Текст книги "Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы, 1884–1909 гг."
Автор книги: авторов Коллектив
Соавторы: Елена Ковальская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 70 страниц)
13 мая.…Жена принимала 100 дам!.. В 7 ч. всенощная в Спас за золотой решеткой[999]999
Спас за Золотой Решеткой – Собор Спаса Нерукотворного Образа. Построен в 1635–1636 гг. над меньшей Золотой Царицыной палатой в Кремле.
[Закрыть] – цари – все семейство. Минни была, дома около 9 ч. Обедали Ernie и Ducky – сидели на балконе – ночь дивная – масса наград, изучали их. Господи благослови царя!
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 32. Л. 69–71.)
Наступил день венчания на царство.
Дневник Николая II
14 мая. Великий, торжественный, но тяжкий, в нравственном смысле, для Аликс, Мама и меня, день. С 8 ч. утра были на ногах; а наше шествие тронулось только в ½ 10. Погода стояла к счастью дивная; Красное Крыльцо представляло сияющий вид. Все это произошло в Успенском соборе, хотя и кажется настоящим сном, но не забывается во всю жизнь!!! Вернулись к себе в половину второго. В 3 часа вторично пошли тем же шествием в Грановитую палату к трапезе. В 4 часа все окончилось вполне благополучно; душою, преисполненною благодарностью к Богу, я вполне потом отдохнул. Обедали у Мама, которая к счастью отлично выдержала все это длинное испытание. В 9 час. пошли на верхний балкон, откуда Аликс зажгла электрическую иллюминацию на Иване Великом[1000]1000
Колокольня Ивана Великого.
[Закрыть]и затем последовательно осветились башни и стены Кремля, а также противоположная набережная и Замоскворечье.
(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 144–145.)
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
14 мая. 20° – дивный день. Выехал с женой в парадной карете. В 8 ч. Пиц и я ассистентами у Аликс – дивно хорошо. Ники читал «Верую» великолепно спокойно и с глубоким чувством все проделывал – я умилялся. Весь обход соборов был в сиянии солнца: Аликс очень красива и взволнована – Минни прелестна. Длилось около 3 часов. Между корон<ацией> и обедом сидели у Ники. Обед полон торжественности. Ники entre (между – фр.) Минни и Аликс. Корона была широка Ники – он боялся, чтоб не давило на его больное место японское[1001]1001
…больное место японское… – в мае 1891 г. цесаревич Николай получил удар саблей по голове во время своего визита в Японию.
[Закрыть]! Дома в 5 ч. – обедали с нашими и племянницы. В 9 ч. в Кремль. С террасы с царями смотрели чудную иллюминацию – Минни была. Ночь жаркая – 15°. Господи, благослови их и помилуй нас. Боже, все это было потрясающе хорошо. Что за глубокий религиозный смысл в миропомазании Государя и в его причащении! С est sublime et divin (Это возвышенно и божественно – фр.), и Ники так все это понимает и проникнут. Аминь!
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1.Д. 32. Л. 71.)
В этот день Государь объявил Елисавете Феодоровне о выделении 150 000 руб. на покупку дома и строительства Елисаветинской общины сестер милосердия при 1-м Санкт-Петербургском Дамском комитете Красного Креста, который она возглавляла.
Рескрипт Николая II, данный на имя вел. кн. Елисаветы Феодоровны
14 мая
Ваше Императорское Высочество,
В непрестанных МОНАРШИХ заботах об облегчении страждущих, Мы обратили Наше внимание на полезную деятельность состоящего под АВГУСТЕЙШИМ председательством ВАШЕГО ВЫСОЧЕСТВА Первого С.-Петербургского Дамского Комитета Российского Общества Красного Креста. Учрежденный в 1868 году Комитет сей ближайшею задачею своею поставил служение страждущим как на поле брани, так и в мирное время. Полезная деятельность Комитета проявилась еще во время войны 1877 года, когда Комитет содержал госпиталь в тылу действующей армии. В последующее за сим время Комитет неоднократно оказывал свою помощь населению местностей, пострадавших от эпидемий и неурожаев. Ныне Комитет решил приступить к устройству Общины Сестер Милосердия, с амбулаториею при ней. ВЫСОЧАЙШЕЙ Покровительнице Российского Общества Красного Креста АВГУСТЕЙШЕЙ Родительнице Нашей ГОСУДАРЫНЕ ИМПЕРАТРИЦЕ МАРИИ ФЕОДОРОВНЕ благоугодно было Всемилостивейшее соизволить наименовать Общину Елисаветинскою, а амбулаторию при Общине – «Амбулаториею в память основательницы графини Комитета Тизенгаузен»[1002]1002
Тизенгаузен Екатерина Федоровна фон (1803–1888), гр. В 1868 г. основала Первый Санкт-Петербургский дамский Комитет Красного Креста.
[Закрыть]. Возлюбленная Супруга Наша ГОСУДАРЫНЯ ИМПЕРАТРИЦА АЛЕКСАНДРА ФЕОДОРОВНА, в великодушном стремлении посвятить труды Свои и попечения делу помощи страждущим, изъявила готовность принять Комитет под непосредственное Свое покровительство, на что и последовало Наше согласие. Желая, с своей стороны, поддержать благое дело Комитета, Мы Всемилостивейшее повелели Министру Финансов отпустить из Государственного Казначейства в распоряжение Ваше на покупку дома и на расходы по устройству Общины сто пятьдесят тысяч рублей.
Да благословит Бог святое начинание Комитета, и да послужит Елисаветинская Община, под высоким покровительством ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫ АЛЕКСАНДРЫ ФЕОДОРОВНЫ и под руководством Вашего Императорского Высочества, на пользу страждущим.
На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою подписано: «Сердечно любящий Вас НИКОЛАЙ»
Москва,
14-го мая 1896 года.
(Коронационный сборник с соизволения Его Императорского Величества Государя Императора. Сост. под. ред. В. С. Кривенко. Т. 2. СПб, 1899. С. 63–64.)
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
15 мая.… Вчера обновили с женой белую четверку цугом; в 11 ч. мы отправились в Кремль – в Андр<еевской> зале прием поздравлений. Я подходил к Гос<удаственному>. Сов<ету>. Около 1 часу все было кончено, и мы все завтракали с царями. Жена получила чудную бриллиантовую корону в виде брошки, а я портсигар с брил<ьянтовым> шифром Ники – прелесть. Вернувшись, чай en famille. К 7 ч. снова были в Кремле для обеда в Грановитой палате – красиво – жарко и тесновато – сидели между братьями…
16 мая. 17° – чудная погода. В 11 ч. поехали в Кремль на поздравления – я подходил со свитой. Все волостные старшины – удивительно курьезны с севера и Сибири. В 1 час был перерыв, и засим мы завтракали. Потом снова до 3-х ч. – утомительно. Дома в ½ 4 ч., подремал в кресле, чай – были племянницы. Обедали в 7 ч. со всеми – в 9 ч. на куртаг – красиво, народу пропасть. Было семь полонезов – я участвовал в трех. Жарко. Сидел с дамами в Грановитой палате – жена очень хороша в светлозелен<ом> трене, шитом в Новодев<ичьем> мон<астыре>. Кончилось около ½ 12 ч. Все сильно устали…
17 мая. 17° – чудный день – черемуха в цвету. Принимал м<ежду> пр<очих> Куропаткина[1003]1003
Куропаткин Алексей Николаевич (1848–1925), начальник и командующий войсками Закаспийской области и заведующий Закаспийской военной железной дороги (1890–1898), затем военный министр (1898–1904). Во время русско-японской войны – командующий Маньчжурской армией (февраль-октябрь 1904), главнокомандующий вооруженными силами на Дальнем Востоке (октябрь 1904-март 1905).
[Закрыть] – так приятно с ним говорить. Завтракали с нашими. В 1 час в ремль на baisemain (целование руки – фр.)[1004]1004
17 мая с 1 часу дня и до 3 часов 30 мин. в Андреевском тронном зале царской чете приносили поздравления дамы.
[Закрыть] дамский. Заходил к Минни; презабавно было смотреть на дам – но уродов много…Шувалов с списками бала – изведен вконец! В ½ 9 ч. на spectacle gala (парадный спектакль – фр.)[1005]1005
Вечером в Большом театре состоялся парадный спектакль. Первой пьесой шел акт из «Жизни за Царя» и финал – картина начала шествия царя Михаила Федоровича. На сцене толпы народа. Звон переливающихся колоколов сопровождал знаменитое «Славься». Второй пьесой был новый балет Петипа, музыка Дриго «Волшебная жемчужина».
[Закрыть][1006]1006
Ольденбург С. С. Царствование Императора Николая II. М., 2006. С. 65–66.
[Закрыть] – красиво, удачно, эффектно! В 11 ч. кончилось, ужинали со всеми нашими – устал сильно.
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 32. Л. 72–73.)
18 мая легла «тень на это хорошее время» – произошла Ходынская катастрофа. «Великий грех» – слова Государя о событиях того дня.
На Ходынском поле, служившем для парадов и учения войск, собралась толпа свыше полумиллиона человек, с вечера ждавших назначенной наутро раздачи подарков – кружек с гербами и гостинцев. Около 6 ч. утра, по словам очевидца, «толпа вскочила вдруг как один человек и бросилась вперед с такой стремительностью, как если бы за нею гнался огонь… Задние ряды напирали на передние, кто падал – того топтали, потеряв способность ощущать, что ходят по живым еще телам, как по камням или бревнам. Катастрофа продолжалась всего 10–15 минут. Когда толпа опомнилась, было уже поздно»**.
Катастрофу будут раздувать «елико возможно, и враги и друзья». Первые, добиваясь смещения великого князя, заклеймят его – «Князь Ходынский». Зашумит не только левая радикальная пресса, но и младшие великие князья Михайловичи, и громче всех – вел. кн. Александр Михайлович. И друзья не поддержат, любимейший брат вел. кн. Павел Александрович и друг детства вел. кн. Константин Константинович отвернутся. Императрица Мария Федоровна примет сторону министра двора И. И. Воронцова-Дашкова. Рядом останется жена, которая поймет Сергея Александровича и вместе с ним пройдет через опалу общества… Ее саму обвинят во влиянии на императрицу Александру Феодоровну. Общество начнет злобно судачить о «двух сестрах».
Сергею Александровичу не смогут простить его жесткой позиции: «Публичное признание ошибки, совершенной членом императорской фамилии, равносильно умалению монархического принципа». Ему поставят в вину его «равнодушие» к пострадавшим, несмотря на очевидные факты – вместе с царской четой и своей женой он будет посещать больницы.
Через полгода великокняжеская чета откроет в Москве городское убежище для ходынских сирот. Приют будет находиться под покровительством императрицы Александры Феодоровны и под попечительством великой княгини Елисаветы Феодоровны.
Дневник Николая II
18 мая. До сих пор все шло, слава Богу, как по маслу, а сегодня случился великий грех. Толпа, ночевавшая на Ходынском поле, в ожидании начала раздачи обеда и кружки[1007]1007
Памятные кружки были изготовлены ко дню коронации Николая II.
[Закрыть], наперла на постройки, и тут произошла страшная давка, причем, ужасно прибавить, потоптано около 1300 человек!! Я об этом узнал в 10 Vi4. перед докладом Банковского; отвратительное впечатление осталось от этого известия. В 12 ½ завтракали и затем Аликс и я отправились на Ходынку на присутствование при этом печальном «народном празднике». Собственно там ничего не было; смотрели из павильона на громадную толпу, окружавшую эстраду, на которой музыка все время играла гимн и «Славься».
Переехали к Петровскому, где у ворот приняли несколько депутаций и затем вошли во двор. Здесь был накрыт обед под четырьмя палатками для всех волостных старшин. Пришлось сказать им речь, а потом и собравшимся предводителям двор. Обойдя столы, уехали в Кремль. Обедали у Мама в 8 ч. Поехали на бал к Montebello[1008]1008
Montebello – Монтебелло, Густав-Луи де (1838–1907), гр., французский посол в России.
[Закрыть]. Было очень красиво устроено, но жара стояла невыносимая. После ужина уехали в 2 ч.
(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 145.)
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
18 мая. Утром ко мне Воронцов с известием, что на Ходынке народ прорвался на праздник и много подавленных – я послал туда Гадона узнать; сам должен был ехать к Ники – тут же Власовский[1009]1009
Власовский Александр Александрович (1842–1898), полковник, московский обер-полицмейстер (1891–1896).
[Закрыть] – подтвердил тоже, но порядок водворен быстро. Ники сам его расспрашивал. В 2 ч. цари были в павильоне – энтузиазм громадный. Засим обед волостных старшин – речь Ники чудная и то же дворянству. Я в отчаянии от всего случившегося – около тысячи убитых и 400 раненых! Увы! Все падет на об<ер>-полицм<ейстера>, когда распоряжалась там исключительно Корон<ационная> комиссия с Бером[1010]1010
Согласно приказу по Министерству императорского двора от 8 марта 1895 г., устройство народного праздника на Ходынском поле было поручено действительному статскому советнику Н. Н. Беру, с учреждением при нем временного делопроизводства: «Особого Установления по устройству коронационных народных зрелищ и увеселений».
[Закрыть]! Около ½ 11 ч. на бал франц<узского> посла Montebello великолепно устроено – цари ужинали. Жара 19° в тени.
19 мая. Вчерашнюю катастрофу раздувают елико возможно и враги и друзья. Ники спокоен и удивительно рассудителен. Обедня в Кремле и семейный завтрак у царей. В 2 ч. жена и я сопутствовали царям в Екатер<ининскую> больницу, где лежат 160 раненых – обходили, говорили. Больно и обидно, что все это бросает тень на это хорошее время!! В 7 ч. большой обед для сословных представителей. Душно – 19°, гроза и посвежело. Вечер entre nous. Устал и нравственно и физически, но бодрюсь. Ники и Alix пили чай и долго оставались.
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 32. Л. 73–74.)
Дневник вел. кн. Ксении Александровны
19 мая. Москва. Вчерашнее несчастье сидит в голове, как ужаснейший кошмар! Дяди Сергея поведение, по-моему ниже всякой критики. Он во всем умыл руки, говорит, что это его совсем не касается, и что во всем виноват Воронцов! Вчера он даже не потрудился поехать на место бедствия. Это просто из рук вон! Сидели у Мама утром, говорили все о том же.
Сидела между Николаем[1011]1011
Николай, принц Греческий.
[Закрыть] и Георгием[1012]1012
Георгий, принц Греческий.
[Закрыть] <Греческими>, и все высказывали свое мнение Элле насчет всего случившегося! Она и сказала на это: «Dieu merci, que Serge na rien a faire dans tout cela!» (Слава Богу, что Сергея это не касается! – фр.)
Мейлунас А. Мироненко С. Николай и Александра. Любовь и жизнь. М., 1998. С. 158.)
Воспоминания вел. кн. Александра Михайловича
Мои братья не могли сдержать своего негодования, и все мы единодушно требовали отставки великого князя Сергея Александровича и прекращения коронационных торжеств. Произошла тяжелая сцена. Старшее поколение великих князей всецело поддерживало Московского генерал-губернатора.
– Ты что, не видишь, Ники, – сказал дядя Алексей, – что Михайловичи[1013]1013
Михайловичи – семейное прозвище сыновей вел. кн. Михаила Николаевича.
[Закрыть]опять играют на руку радикалам и выступают на стороне революции. А на самом деле просто хотят сделать генерал-губернатором одного из своих…
(Великий Князь Александр Михайлович. Воспоминания. М., 2004. С. 167.)
Дневник вел. кн. Константина Константиновича
19 мая, вечером. Больно подумать, что светлые торжества коронования омрачились вчерашним ужасным несчастием: более 1000 человек погибло утром перед народным праздником. Еще больнее, что нет единодушия во взглядах на это несчастие: казалось бы, генерал-губернатор должен явиться главным ответчиком и, пораженный скорбью, не утаивать или замалчивать происшествие, а представить его во всем ужасе. Между тем это не совсем так. Вчера вечером Государь узнал, что погибло 300 человек – истинное число пострадавших еще не было Ему известно, – вышел к обеду заплаканный и глубоко расстроенный. Я слышал это от очевидца – Сандро.
Государь не хотел было ехать на французский бал, но Его убедили показаться там хотя бы на один час, и что же: на балу Владимир, Алексей и сам Сергей упросили Государя остаться ужинать, т. е. отъезд с бала показался бы «сентиментальностью». И Государь уехал с бала после ужина, в 2 ч. Казалось бы, следовало бы Сергею отменить балу себя, назначенный на завтра, но этого не будет. Казалось бы, узнав о несчастии, он должен бы был сейчас же поехать на место происшествия, – этого не было. Я его люблю и мне больно за него, что я не могу не примкнуть к порицаниям Михайловичей. Я разделяю их мнение вопреки взглядам дядей Государя. Сегодня Их Величества посетили в больнице раненых.
За обедней во дворцовой церкви Рождества Пр<есвятой> Богородицы по приказанию Государя на ектении и литии поминали «верноподданных Царевых, нечаянно живот свой положивших». Царь отпускает по 1000 р. семьям пострадавших.
(К. Р. Дневники. Воспоминания. Стихи. Письма. М., 1998. С. 232–233.)
Воспоминания В. Ф. Джунковского
Не могу не коснуться и другого вопроса, который мне особенно тяжел – это роль Великого Князя во всей этой печальной трагедии. Как я говорил выше, устройство народного гуляния было изъято из его ведома и передано всецело Министерству Двора. Великому Князю, как хозяину столицы, конечно, это не могло быть приятным, он реагировал на это тем, что совершенно устранился от всякого вмешательства не только по отношению устройства самого гулянья, но даже и по отношению сохранения порядка, отказываясь от преподачи каких-либо указаний по этому поводу. Обер-Полицмейстер, очевидно, видя такое отношение со стороны Хозяина столицы, также без должного внимания отнесся к принятию мер безопасности на Ходынке во время гуляний…
Для выяснения обстоятельств и истинных причин события 18-го мая, стоившего жизни более, 1000 лицам, возбуждено было предварительное следствие. В результате слетел Власовский – обер-полицмейстер. Великий Князь просил отставки, но Государь ее не принял.
20-го хоронили погибших на Ваганьковском кладбище, перед этим на кладбище прибыл о. Иоанн Крондштадтский и утешал свои бодрым словом родственников почивших. Появление о. Иоанна произвело сильное впечатление на удрученных родных.
(ГА РФ. Ф. 826. Оп. 1. Д. 43. Л. 227, 230.)
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
20 мая. <Генерал-губернаторский бал>.…После 11 ч. в Чудов – обедня и присяга Кирилла[1014]1014
20 мая в в Чудовом монастыре была совершена обедня по случаю местного праздника обретения мощей свт. Алексия. Перед окончанием молебна вел. кн. Кирилл Владимирович, по случаю совершеннолетия, присягал как член императорского дома и как офицер.
[Закрыть]. Вся семья. В Никол<аевском> дв<орце> завтрак. В 2 ч. принимали нунция папы Aliardi[1015]1015
Алиарди Антонио, монсеньер, папский нунций.
[Закрыть] – франц<узскую> депутацию с Буадефром[1016]1016
Буадефр Рауль-Франсуа (1839–1919), французский генерал, начальник генерального штаба (1894–1898).
[Закрыть] – мексиканского> посла и митр<ополита> Сергия[1017]1017
Сергий (Ляпидевский), митр. Московский.
[Закрыть] по делам. В 3 ч. были с царями в Мариинской больнице для раненых, 60 ч<еловек>. Дома возился до ½ 9 ч. с делами и балом. В ½ 10 ч. принимали, 1800 пригл<ашенных>. – наша пристройка очень помогла – давки не было – цари танц<евали> кадрили, ужинали – по-видимому все плясали с удовольствием. После ужина вальс и разъезд. Ники еще курил. Мы еще до ½ 5 ч. сидели nous deux (вдвоем – фр.), Пиц, адъютанты и Гартонг. Днем Минни пила чай.
21 мая. Жаркий день – спал мало – 17°. в 12 ч. на Ходынке церк<овный> парад пыльно. Завтракали в 2 ч. Были т. Сани и Оля – все им показывал, засим Муравьев[1018]1018
Муравьев Н. В.
[Закрыть] по делу следствия по печальному событию – выясняется прямая вина комиссии[1019]1019
Имеется в виду комиссия министерства Двора по организации торжеств по случаю коронации.
[Закрыть] и косвенная Власовского. В ½ 8 ч. обед с царями у Lichtenstein[1020]1020
Лихтенштейн Франц фон (1853–1938), кн., посол Австро-Венгрии в России (1894–1898).
[Закрыть] – очень красиво – дивные tapisseries (гобелены – фр). В 10 ч. на бал Двор<янского> Собрания – полонез царей – Alix один кадриль – отлично устроено; народу гибель – духота страшная. Дома в 1 час – устал до безумия, но бодрюсь!
22 мая. 18° – дивный день. В 9 ч. были на Яросл<авской> чугунке – цари, Минни, братья, Костя, Оля, Фреди[1021]1021
Фреди – Альфред, герц. Саксен-Кобург-Готский.
[Закрыть] – les enfants grecs (дети греков – фр.) – в Лавре[1022]1022
Лавра – Троице-Сергиева Лавра.
[Закрыть] дивная обедня – молебен – митрополит произнес чудную молитву пред тем, как Ники и Alix сами возложили пелену на мощи пр. Сергия – се fut touchant (это было трогательно – фр). Завтрак, осматривали ризницу, ездили в скит – к Черниговской Б<ожией> М<атери> – обедня. На чугунку – народу гибель. Зналось хорошо поговорить с Ники. С Олей простились – она домой уехала. Обедали Влад<имир> с женой, все наши. Муравьев по моей просьбе заезжал… Сильно изнемогаю – кроме того кашель…
23 мая.…В 2 ч. цари в Гор<одской> думе – дети гор<одских> школ пели кантату. Рукав<ишников>[1023]1023
Рукавишников К. В.
[Закрыть] говорил приветствие – Ники прекрасно отвечал. Все кончилось около 3 ч. Меня, конечно, всюду рвут на части и главным образом la clique Woronzoff et les Michel – une bonne pature pour eux (клика Воронцова и Михайловичей – хорошая пища для них – фр.) Вее дела и доклады. В 7 ч. обед с царями у англ<ийского> посла. В 10 ч. большой бал в Кремле – очень удачный…
24 мая.… в 3 ч. к Горемыкину[1024]1024
Горемыкин Иван Логгинович (1839–1917), министр внутренних дел (1895–1899).
[Закрыть] – интересный разговор – перебрали многое – правильные взгляды. В ½ 5 ч Муравьев рассказывал невероятные эпизоды; теперь рвут и мечут, чтоб меня ссорить с Воронцовым. В 7 ч. на обед исп<анского> посла Нахеро <нрзб.> – мы и приглашенные – оттуда к Сумароковым переодеться на концерт к кн<язю> Радолину – хорошо – цари. Сцена из Валенштейна[1025]1025
Трагедия «Валленштейн» Фридриха Шиллера (1759–1805), состоит из 3-х частей: «Лагерь Валленштейна», «Пикколомини», «Смерть Валленштейна».
[Закрыть], играл Барнай[1026]1026
Барнай (Вагпау) Людвиг (1842–1924), немецкий актер и театральный деятель.
[Закрыть] знаменитый. В ½ 2 ч. дома.
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 32. Л. 74–76.)
Для расследования Ходынской катастрофы была назначена комиссия под председательством графа К. И. фон дер Палена[1027]1027
Пален Константин Иванович фон дер (1830–1912), гр., статс-секретарь, член Гос. Совета, министр юстиции (1867–1878). В 1896 г. был назначен верховным маршалом при короновании имп. Николая II.
[Закрыть].
Все ждут решения государя…
Дневник вел. кн. Константина Константиновича
25 <мая>.…Граф Пален (бывший министр Юстиции) назначен председателем следственной комиссии для выявления причины катастрофы. Говорят, Сергей отстаивает здешнего полицмейстера Власовского, который не представлен к генеральскому чину; говорят, удалось убедить Сергея, что теперь не время награждать Власовского, но будто Сергей настаивает, чтобы Власовский не был уволен от должности. – Слышал от графа Палена, будто Сергей очень взволнован и хочет просить об увольнении, что было бы понятно немедленно после катастрофы, но не спустя неделю. Ничего не понимаю. Сергей сидел рядом со мной за обедом веселый и довольный.
(К.Р Дневники. Воспоминания. Стихи. Письма. М., 1998. С. 235–236.)
Воспоминания А. П. Извольского[1028]1028
Извольский Александр Петрович (1856–1919), министр-резидент в Ватикане (1894), посланник в Сербии (1897), Баварии (1897), Японии (1899), и Дании (1902), министр иностранных дел (1906–1917), член Гос. Совета по назначению (1909–1917), посол в Париже (1910–1917).
[Закрыть]
Граф Пален… советовал императору строго наказать виновников, не считаясь с положением, занимаемым лицами, ответственными за происшедшее, и прежде всего великого князя Сергея, дядю императора и московского генерал-губернатора, в то время как другие, особенно Победоносцев и его друзья, указывали, что это может смутить умы и произведет дурное впечатление на принцев и иностранных представителей, собравшихся в Москве. Они говорили также, что публичное признание ошибки, совершенной членом императорской фамилии, равносильно умалению монархического принципа. Эти последние советы – увы – возымели большой успех, как это случалось и позже.
(Извольский А. П. Воспоминания. Мн., 2003. С. 199.)
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
26 мая. Ильинское.…В ¼ 11 ч. поехали на парад на Ходынке – 50 т. войск. Объезд длился почти час – за сим удачное прохождение и пекло сильно. Тут я узнал о своем назначении Ком<андующим> войсками Моск<овского> округа – очень рад. Завтрак в Петр<овском> дв<орце> – оттуда прямо в Кремль к Минни – трогательный разговор с нею о вчерашнем событии – выказала много сердца; заехал к Артюру. Дома Муравьев – трогательное излияние чувств – оказал он услугу немалую, разговор с Ванновским. В 7 ч. обед в Кремле и отъезд сюда – проводили Минни и сами уехали – Ники, Alix, Пиц и мы – все в восторге быть здесь и дышать на свободе. Господи благодарю Тя и за горе, и за хорошие минуты этих всех дней. И душевно и телесно изнемогаю – сил больше нет – измучился вконец!
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 32. Л. 77.)
Дневник Николая II
26 мая. Слава Богу, последний день настал! Погода была идеальная и ужасно жаркая. В 11 ч. сел на лошадь, а Аликс в шарабан с Мисси и Ducky и мы поехали к войскам, которые стояли шагах в 300 от павильона против Петровского. Парад был во всех отношениях блестящий, и я был в восторге, что все войска показались такими молодцами перед иностранцами. Вернувшись в Петровское, сели завтракать, после чего простились со всеми чужими свитами. По дороге в Кремль встретили дочку, кот<орую> везли в Ильинское. Опять принимали чрезвычайные посольства для их откланивания. В 7 ч. был большой обед для Московских властей и представителей разных сословий.
Переодевшись, отправились на ст<анцию> и простились с Мама; она поехала в Гатчино, а мы тотчас же в обратную сторону по Моск<овско>-Брест<ской> ж<елезной> д<ороге> до ст. Одинцово, откуда в экипажах доехали до Ильинского. Радость неописанная попасть в это хорошее тихое место! А главное утешение знать, что все эти торжества и церемонии кончены!..
(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 147–148.)
Дневник гр. С. Д. Шереметева
26 мая. Воскресенье.… В 8 ч<асов> проводы на Брестском вокзале…
Гос<ударь> был бледен и озабочен, но холоден и к провожающим как бы безучастен. Поезд тронулся – в Ильинское!.. Гробовое молчание сопровождало мрачный отъезд. Не раздалось ни единого крика ура. – Я не запомнил такого Царского отъезда из Москвы.
(РГАДА. Ф. 1287. Оп. 1. Д. 5042. Л. 13.)
Дневник вел. кн. Константина Константиновича
Воскресенье. 26 мая. Государь отбыл на две недели к Сергею в с. Ильинское, и коронационные празднества кончились. Но все светлое и радостное, все трогательное и умилительное, пережитое в эти три недели, омрачено и испорчено Ходынской катастрофой, и не столько катастрофой, – в ней сказалась воля Божия, – как отношением к ней ответственных лиц. Конечно, Сергей лично не виновен; но он сам причиной того, что на него сыплются обвинения. Съезди он на место происшествия, вместо того, чтобы встречать Государя на народном празднике; явись он на похороны погибших; заяви он Государю, что как Главное ответственное лицо не считает себя достойным оставаться генерал-губернатором; сам попроси он о назначении строжайшего следствия – и никто бы его не обвинил. Напротив, он завоевал бы общее сочувствие. Вместо всего этого, что же он делает? 18 числа, в день катастрофы, он условился с живущими у него в доме Преображенскими офицерами сняться группой у себя во дворе. Узнав о несчастии, офицеры разошлись, думая, что теперь не до фотографа. Сергей посылает за ними, и они снимаются. – Государь глубоко расстроенный, весь в слезах, не хочет ехать на французский бал, Ему вечером известно о 300 жертвах, тогда как утром адъютант Сергея Гадон знал за достоверное, что погибших никак не менее 400. И что же? Сам же Сергей, которому следовало бы сокрушаться не менее Государя, вместе с братьями уговаривает Государя остаться на балу. Наконец, когда Государь желает назначить чрезвычайное следствие, Сергей вместо того, чтобы обрадоваться, через Министра Внутр<енних> Дел доводит до сведения Государя, что подает просьбу об увольнении, если состоится рескрипт на имя Палена с назначением его председателем следственной комиссии. Словом, Сергей всю эту неделю действовал не так, как, по крайнему моему разумению, следовало бы, а как раз наоборот.
За эти дни у меня душа изныла за Сергея; я искренно его люблю, мы дружны с детства, и вот мне со всех сторон приходится слышать порицания ему; и я не имею возможности сказать хотя бы слово в его защиту. Говорить с ним я не могу; мы бы только рассорились, а проку из этого не вышло бы. Сегодня блестящий парад на Ходынском поле под жгучими лучами солнца. После завтрака в Петровском дворце Сергей с негодованием сказал мне о предположении назначить особое следствие с Паленом во главе; по его словам, подобное следствие под председательством Муравьева[1029]1029
Муравьев-Виленский Михаил Николаевич (1796–1866), гр., генерал-от-инфантерии.
[Закрыть] было наряжено только раз, в 1866 г. после покушения на жизнь Императора Александра II. Тогда оно было вызвано тяжелыми обстоятельствами государственной жизни. Сергей находит, что Ходынскую катастрофу, как она ни ужасна, нельзя приравнивать к событию 4 апреля <18>66[1030]1030
Имеется в виду выстрел Д. В. Каракозова у ворот Летнего сада в ими. Александра II.
[Закрыть]. Положим так; но следствие ничему не мешает, и весть о нем произвела на всех о том услышавших самое благоприятное впечатление. Но все братья Сергея возмутились; Владимир и Павел говорили Палену, что всех их хотят разогнать. Сергей мне сказал, что надеется на мою поддержку: я отвечал, что слишком мало знаком с этим делом и не могу еще составить о нем положительного мнения. – Я глубоко смущен и опечален.
Большой обед в Александровском зале. Потом проводы Их Величеств на Смоленский вокзал. Имп<ератрица> Мария Федоровна уехала в Гатчину, а Царь с молодой Царицей в Ильинское.
Потешный дворец. Вечером 27 мая.…О, если бы Государь был решительнее! Но он окружен советчиками. Владимир постоянно дает Ему советы и даже побуждает Его изменять принятые решения, как напр<имер>, в деле назначения Палена. Рескрипт был уже заготовлен. Сергей, поддерживаемый Владимиром и Павлом – хотя все трое проекта рескрипта не читали, – решил просить об увольнении, и Государь не подписал рескрипта.
(К. Р. Дневники. Воспоминания. Стихи. Письма. М., 1998. С. 236–238.)
Рескрипта Палену Государь не подписал. Враги Сергея Алесандровича не успокоились. По существу, Ходынская катастрофа стала для них поводом для начала общей травли великого князя – убежденного монархиста и консерватора. Михайловичи возьмут свой реванш уже в июле, а пока царская чета отдыхает в «хорошем тихом» Ильинском.
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
27 мая. Ильинское. 21° – дивное утро – кофе на балконе – Ники у себя. В 11 ч. мы четверо и Пиц с baby, прибывшие из Усова, пошли в церковь и отслужили благодарственный молебен – молилось тепло; паслись в саду… Наш старик диакон получил мал<ую> Анну[1031]1031
Имеется в виду орден св. Анны 4-й степени.
[Закрыть] и в восторге…
28 мая. Ильинское. 21° в.т. – идеальная погода. Кроме царей, пивших у себя чай, все остальные пили его у нас на балконе. Ничего не читаю; стараюсь не думать и только дышу. Ники катался на лодке, а перед тем был у него Лобанов[1032]1032
Лобанов-Ростовский А. Б., министр иностранных дел.
[Закрыть], прибывший по экстренному делу… Все пошли пить чай в Усово к Пицу. Идеальный вечер. После обеда Ники на бильярде с Гадоном… Кажется, Ники и Alix отдыхают.
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 32. Л. 78.)
Дневник вел. кн. Константина Константиновича
Четверг. 30 мая, с. Ильинское. Вчера я встал в 6 ч. и в 7 выехал из Москвы на своей тройке в Ильинское. Был ясный, очень жаркий день. В дороге находился час и три четверти. Здесь уже не спали. Сергей с раннего утра отправился ловить рыбу неводом и еще не возвращался. Государь и Императрица катались верхом – в первый раз вместе, с тех пор, что Она в России. Элла с братом вел. герцогом Гессенским Егпу, его женой и обоими Баттенбергскими[1033]1033
Баттенбергские – принц Людивг и принцесса Виктория Батеннбергские.
[Закрыть] пили кофе в тени деревьев перед домом… Отрадно видеть Государя здесь среди привольной тишины после трех недель, когда Он ни минуты не имел покоя. Он говорил, что Московские торжества кажутся ему каким-то сном, от которого Он только очнулся…
Чай пили под липами… Погода дивная, тепло, пахнет сиренью и тополем, свобода и тишина.
Пятница. 31 мая. Не следовало Сергею писать о том, что меня смущало и огорчало: мое письмо дело не поправило бы, а только принесло Сергею неприятность. Здесь в Ильинском отдыхают, наслаждаются жизнью, забывают заботы и тревоги, зачем же врываться в эту тихую, привольную жизнь подобно осеннему ветру и портить мирное настроение. Вот отчего я на словах боюсь коснуться всего того, что озабочивало меня после Ходынской катастрофы. Сергей, очевидно, далек от тех взглядов и мнений, которые у многих создались невольно, он себе не отдает отчета, насколько его отношение к этому несчастию несогласно с тем, что пожелали бы ему все сочувствующие ему. Главной его заботой было оградить Государя от всевозможных опасностей, все остальное, даже гибель около 2000 челов<ек>, представляется ему не столь важным после того, что Государь благополучно прожил в Москве все 3 недели коронационных торжеств. Я не стану Сергею открывать глаза.
Я думаю, впервые по вступлении на престол Ники находится в совершенно привольной обстановке, находясь в то же время в многочисленном обществе. Здесь нет никаких стеснений, никакого этикета. Он принимает участие в прогулках, играх, забавах и шутках. Радостно видеть, как Он весел и беззаботен…
(К. Р. Дневники. Воспоминания. Стихи. Письма. М., 1998. С. 239–240.)
Дневник Николая II
1 июня.…Обедали в 7 Ц, так как к 9 час. должны были съехаться в Архангельском к Сумароковым в их театр. Итальянцы пели – давали оперу «Лалла-Рук»[1034]1034
Опера «Лалла-Рук» популярного в XIX в. французского композитора Фелисьена Давида (1810–1876).
[Закрыть] с Арнольдсон[1035]1035
Арнольдсон Сигрид (1861–1943), шведская певица (лирико-колоратурное сопрано). Солистка крупнейших театров мира.
[Закрыть]. После спектакля пошли пешком из их дому, с первой террасы которого смотрели на весьма красивый фейерверк. Ужинали со всеми приглашенными и в 2 часа уехали в Ильинское.
Все было замечательно красиво и хорошо устроено; мне этот вечер напомнил прежние времена, когда происходили пиршества и увеселения у помещиков!
(Дневники Императора Николая II. М., 1991. С. 149.)
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
2 июня. Ильинское. 16° – хороший день – сравнительно прохладно – кофе в саду – в 10 ч. к обедне – все паслись в саду или играли в теннис. Завтракали 3 конвойных офиц<ера> и Рукавишников с планами для Alix убежища[1036]1036
Состоящее под Высочайшим покровительством Ее Императорского Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны Городское убежище для сирот было открыто 3 ноября 1896 г.
[Закрыть]… Ники и Alix в память завтрашнего дня подарили жене брошку, а мне чудные запонки с короной. После обеда petits jeux (игра в фанты – фр.) на террасе – Ники принимал живое участие…
3 июня. <День свадьбы вел. кн. Сергея Александровича и вел. кн. Елисаветы Феодоровны>. Ильинское. 15° – приятный день – кофе общий на балконе – Ники ездил верхом с Ducky etc. Масса грибов всюду в саду – Мари ими увлекается. Кое-что читал – усиленная игра в теннис, и Ники тоже – он понемножку развертывается… Чай под липами у тенниса. Депеша от Власовского с вестью, что утром были найдены прокламации о Ходынской катастрофе – не понимаю откуда?! За обедом играли румыны, и после все плясали, т. е. молодежь – Alix немного – Ники совсем нет. Господи благослови сей день для нас!
