Текст книги "Знание - сила, 1998 № 01 (847)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

По некоторым косвенным данным, зона рэкета сейчас сужается. В ВВП его доля сокращается; сегодня, как говорят специалисты, это 3 процента; в момент наивысшей своей востребованности его доля составляла 10 процентов. Он сохранился в основном в розничной сфере, и там быстро упорядочивается. Точно такие же процессы, какие описаны классикой об игорном бизнесе в Лас-Вегасе: рано или поздно произвол вызывает самоорганизацию, самозащиту. Происходит отладка, легализация других механизмов, упорядочивающих сотрудничество. Чем быстрее будет уходить государство из экономики, тем быстрее этот процесс разовьется. Задача государства – создать правила экономической игры и следить за их выполнением, а не управлять хозяйством.

Что такое гражданское общество? Это система ассоциаций, корпоративного контроля, этики. Структуры интересов всех участников приводят к образованию свода правил, некоторых конвенций, поддержанных культурно, этически, чем угодно. И закрепляется это уже формально – в виде ассоциаций, клубов и прочее, и прочее. Я думаю, не менее эффективны, чем киллеры, традиционные в такой системе санкции, хотя бы недопущение в приличное общество (не случайно возникает иерархия различных объединений). И если на того, кто, получив прибыль, туг же начинает ее проматывать – шикарный «мерседес» и прочее,– посмотрят косо, как на человека с дурным вкусом, это тоже санкция, поскольку тот через какое-то время начинает чувствовать себя дураком.

Прошло очень мало времени, а процессы, на самом деле, очень активно идут.

Думаю, правда, что очень долго в противоположном направлении будет действовать невозможность сохранить нажитое и передать его дальше, детям; если легально – у вас заберут больше половины. Пока у нас частная собственность декларированная, но не обеспеченная – ни юридически, ни социально.

Крутой. Из уголовного. Соблазнительно проследить связь, во-первых, с глаголом «крутиться», «крутить», имеющим множество значений – от «воровать» до «задерживать», «арестовывать», «лгать» и т. д., и во-вторых, с существительным «бугор» (начальник, глава преступной группировки). Было: резкий, чрезмерно сильный. Стало: отличный, страшновато-величественный, подавляющий, высококачественный... Вот бы вывести архетип примитивной религии, которую общество не осознает, но развивает! Крутизна и бугор – культовое место, имеющее власть над простершейся передним долиной.

Отвязный. Придурковато-свободный, расслабленно– раскрепощенный, чудаковатый, веселый, непредсказуемый, надоедливый... В лагерном «отвязанный» характеризует «отвязавшегося» от своих авторитетов. Полная противоположность «упертому». Следует подчеркнуть незагруженность «отвязного» какой-либо идеологией, тогда как «упертый» обязательно отстаивает что-либо с пеной у рта и переубедить себя не дает. «Отвязному», наоборот, все «до фени».

Отношение общества к предпринимателям остается амбивалентным. В принципе, изменения оцениваются довольно высоко, позитивно: открытие границ, контакты с Западом, развитие частного, особенно мелкого сектора. И легализация частной собственности. С другой стороны, фигура предпринимателя вызывает скрытую напряженность; около 70 процентов опрошенных считают их, без сомнения, активными, но – жуликами, прохиндеями.

Это не может не отражаться на самих предпринимателях и вызывает у многих чрезвычайные внутренние напряжения. Ведь они – плоть от плоти этого общества и порой действуют, внутренне сопротивляясь рыночному поведению. Директор крупного завода – он же был раньше у себя король, о деньгах не думал, сам себя уважал и его все уважали; а теперь он вынужден торговать, вести себя так, как он никогда не хотел, не ценил. Ученые особенно часто говорят, что занялись бизнесом, чтобы обеспечить свою лабораторию, исследование, и только потом втянулись, отошли от прежних дел. На фокус-группах (особый вид глубокого социально-психологического исследования) они очень низко оценивают себя и свой нынешний статус.

Мотивация обогащения, как правило, очень краткосрочная, человек решает какую-то конкретную задачу – и оглушительный успех часто становится личной катастрофой. Больше ничего не нужно. Становится скучно, человек перестает так уж вкладываться в дело. Порой, и не так уж редко, начинают спиваться. Нет сильных стабилизирующих психологических механизмов, поэтому напряжение, которое дает им энергетику, может оказаться одновременно и разрушительным. В нашем обществе по сравнению с западным очень слаба «достижительская» ориентация. Максимум 5 процентов хотели бы открыть свое дело, вести его на свой страх и риск, получать большие деньги, но без всяких гарантий на будущее. Большинство же предпочитают небольшой, но гарантированный заработок, а много работать и много получать – не больше четверти.

Даже та небольшая дифференциация, которая обозначилась между предпринимателями и остальными, сразу вызвала сильное напряжение в обществе. Оно распределяется неравномерно. Меньше всего оно заметно в группах наименее обеспеченных, в каких-нибудь дальних заброшенных деревнях: там и запросы незначительны. Напряжение достигает максимума на грани между средним и низшим слоями, где люди еле-еле удерживаются на прежнем уровне, ощущая постоянную угрозу соскользнуть вниз. Это, как правило, государственные служащие; интеллигенция: инженеры, учителя, врачи; рабочие оборонных предприятий. Эти группы живут в депрессивных районах, в малых городах. Объективных перспектив улучшить стандарты жизни, у них очень немного.

Кто создает эти анекдоты о «новых русских»? Разумеется, люди, которые в состоянии отрефлексировать ситуацию. И те, кто испытывает наибольшее напряжение. То есть именно те группы, которые теряют статус и культурные, социальные основания своего старого благополучия. И анекдот становится для них средством психологической защиты. Как его составляют? Берется нечто, ценимое автором: свобода поведения, например – и снижается гротескным ходом ее носитель – представляется как дурак, чукча.

Заморочки . Трудности, ошибки, «тараканы в голове», видимости, дела, совместимые со скукой и проблемами, бредовые спекуляции, самообман. Слово из конца семидесятых, вероятнее всего, из наркотического словаря.

Не катит . Не проходит, не годится, бесполезно. То же, что «не идет», но симптоматично обзаведшееся колесами.

Капуста. Деньги; если имеются в виду доллары, то «грины», «зеленые», «баксы». Смесь уличного жаргона с уголовно-лагерным. В отличие от последнего, «рубить капусту» означает не «бежать», но делать деньги.

Фишку сечь . Разбираться в деле быстро и хорошо. Из игорно-уголовного.

Разборки . Конфликты из-за денег, сфер влияния ит. п. В просторечии – ссоры, драки, перестрелки. В слове заложен российский скептицизм: бессильное сомнение в силах разума, опираясь на который, де, невозможно прийти к справедливому решению проблемы или конфликта. «Разобраться» означает разобраться силой: кто сильнее, тот и прав, никаких иных, кроме силовых, решений не существует.

Но постепенно за десять лет, которые мы ведем исследования, отношение к предпринимателям начало меняться. Миф о мафии, жуликах, спекулянтах не то чтобы исчез, но несколько поблек и сохраняется в уходящих группах: на культурной периферии, в провинции, где «новых русских» меньше всего можно встретить, а с другой стороны – у людей старшего возраста, низкообразованных, где самосознание в наиболее девственном, нетронутом виде.

А на первый план в более молодых, наиболее образованных и, как теперь говорят, наиболее продвинутых группах отношение к ним серьезно поменялось и преобладают сегодня позитивные оценки. Мало того, изменилась сама шкала престижа. Если лет шесть назад в иерархии предпочтений социальных занятий последовательность была такая примерно: министр – секретарь обкома – профессор – зав. магазином – торговые работники – учителя – врачи – рабочие – инженеры – военнослужащие, то сегодня впереди, и с большим отрывом, у молодежи идут предприниматели.

Не знаю, рассказывает ли молодежь анекдоты про «новых русских» – наверное, рассказывает. А что, бывают и очень остроумные... •

Записала И. ПРУСС

NN, эксперт «в маске»

Они упустили свой шанс.

Правда, у них его никогда и не было

Анекдоты изображают их тупыми, а это люди с образованием, интеллектом, способностью быстро принимать решения, несомненно, выше среднего. Но – с пониженными культурными рефлексами. Грубо говоря, это дети лейтенанта Шмидта.

Они похожи на большевистских комиссаров: достаточно разношерстная публика, люди с очень необычными способностями. Никакой отточенной идеологии в то время не было, пара лозунгов, не больше; мелочного управления из Центра не было тоже. Ситуация требовала творчества – как сейчас она требует того же от «новых русских».

И тех же людей вы встретите в истории Америки: северяне, которые пришли на Юг вслед за победившей армией– Это тот же самый тип, который работает в меняющейся среде, когда нормы взаимодействия в новых условиях еще не сложились.

Сначала мы их поэтизировали. И они сами себя поэтизировали. Хотели у себя завести, как на Западе, в 8 приходят на работу, в 10 у них ланч, в перерыве играют в дартс, для чего мишень на стене или на дверях укреплена,– короче, все «как у людей». Все это быстро с них слетело, но все же они успели произвести впечатление.

Сначала их готовы были защищать – идеологически, интеллектуально. Потом выяснилось, что их гораздо больше, чем думали, и нечего так уж им удивляться. У каждого есть сосед-предприниматель, знакомый. Все знают, что это за работа – отчасти тяжелая, отчасти неприятная, часто – грязная. Поэзии-то никакой нет уже.

Я начал зарабатывать деньги. Я отдыхаю на Канарах (позже выяснится, что там отдыхают домработницы из Германии, и это вовсе не так фешенебельно, как нам кажется). Я езжу на такой шикарной машине. Возникает ощущение чего-то нового, небывалого. Но выяснилось, что ничего особенного.

Ну, кто-то завел себе птицефабрику, ну, несут у него куры яйца, ну, он зарабатывает – какая поэзия? Ну, построит он себе не одну, а три дачи – и что дальше? Что дальше из этого следует?

И трех дач никаких нет. Они способны купить себе трех-четырехкомнатную квартиру – ну, по-старому быстро двинуться в очереди. Возвести кирпичный дом на шести сотках, такой дворец в навозной луже; в Подмосковье процентов на 70—80 они стоят заколоченные – денег хватило только на коробку.

Но даже не в этом дело. Поэзия же не в том, что ты получал, положим, 300, а стал получать 600.

Люди, которые занялись бизнесом, вышли в чистое поле, стали нарушать старые культурные правила, стали за счет этого зарабатывать, и это было их решающее качество: способность нарушать нормы, которых, как считало общественное мнение, еще надо было держаться. Они, конечно, умные люди, но среди тех, кто остался вне бизнеса, тоже есть неглупые люди. Замечательный школьный учитель, замечательный врач – они не глупее. И не менее работоспособны.

Общество постоянно меняло правила игры для этой группы; соответственно, менялся и ее состав. За пять лет он сменился почти полностью. Первый состав – авантюристы. Люди со специфическими свойствами, которые в такой комбинации не были востребованы раньше и не будут востребованы дальше.

Потом круг деловых людей и круг общения их становился все теснее и теснее. Теперь никто не может придти и просто так сказать: я вхожу в десятку самых богатых людей страны. Раньше ему бы поверили, а теперь не поверят, потому что все всё знают.

Эти люди состоялись. Сегодня не та ситуация, которая была в 1991 году, когда надо было защищать кооператоров. Все преимущества, связанные с нечеткостью правил, уже отработаны и сыграны Все, что можно было схватить, давно расхватано. Включая политику.

Дальше что?

Они обманули наши надежды

В свободном полете нарушения правил наступает период, когда надо начинать играть по правилам. И вот здесь выясняется, что они – полный нуль. Никакого общественного движения, никакой способности себя организовать, установить правила игры. Они не могут наладить отношения между собой, не могут наладить отношения с обществом.

Уровень наличной самоорганизации драматически не соответствовал сложности и содержанию момента. Они умные люди, но организуют себя, отношения друг с другом на самом примитивном уровне. Как-то несколько сверхбогатых людей нашей страны собрались для того, чтобы навести порядок, договориться о правилах игры.

• Прямо на мозаике А. Дейнеки, украшавшей стадион Юных пионеров у метро «Динамо», разместилась реклама автомобильной фирмы «Пионер». Фирма торгует вовсе не игрушечными машинками, а автомобилями «форд» и другими, не менее престижными и дорогими. Богатые нынче пошли пионеры...

• Всем понятно, в честь кого назван клуб «Золотой Остап». Его хозяин – исполнитель роли Остапа Бендера Арчил Гомиашвили. Здесь все сделано с размахом Великого Комбинатора: в вестибюле золотой его бюст, у входа швейцары– негры. Но, конечно, самое потрясающее – настоящая «Антилопа Гну» под стеклянным колпаком рядом с клубом. На стекле табличка: ««Лорендитрих», автомобиль конца XIX века. В 1931 году автомобиль снимался в фильме Чарли Чаплина «Огни большого города» В 1968 году автомобиль снимался в фильме Михаила Швейцера «Золотой теленок» и был переименован в «Антилопу Гну». В 1997 году автомобиль восстановлен клубом «Золотой Остап». Все права принадлежат эксклюзивно Остапу Бендеру». Согласитесь, комбинатор плакал бы, как ребенок, особенно от этого «эксклюзивно». Ну чем не Рио де Жанейро?

Было ужасно интересно, какие же правила они обсуждали. Наверное, думал я, что-то весьма перспективное, потому что, еще раз скажу, это были очень-очень богатые и очень– очень образованные люди. А обсуждали они: как не убивать друг друга. И так до конца не договорились. Ну представьте себе такую сцену: встречаются пятнадцать учителей и договариваются, чтобы впредь друг в друга не стрелять – ничего, да?!

Но сложную структуру можно организовать, только опираясь на тонкости культуры. Это как хор: его не создашь из многих людей, каждый из которых в отдельности умеет громко орать. Надо уметь петь и при этом уметь слышать другого. Иметь навыки согласованного пения. Иметь музыкальную культуру.

Крыша поехала . Поразился, сбрендил, сошел с ума. Действует древняя модель «дом – тело». Голова и мысль ассоциируются с самой верхней частью дома. Сравните с метафорой из «Слова о полку Игореве»: «Уже доски без кнеса в моем тереме златоверхом!» – плохая примета во сне, привидевшемся Святославу. В архаике указание на голову – указание на власть. Сравните пословицу, намекающую на глупость: «Без царя в голове». Выражение в целом из наркотического языка. Следует различать, однако, «у меня крыша поехала» – я удивлен, «у тебя крыша поехала» – ты с ума сошел, что-то у тебя с головой.

Наворот. Усложнение. Из музыкального жаргона.

Примочка. Комплектные детали, просто детальки целого, дополнения, аксессуары, приспособления.

Вот яркий пример их неспособности. У населения лежат огромные деньги. Все бизнесмены хотят до них добраться, и некоторые, наверное, хотели бы воспользоваться ими честно, ко взаимной выгоде сторон. Но ни у кого из них нет направленной на это политики, которая провозглашала бы, например: мы принимаем принцип неограниченной ответственности; или: наш банк отныне будет следовать особо жестким правилам, чтобы нам доверяли. Никаких бизнесменов особо строгих правил не наблюдается; во всяком случае, я таких не знаю.

А теперь прошло время, когда они обогащались, нарушая правила. Прошло время, когда они пытались хоть какие-то правила установить. Время уже пошло другое, когда их расставляют по ранжиру. Кто? Власти. Ставят шесть стульев. В сложной конкурентной борьбе их занимают шесть бизнесменов первого эшелона. Остальным объясняют: вы хорошие, мы знаем, что вы очень полезные люди, но стульев больше нету. Мне рассказывали недавно: теперь куда ни придешь с новым проектом, тебе объясняют: мы сначала должны разобраться, решить, какие законы будут, а потом будем с вами разговаривать. То есть больше никто не рассматривает их самих как некую инновационную силу, их сейчас ранжируют, выстраивают в затылок друг другу.

Теперь они жалуются, что не попали на эти шесть стульев; это становится основой массового либерализма в предпринимательской среде: с седьмого по двадцатое место выступают за свободу. Еще дальше предприниматели, которые никогда не имели никаких льгот, никакой властной защиты – только крыша. Дело не в размерах бизнеса: мелкий, средний, тут все решает – ты при льготах или не при льготах. Банки, которые не при льготах, гораздо быстрее переводят деньги, чем банки, которые при льготах. Им приходится как-то крутиться, чтобы выжить. Они не кричат о равенстве прав и условий. Они тоже, кстати, не идеал «чистого бизнеса», они находили тысячи своих мелких способов запустить руку куда не следует – но на порядок меньше, на уровне своих личных связей с каким– нибудь третьим помощником.

Теперь видно, что и не было такою момента, когда они могли все перевернуть. Не потому, что им не дали, а потому что они сами не могли. Не было культуры. И дальше начался возврат к старым моделям, советским и досоветским, которые стали проступать, как проступает старая краска. И не то чтобы не было других вариантов выживания; свободу отдали очень просто, без всяких баррикад.

Собственниками они тоже не стали. Собственник – человек, который точно знает, что ему принадлежит,– этого до сих пор нет. Этого и не будет уже. Движение идет в обратном направлении. Никакого прогресса в защите прав собственности ожидать не стоит. Пока отрабатывается механизм административной защиты – не судебной, а административной. Это все тот же брежневский административный рынок.

Думаю, что такая модель быстро распространяется, в том числе в регионах. В некоторых местах старое плавно перешло в новое даже без всякого промежутка этой московской демократии и разгула предпринимательства. Бывает, что такая ситуация растягивается надолго; в некоторых странах она растянулась на сорок лет.

Адмминистративная структура по-прежнему перетягивает на себя экономику. Сюжет о самоорганизации оказался катастрофически нереализуемым. Какое-то время мы верили в оптимистический вариант, вариант кольчуги: человек входит в круги, круги друг на друга накладываются, зацепляются, и образуется такая структура-кольчуга, которая в состоянии держать страну и без государства, на самоорганизации. Этого не получилось.

«Новые русские» стали такой же профессиональной группой, как и другие; у нее своя субкультура, свои – пониженные – культурные стандарты и повышенные доходы. Они сами это про себя знают. И например, стараются купить квартиру в доме, где живут «старые», а не «новые русские».

Нынешний предприниматель похож на старого директора магазина. Директор прекрасно понимал, что всех ученых на корню купить может – и одновременно испытывал по отношению к ним нечто вроде комплекса неполноценности. Такими были и партийные работники, которые отдавали своих детей в университеты и устраивали им академическую карьеру, а не делали партийными секретарями. Я не знаю, хотят ли бизнесмены, чтобы их дети становились бизнесменами; не удивлюсь, если не хотят.

• Валентен де Булонь. «Игра в карты с шулерами». XVII век

Прибамбасы. Почти то же самое, что и примочки, но много бесполезнее: из сферы украшений, излишеств, чистого искусства. Оба слова из хипповско-музыкального языка.

Не грузи! Не усложняй там, где можно сказать (сделать) просто. Равносильно «не перегружай». Корреспондирует с «загрузкой» компьютера данными. Тяготение к простому – своеобразная «бритва Оккама» понятийных рядов новорусского русского, выдающая скрытое тяготение к примитивизму стимулов и реакций.

Есть два полярных типа отношений общества с предпринимателем. Один – американский, знакомый нам больше. Там бизнесмен – очень важный и хороший человек, его демонстрируют, как на ВДНХ; его владения показывают во время экскурсий: вот там вы видите виллу такого-то, он владеет тем-то и тем-то, сделал то-то и то– то. Но за это предприниматель платит высокую цену: он постоянно находится под социальным прессингом, должен быть общественным деятелем, присутствовать там-то и там-то, основывать благотворительные фонды, больницы, стипендии и так далее и так далее – и в ответ получает благосклонное отношение к себе общества.

Другая модель – Германия; нельзя сказать, чтобы предприниматель занимал там низшее положение, но герои там все-таки другие: профессор, священник, учитель, бургомистр. А с бизнесменом разговор короткий: что вы там делаете? Покрышки? Ну и прекрасно, делайте себе на здоровье. Отдайте нам процентов 60 или больше своей прибыли, и вы нам не нужны – мы сами решим, сколько на благотворительность, сколько на церковь и так далее, а вы продолжайте заниматься своими делами, живите себе отдельно на улице богатых особняков. Вы нам не интересны.

Наши бизнесмены, как и мы,– продолжающееся переиздание советского человека эпохи загнивающего социализма, неплохо обеспеченные, неплохо образованные и еще более вороватые и равнодушные, чем остальной российский народ. Русское общество пока еще только формируется. И от предпринимателей самих все еще во многом зависит пристойность места, которое они в нем займут.

Я думаю, у нас, конечно, какой-то будет третий, четвертый вариант, но особо почетной работа предпринимателя не будет в России никогда.

Но ведь предпринимателей не обязательно должно быть много. Есть инновационные страны, вроде Америки, там есть культура этого дела; но ведь совсем не обязательно идти в первом эшелоне. Можно хорошо использовать сделанное другими открытие, эффективно действовать в других хорошо отлаженных структурах. Я не думаю, что у России есть шансы стать когда-нибудь самой богатой на душу населения страной, к этому надо спокойно относиться. Ну, с умеренными деловыми способностями страна, с довольно низкой ценностью инновационного поведения. Но возможно и другое. Среди ваших знакомых наверняка есть люди, которые очень быстро принимают решения; а есть такие, кто долго думает и зато принимает решения более взвешенные. На большом промежутке может оказаться, что достижения у них примерно одинаковые.

У нас и не мог осуществиться никакой вариант, кроме своего собственного. Как и у любой другой страны. Я уверен, что у каждой страны есть свои культурные матрицы, и они должны «вложиться» в новые условия. Когда человек меняет свою жизнь, из ученых уходит в бизнес, например, он ведь прежде всего думает не о заработках, а о том, как он в этом новом для себя мире будет уживаться с людьми. И точно так же со страной. Дело не в том, что она должна сказать «да» или «нет» – капитализм или социализм, рынок или централизованное распределение; она должна вписаться в мировой рынок по-своему.

Я думаю, никто персонально эту проблему решить не может. Речь идет о таком сочетании качеств – руководителей, персонала, которые их бы склеивал. Эти проблемы возникают в любой фирме, большой, маленькой: почему– то при каком-то сочетании условий человек начинает вкалывать, а при другом – нет.

То, что происходит сейчас в России, я называю латиноамериканским вариантом в византийском исполнении. У них, например, когда что-то взрывают, кто-то публично берет на себя ответственность: мы это взорвали, чтобы доказать.., чтобы добиться.., чтобы освободить... У нас никогда никто об этом вслух не объявляет, потому что кому надо, и так знает, кто взорвал, что и кому он хотел этим сказать...

Люди живут, имея в голове некие конструкции. Была конструкция демократического общества. Смотрят – кругом что-то не то происходит. Ничего, говорят, это переходный период. А кто сказал, что это – переходный, что он скоро или вообще когда-нибудь кончится? А все равно некоторое время все воспринимают из первоначальной, поэтизированной конструкции.

Мне кажется, страна сейчас разгадывает загадку, что она, новая изменившаяся, собой представляет. »

По жизни. Ключевое понятие нового отечественного фатализма. Противоположно имевшему хождение в семидесятые «по идее». Возврат от идейности к «естественности». Аналоги: «просто так», «судьба», «случайно», «не по должности (работе)». Соединение нового практицизма со стохастической картиной мира конца XX века.

Из анекдотов о HP

Гаишник останавливает машину «нового русского». Просит открыть багажник. Там – гранатомет.

– Что это значит?

– Это? Это – калькулятор.

– Какой калькулятор?! Вот у меня калькулятор.

– Э-э, братан, у тебя – для предварительных расчетов, а у меня – для окончательных.

Записала И. ПРУСС

Стена вместо холста

У каждой эпохи свой стиль. Что вносит в стиль жизни Москвы ранний капитализм, вы видели на предыдущих страницах. В каком-то смысле продолжением этого стиля можно считать живопись на стенах городских домов.

Хитроумные французы создали картину, полную иллюзий: лестница вдоль стены настоящая, а вот поднимающиеся по ней и высовывающиеся из окон люди нарисованы на стене.

Фото Евгения Эстрина

Реклама кофе рядом с метро «Октябрьская» тоже расположилась прямо на стене дома

Портрет Моны Лизы на стене дома в Великом Устюге значит следующее: здесь живет Лиза Это вам не «Лиза + Вася = любовь»! (Фото Ю. Деткова)

Это уже не розыгрыши и зашифрованные признания; это искусство. Оно возможно везде, в том числе и на стене дома. Жаль только, дом не будет стоять вечно...

Хуан Миро. Стенная живопись. 1950-1951 гг. Барселона.

Кент Твитчел. «Жених и невеста» Настенная живопись Лос-Анджелеса явно тяготеет к гиперреализму, особенно модному в восьмидесятые годы: изображение прикидывается фотографией.

РОССИЙСКИЙ КУРЬЕР

Нет пророков...

Я начал работать под руководством Михаила Владимировича Данилова в 1984 году в международном сотрудничестве «АРГУС», расположенном в немецком физическом центре ДЕЗИ в Гамбурге. Тогда он был молодым кандидатом наук и стремительно завоевывал себе авторитет на международной арене. Это была другая жизнь и другая наука с выездными комиссиями министерства, квартальными премиями и профсоюзными собраниями. В марте 1997 года он был избран членом-корреспондентом Российской Академии паук, а еще через два месяца стал директором Российского научного центра «Институт теоретической и экспериментальной физики».

Мысль написать эти строки возникла у меня в ноябре 1996 года, когда Данилову исполнилось пятьдесят лет. В былые застойные годы ему бы устроили приличное чествование, а в наше демократическое время никто и ухом не повел. Я в это время опить трудился в Гамбурге, правда, уже в другом эксперименте, и там это событие не осталось незамеченным. В один из декабрьских дней на всех досках объявлений ДЕЗИ появилась «молния»: «Профессор Данилов получил престижную немецкую премию Макса Планка. Поздравляем!» Не думаю, что немецкие академики старались угадать к пятидесятилетию, так уж у них удачно получилось. Про это никто на российской земле не сказал пи слова. А в районной гамбургской газете «Курьер Баренфельда» – что-то вроде «Вечерние Черемушки» – появилась большая фотография лауреата и интервью с ним на целую страницу.

В апреле 1997 года второй мой коллега по институту, Юрий Михаилович Зайцев, получил чуть менее престижную, но очень достойную американскую премию имени Панофского – и опять тишина в российской научной среде. Прямо беда: единицы российских ученых умудряются делать что-то действительно важное, добиваются международного признания, но в отечестве их просто не замечают. Обидно, очень обидно, поэтому я решил исправить совершенно вопиющую несправедливость и написать о том, что делает наш институт.

Институт теоретической и экспериментальной физики был создай в 1946 году для решения атомной проблемы. Первый директор академик Алиханов собрал очень мощную команду, и к шестидесятым годам тематика института сильно расширилась и охватила физику элементарных частиц, он постепенно стал одним из ведущих центров России в этой области. К концу семидесятых годов благодаря инициативе тогдашнего заместителя директора Валериана Григорьевича Шевченко сотрудники ИТЭФ стали принимать участие в международных экспериментах.

Сегодня институт активно участвует в двух больших экспериментах немецкого физического центра ДЕЗИ, в нескольких экспериментах Европейского центра ядерных исследований в Женеве, его сотрудники работают в США, Франции, Швеции и других странах. Сотрудничество с международными центрами – это главное, что не дало институту погибнуть в наше демократическое время. Причем участие это совсем не формальное: мы изготавливаем важные части строящихся установок.

Для строящейся в ДЕЗИ установки HERA-В в институте изготавливается несколько крупных частей. Первое – большие мюонные камеры для регистрации мюонов. Второе – калориметр для определения энергии частиц. Третье – система небольших камер для быстрой регистрация типа события и запуска всей установки. Почти половина огромного детектора размером с многоэтажный дом делается у нас. В большой установке каждая часть ее превращается в сложное производство. К примеру, калориметр состоит из нескольких тысяч модулей размером с большой кирпич. Каждый модуль – отдельный детектор, состоящий из пластин свинца и пластмассы, в которой проходящая частица оставляет след. Этот след чувствуют фотоумножители – приборы, превращающие свет в электрический сигнал. Одни такой «кирпич» сделать не очень сложно, а вот повторить его тысячу раз, причем в точности одинаковым,– проблема. Пришлось сделать специальное чистое помещение, а главное – организовать поточное и автоматизированное производство и контроль. Другая группа изготавливала шестиметровые мюонные камеры. Все удалось сделать вовремя, и сейчас все детекторы отправлены в Германию и там монтируются в установке. Она заработает в этом году и будет исследовать один нз самых интересных и непонятных эффектов микромира – нарушение комбинированной четности.

После того как «лихие» американские конгрессмены перечеркнули строительство Сверхпроводящего суперколлайдера в Техасе, главной надеждой физики микромира стал строящийся в ЦЕРНе Большой адронный коллайдер. Физики ИТЭФ участвуют во всех четырех его экспериментах и уже строят детали будущих установок, которые пока только начали создаваться (ускоритель должен заработать в 2005 году).

Выполнение таких больших заказов для международных проектов позволяет сохранять научный состав института в работоспособном состоянии. К сожалению, экспериментальная деятельность на собственном ускорителе института практически приостановлена по простым бытовым причинам: отключено электричество от ускорителя и криогенной лаборатории, других крупных установок и нет денег платить за него. Вся надежда на Запад...