355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » авторов Коллектив » Арсенал-Коллекция 2016 № 02 (44) » Текст книги (страница 2)
Арсенал-Коллекция 2016 № 02 (44)
  • Текст добавлен: 25 июля 2017, 17:30

Текст книги "Арсенал-Коллекция 2016 № 02 (44)"


Автор книги: авторов Коллектив



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Также под флагом короля было сформировано несколько «немецких» полков известных по именам командиров. В сражении под Брайтенфельдом участвовало три таких полка, командиры: Рейнхольд фон Розен, Бертольд фон Вальдштейн, Джон Рутвенн.

Кроме этого, отдельные полки комплектовались наемниками из Англии и Шотландии. К концу 1632 года в армии Швеции насчитывалось 16 полков шотландцев и британцев, разной численности и боеспособности, известные по имени командира. Некоторые из этих полков в частном порядке оплачивались британской королевской семьей, в частности упомянутая «Английская армия» маркиза Гамильтона численностью в 6000 человек (четыре полка). В сражении под Брайтенфельдом принимали участие пять шотландских полков – Лумсдейн, Макай/Монро, Рамсей, Гамильтон, Монро (барон Фоулис), из которых первые четыре были объединены в шотландскую бригаду полковника Джеймса Лумсдейна.

В шведской армии полки сводились в бригады, состав которых не был постоянным и менялся от сражения к сражению. На сентябрь 1631 года в шведской армии было восемь бригад, однако к сражению при Брайтенфельде их реорганизовали в семь, а некоторые полки были разделены на части и распределены между различными бригадами. Всего в сражении под Брайтенфельдом участвовал 21 пехотный полк королевской армии.

В шведской армии была введена строгая дисциплина – четверть перечисленных в уставе нарушений каралась смертной казнью. Любые грабежи и экспроприации у мирного населения были строжайше запрещены королем. Это выгодно отличало шведскую армию от имперской (и армии Лиги), солдаты которых по любой территории проходили как саранча, безжалостно мародерствуя. Как писал Ф. Шиллер: «Шведский солдат платил за все, в чем нуждался, и на пути следования шведов чужое достояние оставалось неприкосновенным. Поэтому города и села принимали шведов с распростертыми объятиями».

Король лично следил, чтобы солдаты обеспечивались нормальным питанием и обмундированием. Огромное значение придавалось духовной опеке – молитвы в армии совершались два раза в день, а каждый солдат снабжался молитвенником. При этом, хотя официальной религией в армии было лютеранство, в ее ряды принимали всех в независимости от вероисповедания, в том числе и католиков.

Держание армии на коротком поводке в эпоху, когда понятия солдат и грабитель были чуть ли не синонимами, имело еще одну сторону – король имел в своем распоряжении эффективное средство воздействия на некоторых строптивых и несговорчивых немецких союзников. При необходимости, он позволял своим солдатам вольности, чтобы князья увидели, что будет с их землями, если они и дальше будут противиться.

Пехотинцы Тридцатилетней войны

Кавалерия. Швеция традиционно не была кавалерийской нацией и стоит заметить, что общепринятым является мнение, что шведская кавалерия в период Тридцатилетней войны была «слабее и хуже конницы других стран». Местные лошадки были низкорослыми и не могли тягаться с польскими или немецкими лошадьми, а все необходимое для оснащения кавалериста приходилось закупать за границей.

Однако многочисленные войны с Польшей, славившейся своей выдающейся конницей, показали шведскому королю всю важность кавалерии как ударной силы войска. Поэтому Густав Адольф особое внимание уделял развитию кавалерии.

В отличие от пехоты, кавалерия в Швеции комплектовалась в основном добровольцами и иноземными наемниками. Сначала формировались кавалерийские роты, однако в 1627 году эти роты были сведены в пять региональных кавалерийских полков, по четыре роты (kompanier; для кирасирских и некоторых других родов кавалерии вместо термина «рота» применялось наименование «корнет», однако мы решили воспользоваться более привычным для нас термином «рота») в каждом. Затем, к 1631 году полки были расширены до восьми рот, по 125 всадников в каждой, то есть в полку насчитывалось 1000 кавалеристов. Однако здесь стоит подчеркнуть, что по объективным причинам полной комплектации полков ротами и рот всадниками практически не встречалось, а средняя численность кавалерийской роты равнялась 66-72 всадника, что всего давало в полку около 560 человек. При Брайтенфельде конные полки шведской армии имели по 3, 4, 8 и 12 рот, а общая численность всех 17 или 18 задействованных в битве полков в 130 ротах равнялась 8850 кавалеристов; следовательно, в одной конной роте насчитывалось около 66 всадников.

Кроме рот и полков в шведской кавалерии встречается разделение и на эскадроны – временные соединения из 2-4, иногда шести, рот. Таким образом, в эскадроне было от 300 до 600 всадников; из сильных полков можно было создать 2-3 эскадрона, а из слабых – один. При Брайтенфельде 40 рот правого фланга были сведены в восемь эскадронов, 15 рот второй линии – в четыре эскадрона и 37 рот левого фланга – в девять эскадронов.

Вместе с Густавом Адольфом в Германию отправились пять шведских кавалерийских полков. Из них два, «Остерготланд» – красный штандарт, 499 всадников в четырех ротах, под командованием Клауса Дитриха Шперройтера и «Вастерготланд», зеленый штандарт, 1042 всадника в восьми ротах, командир Эрик Сооп, прибыли в июле 1630 года. Затем, в течение года, прибыл «Смаланд» – синий штандарт, 1001 всадник в восьми ротах, командир граф Пер Браге. В августе 1631 года в Германию прибыл «Уппланд» – 508 всадников в четырех взводах под красным штандартом и командованием Исака Аксельссона Сильфвершпарре, а в сентябре – «Зё– дерманланд», синий штандарт с желтой бахромой, 495 всадников в четырех ротах под командованием Отто Зака. Из этих полков первые три принимали участие в сражении у Брайтенфельда.

Отдельной строкой в шведской армии шла финская кавалерия, заслужившая хорошую репутацию в войнах с Польшей. В 1628 году в Швеции насчитывалось 24 финских кавалерийских роты. В 1630 году Густав Адольф взял с собой в Германию семь финских рот общей численностью 896 всадников (три роты прибыли в августе и четыре – в ноябре). В мае 1631 года в Германию прибыли еще пять рот – 629 всадников, доведя общее количество финских рот до 12. Для оперативного использования финской кавалерии были созданы три эскадрона по четыре роты в каждом, под командованием Торстена Стальхандске, Райнхольда Вюнша и Ханса Экхольта, первые два эскадрона сражались под Брайтенфельдом. Финны, как правило, действовали в качестве легкой кавалерии и были окружены своеобразным ореолом: солдатская молва в Германии наделяла их магическими способностями – изменять погоду по своему усмотрению и форсировать реки без брода. Густав Адольф это успешно и эксплуатировал в своей пропаганде. Боевым зовом финских всадников был клич «Хаккапелис», в буквальном переводе означающий «Руби их!». Стоит сказать, что финны также служили и в других кавалерийских частях, например, в кавалерийском полку Аке Тотта, речь о котором пойдет ниже.

Кроме этих частей Густав Адольф взял с собой в Германию роту драгун под командованием капитана Даниэля де Сент-Андре. То, что ротой командовал француз не было случайностью, так как в шведских драгунских частях в основном служили французские гугеноты. В конце 1630 года в Германии был сформирован драгунский полк, численностью не менее четырех рот, командиром которого был назначен Георг-Кристоф фон Таупадель. Несмотря на развертывание в 1630-1631 годах еще шести драгунских полков, полк Таупаделя стал единственным драгунским полком, сопровождавшим Густава Адольфа большую часть кампании и оказавшимся под Брайтенфельдом. Действуя в пешем и конном строю, эти драгуны играли важную роль в шведских военных усилиях. Также в свите Густава Адольфа насчитывалось 48 конных егерей.

Кроме шведов и финнов в составе кавалерии короля служили и германские наемники. В 1626-1630 годах, до начала немецкой кампании, было сформировано семь наемных полков различной численности, укомплектованных немцами; сюда входит и Королевский лейб-полк созданный в 1630 году, в который были сведены отдельные кирасирские роты, под командованием графа фон Ортенбурга (умер в июне 1631 года, новым командиром полка стал фон Услар). С Густавом Адольфом в Германию отправились 10 наемных кирасирских рот. Затем, уже на немецкой земле, в период «до Брайтенфельда», под шведским знаменем было создано еще пять немецких наемных полков, известных по именам их командиров. Это были Аке Тотт, Зигфрид фон Дамиц, Адольф фон Эфферен-Халл, Адам Шаффманн (богемско– силезский), Андреас Кохтицкий-младший (померанский). Шаффманн был одним из «богемских изгнанников», покинувших Чехию после оккупации ее имперскими войсками и вступившим в армию шведов в надежде, что король поможет ему вернуть утраченные владения. Его полк комплектовался из таких же, как и он, добровольцев-изгнанников.

Финские конники в шведской армии отличались свирепым нравом и неустрашимостью, и имели легендарную репутацию. Через 300 лет в Финляндии была выпущена почтовая марка в память финской кавалерии армии Густава Адольфа

Аке Тотт, командир кирасирского полка и бывший командующий финской кавалерии, благодаря своей фамилии имел зловещую репутацию

Самым эффектным полком из них был кавалерийский полк Аке Тотта, имевший 12 рот. Современники характеризовали 33-летнего Тотта как «свирепого человека», а его фамилия была созвучна с немецким словом смерть «Todt», что сам Тотт активно эксплуатировал. Его кирасиры носили черные кирасы, а на флаге полка была изображена «Мертвая голова», из глазниц которой росли цветы. Ранее Тотт был командующим финской кавалерией, и поэтому в полку служили многие финны, которые прежде воевали под его началом. Кроме них в полку служили также шведы и значительное количество немецких наемников. Летом 1631 года Тотт принял активное участие в очищении Мекленбурга от имперских войск, и пользовался доверием короля.

На тактику шведской конницы большое влияние оказал опыт войн с Польшей, когда шведам приходилось противостоять легендарным крылатым гусарам, а также нехватка людских и материальных ресурсов. Например, пара кавалерийских пистолетов стоила очень дорого, и их обычно не хватало для обеспечения всех всадников. С тем же было связано облегчение защитного вооружения – шведы просто не могли обеспечить всех своих кавалеристов кирасами и шлемами, не говоря уже о других защитных доспехах. Поэтому главный упор в действиях кавалерии делался на лихой кавалерийский удар.

Для большего удобства и подвижности шведская кавалерия строилась в три шеренги, причем третья шеренга обычно составляла резерв первых двух. Как нам кажется, избранное Густавом Адольфом построение в три шеренги объяснялось нехваткой людей и лошадей. В тактической инструкции для кавалерии указывалось, что только первая шеренга и в исключительных случаях – вторая, получала право на пистолетный выстрел (но только из одного пистолета – второй выстрел должен был оставаться в резерве), с дистанции, когда они увидят глаза противника (наиболее эффективной дистанцией для стрельбы считалось 10 метров), после чего всадники должны были атаковать врага холодным оружием. Вторая и третьи шеренги должны были приберечь свой огонь до момента прорыва вражеского боевого порядка. В то же время, караколирование как таковое, не было запрещено, просто в шведской кавалерии применялось крайне редко.

Вопреки распространенному мнению, Густав Адольф заботился об обеспечении своей армии предохранительным вооружением. Известен случай, когда во время осады Франкфурта-на-Одере, он приказал своим офицерам надеть доспехи, заявив: «Если мои офицеры погибнут, то кто будет командовать моими солдатами?» (сам король из– за последствий ранения, не мог носить кирасу, и, возможно, многие офицеры следовали его примеру). Однако главная проблема была в том, что Швеция не могла обеспечить изготовления необходимого количества доспехов, и даже после вступления в войну положение не улучшилось. Например, в ноябре 1630 года в двух наемных прусских кавалерийских полках кирас хватало только на оснащение 45 всадников в каждой роте – они должны были составить три передовые шеренги по 15 человек в каждой.

В январе 1631 года шведы разместили в Нидерландах заказ на изготовление 4000 кирас для тяжелой кавалерии и 4000 единиц защитного вооружения для легкой кавалерии, однако к моменту начала битвы при Брайтенфельде эти доспехи еще не были готовы. Это и стало главной причиной облегчения снаряжения шведского всадника. Кирасы и шлемы были оставлены только тяжелой кавалерии – кирасирам, каждый из них был вооружен палашом и двумя пистолетами. Кирасиры, как правило, составляли резерв армии, и у шведов никогда их не было больше, чем несколько рот. Драгуны, или линейная конница, имели шлемы, длинные ружья или мушкеты и шпаги. Легкая конница не имела никакого защитного вооружения. В результате, как вспоминал прикомандированный к шведскому штабу бранденбуржец риттермайстер Буркерсдорф, перед битвой при Брайтенфельде лишь незначительное количество шведских кавалеристов имели броню, что резко контрастировало с их противниками, закованными в сталь с головы до ног.

В итоге к моменту вторжения в Германию, из-за постоянной нехватки вооружения, оснащения и коней, шведские кавалеристы выглядели довольно убого и бедно, особенно в сравнении с всадниками империи. Даже в 1631 году хороших лошадей было мало, так что не случайно Тилли накануне Брайтенфельда заявил своим офицерам, что у шведской кавалерии настолько плохие кони, что «даже наши мальчишки из обоза имеют лошадей лучше, чем они». Перед битвой Густав Адольф прекрасно осознавая, что шведские всадники на своих маленьких лошадках, не имели никаких шансов перед лицом закованных в сталь имперских кирасиров на их тяжелых жеребцах, дал следующий совет своим кавалерийским командирам: «Всадники должны только нанести лошади глубокий удар шпагой, широко повернуть её в ране и сильно вспороть её – в этом случае и всадник и конь быстро придут в сильное замешательство, после чего их можно также быстро добить».

Артиллерия. Чтобы пушки в любой момент могли оказать поддержку наступающим войскам, Густав Адольф стремился придать артиллерии подвижность. Вопреки широкому мнению, шведы не взяли с собой в Германию так называемые «кожаные орудия», оставив их в Польской Пруссии. Основу артиллерийского парка армии составляли скорострельные бронзовые 3-фунтовые полковые пушки, весом около 280 килограмм, которые выстреливали 1,5-2 килограммовое ядро на дальность около 800 метров. Эти пушки отличались хорошей подвижностью – их могли передвигать два-три канонира или одна лошадь, что позволяло им быстро двигаться вместе с наступающей пехотой.

Для огневой поддержки артиллерия, в частности, полковая, придавалась пехотным полкам – по две пушки на полк, в то время как тяжелые орудия использовались батареями. Командующим артиллерией Густава Адольфа был выдающийся Леннарт Торстенссон, которого король считал своим самым способным офицером.

При Брайтенфельде в шведской армии было 42 полковых орудия, распределенные по шесть на бригаду, и 12 тяжелых (батарейных) орудий (24– и 12-фунтовых), по три орудия перед каждой бригадой в центре шведского боевого порядка. Расчеты орудий и их обслуга насчитывали 630 человек.

Кирасирский доспех первой половины XVII столетия

Леннарт Торстенссон, командующий шведской артиллерией и, по мнению короля, самый способный офицер его армии

Тактика. Густав Адольф по праву считается «первым полководцем своего века», чье военное искусство стало «образцом для величайших полководцев последующих времен». Шведский король внимательно изучал военную историю от древности до современности и активно внедрял все новые прогрессивные методы ведения войны, прежде всего по опыту Нидерландов и протестантских немецких княжеств.

Шведское боевое построение считается самым передовым в Новом времени. Армия строилась в две линии, а глубина построения пехоты была уменьшена – шесть шеренг, вместо прежних 12. Уменьшив глубину построения, король добился: 1) большей протяженности линии, при той же силе части; 2) большей силы огня; 3) резко уменьшилась потенциальная цель для вражеской артиллерии.

Более того, шведы строились в разрозненном шахматном порядке, а не плотными колоннами, сохраняя интервалы между мушкетерами, кавалерией и пехотой. Такое построение позволяло активно маневрировать войсками на поле боя. Не важно, в какую сторону надо было наступать или откуда враг наносит удар – шахматный боевой порядок позволял пехоте и кавалерии моментально изменить направление атаки.

Король отделил мушкетеров от пикинеров, и те и другие теперь действовали отдельными дивизионами, но в тесном взаимодействии. Пехота стала больше специализироваться на огне – мушкетерский дивизион из 72 человек строился в три шеренги по 24 стрелка, и все эти шеренги должны были стрелять одновременно. Для этого первая шеренга опускалась на колени, вторая немного нагибалась вперед, а третья стреляла стоя. Обученный шведский мушкетер мог за час выстрелить 24 раза. Возросла подвижность пехотных рот, и оба рода пехоты теперь гораздо легче могли поддерживать друг друга. Артиллерия была обучена действовать в близком контакте с пехотой и кавалерией, а то, что полковые пушки были легкими, позволяло артиллеристам всегда находиться в рядах наступающих войск, поддерживая их огнем.

Из слабости шведской конницы следовала ключевая особенность шведской тактики – близкое взаимодействие между пехотой и кавалерией. Отряды мушкетеров, от 50 до 200 человек, располагались между кавалерийскими эскадронами. Во время атаки неприятельской кавалерии, эти мушкетеры залпами накрывали атакующих, после чего шведская конница переходила в контратаку. Впервые такая тактика была успешно опробована против польских крылатых гусар, а в Германии, как вспоминал служивший у шведов померанец Шильдкнехт, такие пехотные подразделения «легко могли отбросить атакующую кавалерию врага». Ф. Шиллер писал, что «такое построение очень часто решало победу», а о «значении пехоты в бою Европа впервые узнала от него» (то есть от Густава Адольфа – Р.П.). В итоге, даже в небольших столкновениях, шведские кавалеристы крайне редко действовали без пехотной поддержки.

Другой стороной такой тактики стали значительные потери среди прикрывающих мушкетеров. Если вражеская кавалерия отбрасывала шведскую, то мушкетеры оказывались без защиты и судьба их была печальной.

Численность шведской армии при Брайтенфельде определяется в 14 842 человека пехоты и 8064 кавалерии – всего 22 906 человек, при этом 75% из них были немецкие, шотландские и прочие наемники. Тактическим полевым символом шведской армии при Брайтенфельде были зеленые шарфы на шляпах и шлемах. Как иронично заметил один шведский разведчик, к ночи эти зеленые шарфы превратились в «победные лавры». Боевым кличем шведского войска в этой битве был «Gott mit uns!» – «С нами бог!».

В превращении армии в идеальный боевой механизм королю помогали его верные соратники – Горн, Банер, Торстенссон и другие. 39-летний фельдмаршал Густав Горн был одним из самых доверенных людей короля, Густав Адольф неоднократно называл его своей правой рукой (к слову, примерно за месяц до описываемых событий жена Горна умерла от чумы). 35-летний генерал Юхан Банер ранее неоднократно отличился в войнах с Россией и Польшей и был одним из самых талантливых шведских генералов.

Армия Саксонии. В мечтах курфюрст Иоганн Георг видел себя третьей силой в Германии, главой немецкой протестантской партии, противодействующей и императору, и шведскому королю. С этой целью в апреле 1631 года он начал формировать свою армию, куда, прежде всего, призвал представителей местного ленного дворянства, всего их набралось 1500 человек. Была начата активная вербовка рекрутов и проведен набоо в ополчение, в результате удалось набрать не менее 16 000 человек, но большинство саксонских солдат не имели боевого опыта.

21 июня 1631 года командующим саксонской армией был назначен 48-летний генерал-фельдмаршал Ганс Георг фон Арним-Бойценбург. Он был «воином по призванию», прослужив за свою долгую карьеру в армиях Швеции, Польши и Священной Римской империи. В рядах последней он воевал под началом Валленштейна, был его доверенным лицом и в 1628 году получил чин фельдмаршала. Протестант и глубоко верующий человек, фон Арним не поддерживал контрреформационную политику императора и поэтому оставил службу; свою роль в этом сыграла и его дружба с Валленштейном, которого император отправил в отставку. Вскоре фон Арним откликнулся на призыв курфюрста Саксонского и встал во главе его свежесозданной армии. Тем самым курфюрст получил для своей неопытной армии хорошего командующего. Имеющий влияние на курфюрста, фельдмаршал склонял его прекратить содействие интересам Габсбургов.

Иоганн Георг, саксонский курфюрст, стремившийся стать третьей силой в между враждующими сторонами

Армия Саксонии состояла из пяти пехотных полков (в каждом полку 10 рот по 200 человек, всего в полку – 1000 человек; по другим данным – в полку восемь рот), трех полков милиции (ополчения), трех отдельных рот лейб-гвардии курфюрста и трех отдельных рот мушкетеров. Тактической единицей пехоты был «полуполк» из пяти рот.

Кавалерия состояла почти исключительно из кирасир – двух полных полков (в каждом по два эскадрона по четыре роты, итого в полку восемь рот, численность полка ориентировочно равнялась 800 всадников), одного кирасирского полка из шести рот, отрядов дворянской ленной кавалерии, разделенных на полки и эскадроны – от трех до шести рот в зависимости от части.Общая численность саксонской конницы оценивается в пределах от 4000 до 5000 человек.

Таким образом, курфюрст смог собрать армию численностью около 16 000 человек. По другим данным, саксонская пехота имела численность 13 000 человек, а кавалерия – 5225, то есть всего – более 18 000, что нам кажется некоторым преувеличением.

Саксонский артиллерийский парк состоял из 12 орудий.

Курфюрст не поскупился на обмундирование для своей армии, и поэтому саксонские солдаты внешне выглядели превосходно, особенно в сравнении со своими шведскими союзниками. Когда 15 сентября две армии соединились, саксонские конники, все сплошь молодые дворяне, «чистенькие, опрятные, с иголочки одетые, в ярких шарфах и плащах и с оружием, начищенным до зеркального блеска», произвели впечатление на видавшего виды шведского короля, заметившего: «Одно удовольствие смотреть на эту красивую и бодрую компанию». В отличие от своих союзников, шведские всадники выглядели куда скромнее и беднее.

Служивший под шведским флагом шотландский подполковник Роберт Монро впервые увидев разодетых саксонцев иронично заметил: «Рисованные солдаты, саксонцы, со своими расфуфыренными офицерами, чьи перья, я думаю, служили им для полета и выделяли их, чтобы их сразу могли зарубить». В сравнении с ними шведские пехотинцы были покрыты пылью после долгого марша и выглядели как «кухонные слуги в своих грязных лохмотьях». Впрочем, с внешним видом шведской пехоты было не все так плохо – когда в этот же день 15 сентября саксонский курфюрст проинспектировал шведские войска, то заметил, что они выглядят «не настолько плохо, как мы считали».

Общая численность соединенной шведско-саксонской армии составляла около 39 000 человек. Заметим, что, как правило, статистические данные о численности войск сторон сильно разнятся в разных источниках, в среднем разница доходит до нескольких тысяч человек. По большому счету, на общую картину событий эти разницы в цифрах не влияют, так как общее соотношение сил сторон остается одинаковым.

Солдаты Священной Римской империи

Готтфрид Хайнрих фон Паппенхайм стал легендой еще при жизни. Командующий имперской кавалерией, он одновременно был заместителем Тилли, а под Брайтенфельдом вел левый фланг армии

Полковник Ганнибал фон Гонзага, командир имперского пехотного полка

Генерал Маттиас Галлае, командир пехотного полка под Брайтенфельдом и будущий главнокомандующий имперской армией

Полковник Готтфрид фон Гелеен, командир пехотного полка армии Лиги под Брайтенфельдом

Армия Священной Римской империи. Во главе армии империи Габсбургов стоял знаменитый полководец Иоганн Церклас фон Тилли. Фанатичный католик, но бескорыстный и прямодушный, Тилли 12 лет прокомандовал армией Католической лиги, и при нем эта армия снискала репутацию непобедимой. При этом он не считается выдающимся полководцем; так, известный немецкий военный историк Ф. Меринг писал: «Тилли был, что называется, боевым генералом: смел и деятелен в битве, воспитание получил в испанской школе, не имел дарований полководца и политически был ограничен». В принципе, эта характеристика недалека от истины, стоит только добавить, что в своем возрасте Тилли уже не был столь энергичен, как его венценосный противник. Тем не менее, это был серьезный соперник, войска которого были избалованы многочисленными победами.

Ближайшим помощником Тилли был легендарный немецкий кавалерист Готтфрид фон Паппенхайм. Лихой рубака, энергичный и деятельный, но при этом чрезмерно жестокий, он как никто олицетворял собой идеал кавалериста и не зря был назначен командующим всей имперской конницей и заместителем Тилли. Однако ему не хватало выдержки и осмотрительности – именно тех качеств, которые необходимы любому командующему.

Пехота. Фактически шведскому королю и его саксонскому союзнику противостояла объединенная армия Империи и Католической лиги. Так, в армию Тилли входили четыре кавалерийских и шесть пехотных полков армии Лиги.

При Брайтенфельде Тилли имел 10 имперских пехотных полков, известных по именам командиров: Антони фон Балдирон-Дитрихсен, Киеза, Алонсо де Контрерас, Эгон фон Фюрстенберг-Хайлигенберг, Маттиас Галлае, Ганнибал фон Гонзага, М. фон Лихтенштейн, Адольф фон Голштейн, Филипп фон Паппенхайм, Ванглер. Армия Лиги была представлена шестью пехотными полками – фон Бланкхардт, Ханс Людвиг фон Гротта, Готтфрид Хюин фон Гелеен, Фредерико фон Савелли, фон Валь и сам Тилли.

Самым малым тактическим звеном пехоты Империи была рота, состоящая из 300 солдат – 150 мушкетеров и 150 пикинеров, разделявшаяся на взводы по 25 человек. В начале войны пехотный полк имперской армии состоял из 10 рот по 300 человек в каждой, то есть имел общую численность 3000 человек. Однако на деле такой численности роты практически никогда не достигали даже в момент формирования, не говоря уже о походе, когда голод, болезни и дезертирство безжалостно сокращали численность армии. Поэтому обычно численность имперской роты оценивается в районе 120– ISO человек, и в порядке вещей были полки численностью 300-500 человек. В целом, имперские полки при Брайтенфельде имели численность 1000 человек, а полки Лиги – 2000.

Самой популярной тактической формацией в имперской армии была терция – пехотный квадрат численностью 2000-3000 человек (мушкетеры и пикинеры), который разбивался на 60-100 отделений по 30-50 человек. Как правило, терции строились в шахматном порядке в две-три линии, с широкими промежутками между блоками.

Артиллерия обычно располагалась в центре боевого порядка, а кавалерия – на флангах. Однако сохранившиеся данные показывают, что при Брайтенфельде Тилли не строил массивных «шахматных» терций, а просто выстроил все свои войска в одну ломаную линию – кавалерия на флангах и пехота в центре.

Костяк армии Тилли в массе своей составляли опытные, закаленные в боях ветераны.

Имперскому мушкетеру обычно требовалось от одной до трех минут на зарядку мушкета. Так как шпаги, которыми вооружались мушкетеры, обычно были дешевыми и невысокого качества, то мушкетеры предпочитали в ближнем бою использовать свой мушкет как дубину.

Кавалерия. Армия Тилли при Брайтенфельде имела в своем составе девять имперских кирасирских полков, четыре кирасирских полка армии Лиги, четыре полка и один отдельный эскадрон аркебузир, отдельные драгунские роты и легкую кавалерию. Общая численность конницы оценивается в 9000 – 10 000 человек.

Главной ударной силой конницы в XVII столетии были кирасиры – закованные в сталь всадники вооруженными парой пистолетов и палашом. В своей броне они выглядели очень эффектно и устрашающе, особенно если надевали так называемые «Шлемы мертвой головы», полностью закрывающие лицо. Полки кирасир делились на роты численностью 110 человек, в полку должно было быть 10 рот. Для атаки Тилли выстраивал их в 10 шеренг. В бою имперские кирасиры использовали «шведскую» кавалерийскую тактику – сначала залп из пистолетов с близкой дистанции (когда были видны белки глаз противника), и затем атака холодным оружием. Кроме этого, иногда в случае атаки пехоты они вели огонь из пистолетов, избегая близкого контакта с противником, то есть практически применяли караколирование, которое, по общепринятому мнению, в Тридцатилетнюю войну использовалось крайне редко.

Задачи поддержки атакующих войск выполняли драгуны и конные аркебузиры. Драгуны в имперской армии обычно сражались пешком, и часто выполняли разведывательные задания. Основной задачей аркебузир было осуществление огневой поддержки кирасирских полков. Как правило, они организовывались в полки от пяти до 10 рот, каждая численностью в 100 человек. Кроме этого, 24 аркебузира придавались кирасирской роте, однако в реальности это не всегда соблюдалось. Задача аркебузира состояла в том, чтобы при атаке шеренгой сначала выстрелить из аркебузы, потом разрядить по врагу пару пистолетов, после уступить место следующей шеренге и ускакать для перезарядки. Стоит сказать, что Тилли, видимо не считая огневую поддержку атакующей конницы приоритетной задачей, несерьезно относился к использованию аркебузиров в бою.

Один из образцов «Шлема мертвой головы». Подобные шлемы придавали устрашающий вид имперским кирасирам

Кирасир времен Тридцатилетней войны

Важную роль в имперских войсках играла легкая кавалерия. В этой роли чаще всего выступали завербованные на Балканах и в Юго-Восточной Европе волонтеры – хорваты, сербы, валахи, трансильванцы, албанцы, поляки и даже казаки и татары. Все вместе они известны под общим наименованием «хорваты», которых было все же большинство. Обычно Габсбурги использовали их войнах против турок, но затем широко задействовали в ходе Тридцатилетней войны. Хорваты использовались для разведки, нападений на обозы и транспорты противника, для засад, сбора фуража и так далее. Хорватский легкоконный полк состоял из 5 – 10 рот, численностью от 50 до 100 человек, то есть в среднем равнялся от 500 до 1000 всадников. По нашим оценкам под Брайтенфельдом в армии Тилли было не менее 1500 хорватов. Часто промышляя грабежом и мародерством, хорваты имели устрашающую репутацию. Командующим легкой кавалерией имперской армии был 45-летний генерал Джованни Луиджи Изолано.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю

  • wait_for_cache