Текст книги "Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы, 1884–1909 гг."
Автор книги: авторов Коллектив
Соавторы: Елена Ковальская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 70 страниц)
1899 год
1899 год принес широкомасштабные студенческие волнения в Петербурге, Москве, Киеве, Харькове, Одессе, Варшаве, Риге… Поводом для забастовок стал разгон полицией толпы студентов Петербургского университета, возвращавшейся после сорванного ими годичного акта 8 февраля. Через несколько дней беспорядки перешли уже в политически-революционное движение, охватившее почти все высшие учебные заведения Петербурга и перекинувшееся в другие города.
Либеральное общество встало на сторону студентов. Их требования о расследовании действий полиции поддержали министр финансов С. Ю. Витте, министр юстиции Н. В. Муравьев, министр земледелия А. С. Ермолов, министр путей сообщения М. И. Хилков. Напротив, министр народного просвещения Н. П. Боголепов, министр внутренних дел ИЛ. Горемыкин, военный министр А. Н. Куропаткин, обер-прокурор К. П. Победоносцев выступили против создания комиссии. Государь поддержал первых и назначил комиссию во главе с П. С. Банковским, известным своим лояльным отношением к студентам. Так началась «революция сверху» (фраза из писем Сергея Александровича и Елисаветы Феодоровны).
Раскол и в императорской фамилии. Вел. кн. Александр Михайлович, вел. кн. Константин Константинович проводят «сентиментальную политику», Сергей Александрович же выступает как объединитель правых сил. Его поддерживает о. Иоанн Кронштадтский. Рядом с ним, как всегда, Елисавета Феодоровна, которая «по собственному почину» пишет письмо государю, выражая от своего имени взгляды мужа. Николай II отвечает ей «вполне откровенно», и… через несколько дней делает выбор в пользу политики консерваторов. Это несомненная победа курса, предложенного Сергеем Александровичем. Выводы, сделанные комиссией Ванновского (как и комиссией Палена 1896 г. по расследованию Ходынской катастрофы), были оставлены без последствий. В итоге студенческие забастовки были прекращены, все вошло в привычное мирное русло.
Влияние Сергея Александровича на государя в эти месяцы очевидно, но уже осенью этого года без обсуждения с великим князем царь назначает на ответственный пост министра внутренних дел Д. С. Сипягина и отправляет в отставку И. Л. Горемыкина. Для него назначение Сипягина является исполнением завета Александра III. Сергей Александрович поддерживает его выбор. Через 2,5 года, в 1902 г., новый министр внутренних дел будет убит.
Несмотря на политические забастовки у Елисаветы Феодоровны в Москве идет широкая подготовка к базару, в результате небывалый успех, выручка больше, чем в прежние годы. В мае в Петербурге великая княгиня вместе с С. И. Сперанским устраивает базар цветов, который посетит государь, через месяц она на закладке храма в своей Елисаветинской общине, а в декабре помогает Александре Феодоровне организовать благотворительную ярмарку – они вместе работают для базара. В этом году она посетила и г. Орел, где присутствовала на смотре своего 51-го драгунского Черниговского полка. Знакомство с о. Митрофаном могло состояться уже в этот ее приезд.
В жизни царской семьи входит и радость, и горе: рождение 3-й дочери Марии, смерть наследника цесаревича Георгия Александровича.
…А начинался 1899 год, как и предыдущие, тихо – все «благополучно пока что».
Имп. Александра Феодоровна, Николай II – вел. кн. Сергею
Александровичу, вел. кн. Елисавете Феодоровне
1/2 января. Царское Село – Александрия
Сердечно благодарим и желаем Вам также всего лучшего. Остались еще здесь вследствие легкой простуды Аликс и Детей. Радуемся скоро увидеться. Обнимаем крепко.
Аликс, Ники.
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 84. Л. 3.)
Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна, перед поездкой в Готу[1324]1324
Гота – один из самых старых городов в Германии, центр Тюрингии, недалеко от г. Кобург. С 1826 по 1918 гг. – в составе Герцогства Саксен-Кобург-Гота.
[Закрыть] на серебряную свадьбу Саксен-Кобург-Готского герцога Альфреда и Марии Александровны (9–17 января) заезжают в Петербург и, как обычно, останавливаются у царской семьи.
Дневник Николая II
7 января.… К чаю приехала Элла. Обедали впятером с ней, д. Сергеем и Павлом. Они двое остались ночевать у нас. Провели вечер вместе.
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 239. Л. 194.)
На обратном пути они снова заезжают в Царское Село.
Дневник Николая II
18 января. Утром приехали из Готы д. Сергей и Элла, пробыли с нами от 10 до 11 час. и затем уехали в Питер и сегодня же в Москву…
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 239. Л. 203.)
Вел. кн. Сергей Александрович – Николаю II
2 февраля. Москва
Дорогой Ники,
Пишу тебе эти строки, чтобы сообщить, что с твоего разрешения мы собираемся приехать в Петергоф на недельку 5 ф<евраля>. Мы будем совершенно налегке, т. е. без кухни, и надеемся, что вы нам не откажете принять нас к вашему столу!! У меня кроме радости вас видеть, есть разные дела, которые мне надо было бы теперь покончить зимою…
У нас дворянские выборы прошли вполне удачно, и Трубецкой[1325]1325
Трубецкой П. Н., кн., московский губернский предводитель дворянства (1892–1906).
[Закрыть] уж представлялся тебе. За сим, слава Богу, все «благополучно пока что». Здоровье Е. Н. Струковой довольно хорошо, хотя она очень медленно поправляется; однако Элла ее видела несколько раз. Эти дни гостят у нас Сумароковы. Итак, в пятницу в 1 час мы явимся к вам.
Храни тебя Господь. Крепко обнимаю тебя и Аликс.
До свидания.
Твой Сергей.
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1341. Л. 1–2 об.)
Сергей Александрович и Елисавета Феодоровна проводят неделю в Петербурге (с 5 по 13 февраля).
Дневник Николая II
5 февраля.… К завтраку приехали д. Сергей и Элла. В 2 14 в Концертной состоялась прибивка штандарта для Николаевского кавалерийского училища. После небольшой прогулки поехали к т. Евгении и пили у нее чай. Обедали они же и Сергей (деж.). Вчера вечером скоропостижно скончался добрый президент Феликс Фор.
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 239. Л. 214.)
Вел. кн. Сергей Александрович – вел. кн. Павлу Александровичу
5 февраля
… Вот мы и прибыли сюда на недельку… Завтракали мы у царей; позже прибыли братья и д. Миша – была прибивка нового штандарта Ник<олаевского> Кав<алерийского> учил<ища> – говорят, это выдумка Николаши[1326]1326
Николаша – Николай Николаевич, вел. кн.
[Закрыть]. Только и разговоров о смерти Фора; вероятно перетрубации хорошие будут по поводу выбора нового президента…
… в 8 ч. снова в Зимний. К сожалению обедал дежур<ный> Сергей Михайловичу и конечно поэтому никаких разговоров не могло быть…
(ГА РФ. Ф. 644. Оп. ЕД. 212. Л. 33–34.)
Дневник Николая II
8 февраля.…Завтракали д. Сергей и Элла; ходили с ними наверх смотреть музей старых сервизов… После обеда сидели вместе и смотрели альбомы.
9 февраля… Вечером сидели с д. Сергеем и Эллой и читали…
13 февраля.… Завтракал вдвоем с Эллой. Аликс пролежала еще день в спальне. В 2 14 отправился на выставку картин и вещей в музее Штиглица[1327]1327
Музей барона A.JI. Штиглица – музей западно-европейского декоративно-прикладного искусства в Петербурге, где собраны образцы декоративно-прикладного искусства и костюмов XVI–XX вв., промышленного дизайна, изразцовые печи XVIII в., художественная мебель, фарфор, керамика, металл, стекло, гобелены, ткани.
[Закрыть]. Пил чай у Мама. После обеда д. Сергей и Элла уехали в Москву.
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 239. Л. 216, 218.)
На страницах своего дневника государь описывает размеренную жизнь своей семьи, свои ежедневные обязанности… и ни слова о студенческих беспорядках.
Волнения начались 8 февраля на годичном акте в Петербургском университете. Студенты протестовали «против присвоения ректором функций полицейской власти» – у Румянцевского сквера эскадрон конных городовых разогнал молодежь. Вскоре к студентам университета примкнули учащиеся еще четырнадцати петербургских высших учебных заведений, 15 февраля началась забастовка в Московском университете.
Во второй половине февраля, после начатых правительством репрессий (арестов, высылок и т. п.), студенческое движение еще более разрастается. К протесту студентов пятнадцати забастовавших учебных заведений Петербурга, в числе которых была даже Духовная академия, примкнуло студенчество пяти московских и девяти провинциальных высших учебных заведений.
Общество сочувственно отнеслось к требованиям студентов. «Общее настроение – сознание сделанных промахов». У императрицы Марии Феодоровны «говорили <…> что существует несомненная группа разрушителей – что с ней нужно легко считаться и тем более действовать умно и осторожно, <…> что этого уменья не было выказано – а напротив – глупыми и грубыми мерами искусственно создали и развили дело»[1328]1328
Шереметев С. Д., гр. Дневниковая запись от 17 февраля 1899 г. // РГАДА. Ф. 1287. Оп. 1. Д. 5045. Л. 33.
[Закрыть].
20 февраля по «высочайшему повелению» на генерал-адъютанта П. С. Ванновского[1329]1329
Ванновский Петр Семенович (1822–1904), генерал от инфантерии (1883), военный министр (1881–1898), член Гос. Совета (1898), впоследствии министр народного просвещения (1901–1902).
[Закрыть] было возложено «исследование причин и обстоятельств, возникших в С.-Петербурге с 8 того же февраля студенческих беспорядков»[1330]1330
Правительственное сообщение // Московский листок. 4 апреля 1899. № 94.
[Закрыть].
Вел. кн. Сергей Александрович – вел. кн. Павлу Александровичу
21 февраля
… А я вот 24 часа уже нахожусь под гнетущим впечатлением повеления Государя Ванновскому сделать расследование о студенч<еских> беспорядках. На мой взгляд, это величайшая ошибка, и кто мог посоветовать такую вещь?!!!! Это прямо преступная подводка, но как мог Ники снова ей поддаться? Нечего себя обманывать. Это опасная уступка общественному мнению; раз встать на этот путь, трудно удержаться, и мы быстро полетим в пропасть. Ясно, что расследование надо было дать сделать Мин<истру> Народ<ного> Просвещ<ения> и никому другому, ведь это прямо высказать недоверие к министру и спрашивается, за что? Если же это сделано с целью, чтобы потопить Горемыкина и Клейгельса[1331]1331
Клейгельс Н. В., петербургский градоначальник (1895–1904).
[Закрыть], это пожалуй еще хуже, еще опаснее и приведет к более крупным беспорядкам среди молодежи – прямо удержу не будет. Ведь таким расследованием это прямо играть им в руку. Если Клейгельс и сделал ошибки, так не теперь время его за это карать; вы им недовольны, так меняйте его, когда все успокоится месяцев через 6 что ли.
Скажу прямо, что при таком шатком режиме сил нет служить, руки опускаются и теряешь всякую охоту и энергию. Какое это «самодержавие»? Оказывается, что служишь общественному мнению, а не Государю! Друг мой, я в таком угнетенном состоянии, что сказать тебе не могу. Где сила, где воля – все к черту; расшатываются все основания – одним словом, «1а revolution den haut!»(«революция сверху» – фр).
Ведь бывали у нас и не такие студен<ческие> беспорядки и здесь в Москве – кажется в 87 году[1332]1332
Речь идет о студенческих беспорядках в Московском университете осенью 1887 г. Одной из главных причин недовольства студентов стало введение в действие нового Устава (18 августа 1884 г.), отменявшего выборность ректоров и деканов. В университетах уничтожались корпоративные права студенчества и повышалась плата за обучение. Их выступление было подготовлено студенческим комитетом, привело к уличным демонстрациям, которые были разогнаны полицией, были произведены массовые аресты и высылки студентов из Москвы. Погрома университета студенческому комитету устроить не удалось. Ректором университета в это время был Н. П. Боголепов (1883–1887).
[Закрыть] – уличные столкновения с полицией, нанесения не только ран и побоев, но хуже, а все же не назначалось Высочайшее расследование.
Мы сегодня много говорили об этом с Треповым; он совершенно моих мыслей – и как я удручен. Как финал остается одно – чтобы Шувалова[1333]1333
Вероятно, Шувалов Павел Андреевич (1830–1908), гр., дипломат, генерал от инфантерии, варшавский генерал-губернатор и командующий войсками Варшавского Военного Округа (1894–1896), член Гос. Совета (1896), с 1897 г. в отпуске «до окончательного восстановления здоровья».
[Закрыть] назначить петерб<ургским> градонач<альником> – ge sera un comble (этого еще не хватало – фр.) – и ты увидишь, что это так и будет.
Мне кажется легче стало, что тебе все это высказал – мне это просто было необходимо – так тоскливо на душе, так обидно. Прости. Письмо это повезет Н. Мальцов[1334]1334
Мальцов Николай Сергеевич, друг детства вел. кн. Сергея Александровича.
[Закрыть] – поэтому свободно и говорил…
(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 212. Л. 46–48 об.)
Комиссия П. С. Ванновского была назначена благодаря записке Витте, подписанной, кроме него, министрами: путей сообщения – М. И. Хилковым, земледелия – А. С. Ермоловым, юстиции – Н. В. Муравьевым, а также главноуправляющим собственной его величества канцелярией по учреждениям императрицы Марии гр. Н. А. Протасовым-Бахметьевым, в которой министр финансов косвенно осуждал действия и университетского, и полицейского начальства, представляя движение студентов «школьной демонстрацией». Вскоре записка Витте стала достоянием общественности, в студенческой же среде она действовала, «как искра в пучке соломы».
Из книги Сибиряка (Теплова П. Ф.) «Студенческое движение в России»
Наконец и правительство убедилось, что грубой силой нельзя принуждать студентов к покорности. 17-го февраля было особое совещание комитета министров «по поводу тех несчастных недоразумений (слова Витте), жертвами которых были петербургские студенты».
Витте представил записку, в которой доказывал необходимость мягкого отношения к студентам. «Говоря о настоящем весьма прискорбным случае, я тем не менее не могу отметить того на мой взгляд отрадного факта, что настоящие, в противоположность студенческим волнением, которые на моих глазах происходили в 60-х, 70-х, 80-х годах, лишены, по-видимому, всякой политической окраски и возникли исключительно на почве тех недоразумений, которые имели место по поводу домашних университетских дел между студентами и их начальством», – ораторствовал Витте.
Прежде всего хороши эти «несчастные недоразумения» и «прискорбные случаи», которые систематически практикуются полицией то по отношению к рабочим-стачечникам, то к «бунтовщикам» – крестьянам. Как будто господин Витте не знает, что дикий произвол администрации и полиции в России не «случай» и «недоразумение», а система… Характер движения не изменится и от того, что в числе избитых нагайками оказались будто бы сынки русских сенаторов и других важных лиц. Это обстоятельство, как и желание подставить подножку Горемыкину могло быть причиной заступничества Витте за студентов… На совещании большинство членов Витте, Хилков, Муравьев (иностр, дел)[1335]1335
Муравьев Михаил Николаевич (1845–1900), гр., министр иностранных дел (1897–1900).
[Закрыть], Ермолов, Протасов высказались за предложение Витте «ходатайствовать пред Его Имп<ераторским> Вел<ичеством> о возложении им на лицо, облеченное особым монаршим доверием… разбора печальных происшествий 8-го февраля».
Против этого были Победоносцев, Боголепов, Горемыкин и Муравьев (министр юстиции)[1336]1336
Сибиряк (Теплов П. Ф.) ошибается: министр юстиции Н. В. Муравьев поддержал предложение С. Ю. Витте.
[Закрыть].
(Сибиряк (Теплое П. Ф.). Студенческое движение в России. Издание Союза русских социал-демократов. Женева. Типография Союза, 1899 г. С. 15–16.)
Начавшееся расследование на некоторое время успокоило студентов, «но затем, благодаря некоторым побочным причинам, а также подстрекательству со стороны студентов Киевского университета, был дан новый толчок к возобновлению беспорядков»[1337]1337
Правительственное сообщение // Московский листок. 4 апреля 1899. № 94.
[Закрыть].
Записки Екатерины Александровны Боголеповой[1338]1338
Боголепова Екатерина Александровна, урожд. Ливен (1850 – не ранее 1914), жена Н. П. Боголепова.
[Закрыть]
Беспорядки возобновились сначала в Киеве и Харькове, где студенты стали требовать, чтобы были возвращены и их высланные товарищи. Николай Павлович (Боголепов. – Сост.) не считал нужным возвращать там высланных, потому что харьковские и киевские студенты волновались без всяких причин, из одного подражания. Тогда волнения опять передались в петербургский и московский университеты и возобновились еще с большею силою, чем прежде. Назначенное расследование возбуждало еще более студентов и вызывало новые притязания с их стороны, тем более, что записка Витте была намеренно пущена среди них. Оправдывая перед правительством их притязания и смуты и давая им надежды на успех, она действовала, как искра в пучке соломы. В университете и в других высших учебных заведениях стали опять разбрасываться прокламации возмутительного содержания, полные насмешек над высшей властью…
(Боголепова Е. А., Боголепов Н. П.: Записки Е. Боголеповой. М., 1912. С. 237–238.)
Вел. кн. Сергей Александрович – вел. кн. Павлу Александровичу
24 февраля
…Вообрази себе, здесь ходит по рукам профессоров и студентов записка Витте, подданная Государю в заступление студентов! Эффект полный и верный – лучше всяких революционных прокламаций…
(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 212. Л. 50 об.)
Вел. кн. Сергей Александрович – вел. кн. Павлу Александровичу
3 марта. Москва
…У нас студенты ходят в университет, но мало – брожение продолжается; петербургские уступки нам здесь все портят. Неужели Ванновский пойдет по тому же пути? Так совсем плохо будет. В студен<ческих> прокламациях рассказывается все подробно, что говорил Г<осударь> профессорам, когда он их (увы!) принимал, и что они ему отвечали; рассказ фатальный и по-видимому правдивый. После всего этого служить очень трудно, если совсем невозможно, и я не один это говорю.
В Тверской губ<ернии> стачки на фабриках начались и убили директора; и рабочие потребуют расследования, и мы быстро полетим по наклонному пути таких расследований. Стараюсь «не осуждати брата моего», но трудно, и говение выходит fin de siecle! (конец света – фр.)! Только на улицах сильно пахнет постным маслом. Храни тебя Господь…
(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1.Д. 212. Л. 57 об.-58 об.)
Вел. кн. Сергей Александрович – вел. кн. Павлу Александровичу
11 марта
С трепетом мы здесь ждем решение расследования, ибо мы полагаем, что после его обнародования еще хуже будет; ибо в какую бы сторону оно ни клонило – одинаково трудно будет выкарабкаться, а беспорядки студентов вовсе не остановятся – да с est une douce illusion! (это сладостная иллюзия – фр). Наш напр<имер> ректор Зернов[1339]1339
Зернов Дмитрий Николаевич (1843–1917), приват-доцент, профессор, заслуженный профессор (1894) нормальной анатомии, ректор Московского университета (1898–1899). 14 июля 1899 г. «ввиду расстроенного здоровья» подал прошение об отставке.
[Закрыть] – прекрасный и дельный человек – теперь так сбит столку петербург<ским> шатанием, что, бедный, кроме глупостей ничего не делает. Однако довольно – j en ai par-dessus la tete avec toute cette ineptie gou-vernementale (я сыт по горло всей этой правительственной глупостью – фр.) – пускай теперь читают мои письма во всех министерствах.
(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 212. Л. 65–66.)
Вел. кн. Сергей Александрович – вел. кн. Павлу Александровичу
15 марта
Смута университ<етская> не унимается, а хуже разрастается, университ<етское> начальство справиться больше не может. Они две недели были предоставлены самим себе и так напутали – qu il ne me reste plus que les grands moyens (что теперь в моем распоряжении только крутые меры – фр.) – т. е. закрыть временно университет и все расчистить; об этом пишу мин<истру> Внутр<енних> Дел[1340]1340
Горемыкин И. Л.
[Закрыть]. Но ты пока об этом не говори. Очень уж грустно, но увы! Шатание умов петерб<ургское> нас к этому привело. Образно скажи, что пожар горит по всей России – да прибавь к этому, что у меня есть доказательства, что вся подпольная, террористическая партия подняла голову… действует.
(ГА РФ. Ф. 644. Оп. ГД. 212. Л. 69 об-70 об)
Руководит забастовкой петербургский «исполнительный комитет».
Правительственное сообщение
Брожение находило для себя пищу в тех прокламациях и воззваниях, которые издаваемы были стоявшим во главе движения «исполнительным комитетом», а также присылались в Москву из других университетских городов. Особенно вредное в этом отношении влияние имели: воззвание «киевского союзного совета объединенных землячеств и организаций», от 12-го февраля, и появившаяся в Москве прокламация «К учащейся молодежи, от имени союза социалистов-революционеров». Первое воззвание указывало на цели студенческого движения, признавая таковое «не минутной, быстро гаснущей вспышкой возмущенного чувства, а сознательным и стойким протестом против общего режима», и на «близость того дня, когда из студенческих протестов вырастет общественное движение», а упомянутая прокламация «К учащейся молодежи» выражала сочувствие студентам со стороны революционеров и указывала на важность движения в смысле политического воспитания молодежи, которая, несомненно, должна затем придти к сознанию необходимости примкнуть к активной борьбе с правительством…
(Правительственное сообщение // Московский листок. 1899. 4 апреля. № 94.)
Поддержать московского генерал-губернатора приезжает праведный о. Иоанн Кронштадтский.
Вел. кн. Сергей Александрович – вел. кн. Павлу Александровичу
17 марта
…Университ<етские> дела приняли очень серьезный характер – сегодня наш Университет закрыт, меня это очень огорчает. Вот результат сентиментальной политики: вместо разумной строгости какая-то игра в популярность, и вместо того, чтобы спасти и выпутать увлекающуюся молодежь – ее сентиментальностью и популярностью губят; какое количество теперь пропадет! По-видимому и Петерб<ургский> Унив<ерситет> придется в конце концов закрыть на днях, тогда что сделают с расследованием и комиссией Банковского?? Интересно знать? Положение Правительства незавидное, положение, глупее которого труднее себе что-нибудь и представить! Возмутительно и бессовестно относительно Г<осударя>!! И ни одного голоса не было в продолжении целого месяца, чтобы ему правду сказать? О! Я возмущаюсь до глубины души моей. Пока у нас все тихо, посмотрим, что будет <в> эти дни.
Сегодня к нам заехал о. Иоанн <Кронштадтский> – мы были очень ему рады – он завтракал у нас; такое светлое ощущение он по себе оставляет; особенно сегодня было утешительно мне его видеть – он подбодрил меня…
(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 212. Л. 71–72.)
Вел. кн. Сергей Александрович – вел. кн. Павлу Александровичу
19 марта
… О, друг мой! Как я измучился, что ни день, то хуже у нас идет – я не говорю о Москве – здесь только отголоски, – нет, но в правительстве, в Петербурге, когда опомнятся, когда начнут энергично действовать; читал ли ты статью в «Новости» и «Петерб<ургские> ведомости» – нет? – то прочти – это ужас, прямо пропаганда, а их и не останавливают. Вот ровно месяц, что я смотрю на все это и мучаюсь, что ничем помочь не могу! Соваться с советами – благодарю покорно, когда их и не спрашивают. Но так страшно, и неужели никто из вас не видит опасности? У меня эти дни боли в голове нервные и хотелось бы все бросить и уйти подальше! Что будет делать теперь Ванновский с расследованием – не понимаю! Сообщи об этом, и закрыт ли Петербургский университет?..
(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 212. Л. 73 об-74 об.)
Николай II – имп. Марии Феодоровне
20 марта
… В университете опять начались беспорядки, но я надеюсь, что принятыми на этот раз строгими мерами удастся, наконец, водворить спокойствие на этот год! Несносно!..
(Мейлунас А. Мироненко С. Николай и Александра. Любовь и жизнь. М., 1998. С. 190.)
Вел. кн. Сергей Александрович – вел. кн. Павлу Александровичу
21 марта
… Наконец в Питере опомнились и начали принимать более разумные меры, но, увы – боюсь, поздновато; потеряли слишком много времени, и организация студентов вполне окрепла. Ванновский заболел! Да ему другого выхода и нет из глупого положения. У меня со всех сторон просят войска для водворения порядка на фабриках; помнишь, я тебе писал, что это будет как последствие студенч<еских> историй? Вот оно и пошло. Право, положение отвратное. Что жалоб я слышу от разных губернаторов – это ужас…
(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 212. Л. 75 об.-76.)
Высказать взгляды Сергея Александровича государю решается Елисавета Феодоровна – она пишет письмо «по собственному почину».
Вел. кн. Елисавета Феодоровна – Николаю II
Крестопоклонная суббота. <20 марта>
Мой милый Ники,
Вспоминаю, как два года тому назад ты так любезно выслушал меня и прочел мое письмо об одном серьезном деле. Ты высказал тогда надежду, что если у меня когда-нибудь будет тяжело на сердце за тебя, я откровенно скажу тебе – и теперь я пользуюсь этим и пишу тебе эти строки. Они покажутся жестокими, но ты можешь быть уверен, что они исходят из глубины верного и любящего сердца твоей подданной и сестры. Благослови тебя Бог, дорогой мальчик, пусть сила и спокойствие твоего отца снизойдут на тебя и помогут тебе в твоих тяжелых, сверх человеческой меры, трудах.
Ты не можешь себе представить, какое тягостное и грустное впечатление произвело во всей России дело студентов. Увы! то, что, ты полагал, будет к лучшему, принимает очень плохой оборот. Помню твое первое впечатление от студенческих волнений, – ты отнесся к ним как к делу привычному, известному и постоянному, с которым следует разобраться в обычном повседневном порядке. Я убеждена – скажи, если я не права – что впоследствии тебя стали донимать… и все общество, общественное мнение (вот твои злейшие враги), возмущенные дурным обращением с «бедными невинными юнцами». Невинны они или нет, – они устроили волнения, а такого рода беспорядки должны расследоваться их начальством, и виновные соответствующим образом наказываться. И студентов, и полицейских должны судить собственные их руководители. Увы! это глупое дело раздули до такой степени, что Император назначил своего судью[1341]1341
Речь идет о комиссии во главе с П. С. Ванновским.
[Закрыть] для расследования, и в результате оно превратилось в дело колоссальной значимости. Предполагали успокоить бедных, заблудших молодых людей, а в результате – подлили масла в огонь, и все университеты в России охватило пламя. «Воспользуемся этим – устроим беспорядки и добьемся, чего мы хотим». В итоге почти все университеты пришлось закрыть. А надо было или наказать их обычным порядком, или действовать решительно и без промедления. Подумай о тех несчастных, кто стоит во главе университетов – им повелевают быть мягкими, и они больше уже не могут сдерживать <студентов>. И что же? – ломаются жизни этих глупых юнцов, и в то же время подрывается авторитет их начальства. Я говорю тебе все, как есть – прости, если мои слова покажутся тебе суровыми, но, к сожалению, это правда. А ты так редко, увы! слишком редко слышишь истинную чистую правду.
Ты так чист и добр, и не веришь, что кто-то посмеет извлечь выгоду из этой ситуации, но, увы! мир так испорчен. Авторитет двух твоих министров – внутренних дел и образования – явно рухнул: Император им не доверяет, он выбрал другого судить их. О, люди! Один из его самых толковых и опаснейших министров[1342]1342
Речь идет о С. Ю. Витте.
[Закрыть] вмешивается не в свое дело, чтобы завоевать популярность. Он не думает ни об Императоре, ни о стране. Ректоры двух университетов[1343]1343
Имеются в виду ректоры Санкт-Петербургского и Московского университетов – Сергеевич В. И. (ректор Санкт-Петербургского университета; 1897–1899) и Зернов Д. Н. (ректор Московского университета; 1898–1899).
[Закрыть] получают противоречивые приказы, так как никто не знает, что надо делать, теряют свой авторитет, а тысячи молодых людей вырываются на волю и, не имея серьезных занятий, заканчивают самым плачевным образом.
Мой милый брат, дорогой, если бы ты только не слушал общественное мнение. Господь наделил тебя редким умом, доверяй своему собственному разумению, и Он направит тебя. Будь суров, очень суров. И потом – либо прояви немного доверия к твоим министрам, либо дай им отставку, если не считаешь их достойными, но ради себя же самого, и для блага страны, не подрывай их авторитета перед всем миром – это безмерно опасно; это то, что называется революцией сверху. Ты не можешь себе представить, какой угрожающе серьезный оборот приняло это дело, так что честные, истинные верные твои подданные взывают: «Только бы он правил железным жезлом!».
Читая эти строки, ты скажешь: она мне говорит, какой болезнью я болен, но не прописывает лекарство от нее. О, если бы у меня было столько же ума, сколько искренней преданности! – но ты умен и обладаешь даром рассудительности, только, дорогой, ты чересчур скромен и позволяешь другим решать за тебя. Много ли у тебя верных друзей? Разве только люди, стремящиеся пользоваться твоей ангельской добротой, сесть тебе на шею и подавить тебя. Каждый из них желает отпихнуть другого, и им дела нет, если добиваясь своих выгод, они погубят тебя и твою страну, потому что ты и твоя страна – единое целое. Теперь души всех этих молодых людей повернутся к дурному, и в их среде появятся тысячи недовольных, неблагонадежных граждан.
Могу я высказать одно соображение? Если оно покажется тебе вздором, можешь выбросить его в корзину. Это касается поручения, которое ты дал Банковскому – оно не принесло результатов: беспорядки только усилились. Не издать ли тебе новые распоряжения, чтобы покончить с этим? Ты хотел проявить снисхождение к этим молодым людям, отеческую заботу а они злоупотребили этим. Так почему бы не послать тех из них, кто действительно виновен, на военную службу? Год-другой муштры исправит их и научит уму-разуму, тем самым ты спасешь их души, которые иначе погибнут. Уволь некоторых профессоров – тех, кто отравляет умы молодежи. Разразись громом. Ты сам сказал, что если тебя довести до крайности, ты покажешь свой характер, разве сейчас не самое подходящее время? Твои министры только вносят беспорядок и путаницу. Заставь каждого заниматься своими делами, быть честными и преданными – пока же они только лгут. Тем, кого ты оставишь, доверяй. Если они будут тебя побаиваться, то будут делать свое дело исправно. Вспомни тех императоров, которые правили твердой рукой. Общество следует учить, чтобы не смело вопить и устраивать беспорядки. Право же, все решили, что если учинят беспорядки, то они будут вопить до тех пор, покуда ты их не услышишь. Лучше всего было бы, если бы в университетах вместо 4 тысяч студентов в каждом городе осталась бы четверть, в небольших селениях – <устроить> реальные училища, также технические училища и проч. Ведь молодым людям надо где-то учиться, чтобы они могли зарабатывать на хлеб.
Мое письмо получилось невероятно длинным – прости, дорогой. Благослови тебя Бог. Иду в церковь, буду молиться за тебя.
Нежно целую,
Твоя любящая сестра Элла.
(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1254. Л. 189–194 об. – на англ. яз.)
Вел. кн. Сергей Александрович – вел. кн. Павлу Александровичу
23 марта. Москва
…Ты собирался в Царское. Говорили ли тебе там о письме жены? Она написала по собственному почину Ники – очень трогательное письмо…
(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 212. Л. 78–78 об.)
Государь ответил Елисавете Феодоровне письмом, «полным любви».
Дневник вел. кн. Сергея Александровича
25 марта. Жена получила очень интересный ответ от Ники – я от Пица, тоже от Победоносцева…
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 35. Л. 45.)
Вел. кн. Сергей Александрович – вел. кн. Павлу Александровичу
25 марта
… Сегодня жена получила ответное письмо от Ники, жена ему замечательно дельно написала, и он вполне откровенно ей отвечает; видимо, он понял ошибку в назначении расследования и вообще поблажек студентам. Ники говорит, что и Муравьев[1344]1344
Муравьев Н. В., министр юстиции.
[Закрыть] ему советовал назначить расследование – это я и раньше знал, и тут кроется ужасная ошибка Муравьева! Не понимаю, как он мог подпасть под влияние Витте. Я ему (Мур<авьеву>) это написал прямо, откровенно и сильно, ибо не ожидал от него подобной вещи; теперь надо знать, какое у него было объяснение с Ники и что он ему сказал. Вероятно, следствием твоего разговора с ним он собирается мне писать.
Сегодня же получил тоже весьма интересное послание от Победоносцева. Он исторически излагает ход дела – все совещания министров, безобразное отношение к делу Витте и прямо неприличное его к мин<истру> Вн<утренних> Д<ел> и мин<истру> Народ<ного> Образ<ования>. За сим он мне описывает печальное и пагубное влияние Кости и Сандро, которые подбивают Ники к сентиментальной политике. Костя меня не удивляет, но какое дело Сандро? Победе оносцев> писал Ники, умоляя не соглашаться на расследование, считая это крупной политической ошибкой, но не вняли его голосу! Победоносцев считает созданное положение очень серьезным. Совершенно то, что я говорю. Теперь тебе бы надо было с Ники поговорить по душе – пожалуйста! Неужели только слушать ему вредные мысли Кости и Сандро?! Все это прямо преступно, друг мой! Есть молчание опаснее всяких вмешательств.
Признаюсь тебе, что я сам, видя все, что творится, вознегодовал на Ники до крайней степени! Черт знает, какие мысли мне теперь приходят в голову. К чему нам самодержавная власть, если она сама себя топит, так просто – здорово живешь! Нет, ты себе представить не можешь, до чего я измучился, – все мои принципы пошли верх дном! Я сам себя в этом не узнаю. Но ведь действительно это из рук вон как пошло: из пустяков создавать себе революцию на всю Россию!!!!! Так-таки революцию – другого слова нет. Я, например, конца беспорядкам не вижу, не знаю, чем это кончится, – мы ужасно далеко зашли. Я ведь вижу и слышу!
Теперь довольно. Я так разболтался, ибо письмо сие передаст тебе Джунковский; сознаюсь, что более чем нецензурно, и меня в Сибирь могут сослать…
