Текст книги "Тыл — фронту"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
Многому из того, что вспоминалось на встрече, просто невозможно было поверить.
А. В. Глазырина: – Меня ранило 17 сентября сорок четвертого в ночную смену. Я стояла тогда на каморных станках-автоматах, их было у меня 10. И вот один из станков выстрелил. Попало в руку и ногу. Надо в госпиталь, а не на чем, ведь ночь. Вызвали директорскую машину. Привезли, а я уже без сознания от потери крови. Оперировал сам начальник госпиталя Тарасов. На завод я вернулась лишь через три месяца…
Фронт проходил по заводским цехам. И, как на фронте, были ранения и списывали из строя. Л. А. Павлова-Кравченко, как и А. В. Глазырина, носит отметку о заводском ранении. А ее сестру списали, дали группу инвалидности. Она надорвалась при переноске ящиков с патронами. Приходилось таскать по три пуда, а сама весила меньше пятидесяти килограммов.
Фронт проходил по цехам 541-го, а они рвались на фронт. Отказывали им категорично. Но были среди пришедших на встречу и заводчане, ставшие фронтовиками.
О. И. Шульман: – Знали бы, чего это стоило. Сколько я ходила в военкомат. И наконец 8 марта сорок третьего пришла мне повестка. Радостная, я – к начальнику цеха. А он по телефону в военкомат: «Ты что, всех ребят у меня позабирал, за девчат принялся. С кем я буду боеприпасы давать армии!» Я – в слезы. В общем, выплакала…
Воевала Ольга Ивановна во 2-й воздушно-десантной дивизии 18-й армии, рядом с земляками из 15-й лыжной бригады. В полевом передвижном хирургическом госпитале прошла боевой путь от Звенигорода до Закарпатья.
Им было тяжело, рабочих рук не хватало, но они помогали тем, кому было еще труднее. Начиная с сорок второго, когда прогнали захватчиков из-под Подмосковья, челябинцы помогали жителям освобожденных районов чем могли, урезая свои и без того скудные пайки, собирали одежду и посуду, выделяли станки и стройматериалы. Молодежь патронного участвовала в бескорыстной помощи Курску и Ленинграду, Сталинграду и Донбассу. Не хватало рабочих рук, но они выделяли ребят на восстановительные работы. Только из первого цеха по комсомольским путевкам уехали на восстановление около 20 девушек и парней.
Война войной, а дело молодое. Свадьбы были великой редкостью, но их справляли. В сорок четвертом образовали семью Митрофан Прокопьевич и Клавдия Андреевна Чмыховы. Он – ворошиловградец, она – челябинка. На встречу пришли вместе.
Еще громыхала война, а они, девчата с патронного, уже старались сделать город краше. Третий цех в победную весну сорок пятого высаживал тополя и акации на Алом поле. К тому времени парк, заложенный до войны, был почти весь измочален колесами автомобилей. Здесь парковались «УралЗИСы» и «студебеккеры» для оснащения челябинскими «катюшами».
Есть вполне понятная нам субъективность в их воспоминаниях. По ним, вся война – долгая, пасмурная зима, в которой и дневного света-то не было. Всё ночь и ночь с черной светомаскировочной бумагой на окнах. В глазах будто песок от недосыпания. В ушах – неумолчный до самой Победы гул станков – их выключили только 9 мая. И лишь тогда они услышали тишину, увидели солнце на голубом небе.
Как и вся страна, жили они тогда одним – выстоять и победить. И они вынесли все, что определено было им по закону военного времени. И выстояли.
Ваш вклад в Победу не забыт, девчата с патронного! Спасибо вам за ваш совсем не девичий труд!
А. МОИСЕЕВ,
журналист
Письма с фронта и на фронт
Добровольцем ушел на фронт коммунист Григорий Вульфович Мельников, ведущий инженер одного из научно-исследовательских ленинградских институтов, эвакуированных в Челябинск. Здесь он был избран Депутатом Ленинского районного Совета депутатов трудящихся, вел большую лекторскую работу. Вот некоторые выдержки из его писем, которые он посылал в свой коллектив:
1 марта 1942 года. …Мой батальон уже готов к бою. С техникой познакомились, с тактикой тоже. Практика будет на поле боя. Теперь могу от имени своего батальона вызвать вас на соревнование. Берем на себя следующие обязательства:
1. Истреблять оккупантов как можно больше.
2. Захватывать трофеи годными к использованию.
3. Освобождать народ и землю советскую.
4. Минимум тяжелых жертв.
Выполнять все приказы точно и в срок.
Жду ваших обязательств.
Июнь 1942 года. Искренне благодарен за ваше участие в быте моей семьи. Наши дела идут успешно. Могу похвастаться, что ряд командиров и бойцов ходят с немецкими револьверами, автоматами, винтовками. Имеем также минометы, много боеприпасов. Все это захвачено в боях.
В бою 6 июня в пылу схватки нужно было подавить мешающие немецкие пулеметы, подвернулся Т-34, я на него прыг – задачу танку и пехоте и вперед! Под гусеницами рвались мины, пули и осколки щелкали По броне, а танк неумолимо прокладывал путь пехоте, прикрывая ее от немцев. Таким образом, мой командный пункт из штаба переместился в танк за передний край немцев. Значительно удобней. Несмотря на болотистую местность, танк под руководством лейтенанта Авдеева выполнил задачу безукоризненно…
16 июня 1942 года. …Институт должен выпускать новое – это бесспорно. Но дайте сперва главное – в достаточном количестве уже имеющиеся образцы. Это сейчас основное. Новое нужно, в этом прогресс, но дайте прежде всего то, что нужно сию минуту фронту…
21 сентября 1942 года. Почти год, как я, оставив вас, поехал на фронт расплачиваться с непрошеными гостями; пять месяцев, как лицом к лицу с врагами. На мое счастье выпала доля – за все эти пять месяцев ни разу не отступить, не отдать ни одного шага родной земли. Это не значит, что все наши действия были удачными. В первых боях мы обстреливались, учились, узнавали врага – это нам далось ценой крови. Но – «за одного битого десять небитых дают». После первых боев мы стали опытнее и вели бой уже не числом и стремлением прорваться «вперед», а ползком и открыто, внезапно и стремительно.
Что мы увидели, как только очистили от немцев один важный рубеж? На высоте, где эсэсовцы закрепились с прошлой осени и упорно держали ее, мы нашли наших товарищей, павших смертью героев еще зимой, неубранными. Более того, фашистские звери заминировали трупы красноармейцев, и когда санитары убирали их, то были случаи подрыва.
При удачном внезапном, стремительном ударе немцы бегут, как зайцы, бросая раненых, оружие, документы. К нам в плен попадали немцы в бою, в разведке и переходили сами. В разной степени пленные признают и в письмах убитых сказано об этом, что, несмотря на успехи на отдельных фронтах, положение немцев жуткое. Они уже прямо заявляют, что Гитлеру и Геббельсу солдаты и население не верят, но боятся об этом говорить вслух. Наше упорство, партизаны окончательно сводят их с ума.
Владимир Федорович Колсанов начал свой трудовой путь на Челябинском заводе им. Д. Колющенко. Был секретарем заводского комитета ВЛКСМ, затем секретарем Кировского райкома ВЛКСМ. Добровольцем ушел на фронт в составе 96-й танковой бригады им. Челябинского комсомола. Вот выдержки из его писем жене, секретарю Челябинского обкома комсомола:
Здравствуй, милая Зоенька!
…По рассказам приехавших новых ребят видно, что в Челябинске многое изменилось. От всего сердца радостно за челябинцев, что они хорошо работают, как настоящие герои тыла. Я часто вспоминаю свой цех и знаю, как по-ударному трудятся мои друзья.
Сейчас мы готовимся к нанесению сокрушительного удара по фашистским псам. Жду, скорей бы в бой.
…Я счастлив, что защищаю Родину в родной Челябинской комсомольской бригаде, первой по Союзу. За мои небольшие успехи в боях правительство наградило меня медалью «За отвагу». Командирование присвоило мне звание лейтенанта. За короткое время так быстро вырос. И всем лучшим во мне я обязан Ленинскому комсомолу. Он меня воспитал, он меня вырастил…
Вместе с Володей Колсановым в этой же бригаде была санинструктором наша землячка Клара Коваль. 17 февраля 1943 года в своем письме секретарю обкома ВЛКСМ она сообщила о трагической гибели политрука В. Колсанова:
Вам, секретарю обкома комсомола, я хочу рассказать все. Наши ребята действовали отлично, смело, заняли Тим, Курск, Старый Оскол. 13 тыс. немцев попали в кольцо. И вот наша бригада, освободив за одну ночь три населенных пункта, врезалась в самую гущу мечущихся эсэсовцев.
Шел бой за каждый дом. Дрались за каждый бугорок, за каждый клочок нашей земли. У наших солдат кончились патроны, не было гранат, но дрались они как львы. Володя, как всегда, был впереди. Первая пуля попала в грудь. Он залег, но через минуту пополз снова. Вторая пуля попала ему в висок. Он лежал на снегу нашей родной русской земли, лицо его было так спокойно. Он погиб за счастье и радость своего народа, за славу челябинского комсомола. Сегодня он был похоронен в братской могиле у деревни Пузачи Курской области. Почтим его память.
Как тяжело терять такого хорошего человека, как Володя. Он был любимцем всего батальона. Был представлен к награде, его ждал орден Красной Звезды. Его уже аттестовали на капитана. Это все говорит о его боевой работе. Да, он не мог плохо воевать. Ведь он – воспитанник уральского комсомола…
3 марта 1943 года
Дорогие товарищи уральцы!
…Много радостей приносит бойцу весть от семьи, письмо из дома, от родных, от знакомых, от друга, от девушки, от любимой. Будь то письмо девушки из незнакомого и дальнего города или сердечная записка жены, боец одинаково прочтет их с волнением, поделится радостью с товарищем. Заведет с незнакомой душевную переписку, будет в этих простых письмах передавать свои переживания, радости, удачи.
Приятно и радостно получить подарок, пусть он будет небольшим, скромным, но мы, бойцы, знаем, что в посылку вложены материнская любовь, теплота и забота о воинах Красной Армии. Так было и в этот раз. Наша часть после шестидневных напряженных боев совершила ночной марш и расположилась на отдых в сосновом лесу. Утром мы сделали шалаши, развели костры, обсушились, пополнили боеприпасы, отдохнули, а вечером нас ждала новая радость: мы от вас, трудящихся Челябинской области, получили подарки. Вот они – прямоугольные, квадратные, аккуратно сколоченные ящики, с короткими подписями. В посылках простые, сердечные письма. Вот письмо Горыниной Екатерины Степановны из Кусы: «Дорогой боец! Посылаю вам свой подарок и прошу, если у вас будет время и будет возможность, то дайте ответ, кому попал мой небольшой подарок с уральским табаком. Прошу, напишите письмо по адресу: Челябинская область. Кусинская пожарная команда. Кате Горыниной. Затем до свидания. Желаю боевых успехов в победе и разгроме немецко-фашистских захватчиков. Если будет возможность, ответьте. С приветом! Катя».
Отвечаем тебе, дорогая Катя, твоя посылка вручена старшине подразделения В. С. Скороходову. Твоим приятным уральским табаком угощались бойцы, и мы желали бы, чтобы теплые струйки дыма долетели до Вас, до Вашей хаты.
На часть писем бойцы ответили, но пусть товарищи, пославшие нам подарки, не обидятся, если не все получат ответы, Ибо перерывы и привалы между боями коротки. Да и они в большинстве заняты в маршах, в переходах. А короткий отдых между боями мы заполняем напряженной учебой, совершенствуем боевую выучку.. Пусть это коллективное письмо будет выражением нашей благодарности за заботу о нас, бойцах и командирах Красной Армии.
Мы знаем, что вы своим напряженным трудом неустанно укрепляете Красную Армию. Дыхание ваших домен, мартенов, шахт ощущаем и слышим здесь, на передовых позициях; в свисте мин, в грохоте артиллерийских орудий, в взрывах гранат, в полетах наших ястребков – звон уральской меди, свинца, стали. Это наш совместный удар по врагу – тружеников Урала и воинов Красной Армии. Спасибо за творческую работу инженеров и техников, изобретателей и новаторов производства! Это благодаря им буквально на наших глазах повышается техническая оснащенность Красной Армии. К нам поступают новые виды вооружения. Качество такое, какого у немцев нет. А что касается боеприпасов, то в них теперь недостатка мы не видим. Благодаря вашим усилиям фрицы всегда в достатке получают ваши «гостинцы». Взять последние бои, которые мы вели за высотку. Здесь так славно поработали минометчики, артиллеристы, что вместе с вражьими черепами взлетали в воздух немецкие блиндажи и дзоты. Кипел и таял снег, высотка стала бурой. Немало гитлеровцев нашли здесь свой бесславный конец…
Письмо написано в лесу, у фронтового костра. От имени бойцов и командиров подразделения его подписали:
Лейтенант Рыженко,
старший лейтенант Татаринов,
старший лейтенант Ловков
и еще девять подписей.
Секретарю Челябинского обкома ВЛКСМ
24 марта 1943 года
Мне вручен подарок от комсомольцев часового завода им. Кирова – часы. От всего сердца благодарю за этот замечательный подарок. Я очень жалею, что мне не удалось лично поблагодарить Вас. Обещаю Вам, что еще сильнее, еще крепче буду бить врага. Вот только выздоровлю и – снова в бой. А в бою я еще посчитаюсь с гадами. Я им отплачу и за смерть моих товарищей, и за свою рану, и за все, все! Желаю новых успехов на трудовом фронте, новых побед. Фронтовики восхищаются славными подвигами комсомольцев тыла, которые, как и мы, в бою с врагом, стремятся тоже не отставать.
До свидания. Еще раз спасибо за подарок!
С комсомольским приветом
Герой Советского Союза Х. Мельдзихов
«ЖЕЛЕЗО НАЗОВУТ ОНИ УРАЛОМ…»
В Трептов-парке в Берлине стоит всемирно известный монумент Воина-освободителя со спасенным ребенком на руках, его победоносный меч опущен на фашистскую свастику. Этот монумент прославляет героический подвиг советского воина, с честью выполнившего свой-долг, свою благородную миссию.
Победоносный чудо-меч Воина-освободителя – кто его выковал, кто вложил его в могучую руку советского солдата?
Это сделали герои тыла – те, кто денно и нощно стоял у гудящих домен и мартеновских печей, кто сутками не выходил из цехов, вооружал, кормил и поил нашу армию, вдохновлял ее на ратные подвиги.
А позднее подвиг героев тыла Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. был увековечен в мемориальном ансамбле – памятнике, установленном в Магнитогорске. Скульптурная композиция, в которой рабочий передает воину победоносный меч, выкованный из уральской стали, олицетворяет то неразрывное единство тыла и фронта, которое и обеспечило победу советского народа в Великой Отечественной войне.
В гитлеровском плане Барбаросса, плане нападения на СССР, было учтено расположение металлургических предприятий в нашей стране, в частности, то, что основные мощности, производящие качественный металл, находились в западных районах страны. Именно эти области в числе первых подверглись нападению фашистов ранним утром 22 июня 1941 года. Расчет гитлеровцев был таков: внезапным нападением лишить страну основных баз производства военного металла, оставить советские Вооруженные Силы без брони, без снарядного металла.
В первые месяцы войны многим на Западе казалось, что они близки к цели. Но не учли гитлеровские стратеги того, что советский народ умеет совершать чудо. Умеет собраться в единый кулак и сделать «невозможное возможным».
Буквально в считанные дни металлургические предприятия области сумели перейти с производства «мирного» металла на выпуск легированных марок стали. Ровно через месяц после начала войны прославленные металлурги сталевар Д. П. Жуков и мастер Е. С. Сазонов выпустили первую плавку броневой стали на реконструированной третьей мартеновской печи Магнитогорского комбината, а в октябре магнитогорцы стали варить сложнейшую высококачественную сталь в огромных 370-тонных мартеновских печах. Это было сенсацией для всех металлургов мира. Ни наука, ни практика металлургической промышленности того времени не знали такого. Считалось, что сталь таких марок можно получить только в небольших печах, применяя при этом весьма сложный, так называемый дуплекс-процесс. Это было первое, но не последнее «чудо» военных лет.
Одновременно с освоением выплавки броневой стали на комбинате готовились к организации производства броневого листа. По указанию Государственного Комитета Обороны с Мариупольского завода им. Ильича в Магнитогорск эвакуировался самый мощный толстолистовой броневой прокатный стан. Обсуждались различные проекты: где разместить, как ускорить его монтаж. В рабочем коллективе родилась смелая и дерзновенная идея – катать броневой лист прямо на блюминге. Блюминг – мощный прокатный агрегат, единственным назначением которого считалось обжатие стальных слитков, превращение их в блюмсы, в заготовку квадратного сечения. 28 июля сорок первого на нем был прокатан броневой лист. Такое тоже было впервые в практике мировой металлургии. Но именно это сыграло огромную роль в снабжении Красной Армии боевой техникой.
Советский патриотизм, техническая зрелость кадров и большевистское упорство в достижении цели позволили магнитогорцам сделать то, что казалось недостижимым. Танкостроительные заводы получили магнитогорскую броню на полтора месяца раньше срока, установленного ГКО. День ото дня нарастало производство металла для фронта. Только ММК к концу 1941 года увеличил его выпуск в сравнении с 1940-м на 24,2 процента.
Не отставали и златоустовские металлурги. Их завод полностью переключили на производство качественного металла. За все предвоенные годы своего существования Златоустовский металлургический выпустил около 10 сортов стали. А в суровое военное время только за первый год войны освоили выплавку 163 новых марок стали, из них 67 в мартенах и 96 – в электропечах. Всего на заводе в годы войны выплавлялось около 300 легированных и углеродистых марок стали.
В конце 1941 года в область стало прибывать оборудование металлургических предприятий, эвакуированных из прифронтовой полосы. Его большая часть использовалась действующими металлургическими заводами, на основе другой – строились новые производственные мощности металлургии. Так, на строительную площадку Челябинского металлургического завода прибыло оборудование заводов «Электростали», Липецкого, Ворошиловградского и Сталинградского «Красный Октябрь». На территории Магнитогорского комбината разместилось оборудование 38 эвакуированных заводов.
Но с развитием военных действий потребность в металле возрастала. Теперь каждый оборонный завод в зависимости от рода выпускаемого оружия требовал соответствующие профили проката и строго определенное качество стали. Возникла необходимость принимать экстренные меры. В ноябре 1941 года было принято постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о развитии черной металлургии на Урале и в Сибири. В нем утверждался план строительства и ввода в строй новых мощностей доменного и сталелитейного производства. Строительство металлургических заводов по важности и значимости приравнивалось к объектам оборонного значения. Объектами особой значимости считались Челябинский и Чебаркульский металлургические заводы, доменная печь № 5, коксовая батарея и две мартеновские печи на ММК, Челябинский трубопрокатный завод, доменная печь на Саткинском металлургическом и многие другие объекты.
Строить их приходилось в трудных условиях. Стояла суровая зима, не хватало строительных материалов, людских ресурсов. Но объекты вводились в невиданно короткие сроки. За семь месяцев было завершено строительство крупнейшей для того времени пятой доменной печи на ММК. Первые цехи Челябинского металлургического были заложены в марте 1942 года – 19 апреля сорок третьего завод уже выдал первую сталь для фронта. За два с половиной месяца был сооружен металлургический завод в Чебаркуле. 20 октября 1942 года произвели первую продукцию челябинские трубопрокатчики.
На всех металлургических предприятиях области кипела напряженная работа по увеличению выпуска металла. Успешно работали для нужд войны коллективы Ашинского, Саткинского, Уфалейского металлургических заводов. Челябинский ферросплавный, ставший в годы войны почти единственным поставщиком ферросплавов, наращивал производственную мощность, в основном, за счет совершенствования технологии и реконструкции электропечей. Коллективы Саткинского завода «Магнезит», Карабашского медеплавильного, Кыштымского медеэлектролитного, Уфалейского никелевого, Челябинского цинкового заводов вносили свой достойный вклад в великую победу. С их помощью Челябинская область стала «металлической опорой фронта».
За годы войны металлурги области дали стране 11,5 млн тонн чугуна, 13,3 млн тонн стали, 9,5 млн тонн проката, что составило по стали 36,5, по прокату – 35,6, по чугуну – 35,5 процента от общесоюзного производства. Более чем одну треть!
Свыше 50 тысяч советских танков, выпущенных в годы войны, были одеты в магнитогорскую броню.
Да, поистине по праву величественный монумент «Тыл и фронт», сооруженный к 30-летию Великой Победы, был поставлен на нашей южноуральской земле, на берегу реки Урал в Магнитке.
* * *
С первых дней войны поставка угля для промышленности области из других районов страны резко сократилась. Временная потеря Донбасса и Подмосковного бассейна лишила страну основной топливной базы. Вся тяжесть снабжения электростанций и заводов топливом легла на плечи шахтеров Челябинского бассейна. На всех угольных шахтах были введены обязательные сверхурочные работы, отменены отпуска. Шахтеры стали работать по две смены в сутки. Горный надзор перешел на казарменное положение. Инженерно-технические работники, служащие контор и трестов день или два в неделю работали непосредственно в забое. В шахты пришли выпускники ремесленных училищ и школ ФЗО, женщины-домохозяйки. Военная обстановка требовала резкого увеличения угледобычи.
В декабре 1941 года СНК СССР принял постановление о развитии добычи угля в восточных районах страны. Во всех угольных бассейнах предлагалось повысить среднесуточную добычу на 22 процента в первом квартале 1942 года и еще на 25 процентов – во втором. Но положение было критическим. В феврале 1942 года добыча угля в стране составила 32 процента к июню 1941-го. Не лучше обстояло дело и в Челябинском угольном бассейне. Здесь создали пять угольных трестов и два треста шахтного строительства.
Южноуральские шахтеры, мобилизуя все свои силы и возможности, к концу 1942 года заметно увеличили добычу угля. Было построено 11 новых шахт. Уже в первые четыре месяца 1943 года добыча угля на предприятиях комбината «Челябуголь» по сравнению с тем же периодом 1942-го возросла более чем в полтора раза, а по тресту «Коркинуголь» – почти в два раза. Угледобыча на Южном Урале продолжала расти и в последующие годы. Всего за время войны в результате героического труда шахтеров и шахтостроителей в области было построено 28 шахт, четыре разреза, общей мощностью около 5 млн тонн угля в год. Комбинат «Челябуголь» увеличил добычу угля более чем вдвое, в том числе трест «Коркинуголь» – почти в четыре раза за счет развития открытых горных работ. Значительно возросла среднесуточная добыча угля по комбинату в целом. Доля Челябинского бассейна в общеуральской добыче «черного золота» составила 45 процентов.
Шахтеры области успешно справились с трудной задачей военного времени. Они бесперебойно и в нужном количестве обеспечивали промышленность, транспорт, электростанции топливом. Как писала «Правда», «уголь – основа всех отраслей производства. Без угля нет электроэнергии, нет металла. Без угля не может работать химическая промышленность. Уголь нужен транспорту всей нашей военной индустрии».
Сразу же, как началась война, в области резко обозначился дефицит электроэнергии. Еще в мирное время добыча и производство ее отставало от нужд и потребностей народного хозяйства. Когда же в экономику области влилось дополнительно более 200 эвакуированных предприятий, возрос объем производства военной продукции, вопрос об энергетических ресурсах стал одним из главных. Уже в июле 1941 года было принято постановление обкома ВКП(б) и облисполкома об экономии и режиме потребления электроэнергии. В нем говорилось, что необходимо принять все меры к экономному расходованию электроэнергии. Постановление требовало свести до минимума расход ее на нужды коммунальных предприятий, учреждений и населения. Хлебозаводы, котельные бань, больниц, жилых домов – все строго ограничивались в потреблении. И все же положение оставалось трудным. В конце 1942 года потребность промышленности в электроэнергии возросла на 58 процентов по сравнению с 1941-м. В апреле сорок второго в докладе на областном партийном активе отмечалось, что электроснабжение промышленности отстает от нарастающих потребностей, что надо «экономить во всем, установить контроль за каждой лампочкой, за каждым электроаппаратом». На всех электростанциях вводился удлиненный рабочий день, часто – так называемое «казарменное положение», когда рабочие по нескольку дней не покидали производство. Но это не решило проблемы.
В ноябре 1941 года началось ускоренное строительство Челябинской ТЭЦ. Эта стройка приравнивалась к военным объектам. В январе 1942 года вошел в строй действующих первый агрегат мощностью в 25 тыс. киловатт, затем – следующий агрегат такой же мощностью. Однако и это не решило проблемы до конца. Тогда в августе 1942 года ГКО принял специальное постановление – форсировать строительство Челябинской ТЭЦ. На стройку было направлено дополнительно 5,5 тыс. рабочих, передано 400 лошадей, 100 новых грузовых автомобилей, 40 тыс. кубометров лесоматериалов.
С одной из электростанций московской электросистемы был снят и установлен на Челябинской ТЭЦ единственный в стране турбогенератор мощностью в 100 тыс. киловатт. Станция возводилась как оборонный рубеж. И по мере ввода в действие ее агрегатов улучшалось обеспечение электроэнергией предприятий области. Самоотверженный труд энергетиков увенчался успехом. Уже в 1945 году выработка электроэнергии в области выросла в сравнении с 1940-м в 2,5 раза.
* * *
Большинство грузов на запад проходило по нашей Южно-Уральской железной дороге. Поэтому на ней сразу же возник «караванный способ движения поездов». Со станции поезда отправлялись друг за другом, на расстоянии видимости сигналов и хвоста ушедшего состава – 200—250 метров. Это позволяло на отрезке 100—200 километров размещать 70—80 поездов. Трудно представить, какая требовалась четкая организация, чтобы составы шли без аварий и точно в срок прибывали к пункту назначения. При таком уплотненном графике поезда проходили до 800 километров в сутки. Но вскоре навстречу воинским эшелонам пошли поезда с эвакуированным оборудованием и людьми. Положение значительно осложнилось. На дороге сложилась фактически кризисная ситуация. Дело в том, что Южно-Уральская дорога вступила в войну в трудном положении. На ней не были завершены многие работы по реконструкции и строительству новых железнодорожных путей. Недостаточной была пропускная способность выходов с Южного Урала в центр, на Северный Урал, в Сибирь и особенно в Среднюю Азию и Поволжье. Многие железнодорожные станции, локомотивные депо не соответствовали бурно возросшему объему перевозок.
Положение на дороге осложнялось с первых дней войны еще и потому, что более 10 тыс. квалифицированных железнодорожников было призвано в армию. Зимой 1941—1942 годов только в трех депо – Златоуста, Челябинска, Кургана – не хватало 198 машинистов, 173 помощника машиниста и 310 кочегаров. Их место заняли преимущественно женщины. До войны на Южно-Уральской магистрали работало 6766 женщин, а в начале сорок второго – 13990, из них – 5960 – на ведущих профессиях.
В те годы успешно владели профессиями паровоза И. И. Терехина, Р. И. Лепешкова и многие другие. Их локомотивы всегда были в отличном состоянии, работали без межпоездного ремонта, водили тяжеловесные поезда. В труднейших условиях под огнем противника в конце 1941 года из прифронтовой полосы железнодорожники вывезли около 1,5 млн вагонов, или 30 тыс. поездов с оборудованием, материалами и людьми. Многие из них проследовали по Южно-Уральской железной дороге. Грузы с Запада продвигались в большинстве случаев неорганизованно. По дороге некоторые составы попадали под бомбежку. Они рассортировывались, на станциях скоплялось большое количество вагонов. В октябре сорок первого только в районе Челябинска скопилось 6,6 тыс. вагонов с грузом и 21,7 тыс. вагонов были на подходе.
Трудились железнодорожники в труднейших условиях. Строгость и требовательность предельно высокие. Приходилось постоянно выискивать резервы пропускной способности дороги. Это в те годы по инициативе машинистов П. А. Агафонова из Челябинска, М. И. Куприянова из Златоуста, Захарова из Троицка были созданы фронтовые колонны паровозов. Они совершали скоростные рейсы, делая в сутки по 450—500 километров. На дороге организовали 22 паровозные колонны. Машинисты их провели более 9 тыс. тяжеловесных поездов, в которых дополнительно перевезли около 7 млн тонн грузов.
Но чтобы вывести дорогу из столь затруднительного положения, одной творческой инициативы было мало. Требовалось расширить подъездные пути, провести реконструкцию ряда локомотивных депо, капитальный и средний ремонт путевого хозяйства. В 1942 году ГКО принял постановление о ликвидации узких мест на Южно-Уральской железной дороге. В соответствии с ним скоростным методом был построен 40-километровый южный объезд Челябинского узла, сооружены новые грузовые станции Камышная, Металлургическая, Восьмой километр. В конце 1942 года закончилось строительство новой железнодорожной магистрали Карталы – Акмолинск, которая давала выход карагандинскому углю на Южный Урал.
С помощью промышленных предприятий – шефов дороги была расширена ремонтная база, это позволило железнодорожникам своими силами ремонтировать весь подвижной состав и оборудование. К концу сорок второго года удалось несколько ослабить обстановку на Южно-Уральской железной дороге. И уже в первом полугодии сорок третьего самая крупная дорога Урала – Южно-Уральская – значительно увеличила объем перевозок, завоевала первое место во Всесоюзном социалистическом соревновании и получила Красное знамя ВЦСПС и Наркомата путей сообщения.
Труд железнодорожников во время войны был поистине героическим. Не считаясь с огромными трудностями и лишениями, день и ночь, в холод и в жару несли они свою фронтовую вахту. Их труд трудно чем-то измерить и с чем-то сравнить. Было немало случаев, когда приходилось рисковать жизнью, чтобы не задерживать продвижение военных грузов.
И так было всюду, во всех отраслях народного хозяйства нашей страны. Наш край самоотверженно работал на оборону. Наш край по-солдатски приближал Победу.
Как верно и образно сказал о трудовом подвиге своих земляков поэт:
