Текст книги "Арсенал-Коллекция 2014 № 07 (25)"
Автор книги: авторов Коллектив
Жанры:
Газеты и журналы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)
Annotation
Научно-популярное издание
Арсенал-Коллекция 2014 № 07 (25)
«Тигры» в боях на северном участке фронта.
Потери генералов вермахта на советско-германском фронте в 1943 г.
Часовой Вердена.
Истребитель «Авиа» ВН-33
Ночная истребительная авиация Италии
«ФУДР»
Ночная минная война на Дунае и Саве в кампанию 1914 года
Пинский десант.
Арсенал-Коллекция 2014 № 07 (25)
Научно-популярное издание
В оформлении обложки использован рисунок М. Быкова
Вячеслав МОСУНОВ
«Тигры» в боях на северном участке фронта.
Первое боевое применение легендарного танка 2
«Тигр» из состава 502-го тяжелого танкового батальона, захваченный под Ленинградом осенью 1942 г., на выставке трофейного вооружения в ЦПКиО имени Горького в Москве. Лето 1943 г.
История разработки и боевого применения немецкого тяжелого танка PzKpfw-VI «Тигр» хорошо изучена. Казалось бы, в ней уже не осталось «белых пятен». Однако, в свете информации из источников, ранее почти не использовавшихся историками, документах армейских корпусов и дивизий Вермахта, даже давно известные эпизоды могут предстать совершенно по иному. В данной статье речь пойдет о боевом применении новейших немецких тяжелых танков на Ленинградском и Волховском фронтах с конца августа 1942 по февраль 1943 г.[1 Автор считает своим долгом выразить искреннюю признательность Андрею Рябкову за помощь в работе над данной статьей.]
Так уж получилось, что северный участок Советско-германского фронта оказался своеобразным полигоном для испытания новых видов боевой техники. Здесь одними из первых появляются средние танки PzKpfw-IV с длинноствольной 75-мм пушкой, новые штурмовые орудия и многое другое. Еще до первого появления новой машины в строевых частях командование группы армий «Север» уже нашло применение «Тиграм». После боев зимы-весны 1942 г. на участке фронта под Ленинградом образовалось большое вклинение советских войск в оборону Вермахта, проходившее в немецких документах как «Погостьевский мешок». Здесь войска 54-й армии не дошли до Любани и железной дороги всего 10-12 км.
В ходе операции «Торфяной дождь» немцы готовились ликвидировать данное вклинение. В этой операции должна была принимать участие 12-я танковая дивизия. Другим участником этой операции должна была стать рота танков «Тигр» из 502-го тяжелого танкового батальона (Schwere Panzer-Abteilung 502). Эти танки не собирались загонять в болотистый район, а предполагали использовать в более-менее проходимой местности с хвойным лесом. Танки должны были участвовать во взятии дер. Малукса, после чего продвигаться на Погостье[2 NARA. Т. 312. R. 920. Fr. 9103815. ].
Тем не менее, применение этих крайне тяжелых и крупногабаритных машин на подобной лесистой местности должно было вызвать определенные вопросы. Однако никаких упоминаний о дополнительных рекогносцировках, проводившихся именно для «Тигров» обнаружить не удалось. Новые танки также не предполагалось использовать в ходе готовившегося наступления на Ленинград. Однако, имея перед собой все признаки подготовки советского наступления южнее Ладожского озера, немецкое командование принимает другое решение. Еще не прибывшие машины передавались в состав 26-го армейского корпуса, занимавшего оборону в «Бутылочном горле» южнее Ладожского озера.
26 августа штаб 26-го корпуса отдал приказ, в котором ставились задачи на отражении грядущего советского наступления. Возможные участки наступления определялись как район Лодва-Вороново-поселок Липки, и юго-западный участок вдоль р. Нева. Согласно этому приказу «Тигры» предполагалось использовать следующим образом: два взвода по две машины, вместе со средними танками PzKpfw-III, на участке 223-й пехотной дивизии вдоль дорог Мга-Марково и Келколово-Гайтолово для борьбы с прорвавшимися советскими танками, а в составе 227-й пехотной дивизии, на дороге Синявино-Гонтовая Липка, должен был действовать один взвод. Надо сказать, что никаких рекогносцировок немецкие танкисты из недавно сформированного 502-го тяжелого танкового батальона провести физически не могли. Они просто еще не прибыли. Да и немецкие офицеры из штаба корпуса и штабов пехотных дивизий совершенно не знали характеристик новой машины.
Только вечером 28 августа новые танки выгрузились на станции Мга. К этому времени Волховский фронт уже перешел в наступление, и прибывший первый взвод 502-го танкового батальона, с тремя «Тиграми» и четырьмя PzKpfw– III, собирались использовать для поддержки контратаки только что прибывшей 170-й пехотной дивизии[3 lbid. Т. 314. R 788-789.], которая не успела полностью разгрузиться и вводилась в бой по частям.
Однако танки батальона в боевых действиях 170-й пехотной дивизии участия так и не приняли. Из-за того, что командование совершенно не представляло характеристик новой машины, их послали на участок фронта, где почти не было дорог и мостов, способных выдержать передвижение этой машины. Однако все это выяснилось, только когда танки, своим ходом, отправились из Мги к месту назначения. Через некоторое время командир танкового батальона доложил, что танки не могут пройти по мосту через Мойку по дороге Мга-Марково и по гати на дороге Сиголово-Славянка или Турышкино-Вороново, поэтому штаб корпуса распорядился отправить танки по дороге Турышкино-Карбусель на Вороново. А это был крюк в добрый десяток лишних километров по лесной грунтовой дороге. И эта дорога тоже оказалась совершенно непроходимой для новых танков.
Чистка танковой пушки. 1942 г. (Фото из коллекции Бундесархива)
За время этих передвижений один танк сломался. А командир батальона вообще заявил, что его танки не предназначены для использования в таких условиях местности. В конце концов, штаб корпуса приказал отправить два, оставшихся способными двигаться, танка западнее р. Мойки. К концу дня 29 августа в нерабочем состоянии оказалось еще два «Тигра». В результате тяжелые машины были направлены для охраны дороги Мга-Марково, западнее моста через Мойку, a PzKpfw-III батальона переданы во 2-й танковый батальон 29-го танкового полка 12-й танковой дивизии, чьи машины вели активные действия в этом районе.
В результате, в этот период в боевых действиях «Тигры» участия не принимали. Они так и оставались в резерве, не участвуя даже в попытке 11-й армии 10 сентября отрезать ударный клин войск Волховского фронта. В этот момент «Тигры» находились в резерве только что прибывшего 30– го армейского корпуса, точнее его 24-й пехотной дивизии. Кроме них, здесь было много экзотических машин, таких как легкие танки PzKpfw-l и II с усиленным бронированием или прибывшие чуть позже сухопутные торпеды «Голиаф» 301-го танкового батальона.
Новое немецкое наступление началось 20 сентября. Однако сопротивление войск Волховского фронта было очень упорным. Если в течение 21 сентября 24-я пехотная дивизия 30-го армейского корпуса смогла добиться некоторых успехов, то соседняя 170-я пехотная дивизия топталась на месте.
21 сентября «Тигры» передали 401-му пехотному полку 170-й пехотной дивизии. Они должны были помочь пехоте справиться с мощным опорным пунктом на центральном участке наступления дивизии. Машины пошли в бой по единственно возможной дороге, насыпи узкоколейки. Там они и попали под фланговый огонь. В штаб 11-й армии утром следующего дня передали, что три танка «Тигр» выведены из строя закопанными в землю Т-34, а один вышел из строя вследствие технических неисправностей. В результате этих боев 170-я пехотная дивизия понесла такие потери, что оказалась непригодной для дальнейшего наступления.
Карга участка обороны 26-го армейского корпуса с основными дорогами, пригодными для действий танков 502-го тяжелого танкового батальона. (NARA. Т.315. R. 1706. Fr. 220-221). Цифрами обозначены:
1. Пути движения; 2. Противотанковые препятствия; 3. Территория пригодная для действий танков; 4. Исходные позиции; 5. Направления ожидаемого наступления сил Ленинградского и Волховского фронтов. Не обозначено цифрой – отапливаемые ангары для 14 танков.
Вполне возможно, что здесь «Тигры» 502-го тяжелого танкового батальона столкнулись с машинами советского 502-го отдельного огнеметного танкового батальона, входившего в состав 8-й армии. Сохранились наградные листы на танкистов этого батальона, где прямо говорится о том, что в течение 21 сентября батальоном было подбито несколько немецких танков, которые шли во втором эшелоне. В наградном листе на механика-водителя А.С. Беляева, награжденного за этот бой орденом Ленина, указывается и тип машины, на которой он служил – танк Т-34. Кроме того, в наградном листе погибшего 21 сентября радиста танка 502-го отдельного огнеметного танкового батальона И.А. Мороза, указанно точное местонахождение его танка – и это именно там, где наступал 401-й пехотный полк. Слишком много совпадений для одного события, чтобы это было случайным.
Правда, на уничтожение «Тигров» претендуют еще и артиллеристы 1225-го артиллерийского полка. По крайней мере, в современной российской литературе такая точка зрения встречается[4 Иванова И.А. Осенью 1942 // Синявино. Осенние бои 1941-1942 годов Сборник воспоминаний участников синявинских сражений / Авт.-сост. И.А. Иванова. СПб., 2008. С. 87.]. Петербургский автор А. Рябков относит этот бой к периоду между 29 августа и 6 сентября[5 Рябков А. Танки Синявина. Осень 1942 г. // М-Хобби. 2011. №6. С. 39 ]. Однако, в это время «Тигры» в боях не участвовали, а советские артиллеристы имели все шансы столкнуться с танками PzKpfw-IV с длинноствольными 75-мм пушками.
По результатам боевого применения оценка новых машин была скорее негативной. Штабом 30-го армейского корпуса отмечалось, что новые танки были довольно быстро подбиты. Вследствие этого их необходимо прикрывать более легкими машинами. Экипажи «Тигров» должны были самостоятельно проводить рекогносцировки, проверяя наличие пригодных для движения дорог.
Таким образом, роль новых машин в боевых действиях сентября 1942 г. была ничтожной. Никаких успехов их экипажи не добились.
После сентября 1942 г. «Тигры» продолжали оставаться в составе 26-го армейского корпуса, являясь его противотанковым резервом. Была проведена тщательная рекогносцировка, которая позволила определить пригодные для движения «Тигров» дороги и проходимую для них местность. Однако, все равно, хуже местности для того, чтобы использовать эти танки и придумать было нельзя. Только в 15-20% местность была пригодна для действий «Тигров», их подвижность строго ограничивалась основными дорогами южнее Ладоги.
В январе 1943 г. Противник ожидал нового наступления войск Красной армии. К этому моменту в составе 502-го танкового батальона находилось 7 боеготовых Тигров, и 16 PzKpfw-III.
12 января 1943 г. части Ленинградского Волховского фронтов начали операцию «Искра» с задачей прорвать блокаду Ленинграда. В течение 12 января «Тигры» в боях не участвовали. Они должны были участвовать в немецком контрнаступлении 13 января, поддерживая 96-ю пехотную дивизию, однако к началу контратаки танкисты опоздали. Более того, выйдя на исходные, 3 танка провалились под лед (!!!) и застряли вплоть до конца дня. В результате, в атаку «Тигры» перешли только после 14 часов по московскому времени. Их реальный успех свелся к уничтожению нескольких советских легких танков, переправа через Неву для более тяжелых машин еще строилась. В донесении командира корпуса говорится о восьми подбитых танках (а не о 12, как считалось ранее[6 Коломиец М. Первые «Тигры» // Фронтовая иллюстрация. 2002. Вып.2. С. 19. ]). В то же время достаточно ограниченное применение танков было вызвано не только условиями местности, но и советской противотанковой обороной.
Вскоре «Тигры» оказались в самом пекле боев. Сначала, после того как создалась угроза прорыва на правом фланге 96-й пехотной дивизии, танки, вместе с горными стрелками 100-го полка 5-й горнострелковой дивизии, решили направить к Рабочему поселку №1. Однако, из-за надвигающихся сумерек, этот приказ был отменен.
Утром 14 января, когда перед немецким командованием встала необходимость удержать Рабочий поселок №5, к нему были отправлены два «Тигра» и три PzKpfw-III. 15 января был смертельно ранен командир роты «Тигров», который в ночь на 16 января скончался[7 Kleyne E., Kuehn V. Tiger. Die Geschichte eine legendaeren Waffe. 1942-1945. 2006. Wuerzburg. S. 38 ]. К 17 января у Рабочего поселка №5 боеспособным оставался только один «Тигр». Видимо, второй танк, из-за поломок и повреждений, был подорван экипажем.
В ночь с 17 на 18 января окруженная немецкая группировка пошла на прорыв. К этому времени у танкистов почти кончились осколочно-фугасные снаряды. Утром 18 декабря оставшиеся танки обеспечивали отход окруженных. Именно тогда произошел эпизод, когда легкий Т-60 Дмитрия Осатюка из 61-й легкотанковой бригады, выдержал бой с двумя немецкими танками.
18 января с одним из «Тигров», не участвовавшем в боях у Рабочего поселка №5 произошла крупная неприятность. Вплоть до середины 18 января немецкое командование не знало, что произошло в Рабочем поселке №5 и кто там находится. Поэтому оно не нашли ничего более удачного, как направить туда, на разведку, один танк «Тигр». Надо заметить, что танк мог двигаться только по одной дороге, съезд с нее влево или вправо, выводил машину на торфяники, которые этой зимой не промерзли и массы «Тигра» просто не выдерживали.
Весьма закономерно, что именно эта машина застряла на торфяном поле и попала в руки бойцов 18-й стрелковой дивизии. В результате именно этот танк оказался первым неповрежденным «Тигром», который захватили наши войска. В истории танковых батальонов упоминается, что эта машина застряла из-за ошибки водителя[8 Ibid.], однако виноваты в этом были, те, кто послал «Тигр» выполнять совершенно не свойственную ему задачу.
В последующем, оставшиеся танки батальона принимали участие в боях на Синявинских высотах. Только за 24– 27 января батальон потерял 12 танков PzKpfw-III. Один «Тигр» числится потерянным 31 января. В действительности, все обстояло несколько иначе.
При работе с документами 61-й пехотной дивизии выяснился и еще один, ранее неизвестный эпизод, эпизод боевого применения «Тигров». Утром 25 января началось очередное наступление 2-й Ударной армии на Синявинские высоты. В результате, в Синявино, несколько Т-34, выйдя на дистанцию практически пистолетного выстрела, смогли сжечь один «Тигр», о потере которого в истории тяжелых танковых батальонов не упоминается[9 Ibid.]. Однако командир боевой группы, занимавшей здесь оборону, представил целую объяснительную записку по поводу этого происшествия. Как выяснилось, «Тигр» стоял в центре Синявино, замаскированный под дом. Экипаж вел огонь по танкам, однако не заметил два Т-34, которые обошли его, и вышли в тыл. Один из этих танков с расстояния 20-30 метров с третьего выстрела поджег «Тигр». В немецком танке погибли два человека, среди них был и командир экипажа[10 NARA. T. 315. R. 1021. Fr. 199.]. Как видно из ниже приведенной таблицы, с 25 января в составе батальона боеспособных «Тигров» не было. Из этого следует, что танк, записанный как подбитый 31 января, в действительности, был уничтожен еще 25 числа.
В ходе боев на Синявинских высотах противник потерял часть своих позиций вдоль дороги, ведущей через бывшее село на север. Также немцев выбили с северо-западной части высоты с отметкой 43,3, одной из главных высот этого плато. Все немецкие контратаки были отбиты бойцами 2-й Ударной армии. В контратаках в течение 31 января рота 502-го батальона потеряла все оставшиеся у нее танки PzKpfw-III, один из них был захвачен советскими солдатами.
Для большей наглядности в приведенной ниже таблице представлены боеспособные танки 502-го тяжелого танкового батальона в период с 12 по 31 января 1943 г. Таблица составлена на основе итоговых донесений штаба 26-го армейского корпуса в штаб 18-й армии.
Положение дивизий 30-го армейского корпуса на 21 час 21 сентября 1942 г. (NARA. Т. 314. R. 829. Fr. 254).
Танк в засаде. Именно так экипажи «Тигров» могли добиваться наибольших успехов
Дата
«Тигры»
PzKpfw-III
12 января
7
10
13 января
4
9
14 января
4
8
15 января
Данных нет
Данных нет
16 января
Данных нет
Данных нет
17 января
2
2
18 января
1
1
19 января
Данных нет
Данных нет
20 января
1
2
21 января
1
2
22 января
1
1
23 января
1
2
24 января
1
2
25 января
–
2
26 января
–
1
27 января
1
28 января
–
1
29 января
–
2
30 января
–
3
31 января
–
–
В заключении описания боев с участием «Тигров» южнее Ладоги надо отметить, что в истории танковых батальонов также упоминается бой 7 февраля на высоте 43,3. В действительности, бой с ударными группами красноармейцев был утром, а танки батальона получили приказ выдвигаться к штабу 44-го гренадерского полка 11-й пехотной дивизии уже ко второй половине дня[11 Ibid. Т. 314. R. 761. Fr. 200.]. При каких обстоятельствах был подбит PzKpfw-III, и погиб его экипаж из документов корпуса неясно. Тем более, что танки было решено отвести южнее бывшего села Синявино, где они и оставались в резерве.
В начале февраля 1943 г. танкисты 502-го батальона получили еще три танка «Тигр». Теперь им предстояло побывать в боях под Красным Бором, вблизи которого развернулись тяжелые бои. 10 февраля 55-я армия Ленинградского фронта сумела выбить из Красного Бора 250-ю пехотную «испанскую» дивизию, а также потеснить дивизию СС. Вслед за советской пехотой должны были пойти танки и лыжники подвижной группы. Автору данной работы удалось ознакомиться с отчетом штаба 55-й армии по данной операции и теперь есть возможность сравнить данные обеих сторон.
Немцам очень крупно повезло, что из-за ошибок советского командования, планировавшийся ввод в бой подвижной группы сначала сильно задержался, а потом все пошло совсем не так, как планировалось. Основным участком боев были деревни Поркузи, Мишкино и Чернышеве на левом фланге дивизии СС.
В условиях, когда «Тигры» вели огонь с места, они оказались грозным противотанковым оружием.
Особенно неудачными действия советских танкистов 1-й Краснознаменной танковой бригады были 11 февраля. Только в этот день февраля на счет экипажей «Тигров» было записано 32 танка. Но, в реальности, на этом участке действовали еще штурмовые орудия, орудия ПВО и самоходные истребители танков. В то же время, неуспех действий советской стороны объяснялся, в первую очередь, ошибками конкретных исполнителей, а не выдающимися качествами немецкой боевой техники и ее экипажей.
Советские танки и пехота действовали разрозненно, без поддержки артиллерии, в результате чего танки становились легкими мишенями для противника. За короткий период боя только 1-я Краснознаменная танковая бригада потеряла от огня противника почти все свои танки. В период с 10 по 21 февраля бронетанковые части 55-й армии потеряли 87 машин, значительную часть которых, до 18 единиц, составляли легкие танки Т-26. Также было подбито 19 КВ. Все эти машины были из состава 1-й Краснознаменной танковой бригады.
Участок 170-й дивизии в ходе Синявинской операции. Август-сентябрь 1942 г. (Kardel К. Die Geschichte der 170. Infanterie– Division, 1953. S. 41.)
Машины перед боем
17 февраля войска 55-й армии вновь начали наступление и смогли потеснить немцев. В описании боев этого дня обычно указывается, что за несколько минут, командир танкового отряда Майер смог подбить 10 КВ. Тем не менее, немцев потеснили, но они подтянули резервы, 24-ю пехотную дивизию, и сами нанесли удар. Завязались бой около деревни Чернышево. Немцы смогли частично занять ее, но на окраине стояло два советских танка, которые не давали противнику выполнить задачу. Для того, чтобы подбить эти танки, было решено использовать «Тигры». Однако добраться до Чернышево они не смогли. К этому моменту началась оттепель, в результате чего «Тигры» просто провалились в грязь.
Тем не менее, Красноборская операция потерпела неудачу. Войска 55-й армии понесли большие потери, было потеряно 87 танков. Часть из них были уничтожены «Тиграм». Это был их первый относительный успех, который, правда, был достигнут вследствие грубых ошибок советского командования.
Что касается статистики действий 502-го батальона, то она согласно краткому отчету, была следующей. За период с 12 января по 5 февраля 1943 г. было потеряно 6 «Тигров» и 12 PzKpfw-III. Потери личного состава составили 11 человек убитыми, 22 раненными и 7 пропавшими без вести. Как видно, эти данные несколько меньше, чем те, которые были приведены в истории тяжелых танковых батальонов. Немцы считали, что «Тиграми» было подбито 55 танков, однако эти данные явно сильно завышены, так как, по официальным данным в период с 12 по 31 января войска Ленинградского и Волховского фронта потеряли всего 41 танк[12 Шигин Г.А. Битва за Ленинград: Крупные операции, «белые пятна», потери. М., 2005. С. 298.].
За период с 12 по 17 февраля из 3 «Тигров» и 3 PzKpfw– III были потеряны все «Тигры», и одна «Тройка». Потери «Тигров» были небоевыми – два танка безнадежно застряли в болоте, один сгорел по невыясненной причине. Один PzKpfw-III был потерян из-за артиллерийского огня. Потери личного состава составили 3 человека убитыми и 3 раненными. Согласно немецким данным «Тигры» подбили 57 советских танков. Скорее всего, эти цифры, если и завышены, то ненамного.
Карта района поселка Красный Бор
Прорыв 18 января окруженной группировки из Рабочего поселка № 5 и района севернее. (NARA. Т. 315. R. 1706. Fr. 1040)
В этих боях «Тигр» показал себя как грозное противотанковое оружие. Не смотря на то, что танк оказался довольно малоподвижным, а в лесисто-болотистой местности его подвижность еще более ограничивалась, сильное бронирование давало шанс выдержать попадание снарядов противотанковой артиллерии и танковых пушек. Однако здесь необходимо отметить еще одну важную деталь – «Тигр» был чрезвычайно громоздким и дорогим. Для борьбы с советскими танками немцы активно использовали штурмовые орудия и самоходные истребители танков, которые, в этой роли, были гораздо эффективней. «Тигры» же оказывались эффективным оружием, только тогда, когда командиры Красной Армии совершали ошибки. От наличия или отсутствия нового тяжелого танка ситуация на поле боя не зависела.
В реальности, противник не понимал, как можно использовать эту тяжелую и неповоротливую машину в такой местности. Иногда дело доходило до откровенной глупости, как было с танком, отправленным в разведку 18 января. Поэтому первые страницы истории боевого применения «Тигров» явились скорее яркой демонстрации некомпетентности и ошибок, чем реальных успехов и побед.
А. Заблотский, Р. Ларинцев
Потери генералов вермахта на советско-германском фронте в 1943 г.
Предыдущие две наши статьи о потерях высшего командного состава Вермахта на советско-германском фронте, (см. «Арсенал Коллекцию» 3/2014 и 5/2014), были посвящены событиям 1941-го и 1942-го годов. Безусловно, самым важным событием третьего года войны стала капитуляция германской 6-й полевой армии в Сталинграде и сдача в плен ее командования во главе с фельдмаршалом Паулюсом. Но, кроме них, в 1943 году под «русский паровой каток» попали и довольно много других высших немецких офицеров, которые малоизвестны любителям военной истории. Поэтому мы попытались свести все известные факты в данной статье.
Хотя потери в 1943 году генералитет Вермахта начал нести еще до финала Сталинградской битвы, но мы начнем именно с нее, вернее с длинного списка плененных высших офицеров 6-й армии. Список этот для удобства представлен в хронологическом порядке в виде таблицы.
Немецкие генералы, взятые в плен в Сталинграде в январе-феврале 1943 г.
№№
Дата пленения
Звание, имя
Должность
1
20.01.1943
генерал-лейтенант Ганс-Генрих Сикст фон Армии (Hans-Heinrich Sixt von Armin)
Командир 113-й пехотной дивизии
2
25.01.1943
генерал-майор Мориц фон Дреббер (Moritz von Drebber)
Командир 297-й пехотной дивизии
3
28.01.1943
генерал-лейтенант Генрих-Антон Дебуа (Heinrich-Anton Deboi)
Командир 44-й пехотной дивизии
4
28.01.1943
генерал-майор профессор д-р Отто Ренольди (Otto Renoldi)
Начальник медицинской службы 6-й полевой армии
5
29.01.1943
генерал-лейтенант Хельмут Шлёмер (Helmuth Schlomer)
Командир 14-го танкового корпуса
6
29.01.1943
генерал-лейтенант Александер барон фон Даниэльс (Alexander Edler von Daniels)
Командир 376-й пехотной дивизии
7
30.01.1943
генерал-майор Ганс Вульц (Hans Wulz)
Командир 144-го артиллерийского командования
8
30.01.1943
генерал-лейтенант Вернер Занне (Werner Sanne)
Командир 100-й егерской (лёгкой пехотной) дивизии
9
31.01.1943
генерал-фельдмаршал Фридрих Паулюс (Friedrich Paulus)
Командующий 6-й полевой армией
10
31.01.1943
генерал-лейтенант Артур Шмидт (Arthur Schmidt)
Начальник штаба 6-й полевой армии
11
31.01.1943
генерал артиллерии Макс Пфеффер (Max Pfeffer)
Командир 4-го армейского корпуса
12
31.01.1943
генерал артиллерии Вальтер фон Зейдпитц– Курцбах (Walther von Seydlitz-Kurzbach)
Командир 51-го армейского корпуса
13
31.01.1943
генерал-майор Ульрих Вассоль (Ulrich Vassoll)
Командир 153-го артиллерийского командования
14
31.01.1943
генерал-майор Ганс-Георг Лейзер (Hans-Georg Leyser)
Командир 29-й моторизованной дивизии
15
31.01.1943
генерал-майор д-р Отто Корфес (Otto Korfes)
Командир 295-й пехотной дивизии
16
31.01.1943
генерал-лейтенант Карл Роденбург (Carl Rodenburg)
Командир 76-й пехотной дивизии
17
31.01.1943
генерал-майор Фриц Роске (Fritz Roske)
Командир 71-й пехотной дивизии
18
1.02.1943
генерал-полковник Вальтер Хейтц (Walter Heitz)
Командир 8-го армейского корпуса
19
1.02.1943
генерал-майор Мартин Латтман (Martin Lattmann)
Командир 14-й танковой дивизии
20
1.02.1943
генерал-майор Эрих Магнус (Erich Magnus)
Командир 389-й пехотной дивизии
21
2.02.1943
генерал-полковник Карл Штрекер (Karl Strecker)
Командир 11-го армейского корпуса
22
2.02.1943
генерал-лейтенант Арно фон Ленски (Arno von Lenski)
Командир 24-й танковой дивизии
Пленные немецкие генералы и офицеры 6-й армии вермахта в Сталинграде, 1943 г. Первые четверо, слева направо: генерал-майор Отто Корфес, командир 295-й пехотной дивизии; подполковник Гэрхард Диссель, начальник штаба 295-й пехотной дивизии; генерал артиллерии Макс Пфеффер, командир 4-го армейского корпуса; генерал артиллерии Вальтер фон Зейдлитц– Курцбах, командир 51 -го армейского корпуса. (Сайт Военный альбом).
Командир 71-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Александр фон Хатманн, получает Рыцарский крест из рук командующего 6-й армией Фридриха Паулюса. 8 октября 1942 года
К этой таблице необходимо сделать одно примечание. Немецкая бюрократия, похоже, стремилась сделать все, чтобы максимально затруднить жизнь будущим исследователям и военным историкам. Примеров тому несть числа. Сталинград в этом отношении не стал исключением. По некоторым данным, командир 60-й моторизованной дивизии генерал-майор Ганс-Адольф фон Ареншторф (Hans-Adolf von Arenstorff) стал генералом в октябре 1943 года, т.е. уже после того, как полгода провел в советском плену. Но и это еще не все. Генеральское звание ему присвоили с 1 января 1943 года (практика присваивать звания «задним числом» была у немцев не такой уж редкой). Вот и получается, что в феврале 1943 года нами было пленено 22 немецких генерала, а через полгода их стало на одного больше!
Окруженная в Сталинграде немецкая группировка теряла своих генералов не только пленными. Ещё несколько высших офицеров погибли в «котле» при различных обстоятельствах.
26 января южнее реки Царица[1] погиб командир 71-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Александр фон Хатманн (Alexander von Hartmann). По некоторым данным, генерал сознательно искал свою смерть – поднялся на железнодорожную насыпь и стал стрелять из винтовки в сторону позиций, занимаемых советскими войсками.
В тот же день смерть настигла генерал-лейтенанта Рихарда Штемпеля (Richard Stempel), командовавшего 371-й пехотной дивизией. 2 февраля, список безвозвратных потерь пополнил командир 16-й танковой дивизии генерал-лейтенант Гюнтер Ангерн (Gunter Angern). Оба генерала покончили жизнь самоубийством, не желая сдаваться в плен.
Теперь от грандиозной битвы на Волге вернемся все-таки к хронологическому изложению событий зимней кампании третьего военного года.
В январе 1943 года форменный мор напал на командиров 24-го танкового корпуса, когда его части, в ходе Острогожско-Россошанской операции войск Воронежского фронта, попали под удар наступающих советских соединений.
14 января на своем командном пункте в районе Сотницкая погиб командир корпуса генерал-лейтенант Мартин Вандель (Martin Wandel). В командование корпусом вступил командир 387-й пехотной дивизией генерал-лейтенанта Арно Яар (Arno Jahr). Но и его 20 января постигла судьба Ванделя. По некоторым сведениям, генерал Яар покончил жизнь самоубийством, не желая попасть в советский плен.
Только один день, 21 января, прокомандовал 24-м танковым корпусом генерал– лейтенант Карл Эйбл (Karl Eibl), командир 385-й пехотной дивизии. В неразберихе отступления колонна, в которой находилась его машина, наткнулась на итальянцев. Те приняли союзников за русских и открыли огонь. В скоротечной схватке дело дошло до ручных гранат. Осколками одной из них генерал был тяжело ранен и скончался через несколько часов от большой потери крови. Таким образом, в течение одной недели 24-й танковый корпус потерял своего штатного командира и командиров обоих пехотных дивизий, входивших в состав соединения.
«Урожайной» на генеральские потери стала и Воронежско-Касторненская операция, проводившаяся войсками Воронежского и Брянского фронтов, довершившая разгром южного фланга Вермахта на Восточном фронте.
Под первый удар наступавших советских войск попала немецкая 82-я пехотная дивизия. Ее командир, генерал-лейтенант Альфред Бенч (Alfred Baentsch), числится умершим от ран 27 января 1943 года. Неразбериха, царившая в немецких штабах была такова, что 14 февраля генерал все ещё считался пропавшим без вести вместе со своим начальником штаба майором Алльмером.
Сама дивизия командованием 2-й полевой армии Вермахта относилась к категории разгромленных.
Вследствие быстрого продвижения советских частей к железнодорожному узлу Касторное, штаб 13-го армейского корпуса оказался отсечен от остальных войск 2-й немецкой армии, а две его дивизии, в свою очередь, – от штаба корпуса. Штаб корпуса решил пробиваться на запад. Иное решение выбрал командир 377-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Адольф Лехнер (Adolf Еесфбпег). 29 января при попытке прорыва в юго-восточном направлении, к частям своего соединения, он и большая часть штаба дивизии пропали без вести. Только начальник штаба дивизии, оберст-лейтенант (подполковник) Шмидт, к середине февраля вышел к своим, но и он вскоре умер от пневмонии в госпитале города Обоянь[2].
