Текст книги "Арсенал-Коллекция 2014 № 11 (29)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Annotation

Научно-популярное издание

Арсенал-Коллекция 2014 № 11 (29)

Латышский легион в системе войск СС

Американская сочлененка: автомобили семейства GOER

Лучший на итальянском фронте

Первые тяжелые бомбардировщики Японии

Авиаторы-туркмены на фронтах Великой Отечественной

Германская "Выдра" для Янцзы

"Если нельзя, но очень хочется – то можно..."

"Москиты" Республики Сало

Танковый арсенал

Арсенал-Коллекция 2014 № 11 (29)

Научно-популярное издание

В оформлении обложки использован рисунок М. Быкова

Роман ПОНОМАРЕНКО

Латышский легион в системе войск СС

Латышские добровольцы войск СС на параде в Риге, ноябрь 1943 года

16 марта в Латвии отмечается День памяти латышских легионеров, воевавших на стороне Германии в годы Второй Мировой войны. В этот день на улицы выходят сотни людей под национальными флагами – ветераны легиона, пожилые люди, чья молодость пришлась на советское время, современная латышская молодежь. Это сугубо внутреннее латышское дело, привлекает к Латвии внимание всего мира, ведь мало какой вопрос истории Второй Мировой войны вызывал столько споров после развала Советского Союза, как история Латышского добровольческого легиона войск СС (Lettische SS-Freiwilligen Legion). В 2007 году российский МИД назвал легионеров «фашистскими военными преступниками» [10, с.64]. Подобное мнение разделяется и многими «толерантными» европейцами. Официальная латвийская позиция состоит в том, что легион был обособлен от войск СС и сражался против коммунизма и за независимость Латвии. В декларации сейма Латвии о латышских легионерах от 29 октября 1998 года говорилось: «Целью призванных и добровольно вступивших в легион воинов была защита Латвии от восстановления сталинского режима. Они никогда не участвовали в гитлеровских карательных акциях против мирного населения. Латышский легион, так же как и финская армия, воевал не против антигитлеровской коалиции, а только против одной из стран-участниц – СССР, которая в отношении Финляндии и Латвии была агрессором» [7, с.24].

Неудивительно, что анализ многочисленных современных латышских публикаций показывает, что история легиона откровенно перекручивается, в связи с чем часто утверждается откровенно неправдивая информация. Такое состояние дел не способствует выявлению исторической правды, а потворствует расширению фальсификаций истории. Все это обуславливает актуальность темы.

Первые утверждения, что Латышский легион не имел никакого отношения к Третьему Рейху и войскам СС, появились сразу после войны. Начавшаяся Холодная война обусловила поддержку данных тезисов со стороны западных стран. Так, 13 апреля 1950 года США выразили свое отношение к латышскому легиону: «...Латышские и эстонские СС не могут считаться подобными немецким СС, потому что: 1) они не получали нацистское политическое обучение; 2) их не просили признать нацистские доктрины; 3) они никогда не приносили эсэсовскую присягу верности; 4) они не получали никаких привилегий СС; 5) они не носили униформу СС» [19, р.9]. В целом, примерно такими же словами до сих пор предпринимаются попытки отмежевать Латышский легион от войск СС. Однако анализ показывает, что большинство из этих пунктов не имеют ничего общего с действительностью.

Целью работы является рассмотрение мотивов создания латышского легиона войск СС, и анализ некоторых противоречивых моментов его истории. Заметим, что под Латышским легионом мы понимаем совокупность всех укомплектованных латышами частей и подразделений войск СС, и не будем затрагивать латышей, служивших в немецких сухопутных войсках, Люфтваффе и в других службах.

Работа выполнена в рамках организованного нами общественного исторического проекта «Судьбы России, Украины и Европы в первой половине XX века». Автор выражает благодарность за помощь в подготовке статьи Бегляру Новрузову (Москва, Россия).

Рудольфе Венгерские, группенфюрер СС, генеральный инспектор Латышского легиона и президент Национального латышского комитета

Рудольфе Бангерскис и Петер Хансен на торжественной церемонии по поводу присяги латышских добровольцев войск СС, Рига, 29 марта 1943 года

* * *

Сразу же после оккупации Латвии Вермахтом в стране активизировались различные националистические организации, стремившиеся занять свою нишу в образовавшемся вакууме власти: войти в состав созданного немцами латышского самоуправления, получить новые рычаги влияния на население, и, тем самым, обеспечить себе авторитет в глазах немецкого командования. Одновременно в республике началось активное создание охранных и полицейских частей, укомплектованных местными добровольцами. Эти подразделения взяли на себя выполнение охранных функций на территории Латвии, за ее пределами и в прифронтовой полосе. Вместе с этим, все чаще раздавались призывы к созданию из латышей более крупных формирований, для использования на фронте против Красной Армии. В частности, осенью 1941 года лидер латышской организации «Перконкруст» Густав Целминьш выступил с проектом формирования Латышского легиона для борьбы с большевизмом. Однако рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер резко отклонил этот проект [11, с.195]. Тем не менее, Целминьш не успокоился и в декабре 1941 года в Риге сделал странное заявление: якобы он имеет поручение сформировать латышскую добровольческую дивизию. С этой целью он развернул широкую пропаганду среди бывших офицеров латышской армии, но, как отмечалось в немецкой «Сводке событий в СССР №153»: «не очень в этом преуспел» [12, с.20]. По-видимому, Целминьш намеревался таким образом упрочить свои позиции на орбите борющихся за власть в Латвии националистических организаций, поэтому и делал ничем не подкрепленные заявления.

Однако в 1941 году немецкое руководство не планировало создавать каких-либо значительных добровольческих частей, причем не только из латышей, но и из граждан других оккупированных европейских стран. Только в дивизии СС «Викинг» служило несколько сотен добровольцев из стран Северной Европы, а немного позже были сформированы нидерландский, норвежский, датский и фламандский легионы (численностью около 2-3 тысяч человек каждый).

В 1941-1942 годах из латышей формировали полицейские (так называемый шуцманншафт) и вспомогательные части, которые использовались на всей оккупированной советской территории и нередко принимали участие в боях на фронте. Также значительное количество латышских добровольцев на разных должностях служили в частях Вермахта и войск СС. Таким образом, в 1941-1942 годах участие латышей в войне на стороне Германии состояло в службе в охранных и вспомогательных формированиях, численностью не больше батальона, и пребыванию отдельных латышей в немецких частях.

Однако местные националисты не оставляли надежд на формирование латышской армии, которая возьмет на себя обеспечение порядка и оборону латышей от советских партизан [28, р.18]. 30 ноября 1942 года генеральный директор юстиции в латышском самоуправлении Альфред Валдманис по своей инициативе подал оккупационным властям предложение сформировать армию обороны Латвии численностью в 100 000 человек, в случае, если Германия признает Латвию независимым государством [17, р.13-14]. Среди прочего, он заявил: «Мы не хотим погибнуть, но если нам это суждено, то наши люди хотят идти на смерть с мечом в руках». Немцы отнеслись к этой идее скептически, справедливо заметив, что такое количество годных к службе рекрутов найти будет крайне сложно, с учетом привлечения латышских мужчин к работе в военной промышленности.

В начале 1943 года, после того, как стало понятно, что дни окруженной в Сталинграде 6-й армии Вермахта сочтены, ситуация кардинально переменилась и в высшем руководстве Рейха окончательно оформилась идея организации частей войск СС из латышей. 12 января 1943 года начальник Главного управления СС группенфюрер СС Готтлоб Бергер обратился к рейхсфюреру СС Гиммлеру за официальным разрешением создать Латышский легион СС, так как отслужившие в Имперской службе труда (РАД) молодые латыши якобы изъявляют желание вступить в войска СС. Гиммлер, положительно относившийся к латышам, ухватился за эту идею, и еще больше укрепился в ней после того, как во второй половине января 1943 года проинспектировал 2-ю добровольческую бригаду СС, в состав которой входили 19-й и 21-й латышские полицейские батальоны [28, р.20]. 23 января 1943 года Гиммлер доложил о своем намерении Гитлеру, который его полностью поддержал [16, р.68].

25 января 1943 года командир 2-й добровольческой бригады СС бригадефюрер СС Готфрид Клингеманн получил телеграмму Гиммлера, где говорилось, что латышские батальоны его бригады станут основой формирования Латышского легиона [28, р.20]. 27 января руководитель СС и полиции в Латвии бригадефюрер СС Вальтер Шредер проинформировал представителей самоуправления, что Гитлер дал согласие на формирование легиона войск СС «Латвия». С латышской стороны, Валдманис потребовал: 1) дать латышам политическую цель борьбы на стороне Германии и гарантии того, что они действительно будут сражаться за свободную и независимую Латвию; 2) прекратить преследования и выпустить арестованных латышских националистов; 3) вернуть прежним владельцам национализированное большевиками имущество; 4) уравнять латышей с немцами в правах, нормах обеспечения и заработной платы. Берлин дал санкцию на удовлетворение всех пунктов, кроме признания политической независимости [3, с.404-405]. В принципе, этого оказалось достаточно и 8 февраля 1943 года генеральные директора латышского самоуправления поддержали начало мобилизации призывников 1919-1924 годов рождения [8, с.221]. В этот же день Гиммлер и Розенберг представили Гитлеру свой совместный план о предоставлении автономии балтийским республикам. 10 февраля 1943 года Гитлер отверг это намерение [28, р.20] и отдал официальный приказ: «Я приказываю сформировать Латышский добровольческий легион СС. Вид и численность части зависят от имеющегося количества людей» [19, р.12]. В этот же день в Латвии была объявлена мобилизация в войска СС, вспомогательные службы Вермахта и немецкую военную промышленность. Кроме этого, в войска СС принимались добровольцы в возрасте от 17 до 45 лет, для чего была создана команда пополнения СС «Остланд», под командованием штандартенфюрера СС Хиртхеса.

Первооснову Латышского легиона составили три латышских полицейских батальона – 16-й, 19-й и 21-й, на базе которых была реорганизована 2-я добровольческая бригада СС, ставшая латышской (латышская №1). Боевое крещение легиона состоялось в марте 1943 года, и было вполне удачным – за мартовские бои латыши были удостоены 13 Железных крестов обеих классов, причем сержант Богданове стал первым латышом – кавалером Железного креста 1-го класса [28, р.29].

Фотография того, как латыши проносят присягу в Риге 29 марта 1943 года украсила собой обложку журнала «Лайкметс»

А уже 15 февраля 1943 года Главное оперативное управление СС издало директиву, предписывающую формирование латышской добровольческой дивизии СС – будущая 15-я добровольческая дивизия СС (латышская №1), которую предполагалось укомплектовать призывниками и добровольцами. Штаб формирования дивизии возглавил бригадефюрер СС Петер Хансен, с уважением относившийся к латышам. При этом 29 марта 1943 года, на следующий день после принятия присяги, 1000 совершенно необученных добровольцев, даже без ведома их латышских руководителей, были спешно отправлена на фронт, на пополнение бригады. Это вызвало определенные разногласия между немцами и латышами, но конфликт удалось замять. 30 апреля 1943 года с латышской стороны была создана Генеральная инспекция Латышского легиона, во главе с бывшим военным министром Латвии Рудольфсом Бангерскисом. Последний был подотчетен прямо Гиммлеру, а в вопросах пополнения – еще и высшему фюреру СС и полиции в рейхскомиссариате «Остланд» обергрупенфюреру СС Фридриху Еккельну.

Всего с марта по август 1943 года в эсэсовский легион было зачислено 22 500 человек, еще 12 700 латышей были направлены во вспомогательные службы Вермахта. Уклонилось от призыва около 6000 человек [8, с.225]. Заметим, что известный историк Д. Литтлджон указал, что с началом мобилизации в Латвии было подано 32 000 заявлений на вступление в легион [23, р.182]. Скорее всего, здесь имеется в виду общее количество призванных на военную службу латышей, совпадающее с вышеприведенными данными. Однако так как формирование дивизии и бригады проходило одновременно, количество мобилизованных было недостаточным для укомплектования всех частей и мобилизации продолжились.

Какими же мотивами руководствовались латыши при формировании легиона? Анализ показывает, что мотивация латышских национальных лидеров существенно не отличалась от целей представителей других европейских наций, которые в 1942-1944 годах создавали национальные части в рамках войск СС. Прежде всего, они стремились завоевать для своей страны право на место в «Новой Европе», и сохранить свои доминирующие позиции. Основной целью было провозглашение независимости Латвии под немецким протекторатом, по примеру Словакии или Хорватии.

Со своей стороны, Адольф Гитлер, полностью сосредоточившись на ведении войны, не спешил выступать с какими– либо обещаниями касательно будущего статуса оккупированных Германией европейских стран, отложив решение данного вопроса до немецкой победы. Дело в том, что Третий Рейх оказался идеологически не готов к внезапно обрушившейся на него задаче обустройства европейского будущего, и каких– либо официальных программ по этому поводу не существовало. Идея будущей «Новой Европы» находилась только на стадии разработки, а военные действия мешали ее полноценной апробации. Что касается рейхсфюрера СС Гиммлера, то сам он очень осторожно выступал с какими-то либо заявлениями по этому поводу, очевидно, полностью согласившись с фюрером и предпочитая дожидаться официальных установок, хотя, бесспорно, к самой идее «Новой Европы» относился положительно, не зря планы европейского будущего разрабатывались именно в СС. Однако не нужно забывать, что и полномочий для подобных заявлений рейхсфюрер СС не имел – это была прерогатива Гитлера и только Гитлера. Так что, любой несанкционированный отход от генеральной линии немедленно пресекался, тем более что уже с 1942 года, то тут, то там, руководители СС разных рангов начали делать многообещающие заявления.

Так, в июне 1942 года обергруппенфюрер СС Еккельн на встрече с офицерами латышских полицейских батальонов высказал свое личное мнение о том, что после войны можно будет подойти к вопросу о восстановлении независимости Латвии, естественно, в союзе с Рейхом. Гиммлер и начальник Главного управления СС Бергер не поддержали высказывания Еккельна, и дистанцировались от них. «Их недовольство объяснялось тем, что Еккельн открыто высказал то, о чем пока следовало бы молчать» [8, с.217-218].

Затем, 23 сентября 1943 года, во время визита в Ригу, Гиммлер выразил Бангерскису свою поддержку идеи автономии Латвии и выразил удовлетворение службой латышей в войсках СС, которых он назвал храбрыми солдатами, и пообещал расширение латышских частей СС [3, с.409]. 6 октября Бангерскис, выступая по радио, заявил: «Фюрер сказал, что народ, в котором обнаружилось столько отличных бойцов, не должен оставаться в тени», и сослался на Гиммлера, сказав, что легион открыл для Латвии дорогу к ее месту в Европе [8, с.227]. Ссылка Бангерскиса на Гиммлера не случайна: в одном из немецких отчетов от 31 мая 1944 года указывалось, что «единственным активом, который Германия еще может использовать в Латвии, является СС, к которым здесь относятся с большим уважением, а рейхсфюрер СС пользуется особым доверием. Исключительно от рейхсфюрера Латвия ожидает окончательного слова» [18, с.102].

Характерно, что представители латышского самоуправления, видимо понимая, что от них тоже требуется внести свой вклад в будущее Латвии и Европы, поддерживали все немецкие мобилизационные мероприятия, даже без формальных обещаний немецкой стороны предоставить Латвии независимость или хотя бы автономию. Все немецкие инстанции, с которыми представители самоуправления вели переговоры, утверждали, что вопрос о будущем статусе Латвии будет решаться после войны, а пока «обстоятельства военного времени» требуют сохранять прежнюю политическую линию. Фактически латышам приходилось надеяться на благодарность Рейха в будущем. Однако сам факт создания Латышского легиона СС свидетельствует о том, что Латвия была на равных допущена в «Новую Европу», войдя в своеобразное содружество с иными европейскими странами.

Бангерскис на учениях по борьбе с танками, 1943 год

Один из принципов пропагандировавшейся СС концепции «Новой Европы», был принцип того, что все европейские нации вносят свой посильный вклад в борьбу за общее дело – против большевизма и англо-американского империализма (хотя в массе своей они сражались на Восточном фронте против СССР). Именно в этой связи рассматривалась служба иностранных добровольцев из европейских стран в войсках СС. Каждый иностранец в униформе войск СС воевал не столько за Германию, сколько за свою родину, и за ее будущее в «Новой Европе». Войска СС консолидировали единое европейское сообщество, базирующееся на единых политических, культурных и социальных принципах и общем мировосприятии. Однако формироваться это сообщество должно было с учетом национальной и культурной специфики всех европейских народов. Национализм, лежащий в основе «Новой Европы», импонировал многим европейцам. Латышские легионеры исключением не были, недаром в одном из немецких отчетов некоторые латышские офицеры характеризовались как фанатичные националисты и шовинисты [19, р.13].

В итоге, лучше всех мотивацию вступавших в войска СС латышей выразил глава латышского самоуправления Оскаре Данкерс, 17 ноября 1943 года заявивший: «Латвийский красно-бело-красный флаг в боях завоёвывает своё место под солнцем... Под этим знаменем латышские легионеры идут в бой против большевизма... Мы намерены честно исполнить свой солдатский долг, твёрдо веря в свободную Латвию и в сообщество свободных народов... Благодаря нашим усилиям и нашим жертвам Латвия снова станет равноправным членом европейского сообщества народов» [8, с.228-229].

Тем не менее, из-за затягивания вопроса со статусом Латвии, многие латыши стали скептически смотреть на немецкую оккупацию. Однако этот скепсис перекрывался одним существенным фактором, а именно антисоветскими настроениями основной части населения Латвии. Ощутив на себе все «прелести» годичного пребывания в составе Советского Союза, многие латыши не желали более возвращения в «советский рай». Как отметил видный немецкий историк X. Нойлен: «После двух лет оккупации балтийских стран Германия в основном растеряла симпатии местного населения, однако еще могла рассчитывать на локальную поддержку, когда речь шла о борьбе против большевизма» [26, р.300-301].

Антикоммунизм – это был второй основной мотив, которым руководствовались вступающие в войска СС латыши, отдавая преимущество нацистам перед коммунистами. Как заметил ветеран легиона Висвалдис Лацис: «Латыши сражались вместе с немцами против русских, потому что они воспринимали коммунистический режим в Москве, как наибольшую угрозу их надежде восстановить независимую, процветающую Латвию и хотели сражаться против коммунистической имперской силы СССР» [19, р.2]. На судебном процессе в Риге в 1946 году Еккельн заявил о латышах: «Создавалось впечатление, что они даже больше, чем мы, немцы, стремятся к уничтожению коммунизма» [9, с.117]. Показательно, что латышский антисоветизм не был секретом и для западных союзников. Например, в декабре 1942 года один из американских дипломатов в Стокгольме писал в своем отчете: «Латыши испытывают большой страх, что Советы могут вернуться» [19, р.4]. Через год, посол США в Стокгольме Джонсон докладывал о ситуации вокруг легиона: «1) к моменту образования легиона русские были уже возле границ Латвии; 2) никто в Латвии не желал возвращения большевиков; 3) каждый латыш готов сражаться против возвращения большевиков в Латвию; 4) все латышское общество горячо желает воссоздания латышской национальной армии, и формирование легиона воспринимается как первый шаг в этом направлении» [19, р.4].

Характерно, что немецкий персонал, бок о бок служивший с латышскими добровольцами, также прекрасно понимал, во имя чего сражаются латыши в рядах войск СС. Так, командир 15-й добровольческой дивизии СС Герберт фон Обвурцер 1 января 1945 года издал по дивизии следующий приказ: «Вы сражаетесь за восстановление независимости Латвии. Вы сражаетесь за свободу свой родной Латвии, и после победы Германии она станет независимым государством» [19, р.14]. А 27 января 1945 года только вступивший в должность командира 15-й дивизии СС (26 января фон Обвурцер пропал без вести) оберфюрер СС Адольф Акс писал: «В первую очередь они латыши! Они желают самостоятельное, национальное латышское государство. Поставлены перед выбором – Германия или Россия, они выбирают Германию, потому что ищут сотрудничество с Западной цивилизацией. Немецкое господство им кажется наименьшим злом. Неприязнь к России, углубила оккупация Латвии. Они считают борьбу против России своим национальным долгом» [25, с.294].

Итак, Латышский легион СС стал существовать официально. Присяга для латышей была такой же, как и для других инонациональных добровольческих формирований войск СС: «Именем Бога я клянусь, что в борьбе против большевизма я буду беспрекословно подчиняться верховному главнокомандующему Вермахта Адольфу Гитлеру, и, как бесстрашный солдат, если на это будет его воля, я клянусь, что всегда готов пожертвовать моей жизнью» [28, р.251.

Обучение латышских расчетов ПТО

7 января 1944 года латышская бригада СС была развернута в дивизию, став 19-й добровольческой дивизией войск СС (латышской №2); к этому моменту в бригаде насчитывалось чуть больше 8000 солдат. Интересная деталь – формирование дивизии проходило непосредственно на фронте, без вывода бригады в тыл. Сформирована она была по тому же штату, что и 15-я дивизия. Наличие в войсках СС латышской дивизии и бригады (вскоре развернутой в дивизию) привело к необходимости создания штаба корпусного уровня, для более оперативного руководства ими. С этой целью 8 октября 1943 года был создан 6-й армейский корпус СС (латышский №1). Первым командиром корпуса был группенфюрер СС Карл фон Пфеффер-Вильденбрух, а с 25 июля 1944 года и до конца войны корпусом командовал обергруппенфюрер СС Вальтер Крюгер, один из самых знаменитых военачальников войск СС, прежний командир 2-й танковой дивизии СС «Дас Райх». В ходе войны 6-й армейский корпус СС включал в себя не только латышские части, но и немецкие, в том числе и армейские.

Латышские солдаты войск СС были обмундированы в униформу войск СС, чтобы в случае попадания в плен, противник обходился с ними как с представителями воюющей стороны. Но, как иностранцы, латыши не носили эсэсовские руны в своих петлицах (хотя это правило часто негласно нарушалось). В этом нет ничего странного, поскольку для иностранных добровольцев немецкое командование сознательно разрабатывало особую, национальную символику. Это подчеркивало, что добровольцы сражаются за свои собственные интересы, которые совпадают с немецкими, и именно поэтому эти добровольцы (а не наемники!) пребывают в рядах немецких вооруженных сил, а конкретно – в войсках СС. Поэтому на рукаве, над щитком цветов латышского национального флага, они носили эмблему СС (орла СС), а на головных уборах – эсэсовскую кокарду. Однако членами организации СС они не были и быть не могли (кстати, многие из немцев, служивших в войсках СС, также не были членами СС как таковой, что не мешало им носить эсэсовскую униформу и воинские звания), а к воинским званиям латышей добавлялась особая приставка, сначала «легионе» (введена 22 октября 1943 года), а затем, с марта 1944 года – «ваффен», обозначающая то, что они иностранцы, а само название СС не упоминалось. Например, немецкий офицер легиона в звании лейтенанта имел звание унтерштурмфюрер СС, а латыш в том же звании – ваффен-унтерштурмфюрер. Нужно отметить, что между собой латышские солдаты часто использовали в обиходе звания бывшей армии Латвии, что являлось внутренним нарушением, так как предписывалось использовать только немецкие звания.

При этом статус латыша в войсках СС был полностью равен статусу немца, со всеми вытекающими правами и привилегиями. Стоит заметить, что Гиммлер отдал специальный приказ, по которому немцы, служившие в Латышском легионе, также должны были носить латышский национальный щиток на рукаве [22, с.74].

Командным языком в латышских частях был латышский, хотя вся официальная документация, в основном, велась на немецком (при необходимости, переводилась на латышский и даже частично велась на латышском, к примеру, внутренние административные приказы).

Важной особенностью создания Латышского легиона было активное содействие в этом офицеров бывшей латвийской армии. Показательно, что с самого начала немецкой оккупации бывшие военнослужащие (в основном офицеры) армии Латвии захлестнули немецкие призывные пункты. Этот процесс – добровольная запись сначала во вспомогательную полицию, а потом и в войска СС большого количества бывших офицеров был уникален для всего Добровольческого движения в Европе.

Наиболее значимыми фигурами в создании Латышского легиона были бывшие офицеры российской императорской армии Рудольфе Бангерскис и Артуре Силгайлис. Бангерскис, для которого войска СС оказались уже четвертой по счету, 19 марта 1943 года получил от Гиммлера звание легионс-группенфюрера и генерал-лейтенанта войск СС (со старшинством от 1 марта 1943 года [24, р.60]), и ответственную должность генерал-инспектора латышского легиона. Силгайлис в звании легионс-штандартенфюрера (присвоено 1 марта 1943 года) был назначен начальником штаба формирующейся латышской дивизии, а 21 мая 1943 года переведен на должность командующего пехоты этой дивизии (Infanteriefuhrer) [33, р-232]. А 31 августа 1943 года Бангерскис получил звание группенфюрера СС и генерал-лейтенанта войск СС, со старшинством от 1 апреля 1943 года.

В 1941-1942 годах много бывших латышских офицеров служили в полицейских батальонах шуцманншафта, многие из них впоследствии вступили в легион, где заняли командные должности. В 1943 году с объявлением мобилизации повеетки получили и бывшие офицеры армии Латвии, которые по каким-либо причинам еще не были задействованы на службе. Только в сентябре и октябре 1943 года в латышский легион СС вступили 249 бывших латышских офицеров [15, с.421].

Хотя посты командиров латышских дивизий СС, а также основные штабные должности, занимали немецкие офицеры, однако части СС из Латвии выделяются из всех иностранных дивизий войск СС тем, что в них практически весь командный состав, вплоть до полкового уровня составляли латыши, немецкий персонал в них сводился в основном к инструкторам, техническим специалистам и офицерам связи. Такого не было ни в одной из инонациональных дивизий СС, за исключением, быть может, венгерских или итальянских соединений, но сравнивать латышские части, с венгерскими и итальянскими, в высшей степени некорректно, хотя бы из-за боевых результатов. Среди старшего командного состава войск СС латышами были один ваффен-группенфюрер (Бангерскис), два ваффен-оберфюрера (Артуре Силгайлис и Вольдемаре Скайстлаукс) и 17 ваффен-штандартенфюреров.

Большинство немецких командиров латышских дивизий СС были заслуженными офицерами, кавалерами высоких наград. Начальниками оперативных отделов дивизий были профессиональные офицеры, наиболее выделяются из них кадровые военные штурмбаннфюреры СС Эрих Вульф (в 15-й) и Ханс Кооп (в 19-й). Как правило, у немецкого персонала получалось наладить контакт с латышскими волонтерами, что отражалось на боевых результатах. Однако возникали и конфликты, решавшиеся обычно «в пользу» немцев. Например, у командующего пехотой 19-й дивизии СС ваффен-штандартенфюрера Карлиса Лобе нередко бывали разногласия по поводу тактики с начальником оперативного отдела дивизии штурмбаннфюрером СС Коопом. В итоге командир дивизии Штрекенбах просто убрал Лобе из дивизии, отправив его командовать полевым рекрутским депо [28, р.115].

Латышские офицеры войск СС пользовались равными правами и имели все привилегии, полагавшиеся немецким офицерам войск СС. На каждого из них в Главном управлении кадров СС заводилось личное дело, и каждый из них находился под пристальным контролем.

Понятно, что обучение латышских курсантов в юнкерских школах СС было само собой разумеющимся. Это вопросу следует уделить особое внимание, поскольку он является одним из ключевых в рамках участия латышей в войсках СС. Основной задачей юнкерских школ СС была подготовка будущей элиты «Новой Европы», воспитание молодых европейцев в нацистском духе, и допуск сюда латышей является очень показательным – свидетельствует о признании равных прав Латвии на место в будущей Европе вместе с другими странами.

Изучение оружия добровольцами

Будущий ваффеноберфюрер Артуре Силгайлис в латышской военной униформе

Приказ об отправке перспективных латышских юнкеров на обучение в юнкерскую школу СС в Бад-Тёльце был отдан 13 июня 1944 года обергрупенфюрером СС Готтлобом Бергером [16, р.81]. Латыши здесь обычно обучались методом «команд», то есть один немец и три латыша составляли одну «команду». Все юнкера в обязательном порядке проходили нацистское идеологическое обучение, и если у них не было успехов в изучении этого предмета, то их отчисляли [13, с.232-244]. Всего в юнкерских школах СС прошли обучение около 100 латышских юнкеров [13, с.305]. Основная масса их обучалась в Бад-Тёльце, главным образом, для 19-й дивизии СС; некоторая часть училась в юнкерских школах СС в Клагенфурте, Арользене и Киншлаге. Среди выпускников Бад-Тёльце были будущие кавалеры Железного креста 1-го класса Юрис Петерсоне, Николайс-Вернерс Паузерс и Зигмунде Приде, еще один, ваффен-унтерштурмфюрер Аугусте Битере из 44-го добровольческого полка СС, стал кавалером Пряжки Почетного списка сухопутных сил (5 марта 1945 года).

Кроме этого, значительное количество способных латышских юношей были отправлены в унтер-офицерские школы войск СС. Например, 13 ноября 1943 года 240 латышей прошедших службу в РАД были отобраны для обучения в унтер-офицерской школе СС в Арнеме, где из них должны были подготовить унтер-офицеров панцер-гренадерских частей, впоследствии они оказались в составе 19-й дивизии СС [23, р.187]. Еще около 1000 латышских курсантов были подготовлены в унтер-офицерской школе СС в Лауенбурге. Учебные части войск СС были созданы и на территории Латвии, например, курсы командиров взводов в Болдерайе.