Текст книги "Русская драматургия ХХ века: хрестоматия"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)

Сарафанов. Нина. Она выходит замуж.

Бусыгин. Она выходит замуж?

Сарафанов. В том-то и дело. Буквально на днях она уезжает на Сахалин. А вчера мальчишка заявляет мне, что он едет в тайгу на стройку, вон как! Теперь ты понимаешь, что произошло в тот момент, когда ты постучался в эту дверь?

Бусыгин. Понимал, когда стучался…

Сарафанов (перебивает).Произошло чудо! Настоящее чудо. И они еще говорят, что я неудачник!

Бусыгин. Значит, она выходит замуж… А за кого?

Сарафанов. Э, ее будущий муж – летчик, серьезный человек. На днях он заканчивает училище и уже назначен на Сахалин. Сегодня, кстати, она собирается меня с ним познакомить.

Бусыгин. Так… Сколько же Нине лет?

Сарафанов. Девятнадцать.

Бусыгин. Да?

Сарафанов. А что такое? Ей и не могло быть больше. Но она серьезная. Она очень серьезная. Я даже думаю, что нельзя быть такой серьезной. Конечно, ей доставалось. Она была тут хозяйка, работала – она портниха – да еще готовилась в институт. Нет, она просто молодец.

Бусыгин. Так… А почему же она не возьмет тебя с собой?

Сарафанов. Нет-нет, здесь, в этом городе, у меня все, я здесь родился и… Нет, зачем мне им мешать? Вот уже три месяца, как она встречается со своим будущим мужем, на днях они уезжают, а я его, представь, еще в глаза не видел. Каково это? Но что это я – все жалуюсь, хватит. Уже утро, тебе надо поспать. Ложись, сынок. Ничего, если ненадолго ты устроишься здесь, рядом с товарищем?

Бусыгин. Отлично.

Сарафанов. Апотом, когда они поднимутся…

Бусыгин (перебивает).Ты не беспокойся.

Сарафанов. Ну, приятного тебе сна. (Снова целует Бусыгина в лоб.)Не сердись, сынок, я слишком взволнован… Спи.

Сарафанов уходит в другую комнату. Бусыгин бросается к Сильве, расталкивает его. Сильва мычит и отбивается.

[Утром приятели вновь пытаются сбежать, однако у них не получается. Бусыгин не может уйти, остановленный Сарафановым, подарившим ему фамильный подарок – серебряную табакерку, которую всегда в семье передавали старшему сыну. Появление Нины, которая нравится и Сильве, и Бусыгину, еще более их останавливает. Нина начинает уборку, Бусыгин ей помогает с явной целью остаться вдвоем для разговора, первые фразы которого выдают их взаимную симпатию друг к другу.]

Бусыгин. Значит, ты уезжаешь…

Нина. А что?.. Ну да, уезжаю. Отец тебе, наверно, объяснил.

Бусыгин. Так… Значит, уезжаешь… И что, выходит, насовсем?

Нина. Ну да. А что тебя волнует?

Бусыгин. Меня?.. Видишь ли, какое дело. Ведь отец человек уже немолодой и не такой уж здоровый, и характер у него… В общем, отец есть отец, и если Васенька уедет, то… ты сама понимаешь…

Нина. Не понимаю…

Бусыгин. Но ведь он останется один.

Нина. Так… И что?

Бусыгин. Но ведь ты могла бы…

Нина. Взять его с собой?

Бусыгин. Ну, в общем… Или могла бы здесь остаться.

Нина. Вот как?.. Надо же, какой ты заботливый.

Бусыгин. А как иначе? Ведь он тебе не кто-нибудь – отец родной.

Нина. А тебе?.. И если ты такой заботливый сын, почему бы тебе не взять его к себе? Бусыгин. Мне?

Нина. А что ты так удивился? Ты – старший сын, если на то пошло, это твой долг… Что?

Бусыгин. Нет, но… Но ведь я же… Я только вчера здесь появился. И потом, ты забываешь о моей матери.

Нина. А ты забываешь о моем женихе… (Начинает уборку.)Легко тебе быть заботливым. Со стороны… Никто его здесь не бросает, приедет к нам на свадьбу, помогать ему будем, письма писать, а впоследствии… Мы оставляем его здесь только на первое время. На год, ну, на полтора.

[Нина и Бусыгин обсуждают ее жениха. Речь Бусыгина иронична, поэтому Нина раздражается].

Пауза. Нина метет пол, Бусыгин протирает мебель. У стола случайно наталкиваются друг на друга и прекращают работу.

Ты обиделся?

Бусыгин. Да нет…

Нина. Я психанула… А ты тоже хорош…

Бусыгин. Да нет, зря я на него напустился, в самом деле.

Нина. Значит, мир? (Протягивает ему руки.)Я тебя обругала… Не сердишься?

Бусыгин (привлекает ее к себе).Да нет же, нет…

Стоят лицом к лицу, и дело клонится к поцелую. Небольшая пауза. Потом враз и неожиданно отпрянули друг от друга.

(Откашлявшись, весьма неестественно.)Так как же с отцом, мы не договорили…

Нина (имея в виду только что происшедшее).Ты странный какой-то…

Бусыгин. Послушай, сестренка. Надо что-то решать…

Нина. Очень странный…

Бусыгин. С отцом, я имею в виду… Почему – странный? Просто я не спал всю ночь, ничего странного…

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Картина первая

Двор. Домик Макарской, тополь, скамья, часть ограды, но улицы не видно. Макарская, сидя на скамейке, смотрит в сторону ворот.

[Васенька приглашает Наталью Макарскую в кино, она соглашается пойти с ним на любой сеанс. Он уходит за билетами. С Макарской знакомится Сильва, она приглашает его войти в дом.]

Из подъезда выходят Нина и Бусыгин. Нина в плаще, с сумочкой.

[Они прощаются до вечера. Бусыгин намерен пойти в филармонию к отцу. Нина посвящает его в семейную тайну: он уже полгода не работает там, играет в клубе железнодорожников на танцах.]

Бусыгин. Что ж, если ему так нравится…

Нина. Я не помню своей матери, но недавно я нашла ее письма – мать там называет его не иначе как блаженный. Так она к нему и обращалась: «Здравствуй, блаженный…», «Пойми, блаженный…», «Блаженный, подумай о себе…», «У тебя семья, блаженный…», «Прощай, блаженный…» И она права… На работе у него вечно какие-нибудь сложности. Он неплохой музыкант, но никогда не умел за себя постоять. К тому же он попивает, ну и вот, осенью в оркестре было сокращение, и, естественно…

Бусыгин. Погоди. Он говорил, что он сам сочиняет музыку.

Нина (насмешливо).Ну как же.

Бусыгин. Ачто за музыка?

Нина. Музыка-то?.. Потрясающая музыка. То ли кантата, то ли оратория. Называется «Все люди – братья». Всю жизнь, сколько я себя помню, он сочиняет эту самую ораторию.

Бусыгин. Ну и как? Надеюсь, дело идет к концу?

Нина. Еще как идет. Он написал целую страницу.

Бусыгин. Одну?

Нина. Единственную. Только один раз, это было в прошлом году, он переходил на вторую страницу. Но сейчас он опять на первой.

Бусыгин. Да, он работает на совесть.

Нина. Он ненормальный.

Бусыгин. Аможет, так ее и надо сочинять, музыку? Нина. Ты рассуждаешь, как он…

[Услышав смех Макарской, Бусыгин говорит Нине о том, что с ней знаком и она ему понравилась. Нина ревнует. Затем, попрощавшись, уходит. Бусыгин видит, как из дома Макарской выходит Сильва. Бусыгин вновь зовет его срочно уехать, однако Сильва не соглашается. Бусыгин запрещает ему подходить к Макарской. В это время вернулся Васенька с билетами в кино на десять часов – время, о котором договорились для свидания Макарская с Сильвой. Макарская отказывает Васеньке, они ссорятся. Взволнованный Сарафанов зовет Бусыгина остановить собирающего рюкзак Васеньку.]

Картина вторая

Квартира Сарафановых. Девятый час вечера. Бусыгин стоит у двери в соседнюю комнату. Сильва, лежа на диване, наигрывает на гитаре.

[Приятели разговаривают о Васеньке и Макарской, к которой Сильва пообещал не ходить, затем о Нине. Входит жених Нины – Кудимов. Они знакомятся, разговаривают о его службе.]

Появляется Сарафанов. Он выглядит утомленным, но настроение у него лирическое.

Сарафанов. Добрый вечер, архаровцы! (Замечает Кудимова.)Извините.

Нина. Познакомься, папа… Кудимов.

Кудимов. Михаил.

Сарафанов (церемонно, с подчеркнутым достоинством, слегка изображая блестящего гастролера, любимца публики).Сарафанов… Так-так… очень приятно… Наконец-то мы вас видим, так сказать, воочию. Очень приятно. Садитесь, пожалуйста. (Бусыгину.)Васенька дома?

Бусыгин. Дома. Но он не в духе.

Сарафанов снимает шляпу, кладет ее на стол, в плаще опускается на стул. Нина уносит в прихожую его шляпу.

Сарафанов (Кудимову).Мой старший сын. Познакомились?

Кудимов. Да. Познакомились.

Возвращается Нина.

Сарафанов. Спасибо… (Нине и Кудимову.)Ну что ж, молодые люди, что ж… Вы давно все обдумали, решили, а мы… Мы принимаем так, как оно есть.

Такова уж наша участь.

В то время как Сарафанов говорит, Кудимов пристально всматривается в его лицо.

Да… Так вот. Сейчас, когда я возвращался домой, я размышлял о жизни. Кто что ни говори, а жизнь всегда умнее всех нас, живущих и мудрствующих. Да-да, жизнь справедлива и милосердна. Героев она заставляет усомниться, а тех, кто сделал мало, и даже тех, кто ничего не сделал, но прожил с чистым сердцем, она всегда утешит. Сегодня я хочу выпить за своих детей… (Замечая пристальный взгляд Кудимова.)Простите, отчего вы так на меня смотрите?

[Кудимов, не обращая внимания на то, что все пытаются его отвлечь, вспоминает, что видел Сарафанова на похоронах. Его бестактность и упрямство раздражают окружающих и вынуждают Сарафанова признаться.]

Сарафанов. Да, я должен признаться… Михаил прав. Я играю на похоронах. На похоронах и на танцах…

Кудимов. Ну вот! Что и требовалось доказать.

Сарафанов (Бусыгину и Нине).Я понимаю ваше поведение… Спасибо вам… Но я не думаю, что играть на похоронах позорно.

Кудимов. Акто об этом говорит?

Сарафанов. Всякая работа хороша, если она необходима…

Кудимов. Нет, вы не подумайте, что я вспомнил об этом потому, что мне не нравится ваша профессия. Где вы работаете – для меня не имеет никакого значения.

Бусыгин. Для тебя.

Сарафанов. Спасибо, сынок… Я должен перед вами сознаться. Вот уже полгода, как я не работаю в оркестре. Нина. Ладно, папа…

Кудимов (Нине и Бусыгину).А вы об этом не знали? Сарафанов. Да. Я скрывал от них… И совершенно напрасно…

Кудимов. Вот что…

Сарафанов. Да… Серьезного музыканта из меня не получилось. И я должен в этом сознаться…

Кудимов. Ну что же. Уж лучше горькая правда, чем такие вещи.

Бусыгин (показывает Кудимову часы).Десять минут. (Сарафанову.)Папа, о чем ты грустишь? Людям нужна музыка, когда они веселятся и тоскуют. Где еще быть музыканту, если не на танцах и похоронах? По-моему, ты на правильном пути.

Сарафанов. Спасибо, сынок… (Кудимову.)Вы видите? Что бы я делал, если б у меня не было детей? Нет-нет, меня не назовешь неудачником. У меня замечательные дети…

Из соседней комнаты выходит Васенька. Он в плаще, за плечами у него рюкзак.

[Он упрекает отца за то, что тот ходил к Макарской. Бусыгин пытается его остановить, но Васенька все равно уходит. Сильва с брошенными Васенькой билетами уходит к Макарской.]

Нина. Закатили… Очень красиво. Концерт для кларнета с оркестром.

Сарафанов (забегал по комнате).Вот-вот. А теперь твоя очередь. Вступай. Начинай. Пошли отца ко всем чертям. Не станешь же ты со мной церемониться!

Нина. Ну, начинается. (Кудимову.)Сейчас ты услышишь все, на что они способны.

Кудимов. Ничего, ничего… Я не обращаю внимания.

Сарафанов. Вот именно! Не обращайте внимания! Наплюйте! Делайте по-своему! (Убегает в спальню)

[Кудинов собирается уходить, не обращая внимания на происходящее. Нина пытается его удержать, но тот настаивает на своем и уходит. Появляется с упреками Сарафанов. Бусыгин успокаивает его, говорит, что не оставит, если дети покинут его.]

Сарафанов. Ты сказал…

Бусыгин. Да. Если ты останешься один, я перееду к тебе жить. Если ты захочешь… В вашем городе тоже есть мединститут.

Сарафанов (растроганно).Сынок… Ты у меня один… Ты единственный. Что бы я делал, если бы не было тебя?

Бусыгин. Успокойся… По-моему, тебе надо прилечь, ты сильно переволновался. Пойдем, ты отдохнешь, успокоишься… (Уводит Сарафанова в соседнюю комнату и возвращается.)

Нина. Ты в самом деле хочешь здесь остаться?

Бусыгин. Да… А как быть? По-твоему, можно оставить его одного? (Подходит к ней.)Сильно ты из-за курсанта расстроилась?

Нина. Да уж. Показали вы… выступили… проявили таланты. Бусыгин. Никто не хотел, чтобы ты расстраивалась.

[Между Ниной и Бусыгиным происходит объяснение. Он признается в том, что она ему нравится, а затем в том, что он ей не брат.]

Появляется Сарафанов. В руках у него чемодан и кларнет.

[Он принял решение ехать в Чернигов к матери Бусыгина.]

Сарафанов. Володя, я готов.

Бусыгин и Нина молча смотрят на него.

Нина. Собрался? Ничего не забыл? (Смеется.)

Сарафанов. Смотри на нее! Разве это дочь? Избавилась от отца и даже не скрывает удовольствия. (Нине.)Ну ничего. Ты меня еще вспомнишь! Боже мой, как все это нелепо! Подумать только, я мог остаться с ними! На всю жизнь! А ведь им нужен не я! Нет! Совсем другой человек! Всегда! С самого начала им нужен был другой! Ты понимаешь? Двадцать лет я жил чужой жизнью! Свое счастье я оставил там, в Чернигове. Боже мой! Почему я ее не разыскал? Как я мог! Не понимаю! Но теперь – кончено, кончено! Я возвращаюсь, возвращаюсь! (Бусыгину.)Ты увидишь, твоя мать будет счастлива… (чуть образумившись)если захочет… Что?.. Ты мне не веришь?..

Бусыгин. Нет, верю, но… Зачем же так спешить?

Сарафанов. Нет-нет! Немедленно! Закончить все разом! Разом – и конец! На вокзал! На вокзал!.. Ну что ты, сынок? Идем!

[Нина пытается уговорить его не ехать и объявляет о том, что она никуда не уезжает. На пороге появляется Васенька, который объявляет, что он поджег Макарскую и ее любовника.]

Все, кроме Васеньки, бросаются к окну. На пороге появляется Сильва. Лицо у него в саже. Одежда на нем частично сгорела, в особенности штаны. Он слегка дымится.

[Выясняется, что Васенька поджег через открытое окно штору и устроил пожар, который с трудом был потушен. Сильва страшно разозлен, а Макарская, напротив, прониклась к Васеньке симпатией. Перед уходом Сильва решил разоблачить Бусыгина.]

Сильва (в дверях).Ну, спасибо тебе, старичок, за все спасибо. Настоящий ты оказался друг… Я ухожу. Но вначале я должен открыть глаза общественности. Хату поджег он (указывает на Бусыгина),а не кто-нибудь. И воду тут у вас мутит тоже он. Учтите, он рецидивист. Не заметили?.. Ну смотрите, он вам еще устроит. И между прочим (Нине),он тебе такой же брат, как я ему племянница, учти это, пока не поздно. (Сарафанову.)А вы, папаша, если вы думаете, что он вам сын, то вы крупно заблуждаетесь. Я извиняюсь.

Сарафанов. Вон отсюда! Вон!

Сильва исчезает.

Мерзавец!

Бусыгин. Но он прав. Сарафанов. Кто прав?..

Бусыгин. Я вам не сын. <…>

Бусыгин. Я надеюсь, что вы меня простите, потому что я… В общем, я рад, что попал к вам…

Сарафанов. Значит, ты мне… Выходит, я тебе… Как же так?.. Да нет, я не верю! Скажи, что ты мой сын!.. Ну! Сын, ведь это правда? Сын?!

Бусыгин. Нет…

Сарафанов. Кто же ты? Кто?!

Нина. Он – псих. Он настоящий псих, а мы все только учимся. Даже ты, папа, по сравнению с ним школьник. Он настоящий сумасшедший.

Васенька. Ну и дела…

Макарская. Да-а, история…

Сарафанов. Но я не верю! Не хочу верить!

Бусыгин. Откровенно говоря, я и сам уже не верю, что я вам не сын. (Взглянув на Нину.)Но факт есть факт.

Сарафанов. Не верю! Не понимаю! Знать этого не хочу! Ты – настоящий Сарафанов! Мой сын! И притом любимый сын!

Нина (Бусыгину).Я тебе говорила… (Сарафанову, весело.)А я? А Васенька? Интересно, ты еще считаешь нас своими детьми?

Сарафанов. Нина! Вы все мои дети, но он… Все-таки он вас постарше.

Все смеются.

Сарафанов. То, что случилось, – все это ничего не меняет. Володя, подойди сюда…

Бусыгин подходит. Он, Нина, Васенька, Сарафанов – все рядом. Макарская в стороне.

Что бы там ни было, а я считаю тебя своим сыном. (Всем троим.)Вы мои дети, потому что я люблю вас. Плох я или хорош, но я вас люблю, а это самое главное…

Макарская. Извините, конечно. (Бусыгину.)Но я хочу спросить. У тебя родители имеются?

Бусыгин. Да… Мать в Челябинске.

Нина. Она одна? (Смеется.)Папа, тебя это не интересует?

Бусыгин. Она живет с моим старшим братом.

Нина. А сам ты? Как ты сюда попал?

Бусыгин. Яздесь учусь.

Сарафанов. Где же ты живешь?

Бусыгин. Вобщежитии.

Сарафанов. В общежитии… Но ведь это далеко… и неуютно. И вообще, терпеть я не могу общежитий… Это я к тому, что… Если бы ты согласился… словом, живи у нас.

Бусыгин. Нет, что вы…

Сарафанов. Предлагаю от чистого сердца… Нина! Чего же ты молчишь? Пригласи его, уговори.

Нина (капризно).Ну с какой стати? Почему он должен жить у нас? Я не хочу.

Бусыгин. Я буду вас навещать. Я буду бывать у вас каждый день. Я вам еще надоем.

Сарафанов. Володя! Я за то, чтобы ты у нас жил – и никаких.

Бусыгин. Я приду завтра. Нина. Когда?

Бусыгин. В семь… В шесть часов… Кстати! Который час?

Нина. Половина двенадцатого.

Бусыгин. Ну вот. Поздравьте меня. Я опоздал на электричку.

1970

А.М. Володин (1919–2001)

Путь драматурга к своему призванию был непростым: сиротское детство, когда его приютил в своей семье дядя – московский врач; мечты об актерском или режиссерском поприще; с 1939 года служба в армии, а затем – война, ранение, госпиталь, демобилизация; учеба в Государственном институте кинематографии, который окончил в 1949 году; наконец, первые опубликованные литературные произведения. Дебютировал Володин, правда, не как драматург, а как прозаик. В 1953 году он написал несколько рассказов; в 1954 году вышла книга, Володин был принят в Союз писателей. Но ранняя его проза была, безусловно, лишь подступом к истинному призванию – драматургии.

Это стало ясно в 1956 году, когда появилась на свет первая володинская пьеса «Фабричная девчонка». На начинающего драматурга сразу посыпались упреки в «бытовизме» и «мелкотемье», в том, что он «очерняет» образ молодой советской работницы. Но цену подобным упрекам в те времена уже знали.

Буквально за год Володин стал одним из самых репертуарных драматургов. Около сорока театров страны включили в свой репертуар «Фабричную девчонку» в сезоне 1956–1957 годов.

Володин был одним из тех, кто изменил тогда сам взгляд на героя драмы. Человек перестал у него служить неким приложением к маске «новатора», «консерватора» или «передовика производства», а человеческая жизнь получила в володинских пьесах нормальный, естественный объем, внутреннее единство, обнаружила реальные причины конфликтов.

После феерического успеха «Фабричной девчонки» стало ясно, что в театр пришел талантливый драматург, со своим мироощущением, неповторимой интонацией. Если бы нужно было определить основополагающую черту володинской драматургии, наверное, следовало бы сказать, что это – интеллигентность. Проявляется она в том, что автор никогда не стремится навязать читателю свою точку зрения, а приглашает вместе задуматься над несовершенством и одновременно глубокой мудростью жизни. И главные герои пьес Володина, как правило, интеллигенты. Давно замечено, что это удивительное свойство определяется не общественным положением, не образованием, не профессией, а исключительно внутренними качествами личности. Вот почему в один ряд можно поставить и Надю Резаеву из «Старшей сестры», и Чеснокова из «Похождений зубного врача», и Тамару из «Пяти вечеров», и Лямина из «Назначения», и Бузыкина из «Осеннего марафона» и многих других. Они беззащитны, легко ранимы, предпочитают страдать сами, но не причинять боли близким людям, поэтому особенно нуждаются в сочувствии и понимании. Такие герои дороги Володину.

Особого упоминания заслуживает сценическая судьба пьесы «Пять вечеров», что объясняется значением для русского театра 1950-1960-х годов спектакля, поставленного по володинской пьесе режиссером Г.А. Товстоноговым. Это камерная пьеса для шестерых актеров, где не было ни начальников, ни подчиненных, а были просто люди, обычные обитатели послевоенных ленинградских коммуналок, которые счастливы или несчастливы по своим глубоко личным причинам. Конфликт сразу переносится драматургом не во внешние обстоятельства, а внутрь человеческой психологии, потому что препятствия на пути встречи этих двух людей не внешние, а внутренние, и потому преодолеть их значительно труднее. Это внутреннее движение героев навстречу друг другу и составляет основу драматического действия володинской пьесы.

В начале 1960-х годов в драматургии Володина на первый план выходят герои-мужчины. В пьесе «Назначение» (1964) он вновь оказался первопроходцем: Володин одним из первых заговорил о моральном праве руководить людьми, поднял голос в защиту близкого ему героя-интеллигента, способного понимать людей, их заботы, и именно поэтому не попадающего в сложившийся стереотип «руководителя».

В середине 1970-х годов в театре Володина вновь появляется новый жанр – пьеса-притча. Именно жанр притчи, где пружину драматического действия составляет диалектика авторской мысли, позволила Володину сконцентрировать внимание на вечных проблемах, стоящих перед любым человеком, в частности, на проблеме выбора. Тема выбора, решающего судьбу отдельного человека и всего человеческого сообщества, становится центральной во всех притчах Володина: и в «Дульсинее Тобосской», и в трилогии о первобытных людях, и в «Матери Иисуса», и в «Кастручче».

Среди володинских произведений 1970-1980-х годов особое место занимает киносценарий «Осенний марафон», тоже своего рода притча. Удивительно точно найдено название: «Осенний марафон» – символическое определение судьбы главного героя, переводчика Андрея Бузыкина. «Марафон» – человеческая жизнь, дистанция от рождения до смерти, время, за которое нужно успеть угадать и реализовать свое предназначение. Вновь перед героями Володина стоит проблема выбора, только на этот раз выбора несделанного. Персонажи «Осеннего марафона» напрочь лишены желания и возможности выстроить свою жизнь на иных началах, однако автор их не судит – он им сочувствует, сопереживает.

В заключение необходимо отметить, что пьесы и сценарии Володина не «умирают» в том или ином, пусть даже очень удачном, спектакле или фильме, потому что это – настоящая литература, и никакая интерпретация не может заглушить лирического голоса автора.

Библиография

Ланина Т.Александр Володин: Очерк жизни и творчества. Л., 1989.

Рассадин Ст.Стыдно быть несчастливым, или Непонятный Володин // Театральная жизнь. 1989. № 1.