Текст книги "Дикен Дорф. Хранитель карты"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Тимофей Беляев,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Именно отсюда шли все корни зла Дафиэлда, и разрастались все дальше, окутывая весь город. Почти в каждом маленьком старом доме, которыми была застроена вся Окраина, велись свои темные дела, и на весь район не сыскалось бы и двух человек, не знавших, у кого можно купить дешевых настоек или целую партию новых ворованных вещей.

Все дома и участки были выстроены вокруг небольшого озера расположенного в середине злополучных окрестностей. То количество утопленников, которое нашли на берегах и на дне водоема, шло в сравнение разве что с числом легенд слагаемых о болотных топях, располагающихся на другом конце города. На всю окрестность была только одна торговая лавка и кузница. Всё остальное, что можно было приобрести, поступало подземными, или как их здесь называли, – «крысиными» путями.

Торговец с лавки, который также был единственным портным на всю округу, получал с города только второсортный товар с рынков, а большая часть поступала также «под землей», то есть в большинстве своем – краденые вещи. Кроме того, в порту легко можно было найти человека, желающего услышать звон монет в своем кармане за мешок «черного» зерна. Можно сказать, что за счет порта и завозимого в него товара, жили люди Окраины. Здесь были свои правила, свои законы, свой быт.

– Девочка, которой нравится запах табачного дыма, – недоумевал Дикен.

– Мне все равно, говорю же – нравится! К тому же я никому не причиняю вреда. А если бы не ты со своей химией, никто бы даже не узнал!

– И так никто не узнает, – отмахнулся он.

– Поверю тебе. Ты не против? – Эйприл достала красивую резную деревянную трубку из кисета. После одобрительного кивка, она высыпала из этого же кисета иссушенный табак. Теперь Дикен знал предназначение льняного мешочка на поясе, о котором так много упоминал Тофер.

Он не без интереса наблюдал за всеми действиями Эйприл: как она выбивала об каблук ботинка пепел, как потом трепетно чистила ее. Вскоре вся небольшая комнатка наполнилась синим приятным дымом, который словно приведение передвигался к окошку и быстро исчезал под ливнем.

– А когда-то так же ее держал мой отец… Вот, тут даже наша фамилия на трубке выгравирована, – гордо заметила она, глядя на притихшего Дикена. – Хочешь расскажу, что с ним случилось? Только не пугайся и никому не говори… Он оказался преступником, – интригующим полушепотом проговорила она. – Хорошо, что еще дом оставил нам в Окраине. Он там работал мастером по дереву. Кстати трубку тоже он сам сделал. Потом что-то произошло, его заподозрили в темных делах и он исчез. Об этом не знал никто из моей семьи! Да и сейчас не знает. Таких преступников у нас в Окраине полным полно. Ни слова не сказал, просто уехал! – спокойно рассказывала Эйприл, играя рукой с дымом. – Говорят вообще из страны сбежал… Не знаю. Но так мы и остались вдвоем с братом и с мамой. А теперь этот монетчик… Именно поэтому мы переехали сюда. Я его ненавижу, он меня тоже! – с напускным довольством произнесла она. Слушая все ее истории, невольно понимал, что Эйприл мало чем можно было сломить, и она предпочитала радоваться каждому мгновению.

– Ты меня даже не знаешь… Рассказываешь все это, такие личные вещи. Ты так быстро доверяешься?

– Не знаю, не задумывалась. По тебе не скажешь, что ты болтун.

– И все же, я никому не доверяю! Только себе… Такое время.

– Тоже верно. Мадлейн сказала, что ты, бывает, месяцами сидишь дома… Или это очередная тайна?

– Как я могу тратить свое время на улицу, как это делает Винсент, или скажем Тофер? Слишком бессмысленная трата времени, – сказал Дикен недовольным тоном.

– И на что же тогда ты его тратишь? – спросила Эйприл, но в ответ получила только укоризненный взгляд мальчика. – Ах, да, ты же никому не доверяешь! Странный ты… По-моему нет ничего лучше, чем веселиться на улице с утра до вечера! Даже мой брат – Генри, постоянно где-то гуляет, ходит… Я, конечно, не спрашивала где и с кем именно… Да мне и не интересно! Мы с ним слишком разные. Он больше похож на маму, а я на отца. Но с деревом он тоже отлично обращается. А так спокойный… Хотя… Помню как он спалил единственную библиотеку в Окраине, – вспоминая, начала она, и увидев горящий взгляд Дикена, продолжила, – давно это было. Стояла маленькая библиотека… Никому не нужная, конечно, но была. Наверное, Генри единственный, кто ее посещал. Забыл однажды свечи погасить, и вечером смотрим из окна, а на том берегу озера – горит… Красиво горит. Так до сих пор никто и не знает, что это он. Помнится, даже шантажировала его перед матерью, – Эйприл довольно улыбнулась. – Он постоянно говорил: «И откуда это ты такая мелочная и расчетливая, сестренка? В твои-то годы…». А мне всегда нужно ввязаться в какую-нибудь авантюру, иначе скучно.

– Да! Пережить самое большое приключение в своей жизни… Я тоже об этом мечтаю, – задумчиво проговорил Дикен.

– Мечты.

– Желания!

– А есть разница? – спросила Эйприл, просунув руку в окошко, чтобы затушить трубку под дождем.

– Для меня нет!

– Значит, для меня есть?

– Хм, да… Мечта это что-то несбыточное, а желания нужно достичь! – уверенно ответил он.

– А чем это ты отличаешься от остальных?

– Я могу все! Поэтому, что желание, что мечта – не важно.

– Когда я слышу от людей такое, то представляю себе павлина, который распушил хвост и посеменил в сторону. Ты… ты просто самоуверенный павлин! Даже слишком!

– Нельзя быть слишком самоуверенным. Если веришь в себя, значит так оно и будет, – парировал он.

Эйприл показалось, что вся голова мальчика была забита этими принципами.

– Ох, – вздохнула он, – не знаю… Ты всегда думаешь над такими вопросами! Это же скучно. Мечта, слишком самоуверен, доверие… Глупости все это!

– Хочешь сказать, что я глупый? – резко взъелся Дикен. – Знаешь в чем отличие глупого человека, от безумного?

Эйприл молчала, но догадывалась.

– Безумный человек – это дурак, а глупый – это тот, кто не может осознать, что он не дурак. Так, по-твоему, я глупый? – настаивал он.

– Я ничего подобного не говорила…

Следующие четверть часа они сидели молча. Эйприл думала о Дикене. О его безграничном упрямстве и самоуверенности. С одной стороны это раздражало ее, но с другой, она находила в этом что-то сильное и по-настоящему верное. Многое из сегодняшнего разговора для нее осталось загадкой… Точно также как перестали быть загадкой некоторые вещи для Дикена. Например, то, что и такие девочки, как Эйприл Вудуорт – проворно обращаются с трубкой и табаками. Сам он думал о том, как скоро кончится дождь, и он сможет пойти домой. Ведь его родители, наверное, уже давно были там, так как гроза незаметно для детей прекратилась, и на улице шел только мелкий дождь. Они скромно попрощались, покинули забытый чердак и поклялись никому об этом не говорить.

Глава 3. ОТВЕТНАЯ ИГРА

Та самая гроза и то самое стечение обстоятельств того самого дня, стали самыми значимыми для Дикена и Эйприл. Никто из них еще не задумывался над этим, но это было действительно так.

Сразу после возвращения домой Дикен решил для себя, что похоронит в памяти чердак. Он до поздней ночи, пока не сжег все свечи в комнате, закопался в своих тетрадях. Даже вернулся к старым, давно заброшенным зарисовкам инженерного цирка, который он придумал еще два года назад. В него входили тонко спланированные фокусы и иллюзии, а хранилось все это под самым строжайшим секретом самого Дикена. Он придумал и спроектировал очень сложные механизмы, но для их завершения ему не хватало мельчайших деталей, из-за которых все записи и ушли под кровать. В эту полночь ему удалось закончить один из них.

– Дикен, вставай, к тебе какая-то девочка, – послышался из-за двери голос мамы.

Когда он открыл глаза, из окон бил яркий свет. Дикен заснул сидя за столом, заслюнявив один из своих ценнейших рисунков.

Этим утром, вопреки желаниям самого Дикена, его жизнь изменилась. Точнее изменилась она еще там, на чердаке, когда Эйприл рассказала ему то, о чем не говорила даже со своими друзьями с Окраины. А Дикен весь вечер спасался от того, каким он никогда не был. Смелым. С этого момента они были неразлучны. Практически каждый день, что они проводили вместе, Дикен открывал ей один из своих маленьких секретов. И нельзя было сказать, что он перестал быть затворником. Просто теперь Эйприл стала его комнатой, и вместе они намеревались исследовать весь мир.

Но Первым дубам такая дружба совсем не была нужна. Когда Тофер Лим впервые увидел Эйприл и Дикена вместе, он буквально застыл на месте. Когда это повторилось на следующий день, а потом еще и еще, за домом Винсента был собран Совет. Обычно на таких Советах выступал сам Тофер и решал, кому и какая участь уготовлена в этот раз. Но сейчас у него не было слов. Все было понятно – они теряли Дикена. Отдавали его без боя «новенькой с Окраины». Зато Мадлейн нашлось, что сказать, ведь она теряла последнюю надежду на спасение от мальчишек. И решение было принято единогласно. Решение, под названием «Великая игра».

Совету, в который входили Тофер, Уильям, Мадлейн и Винсент, потребовалось три дня, чтобы привести план в действие. Началось все пасмурным летним утром. Стук в дверь дома семьи Дорфов раздался раньше обычного.

– Удивлен? – язвительно спросил Тофер. – Ожидал увидеть свою Эйприл?.. У меня к тебе срочное дело!

– Подождешь минут десять? – сонно проговорил Дикен, пытаясь объяснить самому себе столь странный визит. – Пойди пока сорви себе яблочко, – зевая договорил.

– У тебя же нет…

– Ну, у кошечницы-то есть. Все, жди.

Дикена распирало любопытство, так как с Тофером он не имел дел уже неделю. Поэтому собрался быстрее обычного и выбежал на улицу.

– Ну, чего хотел?

Тофер неважно посмотрел на бывшего друга и покачал головой.

– Тебя эта девчонка совсем изменила! Тут дело одно есть, но об этом лучше не здесь…

– Ладно, идем в сад.

Садом местные прозвали небольшой сквер позади школы. Когда-то там действительно был сад, но сейчас осталось только пара яблонь, заросших прочими кустами и травой, столько же скамеек и большое поваленное дерево в самом дальнем его конце. Это исполинское дерево пусть и лежало здесь бездыханно уже не первый год, но за это время оно узнало множество тайн, и стало свидетелем самых откровенных разговоров. Сам сад был окружен каменным забором со всех сторон. С годами интерес к этому месту угас, как и его живописность, поэтому он обычно служил для переговоров и спокойного отдыха. Днем там было много света, а вечером прямо над ним зависала луна.

Сейчас Дикен и Тофер как раз перелезали через забор.

– Я прекрасно знаю, что ты не доверяешь людям, – начал старший, присаживаясь на дерево. Глубоко и сочувственно вздохнув, он начал драматично, – видишь ли, дружище, Мэд мне рассказала кое-что об Эйприл. И я считаю, что ты… Эй… Дикки! Я с тобой разговариваю, – сказал он, глядя, как Дикен уставился на деревья. – Ты будешь пялиться на желуди, или мы все же поговорим?

– Я не на желуди, а вон на ту яблоню смотрю. Мы вчера здесь были с Эйприл утром… Где все яблоки? Вчера их была тьма!

В этот момент Тофер невольно задумался, что ради вот этого сумасшедшего человека они полдня выдумывали план по спасению его из цепких лап новенькой. Он еще раз глубоко вздохнул, успокоился, и продолжил:

– Это все Мадлейн. Уил говорит, видел, как ее отец вчера приволок ящик рома портового… Вот ее и не кормят наверное. Она вчера вечером притащила целую кучу яблок, – пояснил он, а затем, нервно отдернув приятеля, продолжил, – а потом, Дикки, она мне кое-что и рассказала! Так вот. Давно, когда Мэд еще дружила с этой Вудуорт, они договорились, что та сдружится с тобой и выведает все секреты. Мы все знаем, дружище, что ты не так прост, как кажется, но ведь мы никогда не лезли в твои личные дела! – понизив голос и с возмущением говорил тот. – А эта девчонка… Ну ты же должен и сам понимать, она из другого района. И не просто из какого-то района, а с Окраины, – при этом Тофер произнес последнее слово так, словно его сейчас стошнит, и шепотом продолжил, – они там все такие, только дай повод, все выведают.

Дикен задумался. Если Тофер прав, то все его тайны, все то, что он создавал у себя в голове и тщательно оберегал от посторонних, оказывалось под серьезной угрозой.

– Это тебе Мэд сказала? – переспросил он, на что получил утвердительный кивок. – Хм… Убедительно. И что вам уже Эйприл успела рассказать?

– Ну… Пока еще ничего. Но я уверен, скоро она растрезвонит на всю округу! Так что задумайся, я тебе как друг советую, – распинался Тофер, с пониманием заглядывая в зеленые потерянные глаза.

Дикен не мог решить для себя, ожидал ли он выстрела в спину от Эйприл. Но по ощущениям – выстрел был. И было очень больно. Дикен ничего не ответил Тоферу, только улыбнулся, и, как ни в чем не бывало, сказал:

– И ради этого ты меня будил?

До полудня Дикен стоял у окна, запертый в своей комнате. Он хотел увидеть ее прежде, чем она постучится в дверь. В голове крутилась всего одна спасительная мысль: «Она все равно не понимала моих Великих идей!» Но беспокоило его уже не разоблачение, а сложнейший выбор – кому верить? С одной стороны были старые друзья, которых он знал всю жизнь. Он также знал, на что они способны, а на что нет. Но с другой стороны была Эйприл. Совсем одна. Не прожившая по соседству и двух месяцев. Но для него она уже стала ближе всех тех, кого он знал годами. В тщетных попытках найти ответы, он простоял у окна весь день. Ее так и не было.

Ночью Дикен долго ворочался в кровати. Перепутанные мысли сплелись в тугой клубок. Что-то не укладывалось у него в голове. Он в последний раз посмотрел на темный потолок. Там, прямо над кроватью, он давно соорудил себе светоотвод, чтобы по утрам солнце не светило в лицо. Дикен решил, что поборется за правду, какой бы печальной она ни была.

– Меня зовут Дикен Дорф. Мне тринадцать лет. Я должен все узнать наверняка.

Дикен вышел из дома рано. Он хотел выяснить все для себя как можно быстрее, пока не стало поздно. У подвешенного морского каната, в месте, где пересекались все дороги Первых дубов, и никто не прошел бы незамеченным, он крутился не больше часа. Тот, кого он ждал, все-таки объявился. Высокий, смуглый, худой и очень болтливый.

– Ну что, ты говорил вчера с Тофером? Где ж твоя подруга! Ты с ней больше не общаешься? – язвительно спросил Винсент. Казалось, только в его черных глазах могло найтись столько место для подвоха. – Не думай о ней, все девчонки такие.

– Да понял я уже, – горько вздохнул Дикен. – Винсент, прекрати нравоучать, у меня сейчас другая проблема. – Он подвинулся ближе к Винсенту и тот замер. Ему еще никогда ничего не доверяли в качестве секрета. – Я ей рассказал нечто такое… Я скрывал это от вас три года, и если кто-нибудь еще узнает!.. Как я мог быть таким слепым, Винс? Это же логично, она здесь совсем новенькая. Надо было сразу думать… Сейчас вся округа будет знать, – Дикен говорил шепотом, опустив голову и всячески пряча взгляд от назойливого приятеля.

– Знать что?

Дикен махнул рукой и отпрянул от болтуна, снова раскачиваясь на канате.

– Какая теперь разница! Не сегодня, так завтра она все вам выложит. А не вам, так Мадлейн, а у той рот вообще не затыкается, сам знаешь, – продолжал убиваться Дикен, хмуря брови так, что уже начинало сводить.

После этих слов Винсент словно завис. Его распирало любопытство, но он не знал, куда податься. А Дикен выглядел действительно расстроенным, изо всех сил представляя, каково это, быть преданным, поддавшись на доверчивость другого.

– Знаешь, Дикен, а ведь мы все сразу поняли. И говорили тебе, нельзя ей доверять… Но ничего, теперь ты снова с нами. Тофер ей отомстит за все! – боязливо простонал Винсент. – Забудь. Слышал, что с Хилом опять стряслось? Рухнул плашмя с дерева, потерял сознание, через минуту очнулся и не мог вспомнить ничего, что с ним происходило весь день… Во как!

– Даже не знаю, смешно это или уже грустно.

– А чего грустить-то? Говорю тебе, Хил всегда влипал в такие передряги, и влипать будет до конца жизни!

Хил был одноклассником Уильяма и большую часть времени проводил лежа в больнице или дома, поэтому его очень редко видели гуляющим вместе со всеми. Пухлый неуклюжий заикающийся мальчик, с полным отсутствием твердого характера. Немного глуповатый, но с теплыми карими глазами и верой в то, что «он должен дарить людям добро». Хотя по жизни его незаслуженно преследовали неприятности. Однажды он даже умудрился попасть под колеса экипажа… И не простого, а полицейского. Полицейского! Удивительно, что не кареты скорой помощи. Да, таким был Хил. Именно рядом с ним и поселилась семья Вудуорт, а он стал первым знакомым новой девочки.

Еще один день тянулся для Дикена невозможно долго, но все, что он мог сделать, он сделал, и ему оставалось только ждать. Все, чего он хотел, так это чтобы слова мальчишек оказались враньем. Он внезапно для себя понял – Эйприл стала дороже, чем все его мысли и секреты. Развязка рано или поздно настанет, Дикен был в этом уверен. «Доверять? Да, я верю ей! Эйприл не такая как все… Она не предаст. Я уверен. Я уверен? Я уверен!» В этот самый момент его размышлений, в дверь раздался стук.

– Что происходит? – с невольным удивлением спросила Эйприл. – Во-первых, я еле отвязалась от Мадлейн, а во-вторых, ты зачем это сделал? Ты мне обещал, Дикен…

– Выхожу, – не замедлил он, после чего они оба поспешили по дороге ведущей в сад.

День для обоих выдался запутанный. Дикен уже второй раз выходил на откровенный разговор в сад, а Эйприл мучили расспросами, которыми она теперь собиралась замучить друга. К счастью для обоих, этот день подходил к концу. Солнце уже садилось, а прогретый за день воздух приобретал вечернюю прохладу. В саду было тихо. Только шорох листвы и стрекот кузнечиков нарушал его покой.

Дикен и Эйприл, минув ворота сада, направлялись к поваленному дереву. Всю дорогу они молчали, и, запрыгнув на дерево, Эйприл нетерпеливо заговорила первой:

– Значит, сперва о Мэд! Сегодня, после полудня, я шла к тебе, но меня вдруг выловила Мадлейн. Не знаю, Дикен, что ты ей такого наговорил, но она дотошно хотела услышать от меня какие-то тайны… Что ты ей сказал? – возмущенно спросила она, перебирая в руках кончики волос.

– Эйп, у меня есть предположения…

– Это еще не всё!

– Но ты же сама меня спросила.

– Слушай. Вчера же она мне рассказала, как ты растрезвонил на весь двор о моей трубке! – щеки девочки непривычно покраснели, а глазами она буквально впивалась в друга. – Ты же обещал… Знаешь что будет, если это дойдет до мамы? Да и Генри не будет рад такому! Может, ты еще расскажешь всем, что мой отец злостный преступник? Или как брат спалил библиотеку?

– Прекрати, Эйприл! Давай с начала, – успокоил ее Дикен. – Надо же думать… У меня появились предположения, что нас хотят рассорить. Представь, вчера утром у меня появляется Тофер, и заявляет, что ты договорилась с Мэд еще давно. Ты должна была сдружиться со мной, чтобы выведать все, что я скрываю…

– Глупость! – фыркнула она, закатив глаза.

– Я знаю, дай договорить, – продолжил он. – Поэтому я сегодня сказал Винсенту, так как он у нас самое большое трепло, что раскрыл тебе свою самую большую тайну. Вот почему все вдруг и напали на тебя с расспросами. А я ведь лишь хотел проверить!.. Теперь ты пришла ко мне в бешенстве, значит все, что нам наговорили – вранье, и кто-то просто не может смотреть спокойно на нас с тобой.

– Неплохо, – вдумчиво улыбнулась Эйприл. – И все же, что ты скажешь по поводу моей трубки? Тут как ни крути, но ее украли, Дикен.

– Прекрати… – остановил ее друг. – Что значит украли? Подумай сама, Эйп, не мог же кто-то красть то, о чем никогда не знал.

– Но кисет-то мой пуст, – упрекнула она, и похлопала по маленькому мешочку, который никогда не покидал ее пояса.

– О твоей трубке знал только я, верно?

– Ну…

– Значит, и украсть ее мог только я, верно?

– Ну, – повторила она, задумчиво отведя голубые глаза в сторону.

– Поверь мне, я не притрагивался к ней. Вывод: ты просто потеряла ее. А кто-то из них нашел, увидел там гравировку «Вудуорт», и все… весь двор на ушах.

– Точно… – прошептала Эйприл, по-прежнему не глядя на Дикена. – Где же я могла ее потерять?

– Надо подумать… Когда ты обнаружила ее потерю? – деловито спросил Дикен, подобрав маленькую палочку и нагнувшись к земле, чтобы делать заметки.

– Уф-ф-ф… Дай вспомнить. Два… Да, два дня назад вечером, когда мы разошлись по домам… Вначале я так и подумала, что где-то ее выронила, но на следующий день ко мне явилась Мэд и сказала, что это ты ее у меня выкрал, чтобы привести в доказательство.

– Какой занятный абсурд, Эйп! – Дикен покачал головой. Ожидал ли он такого от своих бывших друзей? Да, наверное ожидал. Иначе и проверять бы не стал. И если уж он решил бороться за свою правду, то надо было идти до конца. – Найдем мы твою трубку! Помнишь, два дня назад мы с тобой носились здесь… Может в саду и обронила?

Эйприл кивнула и невольно окинула взглядом темную траву.

– Сомневаюсь, что она еще здесь, – отрезал он, поджав губы. – Я был здесь вчера с Тофером, и он сказал, что Мэд два дня назад вечером принесла с сада во двор целую кучу яблок… А это был как раз тот день, когда ты могла выронить трубку.

– Точно, а я в сумерках и не заметила, что здесь все деревья голые…

– Яблочные какие-то дни у меня в последнее время, – с улыбкой произнес Дикен, но, быстро отогнав забавляющие его мысли, снова стал серьезным. – В общем, выходит, что трубка твоя у самой Мадлейн.

– Завтра же выжму из нее все ответы!

– Хм, Зная Мэд, скажу тебе, что это будет очень не просто. Главные заговорщики, я так полагаю, Мадлейн и Тофер… Их нам и предстоит переигрывать. Просто нам нужен свой план на игру! – Дикен поднял глаза наверх, туда, где ярко светила луна. – Ладно, уже темно, пойдем домой. Завтра рано утром жду тебя возле каната.

На обратном пути они бежали. И не потому, что боялись подступающей темноты. Наоборот, она казалась им такой приятной и сладкой на вдох, что хотелось веселиться весь вечер. Против дружбы двоих восстал целый двор, но обманщики рисковали остаться обманутыми сами.

Возможно, в том же настроении пребывал и Совет заговорщиков. Хитрая и пронырливая Мадлейн, вкупе с завистливым Тофером, словно маленькие паучки: наплели паутин для мух, а ловить пришлось двух птиц. Винсенту больше нравилось просто понаблюдать за грязной и нечестной игрой, чем участвовать в ней. Для такого он был слишком труслив. У Дикена и Эйприл не было другого выхода, кроме как ответить обманом на обман. К тому же он всегда считал: жить честно, слишком скучно!

Наступил третий день Великой игры. Эйприл не заставила себя долго ждать, и была готова к любому развитию сегодняшних событий.

– У меня ночью родилась идея, – после этих слов Дикен взялся за канат, на котором уже сидела Эйприл, и сильно катнул вперед. – Если ты хочешь увидеть свою трубку… нам надо разыграть ссору!

– Ссорится при них?!

– Нет, это будет слишком. Просто скажем им, что все-таки рассорились. Пусть думают, что их нелепые маневры удались! Иначе наш план может провалиться…

– А у нас есть план?

– Теперь да! – довольно сказал Дикен, притормаживая качели.

Полчаса он посвящал ее в свои замыслы. Дикену они казались гениальными, и он верил, что если следовать всему без промахов, то их ждет успех. Первым пунктом стала мнимая ссора, и для его воплощения не было лучшей кандидатуры, кроме как хрупышки-Мэд.

Они разошлись далеко за полдень, чтобы вместе не попасться на глаза членам Совета. Во дворе крутился только Дикен. Он счел этот день немного странным: слишком долго никто не попадался на глаза. Солнце, пробирающееся сквозь ветви и листву кленов, нагревало даже в тени. Тогда Дикен освежался, съезжая на канате с дерева. Никого не было. Дикен вновь взбирался на дерево повыше и съезжал на канате. В эти моменты сердце замирало, сжималось и открывалось уже только тогда, когда он летел навстречу прохладному ветру. В конце концов Дикен замерз и сам вышел на солнце к дороге. В этот момент из маленького неприметного дома выскользнула Мадлейн. Она бросила на него мимолетный взгляд, забежала за угол, держа что-то в руках, и вернулась спустя мгновение.

– Дикен Дорф – Король дураков! – воскликнула она.

Дикен сделал вид, что не услышал. Сейчас это было правильнее всего.

– А где Эйприл? Эйприл До-о-орф! – на распев просипела она. – Ой, вы же еще не поженились? Да ладно, серьезно, Дорф, где она?

– Какая мне разница. Надеюсь, скоро снова отчалит в свою Окраину! Мне надо было раньше думать, кому доверять, – раздосадовано пробубнил он. – Да кто она вообще такая? Всего лишь новенькая с какого-то захудалого района. Чуть что, сразу за брата прячется… И вечно ноет про свою жизнь: «А вот у нас на Окра-а-аине… Ой там так тяжело-о-о… Я вся такая смелая и сильная…», – передразнивал Дикен. В этот момент он почувствовал, как в нем пробуждается странная ненависть к Эйприл.

– Тебе тоже досталось от Генри? – сочувствовала Мэд, хотя в глазах явно играло счастье.

– Нет… пока! Уверен она обязательно настучит ему и на меня… Вот черт! – Дикен хлопнул себя ладонью по лбу и не случайно: со стороны дороги, ведущей в город, шла «новенькая с захудалой окраины». Подобный поворот не был запланирован, и Дикен не на шутку растерялся.

Он развернулся на качелях к ней спиной, чтобы скрыть даже малейшие намеки на подвох, но она все приближалась. Мадлейн стояла лицом к обоим и не знала куда провалиться. Ее взгляд метался то на мальчика, то на бывшую подругу, которая неумолимо приближалась.

Когда ее шаги стали совсем близко, Дикен покраснел и засмущался.

– Предатель! – бросила она, проходя мимо, отчего Дикен даже встрепенулся.

– Предательница!

– Предатель!

– Ничтожная предательница! – отвечал он, решив, что был весьма оригинален.

Мадлейн стояла между ними и слушала эти безостановочные обмены любезностями.

– Пустоголовый!

– Иди брату пожалуйся.

– И пойду! – отрезала она. – А ты можешь дома запереться от страха.

– Я не от страха запираюсь, а чтоб не видеть таких узколобых людей как ты!

– Ах ну да, ты же у нас самый умный, «Дикен Дорф – Король дураков»!

– Ты запоздала, – съязвил Дикен и украдкой подмигнул Мадлейн.

– Ну еще бы… Предатель!

– Предательница!

Казалось еще слово, еще мгновение, и Мадлейн бы радостно захлопала в ладоши, но вскоре Эйприл вновь крикнула что-то обидное своему другу и, заткнув уши, удалилась дальше по улице.

– Видишь, Дикен, она слишком многое о себе возомнила, – вдруг прервала неловкую тишину Мэд.

– Наверняка побежала жаловаться Генри, – провожая взглядом бывшую подругу, предположил Дикен. – Хочешь, открою тебе ее секрет? Все равно она мои вам расскажет…

Мадлейн, ничего не говоря, подошла ближе.

– Ты знала, что у нее есть… трубка? – странно прошептал мальчик.

– А… Да, я сама недавно узнала, – радостно сказала она.

– Серьезно? Откуда? – после этих слов, Мадлейн немного задумалась.

– Недавно я гуляла… Ну, в общем… Я нашла ее! Там даже ее фамилия. Тофер постоянно ее по фамилии зовет, вот… Я ж запомнила. У меня память, говорят, как у математика! – хвалилась девчонка.

– Да ну! – удивился Дикен, и продолжил тем же шепотом. – Слушай, у меня такая идея… Давай отомстим Эйприл! Чтобы она уже никогда не захотела появиться на нашей улице! Но… Для этого нужна трубка…

– Отомстить? Превосходно! Правда… боюсь, что не выйдет, Уильям с Тофером забрали ее, как только увидели.

– А им-то она зачем?

Тут Мадлейн закатила глаза, как-то странно причмокнула и безмолвно произнесла любимую поговорку о Дикене.

– Ясно же зачем! Только забрали, сразу пошли в лес, к топям! На болотах-то их никто не будет искать.

– Да-а-а, – протянул Дикен, – если мистер Лим узнает, что сынок его обзавелся трубкой, Тоферу несдобровать!

– Ха-ха, это уж точно!

– Мэд, у меня к тебе дело будет… Наверное, ближе к вечеру. Поможешь? – по-дружески прищурился Дикен и выдавил улыбку.

– С чего вдруг? Что мне до твоих дел?

– Ну, мы же вместе хотим отомстить этой Вудуорт… Так? У меня есть идея! – сказал он, после чего Мэд сменила недовольную гримасу на лицо, полное радости и ехидства.

– Конечно, Дикен, значит, до вечера.

Сразу после этой беседы, в которой вроде не было ни слова искренности, Дикен и Эйприл бежали к болотам. Эйприл еще ни разу не бывала там, хоть и наслушалась о страшных историях тех мест еще со «своего захудалого района». Дикен и сам был там всего один раз, да и то давно, с другими мальчишками. В то время они любили бросать вызов природе, однако один вид тех болот сиюминутно взял над ними верх. Сейчас Дикен был гораздо уверенней в себе, ведь он был не один. По-настоящему не один.

Всю длинную дорогу вдоль леса к топям они обмусоливали случайную ссору по слогам, передразнивая друг друга и смеясь чуть не над каждым произнесенным ранее словом. Несомненно, Мадлейн поверила в это. Тем более что в это поверил даже сам Дикен, а это означало, что пройдет пара часов, и вся дворовая шайка будет знать о случившемся. Дикену и Эйприл стоило рискнуть, чтобы проследить путь трубки «Вудуорт». Дорога, тянущаяся от дома Дорфов, вела в лес. Но в том месте, где она заканчивалась, куда боялась ступить нога разумного человека, начинались злополучные топи. Она постоянно сужалась, пока не превращалась в тоненькую тропинку, и чем ближе становилась окраина леса, тем меньше деревьев попадалось по пути, меньше узеньких дорожек уводило с глухого пути. Густые зеленые деревья и трава сменялись прогнившей пустошью.

Ребята замедлили ход. В их шагах уже не было столько уверенности. До болот было еще четверть мили, но коварные места могли запросто устроить ловушку непрошенным гостям, поэтому каждый шаг надо было тщательно просмотреть и прощупать, чтобы не стать жертвой очередной мрачной истории Дафиэлда.

Почва становилась мягкой и легко продавливалась ботинком. Здесь царил какой-то странный запах, а то, что казалось землей, могло запросто утянуть за собой.

– …Нет, у сероводорода запах поприятнее будет, поверь… Смотри, следы! – Дикен резко остановился, преградив Эйприл путь рукой. – Наверняка это кого-то из них, – сказал он, указывая на глубокие впадины на тропе.

– Сразу видно, что их… А вот эти явно Лима – вон как продавлены, толстяк! Идем по ним.

Друзья медленно, не пропуская ни одну впадинку, шли вперед. По следам было видно, что и Тофер с Уилом иногда топтались на одном месте, боясь ступить шаг. В некоторых местах были видны узкие круглые углубления – видимо, мальчишки проверяли палкой каждый фут. Вскоре следы привели к старому ссохшемуся дереву, каких в этой болотной пустоши было не много. Оно прогнило у корней и обросло грязным мхом, а по серому стволу поднимались влажные разводы. Именно возле этого дерева Тофер со спутником и остановились, чтобы набить трубку.