Арсенал-Коллекция 2016 № 02 (44)

Текст добавлен: 25 июля 2017, 17:30

Текст книги "Арсенал-Коллекция 2016 № 02 (44)"

Автор книги: авторов Коллектив

Жанры:

Оружие и техника

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

По штату, установленному Валленштейном в 1627 году, численность любой конной роты должна была составлять 110 всадников, однако в реальности всегда существовали различные отклонения, как в силе полков, так и рот. При Брайтенфельде все кавалерийские полки имели по пять эскадронов, по 150 всадников в каждом. То есть в среднем в каждом полку насчитывалось 750 человек.

Артиллерия. На протяжении всей Тридцатилетней войны мы можем заметить, что имперская армия обычно испытывала нехватку артиллерийских орудий. Так, согласно штатному расписанию, армия из 36 000 человек должна была иметь не менее 120 орудий различных калибров, но на деле это никогда не соблюдалось. В частности, артиллерийский парк армии Тилли составлял 33 пушки, из которых семь орудий «полу-картауна» (калибр около 150-мм), три «Кулеврины» и два «Фальконета». Разделена она была следующим образом – 10 орудий позади пехотных линий, и 23 – в центре.

Итак, Тилли имел в своем распоряжении 21 400 пехоты и 10 000 кавалерии – всего 31 400 человек. По другим данным – 36 000 – 37 000 – 16 пехотных полков, 13 кавалерийских, четыре полка и один эскадрон аркебузир, отдельные роты драгун, отряды хорватской конницы.

(Окончание в следующем номере)

Сергей Бирюк

Малоизвестный эпизод Мукденского сражения

218-й пехотный Борисоглебский полк против японских 28-см мортир

Подготовка сторон

К январю 1905 г. Порт-Артур был сдан японцам. Японские войска в Манчьжурии (главнокомандующий маршал И. Ояма) были усилены 3-й армией, переброшенной из-под Порт-Артура, и их силы составили 270 тыс. штыков и сабель, 1062 орудия, 200 пулемётов. Три русские Маньчжурские армии (главнокомандующий генерал А. Н. Куропаткин) имели более 300 тыс. штыков и сабель, 1386 орудий, 56 пулемётов; русские войска равномерно располагались на 140-км фронте. Японское командование планировало наступлением 5-й и 1-й армий на правом крыле фронта (восточнее Мукдена) отвлечь резервы русских войск, а затем нанести главный удар юго-западнее Мукдена силами 3-й армии с целью охвата правого фланга русских войск. Русское командование также готовило новое наступление на Сандепу силами 2-й Маньчжурской армии. (4, с. 305)

Японцы упредили наступление русских войск: в ночь на 6 февраля 5-я японская армия генерала Кавамуры перешла в наступление и 11 февраля оттеснила русский Цинхэчэнский отряд к Далинскому перевалу, а затем далее на север. 11 февраля в наступление перешла 1 -я японская армия генерала Куроки, но до 18 февраля не смогла прорвать оборону 1-й русской армии генерала Линевича. Куропаткин, считая, что здесь противник наносит главный удар, уже 12 февраля направил почти все резервы на поддержку 1– й армии и Цинхэчэнского отряда.

В центре расположения русских армий (3-я Маньчжурская армия) японцы планировали провести мощные атаки, чтобы сковать русские силы и не допустить их переброски на фланги. 3-я Маньчжурская армия включала в себя 17-й армейский, 5-й и 6-й Сибирские армейские корпуса. Позиции 6-го Сибирского корпуса делились течением реки Шаха на два участка: правобережный от д. Уандикудяза (Сев. Безымянная) до люнета №11, и левобережный – до д. Хуансандягоу.

Транспортировка 28-см мортир

Передовая позиция корпуса упиралась правым флангом в д. Уандикудяза, поддержанную справа редутом. Далее фронт выдвигался вперед люнетом №11, служащим для связи с заречным участком и прикрытия подступов к ложбине, где протекала Шахэ. Ввиду удобных подступов к люнету №11, для обеспечения от прорыва позиции был построен редут №12 и редут восточней Уандикудяза. Заречный участок состоял из укрепленной деревни Уандикудяза от которой, фронт направлялся на д. Шахэпу, приспособленную благодаря оврагу впереди и редуту позади к упорной обороне в три линии. Далее фронт упирался в укрепленную деревню Хуансандягоу. Вся позиция была прикрыта проволочными заграждениями.

На правом фланге главной позиции находилась укрепленная деревня Гуаньтунь, с сильным редюитом впереди и редутом, обеспечивавшим ее справа. Далее фронт шел к укрепленной д. Шаланцза, причем участком был укреплен 6 редутами, расположенными в шахматном порядке. Далее позиция переходила на левый берег Шахэ и имела два укрепления, деревня Южная Шаланцза была укреплена. Тыловой позицией служила укрепленная деревня Падяза.

На всех позициях были построены 2-3 линии окопов для скорострельных орудий и устроены батареи для поршневой и мортирной артиллерии. В тылу позиций 6-го Сибирского корпуса были построены 9 осадных батарей. Они были предназначены для борьбы с крупнокалиберной японской артиллерией и подготовки атак деревень. (7 , сс. 28-29)

218-й пехотный Борисоглебский полк занимал левый участок позиций 6-го Сибирского корпуса у деревни Южная Безымянная. Командовал Борисоглебским полком подполковник Родзеевский. Два батальона полка находились в редутах №5, 6, 9 и 10, один батальон в передовых окопах, три роты в резерве у д. Шаланцза и рота в прикрытии артиллерии у Удьятунь. Правее, у д. Шахэпу, располагались три батальона Юхновского полка. Их поддерживали 16 полевых орудий и 6 мортир. Правый фланг, от Гуаньтуня и на юг, к д. Уандикудяза, занимал 220-й пехотный Епифанский полк с 32 орудиями 6-й артиллерийской бригады и 6 мортирами. В резерве у д. Падяза находился Кромский полк и 1’/г батальона Новочеркасского полка. (6, с. 86)

На 1 февраля в 218-м пехотном Борисоглебском полку насчитывалось 62 офицера и 3073 штыка. (7, Приложение № 1, сс.30-31)

Нижние чины расположились в землянках вырытых прямо в укреплениях. Офицерские землянки представляли собой яму, накрытую сверху жердями, гаоляном и присыпанную сверху землей. Внутри землянки была печь, заставлявшая мерзлые стены отходить. Было очень сыро. Корпусный контролер Гусев вспоминал: «Все платье наше, белье, пропиталось сыростью и пахло землей; спали мы в полушубках, разумеется, одетыми, при орудийных выстрелах земля обильно сыпалась с потолка». (2, с.82)

Японцы начали подготовку к наступлению после капитуляции гарнизона Порт-Артура. Спустя десять дней после падения Порт-Артура, у Сули-Хо был создан осадный парк. После капитуляции крепости японская армия в Маньчжурии усилилась на 20 000 солдат и 100 тяжелых орудий. Подкрепления пехотинцами были распределены по флангам, а орудия направлены против центра русской позиции. Орудия из Порт-Артура перевозились «на огромных повозках, помощью значительного количества задыхающихся солдат». (1, с. 2)

Началось оборудование позиций. Позиции были расположены на противоположных от противника склонах холмов и дополнительно прикрыты валами из мешков, наполненных землей. Из стали и цемента, в течение месяца, были созданы фундаменты под орудия. После 14 дней, которые потребовались на отвердение цемента, на них были установлены 28-см мортиры. Боеприпасы подвозились по многочисленным узкоколейным железнодорожным путям.

Осадный парк состоял из 12-см, 15-см и 180-см пушек, 20-см и 28-см мортир, гаубиц различных калибров. Всего против центра русских армии было 108 крупнокалиберных орудий. Десять 28-см мортир были распределены на две батареи: одна из шести единиц размещалась у д. Шишанцзы (Саньсацза), в 6 верстах от Путиловской сопки; вторая – из четырех орудий у д. Джулюцзу (Падяцза), близ станции Шахэ. (1, с. 8)

Качество укрытий батарей 28-см варьировалось в зависимости от места расположения. В целом, позиции 28-см орудий были более уязвимы, чем позиции, занимаемые ими в ходе осады Порт-Артура. Холмы в Маньчжурии были более пологими, и, несмотря на укрепление батарей, мешками с песком, укрытия были слабыми. Заряды из черного пороха давали густое облако белого дыма после каждого выстрела, которое было видно русским. Боеприпасы размещались в погребах близ огневых позиций. Позиции японских корректировщиков, размещенные на вышках, также являлись хорошим ориентиром. Хотя ни одна из корректировочных вышек не была уничтожена, однако несколько офицеров-наблюдателей получили осколочные ранения.

Выбор Путиловской сопки как объекта атаки японской армии, кроме важного тактического значения, обуславливался и моральным фактором. Дело в том, что когда японцы успешно отразили русское наступление в сражении на реке Шахэ, они потерпели частное поражение на Путиловской сопке. Русские части под командованием генерала Путилова захватили на этой сопке 12 японских орудий. Несколько месяцев японцы были вынуждены смотреть, как потерянная ими сопка укрепляется русскими. Новое наступление давало шанс японцам искупить прошлые неудачи. (9, с. 340)

Позиции 6-го Сибирского корпуса должна была атаковать 4-я армия Нодзу. Боевой порядок японцев был выстроен следующим образом: на левом фланге 6-я пехотная дивизия Окубо должна атаковать Шахэпу, в центре находился фронт резервных бригад Окубо II и Томоясу, правофланговая 10-дивизия Андо атаковала Путиловскую сопку. (1, с.36)

Сборка 28-см мортир на позициях

Командующий 4-й армией генерал Нолзу

Заряжание 28-см мортиры, ведущей огонь по Путиловской сопке

Бой за Путиловскую сопку и Сопку с деревом

С утра 14 февраля расположение 6-го Сибирского корпуса обстреливалось японцами из полевых и осадных орудий. Артиллерия корпуса в ответ обстреливала подступы к д. Ламатунь и Хоутхайской сопке. Вечером охотничьи команды полков 55-й пехотной дивизии выдвинулись к д. Ламатунь, окопам Смоленского и люнету Семенова.

Охотники, направленные к д. Ламатунь, отбросили японские передовые посты. Японцы, поддержанные подкреплениями, перешли в наступление, но огнем редута № 11 были остановлены. (7, с. 160)

15 февраля более двухсот орудий с русской и японской стороны начали огневую дуэль. Грохот выстрелов и разрывов снарядов был слышен даже на расстоянии 30 миль. Артиллерия японцев, включая 28-см орудия, обстреливала позиции 17-го армейского, 6-го Сибирского и 1-го армейского корпусов. Особенно интенсивно обстреливались позиции на Путиловской сопке и Сопке с деревом, занимаемых частями 55-й пехотной дивизии. Позиции 218-го Борисоглебского полка на Путиловской сопке были сплошь скрыты за стеной пыли и разрывов японских снарядов. Согласно описанию обстрелов в работе Британского комитета Имперской обороны 28-см гаубицы стреляли против передовых русских траншей, осадные орудия обстреливали Путиловскую сопку и Сопку с деревом.

К 16 часам японской артиллерии удалось поразить один из складов боеприпасов и поджечь несколько деревень в тылу русских позиций. Русская артиллерия вела ответный огонь, но он был слабее. К полуночи артиллерийская канонада стихла. И в ночь на 16 февраля был дан приказ – пехоте начать с рассветом движение к позициям русских.

10-я пехотная дивизия развертывалась для атаки Путиловской сопки следующим образом: 8-я бригада Отамы составила правый фланг, 20-я бригада Имабаши – левый. Командиры полков 20-й бригады: 20-го полка Маэда и 39-го полка Маруяма были любимцами всей армии. Солдаты этих полков известие, что им предстоит атаковать Путиловскою сопку, встретили криками радости. (1, сс. 36-37)

Утром 16 февраля бригада Имабаши начала осторожное продвижение вперед. Используя складки местности, японцы цепями, несмотря на огонь русской артиллерии, продвинулись к вечеру на 1000 шагов вперед.

Встревоженный возможностью японского генерального наступления, командующий 3-й армией Бильдерлинг издал приказ, чтобы все склады были отправлены на север, это касалось и тыловых частей. Эти действия указывали на подготовку отступления. Тем не менее, этот результат не был вызван огнем японской осадной артиллерии, действие которой имело больше моральный эффект. Потери русских частей в Путиловской сопке и Сопке с деревом насчитывали 5 офицеров и 28 нижних чинов, несмотря на то, что по их позициям было выпущено более 1000 снарядов. Столь малые потери обусловленные наличием широко разветвленной сети траншей, по которым защитники могли перемещаться, а также небольшим количеством осколков, которые давали японские снаряды. Ущерб, нанесенный самим укреплениям, был значительным, и несколько блиндажей были так сильно повреждены, что они не могли быть восстановлены в течение ночи. (9, с.341)

16 февраля обстрел позиций корпуса продолжился. Японская осадная артиллерия обстреливала укрепления, полевая артиллерия обстреливала батареи. Огонь японцев был настолько сильным, что русская артиллерия почти не могла вести ответную стрельбу. Только осадные орудия батарей №3 и 8 вели огонь по позициям японских 28-см мортир. К 4 часам 15 минутам дня русская артиллерия подавила огонь двух японских мортир. (7, с. 248)

Снаряд, выпущенный русской 6-дм гаубицей, разорвался в японском укрытии, убив двух офицеров и четырнадцать рядовых, и этот случай, с несколькими другими меньшими по масштабам потерь, по-видимому, позволил японцам предположить, что огонь их собственной артиллерии очень эффективен. (9, с. 341)

17 февраля в полночь начали поступать донесения с передовых постов о движении японских цепей небольшими частями в направлении русских позиций. К передовому люнету, занимаемому 14-й ротой 218-го Борисоглебского полка, японцы подошли в половине первого ночи без единого выстрела. 14-я рота произвела три залпа, после этого движение японцев прекратилось, но возобновлялось несколько раз, останавливаемое каждый раз русскими залпами. В пять часов утра японцы перешли в решительное наступление, после чего передовые посты, секреты охотников были отведены на главные позиции. Передовые окопы Смоленского и Семенова были оставлены.

Отошедшие части заняли редут №9: половина 10-й роты окоп у траншеи, 14-я рота была введена в редут, охотничья команда левый фланг траншеи у люнета. В 6-35 утра японская колонна в составе 2-3-х рот атаковала редут, но была отбита. На помощь защитникам были направлены 3-я и 13-я роты.

Русская пехота в окопе

Японская пехота в укрытиях

В 7 часов утра японцы несколькими колоннами силою до 2-х рот вновь начали атаку. Они были встречены огнем русских батарей. Действие русских снарядов было весьма удачно: неоднократно колонны рассыпались в мелкие части, ложившиеся при русских залпах, и затем японцы начинали перебегать поодиночке, укрываясь в нескошенной чумизе и складках местности. В свою очередь, японская артиллерия начала поддерживать свои наступавшие войска. Над редутом преимущественно разрывалась шрапнель, траншея обстреливалась осадной артиллерией. За час в редут попало более 100 снарядов, из них 15 280-мм. Во многих местах проволочные заграждения и брустверы были разрушены. В 8 утра японцы подобрались к редуту вплотную и начали обстреливать русских ружейным огнем. Роты борисоглебцев вели активный огонь залпами при поддержке артиллерии. Японский огонь стал ослабевать, люди стали искать укрытий, перебегая поодиночке в различных направлениях, колонны противника рассеялись. В 9– 30 утра японцы отошли в свои окопы. (5, сс. 39-41) Первый успех ободрил русских и внушил им уверенность в себе. Тем не менее, в ожидании повторных атак был предпринят ряд мер. Запас патронов в передовой линии был пополнен, несмотря на то, что их пришлось доставлять под градом японских шимоз. С часу дня японцы начали сменять свои части. В два часа дня артиллерийский огонь японцев по русским позициям достиг наивысшей интенсивности, и в это же время сильный ружейный огонь открыла японская пехота. Под его прикрытием японская пехота атаковала правый фланг люнета №10 и позиции 219-го Юхновского полка. На поддержку юхновцам были направлены 15-я и 13-я роты Борисоглебского полка. Ротам пришлось перебегать по оврагу реки Шахэ под жестоким огнем неприятеля. Японцы, перекрестно обстреливаемые из люнета №10 и позиций Юхновского полка, прекратили наступление. (5, сс. 42-43)

Вскоре начался снегопад. Японцы назвали такую погоду «помощью неба», так как она благоприятствовала атаке, тем более что южный ветер нес снег в сторону русских позиций. Однако в 16 часов снег перестал идти и горизонт прояснился. Теперь уже русским были хорошо видны японские солдаты. Русская артиллерия открыла ожесточенный и точный артиллерийский огонь.

Шедший на левом фланге 20-й бригады 39-й полк Маруямы продвинулся вперед дальше всех. Первая рота полка за 20 минут потеряла 4 офицеров и 124 солдат. Однако полк продолжал двигаться вперед. (1, с. 37) Японская артиллерия поддерживала продвижение пехотинцев. Крупнокалиберные снаряды разрушали русские укрепления и валили колья с проволочными заграждениями. Русские пехотинцы оперативно исправляли повреждения, несмотря на артиллерийский огонь.

Значительные потери наступающим пехотинцам наносил пулеметный огонь. Японцы, выдвинув в первую линию свои пулеметы, совместно с артиллерией подбили два русских пулемета. С криками «вперед» японцы продолжают наступление.

К 17-00 японцы перебежками продолжали движение вперед, оставляя значительное количество раненых и убитых. Осколком в грудь был ранен генерал Имабаши; офицеры Генерального штаба, капитан Гаяши и поручик Ясухара, бросились к нему, чтобы отвести в тыл. Едва они прошли 100 шагов, как над ними разорвался снаряд, поразивший обоих офицеров. В командование бригадой вступил полковник Мазда.

В полночь японцы овладели последней высотой перед русскими позициями. Скат высоты простреливался пулеметно-ружейным огнем, атакующие, невзирая на это бросаются по скату вниз и врываются в первую линию русских окопов. Русские отошли в редуты и немедленно открыли огонь по оставленным окопам из орудий.

В бою было израсходовано значительное количество патронов. Так как патронные двуколки не могли доставлять патроны в должном количестве из парка, находящегося у д. Сяочинэртунь, для этой цели были назначены лазаретные повозки, возвращавшиеся после перевозки раненых в эту деревню. Этой мерой потребность в патронах была удовлетворена полностью, кроме того 336 000 патронов было за сутки доставлено 220-му Юхновскому полку. Борисоглебскому полку за первый день боя было доставлено 890 000 патронов. (5, с. 44)

У японцев не было времени и возможности построить укрепления, и они вынуждены укрываться за крохотными бугорками, за которыми едва может спрятаться солдат. Было трудно удержаться на позиции, не то что идти вперед. Каждая голова, высунувшаяся из-за бугорка, подвергалась ожесточенному русскому обстрелу, (с. 38)

Попытка ночной атаки не удалась, русские в укреплениях были очень бдительны. Японские солдаты оставались в 100 шагах от русских позиций в течение трех суток. Были значительные трудности в пополнении боекомплекта и снабжении пищей. В первый день русский пресекали все эти попытки, вызывавшиеся на это дело добровольцы, гибли под огнем на скате. Японцы поступили затем следующим образом: «продовольствие и патроны увязывают круглыми свертками, ночью подносят к вершине последнего холма и скатывают их вниз к солдатам». Посылались исключительно сухари. Ночью под покровом темноты солдаты занимались укреплением занятой позиции, (с. 39) Атаки японцев вынудили генерала Соболева ввести в бой все свои резервы и к 8 часам вечера у него остались только две роты Кромского полка. На подкрепление Куропаткин выдвинул Самарский и Зарайский полки. Но вечером они были отозваны, в районе 6-го Сибирского корпуса остался только 4-й батальон Самарского полка. (7, с. 251)

Потери 218-го Борисоглебского полка 17 февраля составили: тяжело ранен зауряд-прапорщик Гвоздев, контужены штабс-капитан Осташкевич и зауряд-прапорщик Филиппов, убито 13 нижних чинов, 65 ранено и четверо контужено. (5, с. 44)

На следующий день японцы продолжали обстрел из орудий крупных калибров деревень Шахэпу, Безымянной и Шанланцзы. В ночь на 18 февраля и днем они несколько раз пытались перейти в атаки на деревни Шахэпу и Безымянную со стороны деревни Ламатунь. Японцы доходили до проволочных заграждений, пытались их разрушить, бросали ручные гранаты, но, не успев разрушить препятствий, были отбиты. (7, с. 254)

В полночь 19 февраля русские предприняли контратаку. В тишине приблизившись к позициям батальона Такакура, они были замечены часовым. На отклик «Кто идет?», раздалось по-японски «Свои, товарищи!»

У японцев были сомнения и, взяв ружья на изготовку, они всматривались в темноту, не решаясь открыть огонь. Вдруг из темноты с криками «Ура!» роты Борисоглебского полка бросились в штыки. Начался рукопашный бой, боясь попасть в своих, обе стороны не открывали ружейного огня. Штыками и прикладами русские сбили японцев с позиций. Майор Такакура размахивая саблей, ободрял солдат, но тщетно...

Во время начала атаки одна из рот батальона Такакуры, вследствие огромных потерь имевшая численность 75 человек, принимала пищу. Застигнутая врасплох, она бежала, бросив раненых и убитых и побросав ранцы. Русские, овладев окопами, собрали ранцы в кучу и подожгли.

Японцам показалось, что русские бросали в костер раненых. Оставшиеся от роты 50 человек в ярости бросились в атаку. После короткой штыковой свалки их осталось 17, ранен командир роты капитан Окубо. В бой вступили остальные части. В батальоне Такакура осталось 4 офицера, в другом 3, полковник Маруяма ранен. За подкреплениями были направлены ординарцы. В 4 утра подкрепления подошли, (с. 40)

Введя в бой батальон майора Окада, японцам удалось гранатами выбить русских из окопа. Борисоглебцы, утомленные боем и не получившие подкрепления, отошли в редуты. (1, с. 41)

19 февраля в 5 часов утра японская артиллерия вновь обстреляла деревни Шахэпу и Безымянную, редут №9 и люнет №10. Вскоре перешла в атаку густыми цепями японская пехота, но около 6 часов была отражена огнем. После этого действия ограничились артиллерийской перестрелкой. В три часа дня японцы перешли в новую атаку, она была отбита при содействии артиллерии 17-го армейского корпуса. (7, с. 328)

Атаки вынудили ввести в бой практически весь резерв, к вечеру в нем оставались 1 '/2 батальона Кромского полка и батальон Самарского полка. В 8 часов вечера из передовых частей было по телефону сообщено, что позиции Борисоглебского полка атакованы превосходящими силами японцев. Японцы приблизились к искусственным препятствиям, но слаженным огнем они были отбиты и к 11 часам вечера перестрелка прекратилась. (7, с. 328)

19 февраля корпусный контролер Гусев направился на позиции Борисоглебского полка. Он отмечал, что огонь 28– см мортир был весьма кучен: «вправо от дороги огромная площадь земли была сплошь изрыта глубокими воронками отверстием 1'/г – 2 сажени, расстояние между воронками 3-4 сажени, но некоторые соприкасались друг с другом». Осматривая позиции, против Южной Безымянной и люнета № 11 он невооруженным взглядом видел груды тел японских солдат. Находившийся на наблюдательном пункте унтер-офицер пояснил: «особенно сильная атака началась в шестом часу утра и наши мортиры помогли отразить эти атаки. Груды трупов – это результат мортирных выстрелов». (3, с. 185)

Общий ход Мукленского сражения

Проведя ряд безуспешных атак силами пехоты при поддержке артиллерии, японцы осознали, что позиции 6-го Сибирского корпуса сильно укреплены и даже огонь осадной артиллерии не способен сломить сопротивление русских. Им осталось уповать на успехи других японских армий. Поэтому дальнейшие действия в этом районе ограничились артиллерийским огнем. Задачей японской 10-й пехотной дивизии было недопущение отвода русскими войск с целью усилить другие участки.

Как было уже сказано выше, артиллерийский огонь японцев концентрировался на Путиловской сопке и Сопке с деревом. Несмотря на то, что укрепления получили сильные повреждения, потери русских в живой силе были незначительны. 21 февраля японской артиллерии удачным попаданием в снарядный погреб удалось вывести из строя два русских орудия и более десяти человек из состава расчетов, включая командира батареи. Других успехов в этот день не было, и к вечеру огонь с обеих сторон прекратился. (9, сс. 531-532)

Прошли еще одни сутки позиционного сражения. 22 февраля в тылу русских позиций стали подниматься густые клубы дыма. Предполагая, что русские собираются отступить, японцы подготовили новую ночную атаку. Стремясь сковать русских боем и не допустить их отвода для усиления других участков.

Их предположения были верными. В ночь с 22 на 23 февраля 3-я Маньчжурская армия получила приказ отойти к Мукдену, где занять новые позиции. Согласно воспоминаниям корпусного контролера Гусева, он разыскал несколько офицеров и нижних чинов и сказал, что ночью мы вероятно должны отступить за Хуньхэ. Послышались восклицания:

– Как!

– Неужели?

– Не может быть!

– Нельзя так бросать позиции, без боя! (3, с. 190)

Русские, действительно начали отступление и в укреплениях остались незначительные силы. Японцы начали атаку в полночь, команда сапер, потеряв 2/3 личного состава, смогла проделать проходы в проволочных заграждениях. Пехота ворвалась в редуты, бой был жесток и скоротечен. Путиловская сопка была занята японцами. Бой закончился. (1, с. 41)

Всего в боях с 15 по 22 февраля Борисоглебский полк потерял убитыми, ранеными, пропавшими без вести 11 офицеров и 326 нижних чинов. (5, с. 39)

К 9 часам утра 23 февраля главные силы 55-й пехотной дивизии подошли к р. Хуньхэ. Дивизия заняла оборону на правом берегу р. Хуньхэ от Храма Солнца у д. Тентан до половины расстояния между редутами №4 и 5.

В ночь на 25 февраля 55-я пехотная дивизия вновь получила приказ на отход, на этот раз к г. Телин. Ей был указан путь на Хоулинь, Куюфынь, Шалинцзу. Начав движение в два часа ночи, дивизия отходила, отбивая атаки противника. 55-я пехотная дивизия была передана в распоряжение начальника 1-го Сибирского армейского корпуса и была им направлена частью на поддержку отряда Шилейко, а частью на восток, чтобы не дать японцам обойти части 6-го Сибирского и 1-го армейского корпусов ведущих бои фронтом на юг.

Только в 9 утра 25 февраля, когда артиллерия обоих корпусов отошла, пехота также стала отходить. Во время движения японская артиллерия преследовала огнем отходящие русские части. Начальник 6-го Сибирского армейского корпуса генерал– лейтенант Соболев приказал выставить арьергард – 218-й пехотный Борисоглебский полк и батарею 43-й артбригады... Батарея подавила преследующую русских японскую артиллерию. Вместе с тем арьергард обеспечил отход русского обоза. Потери борисоглебцев составили 166 человек убитыми и ранеными.

В этот же день славно отличились и конные охотники Борисоглебского полка. Японцы попытались захватить у д. Хоулинь орудия 4-й батареи 6-й артиллерийской бригады. Охотники лихо подскочили к деревне, забрали орудия и сами же доставили их в Телин. (5, с. 45)

В течение 28 февраля три полка 55-й пехотной дивизии перешли к д. Сандепу, Кромский полк – в д. Тиндязай. Мукденское сражение для дивизии закончилось. (8, с. 260)

Начальник 55-й пехотной дивизии генерал П.А.Лайминг

Заключение

Применив в полевом сражении 28-см орудия, японцы положили начало использованию в полевых сражениях XX века сверхтяжелой артиллерии. Как писал Барцини: «Никто не мог бы поверить тому, чтобы можно было доставить на поле сражения 28-см мортиры и заставить их работать совместно с полевой артиллерией. Иностранные военные агенты, из которых некоторые прибыли сюда с чувствами профессора, могли обогатить свои дневники обширными и ценными наблюдениями» (1, с. 33)

Вместе с тем, снаряды мортир, с успехом топившие русские корабли в гавани Порт-Артура, были малопригодны для использования против окопавшейся пехоты. А. И. Гусев так описывал разрыв 28-см снаряда: «После одного из разрывов мы услышали какое-то странное, но очень сильное шуршание и вслед за этим, в шагах в 30 от нас упал осколок. Мы бросились к этому месту и подняли осколок, весом около пуда. Судя по сферической части, он принадлежал одиннадцатидюймовому снаряду». Столь крупные осколки можно объяснить не столько дефектами снаряда, сколько несовершенством его взрывателя. Взрыватель имел значительное замедление, и снаряд разрывался после значительного заглубления в грунт. Большая часть осколков оставалась в грунте, а значительное число летело вверх, не нанося поражений живой силе. Этим же можно объяснить сильное фугасное действие снарядов при разрушении фортификационных сооружений. Ряд фотографий неразорвавшихся 28-см снарядов также подтверждает версию о дефектах взрывателей.

Массированное применение тяжелых орудий не привело к прорыву обороны русских. Таким образом, концепция начавшейся менее через 10 лет Великой войны «артиллерия сокрушает, пехота занимает» уже в Русско-японской войне оказалась несостоятельной.

Обратимся к оппоненту японской артиллерии – русской пехоте в лице 6-го Сибирского корпуса и, в частности 218– го пехотного Борисоглебского полка. Русское командование имело серьезные основания опасаться за устойчивость этих частей. Действительно, развернутые из слабых кадров мирного времени, пополненные до штата запасными, резервные части 5-го Сибирского армейского корпуса показали себя плохо в августовских боях у г. Ляоян. Но тогда они были направлены в бой чуть ли не «с колес».

Части 6-го Сибирского корпуса были мобилизованы в июне 1904 г. В Маньчжурию прибыли в конце сентября – начале октября. Таким образом, они имели время на боевую подготовку и сколачивание. Борисоглебский полк принял первый бой в рождественские праздники 1904 г., 25 и 26 декабря, отбивая атаки японцев у Шахэпу. Затем подразделения полка участвовали в боях 11-17 января, 7 и 10 февраля 1905 г. К началу японского наступления Борисоглебский полк был уже обстрелянным.

Однако успех отражения атак японской 4-й армии вместе с пехотой должны разделить саперы и артиллеристы. Так, артиллерией были пристреляны определенные рубежи. Согласно воспоминаниям командира 1-го батальона 220-го Епифанского полка капитана Гусева: «При отражении атак с успехом работала мортирная батарея, причиняя японцам огромный урон. Командир батареи давал японцам при наступлении их колонн подойти до известных, намеченных им пунктов и только тогда открывал по ним огонь, сметавший совместно с огнем скорострельной артиллерии одну колонну за другой». (2, с.83)

Укрепить сопки и наладить взаимодействие различных родов войск в обороне русские смогли, но результат сражения решался в другом месте.