Текст книги "Арсенал-Коллекция 2014 № 11 (29)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Неудачно сложилась лётная служба и у ещё одного выпускника Ашхабадского аэроклуба – Атабая Мамедова. Закончив аэроклуб в апреле 1940 г., он был направлен в Батайскую лётную школу, которую окончил в июле 1941 г., получив звание мл. лейтенант. В июле 1941 г. он был направлен в состав 62-го бомбардировочного авиаполка, в составе которого он начал боевые действия на фронтах Великой Отечественной войны. В октябре 1941 г. его бомбардировщик был сбит над территорией Польши, сам Мамедов спасся из горящего самолёта на парашюте, но при этом попал в плен. Почти всю войну он провёл за колючей проволокой нескольких фашистских концлагерей и был освобожден в августе 1944 г. С августа 1944 г. по ноябрь 1945 г. мл. лейтенант Мамедов продолжил службу в рядах Красной Армии, а в ноябре 1945 г. был уволен в запас. Однако в 1947 г. его арестовали и осудили за то, что был во вражеском плену. После нацистских застенков Атабай Мамедов попал в сталинские лагеря, где просидел ещё 10 лет. Только в 1957 г. он смог вернулся на Родину в Туркмению, где проживал и работал до своей смерти в 1999 г.

Лётчики 1-й АЭ 117-го ГИАП (слева на право), сидят – командир 1-й АЭ гв. майор Шишков А. С. и его заместитель гв. капитан Манычкин А.В.; стоят – командир звена гв.лейтенант Миронов В.И., лётчик гв. мл.лейтенант Козлов П.Е., ст.лётчик гв.лейтенант Аннаев К. К. и командир звена гв.лейтенант Третьяков В.П., 1944г. Гв. мл. лейтенант Аннаораз Чарыев

Недолго воевал и другой выпускник Ашхабадского аэроклуба – Аннаораз Чарыев. Он закончил аэроклуб в конце 1940 г., и в январе 1941 г. был направлен на учёбу в Ташкентскую авиашколу штурманов, где обучался летать на самолётах Р-5 и СБ. Штурманскую авиашколу Чарыев закончил в июле 1944 г., после чего был направлен в запасной авиаполк в г. Казань, где обучался полётам на бомбардировщике Пе-2.

В октябре 1944 г. мл. лейтенант Чарыев в качестве пополнения прибыл в состав знаменитого 35-го Гвардейского Сталинградского ордена Суворова БАП, который входил в состав 5-го Гв. Оршанской БАД. Дивизия и полк в это время участвовали в боях в Восточной Пруссии в составе 15-й ВА на 1-м Прибалтийском и 3-м Белорусском фронтах. 35-й Гв. БАП базировался в тот период на аэродроме Боричай,недалеко от Шауляя. Чарыев попал в состав 1-й эскадрильи, которой командовал Герой Советского Союза гв. капитан Желудев. А.В. Чарыева распределили в качестве штурмана в состав экипажа мл. лейтенанта Георгия Михайловича Карпова, уже довольно опытного пилота, на счету которого было уже около 70 боевых вылетов.

Самолётов в полку постоянно не хватало, т.к. полк вёл активные боевые действия и нёс серьёзные потери в самолётах и экипажах. Поэтому на боевые задания в основном летали опытные экипажи, а молодых старались поберечь, привлекая их, только когда не хватало опытных экипажей. Только в январе 1945 г. Аннаораз Чарыев совершил первый боевой вылет в район Кенигсберга.

Каждый боевой вылет сопровождался ожесточёнными атаками вражеских истребителей и мощным огнём вражеской зенитной артиллерии. Полк в этих вылетах нёс ощутимые потери, но экипаж Карпова, в котором штурманом был гв. мл. лейтенант Чарыев, избежал попаданий в свой самолёт и все свои задания выполнял успешно. До конца войны Аннаораз Чарыев в составе экипажа гв. мл. лейтенанта Карпова выполнил полтора десятка боевых вылетов. За это в мае 1945 г. мл. лейтенант Карпов и Аннаораз Чарыев были удостоены орденами Отечественной войны 1-й степени.

На фронтах Великой Отечественной войны также воевали, будучи летчиками, ещё два туркмена – Мухамед Сапаров и Константин Бердыев. По тем скупым данным, что удалось собрать об этих лётчиках-туркменах, оба они погибли под Сталинградом, но когда, где именно и при каких обстоятельствах, до сих пор установить не удалось.

Экипаж Пе-2 35-го ГБАП (слева на право): гв. мл.лейтенант Чарыев А. (штурман), гв. мл.лейтенант Карпов Г. М. (пилот) и гв. мл. сержант Валентин (стрелок-радист) – апрель 1945г., аэродром Боричай (район Шауляй)

Лётчик Константин Бердыев, Сталинградский фронт, 21.10.1942 г.

Малик Чарыев с товарищем, 1941 г.

Про майора Мухамеда Сапарова известно, что он в начале Великой Отечественной войны был командиром смешанного авиаполка расположенного в местечке Ак-Тепе, недалеко от Ашхабада. Затем он убыл на фронт и воевал под Сталинградом, где погиб в декабре 1942 г. Посмертно награждён орденом Красного Знамени.

Константин Бердыев, был сыном одного из руководителей ТССР Какаджана Бердыева, близкого товарища первого секретаря Туркменской компартии Г. Атабаева. Будучи лётчиком, он также погиб в боях под Сталинградом. Обстоятельства и дата гибели неизвестны.

В 1940-м и в 1941-м гг. Ашхабадский аэроклуб закончили ещё два туркмена – Ачилов Реш Сахатович и Чопанов Баба. Оба они, окончив аэроклуб, попали в ряды Красной Армии и стали участниками Великой Отечественной войны. Однако так сложились обстоятельства, что в годы войны они воевали не в авиации, а в сухопутных войсках. Младший лейтенант Ачилов стал командиром огневого взвода артиллерийской батарей в истребительно-противотанковом полку, был ранен. О судьбе Чопанова Баба, к сожалению, ничего неизвестно.

Надо также в данной работе упомянуть и о некоторых моих земляках-туркменах, которые минуя учёбу в аэроклубе, попали в авиацию и участвовали в Великой отечественной войне в качестве воздушных стрелков-радистов.

Одним из них был Чарыев Малик Чарыевич.

Малик Чарыев попал в Красную Армию в 1938 г., а в марте 1940 г. начал службу в составе 83-го БАП в качестве стрелка-радиста. В августе 1941 г. его переводят в состав 452-го дальнебомбардировочного авиаполка 218-й БАД, который летал на бомбардировщиках ДБ-Зф. Первый боевой вылет в качестве стрелка-радиста сержант Чарыев совершил 26 августа 1941 г. – его экипаж бомбил войска противника, двигающиеся на Москву. В составе данного полка Чарыев совершил всего два боевых вылета, после чего был переведён в состав 815-го дальнебомбардировочного авиаполка 280-й БАД, который также воевал на бомбардировщиках ДБ-Зф.

В первом же боевом вылете (третий на счету Чарыева) в составе данного полка сержант Малик Чарыев отличился. Экипаж его бомбардировщика в составе звена ДБ-Зф 1-й эскадрильи полка 13 октября 1941 г. наносил бомбовый удар по бронетанковой колонне, двигающейся по шоссе Старица – Калинин. При бомбардировке цели звено было встречено сильным огнём зенитной артиллерии противника, а затем атаковано семью истребителями противника Ме-109. Сержант Чарыев метким огнём своего пулемёта отбивал атаки истребителей противника на свой и ведомый самолёт в звене. В ходе боя сержант Чарыев был ранен, но, не смотря на ранение, продолжал вести бой и метким огнём поджёг одного Ме-109. Отбившись от истребителей, звено ДБ-Зф благополучно вернулось на свой аэродром. Раненного Чарыева тут же отправили в госпиталь, где он до декабря залечивал ранение.

Стрелок-радист Малик Чарыев, 1942 г.

Чарыев М. (верхний ряд второй слева) в госпитале с другими раненными, август 1943 г.

Первый после ранения боевой вылет Малик Чарыев отправился уже 2 декабря 1941 г. – экипаж его бомбардировщика в эту ночь бомбил железнодорожную станцию Можайск и он входе налёта обстреливал из своего пулемёта эшелоны противника.

До середины декабря экипажи 815-го ДБАП бомбили мотомеханизированные войска противника на подступах к Москве, в основном в районе г. Клин. Затем задачей полка стали цели в полосе Ленинградского фронта, по которым полк начал действовать с марта 1942 г. К этому времени сержант Чарыев был награждён медалью "За отвагу".

В мае-июне 1942 г. экипажи 815-го полка наносили ночные бомбовые удары в основном по аэродромам противника Сиверская, Сольцы, Городец, Рельбицы. Так 30 мая 1942 г. во время ночной бомбардировки аэродрома противника в Сольцах, Чарыев обстреливал стоянки самолётов противника, а также вёл стрельбу по прожекторам, мешая им освещать самолёты полка. До конца июня 1942 г. сержант Чарыев совершил 21 боевой вылет, из них 14 ночью, за что был представлен к ордену Красная Звезда, который он получил в ноябре.

В сентябре 1942 г. сержант Чарыев был переведён в состав 1-й эскадрильи 752-го ДБАП 24-й АД ДД. Именно в сентябре месяце экипажи Ил-4 данного авиаполка начали активно бомбить цели на Сталинградском фронте. Здесь полк работал вплоть до конца декабря 1942 г. Сержант Чарыев участвовал в 47 боевых вылетах на цели под Сталинградом.

26 марта 1943 г. 752-й ДБАП был переименован в 10-й Гвардейский авиаполк дальнего действия.

Начиная с апреля 1943 г. экипажи 10-го Гв. АПДД начали выполнять налёты на цели расположенные в Восточной Пруссии и на территории самой Германии. Так 12 апреля экипаж Чарыева бомбил г. Кенигсберг, 14 апреля – Данциг. В апреле месяце экипаж Чарыева несколько раз участвовал в налетах на г. Тильзит и Истербург.

В мае-июне 1943 г. экипажи 10-го Гв. АПДД бомбили цели в городах Орша, Полтава, Брянск, Днепропетровск, Могилёв, Киев, Смоленск, Орёл и т.д. До 10 августа 1943 г. Чарыев совершил с начала войны 120 боевых вылетов. В ночь с 10 на 11 августа 1943 г. экипаж гв. сержанта Чарыева бомбил ночью цель в районе Мусталово под Ленинградом. Осколком снаряда Чарыев был ранен и по возращению из боевого вылета попал в госпиталь. За совершённые боевые вылеты в августе 1943 г. гв. сержант Чарыев был награждён вторым боевым орденом Отечественной войны 1-й степени.

Третье ранение гв. старшина Чарыев получил в боевом вылете в ночь с 9 на 10 марта 1944 г. при бомбардировке целей в Таллинне. В апреле 1944 г. начальник связи 3-й АЭ 10-го Гв. АПДД гв. старшина Чарыев был награждён орденом Красного Знамени. В мае 1944 г. гв. старшина Малик Чарыев стал начальником связи 2-й АЭ 332-го БАП, недавно сформированного из экипажей 10-го Гв. АПДД. Новый полк также вошёл в состав 3-й Гв. АДДД. В составе этого полка гв. старшина Чарыев и закончил войну в мае 1945 г. За годы войны он совершил около 200 боевых вылетов.

Ещё один из туркмен, Гельдыев Аннамурад Мухамедович в 1938 г. был призван в Красную армию и в составе 13 человек был направлен в г. Баку. Из этой группы один Гельдыев попал на курсы обучения стрелков-радистов, после окончания которых, в 1939 г. рядовой Гельдыев прибыл в состав 5-й отдельной разведывательной эскадрильи, которая базировалась в посёлке Монтино под Баку. Командовал 5-й ОРАЭ капитан Трибунский, а заместителем командира АЭ был ашхабадец капитан Г.А. Молостов На вооружении эскадрильи были бомбардировщики СБ. В 1940 г. 5-я ОРАЭ выполняла задачу по аэрофотосъёмке приграничных с Ираном территорий. В том же году эскадрилья перебазировалась на аэродром Насосная.

Повреждённый Ил-4 из состава 10-го Гв. АПДД вернулся с боевого вылета

С началом Великой Отечественной войны экипажи 5-й ОРАЭ перебазировались на приграничный с Ираном аэродром Астрахан-Базар, с которого самолёты 5-й ОРАЭ начали выполнять полёты над территорией сопредельного государства в период ввода Советских войск на территорию Ирана. Экипажи вели воздушную разведку и разбрасывали над районами Ирана агитационные листовки.

Однако Гельдыев в это время уже был переведён с лётной работы на штабную. В конце июня 1941 г. выполняя тренировочный полёт в составе экипажа ст. лейтенанта Курдюкова, при посадке на аэродроме их СБ потерпел аварию. Из всего экипажа при аварии самолёта пострадал только один Гельдыев – при посадке самолёт сделал "козла" и при ударе о землю Гельдыева выбросило за борт самолёта. При падении о землю он получил перелом нескольких рёбер и ноги, в результате чего он попал в госпиталь, а вернувшись после лечения в эскадрилью, его отстранили от полётов и направили в штаб эскадрильи в разведотдел, где он прослужил до ноября 1942 г.

В составе штаба 5-й ОРАЭ Гельдыев исколесил с боями весь Северный Кавказ, выходил из окружения в районе Новороссийска в сентябре 1942 г. В этом месяце в районе станции Гайдук (30 км западнее Новороссийска) над расположением колонны штаба и наземного персонала эскадрильи появился самолёт-разведчик ФВ-189. Организованным огнём из стрелкового оружия низколетящая "Рама" была сбита и врезалась рядом с колонной – весь её экипаж погиб.

В ноябре 1942 г., выйдя с боями из-под Адлера, сержант Гельдыев попал в Ростов-на-Дону в состав 514-го БАО, где стал связистом. 5-я ОРАЭ к этому времени была расформирована из-за больших потерь. А уже на второй день службы в составе БАО 29 ноября 1942 г. над станцией, где части БАО осуществляли погрузку в эшелон, появились два бомбардировщика Ю-88. Бойцы БАО открыли по бомбардировщикам огонь из винтовок и пулемётов. От их меткого огня один Ю-88 был подбит и совершил вынужденную посадку на "живот" недалеко от станции. Бойцы БАО захватили в плен 4 члена экипажа этого Ю-88.

С весны 1943 г. и до конца войны 514-й БАО обслуживал самолёты 240-го ИАП, позже ставшего 178-м Гв. ИАП. Аннамурад Гельдыев служил и воевал в составе 514-го БАО до 1946 г., после чего был демобилизован из армии, и уехал на Родину в свой родной Ашхабад.

Ещё несколько воинов-туркмен в годы войны служили в качестве техперсонала в составе ряда авиачастей, воевавших на фронтах Великой Отечественной войны.

Таким образом, на фронтах Великой Отечественной войны в рядах ВВС Советской Армии воевало не так много моих земляков-туркмен, лётчиков, штурманов и стрелков-радистов, но чтобы память о них осталась в анналах истории, мне хотелось рассказать о них, участниках Великой Отечественной войны из солнечного Туркменистана! Никто не забыт, ничто не забыто!

Виктор ГАЛЫНЯ, Дмитрий КИСЕЛЁВ

Германская «Выдра» для Янцзы

Речная канонерская лодка «Оттер»

Часть 2

Канонерская лодка «Оттер» на якорной стоянке. В 1917 г. корабль был включен в состав китайского флота под названием «Линцзе»

Под флагом Китайской республики

Однако вернемся обратно в Поднебесную, на реку Янцзы. После разрыва германо-китайских дипотношений 14 марта 1917 г. командующий 2-й эскадрой республиканского флота Жао Хуайвэнь, действуя на основании распоряжения Главного морского штаба, приказал направить на "Мюнхен" и "Ландесфатер" китайские команды. Это произошло через четыре дня, при этом остававшиеся на борту канонерских лодок немецкие моряки были помещены в лагерь для интернированных лиц Динцзяцяо в Нанкине[1 Канонерская лодка "Оттер" на якорной стоянке. В 1917 г. корабль был включен в состав китайского флота под названием "Линцзе"]. Захват германских кораблей был предпринят Китаем в целях "сохранения нейтралитета". То же самое планировалось в отношении "Циндао", но ее экипаж успел затопить свой корабль – предпринятая впоследствии попытка подъема канонерки со дна реки Хуанпу успехом не увенчалась.

В 10 часов утра 14 августа 1917 г. Китайская Республика официально вступила в войну с Германской и Австро-Венгерской империями. Если двуединая монархия Габсбургов не слишком усердствовала в присвоении богатств Поднебесной, то к немцам у Китая накопились большие претензии. Захватом Циндао в 1897 году Вильгельм II спровоцировал долгую цепочку враждебных действий западных держав в отношении дряхлой Цинской империи. Одним из самых ярких проявлений этой колониальной политики была высадка русских войск в Порт-Артуре и включение Квантунского полуострова в состав России. Все это закономерно вылилось в волну антиевропейских выступлений 1900 года, вошедших в историю под именем Боксерского восстания. В подавлении беспорядков германская армия и флот играли весьма активную роль: достаточно вспомнить, что главнокомандующим объединенными силами восьми держав, маршировавшими по улицам сожженного Пекина, являлся немецкий фельдмаршал Альфред фон Вальдерзее. Показательно, что объявление войны было демонстративно приурочено китайцами к годовщине вступления интервентов в столицу империи Цин.

Формальным поводом для участия Китая в Первой мировой войне послужила "неограниченная подводная война", объявленная Германией Антанте и ее союзникам. 1 февраля 1917 г. германский посол в Пекине объявил о ее начале китайскому правительству, моментально получив ответную ноту протеста. Между тем, еще 13 декабря 1916 г. из Гонконга вышел новенький французский пароход "Атос" водоизмещением более 12000 т, имевший на борту около 1000 китайских кули, завербованных гонконгской компанией "Лиминь" для работы во Франции. 17 февраля следующего года, находясь в 200 милях к востоку от Мальты и следуя в Марсель в сопровождении двух миноносцев, "Атос" был торпедирован немецкой субмариной U-65 и пошел ко дну, унеся с собой более 700 китайцев, сенегальских зуавов и других пассажиров. Более 500 человек было спасено конвойными кораблями и британской канонеркой, подошедшей к месту катастрофы из Ла-Валетты. Как и в случае с "Лузитанией", инцидент ускорил выступление Пекина на стороне Антанты: дипломатические отношения между Китайской Республикой и Германией были разорваны уже 14 марта. По иронии судьбы, в числе пассажиров парохода было несколько немцев, арестованных властями Французского Индокитая по обвинению в шпионаже – один из них погиб вместе с судном.

Вступив в войну под занавес боевых действий, Китай не сделал ни одного выстрела и не потерял ни одного солдата. Это не помешало китайскому флоту стать обладателем весомых трофеев – двух канонерских лодок, буксира и десятка грузовых пароходов водоизмещением от 1240 до 5100 тонн. Бывшие "Оттер" и "Фатерлянд" были немедленно зачислены в состав 2-й эскадры ВМФ Китайской Республики, отвечавшей за охрану судоходного русла Янцзы. Вместе с канонерками "Цзянкунь" и "Цзянси" они составили отдельный дивизион речных кораблей. Трофейные лодки получили новые, весьма красноречивые названия: "Оттер" превратилась в "Лицзе" ("Выгодная победа"), а "Фатерлянд" – в "Лисуй" ("Выгодный мир").

Поскольку за время нанкинского пленения канонерки успели лишится вооружения, Цзяннаньскому арсеналу поручили изыскать необходимое число орудий и пулеметов. В результате "Лицзе" получила одно 57-мм орудие и три пулемета. На "Лисуй" в носу установили 76-мм орудие, на корму – 47– мм пушку, а также два пулемета.

Октябрьская революция в России заставила китайское правительство обратить пристальное внимание на Дальний Восток, где был завязан основной узел российско-китайских противоречий. Весной 1918 года Китай, на правах союзника Антанты, принял участие в вооруженной интервенции в Приморье. В то же самое время в недрах китайского Главного морского штаба возник план организации военной флотилии на Сунгари – крупнейшей реке Маньчжурии. Формальным поводом для ее создания была охрана северо-восточных границ республики в условиях российской смуты. На деле главной целью проекта являлось завоевание Китаем господства в бассейне Амура – главной водной артерии Дальнего Востока. Вопрос амурского разграничения по сей день осложняет российско-китайские отношения, а в начале XX века он усугублялся проблемами судоходства в водах самого Амура и его главного притока, коим и является Сунгари. Уже статья 1 Айгуньского трактата (1858 г.) закрепляла за Россией и Китаем исключительные права на осуществление судоходства в акватории обеих рек. И если на бумаге эти права были равными, то в действительности все обстояло гораздо сложнее. Первое русское паровое судно появилось на Амуре в 1854 году, а 10 лет спустя пароход Сибирской флотилии "Уссури" впервые поднялся по Сунгари до города Гирин (современный Цзилинь).

Канонерская лодка «Лицзе» (бывш. «Оттер») – рисунок китайского автора 

Россия не только активно развивала пароходство на Амуре, но и стремилась включить в сферу своей речной торговли китайскую Маньчжурию. Цинская империя была лишена возможности проводить аналогичную политику в силу своей технической отсталости. Начиная с середины XVII века и вплоть до начала ХХ-го китайское судоходство в Маньчжурии ограничивалось парусными джонками. Они же состояли на вооружении маньчжурских войск. В 1881 году деятельный эмиссар пекинского двора У Дачэн основал Гиринский арсенал – современное военное предприятие. Однако и он, в отличие от Цзяннаньского и Фуцзяньского арсеналов, мог строить лишь маломерные суда: русский военный агент в Китае Д.В. Путята через семь лет после этого застал на гиринской верфи лишь несколько железных паровых баркасов.

В 1898 году на реках Сунгари и Нонни появились пароходы, принадлежавшие Обществу Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Эти однотипные грузо-буксирные суда собирались в Имане (нынешний – Дальнереченск) из готовых конструкций, доставлявшихся из Великобритании на пароходах Добровольного флота. Несколько единиц было передано в распоряжение Охранной стражи КВЖД для борьбы с "речными хунхузами" – пиратами, испокон веку грабившими торговые джонки и не боявшимися нападать на паровые суда. Сторожевые корабли получали вооружение в виде одной-двух скорострельных пушек малого калибра, оснащались противопульной защитой рулевой рубки и именовались "крейсерами Охранной стражи".

После окончания Русско-японской войны на Амуре была создана регулярная военная флотилия, состоявшая из канонерских лодок специальной постройки, непревзойденных по своим техническим и боевым качествам. Что касается Китая, то в начале XX века он был лишен возможности наладить в Маньчжурии собственное паровое судоходство. Первая же попытка китайцев купить в 1906 году один из частных русских пароходов, натолкнулась на мощное сопротивление русских деловых кругов, поддержанных властями Приамурья[1 В КНР 1906 год считается датой начала современного китайского судоходства на реках Маньчжурии.]. По мнению генерал-губернатора П.Ф. Унтербергера, появление у китайцев собственных пароходов должно было привести к "удешевлению фрахта" и разорению русских судовладельцев. После того, как к протестам дальневосточников присоединилось Императорское Русское общество судоходства во главе с великим князем Александром Михайловичем, в Петербурге было издано официальное распоряжение, запрещающее продажу Китаю паровых судов, ходовых машин и запасных частей к ним[² Действие запрета было пролонгировано в 1916 г.]. Несмотря на это, к 1910 году упорные китайцы сумели обзавестись в Маньчжурии двумя пароходами и несколькими паровыми катерами для таможенной службы. В том же году маньчжурские власти пытались создать акционерное общество для закупки пароходов в США, но не смогли собрать необходимые средства – опять-таки не без вмешательства со стороны России.

Несмотря на успехи своей протекционистской политики, официальный Петербург был сильно озабочен неуклонным стремлением соседней державы обеспечить свои договорные права. Китай поставлял русским судовладельцам основную массу грузов и пассажиров, а также топливо – дрова, которые на китайском берегу Амура стоили на 25% дешевле, чем на русском. В 1906 году русское правительство поручило видному юристу барону Борису Нольде дать заключение по поводу законности китайских притязаний. Правовед представил подробную справку, которая содержала неутешительные выводы. Несмотря на то, что в 1860 году все нижнее течение Амура от устья Уссури до Татарского пролива отошло к России, режим судоходства в этой акватории не был оговорен Пекинским трактатом. Таким образом, статья 1 Айгуньского договора продолжала действовать в полном объеме. Более того, в 1881 году, во время Илийского кризиса, китайцы добились подтверждения своего права плавать по всему течению Амура в статье 18 "Санкт-Петербургского договора" – правда, с оговоркой, что "оба правительства приступят к установлению соглашения относительно способа применения означенных постановлений" Айгуньского трактата. Соглашение не состоялось, что, с другой стороны, послужило к выгоде России: ее права не были ограничены и это обстоятельство позволило развернуть на Амуре военную флотилию, способную нейтрализовать любую попытку соседей высунуть нос из устья Сунгари.

Отказ в признании прав Китая на собственное амурское судоходство имел и более глубокую подоплеку. Выше уже говорилось о том, что к началу XX в. судоходные реки Китая оказались насильственно "открыты" западными державами. Доступ на Амур китайских судов таил потенциальную опасность появления в его водах европейцев, которые могли претендовать на это в обход России, на основании пресловутых "неравноправных договоров" с Поднебесной.

Канонерская лодка «Лисуй» (бывш. «Фатерлянд»)

События 1917 года уничтожили административную систему российского Дальнего Востока, что давало Китаю шанс укрепить свои позиции в регионе. Той же зимой в Маньчжурии было создано полуправительственное товарищество «Утун», имевшее целью развитие китайского речного пароходства. С началом следующего года местные предприниматели получили возможность пользоваться государственными ссудами при покупке русских судов. Благодаря этому в руки 42 китайских бизнесменов перешло 106 амурских пароходов. Управляющий КВЖД Д.Л. Хорват и царский посланник Н.А. Кудашев разрешили купцам продавать суда в обход всех запретов – только бы не достались большевикам! Еще более важным обстоятельством стало устранение с дальневосточного театра военных действий русской Амурской флотилии, которая с началом гражданской войны и интервенции оказалась разделена между различными революционными силами и японцами. Последние были заинтересованы в Амуре не менее китайцев: река открывала дополнительные возможности для экспорта продуктов японской Маньчжурии – порт Дайрен (Дальний) и Южно-Маньчжурская железная дорога с этой задачей уже не справлялись. Одновременно с «Утуном» японцы попытались создать свою структуру по скупке русских речных судов – т.н. «Восточно-Сибирское пароходное товарищество», – но его достижения были ничтожны. Для противодействия конкурентам главный инспектор китайского Морского министерства контр-адмирал Ван Цзунвэнь в начале 1919 г. предложил организовать на Сунгари военную флотилию из вооруженных гражданских судов. Проект имел солидное обоснование: в мае 1918 г. адмирал Ван не поленился лично проехать по Сунгари и побывал на Амуре с целью изучения района ответственности будущего соединения. В июле 1919 г. в Харбине было создано Управление по организации речной охраны Цзилиня и Хэйлунцзяна (Цзихэй цзянфан чоубэйчу), которому были переданы три мелкосидящих парохода «Цзяннин», «Тунчан» и «Цзянцзинь», приобретенные у товарищества «Утун». Они получили вооружение и новые названия – соответственно, «Цзянпин», «Цзяньань» и «Цзянтун». Четвертым судном новой флотилии стал «крейсер» Охранной стражи КВЖД «Шестой», реквизированный китайскими властями и получивший имя «Лицзи». В командование соединением вступил Ван Цзунвэнь, начальником штаба стал капитан 1 ранга Шэнь Хунле.

Когда в Харбине еще только приступали к формированию флотилии самодельных канонерок, в Шанхае полным ходом шла подготовка к переброске в Маньчжурию нескольких боевых кораблей специальной постройки. Отряд, получивший название Северной эскадры (Бэйшан цзяньдуй), состоял из трех канонерских лодок, буксирного парохода и судна обеспечения. Покинув Шанхай, они должны были пересечь Восточно-Китайское и Японское моря с заходом в Пусан и Владивосток. Пройдя Татарским проливом эскадра должна была достигнуть Николаевска-на-Амуре и оттуда подняться до устья Сунгари. Выполнение этой нешуточной задачи осложнялось тем, что две канонерские лодки из состава отряда ни по своей конструкции, ни по опыту службы не подходили для длительных плаваний в открытом море. Это были как раз "Лицзе" и "Лисуй".

Подготовка канонерок к походу была поручена Цзяннаньскому адмиралтейству. Высоту надводного борта обоих кораблей увеличили с помощью досок. Большинство отверстий в палубах и надстройках было наглухо закупорено, остальные снабжены крышками с уплотнением. Лодки получили новые радиостанции и позывные: XQW для "Лицзе" и XNS для "Лисуй". Одной из главных проблем была малая вместимость угольных ям большинства кораблей отряда. Между тем первая бункеровка после выхода из Шанхая была намечена в корейском порту Пусан. Дополнительный запас топлива в мешках разместили везде, где это было возможно. Несколько десятков тонн принял на борт транспорт "Цзинъань" – еще одно трофейное немецкое судно. 21 июля 1919 г. Северная эскадра вышла из Шанхая. Командовал соединением адмирал Чэнь Шиин, державший свой флаг на канонерской лодке "Цзянхэн"[1 Чэнь Шиин (1883-1945) – уроженец провинции Фуцзянь, по материнской линии приходился родственником Линь Цзэсюю – национальному герою КНР, противостоявшему британской агрессии во время Первой Опиумной войны.].

Канонерская лодка «Лицзе» (бывш. «Оттер»)

Адмирал Чэнь Шиин

Атаман И. П. Калмыков (в центре) с казаками и американскими военными советниками, 1919 г.

В первой декаде августа отряд благополучно прибыл во Владивосток, откуда вышел 24-го. К концу сентября Северная эскадра прибыла в Николаевск-на-Амуре, что можно считать выдающимся достижением и свидетельством возросшего мастерства китайских моряков: никаких иностранных «советников» на кораблях отряда не было.

Русский гарнизон Николаевска и прикрывающей его со стороны лимана крепости Чныррах состоял из 300 человек под командованием полковника А.А. Медведева. Кроме того, в городе находился японский отряд (около 1000 человек) под командованием майора Исикавы. Китайские источники сообщают о наличии на рейде Николаевска четырех японских военных кораблей. Хабаровский историк С.Н. Савченко упоминает о протестах местной российской власти в связи с намерением китайцев идти вверх по Амуру. В китайской литературе говорится лишь о "противодействии японцев", хотя в чем оно заключалось – не уточняется. Как бы то ни было, эскадра Чэнь Шиина простояла в Николаевске до конца октября. За это время А.А. Медведев успел сообщить о появлении китайских кораблей колчаковскому "главному начальнику Приамурского края" генералу С.Н. Розанову. Тот, в свою очередь, немедленно поручил уполномоченному по охране государственного порядка и спокойствия в Хабаровском и Иманском уездах И.П. Калмыкову принять меры к пресечению действий китайцев. Известный своим своеволием атаман уссурийских казаков на этот раз выразил полное согласие с распоряжением номинального начальства.

С присущей ему энергией Калмыков развернул в районе села Воронеж (выше Хабаровска) береговую батарею, 7 ноября (25 октября по ст.стилю) открывшую огонь по китайским кораблям. В литературе сведения об этом столкновении довольно-таки противоречивы. По одним сведениям, китайцы почти сразу отошли к ближайшему селу Вятское, сделав около десяти ответных выстрелов. Другой источник утверждает, что бой продолжался 6 часов (!) и потребовал участия не только калмыковского Особого казачьего отряда, но и юнкеров Хабаровского военного училища. В пользу первой версии говорит тот факт, что китайская эскадра отделалась незначительными повреждениями и потеряла не более трех человек ранеными.