Текст книги "Всемирная история в 6 томах. Том 1. Древний мир"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 77 страниц) [доступный отрывок для чтения: 28 страниц]

Собственно предки дравидов обитали тогда на северо-западе Индии в бассейне р. Инд и являлись творцами первой цивилизации на территории Индийского субконтинента – Индской (Хараппской) цивилизации, известной месопотамцам под названием «Мелухха, Мелахха»; судя по тому, что столетия спустя индоарийские пришельцы именовали аборигенов Индии «млеччхами», это слово отражало самоназвание индских прадравидов-хараппцев.

Юго-Западный Иран занимало несколько племенных княжеств, чью совокупность месопотамцы именовали «Элам» (акк. доел. «Высокая (горная) страна»). Важную роль играли также Аратта в Центральном Иране, известная своими контактами с Шумером; особая этнокультурная общность на севере Ирана, занимавшая Сиалк и Гиссар и создавшая здесь обширные протогорода с развитой металлургией, царство Варахше с центром в совр. Кермане, контролировавшее территории между Эламом и зоной Индской цивилизации, и, наконец, золотоносная страна Харали на северо-восточных рубежах Ирана (видимо, ареал с центрами в Анау и Намазга-тепе на территории совр. Туркмении). О развитых контактах Месопотамии с этими регионами свидетельствуют упомянутые выше погребения Ура: найденные там золото и сердоликовые бусы происходят из Индии, лазурит – из копий Бадахшана у истоков Амударьи. По Персидскому заливу и Аравийскому морю шла морская торговля Месопотамии с Мелуххой. Одним из важных центров на этом пути был очаг цивилизации на островах Дильмун (совр. Бахрейн). Еще более плотные контакты связали Месопотамию по Евфрату, через зону власти сирийской Эблы, с берегами Средиземного моря, к которым выходили кедровые хребты Аманус и Ливан.

С развитием внешних контактов, укреплением царской власти и ростом номовых богатств войны за гегемонию в Шумере лишь усилились, а сами гегемонии утверждались и рушились с невиданной быстротой. В середине III тысячелетия до н. э. контроль над Шумером впервые начали захватывать, хоть и на короткое время, правители чужеземных городов, например загросские и эламские. В свою очередь, и шумерские номы стали порождать недолговечных «завоевателей мира». Так, царь незначительного шумерского городка Адаба Лугальаннемунду (ок. 2400 г. до н. э.), добился на время гегемонии в Шумере и, по-видимому, совершил успешные походы в окружающие регионы от Элама до Сирии, но его могущество рухнуло так же неожиданно, как возникло, еще при жизни самого завоевателя. Военные потрясения обостряли социальный кризис: победы обогащали прежде всего номовую верхушку, поражения ставили рядовых жителей на грань выживания, и они вынуждены были в еще больших масштабах обрекать себя на кабалу.

В Лагаше, одном из наиболее экономически развитых номов, дело дошло до переворота: тамошний правитель сосредоточил в своих руках практически полную собственность на половину всей земли Лагаша, начал массовое перераспределение должностей в пользу своих личных слуг, увеличил поборы и с зависимых людей, и с общинников, и при этом апогея достигло долговое закабаление общинников со стороны знати. В результате дом этого правителя оказался низложен массовым восстанием (впрочем, ему самому оставили жизнь и права гражданина), а на его место народное собрание выдвинуло некоего Уруинимгину, наделив его титулом «лугаля» (конец XXIV в. до н. э.). Тот упразднил чрезмерные поборы с населения, вновь отделил храмовое хозяйство от личного хозяйства правителя, отменил ряд долговых сделок. Такие реформы иногда проводились и в других номовых государствах Месопотамии.

В конце XXIV в. до н. э. набирает силу новый завоеватель – царь Уммы Лугальзагеси, начавший систематически устранять и истреблять правителей соседних номов и соединять последние под своей властью. Однако делал он это не за счет слияния этих номов в единую державу, а на основе личной унии, сохраняя традиционные структуры власти в каждом номе и возглавляя каждую из них. Лугальзагеси разгромил Уруинимгину Лагашского, аннексировал Уро-Урукское царство и перенес свою столицу в Урук. На севере он разбил Киш (царь Киша погиб) и совершил поход к Сирии, раздвинув свои владения от Средиземного моря до Персидского залива (шумер, «от Верхнего до Нижнего моря»).

ПЕРВЫЕ ДЕСПОТИИ МЕСОПОТАМИИ: АККАД И УР

У убитого в ходе завоеваний Лугальзагеси царя Киша служил мелкий придворный, по происхождению аккадец-простолюдин. По позднейшему преданию он был подкидышем: мать пустила его новорожденным по Евфрату в тростниковой корзинке, его подобрали и воспитали при кишском дворе. После разгрома Киша войсками Лугальзагеси он возглавил часть жителей и обосновался в принадлежавшем Кишу незначительном городке Аккаде. Здесь он объявил себя царем под именем Шаррум-кен (акк. «Истинный царь», в современной передаче – Саргон). Саргон (ок. 2316–2261) властвовал вне рамок каких-либо традиционных институтов, как харизматический сильный вожак, опираясь на всех, кто готов был ему служить, и неограниченно повелевая ими. К нему во множестве стекались рядовые жители Шумера, увидев перспективу быстрого возвышения, в которой им отказывало традиционное аристократическое общество. Саргон создал массовую легковооруженную и мобильную «народную» армию, превосходившую немногочисленные и неповоротливые тяжелые дружины шумерских правителей. Властная верхушка царства Саргона была построена по принципу военно-служилой пирамиды под неограниченной властью правителя.

Опираясь на многочисленные войска, Саргон и совершил свои завоевания. Сперва он захватил Верхнюю Месопотамию, потом разгромил и казнил Лугальзагеси и после легендарных «34 битв» завоевал весь Шумер. Затем его экспансия достигла Малой Азии, Кипра, Сирии, Элама и даже еще более отдаленных стран Южного Ирана, где он боролся с царством Варахше. Империя Саргона (так называемая Аккадская держава, по названию столицы) с зависимыми владениями простерлась от оз. Туз и гор Тавра в Малой Азии до Белуджистана, поддерживая прямые контакты с Южной Анатолией на западе и Мелуххой (долиной Инда) на востоке.

В отличие от прежних завоевателей Саргон просто аннексировал шумеро-аккадские номы, создав первую в истории Междуречья централизованную державу. Храмовые и государственные хозяйства находились в полном распоряжении царя; номы были лишены каких бы то ни было традиционных автономий, и их правители (титуловавшиеся отныне только «энси» – единственным лугалем теперь являлся Саргон) превратились фактически в чиновников царя. Советы старейшин и народные собрания перестали существовать в качестве органов управления (хотя сходки воинов, своих приверженцев, Саргон собирал и с ними совещался). Преемники Саргона даже скупали в «добровольно-принудительном» порядке землю у общин по сниженным ценам, расширяя тем самым государственное хозяйство. Государственным языком династии Саргона служил не только шумерский, но и аккадский. Население в целом (кроме тех, кто успел попасть в военно-служилую прослойку) мало что выиграло от победы Саргона из-за повинностно-податной эксплуатации со стороны государства.

Уже в последние годы правления Саргона начались восстания знати, поддержанные народом (по преданию, сам Саргон вынужден был прятаться от бунтовщиков в сточной канаве). Преемники Саргона подавляли восстания как в самом Шумере, вырезая целые города и предавая казни тысячи сдавшихся, так и в дальних зависимых странах. Внук Саргона Нарам-Суэн (2236–2200) поначалу столкнулся с массовым восстанием по всей империи.

Подавив его и совершив новые завоевания, он отказался от старых, традиционных титулов (и тем самым от подтверждения их жрецами) и назвался «царем четырех сторон света» (т. е. всего мира), а потом и просто провозгласил себя при жизни главным богом-покровителем собственной империи. Тем самым он вступил в конфронтацию с храмами, особенно с храмом Энлиля в Ниппуре. Вскоре на Аккад с севера обрушились неизвестные до того северные варвары (возможно, полукочевые индоевропейцы из-за Кавказа), известные впоследствии в месопотамской традиции под названием «умман-манда» («воинство манда»), вслед за этим последовали нападения горцев-кутиев. Внешние владения Аккада оказались утрачены. Нарам-Суэн и его преемник Шаркалишарри вели с кутиями борьбу, окончившуюся катастрофой: под их ударами аккадская держава распалась, а племенной союз кутиев установил верховную власть над номами Нижней Месопотамии (ок. 2175 г. до н. э.).

Победная стела Нарам-Суэна, посвященная его походу на горцев-луллубеев. Конец XXIII в. до н. э. Париж, Лувр

Страна была разорена: к гнету местных элит прибавилось иго иноземцев– кутиев, которым местные правители Шумера отправляли дань. Лишь владетели Лагаша (особенно Гудеа, 2137–2117 гг. до н. э.) сделали ставку на кутиев, пользовались их поддержкой и осуществляли от их имени контроль над прочими номами. Этим Лагаш вызвал к себе в Нижней Месопотамии такую ненависть, что при освобождении от господства кутиев подвергся жестокому разгрому, а лагашских царей вычеркнули из составленного позднее сводного списка шумерских правителей.

Господство кутиев рухнуло под ударами народного восстания, поднятого рыбаком Утухенгалем, в 2109 г. до н. э. Повстанцы смели и местных правителей, восстановив централизованную державу под названием «Царство Шумера-и-Аккада»; государственным языком в нем считался лишь шумерский. Начиная с преемника Утухенгаля, Ур-Намму, столицей стал Ур, а созданная им династия получила известность как III династия Ура. Ур-Намму (2106–2094) и особенно его сын Шульги (2093–2046) превратили свою державу в нечто невиданное в Месопотамии: большая часть земли перешла к государству, и на ней образовались огромные централизованные хозяйства, подавляющая часть населения была обращена в подневольников рабского типа (гурушей, доел, «молодцев», и теме, доел, «рабынь»), прикрепленных к этим хозяйствам и работавших там за пайки бригадами. Значительная часть всей этой рабочей силы жила в нечеловеческих даже по тому времени условиях в лагерных поселениях. Квалифицированные ремесленники, служащие и воины получали большие пайки. Представители чиновничества имели за службу наделы. Цари Ура обожествляли себя и опирались на огромный бюрократический аппарат, необходимый для управления небывалым государственным хозяйством.

Шульги создал новую идеологию, закрепленную в «Шумерском царском списке», сведенном при нем воедино; здесь царь сознательно фальсифицировал всю историю Шумера, представив его как неизменно единое государство под управлением череды последовательных династий, венчаемых его собственной. Централизацию и огосударствление права осуществляли судебники Ур-Намму и Шульги, последний ввел также царский суд с огромными полномочиями. Шульги вел упорные завоевательные войны, прежде всего в горах на Востоке. Боеспособность урских полчищ была, однако, низкой, и победы Шульги одерживал главным образом на словах: по нескольку раз подряд официально возвещали о полном разгроме такого-то горного города, который и после этого продолжал сопротивление. Даже над теми, кто признал власть Ура, она была не очень прочна, и ее приходилось подкреплять подарками, встречами «на высшем уровне», династическими браками и т. п.

Конец III династии Ура наступил внезапно. Западносемитские племена сутиев (к этому времени месопотамцы перенесли на них наименование «марту/амурру», так что в науке они известны как сутии-амореи или просто амореи) Сирийской степи, Среднего Евфрата и Верхней Месопотамии, и раньше иногда вступавшие в конфликт с правителями державы, двинулись на ее центральные районы ок. 2025 г. до н. э. Тем временем последний царь Ура Ибби-Суэн бесконечными походами пытался привести к покорности Элам; амореев рассчитывали сдержать укреплениями, но безуспешно. Управление разваливалось, персонал государственных латифундий разбегался и делил землю на участки, амореи окружали города, отрезая их от внешнего мира.

Чиновник Ишби-Эрра объявил себя в Иссине царем (2017). Начался хаос: Ишби-Эрра, Ибби-Суэн, эламиты с союзными им восточными «людьми су» и, наконец, амореи сталкивались друг с другом в борьбе за Нижнюю Месопотамию. К 2000 г. до н. э. все было кончено: амореи расселились на пространстве вплоть до Персидского залива, признав номинальную власть Ишби-Эрры, эламиты и «люди су» пленили Ибби-Суэна и разгромили Юг Месопотамии с Уром, но не стали закрепляться здесь. Ишби-Эрра объединил Нижнюю Месопотамию и пытался продолжать традицию III династии Ура в идейно-политическом отношении, сохранив концепцию царской власти и название «Царство Шумера-и-Аккада». Но в общественном строе произошел переворот: крупные централизованные хозяйства, эксплуатировавшие бригадный подневольный труд, исчезли навсегда. Сектор царской и храмовой земли остался велик, но теперь он был поделен на мелкие участки, на которых сидели отдельные малые семьи, несущие соответствующие обязательства перед государством. Отныне в Месопотамии эксплуатируются почти исключительно мелкие пользователи и владельцы земли, ведущие свое хозяйство.

ВАВИЛОНИЯ ВО II ТЫСЯЧЕЛЕТИИ ДО Н.Э. СТАРОВАВИЛОНСКИЙ ПЕРИОД

Как упоминалось, цари Иссина продолжали считать себя продолжателями Урской империи: как и цари Ура, они обожествляли себя, сохраняли именование своего государства «Шумером-и-Аккадом», а падение Ура считали великой трагедией (при них даже составляются пространные «Плачи о гибели Ура») и составляли вслед владыкам Ура официальные тексты на шумерском, хотя именно при них шумеры оказались полностью ассимилированы аккадцами и шумерский язык стал мертвым языком учености – школ, храмовых писцов и канцелярий. Однако если для столичного населения и административного аппарата Урской империи ее падение явилось трагедией, то для огромной массы ее рядовых работников – скорее избавлением. Теперь большинство из них стали мелкими пользователями государственных наделов, ведя самостоятельное хозяйство, а на многих землях восстановились самоуправляющиеся общины лично свободных людей. Ремесленные и торговые фонды, при III династии Ура принадлежавшие государству, тоже оказались в основном прибраны к рукам частными лицами, обычно под большим или меньшим государственным контролем: они обязаны были отдавать государству определенную часть прибыли, а остальное использовали сами.

Бок о бок с коренными жителями Месопотамии на ее территории жили полукочевые племена скотоводов-пришельцев – сутиев (амореев); их вождей в Месопотамии прозвали «живущими в шатрах». Рядовые амореи практически не селились в городах, а занимали пригодные для выпаса скота земли неподалеку от них. Нашествие амореев, конечно, сопровождалось массовым разграблением страны, но раз поселившись в ней, аморейские племена номинально признали себя подданными иссинских царей и существовали во взаимовыгодном симбиозе с местными жителями, поставляя им продукты скотоводства в обмен на зерно. Каждое аморейское племя имело собственную автономную территорию. Постепенно вожди таких племен делали центрами своей власти близлежащие города и добивались фактического контроля над различными месопотамскими областями. Как правило, они выбирали для этого мелкие городки, ранее ничем не примечательные: в старых крупных центрах оставалась слишком сильна собственная традиционная, коренная элита. В результате в Месопотамии появились новые центры, где правили амореи: южномесопотамский город Ларса стал столицей племенного союза ямутбала, считавшегося старейшим из аморейских племен; Мари на Среднем Евфрате – столицей племенного союза ханеев, а Вавилон (акк. «Баб-или», «Ворота Богов»), незначительный город на Евфрате, – столицей племени амнану; это племя выделилось из аморейской общности бини-ямина («Сыны Юга»), большая часть которой составила столетия спустя древнееврейское «колено»-племя Вениамин, упоминающееся в Ветхом Завете. Жившие на шумеро-аккадской территории аморейские племена почитали местных богов и стали рассматриваться как часть народа «черноголовых», который мыслился теперь как совокупность «аккадцев и амореев».

При крупнейших иссинских царях Иддин-Дагане (1974–1954 гг. до н. э.) и Ишме-Дагане (1953–1935 гг. до н. э.), которым подчинялась вся Нижняя Месопотамия, династия Иссина в самом деле могла претендовать на продолжение государственности Ура. Однако жизнь страны совершенно изменилась. Огромные площади были заняты старыми и новообразованными общинными коллективами; их земля не считалась царской, и они пользовались самоуправлением (администрация общины выбиралась ею самой, а не назначалась свыше, общинники были вольны покидать свою землю, большинство их дел решал выборный же общинный суд), хотя и несли повиннности по отношению к государству. На аналогичных правах существовали аморейские племена. Царские и храмовые зависимые люди вели свои мелкие хозяйства на наделах, выделенных им из царской и храмовой земли. Изменилось и понимание божественности царя. Как и во времена III династии Ура, основанием для обожествления правителя считалось его участие в обряде «священного брака» (ритуальное соитие царя со жрицей, воплощавшей женское божество), но в отличие от царей Ура иссинские владыки, как и все последующие цари Месопотамии, не имели ни храмов, ни культов – главных атрибутов подлинной божественности.

Аморейские царства. При Липит-Иштаре (1934–1924 гг. до н. э.), известном своими законами, в чем-то предвосхитившими позднейшие Законы Хаммурапи, династия Иссина начинает стремительно утрачивать власть над большей частью Двуречья. В конце XX – начале XIX в. до н. э. аморейские вожди один за другим объявляют себя царями реально контролируемых ими областей, уже и формально независимыми от Иссина. В этом им подражают и удачливые выходцы из коренного населения. В результате в начале XIX в. до н. э. Месопотамия распадается на более чем десяток независимых княжений. В 1895 г. такое царство с центром в Вавилоне основал Сумуабум, вождь племени амнану. Время правления его династии в Вавилоне (1895–1595 гг. до н. э.) выделяется в так называемый Старовавилонский период истории Месопотамии. Между образовавшимися государствами идут непрерывные войны; союзы и отношения зависимости возникают и распадаются в самых причудливых конфигурациях.

В результате к 1800 г. до н. э. Месопотамия приобрела следующий вид. Юг страны контролировало царство Ларса. В 1794 г. до н. э. она уничтожила и аннексировала Иссин; царь Ларсы обожествил себя по образцу ниспровергнутой им иссинской династии. Племя ямутбала, контролировавшее Ларсу, находилось в симбиозе с соседними племенами горцев-эламитов. В центре Месопотамии доминировали Вавилон и Эшнунна, а всю Верхнюю Месопотамию, включая бывшее царство Мари и ассирийское государство, занимала огромная держава ханейского вождя Шамши-Адада (ок. 1815–1775 гг. до н. э.): он захватил в конце XIX в. до н. э. и Мари, и Ашшур, и посадил править ими своих сыновей. Сам он управлял из Шубат-Эллиля в Верхней Месопотамии. Держава Шамши-Адада, именовавшаяся старинным термином «Субарту», была разбита на военные округа, наместники которых присматривали за племенами и княжествами, входившими в соответствующий округ.

Множество мелких политических образований – царств, племен и племенных союзов – находилось в зависимости от перечисленных выше крупных государств. «Никто не силен сам по себе, – говорит один из царей этого времени, – за каждым сильным государем идет 10–15 зависимых». Отдаленным идеалом всех этих царей представлялось царство III династии Ура, и они охотно принимали громкую титулатуру его правителей. Однако большинство из них не посягало на обожествление. Оно коренилось, видимо, в собственно шумерских концепциях, в то время как семиты, в том числе амореи, были склонны проводить резкую непреодолимую грань между богами и людьми, не исключая царя.

Как обычно, распад государства привел к резкому росту частной собственности, торговли и частной эксплуатации. Даже храмовые должности завещали и продавали как личную собственность. Бурно развивались ростовщичество (под весьма высокий процент!) и долговая зависимость вплоть до рабства. В уплату долга должник часто отдавал во временное долговое рабство членов своей семьи или становился кабальным рабом сам. Утверждается свободная купля-продажа общинных наделов их пользователями, ведущая к земельной концентрации у одних и обезземеливанию других.

Переживает расцвет частная торговля, прежде всего международная: корабли месопотамских купцов и собственников ремесленных мастерских вновь доходят до Дильмуна (Бахрейна), где возник главный перевалочный пункт для торговли со странами Аравии, Южного Ирана и долины Инда – старая ойкумена цивилизаций от Средиземного моря до Инда все еще существовала.

Рост ростовщичества и долгового рабства, разорение части трудового населения некоторое время развивались почти беспрепятственно, но в конце XIX в. до н. э. начали встречать резкое сопротивление со стороны властей крупнейших месопотамских царств. Некоторые правители издавали каждые пять-семь лет так называемые эдикты миьиарум (дословно «выравнивания» или «справедливости»), аннулировавшие кабальные соглашения из-за долгов, т. е. освобождавшие долговых рабов и возвращавшие находящиеся в залоге у кредиторов земли их владельцам. В Эшнунне и особенно в Ларсе были проведены реформы, резко ограничившие частнособственническую деятельность и куплю-продажу; в частности, государство устанавливало твердые тарифы на наем и различные услуги и даже твердые цены на зерно и другие основные товары. В результате в Ларсе, например, частную торговлю и ростовщичество постиг резкий упадок. В еще более масштабных формах такую политику осуществлял позднее знаменитый царь Хаммурапи.

Бог Солнца Шамаш вручает царю Хаммурапи законы. Рельеф на базальтовом столбе с Законами Хаммурапи. Ок. 1750 г. до н. э. Лувр

В старовавилонской Месопотамии различались три сословия: свободные общинники авилумы («люди»), «царские люди» мушкенумы («склоняющиеся под чье-то покровительство») и рабы по сословию вардумы. Авилумы пользовались общинным самоуправлением, хотя и платили подати царю. Мушкенумы не входили в общины. Они отдавали себя под покровительство царя, чтобы получить от него земельный надел, и сидели отдельными мелкими хозяйствами на царской земле – на них и лежало основное бремя податей; кроме того, особые группы мушкенумов несли воинскую повинность как военные колонисты или находились на иной царской службе. Их жизнь регламентировалась государством. Мушкенумы, в отличие от авилумов, в большинстве своем не могли уйти с земли, на которой они сидели, без разрешения государства. Люди, сидящие на государственой земле под условием выплаты части урожая (источники знают их под именем наши бильтим – «плательщики дохода»; в подавляющем своем большинстве это были мушкенумы), являлись главным источником государственных доходов. Вардумы были частными рабами, их покупали и продавали. Сословия были неравны перед законом: за убийство авилума карали смертью, виновному в убийстве раба достаточно было возместить хозяину ущерб и т. д. Однако жестких границ, в том числе психологических, между сословиями не существовало: в Месопотамии всегда считали, что люди, при всем различии в их положение по природе своей мало чем отличаются друг от друга. Раб мог иметь собственное имущество и семью, господин обычно распоряжался лишь его временем и трудом. В Законы Хаммурапи даже пришлось включать специальную статью, угрожавшую свободному суровыми наказаниями за помощь беглому рабу.

Держава Хаммурапи. Первая половина XVIII в. неожиданно привела к новой территориальной интеграции Месопотамии. Осуществил ее знаменитый вавилонский царь Хаммурапи (1792–1750 гг. до н. э.). После первых попыток экспансии, немедленно отбитых, он до времени отказался от нее, подчинился верховной власти сильнейшего из соседних царей Шамши-Адада и два с лишним десятилетия копил силы, обустраивал армию и реформировал страну. Суть новых порядков заключалась в том, что государство прочно контролировало всю хозяйственную жизнь в стране и не позволяло «сильным притеснять слабых».

Около 1780 г. до н. э. бесспорное первенство в Двуречье принадлежало державе Шамши-Адада. Зависимость от него признавали и Хаммурапи, и Катна в Южной Сирии, и жители горных областей Северо-Западного Ирана. Однако со смертью Шамши-Адада его держава мгновенно распалась на части. В Мари к власти пришел Зимрилим, представитель местной династии, изгнанной некогда Шамши-Ададом. Ситуацией воспользовались эламиты и к 1765 г. поставили под свой контроль большинство князьков Месопотамии и даже делали вылазки в Сирию-Палестину. Хаммурапи перешел из подчинения Шамши-Ададу в подчинение правителю Элама. В Ветхом Завете (Кн. Бытия. 14) сохранился рассказ о том, как эламский предводитель «Кедорлаомер» (элам. «Кутир-Лагамар») совершил поход в Заиорданье во главе коалиции месопотамских царей, включавшей, среди прочих, «Амрафела» из Сеннаара (так древние евреи именовали Вавилонию), т. е. Хаммурапи. Предание об этом древние евреи, создатели Ветхого Завета, могли унаследовать разве что от своих отдаленных аморейских предков старовавилонского периода.

Но господство Элама оказалось эфемерным: в 1764 г. до н. э. Хаммурапи Вавилонский в союзе с Зимрилимом из Мари сверг господство эламитов и открыл десятилетие войн, в ходе которых Хаммурапи одолел и Элам, и прочие месопотамские царства, включая Ларсу, и остаток Субарту – царство Ишме-Дагана, сына Шамши-Адада, а затем, наконец, и своего собственного недавнего союзника Зимрилима. В 1763 г. до н. э. пала Ларса, в 1761 г. – Мари (Зимрилим при этом погиб, а двумя годами позже, в 1759 г., Хаммурапи разрушил сам город Мари, пощадив, однако, его население), около 1757 г. – Ашшур, в 1756 г. – Эшнунна, а около 1755 г. до н. э. Хаммурапи оккупировал Сузиану. Образовалась единая, строго централизованная месопотамская империя. Сам Хаммурапи делил ее на две части: коренная территория (аккадоязычные номы, поклоняющиеся шумеро-аккадским богам) и чужеродная периферия – эламитская Сузиана, хуррито-аморейские земли Верхней Месопотамии, входившие ранее во владения Мари и Субарту, а с падением последних доставшиеся Хаммурапи. Во вступлении к своим знаменитым Законам (ок. 1755 г. до н. э.) Хаммурапи прокламирует себя лишь как благодетеля областей первой части державы и вовсе не упоминает остальные свои владения. В отличие от многих других Хаммурапи не собирался подражать царям III династии Ура и избегал даже намека на самообожествление, хотя пышно величал себя в переносном смысле «богом для местных царей» (своим положением царя над царями он очень гордился). Никогда не претендовали на обожествление и другие правители его династии.

Свою концепцию правления Хаммурапи изложил во введении к своим Законам: он, «заботливый правитель, боящийся богов», по их благоволению взошел на престол, чтобы «ублажить плоть люда страны» (!), «чтобы справедливость воссияла в стране, чтобы уничтожить преступников и злых, чтобы сильный не притеснял слабого… чтобы с сиротой и вдовой обходились по справедливости, чтобы притесненному оказать справедливость». Здесь же он хвалится не столько завоеваниями, сколько украшением храмов, проведением каналов, милосердием к былым врагам. В заключении к Законам Хаммурапи подытоживает свои дела и заслуги так: «Врагов на севере и на юге я истребил, уничтожил раздоры, ублажил плоть страны… Пусть обиженный, который обретет в суде решение своего дела, успокоит свое сердце и с силой скажет: “Хаммурапи-владыка для людей, словно родной отец, он склонился перед велением бога Мардука, своего владыки, и одержал победы Мардука на севере и на юге, он устроил людям удовольствие навеки, а страну управил по справедливости!”».

Это не были пустые слова: Хаммурапи действительно явился ответственным и справедливым правителем, стремившимся защитить людей от насилий и разорения. Известна его обширная переписка с чиновниками: царь вникал во множество дел, в том числе в проблемы рядовых людей, стремясь разрешать их по справедливости и здравому смыслу. Отвращение к преступному насилию присутствовало у него искренне и принципиально: когда один из династов другого царства, убив своего родича-правителя, захватил престол и отправил к Хаммурапи посольство с выгодными предложениями, а заодно и с просьбой прислать танцовщиц, Хаммурапи закричал: «Танцовщиц ему не хватает! Он пролил родную кровь, его самого надо бы убить!» – и отказался от контактов с узурпатором, несмотря на все выгоды, которые они сулили.

Держава Хаммурапи являлась централизованной бюрократической империей, все нити управления ее сходились в руках царя. Храмовые хозяйства оказались слиты с государственным. Законы были приведены к единообразию по всей территории страны, и первостепенное значение приобрел царский суд. Внутриполитические мероприятия Хаммурапи действительно отвечали заявленным им целям: «чтобы сильный не притеснял слабого» и «ублажена была плоть люда». Купцы (акк. тамкары) были поверстаны в государственную службу и стали правительственными торговыми агентами – через них государство вело внешнюю торговлю и устанавливало твердые, приемлемые для населения цены на внутреннем рынке. Характерная месопотамская пословица говорит: «уехал из города тамкар, и цены снова стали свободными» (смысл тот же, что у пословицы «без кота мышам раздолье»). Запрещена была и купля-продажа надельной земли. Существовало государственное кредитование частных лиц с твердой процентной ставкой, избавлявшее людей от необходимости обращаться к частным ростовщикам. Дворцово-храмовое хозяйство осуществляло даже выдачи неимущим или предоставляло им наделы государственной земли под условием несения различных обязанностей. Ростовщикам запрещалось взимать слишком высокий процент, а долговому рабству устанавливался предельный срок в три года. В покрытие долга запрещалось отбирать не только землю, но и урожай; вводилось право на отсрочку уплаты долга при определенных обстоятельствах. Вдобавок каждые десять-пятнадцать лет Хаммурапи и его преемники издавали так называемые «указы справедливости» (напомним, что по ним аннулировались долговые обязательства, существовавшие на тот момент, и люди, очутившиеся из-за них в кабале, освобождались от нее, а недвижимость, уступленная ими за долги или под залог, возвращалась к ним).

Некоторые законы сходной направленности, призванные ограничивать частную эксплуатацию, проводили и другие цари, однако Хаммурапи имел силу и волю провести их в жизнь как никто другой, да еще и распространить их на всю Месопотамию. Доминантой его законодательства являются ограничение и регламентирование частной эксплуатации и частнособственнических отношений вообще, утверждение за государством контроля над всей хозяйственной жизнью. Законы твердо регулируют цены и тарифы, в том числе условия найма и аренды, правила земле– и водопользования и возмещения долга.