Текст книги "Тыл — фронту"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
Крепко предупредили на бригадном собрании забойщика Низамеева. Однажды заметили, что он делает замыкание светового кабеля и прикуривает от него. А это было сопряжено с возможным взрывом метана и, следовательно, под угрозой оказывалась жизнь людей.
Серьезный разговор состоялся и по поводу небрежного отношения, а то и утери рабочего инструмента: лопаты, обушка. Пришел в бригаду новичок, вручаешь ему инструмент и даешь наказ: береги его, как снайпер свою винтовку.
Остро встала проблема – обучить трудовым навыкам новое пополнение. Индивидуальным обучением, как правило, занимались опытные производственники. Если сегодня хорошо известно имя лучшего в Копейске наставника молодежи, знатного токаря, Героя Социалистического Труда Николая Ивановича Доброносова, то в годы войны не меньшей славой и уважением пользовался коммунист-забойщик Нургиян Шарипов. В 1941 году ему было 60 лет. Но старый шахтер сказал:
– Пока не кончится война, не уйду на пенсию, а буду работать.
И он сдержал свое слово. Возглавляемая им бригада постоянно шла в числе передовых не только на шахте № 21, но и во всем угольном бассейне. Сам Нургиян обучил горняцкой профессии за годы войны 125 молодых рабочих.
Ценную инициативу проявил навалоотбойщик шахты № 201 Николай Цехотский. Он организовал комсомольско-молодежную бригаду из 31 выпускника ФЗО. В первое время Николай сосредоточил свое внимание на обучении и воспитании молодых рабочих. Им он передавал свой опыт, свои навыки и добился отличных результатов. Годовой план бригада выполнила на 135 процентов. Затем половина членов коллектива была передана на другие участки для организации новых комсомольско-молодежных бригад.
В тот же год молодая работница Московского подшипникового завода Екатерина Барышникова выступила с почином: за счет высокопроизводительного труда членов бригады высвободить рабочих для создания новой бригады. В короткий срок это начинание нашло широкое распространение на всех заводах и шахтах города. Это позволило высвободить 1385 рабочих и создать 69 комсомольско-молодежных коллективов. Только на рудоремонтном заводе было организовано 10 таких бригад. Здесь особенно отличились коллективы И. Рязанова, Н. Чайкиной, Н. Деева, Е. Торгашевой, выполнявшие норму на 250—300 процентов.
Так, чуть окрепнув, многие из молодых вставали в ряды трудящихся под лозунгом: «Работать не только за себя, но и за товарища, ушедшего на фронт!» На шахтах и заводах города росло движение двухсотников, многостаночников, совместителей профессий. Токарь завода имени Кирова комсомолец Александр Попов выполнял производственное задание на 300—400 процентов, передавал свой богатый опыт молодым рабочим, пришедшим на предприятие прямо со школьной скамьи. За доблестный труд в годы войны Александр награжден двумя медалями. Комсомолка Анна Лукина, одна из первых в городе удостоенная орденами Красной Звезды, выполняла норму на 500—600 процентов. Как награду, она получила право в составе делегации Челябинской области выехать на Северо-Западный фронт, куда от трудящихся Копейска к 26-й годовщине Великого Октября было собрано и отправлено восемь тысяч посылок. Три тысячи их ушло из города добровольцам Уральского танкового корпуса.
Почину передовиков последовали выпускница ремесленного училища Морозова, навалоотбойщик Сердюков и забойщик Беренчук – оба с шахты № 204, Хасанов и Брус с шахты № 205 и многие другие. К концу 1942 года число молодых двухсотников возросло до 317.
Запевалами движения «двадцатчиков», выполнявших месячное задание за 20 дней, явились молодые рабочие завода «Строммашина» Нетудыхата, Лось, Лошак, Снисаренко, Шараманова, вставшие за два станка. Передовики производства, они выполняли месячные планы за 16—18 дней.
Широчайший размах среди молодежи получило движение рационализаторов. Стахановец Анатолий Бойник с завода имени Кирова внес предложение литейщикам: отливать подающую часть врубовой машины с отверстием под ролик с уменьшенными припусками на обработку. В результате процесс обработки этой операции уменьшился на 50—60 процентов и вместо пяти передков за смену рабочие стали давать 10—12.
Эти примеры можно было продолжить. Именно так – нанизывая их, подгоняя друг к другу – в годы застоя писалась любая героическая страница из нашей истории. А ведь в тылу, как и на фронте, были свои победы и поражения, радости и горести, герои и дезертиры, люди болели и умирали – от недоедания и холода, плохого материально-технического обеспечения, невнимательного отношения к нуждам и запросам.
Зоной умолчания, белым пятном истории до недавнего времени оставалось какое-либо упоминание о насильственном переселении на шахты города немцев из Поволжья или жителей Средней Азии.
В мае 1943 года в трест «Копейскуголь» прибыло в порядке мобилизации из Узбекистана 895 человек и 650 человек – в «Челябинскуголь». К приему нового пополнения рабочих трест не подготовился. Для приезжающих не оказалось мест в общежитиях, поэтому их временно размещали в конторах, красных уголках и даже на улице. Не хватало в нужном количестве постельного белья, обуви. В городе распространились слухи о якобы существующем людоедстве среди узбеков, и это, естественно, не способствовало дружелюбному отношению к ним местного населения.
Использовались национальные кадры из Средней Азии в основном на подсобной, трудоемкой, неквалифицированной работе. Это потребовало введения дополнительного питания. В массе своей узбеки плохо или совсем не знали русского языка, не могли читать газеты. Поэтому для них ежедневно проводилась специальная читка газет, приказов Верховного Главнокомандующего и сводок Совинформбюро.
Проверка общежитий, проведенная в июле, показала, что в комнатах тесно, грязно, неуютно, обнаружены клопы и даже вши. 47 человек по болезни пришлось отправить обратно на родину, девять человек умерли, 30 сбежали. Только на шахте № 1—2 из 103 узбеков 21 уехал, шесть сбежали, пятеро умерли.
Еще худшим было положение граждан немецкого происхождения из автономной республики Поволжья, которым было выражено недоверие и обвинение в пособничестве врагу. Они подверглись переселению в глубокий тыл, им было отказано в праве защиты Родины с оружием в руках. Все мужчины от 15 лет и старше оказались мобилизованными в трудармию. Это понять можно – надо же было кому-то ковать победу и в тылу. Но была ли необходимость держать советских немцев в условиях лагерей? Зачем сыновей отделяли от их семей и отправляли на поселение в другие места? 45 лет прошло после окончания войны, а многодетная Марта Шмидт все равно не может объяснить, где и почему в трудармии на уральских лесоповалах, стройках и шахтах пропали ее муж и сыновья.
Иван Иванович Менгель выжил. На шахте он освоил три десятка профессий, ныне уже отживших: желобовой, каталь, болтокрут и других – до старшего механика предприятия по автоматике.
В своих воспоминаниях «Мы не были врагами» И. И. Менгель, один из семи тысяч проживающих сегодня в Копейске немцев, пишет о тех годах:
«Выходя на-гора́ из шахты после 12-часовой смены в мокрой лаве, мы в первую очередь спрашивали: что под Сталинградом? А потом уже интересовались, с чем баланда в немецкой столовой – с капустой или пшеном. Поев, выжав мокрые веревочные лапти, мы в трескучий мороз строем шли в свои холодные бараки, где на двухъярусных нарах коротали время до следующей смены. Выдерживали не все, особенно трудно было пожилым. Я выдержал. Мне было 15 лет.
В этих условиях мы выполняли свои трудовые нормы. У нас были стахановцы и ударники. Мы понимали, что уголь очень нужен фронту, что своим трудом мы тоже приближаем победу.
К концу войны я уже был мастером угля, работал врубмашинистом. День Победы, как и для всех советских людей, был для нас радостным праздником. Однако чувство неполноценности не оставляло: комендантский режим, подписка о невыезде, штамп в паспорте о проживании только в пределах Копейска. После войны наши напарники по работе в шахте – русские, украинцы, татары, башкиры – получили медаль за доблестный и самоотверженный труд в годы Великой Отечественной войны. Нам же, советским немцам, в большинстве своем ее не давали, мотивируя тем, что война-то была с Германией».
В суровый 1942 год в каждом номере городской газеты «Копейский рабочий» можно было встретить такие призывы: «Шахтер! Твой фронт – забой, твое орудие – молоток. Руби уголь по-фронтовому, перевыполняй норму!», «Шахтер, стахановским трудом Отчизну защити!», «Шахтер, бей немца в сердце сверхплановым углем!» Эти девизы не оставались словами, они поднимали в людях боевой дух, звали их на трудовые дела.
В решении общего комсомольского собрания шахты № 42, опубликованном в газете 9 июля, юноши и девушки писали: «Нашей любимой стране дорого сейчас каждое вводимое в строй предприятие. Уголь, который рубят горняки Копейска, питает десятки и сотни оборонных предприятий, выпускающих вооружение и боеприпасы для фронта, наш уголь питает транспорт.
Мы никогда этого не забываем. Комсомольцы и молодежь шахты-новостройки № 42, включившись во Всесоюзное соревнование угольщиков, берут на себя обязательство – построить с помощью городских комсомольских организаций шахту № 16 и сдать ее в эксплуатацию к 25 ноября, присвоив ей имя «Комсомолец»…
Буквально в тот же день инициативу молодых горняков одобрило бюро горкома ВЛКСМ, а на следующий – бюро горкома партии. На молодежную стройку горком партии направил опытных коммунистов-шахтостроителей, а горком ВЛКСМ – 18 лучших комсомольцев.
Построить шахту «Комсомолец», влить в могучий фонд обороны Отчизны сотни тонн «черного золота» – этот призыв комсомольцев шахты № 42 вызвал горячий отклик среди всех комсомольцев и молодежи Краснознаменного Копейска.
На первый комсомольско-молодежный воскресник 19 июля 1942 года на строительство шахты вышло свыше 130 учащихся ФЗО № 30. Все они прибыли в город из районов, освобожденных Красной Армией от ига оккупантов. Ребята выполнили задание руководства шахты более чем на 300 процентов.
Новое предприятие росло быстрыми темпами. Образцы стахановского труда показывали здесь бригады проходчиков. Особенно высокой производительности добилась бригада А. Дубикова на проходке ствола. 22 июля сменное задание она выполнила на 204 процента. Хорошо работала в этот день на креплении ствола бригада Леушина, выполнив норму на 160 процентов, а в последующие дни достигнув рекорда – 340 процентов. В августе в число передовиков на проходке ствола вышла и бригада Мироненко.
Замечательно трудились на проходке шурфа члены бригады М. Костомарова. Соревнуясь с бригадой В. Смаля, они добились выполнения нормы на 170—300 процентов. Оба передовых комсомольско-молодежных коллектива вступили в социалистическое соревнование за звание «Фронтовой бригады Великой Отечественной войны». Не отставали от них и бригады проходчиков Нажмутдинова, Сосы, Романова, Киселева, Фомина, Лединева, землекопов Кожуховского, плотников А. Охотина.
Решением городского жюри за успехи в труде бригады Дубикова, Нажмутдинова и Смаля были занесены в «Книгу Почета героев трудового фронта Великой Отечественной войны», учрежденную горкомом партии, трестами и райкомами профсоюза угольщиков. Звания «Знатного мастера смены Великой Отечественной войны» удостоился лучший горный мастер на строительстве шахты В. Моисеев. А проходчики бригады М. Костомарова за образцовое выполнение производственного задания и обучение новых рабочих добились звания стахановцев Великой Отечественной войны.
День 25-й годовщины Великого Октября стал для молодежи города двойным праздником. В этот день молодые патриоты закончили в рекордно короткий срок – за 112 дней – строительство шахты № 16 «Комсомолец» и выдали на-гора́ 267 вагонов угля в счет комсомольско-молодежного эшелона для Красной Армии.
На имя секретаря ВЛКСМ Хорунжего, начальника строительства Черепова, стахановцев Вяткина, Кузнецова, Калинина, Костомарова, Бориль пришло поздравление Челябинского обкома ВЛКСМ, в котором говорилось: «Областной комитет комсомола выражает уверенность, что молодые угольщики шахты «Комсомолец» своим самоотверженным трудом добьются выполнения и перевыполнения государственных планов угледобычи и дадут Родине дополнительные сотни тонн угля».
8 декабря 1942 года «Комсомолец» впервые упоминается в газетной сводке работы шахт города, а 20 декабря она завоевала первое место в социалистическом соревновании, выполнив суточный план угледобычи на 140 процентов.
Активное участие приняла молодежь также в строительстве шахт № 42-бис, 41-й, «Красная горнячка» и других.
Осенью 1941 года, в трудные для нашей Отчизны дни, по инициативе комсомольских организаций заводов Москвы, Свердловска и Горького в стране зародилось движение фронтовых бригад. Первый такой коллектив в городе был создан на шахте № 12—16 во главе с комсомольцем бригадиром-забойщиком П. Маматом. За стахановский труд бригаде вручили переходящее Красное знамя горкома ВЛКСМ. Вскоре комсомольцы той же шахты Полосин и Тарханов организовали еще две фронтовые бригады. К началу 1943 года их количество достигло 87, в 1944 году – 213, в 1945-м – 309 бригад, в которых работало более восьми тысяч юношей и девушек.
Множились ряды солдат тыла, самоотверженно трудившихся во имя победы над врагом. Отбойный молоток взяли в руки не только юноши, но и девушки.
Рабочий путь Кати Подорвановой, как и многих ее сверстников, родившихся в горняцком городе, начинался на шахте. Здесь она прошла многие ступеньки технологической цепочки: ламповщица, бирошница, пожарная, породовыборщица, каталь. В горькие минуты, вызванные тягостными сводками Совинформбюро, Катя все чаще начинала думать: «Не пойти ли мне в забой? Вон и Александра Солдатова тоже пошла бы. Правда, двое они шахту из прорыва не выведут. Вот если собрать девушек в бригаду. Не имеют специальности навалоотбойщиц? Было бы желание…»
Своим решением Катя поделилась с начальником участка. Здесь же перед спуском в шахту сидели горняки. Кто-то из них, по простоте своей, произнес:
– Сдурела! Что с нее возьмешь: баба есть баба. Волос длинный, ум короткий. Разве можно женщине в забой, да еще на породу? Мы, мужики, и то еле управляемся.
Но Катю не так-то легко было отговорить. Настояла все-таки на своем. Да и в комитете комсомола не поддержали:
– Давай, но обдумай все. Зверей выучивают, а мы – люди.
И Катя училась «рубить» уголек. Овладевала передовой тогда горняцкой техникой – отбойным молотком, таскала на себе по крутому пласту тяжелый крепежный лес. Когда же мужчины пытались помочь ей, сердито бросала:
– Не подходи. Я сама.
О Кате заговорили на шахте. Работать, как Подорванова, изъявили многие девушки: Митрушенко, Прачева, Собакина, Савченко, Рагулина, сестры Басыровы, Солдатова. Вот тогда Кате и сказали в комитете ВЛКСМ:
– Подбирай девушек в комсомольско-молодежную бригаду и приходи со списком, обсудим на собрании.
…В раскомандировке шахты слышались шутки, смех. Здесь собралась молодежь. Предстоял большой разговор о том, как выполнить комсомольский долг перед страной. В числе первых выступила Катя Подорванова. Ее предложение создать женскую добычную молодежную бригаду встретили шумным одобрением. На призыв Кати откликнулись 40 девушек. Они избрали Катю своим бригадиром. Так впервые на Урале родилась женская комсомольско-молодежная бригада забойщиков.
В первый раз в лаву – 3 октября 1943 года – бригаду провожали с музыкой. На шахтном дворе собрались горняки, представители администрации, общественных организаций. Чувствуя всеобщее внимание, девчата, одетые в новые шахтерские спецовки, смущались.
Вдруг Катя запела:
Синенький скромный платочек
Падал с опущенных плеч…
Девушки подхватили песню.
Тяжелой показалась эта смена. Не каждая навалоотбойщица сразу нашла свое место. Кате Подорвановой то и дело приходилось поправлять подруг. Вот Рагулина единоборствует с тяжелой крепежной стойкой, и, кажется, стойка перетягивает ее. Только помогла Катя ей, глядь, Собакина отбойным молотком, как лопатой, действует. Через две недели девушки оформляли и крепили забой даже лучше, чем некоторые мужчины. Не сразу пришло мастерство. Учились отбойке угля в учебном комбинате. Оставались в раскомандировке и анализировали работу смены, думали, как лучше распределить свои силы в лаве. 150—200 процентов – эти показатели появились позднее.
Не раз девчата шли на рекорды. Однажды за смену прошли целую лаву. Сама Катя в лучшие дни проходила по 45 зарезок. В результате за три месяца сорок третьего года женская бригада дала сверх плана 1500 тонн угля, а в следующем году женская бригада дала сверх плана 1500 тонн угля, а в следующем году заняла первое место во Всесоюзном соревновании комсомольско-молодежных бригад и завоевала переходящее Красное знамя ЦК ВЛКСМ и Наркомата угольной промышленности. До конца войны бригада была первой и знамя осталось у нее на вечное хранение. Недавно Е. Подорванова передала в городской краеведческий музей врученную ей Почетную грамоту Центрального Комитета комсомола. На ней изображен стремительно несущийся танк с развевающимся на ветру знаменем и надписью: «Смерть немецким оккупантам!»
В журналах, в «Комсомольской правде», областных, городских, фронтовых газетах печатался портрет девушки в шахтерской каске с отбойным молотком в руках. Под одним из них стояла подпись: «Катя Подорванова (город Копейск Челябинской области) первой из девушек Урала спустилась в забой, заменив шахтера, ушедшего на фронт. Организовала женскую добычную бригаду. Вместе со своими последовательницами ежедневно выполняет норму на 150—200 процентов».
В Копейск приходили письма со штемпелями полевой почты. Бойцы посылали Кате и всем девушкам-горнячкам свой горячий фронтовой привет. Писали, что самоотверженность, проявленная Катей и ее подругами, вдохновляет их на ратные дела. В одном из писем было сказано: «С именем девушки Кати Подорвановой мы идем в бой».
В «Копейском рабочем» опубликовано несколько писем, адресованных женской бригаде. Вот некоторые из них:
«Артиллерийское подразделение из «Комсомольской правды» узнало о трудовом героизме бригады Кати Подорвановой. В честь вашего самоотверженного труда, во славу Отчизны мы дали артиллерийский залп и разрушили вражеский дзот с пулеметной установкой. Честь и слава вам, девушки!»
Командир орудия Иван Чуднов писал: «От руки фашистов погибли мой отец, мать, сестра. Нет теперь у меня больше дома, его разрушили немцы. Будьте мне сестрой, Катя. Мне хочется иметь такую славную, трудолюбивую сестренку, как вы».
«Ею гордятся угольщики Копейска» – сообщали газеты Урала. А в центре нашего города висел большой портрет Кати на коне в шахтерской одежде. Внизу слова: «Дочь богатыря».
Великое, патриотическое дело начала скромная копейская девушка. Отмечая высокую производительность труда, нарком угольной промышленности наградил Екатерину Подорванову значком «Отличник социалистического соревнования».
На всю жизнь осталось у Кати теплое воспоминание о слете стахановцев в Челябинске. Ее наградили именными золотыми часами. Делегаты вынесли Катю Подорванову из зала на руках. Такие слеты в годы войны проводились регулярно. А 15 декабря 1943 года ЦК ВЛКСМ и Наркомат угольной промышленности собрали в Челябинске Всесоюзное совещание представителей комсомольско-молодежных бригад угольных бассейнов. Совершенствуя методы работы, бригада Е. Подорвановой высвободила шесть человек, и через два с половиной месяца на участке была создана еще одна женская бригада, которую возглавила Александра Солдатова.
Почин девушек шахты № 4—6 Копейска широко подхватили предприятия страны. Только в самом Копейске было создано 20 добычных бригад. На шахте № 7—8 во главе бригад встали Клава Бондаренко и Лена Грязнецкая, на шахте № 22 – Надя Лоза, на шахте № 201 – Ксения Бывакина. На шахте «Красная горнячка» женскую добычную бригаду возглавила Оля Махтиенко. Это ее коллективу прислал телеграмму Михаил Иванович Калинин, благодарил девушек-шахтерок за сверхплановые тонны угля, за то, что в трудную для Родины минуту заменили они ушедших на фронт братьев и отцов. Женские бригады в Копейске объединяли 396 навалоотбойщиков. За годы войны они выдали на-гора́ 45 тыс. тонн угля сверх плана.
За годы Великой Отечественной войны комсомольско-молодежные бригады шахт и заводов Краснознаменного Копейска выдали сверх плана 75 тыс. тонн угля и на 11,3 млн рублей продукции. А всего копейские горняки выдали на-гора́ 12,4 млн тонны угля. 340 комсомольцев награждены орденами и медалями, значками Наркомата угольной промышленности.
Серьезный вклад в фонд обороны внесла молодежь Копейска. Весной 1942 года в области развернулось движение по сбору средств на танковую колонну имени Челябинского комсомола. Молодые копейчане внесли из своих заработков 1,8 млн рублей. Каждый копейский комсомолец испытал чувство глубокого удовлетворения, читая приказ Наркома Обороны СССР от 27 мая 1942 года о присвоении Н-ской танковой бригаде имени Челябинского комсомола. В этом священном деле была и его доля.
Комсомольцы и молодежь города горняков собрали и погрузили 35 тыс. тонн металлического лома, послали на фронт три тысячи посылок, организовали в госпиталях уход за ранеными, оказывали помощь семьям фронтовиков. В комсомольский фонд помощи детям они собрали 513 тыс. рублей, которые пошли на приобретение 485 путевок в санатории, 1512 путевок в пионерские лагеря. Многим детям погибших воинов выдали пособия.
Помнят ли об этом героическом времени дети и внуки тех, кто отличился в годы войны, самоотверженно работая в тылу? Несомненно. Мы уже говорили о руководителе женской бригады Ксении Бывакиной с шахты № 201. Отлично работали под ее руководством девчата. Недаром, когда закончилась война, и на смену женщинам в забои пришли мужчины, Ксению Бывакину попросили остаться еще – передать свой опыт новичкам. И она осталась. Учила не только труду, но и воспитывала характеры. За это К. Бывакиной присвоено звание «Почетный шахтер».
Спустя несколько лет на шахту № 201, на тот же участок, который когда-то возглавлял ее муж и где она трудилась в годы войны, пришел их сын Михаил. Здесь он научился работать, стал начальником участка, добился успехов, за которые награжден тремя знаками «Шахтерской славы». Михаил Матвеевич Бывакин первым из копейчан удостоен звания «Почетный гражданин города». Ныне эстафету от дедушки, бабушки и отца уверенно несет младшее поколение Бывакиных – молодые специалисты, горные инженеры Сергей и Александр.
В 1973 году во Дворце культуры угольщиков проходил праздник, посвященный Копейску и копейчанам, который снимался Центральным телевидением для передачи «От всей души». По приглашению ведущей на сцену, смущаясь, поднялась Екатерина Ивановна Подорванова, ныне Попова. Женщины и ее подруги не скрывали слез. Это слезы радости, признательности людям, которые помнят их трудовую молодость.
В зал внесли Красное знамя ЦК ВЛКСМ Наркомугля, которым женская бригада Кати Подорвановой была награждена в суровые годы Великой Отечественной войны. И как тридцать лет назад, его снова вручили Екатерине Ивановне. Зазвучала хорошо знакомая мелодия «Там, на шахте угольной…»
Я гляжу на женщин, стоящих у алого стяга. Они как будто помолодели, распрямились их плечи, разгладились морщины.
Секретарь горкома ВЛКСМ зачитала решение бюро о том, что это знамя прославленной бригады вновь становится переходящим и будет вручаться лучшей шахтерской комсомольско-молодежной бригаде.
Валентина Леонтьева пригласила на сцену бригаду Михаила Семыкина с шахты «Центральная». И вот они, представители двух поколений, – рядом. Молодые парни и пожилые женщины. Екатерина Ивановна с волнением передала знамя Михаилу. Принимая эту реликвию, молодой бригадир от имени своих товарищей заверил быть достойным высокой награды.
Теперь знамя Е. Подорвановой, как именуют его в Копейске, вместе с городским комсомольским знаменем выносится на всех молодежных торжествах. У этого знамени, в музее, вручают комсомольские билеты и повязывают пионерские галстуки, возле него проводятся Ленинские уроки и зачеты…
Связь времен не прерывается.
Ю. НИКИТИН,
журналист
