Текст книги "Знание-сила, 1998 № 03 (849)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

НАРОДНЫЙ АРХИВ

Борис Илизаров

В марте, когда умер Сталин

В маленьком нашем архиве собрано уже достаточно документов, чтобы можно было заглянуть в прошлое, как в деревенский колодец. Конечно же, это не океан и не море, но все же наши документы позволяют получить ни с чем не сравнимое ощущение глубины времени. Необычно это чувство: сегодня март 1998 года, а унесла мысль в март 1953 года. И хотя ты физически здесь, подлинная жизнь перенесена в первые числа марта и в последние дни вождя, когда всем стало известно, что умер Сталин. Он умер за несколько дней до официального извещения о смерти и для всего мира еще жил, хотя его труп уже перенесли с дивана, стоявшего на даче в Кунцево, на стол для бальзамирования. Известно, что день его рождения, как и день смерти, не совпадает с реальностью.

Мрачная страна тяжко скорбит о человеке, который стал для нее богом. Еще никто не осознает, что и бог может умереть. Вглядитесь в этот панорамный снимок, который был сделан на траурном митинге Саратовского авиационного завода 6 марта 1953 года. Снимок сохранился в фонде одного из конструкторов этого завода, Никифора Григорьевича Снопко. Сквозь объектив фотоаппарата 1953 года я вместе с вами вглядываюсь в лица людей и не вижу ни одного равнодушного или хотя бы притворного лица. Все скорбят. Можно увидеть стоящую почти по центру снимка женщину в шляпке и накинутом поверх нее платке (я помню, что моя мать, как многие женщины в то время, так же одевалась для тепла), которая вытирает слезы. Мрачная, понурая толпа. Весь огромный завод остановился. Все пришли, в том числе и солдаты охраны. Они стоят отдельной группой в левом углу снимка. А в правом его углу, на помосте, благостное и добротно одетое начальство.

У фотографии есть свои преимущества перед кинопленкой. Остановилось мгновение, и оно может длиться бесконечно долго. Рассматривай и вспоминай. А кинопленка хороша тем, что время на ней движется, звучат музыка и голоса. Но, просматривая ее, не чувствуешь вкуса мартовского воздуха и его леденящей влаги. Впрочем, и, казалось бы, навсегда утраченные ощущения можно вернуть.

Именно в этот день и в это же время в траурном митинге стояла вся страна. Рыдающий голос Левитана, церковные заупокойные хоры и траурные марши из радиорепродукторов. За сотни километров от Саратова, в одном из рабочих районов города Горький, в Сормово, я сижу на крыше пятиэтажного «сталинского» дома с моими закадычными друзьями лет девяти и смотрю на панораму стонущих заводских труб. Серный запах сгорающего кокса, косматые серые дымы и чуть виднеющиеся вдалеке заснеженные волжские затоны. Любопытно, тревожно, и ощущение холодного оцинкованного железа сквозь грубые шерстяные штаны.

Все может быть воскрешено: и образы, и звуки, и запах, и все ощущения, и мысли. Ведь все мы созданы по образу и подобию и поэтому наделены этой удивительной божественной способностью, о таинственности которой даже не задумываемся. Запах плюс воспоминания, документ и опять воспоминания плюс напоминающее кого-то лицо и опять фотография, сломанная игрушка – любой пустяк... Бесконечна цепь прошлого, соединяющая нас с настоящим.

Тот, кто в эти дни был на свободе, плакал, боялся за будущее страны и мира, а многие искренно удивлялись: Сталин?! Умер?! Разве это возможно? Я отчетливо помню, как в последние годы его жизни усиленно распространялись слухи о том, что в Китае найден древний рецепт, обеспечивающий бессмертие, и потому Сталин будет жить вечно. Став взрослым, я прочитал у древних китайских историков, что китайские императоры действительно требовали от своих искусных врачевателей найти эликсир бессмертия. И он был найден. В конце жизни Сталина огромный Китай стал малой частицей обширнейшей империи, и древняя ханьская легенда просочилась в российские мозги через бесчисленные поры информаторов и доносителей бериевской системы. Кто бы мог подумать о том, что благодаря тайной полиции историческая ткань одной культуры может прорасти в историческую ткань другой.

Но Сталин умер, и миллионы людей в тюрьмах, лагерях и ссылках, затаив дыхание, замерли в надежде. Среди тех, кто в ссылке узнал о смерти Сталина из первых сообщений радии, была Зинаида Михайловна Заккит (урожденная Стецкая). Ее фонд также хранится в Народном архиве.

Муж Зинаиды Михайловны, Вольдемар Карлович Заккит, латыш из крестьян, окончил до революции политехникум, был знаком с А. В. Луначарским и благодаря этому знакомству стал чиновником средней руки в ВСНХ Северной области. Затем судьба понесла его, как и большинство людей этой вихревой эпохи, по просторам Родины великой и вынесла на цветущий Кавказ, в город Зугдиди (во время последней гражданской войны в Грузии этот город часто упоминался), а затем и в другие города благословенной земли вина, чая и солнца. Но человеком он был неуживчивым и любил завязывать опасные связи. Подружился с князем Чиковани, за что и был арестован вместе со многими другими его друзьями. (Помните фильм «Покаяние» и сцену ареста людей с одной фамилией? А здесь пересажали всех знакомцев.) Впрочем, вскоре его отпустили.

Но Вольдемар Карлович не внял предупреждению судьбы и в 1935 году (!) на одном из собраний выступил против сталинской коллективизации. Во все времена в каждом народе присутствует странная порода людей «упертых». Их бьют, сажают, убивают и самое страшное – их осмеивают. Но они тупо лезут со своими сомнениями и вопросами, хотя отлично понимают, чем это может закончиться. И, конечно, заканчивается почти всегда плохо. На следующий день после собрапия его арестовали и отправили без суда и следствия строить Беломорканал, а оттуда прямиком в Соловки. Удивительное дело, но в 1940 году он был освобожден. Каких-то шесть лет. Пустяки! Казалось бы, живи и молчи. Точнее, наоборот, молчи и будешь жить. Нет.

Живя в Башкирии, куда из-за него была сослана вся семья, и работая на приличной должности на трубном заводе, он в 1943 году вместо надписи «Столовая ИТР» (инженерно-технических работников) написал: «Столовая любимчиков директора». Ему было уже пятьдесят четыре года (столько же, сколько и мне сейчас), а он, кэд подросток, задирался с начальством, хотя начальство и ему предлагало прикрепиться к этой столовой «для любимчиков». Опять арест, уфимская тюрьма, в которой он умер через несколько месяцев. Через год в ту же самую тюрьму был посажен и мой отец, которого после ранения на фронте направили на работу в «Башнефть». Уфу в годы войны называли «вторым Баку». Отец наверняка бывал по долгу службы на керамико-трубном заводе. Но встречались они или нет, теперь уже никогда не узнать. И тем не менее они встретились здесь и сейчас, благодаря мне и тебе, читатель.

Как и положено по тем временам, 3. М. Заккит была сослана в качестве жены «врага народа», по одна. Повезло: сын военал и вскоре погиб, а дочь и так работала на лесозаготовках. За глупости мужа Зинаида Михайловна пробыла в ссылке более шестнадцати лет. Жила она по большей части в степях Казахстана, в поселке, где работала чернорабочей, бухгалтером районной больницы и... до самозабвения пела и играла в художественной самодеятельности. Как здесь не вспомнить певучую Украину, родину ее предков! В течение шестнадцати лет почти каждый день мать и дочь писали друг другу письма. Как жаль, что в Народном архиве хранится только часть их переписки.

22 января 1953 года, менее чем за три месяца до смерти Сталина и в самый разгар «дела врачей», она пишет из ссылки дочери:

«Моя дорогая!

Не сердись на меня за долгое молчание. Завертели и закрутили с работой плюс подготовка к ленинским дням. Вчера дали концерт – пьеску «На страже безопасности», декламация и хоровое выступление, любимые песни Ильича. Один вечер у меня пропал, места не находила после сообщения о тайне врачей. Господи! Когда люди поймут, что народ важнее всего, что капитал стоит одной ногой над бездной и не сегодня, так завтра в нее свалится безвозвратно! Но вот эта страсть (...) к обогащению, самовластию никак не изживается у людей. Или нужны деньги ради денег, чтобы они лежали мертвым капиталом в банке и на проценты они благодушествовали?

США, Англия не могут уступить свое первенство России, которую они привыкли считать дикой, отсталой. Но они не осознают или не хотят осознавать, что их звезда закатилась и Россия поднялась выше всех государств. Да, трудно им расстаться с фабриками, заводами и банками. Да, если бы не Октябрьская революция, разве мы имели бы Волго-Дон, Днепрогэс, преображенный Донбасс, намеченные великие стройки коммунизма? Разве капиталист думал о благосостоянии народа? Он вкладывал капитал туда, где рубль давал сто рублей.

Я видела Донбасс в 1915 году, а теперь вижу его в кино. Такая перемена за тридцать пять лет! Для такого преобразования срок малый, принимая во внимание времена гражданской войны и четыре года Отечественной войны. Жаль, что нет Миши (сын.– Б. И.) сейчас, увидел бы, как наш народ окреп, вырос и что сделал для себя. Вот думаешь обо всем, увлекаешься нашей текущей жизнью, с радостью, с восторгом следишь за нашими стройками. А потом оглянешься на себя. А ты кто? Ссыльная, «враг народа»! За что? За мужа. Значит, во мне не было бдительности, я была ротозей, я нечутко относилась к сложившейся обстановке. Конечно, я заслужила это наказание, которое длится уже шестнадцать лет, а может быть, и на всю жизнь. Если до сих пор у нас работают иуды, то ждать помилования не приходится и просить недостойно. Правда, (...) меня все величают Зинаидой Михайловной, фамилию редко знают: мое имя популярно, но я чувствую па себе это клеймо, и оно жжет мою душу. И пою арию Игоря: «Дайте, дайте мне свободу, я позор свой искуплю». А вот изречение Авиценны: «Так как друг много водился с моим врагом, то мне уже не годится более водиться с другом. Остерегайся того сахара, который смешан с ядом, берегись той мухи, которая сидела на дохлой змее».

Такое вот письмо, январь 1953 года. Не забывайте о цензуре, которая всю переписку в стране держит под контролем, а уж письма ссыльных поселенцев – тем более. Ведь так хочется откликнуться на события и показать (тем, кто за цензурой), что ты мыслишь, «как надо», и напомнить о прошедших шестнадцати годах (тем, кто за цензурой). Ведь дочь и так нее знает и не забывает. В то же время надо так написать, чтобы, не дай Бог, не подумали, что ты недовольна теперешним положением, а то будет еще хуже. И пусть ты простой бухгалтер, но работаешь в больнице, и твой муж, хоть и латыш, а тоже нерусский. Вся страна занята делом – «делом врачей». Не дай Бог попасть в причудливые и мрачно таинственные лабиринты, которые выстраивал Сталин для своего любимого народа!

После этого письма – несколько обычных писем от любящей матери, собирающей ко дню рождения дочери какие-то убогие подарки, и с просьбами голодающего человека прислать немного того, немного этого...

Затем почти месячный перерыв, дочь молчит, и наконец, письмо задыхающейся от тревоги, надежды и одиночества матери 10 марта 1953 года. Догадывалась ли она о том, что через несколько месяцев будет освобождена?

«Моя дорогая!

Пора закончить письмо, начатое тобой после дня рождения. Правда? Я не ошиблась. Ты начала писать, но нет времени закончить. Я не говорю о днях 6, 7, 8, 9 марта, когда работа валилась с рук, когда мысли были заняты одним. Тяжела утрата. С Софочкой (соседка.– Б. И.) мы пролили не одну слезу. Осталась только вера в новое правительство и твердое руководство партии. Самое главное – это дать отпор агрессорам. А народ наш верен своему правительству.

Что задержало тебя, почему пе могла до сих пор написать? Хотелось знать, как прошел у тебя день рождения (...)

Жизнь у меня течет своим чередом. Сегодня идем смотреть «Молодость Карузо» – итальянский певец. А завтра «Ревизор». Погода? Бураны с легким морозцем. У нас, наверное, начинается весна».

Сталин умер... Ее муж погиб в тюрьме, сын Миша убит на фронте, дочь вышла замуж за татарина или башкира Нуриддинова и родила дочь. Как во многих советских семьях, смешалась кровь Запада и Востока, Юга и Севера, крестьян и интеллигенции.

Сталин умер... Москва. Первоклассник Дима, который проучился уже целых шесть месяцев в школе, пишет двоюродному брату Вале письмо с ошибками под звуки траурных мелодий из срочно отремонтированного отцом приемника. Сохраним орфографию и пунктуацию этого наивного письмеца:

«Валя привет тебе от Папы и Мамы и Люси и от меня. У нас грустная музыка. Валя а вы слушаете радио. Очень очень жаль что умер наш вождь и учитель детей Сталин. Валя а вы чевонибудь слышали. Напиши мне? Жду, тваих, писем. Пишы. Дима. 4 письмо».

Последняя приписка обозначает, что это письмо четвертое по порядку. Прилежный мальчик. По и мама пишет сыну Вале в школу-санаторий о смерти «учителя детей» и отсылает его в том же конверте, в тот же траурный день 6 марта. Вот его заключительная часть:

«...Мы вместе сидели у приемника, который папа срочно исправил, и все еще надеялись услышать сообщение хотя бы (о) небольшом улучшении здоровья тов. Сталина.

Когда сегодня объявили, что доступ в Колонный зал Дома Союзов будет открыт с 4 часов дня, Люся сразу поехала, но безуспешно: никаким образом нельзя было надеяться попасть туда сегодня, весь центр был заполнен народом, и она вернулась в 8 часов домой, конечно, очень огорченная. Надеемся на ближайшие дни. Но ты не горюй, что ты не в Москве: тебе с твоим здоровьем пройти этот печальный путь было бы не по силам. Ну вот, милый, пока кончаю, сейчас трудно писать о пустяках. Будь хорошим и прилежным и не болей! Крепко тебя целуем. Мама и папа».

Это сейчас мы знаем, как повезло Люсе, что она не попала в центр, на Трубную площадь, где пролилась кровь последних жертв Сталина. История об этом обросла преувеличениями и легендами, а правда всегда суше и потому страшней.

Сотни тысяч людей из Москвы и других городов ринулись в самый центр столицы, к Колонному залу Дома Союзов. С 1927 года, с последней демонстрации оппозиции, никто не смел свободно проявлять свои чувства на улицах Москвы. Но на этот раз люди поняли: власти не накажут, а, наоборот, поощрят стихийные проявления любви к трупу вождя.

Несколько лет тому назад в Народный архив позвонил пожилой человек и сказал, что он был очевидцем похорон Сталина и событий на Трубной площади. Он готов к тому, чтобы его воспоминания были записаны на пленку и остались в Народном архиве. Наш архив тогда еще не бедствовал, и у него были небольшие средства для того, чтобы иозволить себе делать записи на аудио– и видеопленку. Наташа Ландышева, опытная сотрудница архива, записала рассказ Александра Николаевича Саркисова, человека с причудливой судьбой.

Родился в Кисловодске, перебрался в Москву, воевал и только в 1947 году демобилизовался. Видимо, был неилохнм музыкантом, так как работал в Мосэстраде, играл на барабане в оркестрах московских ресторанов. Ресторан – особое присутственное место: люди расковываются, едят, танцуют, а главное – пьют и болтают. (Вспомните застолья Сталина, где все его соратники обязаны были пить и говорить. Судьба многих из них решалась за пиршественным столом.) Так что у Александра Николаевича была удобная в жизни позиция, и, видимо, поэтому ему в 1950 году предложили перейти на службу в МГБ. Быстро продвигаясь по служебной лестнице, он вскоре стал помощником оперуполномоченного Щербаковского райотдела МГБ, здание которого располагалось рядом с Институтом имени Склифосовского и недалеко от Трубной площади. Работа была хлопотливой и напряженной. Но словам Александра Николаевича, «критерий нашей работы был таков: любой работник или любой отдел оценивался но количеству арестов». Впрочем, жизнь и работа нашего героя интересны сами по себе, а мы же ведем речь о смерти.

Саркисов вспоминал: «Хочу рассказать о днях похорон Сталина, о 53-м годе. Я в то время обслуживал институт Склифосовского. И вот появляются сведения о том, что Сталин серьезно болей. Тогда в течение трех или четырех дней печатались бюллетени о состоянии здоровья Сталина. Наконец, сообщили, что Сталин умер. Это было, конечно, страшное потрясение для всей страны, для всех людей, даже у нас сотрудники плакали по-настоящему.

И вот наступил день похорон. Объявили, что тело будет доставлено в Дом Союзов и доступ будет, по-моему, с часу дня и до позднего вечера. Причем никакой плановости маршрута к Дому Союзов. И еще до того, как открыть доступ к нему, народ начал стекаться всеми правдами и неправдами, всеми улицами, переулками к Дому Союзов. Люди лезли по крышам домов, с дома на дом, через стены. Правда» были перекрыты все вокзалы, все шоссе, чтобы как-то уменьшить приток народа в город. Проезжали по особым пропускам, потому что не только Подмосковье ехало в эти дни, но даже из других городов. Причем все стихийно. После открытия Дома Союзов к нам в отдел поступили сведения, что в районе Трубной площади произошло ЧП. Что же там случилось? Толпа народа шла по Сретенке со стороны Красных ворот. В районе Сретенских ворот находятся два съезда вниз к Трубной площади, которые были перекрыты грузовыми машинами. Увидев, естественно, что сквер более или менее свободен, толпа устремилась вниз по этим двум спускам, сметая все на пути. Даже эти грузовики, как говорили очевидцы, катились вниз. Естественно, первые ряды, которые попали под эту лавину, упали, по ним шли, давили. Вот какая произошла трагедия.

Надо было принимать меры. Проникнуть туда было невозможно, потому что все проходы, все доступы к площади были закрыты толпой. Правда, как потом выяснилось, уже когда более или менее этот поток схлынул, люди сами стали удавленные трупы растаскивать по подъездам домов в районе Трубной площади. И спустя уже некоторое время, когда можно было туда пробраться, машины «скорой помощи» из института Склифосовского начали подъезжать через переулки. Я появился в институте Склифосовского.., когда уже к вечеру пришли две грузовые машины. Было указание трупы относить в морг института. В общей сложности на мою память их было около четырехсот. Почти у всех кровоподтеки изо рта, из уха, из носа, синева такая. Видны следы удушений.

Слух о том, что произошло на Трубной площади, моментально разнесся по всему городу. И вот представляете, время идет, кто-то пошел прощаться со Сталиным и в позднее время его дома нет. Естественно, начались звонки в институт Склифосовского, пет ли там в числе пострадавших их родственников, родных или близких. Но было указание на эти телефонные звонки никаких ответов не давать. То есть как будто бы ничего не случилось. Однако народ через некоторое время буквально толпами повалил к институту, окружил его с требованием разрешить все вопросы. Были вызваны наряды милиции, которые никого не пускали. Единственно за все время появился полковник, который предъявил документы, что он из личной охраны Никиты Сергеевича Хрущева и разыскивает его сына Сергея, который якобы в это время, по их расчету, проходил у Сретенских ворот с Политехническим институтом, в котором учился, и нет ли его. Мы его, естественно, пустили в морг. Он прошел, посмотрел и сказал, что его нет. И его действительно не было, потому что он сейчас жив.

Мы начали устанавливать погибших. На тех, у кого были документы, сделали список. У кого не было документов – фотографии. Установили почти всех. Осталось несколько человек неизвестных.

Буквально на второй или третий день после этого разрешили доступ в институт. В дирекции было помещение, где находились списки, фотографии. В присутствии медицинской сестры и врача мы начали принимать людей, чтобы те могли удостовериться, их ли это родственник. Многие не находили. А те, кто обнаружил своих близких... Это была целая трагедия. Немедленно оказывалась медицинская помощь. Когда все было завершено (это длилось, пожалуй, трос суток), команда опять же из МГК от Фурисвой, приказали, чтобы трупы выдавались родственникам только в ночное время. Днем трупы не выдавались. Ночью подъезжали родственники с гробом, с одеждой. Возраст погибших – до сорока лет, среди них были женщины, дети, военнослужащие.

Я должен сказать, что после этой трагедии в тот же день, только в девять часов вечера, было сообщение по радио о маршруте движения к Дому Союзов: по Садовой улице, потом по улице Чернышевского. Об этих трагических событиях официально сообщено не было. И в народе ходили слухи, что число погибших доходило до тысячи человек.

Мне довелось присутствовать на Красной Площади в день похорон Сталина. Был образован такой квадрат из присутствующих напротив Мавзолея, в числе которых присутствовало 60 работников МГБ. Было так тесно стоять, что невозможно было поднять руки. Помню, с трибуны Мавзолея выступление Молотова, который говорил с большим заиканием и со слезами. И наоборот, выступление Берии – четкое, сухое».

Всего лишь через несколько месяцев Берия будет убит, а Молотов через десятилетия своими глазами увидит последние дни империи.

История – это жизнь каждого из нас. И никто се не делает, кроме нас самих, так как всегда есть выбор. Но никто не волен выбрать эпоху, в которой родиться. Недаром поэт сказал: «Времена не выбирают, в них живут и умирают». И Сталин не выбирал, так как не был Богом. Смертный, как и все, он родился, жил и умер то ли 1, а может быть, 3 или 5 марта 1953 года. Но жизнь свою он выстроил сам. Поэтому отчет о пей оп будет давать бесконечно. Бог истории терпелив.

Документы, использованные в статье, подобраны ведущим научным сотрудником ЦДНА Г. И. Поповой. •

А. Добрицын «Реквием»

Владимир Иваницкий

Из фундаментального «Лексикона»...

Продолжение. Начало – в номере 2 за 1998 год.

Крыша. Защита, прикрытие криминальной деятельности сверху. Не имеет отношения к выражению «Крыша поехала» (см.). Но, как и там, опирается на пространственную модель полуфольклорного сознания. Верх представлен властями (головой), низ – подчиненными (в рамках телесной метафоры руками – ногами – орудиями, подчиняющимися голове); атаман звался «головой» недаром. Другая базовая модель фольклорного мироздания: Общество-Дом. Именно крыша защищает всех живущих в доме от суровостей Неба. Небо практически во всех религиях – высшая власть, нечто вроде Бога или прямо Бог. Отсюда при желании легко выводится устройство нравственности, точнее, БЕЗнравственноети, функционирующей в обществе, имеющем соц. институт «крыш». Великий Инквизитор в притче Достоевского некоторым образом тоже был крышей...

Под крышей в более узком смысле понимается одна из сил, структур (МВД, ФСБ, воры в законе), прикрывающая тот или иной бизнес от рэкета, контроля, уголовной ответственности (нужное подчеркнуть). К крыше относятся, как к «заручке» (см.) – «волосатой руке» наверху. Слово пришло из бандитско-уголовного лексикона и широкое хождение получило в конце восьмидесятых – начале девяностых.

Мафия. Пришедшее с Запада итало-американское понятие. Некогда означало слияние власти (в лице отдельных, зато высокопоставленных коррумпированных чиновников) с организованным криминалитетом. При этом, конечно, мафия была «там», «у них», но никак не у нас и употреблялась лишь в рубрике «их нравы». Но в семидесятые отчетливо прописалось в разговорном русском по отношению к инородцам из южных и восточных республик СССР. Одновременно вошло в уличный (но не только) жаргон выражение «еврейская мафия». Прорыв из разговорного в официальный произошел вместе с перестройкой и началом подлинной свободы печати. Однако, как и со многими понятиями-словами данного словаря, в отношении слова «мафия» можно констатировать определенный перекос в сторону неправомочно широкого понимания. Здесь и сейчас слово «мафия» употребляется в хвост и в гриву, обозначая как организованную преступность (банды), так и любой вид сговора и круговой поруки, вплоть до объединения в творческом мире и СМИ («мафия» того или иного художника, «мафия на телевидении», книжная мафия – в торговле с рук и т. д.). На периферии верят в «московскую мафию», записывая туда каждого москвича. Из всего выше сказанного есть два следствия.

Первое. «Мафия» оформляет тот круг мышления, в рамках которого мыслится как действие и механизм добычи (производства), изъятия, так и то, что мешает говорящему действовать. То есть «мафия» одновременно и стена, и инструмент.

Второе. В понятийной сфере складывается интересная реципрокная пара: что не «народ» – то «мафия». Что не мы – то, конечно, они, так думают и говорят в народе. Писатели М. Розанова и А. Синявский, наоборот, ставили знак равенства между этими понятиями с интересным патриотическим акцентом: «Нам родные урки ближе и дороже всяких забугорных интеллигентов».

Что думает по этому поводу мафия – неизвестно.

Рисунки Е, Садовниковой

Волосатая рука. Понятие из круга «блата» (см ). Свой человек (рука) в каких-либо структурах наверху, причем человек не простой, а влиятельный. Жизненная связь с таким человеком исключает разрыв или чрезвычайно надежна: «рука» просто становится «волосатой рукой». Очень-очень свой человек.

Любопытна символика волосатости. В фольклоре и примитивном магизме она указывает на связь с жизненной силой, животным миром, тератоморфными (зверовидными и страшными, но одновременно могучими) божественными силами, но также на грех, плодовитость и – что особенно важно – родство по крови.

Бортануть. Отбросить, проигнорировать, не принять во внимание, отшить и даже «кинуть» (см.) кого-либо. Есть три версии происхождения данного понятия: либо выбросить за борт (чрезвычайно сомнительно), либо ударить бортом автомобиля, как в сценах погони (гораздо более вероятно), либо припечатать к борту, выведя из игры, как в хоккее с шайбой.

Беспредел. Сложное понятие уголовного мира, ставшее разговорно-жаргонным и при этом потерявшее в точности. Было: группировка заключенных в лагере, не придерживающаяся воровского «закона»; в самом обшем значении беспредел . есть несоблюдение этого самого «за– ' кона», самодурство, самоуправство, ! нарушение порядка (воровского, разумеется).

Стало: в улично-разговорном – невиданное беззаконие и произвол (в том числе властей), дошедшие до края и его перешедшие.

Характерен архетип понимания закона, пусть и воровского, как Предела, вроде прокрустова ложа. Закон, что писаный, что неписаный, есть ограничение. Закон «зоны» и законы цивилизованного общества в этом пункте совпадают. Но вот что забавно (о чем уже приходилось писать и по отношению к воровству, и по отношению к отечественному пониманию «порядка»): суть дела – в границе. До сих пределов брать еще можно – так как все крадут понемножку; если человек просто не отстает от других, кто же его осудит... Но вот в ТАКИХ масштабах... ну нет, это уже ни в какие ворота не лезет...

Еще один закон, понимаемый в том же ключе,– таинственный и непроясненный китайский Великий Предел (Тай Цзи), одно из центральных понятий философии даосизма.

Деловой. Только в самое последнее время слово стало избавляться от ореола одиозности. Деловой человек – сегодня звучит скорее нейтрально, чем осуждающе. Кое в каких сферах – уже пафосно. Лет двадцать назад весь контекст употребления такого термина был ругательным, осуждающим. Лексические сочетания – фокусы, творящиеся с языком и в языке, они обнаруживают нашу зависимость от формы заклинания не меньшую, если не большую, чем была у дикарей. В советском языке «деловой подход» – хорошо. «Деловые взаимоотношения» – уже холодновато, намек на голый цинизм. Еще чуть– чуть – начнутся разгромные статьи про взятки, блат, подпольное обогащение. «Деловые отношения» – ну все, это оно и есть.

Так был устроен гос-парт-аппаратно-хозяйственный язык. Но так был устроен и язык тогдашних СМИ. Газетный подзаголовок «Деловые люди», пройдя через призму О'Генри, мог означать лишь неприкрытую иронию в адрес «их нравов».

К середине семидесятых относится и зарождение непереводимой иронической реплики; это игриво-рассерженное одергивание: «Деловой!» Оно применялось лишь в просторечии, зато везде: по отношению к заигрываниям и приставаниям на улице, в адрес любых действий, за которыми прочитывалось своекорыстие; даже аккуратный внешний вид в сочетании с торопливостью, сухостью к прежним знакомым и занятостью, демонстрируемой на публику, мог сподобиться саркастического ярлыка.

Вопреки всему сказанному, трудно понять, что же он означает. В реплике «Ну, ты деловой!» явственно слышится нота восхищения, прошедшая кулачную обработку в застенке репрессивного сознания, смесь нелюбви и черной зависти.

Улет. Слово-новинка. Выражает одобрение и восторг. Выше бывает только полный улет. Очевидна вертикальная шкала эмоциональной оценки собственных чувств и ощущений. (Ср. «низко пасть», но – «птица высокого полета».)

Здесь вертикальность помножена еще на идею полета, эксплуатирующую модель душа-птица (или наоборот). Из посылки выводится уравнение: восторг – свободный полет. На сленге хипповой молодежи «слетать в космос» еще совсем недавно означало заняться сексом. Близки к этому пониманию экстаза (оргиазма) и многие гимны Ригведы, воспевающие взлет души на небеса от глотка сомы.

Медикам очевидно, что только некоторые наркотические вещества дают иллюзию потери веса. Видения полета, однако, весьма часто встречаются в сновидениях, современное кино и мультимедийные системы виртуальной реальности только усилили тенденцию.

Классическая йога объясняет подобную «вертикализацию» нирваны тем, что спираль энергии Кундалини поднимается по двум «путям» энергии, идущим практически вдоль позвоночника – от седалища в мозг, где разрешается в «тысячелепестковом лотосе».

Другое объяснение вертикальности: небо – классическая обитель богов, а единение с Богом есть наслаждение. Поскольку небо – наверху и недоступно, то попасть на него можно, лишь прибегнув к полету. Следовательно...

Мечта о свободном полете и та уже есть наслаждение. Историки науки серьезно высказывают мысль, что именно переживания полета («улета») повлияли на формирование осознанного желания покорить воздушную стихию и в конечном счете привели к развитию авиации и космонавтики (работы Е. Гороховской и Е. Желтовой). Но обратимся к материалу классической русской литературы. Чего стоит одна Наташа Ростова с ее желанием подхватить себя под коленки и полететь («Война и мир», Т. 2, Часть третья, гл. id... ).

ПОНЕМНОГУ О МНОГОМ

Сколько стоит кусочек кожи?

А это смотря какой. В период действия на Аляске Российско-американской компании, в 1799—1867 годах, ее главным правлением, находящимся в Санкт– Петербурге, для расчета с рабочими было решено выпустить кожаные деньги. Почему именно кожаные? Дело в том, что посылка на Аляску медных монет, предназначенных для расплаты с рабочими компании, была связана с большим риском. Ведь корабль в пути мог и затонуть. Имелась и еще одна причина, заставившая компанию принять решение о выпуске кожаных денежных знаков. Часть медных денег оседала у местного населения. Монеты использовались им для изготовления наконечников копий и стрел, а также в качестве рыболовных грузил.