть ее вследствии внезапной смерти брата ее.
У меня дела много, но ничего справляюсь, с Божьей помощью, и не могу жаловаться; на душе у меня спокойно, а в семейной жизни – я желал бы всякому такого же полного счастья, тишины и блаженства!
Новые комнаты здесь, в кот<орых> вы жили первыми, теперь приняли окончательно жилой и уютный вид; они вас ждут с нетерпением.
Вечером мы уезжаем в город к Георгиевскому празднику, с которым поздравляю тебя от души. Аликс и я крепко обнимаем тебя и милую Эллу. Да хранит вас Господь!
Сердечно твой
Ники.
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д.71.А. 10–13 об.)
Вел. кн. Сергей Александрович – Николаю II
27 ноября. Москва
Дорогой Ники,
Спасибо тебе от души за письмо от 25 н<оября>, только что мной полученное. Я искренне порадовался, что ты одобряешь все меры, мною предпринятые, и меня очень тронуло все, что ты о них говоришь; когда я вижу такое твое отношение ко мне – это дает мне силу и энергию работать дальше по пути, указанному мне твоим Отцом – а доверие твое дороже мне всего; с ним, и только с ним – могу идти смело вперед. Все, что ты мне передаешь о твоих мыслях насчет университетского вообще дела в России – мне крайне было интересно знать, ибо я вполне разделяю твой взгляды и прибавлю, что это один из очень важных вопросов – требующих серьезных изменений; он у нас поставлен нехорошо, а будущее России во многом от этого зависит.
Перехожу к текущим делам: одобрение и утверждение Мин<истра> В<нутренних> Д<ел> здесь выработанного нами проекта – я думаю и надеюсь, принесет благотворные плоды. Студенты уже сегодня могли читать в стенах универс<итета> объявление м<инистр>ов В<нутренних> Д<ел> и Нар<одного> Просв<ещения>, и все прошло спокойно; посмотрим, что будет в последующие дни. Мы каждый день совещаемся – эти дни был Аничков, и работа кипела дружно и дельно.
Радуюсь, что Мама в благодушном настроении; досадно, что девице de FEsca-illes пришлось уехать; по-моему, ее присутствие всегда благотворнее действует. Слава Богу, что дочка ваша совсем поправилась. Вчера я провел мой 1-ый церк<овный> парад в манеже; вышло все удачно и, действительно, хорошо, скажу совсем между нами – что я этого не ожидал даже. Потом был обед для отст<-авных> Георг<иевских> кав<алеров> в Кремлевских казармах Екат<ерининского> полка. Вечером мы дали большой обед всем имеющих Георгиевский оф<ицерский> крест и Золотое оружие – и прибавили офицеров Сумского полка, празднующих в этот день свой полковой праздник. Я уже начал давно объезжать казармы и, скажу откровенно – всякий раз освежаюсь, когда окунаюсь в военный элемент – сердце не камень! особенно после всяких томительных гражданских дел; никто, как ты, меня не поймет. При свидании сообщу на словах все, что на бумаге и длинно, и неудобно.
Мы ужасно радуемся пожить в Царском под вашим милым нам кровом. Храни тебя Господь. Жена и я крепко и сердечно вас троих обнимаем.
Твой Сергей.
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1340. Л. 131–134 об.)
Дневник гр. С. Д. Шереметева
30 ноября. <Разговор с имп. Марией Феодоровной в Гатчине>. Разговор перешел как-то сразу на серьезные предметы. Гов<орили> о Москве о студенческих беспорядках…
Им<ператрица> гов<орила>, как Государь озабочен назначениями; что у него бессонница от этих волнений и забот!..
О С<ергее> А<лександровиче> гов<орила>, что его rentree triomphale (триумфальное возвращение – фр.) в Москву не может даром пройти, что законное негодование Москвы не удовлетворено, и что на почве общего неудовольствия студенческие беспорядки принимают большие размеры и еще печальнее…
