Текст книги "Убийство императора Александра II. Подлинное судебное дело"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Николай Ярошенко

Портрет М.А. Унковского. 1888 Музей М.Е. Салтыкова-Щедрина. Тверь

Что же касается до совершеннолетних в возрасте, упомянутом 139-й статьей, то, по сопоставлении этой статьи со статьей 140 и последующими, следует признать, что на основании точного смысла закона, исключающего всякие сомнения, признание несовершеннолетнего виновным в таком преступлении, которое влечет за собой лишение всех прав состояния, устраняет, за силой этого последнего карательного признака, всякое смягчение наказания вследствие несовершеннолетия. Следовательно, наказание должно быть назначено Рысакову на точном основании 139-й статьи как совершеннолетнему. Затем едва ли нужно упоминать о том, что ссылка защиты на иностранные кодексы, изданные до нашего Уложения и содержащие в себе правило о желаемом им смягчении наказания, не может иметь для Особого присутствия никакого юридического значения.

Прис[яжный] пов[еренный] Унковский: Едва ли можно согласиться с мнением прокурора. Я не приводил иностранных уложений для того, чтобы Правительствующий сенат мог на них основать свое решение. Я приводил их лишь в доказательство того, что составители Уложения 1876 года имели многие из этих кодексов в виду, и если бы они допускали применение смертной казни к лицам, не достигшим 21-летнего возраста, то они упомянули бы об этом. Между тем в 139-й статье, в которой говорится о несовершеннолетних, начиная с 14-летнего возраста, о смертной казни не сказано ни слова. Упомянутое г-ном прокурором мнение Государственного совета, не вошедшее в закон, мне вовсе не известно, и я вовсе не понимаю, почему по статье 139, относящейся ко всем случаям совершения лицами, не достигшими 21 года, преступлений, влекущих за собой наказание, сопряженное с лишением всех прав состояния, с 17-летнего возраста должны быть применяемы все виды наказаний, изложенные в статье 17 Уложения, а в том числе и первый вид, то есть лишение всех прав состояния и смертная казнь, которой для лиц, не достигших полного совершеннолетия, вовсе не установлено. Очевидно, что такое толкование не согласно с истинным смыслом этой статьи. На этом основании я ходатайствую о замене для несовершеннолетнего Рысакова смертной казни другим наказанием.

Затем Особое присутствие Правительствующего сената поставило на свое разрешение вопрос: какому подлежат наказанию за состоявшимся решением подсудимые Желябов, Перовская, Кибальчич, Рысаков, Михайлов и Гельфман, после чего удалилось для совещания по постановлению приговора.

29 марта 1881 года

В 6 часов 20 минут утра 29 марта Особое присутствие Правительствующего сената вышло в залу заседания и г-н первоприсутствующий провозгласил резолюцию, помещенную в № 70 «Правительственного вестника», объявив, что приговор в окончательной форме будет объявлен осужденным 30 марта в 4 часа пополудни. (Приговор этот напечатан в том же № 70 «Правительственного вестника»).

Приговор

1881 года, марта 23–24 дня

По указу Его Императорского Величества Правительствующий сенат в Особом присутствии для суждения дел о государственных преступлениях в следующем составе:

г-н первоприсутствующий Э.Я. Фукс; г-да сенаторы: Н.П. Биппен, Н.С. Писарев, И.Н. Орлов, А.И. Синицын, А.А. Бобринский, петергофский уездный предв[одитель] дворян барон М.Н. Корф, московский городской голова С.М. Третьяков и волостной старшина А.А. Гелекер; при обер-секретаре В.В. Попове; в присутствии исполняющего обязанности прокурора при Особом присутствии Правительствующего сената Н.В. Муравьева —

рассматривал дело о мещанине Николае Рысакове, крестьянах Андрее Желябове, Тимофее Михайлове, сыне священника Николае Кибальчиче, дворянке Софье Перовской и мещанке Гесе Гельфман, преданных суду Особого присутствия, на основ[ании] 1032 и 1052 статей Устава уголовного судопроизводства по прод. 1879 года по обвинению их в злодеянии, жертвой коего пал в Бозе почивший государь император Александр Николаевич, и в других преступлениях.

Первого марта 1881 года, в воскресенье, в начале третьего часа пополудни, в С.-Петербурге совершено было величайшее злодеяние, поразившее Россию роковым ударом, положившим безвременно предел драгоценной жизни возлюбленного монарха, благодетеля отечества, государя императора Александра Николаевича. В тот день его императорское величество изволил присутствовать на разводе в Михайловском манеже, а из Манежа посетить Михайловский дворец, откуда и возвращался по Инженерной улице и затем, направо из оной, по набережной Екатерининского канала. Когда карета государя в сопровождении обычного конвоя проезжала мимо сада Михайловского дворца на расстоянии около 50 саж[ен] из угла Инженерной улицы, под лошадей кареты был брошен разрывной снаряд. Взрывом этого снаряда были ранены некоторые лица и разрушена задняя стенка императорской кареты, но сам государь остался невредим. Человек, бросивший снаряд, хотя и побежал по набережной канала по направлению к Невскому проспекту, но в нескольких саженях был задержан и назвался первоначально мещанином Глазовым, а затем показал, что он мещанин Рысаков. Между тем государь, приказав кучеру остановить лошадей, изволил выйти из кареты и направиться к задержанному преступнику; когда же его величество возвращался назад к месту взрыва по панели канала, последовал второй взрыв, ужасным последствием которого было нанесение государю крайне тяжелых ран с раздроблением обеих ног ниже колен. Венценосный страдалец был доставлен в Зимний дворец почти уже в бессознательном состоянии, и в тот же день в 3 часа 35 минут пополудни в Бозе почил. По осмотре местности злодеяния и по данным, обнаруженным дознанием, эксперты пришли к заключению, что означенные взрывы были произведены двумя брошенными снарядами, заключенными в жестяные оболочки и состоявшими из ударного состава и взрывчатого вещества в количестве до пяти фунтов в каждом снаряде.

На лицо, бросившее к ногам почившего государя второй разрывной снаряд, прямых указаний сначала не было; только крестьянин Петр Павлов при первоначальном дознании показал, что когда государь, отойдя от задержанного Рысакова, направился по панели канала, то неизвестный человек, стоявший прислонившись к решетке набережной, выждал приближения государя на расстояние не более двух аршин и бросил что-то на панель, отчего и последовал второй взрыв. Показание это, повторенное Павловым и на судебном следствии, вполне подтвердилось следующими данными: указанный Павловым человек был поднят на месте преступления в бессознательном состоянии и по доставлении в Придворный госпиталь Конюшенного ведомства умер там через 8 часов; по судебно-медицинскому осмотру и вскрытию трупа этого лица, на нем оказалось множество поранений, причиненных взрывом, который, по мнению экспертов, должен был произойти в весьма близком расстоянии, не далее как на три шага от умершего. Этот человек, придя пред смертью несколько в себя и ответив на вопрос о своем имени – «не знаю», проживал, как обнаружено дознанием и судебным следствием, по подложному паспорту на имя виленского мещанина Николая Степанова Ельникова и между своими соумышленниками назывался «Михаилом Ивановичем» и «Котиком».

Из свиты и конвоя покойного государя при означенных взрывах было ранено девять человек, из которых один умер, а из числа чинов полиции и посторонних лиц, находившихся на месте злодеяния, ранено десять, из которых через несколько часов умер один.

Обстоятельства, относящиеся до страшного злодеяния 1 марта, а равно и стоящие в непосредственной с ним связи, как они установлены судебным следствием, произведенным по настоящему делу, представляются в следующих чертах:

I

Некоторые из лиц, принадлежащих к тайному сообществу, называемому одними подсудимыми «Русской социально-революционной партией», а другими партией «Народная воля», поставившему себе задачей изменение и ниспровержение посредством насильственного переворота существующего в России государственного и общественного строя, имели в июне 1879 года в городе Липецке съезд в числе около 15 человек для пересмотра программы партии и для обсуждения дальнейших мер к достижению цели их сообщества. Результатом такого совещания было решение предпринять целый ряд покушений на жизнь в Бозе почившего государя посредством взрывов динамитом императорских поездов.

В съезде принимал участие подсудимый Желябов под именем Чернявского, и затем он же, под именем Борисова, принимал участие в сходках в сентябре того же года в города Харькове, где обсуждались вопросы о ближайших способах последовательного осуществления посягательств на жизнь государя, причем было решено Желябову, Тихонову и Окладскому (последние двое уже осуждены за это преступление приговором С.-Петербургского военно-окружного суда, состоявшимся 31 октября 1880 года) произвести взрыв близ города Александровска Екатеринославской губернии во время следования императорского поезда по пути из Крыма, а другим лицам – произвести таковой же взрыв близ гор[ода] Одессы в случае, если государь император изволит проследовать из Крыма в Одессу. С этой целью Желябов прибыл в октябре 1879 года в Александровск, назвавшись ярославским купцом Черемисовым, под предлогом устройства кожевенного завода и поселился вместе с неизвестной женщиной, назвавшей себя его женой, в доме мещанина Бовенко. На четвертой версте от города, по пути к станции Лозовая, преступниками были заложены под шпалы железной дороги два медных цилиндра с динамитом на таком расстоянии один от другого, чтобы, по показанию Желябова на судебном следствии по настоящему делу, взрыв мог обнять поезд с обоих концов, и к ним прикреплена проволока, шедшая к ближайшему цинковому листу, который, в свою очередь, сообщался со вторым листом, уложенным в нескольких саженях от проезжей дороги; от сего последнего листа минные проволоки спускались по насыпи железнодорожного пути к оврагу и выходили на грунтовую дорогу, где и должны были иметь соединение с аппаратом, помещенным в телеге. Когда же сделалось известным, что государь император последует чрез город Александровск 18 ноября, то утром в этот день Тихонов, Желябов, Окладский и Пресняков, поместив в телегу аппарат, поехали к тому месту, где у них были заложены минные проволоки, и здесь Окладский, вынув из земли концы проволоки, передал их Желябову. Как только императорский поезд вышел со станции и несколько вагонов его прошли то место, где была заложена мина, Желябов сомкнул цепь, но взрыва не произошло, и императорский поезд проследовал благополучно. По исследовании цилиндров, найденных под шпалами, эксперт нашел, что цилиндры эти представляют собой две мины, снаряженные магнезиальным динамитом и снабженные электрическими запалами, причем один цилиндр сполна наполнен динамитом, а другой только до половины.

II

Одновременно с этим подготовлялись взрывы императорских поездов в Одессе и под Москвой. Обстоятельства приготовления к взрыву на железной дороге близ Одессы, насколько они относятся до лиц, преданных суду Особого присутствия, состоят в следующем: подсудимый Николай Кибальчич, предложив весной 1879 года чрез Квятковского (казненный уже государственный преступник) свои услуги революционной партии и полагая, что ей придется, по его объяснению, в ее борьбе с правительством прибегнуть к таким веществам, как динамит, решился изучить приготовление взрывчатых веществ и для того перечитал все, что мог достать по литературе этого предмета. Затем, когда ему удалось у себя в комнате добыть небольшое количество нитроглицерина, он убедился в возможности приготовлять как это вещество, так равно динамит и гремучий студень домашними средствами и с того времени постоянно участвовал в приготовлении для партии взрывчатых веществ. После Липецкого съезда он, Кибальчич, поселился в Одессе под именем коллежского регистратора Максима Петрова Иваницкого с женой Елизаветой. Получая сведения о всех покушениях на жизнь государя императора, предпринятых осенью 1879 года, Кибальчич принимал деятельное участие в приготовлениях к взрыву императорского поезда близ Одессы, причем имел у себя все материалы, необходимые для взрыва; с этой целью он отдал в магазин Левенталя для починки спираль Румкорфа, а когда починка была произведена неудовлетворительно, купил новую спираль в магазине Розенталя; когда же узнал, что государь на обратном пути из Крыма не едет через Одессу, счел нужным отвезти одну из спиралей в город Александровск, где имевшаяся у сообщников его спираль была в неудовлетворительном виде.

III

19 ноября 1879 года, в одиннадцатом часу вечера, на третьей версте от московской станции Московско-Курской железной дороги во время следования в Москву поезда с императорской свитой был произведен взрыв полотна железной дороги, вследствие чего произошло крушение поезда, в котором злоумышленники предполагали присутствие в Бозе почившего государя. Входившие в состав этого поезда два паровоза и первый багажный вагон оторвались, один багажный вагон перевернулся вверх колесами, и восемь вагонов сошли с рельс с более или менее значительными повреждениями, но при этом ни лица, следовавшие на поезде, ни посторонние лица не понесли никаких повреждений. При осмотре места взрыва было обнаружено, что он произведен посредством мины, заложенной под полотно железной дороги и проведенной из нижнего этажа дома, расположенного в 20 саженях к железнодорожному пути и купленного незадолго перед тем личностью, именовавшейся саратовским мещанином Сухоруковым; из нижнего этажа этого дома была выведена имевшая вид трехгранной призмы галерея, обшитая в основании и по бокам досками. При осмотре упомянутого дома оказалось, что взрыв произведен при посредстве спирали Румкорфа, находившейся в сундуке, стоявшем в верхнем этаже, и гальванической батареи, помещенной в сарае. Два проводника, покрытые слоем земли, шли от батареи по двору до стены дома и затем поднимались по плинтусам во второй этаж, где они, соединившись со спиралью Румкорфа, спускались по стене в нижний этаж дома и затем вступали в галерею, ведущую к мине, заложенной на глубине около двух сажен под рельсами. Около батареи в сарае имелось отверстие, через которое можно было наблюдать за железнодорожным путем. По заключению экспертов, на устройство означенного подкопа потребовалось не менее 20 дней, причем работа эта, по их мнению, производилась не менее чем двумя, а скорее и большим числом лиц; самый взрыв был произведен одним из взрывчатых составов, относящихся к группе содержащих в себе нитроглицерин. Помянутый Сухоруков появился в Москве в первых числах сентября 1879 года с женщиной, именовавшейся его женой, и 13 сентября приобрел покупкой дом у мещанина Кононова; 19 сентября переехал в этот дом и, удалив оттуда жильцов под предлогом необходимых в доме переделок, приступил, как он объяснил, к вырытию в нижнем этаже дома погребной ямы. После того окна нижнего этажа были наглухо заколочены, двери заперты, а в дом были привезены доски и железные трубы, найденные впоследствии в минной галерее. Сухоруков оставался в Москве вместе с жившей с ним женщиной до взрыва императорского поезда, а вслед за взрывом оба они скрылись. По подложному паспорту на имя Сухорукова проживал архангельский мещанин Лев Николаев Гартман, скрывающийся в настоящее время за границей; проживавшая же с Гартманом женщина, именовавшая себя его женой, была дворянка Софья Львова Перовская. В устройстве подкопа и мины принимали участие, между прочим, Гартман и Софья Перовская. Сообщниками этого преступления было решено, что для самого производства взрыва должны остаться в доме Сухорукова – Ширяев и Перовская, а остальные участники должны выехать оттуда накануне прибытия в Москву императорского поезда. Перовской было поручено наблюдать у полотна железной дороги за приближением поезда и дать знать о его приближении, а Ширяеву – сомкнуть цепь по сигналу, данному Перовской. Перед самым проездом государя состоявшееся у них решение о распределении занятий при взрыве было изменено, причем вместо него, Ширяева, в доме остались для производства взрыва Гартман и Перовская.

IV

Преступная деятельность упомянутого выше тайного сообщества и после того не прекращалась, и многие из его членов, переселившись в С.-Петербург, продолжали здесь составлять новые планы для дальнейших посягательств на жизнь в Бозе почившего императора. В печатных объявлениях от так называемого «Исполнительного комитета», появившихся после каждого из означенных покушений, а равно и после взрыва в Зимнем дворце 5 февраля 1880 года, злоумышленники не только признавали их совершение делом своей партии, но и дерзостно бросали в лицо русского народа заявление о намерении своем продолжать свою злодейскую деятельность.

Кибальчич прибыл в С.-Петербург в декабре 1879 года и проживал под именем Агаческулова сперва по Забалканскому проспекту, в доме № 10, в Серапинской гостинице, после – по Подольской улице, дом № 11 с неизвестной женщиной, называвшейся его женой, где у него в квартире помещалась и тайная типография; по Невскому проспекту, дом № 124 и, наконец, в конце января 1881 года под именем аккерманского мещанина Николая Ланского, по Лиговке, в доме № 83, в квартире № 2. Перовская под именем вдовы землемера Лидии Антоновой Войновой с осени 1879 года проживала в Петербургской части 1-го участка, на углу Большой и Малой Белозерских улиц, дом № 32—4 вместе с женщиной, называвшейся дочерью священника Ольгой Сипович (еще не разысканной), а в июле 1880 года переехала в дом № 17–18 по 1-й Роте Измайловского полка, где в октябре того же года, по отъезде Сипович, поселился и Желябов под именем брата Войновой, Николая Слатвинского. Независимо от этого обнаружены и особые квартиры, долженствовавшие служить общим целям общества, называемые подсудимыми «конспиративными», по Большой Подьяческой улице, дом № 37, где изготовлялся динамит, в чем непосредственное участие принимал Кибальчич; по Троицкому переулку, дом № 27—1, квартира № 25, где до 17 февраля 1881 года проживал неизвестный человек, называвшийся московским мещанином Андреем Николаевым, с женой Елизаветой Андреевной, оказавшейся Гельфман, и по Тележной улице, дом № 5, квартира № 5, где по переезде из Троицкого переулка проживала та же Гельфман вместе с осужденным в государственном преступлении Саблиным под именем супругов Фесенко-Навроцких.

Новое посягательство на священную особу государя императора Александра Николаевича злоумышленники решили осуществить посредством мины под Малой Садовой и метательных взрывчатых снарядов. Желябов, умыслив это злодеяние, согласил на совершение оного Рысакова, Михайлова, лицо, называемое «Михаилом Ивановичем», и других и распоряжался приготовительными их к этому злодеянию действиями. Другие злоумышленники, между ними и Желябов, принимавший непосредственное участие в земляных работах, устроили мину; Кибальчич занялся изготовлением метательных снарядов; Перовская образовала постоянное наблюдение за выездами государя, в чем принимали участие Рысаков, «Михаил Иванович» и другие лица. Помянутые лица сходились для совещания о приготовлениях к злодеянию 1 марта преимущественно в квартире в Тележной улице, предназначенной исключительно для подготовлений к цареубийству, хозяевами которой были Гельфман и Саблин под именем жены и мужа Фесенко-Навроцких. Эту квартиру посещали Желябов, Рысаков, Перовская, называвшийся «Михаилом Ивановичем», Михайлов и Кибальчич, который по принесенным им образцам объяснял устройство метательных снарядов. 28 февраля Рысаков, Кибальчич, Михайлов и «Михаил Иванович» ходили за город в пустынное место пробовать образец снаряда. Хотя Желябов и был арестован 27 февраля, тем не менее участники задуманного злодеяния, в числе их Рысаков, помянутый «Михаил Иванович» и Михайлов, собрались, согласно состоявшемуся уговору, 1 марта в 9 час[ов] утра на квартире в Тележной улице, куда вскоре прибыли Перовская и Кибальчич, принесшие каждый по два метательных снаряда, изготовленных последним в ночь на 1 марта. Перовская начертила на конверте план местности, обозначив на нем пункты для каждого из участников, и дала все указания для совершения злодеяния. Указания эти состояли в следующем: при проезде государя в Михайловский манеж по Малой Садовой должен был произойти взрыв мины; но на случай неудачного взрыва на обоих концах Малой Садовой должны были находиться лица, вооруженные метательными снарядами, которыми и были снабжены Рысаков, лицо, прозывавшееся «Михаилом Ивановичем», и двое других лиц. Если же государь не последует по Малой Садовой, то метальщикам по условленному с Перовской сигналу следовало идти на Екатерининский канал и там ждать возвращения государя в Зимний дворец после обычного посещения им Михайловского дворца. Когда же оказалось, что его величество, не проехав по Малой Садовой и таким образом благополучно миновав устроенный на ней подкоп с миной, направился из Манежа в Михайловский дворец, Перовская, находившаяся все время вблизи для наблюдений за направлением пути государя, подала на Михайловской улице лицам, имевшим снаряды, условный знак, указывавший, что они должны были идти для действия на Екатерининский канал, где и произошло то роковое событие, которое оплакивает ныне русский народ.

V

Рысаков, как упомянуто выше, был схвачен на месте злодеяния. Прозывавшийся «Михаилом Ивановичем» (он же «Котик» и Ельников) умер от ран, полученных при взрыве брошенного им второго снаряда. Желябов задержан был еще 27 февраля. В квартире, где проживал Желябов под именем Слатвинского вместе с женщиной, именовавшей себя Лидией Войновой, был произведен обыск, при котором, кроме разных принадлежностей химических опытов, могущих служить и для приготовления взрывчатых веществ, были найдены, между прочим, четыре жестянки с остатками черного вещества, а также две каучуковые красные трубки. По заключению экспертов, означенное вещество оказалось черным динамитом, а каучуковые трубки – подобными тем, которые были употреблены при устройстве метательных взрывчатых снарядов. Женщина же, проживавшая вместе с Желябовым под именем Войновой и скрывшаяся из вышеуказанной квартиры на другой же день его ареста, 28 февраля вечером, была задержана лишь 10 марта и оказалась дворянкой Софьей Львовой Перовской. По обыску у нее были, между прочим, найдены печатные прокламации по поводу злодеяния 1 марта.

VI

Вследствие сведений, полученных при производстве расследования по настоящему делу о том, что по Тележной улице, в доме № 5, находится квартира, в которой собирались злоумышленники и производились приготовления к злодеянию 1 марта, в означенной квартире № 5 сделан был в ночь на 3 марта внезапный обыск. При объявлении должностными лицами, явившимися на обыск, об их прибытии лицу, спросившему их о том через запертую наружную дверь квартиры, в этой последней послышалось несколько выстрелов, и затем женщина отперла дверь, через которую должностные лица и проникли в квартиру. В первой комнате они нашли лежащего на полу окровавленного, только что, по-видимому, застрелившегося человека. Не выходя из бессознательного состояния, неизвестный вскоре умер. По осмотру домовой книги оказалось, что он проживал в квартире № 5 вместе с упомянутой задержанной в ней женщиной под именем супругов Фесенко-Навроцких, по подложному паспорту. Застрелившийся мужчина был дворянин Николай Алексеев Саблин, а женщина оказалась мозырской мещанкой Гесей Мировой Гельфман. Последняя, ввиду предстоявшего обыска, предупредила, что со многими находящимися в ее квартире вещами следует обращаться крайне осторожно, так как они наполнены взрывчатыми веществами. По обыску в означенной квартире найдены вещественные доказательства, имеющие непосредственную связь со злодейским деянием 1 марта, в числе коих: 1) две жестянки с метательными снарядами, взрывающимися от удара при падении, заключающими в себе взрывчатый аппарат по системе особых, сообщающихся друг с другом частей снарядов; 2) небольшая деревянная призма, представляющая, по предположению эксперта, часть модели метательного снаряда; 3) план г. С.-Петербурга с карандашными отметками в виде неправильных кругов на здании Зимнего дворца и со слабыми карандашными же линиями, проведенными от здания Михайловского манежа по Инженерной улице, по зданиям Михайловского дворца и по Екатерининскому каналу; и 4) сделанный карандашом на обороте конверта план, без соблюдения масштаба, представляющий, по сличении его с планом города С.-Петербурга, сходство с местностью между Екатерининским каналом, Невским проспектом, Михайловским дворцом и Караванной улицей, с обозначением Михайловского манежа, Инженерной улицы и Малой Садовой. На плане этом, между прочим, имеются знаки на Екатерининском канале, Манежной площади и круг посредине Малой Садовой.

3 марта утром, вскоре после вышеупомянутого обыска, когда в квартире той были оставлены чины полиции для задержания лиц, имеющих туда прийти, явился человек и, поднимаясь по лестнице во второй этаж, где находилась означенная квартира, был встречен дворником Сергеевым. На вопрос последнего, куда он идет, неизвестный, спросив какого-то кучера, указал на квартиру № 12, которая была не занята, вследствие чего был приглашен в квартиру № 5, где и задержан. Когда же было приступлено к производству у него обыска, то он, выхватив из кармана револьвер, сделал шесть выстрелов в задержавших его полицейских чинов, причем нанес городовому Денисову опасную рану, а помощнику пристава 1-го участка Александро-Невской части Слуцкому – контузию. Означенный человек оказался крестьянином Тимофеем Михайловым, проживающим под именем черниговского мещанина Сергея Лапина.

VII

4 марта 1881 года, вследствие заявления дворником дома графа Менгдена, находящегося на углу Малой Садовой и Невского проспекта, о том, что содержатель сырной лавки в подвальном этаже того же дома крестьянин Евдоким Ермолаев Кобозев скрылся вместе с женой своей Еленой Федоровной, а в самой лавке найдена земля и разные орудия землекопания, произведен был осмотр означенной лавки, причем из жилья, смежного с лавкой, под ближайшим к ней окном был обнаружен подкоп под улицу Малую Садовую; в самой лавке на прилавке разложены сыры, в стоящих здесь же бочке и кадке, под соломой и за деревянной обшивкой нижней части задней и боковых стен, а равно в смежном жилье и подвалах сложена земля и в разных местах разбросаны землеко-пательные и минные инструменты. В жилье стена под окном пробита, и в ней открывается отверстие, ведущее в подземную галерею, обложенную внутри досками и простирающуюся на две с лишком сажени до средины улицы. В отверстии оказалась склянка с жидкостью для заряжения гальванической батареи, элементы которой найдены тут же в корзине, а от батареи шли по мине проводы, оканчивавшиеся снарядом, состоявшим из черного динамита, количеством около двух пудов, капсюли с гремучей ртутью и шашки пироксилина, пропитанного нитроглицерином. Такое устройство снаряда, по отзыву экспертов, вполне обеспечивало взрыв, от которого должна была образоваться среди улицы воронка до двух сажен в диаметре, а в соседних домах были бы вышиблены оконные рамы и, вероятно, обвалились бы печи и потолки. Следствием обнаружено, что называвшие себя супругами Кобозевыми наняли лавку в доме графа Менгдена в декабре 1880 года и, переехав в январе настоящего года, открыли торговлю сыром при такой обстановке, которая скоро обратила на себя внимание многих как не соответствовавшая свойствам, образу жизни и внешности обыкновенной торговли и обыкновенных торговцев.

Обсудив изложенные обстоятельства дела и предъявленные против подсудимых обвинения, Особое присутствие останавливается прежде всего на обвинении всех их в принадлежности к тайному сообществу, имевшему целью ниспровержение посредством насильственного переворота существующего в империи государственного и общественного строя и предпринявшему с сей целью ряд посягательств на жизнь священной особы государя императора Александра Николаевича, убийств и покушений на убийство должностных лиц и вооруженных сопротивлений законным властям, и в этом отношении находит, что самими подсудимыми Желябовым, Кибальчичем и Перовской дерзостно провозглашаются не только принадлежность их к такому сообществу, именуемому ими «социально-революционной партией» или партией «Народная воля» и, в частности, «террористическим отделом», но и все злодеяния, совершенные ими, выставляются заслугой их перед этим сообществом; что подсудимая Гельфман также заявляет о своей принадлежности к этому сообществу и что хотя подсудимые Рысаков и Тимофей Михайлов, сознаваясь в принадлежности к особому, организованному Желябовым и им направленному тайному сообществу, и дают отличные от прочих подсудимых объяснения как о целях этого сообщества, так и о средствах, применяемых оным для достижения этих целей, но объяснения эти не заслуживают уважения, и по удостоверенным данным о близких связях Рысакова и Михайлова с прочими подсудимыми и по прочим обстоятельствам дела Особое присутствие приходит к убеждению о принадлежности и их, Рысакова и Михайлова, к тому же сообществу, преступными принципами которого руководились и прочие подсудимые. Переходя к обвинению подсудимых в страшном злодеянии 1 марта, Особое присутствие находит, что, независимо от сознания самих подсудимых, всеми несомненными данными дела все они вместе изобличаются в предварительном как между собою, так и с другими обнаруженными (застрелившийся Саблин и умерший 1 марта человек, проживавший под ложным именем Ельникова) и не обнаруженными по делу лицами соглашении лишить жизни государя императора Александра Николаевича 1-го сего марта, имевшем своим ужасным последствием причинение его императорскому величеству посредством метательного снаряда тяжких ран и затем страдальческую кончину его величества. Что же касается до различного соучастия подсудимых в приведении этого соглашения в исполнение, то оказываются виновными: 1) Желябов – в том, что, умыслив это посягательство на священную жизнь монарха, согласил на него Рысакова и других лиц, руководил приготовительными их действиями до своего ареста (27 февраля 1881 года), сводя их для совещания об этом между собой на особо предназначенных для подобных сходок квартирах, и принял непосредственное участие в земляных работах по устройству подкопа, проведенного из подвальной лавки под Малую Садовую улицу, со снарядом для взрыва полотна улицы при проезде государя; 2) Перовская – в том, что руководила действиями исполнителей и самим совершением злодеяния, именно: устроила пред тем постоянное наблюдение за выездами его императорского величества, а 1 марта принесла в подготовленную для собрания соучастников квартиру два предназначенных для сего злодеяния взрывчатых метательных снаряда, и, зная о вышеупомянутом подкопе на Малой Садовой, начертила план местности, и, передав принесенные ей два метательных снаряда собравшимся в означенной квартире злоумышленникам, указала каждому из них пункт, и затем на Михайловской улице подала знак, по которому злоумышленники должны были идти на Екатерининский канал и здесь ожидать проезда государя для приведения своего умысла в исполнение; 3) Кибальчич – в том, что техническими указаниями и приготовлениями запала для взрыва принял участие в устройстве подкопа под Малой Садовой улицей, а затем изготовил и приспособил четыре метательных снаряда, одним из которых был произведен тот взрыв, который повлек за собой кончину его величества; 4) Рысаков – в том, что бросил под карету государя первый метательный взрывчатый снаряд, произведший под той каретой взрыв; 5) Гельфман – в том, что заведовала в качестве хозяйки квартирами, которые служили для сбора злоумышленников, в которых происходили с ведома ее, Гельфман, совещания о приготовлявшемся злодеянии и в одну из которых с ее же ведома были 1 марта принесены взрывчатые метательные снаряды, предназначенные для злодеяния; и 6) Михайлов – в том, что участвовал в приготовительных к злодеянию 1 марта действиях, предварительно накануне оного пробой предназначавшегося для злодеяния метательного взрывчатого снаряда. Затем по предъявленным против подсудимых Желябова, Кибальчича и Перовской обвинениям в других посягательствах на священную особу государя императора Александра Николаевича они, по несомненным обстоятельствам дела, в связи и с их собственным сознанием, должны быть признаны виновными: Желябов – в устройстве вместе с другими лицами в ноябре 1879 года под полотном железной дороги близ города Александровска мины для разорвания динамитом поезда, в котором изволил находиться его императорское величество, причем при проходе 18 ноября означенного поезда он, Желябов, сомкнул проведенные чрез мину проводники гальванического тока, но взрыва не последовало по обстоятельствам, от Желябова не зависевшим; Кибальчич – в принятии участия в приготовлениях как к взрыву императорского поезда на Одесской железной дороге близ Одессы в том же ноябре 1879 года хранением у себя всех нужных для сего снарядов и приобретением и приспособлением спиралей Румкорфа, так и к означенному выше взрыву 18 ноября 1879 года близ города Александровска посредством доставления Желябову необходимой для совершения этого преступления спирали Румкорфа; и Перовская – в принятии по соглашению с другими лицами непосредственного участия в приготовлениях к взрыву полотна Московско-Курской железной дороги близ Москвы при проезде императорского поезда, во время какового прохождения 19 ноября 1879 года наблюдала за прибытием означенного поезда и подала лицу, имевшему произвести взрыв, сигнал, по которому взрыв действительно и последовал, не причинив, однако же, по обстоятельствам, от нее, Перовской, не зависевшим, никакого вреда лицам, в поезде находившимся. Наконец, Тимофей Михайлов, по показаниям свидетелей и другим обстоятельствам дела, должен быть признан виновным в том, что при задержании его 3 марта 1881 года в квартире № 5 дома № 5 по Тележной улице умышленно, с целью лишить жизни кого-либо из задержавших его лиц сделал в них шесть выстрелов из револьвера, чем причинил опасную рану городовому Ефиму Денисову и контузию помощнику пристава Слуцкому.