Текст книги "Русская жизнь. Тираны (апрель 2009)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Наши дни

Когда читаешь чьи-то воспоминания, то почти всякий раз в конце следует вывод – вот какая страшная все-таки была жизнь, как же было плохо, а уж сейчас что творится. У меня вот ощущения обратные – люди молодые всегда казались мне живее, умнее и лучше нас, и мне всегда интересно – и работать, и дружить, и любить. Я официально четырежды была замужем, и каждый раз любила по-настоящему, и уходила, если чувствовала, что любви нет. Мой сын Юра – Георгий Ефремович – выучил литовский язык и стал блестящим переводчиком; много лет работал секретарем у Давида Самойлова. В конце 80-х мы с сыном организовали, вероятно, первое независимое частное издательство «Весть» (разрешение на его открытие получали еще у Ненашева в Минпечати), в котором выпустили «Историю инакомыслия в России» Людмилы Алексеевой, сборник «Евангелие от русских поэтов», книги по философии религии и много другого. Вложили в это издательство свою дачу в Кратово, наняли директора, и, конечно, прогорели. Потому что с этим делом, как с моим шитьем – все хорошее и настоящее, что можно сделать в жизни, делается не за деньги.

Записал Алексей Крижевский

* ГРАЖДАНСТВО *
Екатерина Шерга
Расчленение наших скафандров

Создатели новых религий

I.

Легко быть богом. Гораздо легче, чем вы думаете. Точное число богов и пророков в нашем отечестве неизвестно, но, скорее всего, – их не менее двух сотен. У всех есть адепты, которые молятся на них в полном смысле этого слова и, взявшись за руки, вслух читают сочиненные пророками священные стихи. Например: «Расчленение наших скафандров происходит через Хладность и прочтением лучей».

Религиозных объединений в России много, и меня сейчас не интересуют кришнаиты, пятидесятники или же свидетели Иеговы. Нет, речь пойдет о сектантах, которые поклоняются не Азазелю или Кришне, а какому-нибудь конкретному, ныне живущему Ивану Ивановичу, 1961 года рождения, уроженцу города N. Он – сам себе царь и бог, сам создал себе учение и смог найти людей, которые добровольно подчинились ему, признали своим пастырем и ради него изменили всю свою жизнь.

Сами эти учения обычно мало отличимы одно от другого. Немного неоязычества, побольше оккультизма и еще буддистские, индуистские, кришнаитские пряные восточные приправы. Изобилие удивительных слов и терминов: «Яйцо Центроидов», «Циркуль Лотоса», «биологические скафандры», «астральное каратэ», «двенадцать ключей к себе: огненный, водный, земляной и из космического хрусталя», «световые коридоры» и совсем уже малопонятная «Аудиальная Проба Среза Отца». А на заднем плане этого пейзажа шагают Великие Предикторы, огнедышащие Прентазавры, какие-то Размыкатели. И конец света, конечно же, очень близок.

Все это довольно скучно, честное слово. Странным кажется, что столетие назад Розанов писал о сектантах: «Яркое цветное пятно на монотонном пятне народной нашей жизни». Впрочем, в те времена сектантство было крестьянским делом. Изба, на дощатом столе Библия, обрядовые чаши с изюмом и рисом, архаическое многоголосное хоровое пение. Сейчас сторонники «новых религиозных движений», как их принято политкорректно называть – почти сплошь горожане. По мнению российского антрополога Александра Панченко в эти НРД чаще всего уходят «представители советского среднего класса… увлеченные различными формами городской мифологии и ритуалистики (уфология, экстрасенсорика, астрология, эзотерика, нетрадиционное целительство), ориентированные на религиозный и духовный поиск и не обладавшие опытом религиозной жизни в рамках традиционных церквей и конфессий». В данном случае Александр Александрович писал про конкретную Церковь Последнего Завета. Но эти же слова можно отнести практически к любой из современных сект.

Туда идут, чтобы отрекаться от старого мира и создавать новый: экологически чистый, без капитализма, супружеских измен и фастфуда, мир, основанный на гармоническом сочетании Мировых Энергий. Слово «Энергия» используется и в хвост, и в гриву. Духовный их отец, тот самый пророк Иван Иванович – это Великий Энергетический Транслятор.

У самих Трансляторов до открытия в них чудесных способностей биографии непременно простенькие, какие-то ситцевые и к тому же совершенно стандартные. Вот, например, Владимир Скубаев, лифтер из Чернобаевского района Черкасской области. В какой-то момент он уверовал в свою миссию и стал основателем околобуддистской секты «Белый Лотос», да еще и графом. Сергей Тороп, сотрудник милиции из города Минусинска, преобразился в пророка Виссариона, создателя уже упомянутой Церкви Последнего Завета. Некий Петр Кузнецов, выпускник строительного училища, уроженец деревни с хорошим названием Погановка, руководил знаменитыми пензенскими сидельцами, что живьем ушли под землю и ждали Апокалипсиса. Евдокия Марченко, инженер из Миасса, создала весьма популярное учение «Радастея» и украсила себя в связи с этим многими званиями и титулами, среди которых, например: гранд-доктор философии европейской Академии информатизации всемирного распределительного университета Бельгии (замечательная контора, которая в качестве адреса указывает некий абонентский ящик, причем не в Брюсселе, а в Петербурге). Владимир Пузаков-Мегре из украинской деревни Куздиничи был фотографом, пока не повстречал в сибирской таежной глуши обнаженную пророчицу Анастасию, неоднократно посещавшую другие планеты. Но и в сапфировых чертогах дальних светил ей не довелось найти ничего соблазнительнее фотографа Пузакова. Именно его она избрала среди мужчин, вступила с ним в плотскую связь, родила от него сына, а самому Пузакову велела идти в мир и проповедовать.

Многие наши пророки успели сходить на зону. Причем речь никоим образом не идет о гонениях за веру, и вряд ли какой-нибудь областной Понтий Пилат, объявляя приговор, умывал руки со словами: «Невиновен я в крови Праведника Сего». Сотрудница нижегородской торговой базы Светлана Фролова, отсидев за спекуляции дефицитным в ту пору польским товаром, годы спустя создала секту Воскрешающая Русь и, между прочим, объявила себя реинкарнацией царицы Савской, а Владимира Путина – реинкарнацией апостола Павла. За изнасилование был судим Вячеслав Мушич-Громыко, уроженец Лениногорска, ныне – Раша Джи, земной учитель Династии Испедеж и основатель учения «Амата-Sirius».

Все это незатейливые люди, простые. Я видела запись беседы Пузакова-Мегре с адептами своей секты «Анастасия». Ну хоть бы что-то магнетическое обнаружилось в облике этого человека! Немолодой мужчина в костюме среднего качества, при галстуке. Седеющие виски, мягкий южный выговор. Похож на депутата краевой думы из крепких хозяйственников. О себе говорит в третьем лице, с почтением и обидой: «Книги Мегре не все читали». Что в нем могло пленить межзвездную Анастасию? Что могло околдовать тех людей, которые уже пятнадцать лет являются его верными последователями?

Но на самом деле успешному пророку не нужны бездонные глаза, бледный высокий лоб или же проникающий в душу голос. Все это мишура, оперетка, архитектурные излишества. Необходимы совершенно другие качества. Во-первых, природная, внутренняя, не наигранная властность. Не должно быть сомнений в его божественном знании и божественном праве. Секта – не место для дискуссий.

И второе, никак не менее важное свойство – способность слушать. «Такое ощущение, что в этот миг никого, кроме тебя, для него не существует», – вот обычные впечатления адептов, общающихся с вождем. Ведь несчастный современный человек страдает оттого, что его решительно нигде не хотят выслушать – ни в семье, ни дома, ни на улице.

Умение приказывать и умение слышать редко бывают свойственны одному и тому же человеку. Удивительное это сочетание и позволяет с такой легкостью уловлять души бывшим лифтерам и фотографам.

II.

Живые пророки куда требовательнее умерших. История людей, ушедших под их крыло, – всегда история разрыва и скандала с прежним окружением (за исключением случаев, когда уходят семьями). Вот милая русская девочка из азиатской, ныне независимой республики. Перебралась с родителями в Москву, поступила на вечернее отделение московского института. Веселая, вежливая, верующая. Но традиционного православия ей было мало, и она увлеклась учением и личностью некой Лепши Ларисы Ивановны, переименовавшей себя в Софию Святодух.

Человек – существо злое. Однокурсники и друзья не слишком щадили неофитку. В любой компании, где она появлялась, возникали теологические дискуссии. «Ну хорошо, если у вас там православие, при чем тут измерение кармы? Уж что-то одно…» Все заканчивалось рыданиями где-нибудь в пустой комнате, на диване. Бледная, нервная, в любой компании она переводила разговор на эти темы: карма, пороки цивилизации, люди ненавидят выдающихся личностей. И в ее взгляде читалась готовность заранее всех простить, ибо не ведают…

Но даже когда беседовали о каких-то нейтральных вещах, общение с ней оставляло странное впечатление. Действительно, будто рядом с тобой не человек, а какое-то Яйцо Центроидов. Это был не резкий разрыв с друзьями и родственниками, а медленное отчаливание в сторону. Потом она исчезла, сменила четыре или пять мест работы, в какой-то момент почти голодала. Во время обрядов ее осыпали солью и мукой, объясняли, что все земное заслуживает лишь усмешки, а сама София Святодух будет коронована в Иерусалиме, как Царица Мира.

Будь она немного постарше – нырнула бы в учение «Софии Премудрости Божией» с головой, (как сделала ее духовная сестра, известная актриса Елена Ц.). Но тут – диплом, замужество, все это привело к тому, что магическая Лариса Ивановна отошла на второй план, и ее сверхсильная аура потускнела. Сейчас в квартире нашей героини по-прежнему есть портрет матушки Софии. Он стоит на книжной полке, но не в центре, а так, сбоку. Немного заслонен нужной по работе профессиональной литературой. Говорить на эту тему девушка категорически отказывается.

III.

– Муж у меня занимался ремонтом квартир. Она была клиенткой. И с тех пор уже три года мой муж подчиняется только ей. Ему звонят по телефону домой, и он мухой бежит, бросая все! Эта женщина. Она занималась травлей тараканов. У нее своя фирма. Вы понимаете, что это значит?

– Честно говоря, не совсем, – отвечаю я даме, которая говорит со мной, торопясь, волнуясь, плача.

– Но она же вхожа во все квартиры! И там проповедует. «Мирские наши устремления – это ничто. Квартиры, дачи – это не нужно. Семья – только зло». После общения с ней он стал есть одни пельмени и сырые сосиски. Скажите, это, по-вашему, нормально? А как-то перед Пасхой я поставила иконы на комод, он кричит: «Убери!» Она им управляла. Я думала – там любовь. Ничего подобного!

Больше всего мою собеседницу расстраивало, что это был не роман, а нечто совершенно непонятное, на что и не знаешь, как реагировать. В три первейшие инстанции обратилась она: к батюшке, к гадалке и к участковому. Все трое оказались бессильны.

Судя по всему, прекрасная отравительница тараканов взяла что-то из учения Рона Хаббарда, основателя сайентологии, но творчески это переосмыслила. Какие-то жизненные волны, достижение состояния клира (от англ. clear).

Муж моей собеседницы переехал в другую квартиру, выставив оттуда взрослого сына с семьей. По вечерам сидит один на кухне и пьет водку от тоски и невозможности познать за одну жизнь весь это бесконечно сложный мир с его девятью Основными Динамиками и какими-то Тремя Инграммами.

– Она совершенно холодная женщина, бизнес-вумен, – причитает несчастная его жена. – Я специально из Интернета скачала ему информацию о том, какой вред наносят секты. Это – ересь чистой воды. Нормальный человек к такому близко не подойдет. И я все равно его люблю. Человека просто зомбировали. А он же – спокойный. Он у меня – телец.

IV.

Сорокалетний Константин А. вместе с женой торговал мебелью. Плюс участие, хотя и номинальное, в бизнесе родственников жены (кафе на окраине, земельные участки в Подмосковье, домик в Греции). Вообще вся история напоминает старинные английские романы, где есть почтенное, разветвленное семейство с дядюшками, властными тетками, страдающими кроткими женами, с поместьями и заморскими владениями. И обязательно присутствует беспутный родственник, паршивая овца.

Сам Константин был музыкантом по образованию. В мебельной фирме занимал пост директора, хотя реально бизнесом управляла его супруга. Много лет, почти двадцать, все шло достойно и прилично, пока в Костиной жизни не появился гуру. Мне показывали его фотографию. Бритый, голый по пояс человек с довольно жестким лицом. Уроженец индустриального города в Западной Сибири.

– Константин как-то после этого изменился?

– Он стал более… более веселый.

Это мне рассказывает тетка жены героя. В то воскресенье, когда мы с ней встречались, у нее был хлопотливый день: она занималась расселением гастарбайтеров, призванных строить в Подмосковье что-то благородно коттеджное. Много курила. Ей семьдесят семь лет. Судя по всему, она была единственным (за исключением самого гуру) человеком, которому Константин доверял. Именно ей он позвонил в один прекрасный день и спросил:

– Лидия Ивановна, ты как – стоишь сейчас или сидишь? Лучше сядь, а то упадешь. Я только что вынес из нашей квартиры сейф со всеми деньгами и документами на землю.

Она только и смогла сказать:

– Знаешь, я считала, что если мужчина уходит из дома, он должен взять с собой только зубную щетку.

А мне потом рассказывала:

– Сам-то он по натуре – несмелый товарищ. Думаю, он для себя оправдывал это тем, что деньги нужны, чтобы вместе с гуру совершать паломничества. Этот гуру, ведь с ним повсюду ездит секретарша, массажист и повар. Откуда у него средства? Я говорю: «Связался ты с этим клоуном!» А он мне: «Не называй его так, он святой!» А ведь пока шел судебный процесс, страдали люди. Страдала его жена, водители и бухгалтеры.

В момент ограбления в квартире находился сын Константина, студент. Отец заранее вызвал его из дома, сказал, что предстоит важный разговор. Сын долго топтался возле какого-то кафе.

– Папа, я замерз!

Папа радостно ответил:

– Все, сынок, можешь возвращаться.

Видеокамеры элитного дома зафиксировали нашего героя, на горбу выносящего сейф. Начался судебный процесс, который Константин проиграл. После этого он сделался вполне свободным человеком, у которого ничего нет. Только причиталась доля в семейном бизнесе, какие-то совсем уже маленькие деньги. На них он отчалил в Индию, и там гуру благословил его на новый брак – с одной своей поклонницей. Региональная индийская газета опубликовала репортаж со свадьбы и фотографию счастливого жениха. Толстеющий, наполовину голый. С венком из лотоса на груди.

***

Сильны пророки, ибо способны вынуть человека из порядком надоевшей социальной ниши, подарить мировоззрение, круг единомышленников, а так же уверенность, что если и наступит конец света, то лично ему суждено спастись. У некоторых мелкокалиберных основателей новых культов всего лишь сотня адептов. Или сорок. Или пятнадцать. Но вера их выдерживает любые испытания. И годами может следовать за своим пастырем по пустыне жизни его маленькое стадо.

* ВОИНСТВО *
Александр Храмчихин
Временные союзники

Две системы на Второй мировой войне

Вторая мировая часто представляется битвой между тираниями и демократиями, окончившейся демократическим триумфом. Хотя на деле, все гораздо сложнее. Одна из двух самых страшных тираний воевала на стороне демократий. И именно ее усилия обеспечили общую победу. При том, что большинство демократий проявили себя, мягко говоря, не лучшим образом.

Сначала Великобритания и Франция – два столпа демократии – подлейшим образом предали демократичнейшую Чехословакию. После этого она не менее подло предала саму себя. Имея одну из сильнейших армий в Европе, Чехословакия капитулировала без единого выстрела, хотя это не было неизбежным. Вермахт образца 1938 г. еще ни разу не нюхал пороха и имел на своем счету только мирный аншлюсс Австрии. Окажи чехословацкая армия сопротивление – вся мировая история могла бы пойти по-другому. Но не нашел этот народ в себе сил сопротивляться. Во время Второй мировой Чехия была оружейной «кузницей» Рейха, почти как Урал для СССР. Моравско-Остравский промышленный район немцы весной 1945 г. удерживали даже после потери Берлина, настолько он был для них важен.

Потом те же Великобритания и Франция совершили вторую подлость, когда Гитлер напал на Польшу. Эта страна образцом демократии не была, но оказалась жертвой агрессии, тут уж нет никаких сомнений. До сих пор не находит разумного объяснения поведение столпов демократии в этот момент. Понятно, что они хотели «канализировать на Восток» гитлеровскую агрессию, но зачем тогда вообще объявили войну Германии после ее нападения на Польшу? А раз уж объявили войну, так надо было воевать. Осенью 1939 г. Вермахт был еще далек от той великолепной формы, которую достиг к весне 40-го. Польская кампания оказалась для немцев очень непростой. Победу им обеспечили внезапность нападения, качественное и количественное превосходство в технике (особенно в танках и авиации), возможность нанести удары сразу с нескольких направлений (с запада – из самой Германии, с юга – из Словакии, с северо-востока – из Восточной Пруссии) и, прямо скажем, помощь Советского Союза. Для разгрома Польши Гитлер задействовал большую часть вооруженных сил (в частности – сто процентов танков), на Западе оставались лишь не вполне боеспособные части (в основном резервные). При этом коалиция Франции и Великобритании превосходила Германию по численности личного состава и количеству техники, не уступая по качеству большинства видов вооружений. Превосходство же франко-британской группировки над противостоящей им немецкой на франко-немецкой границе было подавляющим. Как известно, англичане и французы не сделали абсолютно ничего, спокойно наблюдая за агонией Польши.

А потом и сама Франция, получив в мае 40-го сокрушительный немецкий удар, развалилась и сдалась практически мгновенно. После войны французы, которых лично де Голль включил в число победителей, создали интересную сказку о Сопротивлении, в которую сами до сих пор верят (для справки: в рядах Сопротивления погибло примерно 20 тыс. французов, а в рядах Вермахта на Восточном фронте – не менее 40 тыс.). Европейцы не были готовы драться не только до последнего, но, как правило, и до первого солдата. Свободолюбивая Европа покорилась тоталитарному режиму Гитлера и приспособилась к нему, дожидаясь, когда ее освободят. Если малым странам (Бельгии, Голландии, Норвегии, Дании) это, отчасти, было простительно именно из-за их малости, то позор Франции оправдания не имеет. То есть если у нас во время войны было много предателей, то народы Европы почти целиком оказались предателями. В отличие от советских людей, у них не было оснований обижаться на собственную власть, она им не устраивала Гражданскую войну, раскулачивание, голодомор и ГУЛАГ. Европейцы предали самих себя, свои декларированные идеалы. Они не понесли чудовищных потерь, как мы. Они не посчитали свободу той ценностью, за которую стоит умирать, и «великодушно» дали возможность другим умирать за их свободу.

Вполне вероятно, что Великобритания последовала бы за остальной Европой, но ее спасли, во-первых, Ла-Манш, во-вторых, Черчилль. Не будь Ла-Манша, немецкие танковые колонны прошли бы до севера Шотландии за пару месяцев. Не будь Черчилля с его несгибаемой волей, Британия бы договорилась с Германией полюбовно. Сценарий здесь был очевиден – Лондон признавал бы все завоевания Гитлера в Европе и благословил агрессию против СССР, Берлин бы пообещал не трогать британские владения в Африке и Азии. Без пролива и сэра Уинстона в премьерском кресле демократия оказалась бы бесполезной, и не обеспечила победы над тиранией.

Впрочем, Великобритания под руководством Черчилля даже в союзе с Америкой могла бы проиграть. Превращение мира в концлагерь могло случиться при развитии событий, которое представлялось во многом естественным: если бы возник союз всех тоталитарных режимов, то есть если бы Москва вошла в «Ось» Берлин – Рим – Токио. Это было тем более вероятно после подписания пакта Молотова – Риббентропа и открытого дележа Польши (кстати, германское руководство в первые дни своей агрессии против этой страны очень активно настаивало, даже требовало, чтобы Советский Союз занял «положенную» ему часть оккупированной территории). Собственно, в 1940 г. Германия прямо предложила СССР стать членом «Оси», но Сталин по ряду соображений отказался.

Кстати, сделать Москву (даже вопреки ее желанию) союзником Берлина вполне могли Париж и Лондон. После начала Советско-финской войны они не просто поддержали Финляндию поставками оружия, но готовились отправить в эту страну свои войска, а также нанести с территории своих ближневосточных колоний авиационные удары по нефтяным месторождениям в районе Баку. Причем Франция настаивала на проведении этих мероприятий гораздо активнее, чем Великобритания.

Выступи СССР на стороне «Оси», восточное полушарие очень быстро оказалось бы под контролем пары диктаторов. Зная, что одна Германия, на тот момент вообще не имевшая союзников, сделала с Францией, Польшей, Данией, Норвегией, Бельгией и Голландией, можно с уверенностью утверждать, что при помощи РККА Вермахт, как минимум, лишил бы Британию всех ее ближневосточных, а также, видимо, и африканских колоний (можно представить себе трогательную встречу советских и немецких бойцов, например, в Иерусалиме или в Каире). Как максимум, появилась бы возможность вторгнуться и в метрополию. Хотя после потери колоний она в значительной степени утратила бы свое значение. Можно с высокой вероятностью предположить, что Великобритания, лишенная нефти, вышла бы из войны. Даже если несгибаемый Черчилль продолжал бы сопротивление, возможности англичан вести войну были бы близки к нулевым. Почти наверняка независимость и нейтралитет провозгласила бы Индия, чьи войска составляли основу британского контингента на Ближнем Востоке. Главный вопрос – смогла бы удержаться Америка?

Естественно, что ВМС СССР и Германии даже совместно не могли осуществить десантную операцию в Северную Америку. А вот японский флот теоретически мог бы перебросить части Вермахта и РККА, а также самой японской армии на Аляску. Сумели бы японцы обеспечить бесперебойное функционирование коммуникаций между Дальним Востоком и Аляской для переброски подкреплений и средств снабжения? Насколько реальным был марш советских и немецких танковых колонн через арктические районы Канады в сторону США (а до этого их еще надо было перебросить через всю Евразию во Владивосток)? Операция представляется очень сложной, но все же осуществимой.

Нет сомнения, что СССР, Германия, Япония рано или поздно (скорее, рано) перегрызлись бы между собой, причем независимо от того, устояла бы Америка или нет. Более того, война между диктаторами или между их коалицией и устоявшими Штатами вполне могла стать ядерной.

От всех этих «удовольствий» нас спасли бойцы РККА, несмотря на колоссальные потери взломавшие «линию Маннергейма», сам Маннергейм, вовремя согласившийся подписать с Москвой мир, а также Гитлер, вовремя начавший полномасштабную агрессию в Западной Европе. Тем не менее, возможность такая была.

Наконец, надо прямо признать, что на стороне антигитлеровской коалиции сыграла география. Великобритания и тем более США оказались недоступными для вторжения врага благодаря морям и океанам. Нашей стране очень помогли ее гигантские размеры (было, куда отступить) и климат, весьма поспособствовавший победам под Москвой и Сталинградом.

В общем, получилось так, что англосаксонские демократии победили, во-первых, потому, что на их стороне выступила одна из тираний, во-вторых, потому, что на их стороне была география. Впрочем, англосаксонские демократии, по крайней мере, воевали (Великобритания вообще оказалась единственной страной, формально отвоевавшей Вторую мировую с первого до последнего дня, а на протяжении целого года после краха Франции сдерживала находившегося в зените своей мощи Гитлера в одиночку). И внесли значительный вклад в победу над «Осью». И большую часть жизней своих солдат и офицеров положили, освобождая другие страны. А вот эти самые другие (континентальные европейцы), тоже, в основном, демократии, не заслуживают вообще ни одного доброго слова. Они не то что не приближали победу над нацизмом, они ее отдаляли, поскольку работали на поработивший их нацизм. Да, там было Сопротивление, только его масштабы были сильно преувеличены после войны по политическим причинам. Кстати, и в этом самом европейском Сопротивлении часто очень значительную роль играли бежавшие из немецких лагерей советские военнопленные. В любом случае, ущерб немцев от Сопротивления был гораздо меньше их «прибыли» от использования в своих интересах европейской промышленности и инфраструктуры. А промышленность обслуживали отнюдь не немцы (они воевали), а местные жители. Наибольшее сопротивление оккупантам оказали две европейские страны, которые перед войной в наименьшей степени можно было считать демократиями, – Польша и Югославия. Возможно, что причиной поведения европейцев являлось отнюдь не демократическое устройство их государств, а тяжелейший психологический шок, переживаемый после Первой мировой. Сочетание полной бессмысленности этой бойни с ее катастрофическими последствиями (по сути, победителей в этой войне не было) ввергло Европу в глубокий пацифизм, который и стал причиной Второй мировой (такой вот парадокс). Как бы то ни было, способность демократий отражать агрессию со стороны тираний оказалась крайне невысокой.

Однако, столь своеобразным способом выиграв войну, демократии потом вчистую выиграли послевоенный мир.

Проигравшие войну тирании были раздавлены в военном, экономическом и моральном плане. Главные из них – Япония, Италия и большая часть Германии – пополнили ряды демократий, восток Германии и воевавшие на стороне Гитлера мелкие тиранийки Восточной Европы стали под руководством Москвы строить социализм. Западноевропейские страны, спасенные от нацизма напрямую англосаксами, а косвенно нами, были восстановлены на их (в первую очередь, естественно, американские) деньги. При том, что благодаря своему «непротивлению злу насилием» и во время самой войны понесли потери, в общем, умеренные.

Умеренными оказались и потери воевавших англосаксов, что объясняется и самим характером войны, которую они вели (преимущественно в воздухе и на море), и упором на использование техники, а не людей, и тем, что общественное мнение не дало бы военно-политическому руководству воевать, заваливая противника трупами своих военнослужащих. Здесь преимущество демократии проявилось в полной мере. С политической точки зрения, для США и Великобритании последствия войны оказались, конечно, разными. США стали безусловными лидерами западного мира, Великобритания же превратилась в их вассала, потеряв свою колониальную империю. Но и Британию восстановили на американские деньги.

А СССР, с военной точки зрения став главным победителем, а с политической – одним из двух главных победителей (вместе с США), в конечном счете, все проиграл. Вплоть до самого себя.

Он воевал вполне по-тиранически, заваливая противника трупами, жертвуя территорией, экономикой, мирным населением. Ведь учитывать общественное мнение за отсутствием такового нашим вождям было не нужно. Катастрофические поражения первых двух лет войны – целиком и полностью на совести режима. Да и победы второй половины войны, как правило, достигались слишком дорогой ценой. Из-за такого способа ведения войны страна понесла потери, которые, скорее всего, лишили ее будущего. Они оказались поистине невосполнимыми. От западной помощи мы гордо отказались, а потом еще и втянулись в надрывающую все силы конфронтацию с этим самым Западом. Заодно для него СССР превратился в пугало, а для Восточной Европы – в поработителя, сменившего одну тиранию на другую.

Надорвав все силы, мы в конце концов потеряли собственную страну, выбили генофонд населения, обрекли народ на вымирание, на физическую и психологическую деградацию. Став пугалом и поработителем, мы лишились даже совершенно необходимой и естественной благодарности со стороны остального человечества (в первую очередь, разумеется, Европы), которое объективно спасли.

Более того, сейчас на Западе родилась очень своеобразная историческая теория: что СССР вообще не воевал против фашизма, поскольку его собственная идеология мало чем отличалась от фашистской, а в 1939-1941 гг. он был чем-то вроде невоюющего союзника Гитлера. Советский Союз просто отражал внешнюю агрессию. Без всякой идеологии. Это такой своеобразный ответ на наши становящиеся все более истерическими требования признать исключительную роль Советского Союза в победе. Причем, если взглянуть правде в глаза, эта теория не совсем противоречит историческим фактам, хотя самого факта решающего вклада нашей страны никоим образом не отменяет.

Таким образом, Вторая мировая действительно стала триумфом демократий и поражением тираний. Странная немного получилась победа, но победителей не судят. Наоборот, vae victis.