Текст книги "Знание-сила, 2003 №11 (917)"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Понемногу о многом

Война грибов и деревьев

В американском штате Орегон, в парке Malheur National Forest, деревья стали беспричинно гибнуть. Подозревали, что причина болезни, охватившей мощные стволы, кроется в действии вредных веществ, попадающих в воздух. Оказалось, что это не так. Деревья подтачивает огромная подземная грибница, сплетенная обычными опятами. А вы разве не замечали, отправляясь московской осенью по грибы, что опята растут на больных, доживающих свой век деревьях, и лес, где они завелись, выглядит чахлым, иссохшим? Всегда думалось, что это грибы предпочитают селиться лишь среди трухлявых деревьев, но исследование, проведенное в США, убеждает, что все наоборот: грибы доводят деревья, растущие рядом, до своего рода «скоротечной чахотки».

Опенок, лакомством проникающий на наши столы, – гриб-паразит. В лесу его грибница пробивается сквозь стволы деревьев и поражает их – разъедает, как язва. Ее тонкие, миллиметровые нити впиваются в древесину и тянут оттуда воду и сахар, как трубочкой коктейль. Грибница же эта необычайно велика: в лесу, с которого мы начали рассказ, она ушла в землю на несколько метров и протянулась окрест на девять километров. Площадь, затянутая ею, в 1200 раз больше футбольного поля.

Сотрудница «Pacific Northwest Research Station» Кэтрин Паркс, обследовав корни шестидесяти заболевших деревьев и взяв образчики ДНК гриба-убийцы, обнаружила, что это один и тот же организм – сущий великан, впившийся во множество стволов кряду. Его вес достигает примерно пятисот тонн!

На северо-западе США, в том числе в штате Орегон, климат сухой. Опята разрастаются беспрепятственно, им не мешают другие грибы. Так появляются на свет исполинские грибницы, чей возраст оценивают в 2400 лет; они появились еще до рождения Александра Македонского и по-прежнему растут, словно смертной косой срезая строй деревьев. Поистине эти грибы – самые крупные организмы, встречающиеся на нашей планете. Грибники, привозящие корзины опят, лишь отщипывают кусочки плоти этих исполинов, а их мощное тело все так же душит деревья, словно иная змея свою мелкую добычу.

Так ли безобидно чихание?

Каждому из нас не раз доводилось чихать. Можно ли остановить эти надоедливые приступы? Можно ли спастись от «апчхи!», настигающего нас в самую неподходящую минуту? Против чихания не помогут даже пилюли. В этом убедились родители двенадцатилетней англичанки Триши Рей. Чихнув как-то раз, девочка на этом не остановилась и чихала еще 153 дня подряд через каждые 15 секунд. Всего она успела чихнуть 881 тысячу раз! Врачи пытались заморозить нос, лечили ее гипнозом, но все было напрасно.

Семнадцатилетнюю американку Джун Кларк, чихавшую 167 дней подряд, в конце концов излечили электрошоком. Один из врачей сравнил эту странную потребность снова и снова чихать с «коротким замыканием, парализующим весь организм». Подобная напасть приключилась и с другой американкой двадцати трех лет. Как-то раз в ресторане некий шутник приложил ей к лицу лед. Девушка не успела посмеяться шутке: неделю без перерыва она чихала, успевая каждый час произносить это проклятое слово «апчхи» раз по триста. Ей удалось помочь, лишь усыпив ее на некоторое время гидрохлоридом кокаина.

Эту девушку хоть жалели, а вот несчастного токаря тридцати восьми лет из немецкого города Бремена за его потворство природе, за неудержимое чихание только ругали. Сколько раз стоило ему взяться за работу, как он тут же начинал чихать. Из-за этой напасти он испортил не одну ценную заготовку. Четыре раза беднягу увольняли с завода. В конце концов, он превратился в сплошной комок нервов. Он чихал по сто раз на дню, а кашлял так уж по восемьсот раз. Он лечился у пяти врачей, навыписывавших ему около пятисот разных препаратов. Его избавляли от простуды, бронхита, хронического кашля, сенной лихорадки и т.д. Все было безуспешно, пока однажды болезнь сама собой не прошла.

Печальный рекорд удерживает англичанка Донна Гриффитс, родившаяся в 1969 году. Она судорожно чихала 978 дней, с 13 января 1981 года по 16 сентября 1983 года. Только за первый год своих мучений она чихнула около миллиона раз.

Гигантская трава

Кто из нас не любит бананы – они не только вкусны и питательны, но к тому же очень полезны, поскольку богаты калием. Как показали многочисленные исследования, это вещество снижает вероятность гипертонии и инсульта. В бананах содержится предупреждающая врожденные дефекты фолиевая кислота, необходимая беременным и женщинам детородного возраста, а также ценные минералы, например магний, помогающий костям поглощать кальций и сохранять их крепость. Белок, содержащийся в бананах, состоит из 18 аминокислот, в том числе и жизненно необходимых, которые организм человека либо не производит вообще, либо производит недостаточно. Содержит этот фрукт 22 процента углеводов, и поскольку он легко усваивается, организм довольно быстро снабжается энергией.

Многие считают это растение деревом, но его «ствол» не древесный, он представляет собой плотную многослойную трубку из охватывающих друг друга листьев. На самом деле, банан не дерево, а гигантская трава. Настоящий стебель банана почти не выступает над землей и называется корневищем. От него отходят корни и из него же вырастают листья, а позже – большой фиолетовый цветок. В банановом корневище образуются молодые побеги, из которых вырастают новые растения. У банана три основные стадии развития – «бабушка», «дочка» и «внучка». Если «бабушка» приносит плоды в этом году, то «дочка» – в следующем, а «внучка» – на третий год. «Внучки» появляются в довольно большом количестве рядом со своей «матерью». Когда эти «малышки» вырастают человеку по колено, их подрезают, оставляя один, самый перспективный побег. Большой фиолетовый цветок прорастает через середину растения вверх от находящегося в земле корневища, а потом превращается в гроздь бананов. В конце концов, цветок появляется между двумя верхними листьями и свешивается вниз. Когда лепестки цветка опадают, на их месте открываются от 10 до 15 недоразвившихся гроздей, или кистей. которые, как кажется неопытному глазу, растут сверху вниз. Одна кисть может состоять из 20 и более отдельных бананов, которые еще называют «пальцами». Годная для продажи гроздь в среднем весит около 35 килограммов. Вот так растет и размножается это удивительное растение.

Размышления у книжной полки

Операция «Весна»

«Куда делись после Гражданской войны бывшие царские и белые офицеры, оставшиеся на службе Советской России? Почему среди полководцев Великой Отечественной войны почти нет этой категории кадровых военных? Считается, что офицеры, служащие в РККА, были уничтожены в период общего погрома в армии в 1937-1938 годах. Но это не так. Основная масса русского офицерства, оставшегося или вернувшегося в СССР, была истреблена задолго до «Трагедии РККА» 1937 года».

Так начинается книга, о которой пойдет речь.

Нечто не вполне объяснимое дало толчок событиям, в результате чего она появилась. В 1968 году центральное управление КГБ передало на Украину 3496 дел оперативно-следственных разработок, которые велись среди бывших царских офицеров в рамках операции «Весна», относящихся к 1930-1931 годам. Почему на Украину – понятно: первые сотни томов охватывали дела, посвященные офицерам, проживавшим в этой республике. Правда, по небрежности или недосмотру к ним присоединили и сотни томов, отражающих этапы прохождения «Весны» в Москве, Ленинграде, Воронеже.

Однако не вполне ясной остается цель этой передачи дел из одного подразделения в другое: не хватало места в архиве? Или дела были посчитаны «устаревшими»? Или – по принципу «каждому свое» – было решено, что украинцы должны сами разбираться со своими бывшими врагами?

Но так или иначе дело было сделано. Напомню, в далеком 1968 году, когда о развале СССР еще никто и думать не смел, а КГБ был в полной силе.

Но в свободной Украине после 1991 года тома по делу «Весна» были рассекречены, а несколько сотрудников архива украинской Службы безопасности помогли историку Ярославу Тинченко разобраться в них и использовать их для воссоздания картины гигантской провокации спецслужб, засекреченной под девизом «Весна».

Борис Соколов

Трагедия царского офицерства

Я.Ю. Тинченко. Голгофа русского офицерства в СССР. 1930-1931 годы.

М.: Московский общественный научный фонд, 2000, 496с., ил.

Известный украинский историк и журналист Ярослав Тинченко (многие помнят его книгу «Белая гвардия Михаила Булгакова», изданную в Киеве в 1997 году) проделал огромную архивную работу и написал замечательное исследование, посвященное трагической судьбе русского офицерства.

Замечу, что в книге отразился интерес автора к литературным прототипам. Некоторые из персонажей книги имели интересную судьбу не только в жизни, но и в литературе. О прототипе булгаковского Хлудова Я.А. Слащеве Тинченко сообщает факты достаточно нелицеприятные. Как показали сослуживцы генерала, арестованные по делу «Весна», он отличался совершенно невероятным пьянством, на его квартире всегда можно было угоститься доброй чаркой водки, а гости и хозяева всегда напивались до такого состояния, что ни о каких «политических разговорах», на которых мечтали подловить генерала в ОГПУ, и речи быть не могло. Сперва у чекистов родилась мысль инкриминировать Слащеву умышленное спаивание молодых слушателей курсов «Выстрел», но затем от этой идеи отказались как от совсем уж фарсовой. В результате генерала, очевидно, решили убрать без ареста и суда, как лицо популярное, подослав к нему убийцу, некоего Б. Колленберга, будто бы мстившего за расстрелянного Слащевым брата. Потом его признали невменяемым и освободили от наказания (в наши дни ту же схему пытались осуществить с полковником Будановым).

Кстати сказать, жена Слащева вела драмкружок курсов «Выстрел», и на его спектаклях бывал Булгаков. Так что с прототипом главного героя «Бега» он скорее всего был лично знаком.

Тем же пороком, что и Слащев, – безудержным пьянством страдал и другой видный «возвращенец» – донской генерал Секретев, в эмиграции вступивший в просоветский Союз возвращения, в СССР преподававший на кавалерийских курсах ОГПУ и расстрелянный по делу «Весна». Он также стал героем литературного произведения – шолоховского «Тихого Дона», причем там он один из немногих белых генералов, кто показан неприглядно – в сильно пьяном виде. И, что любопытно, столь же негативно Шолохов отнесся в своем романе к другому деятелю просоветского Союза возвращения на родину – подъесаулу Шеину.

Главное же содержание книги – судьба тех представителей царского офицерства, кто остался в СССР или вернулся на родину из эмиграции. Тут названы сотни фамилий, прослежены судьбы многих жертв «Весны». Как доказывает автор, наиболее значимый для судьбы Красной армии погром командного состава произошел не в 1937-1938 годах, как принято думать, а в 1921-1931 годах, когда были вычищены почти все офицеры и генералы императорской армии.

Кульминацией этой чистки стало сфальсифицированное ОГПУ от начала и до конца дело «Весна», по которому в 1930-1931 годах были арестованы тысячи, а расстреляны – сотни бывших царских офицеров и генералов, в том числе служивших в РККА.

В результате «военачальники, репрессированные в 1937-1938 годах, были даже не на голову, а на две ниже своих немецких коллег. Во Вторую мировую войну немецкая армия вступила, имея в каждом батальоне по 5-6 офицеров, участвовавших в Первой мировой войне. Подавляющее большинство командиров дивизий Гитлера в 1917-1918 годах командовали полками, полковые командиры – батальонами, батальонные – ротами... А большинство репрессированных в 1937-м комбригов и часть комдивов даже не участвовали в Первой мировой войне!» Из 417 репрессированных тогда советских генералов (от комбрига до маршала) лишь 30 могли быть генералами немецкой армии, 46 – полковниками и 105 подполковниками. А уж из оставшихся и пришедших на смену генералами вермахта могли стать лишь единицы. В этом – одна из причин того, что Красная армия действовала в 1939-1945 годах крайне неудачно, и ее безвозвратные потери были почти в десять раз больше, чем у вермахта. Из прославленных военачальников Великой Отечественной лишь пятеро – Б.М. Шапошников, А.М. Василевский, А.И. Антонов, М.Г. Ефремов и Ф.И. Толбухин – были офицерами царской армии, а Л.А. Говоров и И.Х. Баграмян стали прапорщиками уже при Керенском.

В советской дивизии насчитывалось к 1941 году лишь четыре-пять офицеров Первой мировой войны – меньше, чем их было тогда в немецком батальоне. И Тинченко делает обоснованный вывод о том, что даже если бы не было репрессий 1937-1938 годов, соотношение сил вермахта и Красной армии принципиально не изменилось бы.

Возможно, Сталин потому и провел такую беспощадную чистку советских выдвиженцев, что не слишком ценил их в боевом отношении и считал несложным заменить их такими же выдвиженцами, но чуть помоложе, которых быстрый карьерный рост побудит воевать за большевиков не за страх, а за совесть. От царских офицеров избавился еще раньше, подозревая их в нелояльности в случае нового «похода на Запад».

Характерно, что массовые репрессии против офицеров и полное изгнание их из армии начались с 1925 года – момента смещения Троцкого с поста главы военного ведомства. Троцкий о походе на Запад в обозримом будущем не помышлял, а для обороны от возможной интервенции считал необходимым сохранять офицеров и генералов в штабах и академиях, равно как и во главе ряда дивизий и в штабах округов. Ведь тогда можно было положиться на их патриотизм. А вот попытка принести на штыках мировую революцию, о которой думал Сталин, их сочувствия бы не вызвала.

Если бы царские офицеры остались в РККА, появился бы шанс сократить тот громадный разрыв в уровне боевой подготовки по сравнению с вермахтом, который существовал вплоть до 1945 года. Однако шансов остаться на службе в конкретной обстановке 20-30-х годов у подавляющего большинства офицеров практически не было никаких. И именно тогда был сделан важный шаг по пути к той деградации нашей армии, которую мы видим сегодня. Недавно я наблюдал в метро замечательную картину На сиденье поезда сидели два абсолютно пьяных офицера – верные наследники Слащева и Секретева, и мирно спали. Один из них, в полковничьих погонах, держал фуражку на манер нищего на паперти. Его я даже как-то видел на какой-то презентации, знал, что он из Генштаба, запомнил его слова в первые недели второй чеченской кампании о российской армии, наконец-то поднявшейся с колен. Его товарищ был в штатском, но судя по футболке с надписью «Harvard University US-Russian Generals Executive Program», погоны носил, как минимум, полковничьи, если не генеральские. Этот второй держал в руке початую бутылку «Клинского», из которой пиво лилось на пол. Это был хороший символ современной российской армии, нередко напоминающей нищего на паперти, глушащей тоску по советской сверхдержаве в вине и сильно зависящей от совместных с Западом программ, дающих хоть какое-то финансирование. И офицеры в ней, понятно, соответствующие. А последних по-настоящему кадровых вывели в расход еще в начале 30-х.

Тинченко убедительно доказывает, что все дела в рамках «Весны» и других операций против «военспецов» были фальсифицированы самым грубым образом. Так, например, полковника С. И. Добровольского заставили поведать о будто бы совершенной в декабре 1929 года тайной поездке в Киев одного из руководителей РОВС генерала П.А. Кусонского. При этом генерал будто бы упоминал об исчезновении из Парижа главы РОВС генерала А.П. Кутепова, которого в действительности ОГПУ похитило только в январе 1930 года. Точно так же шиты белыми нитками и все другие дела фигурантов «Весны». Дружеские встречи однополчан царских полков и сослуживцев по новой советской службе выдавались за сходки контрреволюционных офицерских организаций, будто бы готовивших восстания едва ли не во всех крупных городах Союза на случай мифической иностранной интервенции. Чекистов не смущало, что под видом плана восстания подследственные часто излагали... мобилизационные планы соответствующих частей и соединений. А критика Советской власти на дружеских застольях расценивалась как заговор с целью ее свержения. Фабрикаторов этих сценариев не смущало, что с началом войны гарнизоны покинут города и двинутся к границам, так что восставать будет просто некому. Да, подавляющее большинство оставшихся в СССР или вернувшихся из эмиграции офицеров и генералов не любили Советскую власть, которая постепенно оттирала их на второстепенные позиции преподавателей академий и военруков гражданских вузов или даже совсем изгоняла из армии. Но в большинстве офицеры были удовлетворены своим материальным положением, хорошо помнили, кто именно с их помощью победил в Гражданской войне, и о втором издании братоубийственного конфликта не помышляли. В этом также, по всей вероятности, заключалась причина того, что подавляющее большинство офицеров на допросах, где широко применялись физические методы воздействия, в конце концов признали самые фантастические обвинения.

Те, кто когда-то пошел в Красную армию для борьбы с германским нашествием, верили, что она рано или поздно станет национальной русской армией, а Советская Россия переродится в цивилизованное государство. Очень скоро иллюзии рассеялись. Офицеров, оставив семьи в заложниках, послали под присмотром комиссаров сражаться с белыми. И многие очень неплохо командовали красными дивизиями, армиями и фронтами, что, однако, не спасло их от «Весны». Также и бывшие белые, попавшие в плен и поступившие в РККА или вернувшиеся из эмиграции умирать под родными березами, уже поменяли знамена хотя бы раз в жизни. Некоторые же вообще успели послужить у всех правительств, которые сменяли друг друга в их местностях. Поэтому у подавляющего большинства просто не осталось к 30-му году убеждений, ради которых стоило проявлять стойкость. Разве что – семьи. Но следователи-змии ласково советовали: признайся – и семью не тронем. Но тогда, по иронии судьбы, наименьшие сроки или даже полное освобождение получили как раз те, кто ни в чем не сознался. Отдельные исключения только подтверждают это правило. Подписывавшие же продиктованные следователями признания в руководстве «контрреволюционными организациями» фактически подписывали себе смертные приговоры. В начале 30-х ОГПУ еще не могло просто так расстрелять человека, ни в чем не признавшегося и ни в чем не уличенного. Недаром фактический руководитель ОГПУ Г.Г. Ягода как-то на даче у Горького на вопрос Исаака Бабеля, как себя вести, если попадешь в лапы к чекистам, дал совет: «Все отрицать! Тогда мы бессильны!» Это в 1937-1938 годах, при Ежове, не было большой разницы, признался обвиняемый в политических преступлениях или нет. Вот при Берии опять более стойкие получили преимущественные шансы остаться в живых.

Была еще одна трагическая закономерность. Тех офицеров, кто еще состоял на службе в РККА, чаше приговаривали к тюремному заключению (видно, рассчитывали использовать при необходимости как консультантов). Тех же, кто находился в запасе, чаше расстреливали.

Операция «Весна» была в чистом виде превентивным террором не против действительных врагов большевиков, а против тех, кто когда-нибудь в будущем, в случае, например, военного поражения советского режима, могли бы дать кадры для организованной оппозиции ему. Проведение операции не случайно совпало со временем установления полного единовластия Сталина в партии и стране. Он готовился к войне и стремился обезопасить себя от всяких случайностей. Тем более что диктатор, похоже, искренне верил, что бывших офицеров вполне заменят новые рабоче-крестьянские выдвиженцы, выученные в академиях и училищах теми же генералами и полковниками.

Почему погром царского офицерства происходил именно в 1930-1931 годах? Не исключено, что он был связан с планировавшимся в 1932 году нападением на Польшу и Румынию. План польского похода был разработан лично Тухачевским, и в этом документе имеются ссылки на возможность аналогичных действий против Румынии и Латвии. Тогда же войска были подтянуты к западным границам. Как показывает Тинченко, тех командиров из числа бывших офицеров, кто не был репрессирован, все равно перевели в 1930-1931 годах из пограничных во внутренние округа.

Согласно приводимым Тинченко в приложении именным спискам, в 1930– 1931 годах были расстреляны 130 бывших офицеров и генералов императорской армии, а еще 4 скончались в тюрьме во время следствия. При этом автор подчеркивает, что данные списки охватывают лишь меньшую часть репрессированных в ходе операции «Весна». Его работа является лишь первым шагом в исследовании «Весны» на основе документов, сохранившихся в архиве Службы безопасности Украины. Здесь осели дела не только тех, кто был репрессирован в пределах Украинского военного округа, но и дела ряда офицеров, арестованных в Воронежской области и Ленинграде (всего таких дел 3496), а также трехтомный сборник показаний тех, кто был привлечен по делу «Московской контрреволюционной офицерской организации».

Наиболее интересные показания публикуются в приложении к книге. Из них, в частности, становятся понятны мотивы, приведшие офицеров в РККА. Это – желание бороться с немцами и сохранить для России армию, а также – желание работать по профессии и при новом режиме, все коварство которого они недооценивали. Показания также дают представление о настроении офицерства в период с 1917 по 1929 годы. Будем надеяться, что когда-нибудь откроются архивы российской ФСБ, и вся правда о «Весне» будет наконец сказана.

Отмечу, что в предисловии к книге, написанном ее редактором А.Н. Цамутали, упоминается некий С.Н. Гуревич, расстрелянный ОГПУ 9 июня 1927 года, который будто бы также был офицером, окончившим в 1917 году школу прапорщиков. Его осудили за то, что он «попытался совершить террористические акты против Бухарина, Рыкова и Сталина», причем из контекста может создаться впечатление, что это обвинение сфабриковано. Между тем это один из редких случаев, когда фальсификации не было. Как явствует из перехваченного ОГПУ письма Гуревича, он действительно пришел на торжественное заседание в Большом театре с револьвером в кармане, намереваясь застрелить кого– нибудь из трех перечисленных вождей, но так и не решился осуществить задуманное. А из собственноручных показаний репортера «Правды» Соломона Наумовича Гуревича следует, что прапорщиком он никогда не был (в 17-м году ему было лишь 14 лет), а служил только в Красной армии, причем – рядовым. Невозможность поступить в военное училище из-за его меньшевистских взглядов и стала одним из побудительных мотивов его замысла.

Книга иллюстрирована архивными фотографиями военных, арестованных по делу «Весна», а также полковыми реликвиями, изъятыми при аресте. Все эти фотографии извлечены из следственных дел. Пожалуй, единственным недостатком книги является отсутствие именного указателя, что затрудняет работу с текстом.

Ярослав Тинченко