Текст книги "Проверка"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 53 (всего у книги 69 страниц)
Тогда что теперь?
Оззи с опаской покосился на черный шар.
Уходим. Здесь нам больше нечего делать.
ГЛАВА 21
Даже сейчас, по прошествии стольких лет, поднимаясь на трибуну, Элейн Дой чувствовала благоговейный трепет. Снизу это возвышение в зале сената выглядело очень внушительно: широкая приподнятая платформа перед первым рядом кресел с массивным столом из столетнего дуба, за которым восседал ведущий собрание премьер-министр. В реальности же свет люстры со сводчатого потолка казался таким ярким, что было трудно разглядеть верхнюю ступеньку лестницы. Красная ковровая дорожка протерлась почти до ниток. Крышку стола уродовали многочисленные отверстия, просверленные для подсоединения современных модулей, мониторов и точечных контактов.В прошлом ей много раз приходилось подниматься сюда во время рабочих сессий, чтобы сделать политическое заявление или зачитать отчет министерства финансов. Собравшиеся сенаторы безжалостно прерывали ее криками «Позор!» и «Долой!», гулко разносящимися по огромному залу, а репортеры, по-волчьи усмехаясь со своей галереи справа от трибуны, фиксировали малейшие проявления ее страха, ее сбивчивые возражения и расплывшуюся фигуру. Несмотря ни на что, именно она вызывала наибольший интерес, контролировала дебаты, отстаивала свои доводы и принимала решения, заставляющие правительство работать, и вследствие этого забирала политические очки у своих оппонентов.
Сегодня же все семьсот сенаторов в почтительном молчании встали со своих мест, по старой традиции приветствуя президента. Те же знаки внимания они оказали бы ей и при зачтении ежемесячного бюллетеня, но на этот раз в зале сената чувствовался неподдельный трепет. Сегодня они ждали от нее указаний.
Ее церемониальный эскорт королевских гвардейцев коротко отсалютовал и занял свое место позади трибуны. Она всегда считала, что их алые мундиры придавали подобным моментам необходимую торжественность. Хотя официально они были переведены на службу президенту королем Уильямом во время образования Содружества, заботу о финансировании и организации этого подразделения уже давным-давно взяла на себя служба безопасности.
Сенаторы и народы Содружества, прошу тишины. Сегодня к вам обращается наш уважаемый президент Элейн Дой, – объявил первый министр.
Он поклонился Элейн, а затем повернулся и встал у своего стола.
Сенаторы, дорогие сограждане, – заговорила она. – Благодарю вас за то, что нашли время меня выслушать. Как вам уже известно из сообщений прессы, корабли нашего Межзвездного Агентства, «Конвей», «Святой Асаф» и «Лэнг– харн», вернулись из полета к Альфе Дайсона. Их исследования подтвердили наши худшие опасения. Командующий Уилсон Кайм имеет все основания утверждать, что чужаки Дайсона, или праймы, как они себя называют, весьма агрессивны по своей природе. Еще большую тревогу вызывает то обстоятельство, что эти праймы развернули огромные производственные мощности для постройки больших червоточин, способных достичь самых удаленных уголков нашей мирной Галактики.
Сегодня мы должны отдать Уилсону Кайму должное за опасную миссию, проведенную по нашему поручению. Получение новых сведений в таких опасных условиях требовало огромной смелости, и это должно заставить праймов задуматься. Тем не менее нельзя забывать, что они получили помощь из самого неожиданного источника.
После невероятных ужасов, которых мы себе даже не можем представить, доктор Дадли Боуз пожертвовал остатками своей индивидуальности, чтобы предупредить об истинных намерениях праймов. Каждый из живущих ныне людей в неоплатном долгу перед этим великим человеком и его коллегой Эммануэль Вербеке. Меня проинформировали о том, что их оживление проходит успешно, и мы можем поблагодарить всех богов, в которых верим, за их скорое возвращение в наше общество и возможность приветствовать новых героев.
Тем временем, если мы намерены оградить наше чудесное Содружество, предстоит многое сделать. Дорогие сограждане, после многих веков мирной экспансии наша цивилизация оказалась перед угрозой враждебного вторжения. В этом случае мы не можем рассчитывать ни на сильфенов, ни на Высокого Ангела. Человечество должно принять вызов со всей отвагой и решимостью, присущей людям с самого начала их истории,
В связи с этим сегодня я подписала указ за номером одна тысяча восемьдесят один, согласно которому на Межзвездное Агентство возлагается еще одна обязанность, а именно: физическая защита планет и звезд Содружества всеми необходимыми способами. С этого момента Агентство будет называться военным флотом Содружества. С ним мы связываем все наши надежды на безопасное будущее. Я верю, что мужчины и женщины, которые будут служить на флоте, с должным вниманием отнесутся к угрозе, возникшей среди далеких звезд. Их ждет трудная, но благодарная работа. На пост адмирала для руководства новым флотом я предлагаю кандидатуру Уилсона Кайма. Это тяжкая ноша, но я уверена, что мужество и лидерские способности, которые он неоднократно проявлял, помогут ему справиться с любыми трудностями.
Праймам же я могу сказать следующее: никакая агрессия и злоба не позволят вам завладеть нашими прекрасными мирами. Все мы люди, и все мы несовершенны, но наши сердца закалены в пылу прошлых битв; у нас есть воля, есть право и решимость отразить нападки любой тирании. Под этим я не только готова подписаться, но и клянусь своим президентством.
Она поклонилась сенаторам и быстро спустилась с возвышения, где уже ожидал почетный эскорт. Сенаторы ответили на речь президента бурными и продолжительными аплодисментами и криками.
У подножия лестницы, широко улыбаясь и энергично хлопая в ладоши, президента встретила Патриция Кантил.
Превосходно! – воскликнула она, провожая Дой к выходу. – Ты выбрала нужный тон. Уверенность без самодовольства, вселяющая в людей чувство безопасности.
Дой взволнованно улыбнулась.
Я рада, что все прошло удачно.
За дверью зала сената гвардейцев сменили агенты безопасности в обычных костюмах. Служащие аппарата и помощники выстроились позади Дой в установленном порядке и последовали за своим боссом по широкому коридору. Все оживленно переговаривались и все еще хлопали в ладоши. После одиннадцати месяцев тусклого, как говорила сама Дой, правления ее президентство наконец– то обрело отчетливые формы.
На третьем этаже, где находились кабинеты президента и ее сотрудников, их встретили хорошими новостями: послания, содержащие одобрение и поздравления, наводнили унисферу. Помощники поспешили на свои места, чтобы заняться почтой.
Отличная речь, спасибо, – сказала Дой Дэвиду Керте, поравнявшись с его столом.
Молодой человек поднял взгляд и радостно улыбнулся. До избрания Дой он был главным помощником Патриции, а теперь постепенно становился основным составителей речей.
Я рад, мэм. Я кое-что позаимствовал из лунной программы Кеннеди. Думаю, в данных обстоятельствах это было уместно.
Ты не ошибся.
Дой прошла в стеклянную гостиную, представлявшую собой округлый выступ из стены зала сената, совершенно прозрачный изнутри, блестяще-черный снаружи и защищенный силовым полем на тот случай, если какой-нибудь снайпер решит испытать свою удачу. Устроившись на одном из широких диванов, она облегченно вздохнула.
Хочешь чего-нибудь выпить? – спросила Патриция, подойдя к антикварному буфету из тикового дерева.
Хочу. Но не могу. Налей мне сока. День обещает быть долгим.
Патриция открыла дверцу и взяла с полки банку с соком апельсина и ягод триффен. Паутинка серебристых линий мерцала вокруг ее глаз, выдавая работу с виртуальным полем зрения. У Патриции имелись свои надежные индикаторы, и именно их она со своей обычной скрупулезностью сейчас изучала.
Опрос в унисфере выдает семьдесят два процента одобрительных отзывов, – объявила она, как только получила информацию. Одновременно Патриция вскрыла упаковку, и банка с соком покрылась изморосью. – Пятьдесят три процента все еще опасаются праймов – на четыре процента меньше, чем вчера. Восемьдесят восемь процентов одобряют создание флота. Индексы на бирже пошли вверх; аналитики предвещают резкий скачок в связи с правительственным финансированием строительства кораблей, и это логично. Финансовый сектор колеблется в ожидании повышения налогов. Общий баланс благоприятный. Второй срок у вас в кармане.
Ничего подобного, – возразила Элейн, принимая банку с соком. – До этого еще слишком далеко. А что будет, если действительно произойдет вторжение праймов?
Патриция фыркнула.
Прекрати! Я это уже изучила. В военное время население сплачивается вокруг своих лидеров. Это исторический факт. Беспокоиться надо о том, что будет после войны. Черчилль, Буш, Долвин – они все отправились в отставку после своих побед.
Я все время беспокоилась, открыто высказываясь в поддержку Межзвездного Агентства, хоть это и обеспечивало лояльность Шелдона. Слава богу, можно больше не бояться.
Она отпила глоток сока.
Бога лучше не упоминать, – быстро отреагировала Патриция. – В наши дни большинство избирателей атеисты.
Элейн неодобрительно нахмурилась.
Ты всегда поддерживала идею Агентства и его развития. Думаешь, действительно начнется война?
Я поддерживала эту идею из-за тех преимуществ, что она нам предоставляла.
Считаешь, будет война?
Честно? Я не знаю, Элейн. Ради тебя я могу справиться с сенатом и средствами массовой информации, но это… Это не в моей компетенции. Я только знаю, что известие о постройке праймами больших червоточин до смерти перепугало наших военных аналитиков. Ты видела отчет Леопольдовича? У праймов нет логических причин создавать переходы подобного масштаба, так что их намерения неизвестны. И это не слишком хорошо, поскольку мы о них знаем только со слов Боуза. Приходится предполагать худшее. Похоже, что создатели барьера знали, что делали.
Элейн позволила себе расслабиться на мягких подушках дивана.
Все это с самого начала было очень странным. Все эксперты единогласно утверждали, что для создания барьера требовались колоссальные усилия, а стоило только нам подобраться поближе, как преграда исчезла.
Говорю тебе, меня бесполезно об этом спрашивать. Настоящей причины никто так и не сумел назвать. Все, что у нас есть, это только бестолковые теории и безумные заговоры вроде мании Йоханссона. Даже РИ в недоумении, как он заявляет.
Заявляет?
Ты же знаешь, я никогда ему не доверяла.
Это ксенофобия.
Патриция пожала плечами:
Ну и пусть.
Ладно, – сказала Элейн. – Причина нам неизвестна, но мы, по крайней мере, знаем, что можем оказаться в состоянии войны.
Вот еще одно слово, от которого я хотела тебя предостеречь. Со словом «война» связано слишком много исторических ассоциаций. Лучше сказать «конфликт» или «осложнения с праймами».
По-моему, ты впадаешь в крайность. Людям нравятся точные определения.
Точность – это хорошо, но неподобающие слова следует исключить.
Элейн провела рукой по волосам, этот жест всегда свидетельствовал о ее раздражении, и Патриция не раз обращала на него внимание.
Хорошо. Я буду следить за своими словами.
Спасибо.
Есть кое-что еще, о чем Леопольдович и все остальные предпочитают умалчивать.
Что это?
Высокий Ангел. Я знаю, что размещение на нем Первой базы Агентства было одним из условий сделки. Но останется ли он на месте при угрозе вооруженного конфликта?
Кто-то из команды Леопольдовича уже работал над этим вопросом, результаты анализа есть в каком-то приложении. Высокий Ангел заверил нас, что заблаговременно известит о своем решении, так что перевод Первой базы на Керенск не составит особых трудностей. На сборочную платформу все можно доставить через червоточину. Выбор Высокого Ангела для размещения персонала был политическим решением с целью привлечь на свою сторону председателя Галл, а через нее и Африканскую группу. В физическом смысле это не существенно. Кроме того, от Колумбия поступило предложение использовать Высокий Ангел в качестве «спасательной шлюпки».
Как это?
Патриция пожала плечами.
В общих чертах это выглядит так: при угрозе поражения мы собираем по возможности больше предметов культуры и генетических образцов, плюс несколько миллионов человек, и просим Высокого Ангела доставить все это в менее враждебную часть галактики. В его способности к трансгалактическим перелетам мы вполне уверены.
Господи, это серьезно?
Агентство Безопасности относится к этому вполне серьезно. Президент попадает в категорию необходимого к эвакуации объекта. Ты тоже отправишься.
Нет уж, увольте. И поручаю тебе лично проследить, чтобы эта безумная идея никоим образом не просочилась в СМИ. Стоит только кому-нибудь узнать о подготовке к бегству, и нас разорвут в клочья.
Хорошо. Я об этом позабочусь.
Элейн глубоко вздохнула.
Ты действительно читала все эти приложения?
Это моя работа.
Хорошо. Что у нас дальше?
Встреча с Томпсоном Бурнелли и Криспином Голдричем. Необходимо тщательно проработать первое бюджетное послание к сенату. Ты видела запрос Кайма?
Видела. Я думала, фантастика уже не в моде; еще пять кораблей-развед– чиков, двадцать новых кораблей с боевым вооружением, система обнаружения червоточин по всему Содружеству, включение в состав флота отдела Наташи Керсли и вдобавок к этому еще десяток научно-исследовательских отделов. Нам предстоит значительное повышение налогов. Представляю, как отреагирует на это правительство.
Запрос подписан Каймом, но за ним стоят Шелдоны и Халгарты. Они уже начали подготавливать почву, чтобы провести проект через сенат. При содействии Межзвездных Династий и Великих Семейств особых трудностей не будет. На твоем рейтинге это отразится не слишком сильно.
Полагаю, так и будет. Встреча состоится здесь?
Да. Но на ланч мы собирались домой.
Отлично.
Через выгнутую прозрачную стену Элейн посмотрела на древнее здание Капитолия. Зал сената был построен здесь на деньги комиссионеров Федерации Объединенных Наций, стремившихся оставить Землю политическим центром Содружества. Зато президентский дворец находился на Нью-Рио, в одном из новых миров, как и множество управлений и департаментов, разбросанных по всей первой зоне космоса в соответствии с политикой присоединения. На Нью– Рио она всегда чувствовала себя в большей безопасности, словно зверь в своем логове. Элейн продолжала любоваться потоками дождя, омывающими старинный город, а в ее виртуальном поле зрения уже появилась звездная карта. Нью– Рио находился по другую сторону Земли от Пары Дайсона, на расстоянии более тысячи световых лет от праймов. И это тоже вселяло спокойствие.
Хоше оставил машину на стоянке на Фэйрфаксе и пешком прошел квартал по Ашайе. Наступил полдень, и тротуары из-за жары совсем опустели. Хоше снял пиджак и на ходу несколько раз вытер со лба пот. Ашайя оказалась одной из тех узких городских улочек, которые тянутся бесконечно. Где-то далеко впереди ее потрескавшийся бетонный тротуар, подернутый дымкой дрожащего воздуха, уходил в торговый квартал. По обеим сторонам поднимались в основном трехэтажные жилые дома с маленькими двориками, заросшими декоративными кустами и деревьями, уже почти достающими до крыш. Над узенькими балконами непрерывно гудели кондиционеры, тщетно пытавшиеся преградить доступ горячего воздуха. С подъездных дорожек из-за домов то и дело выезжали на улицу автомашины.
У первого же переулка Хоше остановился и огляделся по сторонам. С двух сторон поднимались высокие заборы, увитые ветвями и лианами цветущих растений. Бетон под ногами сменился плотно укатанной щебенкой. Из-за калиток доносился лай собак. Хоше уловил даже металлическое ворчанье катрака и понадеялся, что этот зверь надежно привязан.
Еще через сто метров он оказался у заднего двора дома 3573. За невысокими двойными воротами виднелась короткая бетонная дорожка, ведущая к большому гаражу, построенному из готовых каменно-стальных секций. Рядом стояло деревянное бунгало с темными закрытыми окнами, желтая краска на обшивке которого уже начала отслаиваться. Все столбы, поддерживавшие выступающую по краям крышу, были увиты лианами с поникшими сапфировыми цветами.
Хоше вошел через ворота и увидел, что одна створка гаража была открыта и внутри кто-то двигался.
Хэлло?
Молодой парень, вздрогнув от неожиданности, поспешил к двери.
Эй, ты кто такой? – пробурчал он.
На нем были черные джинсы, ставшие серыми из-за частых стирок, и такая же поношенная фиолетовая футболка. На носу поблескивали очки в золотой оправе, в их розоватых стеклах бежали строчки информации и какие-то графики. Ничего подобного Хоше не встречал со времен своей первой жизни, когда подобные устройства на короткий период вошли в моду. Тем не менее очки отлично дополняли облик парня – его было трудно представить кем-то другим, кроме программиста.
Меня зовут Хоше, и я ищу Карима.
Никогда о таком не слышал. И я очень занят.
– Меня прислал Гискард. Гискард Леке. Он сказал, что Карим живет здесь. Мне надо срочно с ним увидеться. – Он вытащил из кармана толстую пачку долларов Октиера. – Очень срочно.
Парень с жадностью посмотрел на деньги и облизнулся. Паула была права – всегда найдется слабое звено. Хоше даже не составило труда его обнаружить. Простая проверка сотрудников компании «Шансорель» показала, что ни у кого из них не было криминального прошлого, зато некоторые из их давних друзей и прежних коллег имели судимости: например, Гискард Леке, бывший сокурсник Карима по колледжу. Его академическая карьера прервалась в самом начале, когда парня задержали за нелегальные эксперименты с наркопрограммами, а в результате двухнедельной слежки выяснилось, что друзья до сих пор встречались.
Хоше как-то вечером зашел к Гискарду Лексу, и ему предложили широкий выбор – от программных продуктов в области ощущений до пары девочек, обещавших его приласкать. Хоше ответил предложением познакомиться с местным полицейским участком. После этого Гискард Леке почти обрадовался, что от него требовалась лишь рекомендация к Кариму.
Ладно, парень, – сказал Карим. Он осмотрел переулок, и на его ушах вспыхнули изумрудные линии ОС-татуировок, что свидетельствовало о сканировании пространства в поисках возможной слежки. – Входи.
Весь гараж был завален ящиками, а на скамье вдоль задней стены лежали инструменты, чисткой которых и занимался хозяин. Все инструменты были старинными, Хоше не увидел ни одного устройства с силовым приводом. Пока Карим закрывал дверь, Хоше взял в руки отвертку и стал внимательно ее рассматривать. Створка из плайпластика с негромким чмоканьем опустилась, и Карим вернулся к посетителю.
Собираешь антиквариат? – спросил Хоше. – Я и не знал, что ручные инструменты еще выпускают.
Нет, парень. – Карим криво усмехнулся. – Это мой рабочий инструмент. Там, куда я собираюсь, нет электричества.
Где же это?
На Сильверглейде. Мы с моей девушкой хотим пожить среди эльфов – они сумеют защитить свою планету от праймов. А наше гребаное правительство ничего не сможет, у нас нет даже силового поля вокруг Дарклейк-сити.
Верно. – О людях вроде Карима в последнее время много рассказывали в СМИ. Некоторые журналисты квалифицировали их действия как исход, но число беглецов оказалось настолько малым – всего несколько тысяч с каждой планеты, и большую часть беженцев составляли люди, живущие первой жизнью, – что правительства планет решили не обращать на них внимания. Тем не менее этого оказалось достаточно, чтобы ККТ втрое увеличила число поездов на Сильверглейд. – А как же флот?
Ха! Целых два корабля? Много от них пользы, когда над Землей разверзнутся Врата Ада и демоны на десятках тысяч тарелок кинутся истреблять людей. Они специально не рассказывают о той гигантской червоточине. Хранители и Йоханссон правы: мы оказались в глубоком дерьме, и коррумпированные политики нам не помогут.
Хоше постарался убедить себя, что эти слова были случайным совпадением, хотя и довольно неприятным.
Ладно, так ты уезжаешь сегодня вечером или все же успеешь мне помочь?
Карим показал рукой на ящики.
Я еще не все собрал. Надо докупить лекарства. И книги. Бумажные книги в наше время стали редкостью и стоят немало. А ты знаешь, что у Оззи на собственной планете хранятся все знания человечества в распечатанном виде? Этот парень отлично подготовился к апокалипсису.
Значит, поможешь?
Смотря что тебе требуется, парень.
Гискард сказал, что ты в состоянии подправить некоторые программы.
Возможно. Знаю несколько приемов. Я работаю в частной фирме, которая занимается решением частных проблем, улавливаешь?
Улавливаю. Я плачу слишком большие налоги.
Ха, братец, мы все этим страдаем.
Я владелец компании, импортирующей кое-какие запчасти для машин, и правительство нас просто убивает. Я только хочу заработать себе на жизнь, обеспечить семью, а эти ублюдки…
Ты прав!
Вот я и подумал, что неплохо было бы скрыть часть сделок. Всего десять или пятнадцать процентов, и я бы мог остаться на плаву. Лишь бы надежно перевести часть операций на счета в других мирах, чтобы в департаменте налогов и сборов ничего не заподозрили.
Ну, это я могу устроить. Да, для этого мне даже не потребуется привлекать своих парней. Какой программой ты пользуешься?
Хоше протянул ему кристаллический диск.
Здесь система и сеть.
Отлично. Уважаю клиента, который хорошо подготовился. – Карим взял диск и усмехнулся. – Это будет тебе стоить штуку, оплата сразу.
Две сотни сейчас. – Хоше шлепнул купюрами по диску. – Остальное после установки программы.
Ладно, парень, я согласен. – Банкноты мгновенно исчезли в боковом кармане джинсов. – Удачная выдалась неделя. Уже второй частный контракт.
Вот как?
Для широкой общественности Содружества новый флот появился словно по волшебству. Стоило Элейн Дой объявить о его создании, и уже через неделю флот стал материальной реальностью. На Высоком Ангеле началась сборка кораблей, а в ближайших к Паре Дайсона мирах департаменты планетарной безопасности занялись установкой детекторов червоточин. Все было под контролем. И даже Алессандра Барон в своем шоу проявила сдержанное удовлетворение, хотя перспектива повышения налогов подверглась детальному анализу.его персонального внимания. Анна пришла вместе с Оскаром; Уилсон еще из-за двери услышал, как они оба смеются.
Катер Кантил пристыковался несколько минут назад, – доложила Анна. – Она скоро будет здесь.
Все правильно, – кивнул Уилсон, сверившись с виртуальным расписанием.
Она тепло улыбнулась адмиралу, и он ответил ей тем же, а потом помахала рукой, на которой блеснуло обручальное кольцо. Он сделал ей предложение сразу после приземления «Конвея». Анна согласилась. Оскар спросил о дате, но они так до сих пор и не выбрали время для официальной процедуры – классический случай чрезвычайной занятости на работе. Зато они вместе поселились в хорошенькой квартирке на краю купола.
Прибыл Рафаэль Колумбия, одетый в безукоризненный черный мундир, и сразу же спросил, не назначена ли дата бракосочетания.
Моя собственная помолвка длилась пятнадцать лет, – сообщил он. – Уверен, вы сумеете побить этот рекорд, если хорошенько постараетесь.
На лице Уилсона появилась вымученная улыбка. Дата их свадьбы давно стала на Первой базе дежурной шуткой.
После формирования флота Колумбия стал вице-адмиралом, ответственным за безопасность планет, и заместителем Уилсона. Он со своими помощниками обосновался на Керенске и стал быстро прибирать к рукам все управления и агентства, составлявшие основу его расширяющейся империи. Перед ним стояла задача заставить правительства планет обеспечить мощные силовые поля вокруг главных населенных пунктов, что требовало немалого политического давления, и Колумбия как нельзя лучше подходил для этой роли. Единственным на данный момент спорным пунктом между ним и Уилсоном был вопрос контроля над проектом Наташи Керсли, разрабатываемым в Сиэтле.
Колумбия настаивал на включении ее отдела в состав службы безопасности планет и переводе на Керенск, а Уилсон доказывал, что разрабатываемые Наташей системы предназначались для кораблей и потому их место было на Первой базе. В конце концов в спор вмешался Шелдон, и после согласования с президентом решение было принято. Колумбия этот вопрос больше не поднимал.
В кабинет вошли Даниэль Алстер и Дмитрий Леопольдович. Уилсон слегка удивился: он ожидал, что Алстер приедет вместе с Кантил, поскольку они оба представляли на этом совещании комитет по надзору, а Леопольдович был ученым из Санкт-Петербургского института стратегических исследований. Разработки в данной отрасли применялись на практике весьма редко – только в тех случаях, когда национальные сепаратистские движения решались использовать против своих правительств физическую силу. Еще во время работы в «Фарн– дейле» Уилсон не раз слышал, как маститые политики пренебрежительно называли стратегов-аналитиков разработчиками военных игр. Впрочем, в те времена с таким же пренебрежением относились и к астрономии.
Дмитрий несколько лет назад прошел третью в своей жизни процедуру омоложения, обеспечившую ему тело двадцатилетнего юноши с редеющими светлыми волосами. Его бледная кожа, почти такая же белая, как у альбиносов, вкупе с нерегулярным питанием и недостатком движения придавала ему вид коренастого вампира. Дмитрий кивнул Уилсону и уселся на свое любимое место – спиной к окну.
Как там Боуз? – спросила Анна у Алстера.
Оживление меня всегда шокирует, – признался Даниэль. – Эти клоны– акселераты нисколько не похожи на людей.
Но его сознание в порядке? – поинтересовался Уилсон.
О да. Загрузка памяти из хранилища прошла успешно. Последнее, что он помнит, это обновление ячейки на «Втором шансе» перед вылетом в Темную Башню.
А Эммануэль?
В том же состоянии. Хотя она намного спокойнее, чем Боуз.
Что ты имеешь в виду?
До этого я только раз встречался с Боузом, и он показался мне немного нервным. Этот недостаток… в некоторой степени усилился. Врачи сказали, что информация о ситуации, предшествовавшей его оживлению, произвела на него очень сильное впечатление.
Ты говоришь о предостережении, полученном нами во время разведывательного полета?
И это тоже. К несчастью, мы так и не узнали, откуда именно было получено это предостережение. Оживляемые личности часто опасаются, что их прежнее сознание еще где-то существует. В данном случае опасения граничат с шизофренией.
В предостережении ясно говорилось, что праймы их убили.
Я знаю. Но Боуз буквально одержим вопросом: кто послал предупреждение? Он подозревает, что его подлинное сознание еще живет там в какой-то неопределенной форме. И это достаточно логичный вывод. Кроме того, его жена заявила о разводе с ним. Психолог объяснил, что Боуз воспринял это как отторжение его новой личности, что только усугубило положение.
Уилсон и Анна переглянулись.
Мы все время чувствуем себя виноватыми перед ним, – сказала она.
Да, – смущенно подтвердил Уилсон. – Что еще говорят врачи?
Через пару месяцев они выпишут его из клиники. Физически он будет на пике формы. Что же касается сознания… Они говорят, что после каждого оживления требуется целая жизнь, чтобы преодолеть травму. И Боуз не исключение. Его будут держать на антидепрессантах, пока он не выкарабкается.
Он не говорил о своих планах на будущее?
Нет. Он получает много предложений от СМИ. Их интересует не только его биография, но и комментарии относительно конфликта с праймами. Думаю, его могли бы восстановить на прежней должности в университете. И мы бы настоятельно советовали ему принять это предложение – на Гралмонде он не сумеет нанести большого вреда.
Надеюсь, он не собирается поступать на флот?
Даниэль усмехнулся.
Нет. На этот счет можете быть спокойны.
Выражение облегчения на лице Уилсона рассмешило Оскара.
В кабинет вошла Патриция Кантил.
Спасибо, что подождали меня, – с профессиональной улыбкой сказала она.
Ты не опоздала, – откликнулся Даниэль. – Да, чтобы закрыть тему Боуза. Как только он и Эммануэль будут готовы выписаться, состоится небольшая церемония. Патриция, это ваша инициатива?
Верно. Учитывая их заслуги, особенно Боуза, мы сочли необходимым официально отметить их возвращение в Содружество. В настоящий момент только они могут претендовать на звание героев. На церемонии будет вице-президент, и было бы неплохо, чтобы присоединился кто-нибудь из их коллег.
Уилсон чуть не застонал.
Ладно, – проворчал он, – мы кого-нибудь пришлем. А теперь, я думаю, пора начинать совещание.
Мой доклад предельно короток, – объявил Оскар. – Связи с кораблями– разведчиками еще не было.
А когда можно ожидать первого донесения? – спросил Даниэль.
«Святой Асаф» должен вернуться к Аншану через десять дней. Это в том случае, если они ничего не обнаружат.
А если обнаружат?
Им предстоит обследовать пятнадцать звездных систем на расстоянии трехсот световых лет от края третьей зоны космоса. Для сканирования гисра– даром каждой из звезд их маршрут проложен по гигантской кривой линии. Если праймы открыли хоть одну гигантскую червоточину у какой-то из звезд, на корабле это увидят. Судя по тому, что они еще не вернулись, мы полагаем, что на первых одиннадцати объектах ничего не обнаружено.
Или праймы сумели их перехватить, – сказал Рафаэль. При всеобщем молчании он пожал плечами. – Надо быть реалистами, – добавил он.
Остальные шесть разведчиков будут возвращаться в течение двух следующих месяцев, – продолжил Оскар. – Это даст нам сведения еще о сотне звездных систем. Надо признать, что это не так уж и много, учитывая расстояние, отделяющее нас от Альфы Дайсона. Но если праймы двинутся в нашу сторону, одна из этих звезд может быть использована в качестве промежуточного пункта. Мы должны его обнаружить; тогда хотя бы можно будет продумать тактику дальнейших действий.
Такое патрулирование будет проводиться постоянно? – спросила Патриция.
Да, – ответил Уилсон. – На тот случай, если праймы направятся к нам, мы должны получить своевременное предупреждение. Это рубеж третьей ступени. Рафаэль при помощи сети детекторов ближнего действия обнаружит открытие червоточин в пределах Содружества. Флот будет производить разведку на расстоянии ста световых лет от наших границ в направлении Альфы Дайсона. О появлении праймов в этом сегменте нам будет известно в течение трех дней, а на дальних подступах станут действовать постоянные патрули, хоть сканирование далеких звезд и будет осуществляться раз в несколько месяцев.
Когда начнет действовать эта схема?
Пограничную сеть детекторов мы уже начали разворачивать, – сказал Рафаэль. – Если они выступят прямо против нас, об этом станет известно. Полный охват Содружества, по нашим подсчетам, будет осуществлен через восемнадцать месяцев.
Понятно. Адмирал, что можно сказать о разведывательных полетах?
