Текст книги "Дикен Дорф. Хранитель карты"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Тимофей Беляев,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

– Думаешь, там что-нибудь есть? – спросила Эйприл, заглядывая через плечо друга. – Только не трогай ничего руками! Представляешь, если на нас еще сбросят обвинения в убийстве этого Картиуса…

– Я аккуратно, – уверил он, – не просто так это все… Человек доживает последние минуты жизни и напоследок моет руки? Глупо как-то! Причем только на правой руке нашли мыло…

Пока Дикен ковырялся в мыльнице, Эйприл задумалась, с улыбкой вспоминая, как каждый раз после горячей ванны оставляла на запотевшем зеркале послания мылом для Генри. Увидеть эти послания можно было только тогда, когда зеркало снова запотевало от горячего водяного пара, поэтому они с братом без страха вели вражескую переписку, с использованием самых гадких слов.

Эйприл мгновенно бросилась к кранам и во всю мощь выкрутила горячую воду.

– Дикен! – крикнула она, сквозь шум воды. – Я закрою все щели и дверь, а ты бросай свою мыльницу и собирай пока разбитое зеркало на полу!

Быстро смекнув, что происходит, он поспешил разгребать осколки.

Все верно, только выходцы из Ноутлиса знают, что все следы будут уничтожены после их смерти, и только они же знают, как оставить такой след, который скрыть не получится. Да, Логуст Картиус был смертельно ранен и в обмен на жизнь должен был сознаться, что на болотах закопано нечто важное. И он выбрал смерть… И сопротивляться его выбору было бесполезно, поэтому убийца Хитрион бросил хранителя карт изнемогать от боли прямо здесь одного. И вернулся гораздо позже, когда черное дело было сделано! Но какое дело ему было до пальцев и разбитого зеркала, которое Логуст мог просто опрокинуть случайно на себя? Обыскав карманы и всевозможные ящики, возле которых еще была кровь, он скрылся…

Зеркало было уже почти как новое. Осколки идеально вписывались в пустую раму и вскоре Дикен и Эйприл встали рядом, ожидая пока горячий пар заполонит всю ванную комнату. Они молчали и лишь с тревогой переглядывались. Сердца стучали так сильно, что груди становилось больно.

Наконец, когда с трудом можно было разглядеть вытянутую руку, они склонились над собранным зеркалом. На нем не запотели только несколько букв, которые были наспех выведены мыльными пальцами: БЕЛЛИНГ.

– Уверяю тебя, Эйп, я видел… видел эту фамилию еще при первом нашем путешествии на мыс, когда мы только познакомились с Мортусом, – задыхаясь говорил Дикен, когда они со всех ног неслись на Среднюю улицу, чтобы успеть к назначенному времени. – Помнишь, там было объявление об исчезновении супруги городского судьи Беллинг! Наверняка этот судья и есть убийца, который вместе с этим… Хитрионом прибыл сюда за картой!

– Ты считаешь, что сублюнистрам дозволено находиться у закона? – наивно спросила Эйприл, получив в ответ лишь взгляд с упреком.

– А кто им помешает?! Я же говорил, с приходом нового Гелиарда, Сублюнис обходит все запреты и договоры… Мы пришли. – Они стояли прямо напротив двери дома номер 16. Понимая, что как только они постучат в дверь, встречи с родителями будет не миновать, дети медлили. Однако поделиться новостью с Мортусом было гораздо важнее.

Дверь открылась еще до стука, и Мортус тут же вышел на улицу. Втроем они направились в сторону их домов. А именно в лордство Лумана Левинсона.

Как только Мортус узнал про их визит в дом Картиуса и сенсационную находку, он остановился. Закурив сигару, он огляделся по сторонам и, ничего не сказав, повел их дальше. Столь странное поведение заставляло друзей молча переглядываться за спиной мастера шифров. Эйприл показалось, что он их просто не расслышал. А в голове самого Мортуса в это время все сложилось по местам. Дикен и Эйприл умудрились найти ответ на незаданный вопрос, что не просто поражало Халлгрейта, но и зарождало новый вопрос – как пятнадцатилетним детям получалось распутывать сложные узлы событий, даже не пользуясь знаниями Ноутлиса? Дикен Дорф и Эйприл Вудуорт находили в огромной паутине именно паука, а не ошибочных мух.

– Слушайте внимательно, – начал он, приближаясь к большим знакомым владениям. – Я отослал вашим родителям письма от вашего имени. В них говорилось лишь то, что с вами все хорошо и скоро вы вернетесь домой! Поэтому… – он остановил их прямо перед самой калиткой дома Лумана Левинсона, – старайтесь молчать и ничего не говорить. Говорить буду я! Если спросят, где вы были – говорите, что в Окраине. Почему сбежали – по глупости… И старайтесь не жаться друг к другу, ваши родители уверены, что это последняя неделя, которую вы проведете вместе.

Не понимая до конца, что было надумано в их отсутствие, они облегченно вздохнули. Пусть и без их ведома, но переписка с родителями велась от их имен. Безусловно, для учителя шифрования подделать чужой почерк было не проблемой, но вот что именно было там написано…

Как только они очутились в доме лорда, родители кинулись им на встречу. Мистер Дорф как-то странно улыбался, словно не раз сбегал и сам по ребячеству, мама Дикена обнимала его со всей любовью и строгостью. На Эйприл от миссис Вудуорт обрушился суровый взгляд сразу после объятий, а Генри, который тоже зачем-то здесь присутствовал, лишь ухмыльнулся при виде сестры и уселся обратно на диван.

Лорд Луман, как учтивый хозяин своего дома, лично приготовил чай на восемь персон и вынес на двух подносах. Похоже, родители были осведомлены про Окраину, поэтому смотрели на своих детей со скрываемой радостью. «Главное, что вы целы!» – неустанно причитала миссис Вудуорт, помешивая три ложки сахара в маленькой чашечке.

Когда все успокоились и расселись, первым заговорил лорд, чей повязанный белым платком глаз, несколько смущал родителей беглецов.

– Как мы с вами уже обсуждали, господа и дамы, я – Луман Левинсон, совершенно приличный человек, управляющий судоходными перевозками с Востока, – заговорил он в непривычной для друзей манере. – Также я имею хорошие связи с несколькими пансионами, с которыми у меня есть договоры на продукцию… Но мы ведь не об этом. Этот мистер – Мортус Халлгрейт – младший брат Арчера Халлгрейта, который содержит городскую газету «Дафиэлдс Инстанс». Тоже джентльмен самых чистых намерений… Его сын умный мальчишка, но впоследствии – сами понимаете, такой возраст – стал хулиганистым… Но сейчас он один из ведущих докторов Бругена.

По лицам Дорфов пробежало уважительное довольство.

– Один из лучших! – дополнил Мортус.

– Подождите, мистер Халлгрейт, – произнес с благородной улыбкой Левинсон. Друзья украдкой переглядывались, наблюдая весь этот комедийный театр.

– Благодаря моим связям, я устроил юного Халлгрейта в один из пансионов для мальчиков, где он и изучал медицину, и довольно скоро пошел вверх.

– А для девочек? – с волнением спросила миссис Вудуорт, но ее встретил лишь укоризненный взгляд лорда.

– Конечно, и для девочек есть! Уверяю вас, ваша дочь тоже исправится. Возможно… Эйприл? – словно забыв, спросил он. – Даже нет, не возможно, а точно вам говорю – Эйприл будет носить платья! Не надо так морщиться, Эйприл, тебе и самой потом понравится. Станешь настоящей мисс! Как мне рассказал Мортус… Мистер Халлгрейт, расскажите сами.

По лицу Мортуса было видно, что он не готов был играть роль семьянина, но глубоко вздохнув и смерив лорда ироничным взглядом, начал:

– Моя жена, миссис Халлгрейт, была в точности, как Эйприл… Прям вот рассказывала и рассказывала мне всякие истории из детства. Она даже воровала когда-то… да! Ну тоже в ребячестве. А потом исправилась!.. Знаете, сколько знатных господ бегали за ней по пятам? Но, повезло мне, – счастливо произнес он, склонив голову и вспоминая то, чего никогда не было.

– Почему же она не здесь, мистер Халлгрейт? – поинтересовалась миссис Дорф, а мать Эйприл в подтверждение закивала головой.

– Я же не добрался еще до этого, уважаемые. Моя супруга сейчас как раз преподает уроки этики в пансионе для девочек. Причем оба пансиона находятся совершенно в разных сторонах Бругена, а этот город, сами знаете, огромный!

Прошло еще около получаса, пока Левинсон и Мортус наперебой выдумывали небылицы. За это время и Дикен, и Эйприл уже устали слушать выдумки и скучали, думая о своем.

Скоро Дорфы попросили личного разговора и вместе с лордом и миссис Вудуорт прошли в кабинет. Мортус и дети остались одни за столом.

– Неужели, они поверят? – смеясь, прервал молчание Дикен, на что мужчина резко шикнул. – Вы же не в пансионы нас отправляете? – шепотом спросил Дикен.

– Нет… В конце недели вы отправитесь со мной в Ноутлис.

– Я думала к началу учебного года…

Мортус покачал головой.

– Луман привезет всех остальных учеников из Дафиэлда к началу года, а вам нельзя здесь дольше оставаться, – настоял он, доливая себе чай и прислушиваясь к коридору, ведущему в кабинет.

– Это из-за Беллинг? – спросил Дикен, шепча так, словно Хитрион был где-то рядом.

– Не говорите больше ничего. Мы с Луманом приложили немало усилий, чтобы отмазать вас… Не испортите ничего, умоляю! Никуда больше не влезайте. Если вам и разрешат видеться до отъезда, сидите в своем секретном месте и не выходите вообще за пределы двора! Эйприл… Особенно к тебе это относится. Следи за этим помешанным на приключениях и сама никуда не влипай…

Друзья дружно кивали головами. На этот раз они без сомнений давали обещания, ведь стоило продержаться чуть меньше недели, и их ждал Ноутлис! Неизведанный, таинственный и безграничный в своих возможностях.

Родители вышли довольные. Они застали тот момент, когда Мортус рассказывал детям про все прелести жизни в пансионе. Родителей даже не удивляло то, что некогда лучшие друзья без сожаления соглашались жить и учиться совершенно в разных местах, никогда уже больше не встречаясь. Видимо, думали они, Эйприл и Дикен слишком устали друг от друга за время побега.

Лорд Левинсон вышел из кабинета размахивая какими-то липовыми бумагами. Он всучил их для подписи Дорфам и Вудуорт. Согласно этим документам, родители подтверждали, что отдают на пятилетнее обучение в Бруген своих детей, увидеться с которыми смогут лишь несколько раз за все время обучения.

Глава 17. ЭЙПРИЛ

Последняя неделя в Дафиэлде породила множество другого – последнего.

После трехдневного побега и немыслимого возвращения домой, их родители позволили им проводить каждый день по три часа вместе. Все это время они просиживали в их мирке – маленьком, но безграничном, который служил им самым лучшим домом и впитал в себя такое количество тайн и секретов, что хватило бы еще на век вперед для Дафиэлда. Мир, скрытый за зарослями плюща и узеньким чердачным окошком.

Что касается всей истории с Логустом Картиусом, то они старались не вспоминать имя Беллинг. Возможно, потому что они обещали Мортусу Халлгрейту. Возможно, каждый из них знал, что если они вновь выдумают себе какое-нибудь дело, то не смогут удержаться и обязательно снова с головой окунутся в приключения. А этого допустить было нельзя, так как ни одна авантюра этих двоих не проходила бесследно.

Небул проводил с ними почти все время, за исключением поиска еды. Этот ворон прощал им все, даже побег. Видимо он понимал, что когда-то давно они спасли его. В благодарность, он помог им с побегом, а также именно он познакомил детей с лордом Левинсоном. Когда Дикен начинал с ним говорить и рассказывать про их приключения, Небул, как подтверждали оба хозяина птицы, пытался отвечать ему. Слова обычно произносились наполовину и очень картаво, но все же он пытался.

За четыре дня до отъезда в Ноутлис, они выбрались на последнюю прогулку в саду за школой. Там все было как и прежде: поваленное дерево – свидетель откровений и искренних признаний; фонарь, который по вечерам зажигался где-то вдали, но освещал и сад; ободранная яблоня, возле которой Эйприл однажды потеряла трубку, что послужило началом и концом войны двух друзей и остального двора.

За три дня до отъезда, они гуляли во дворе с канатом. Оттуда еще год назад начался большой грязевой забег, зародивший бесконечную дружбу. Сейчас там катались Тофер Лим, Уил и Хил. Точнее катался, конечно, Тофер. Уильям ходил вокруг и, что-то бубня под нос, рассказывал своему приятелю. А Хил, как обычно, сидел в стороне, на останках разломанной кареты. Все такой же понурый, неудачливый, но верящий в свою добрую душу. Кстати, именно Хил когда-то и стал первым другом Дикена, правда было это еще много-много лет назад.

– Нашлись?! – просипел Лим, останавливая качели. – Я был уверен, что вас вернут за грудки домой. Твой отец здесь такой шум поднял, Дикки!

– Я знаю, – не желая ссориться, улыбнулся тот.

– И твой брат приходил… – начал Уил, но Тофер бросил на него суровый взгляд и тот сразу замолчал.

– Он мне говорил, как ты убегал от него, – засмеялась Эйприл, пока Лим утопал в бардовых щеках. – Он просто меня искал… Тофер, прекрати его бояться, я с тобой уже давным-давно не воюю!

Он выдавил из себя легкий смешок и спрыгнул с качели.

– Вудуорт, – ехидно произнес он, – я и не думал никогда с тобой воевать. А если когда-нибудь и придется, то лучше держись от меня подальше!

– Лим, ты глупый индюк!

На этот раз прихрюкивая засмеялся Уил.

– Эйприл, – вдруг вмешался Хил, – а ты в-в-ведь в пансион уезжаешь?

– Куда?! – фыркнул Тофер. – Ха-ха, в пансион? Вудуорт в пансион?! Эйприл Вудуорт уезжает в пансион для ДЕВОЧЕК?.. Кого вы смешите! Она платья-то никогда не одевала…

– Я кстати тоже уезжаю, Хил, – уточнил Дикен, обращаясь к приятелю. – И тоже в пансион. Для мальчиков, Тоф!

– Вот и Эйприл с собой прихвати…

– Ты заткнешься когда-нибудь, Лим? – взъелась Эйприл, которая вовсе не хотела ругаться. – Мы, наверное, уже никогда сюда не вернемся, а ты даже…

– Эйп! – оборвал ее друг и замотал головой. – Перестаньте… Тофер, а вы что будете делать?

– Хм… Все тебе скажи, Дорф, – обронил тот, хотя его так и подмывало рассказать. – Я тоже уеду учиться. Далеко, так что моей души здесь тоже не будет!

– Я тут остаюсь, – без особого сожаления произнес Уил, как и раньше пряча большие пальцы в кулаки и бегая малюсенькими глазками по собравшимся. – Скучно здесь станет… Останемся только я, Хил, Винс и хрупышка-Мэд. Мы то с Винсом придумаем себе веселье, а вот Мэд и Хил!.. Извини, Хил.

Пухлый мальчик понимал, что он слишком неуклюжий и скучный, чтобы вокруг него всегда крутились друзья, поэтому уже давно не обижался. Но именно Хил всегда хотел дружить и иметь друзей, и он также был единственным, из тех, кто этого не скрывал. Дикен это знал.

Нормального разговора со старыми дворовыми приятелями, которые в свое время доставили немало хлопот Эйприл и Дикену, так и не состоялось. Пробыв на площадке еще несколько минут, они решили провести оставшееся время на своем чердаке.

Уже возле дома их догнал Хил, которому было по пути.

– Д-д-дикен, а ты на самом деле уже н-не вернешься сюда? – спросил он, подняв брови и открыв единственные искренние глаза на Первых дубах. – Ни ты, Дикен, н-ни ты, Эйприл?

– Скорее всего…

– Б-б-без вас здесь по-настоящему станет с-с-скучно… А куда вы сбегали, если н-не секрет?

– Уже не секрет, – не страшась разоблачения, сказал Дикен, – только ты не поверишь…

– Я слышал, что в-в-в Окраину!

– У-у-у, – протянула Эйприл с ироничной улыбкой, – это значит, что ты ничего не слышал!.. Обещаешь никому не говорить?

– К-к-клянусь! – тут же выпалил он.

– На болота!

– Да ну? – не поверил тот, но глядя на серьезные лица друзей, и сам посерьезнел. – Да ну?! Вот это да… Там ведь очень с-с-страшно, наверное!

– Было первое время, потом привыкаешь. Мы там даже оставили свой шалаш, глиняные кружки, место для костра, и еще чего-то…

– Ха-ха, – засмеялся Хил, – глиняные к-к-кружки? Вы там что, воз-з-зрождали цивилизацию?

Никто из двоих друзей не ответил. Они задумались, а что если и вправду они начинали весь мир сначала. Именно там, на островке жизни.

Уже возле дома Хил попрощался со своими единственными друзьями. Он был один из немногих, кто поистине жалел об их отъезде.

За два дня до отъезда они все три дозволенных часа прогулки сидели на чердаке и придавались воспоминаниям о прошедшем годе. Сколько приключений было пережито и тайн раскрыто. Разбились и превратились в пыль легенды о призраках мыса Гелиарда и смертельных болотных топях Дафиэлда. И оставалось только дождаться новых путешествий до загадочного Ноутлиса.

Этот и последующий день были слишком суетливы. Они окончательно забрали все вещи с чердака, оставив столы, стулья, газетные вырезки, сундуки и комоды как есть. Распрощались с самым умным вороном – Небулом. Он вылетел с чердака вместе с ними, но на всякий случай они оставили открытой клетку и щель в окошке.

Самым длительным оказалось прощание с родителями. Мортус приехал за ними днем, в специальном экипаже с местом для багажа. Водрузив все сумки в карету, Дорфы бросились расцеловывать сына. Миссис Дорф едва ли сдерживала слезы, а отец оставлял в напутствие удачу. Когда они увидятся в следующий раз, было неизвестно, но Мортус уверял, что уже следующим летом Дикен приедет на неделю домой, поэтому родители только радовались за сына.

Эйприл очень долго прощалась с мамой. Слез миссис Вудуорт было просто не счесть, но каждый раз она утешала себя мыслью, что в следующий раз, когда увидит дочь, та уже будет, в платье, вести культурные беседы и поучать во всем старшего – Генри. Он, кстати, и сам был не свой. Сколько бы драк и ссор не разводило их по углам, он все равно очень любил сестру. Крепко обняв ее, он шепнул ей на ухо, что будет очень скучать и ждать встречи. Эйприл и сама в какой-то момент поверила, что все плохо и ближайший год она проведет не вместе с Дикеном в Ноутлисе, а среди послушных девочек, которые бы потеряли сознание при одном только виде трубки «Вудуорт».

Под пристальными заплаканными глазами, экипаж унесся в даль по дороге на порт. Именно оттуда, по словам Мортуса, отходил корабль до Бругена. Однако ехали они вовсе не к кораблю.

Карета остановилась в безлюдном месте. В лодке, гораздо большей по размерам прежних, они вместе с вещами перебрались на мыс. Взбираться по крутому склону не пришлось, так как в этот раз они пришвартовались у самого причала мистера Мортуса.

– Ребята, я зайду в дом, за ключом от Ноутлиса, – с тревогой произнес он, но уловив непонимающие взгляды, продолжил. – Ключ, Дик, ты же должен был видеть такой в «Шахматной черепахе»! В общем, потом узнаете. Ладно, ждите меня здесь…

Он быстро взбежал по причалу и скрылся за дверью дома. Дикен присел на деревянный помост, а Эйприл, еще раз оглянувшись на дом, подожгла трубку:

– Не могу поверить, что это все в последний раз, – мечтательно проговорила она, всматриваясь в даль моря. – Все в последний раз… Только мы с тобой – снова!

– Думаешь, мы уже не вернемся сюда, в Дафиэлд? – спросил он, в надежде глядя на Эйприл. – Небо еще такое хмурое… Мерзко было бы попасть в дождь!

– Да какая разница? – улыбалась Эйприл. – Только ты и я! Мы и в Ноутлисе найдем свой «чердак». Будем собираться там каждый день и раскрывать новые секреты, болтать, как и прежде, и вообще… Начинается новая жизнь! Возможно, нас ждет самое большое приключение впереди…

– Я как-то волнуюсь… – смутился Дикен и окунул руку в воду. – Интересно, куда Мортус лошадь отводит на время своего отсутствия?

– Она там, – уверила друга Эйприл и посмотрела в темную пристройку. Должно быть, за ней кто-то следит. Пойдем, попрощаемся?

– Ее там нет, не пойду, – отмахнулся он, хотя на самом деле ему просто не хотелось идти.

– Подержи-ка, – она протянула ему дымящуюся трубку, чтобы не наткнуться с ней на Мортуса.

Дикен понюхал дым и закашлялся. Затем нагнулся ниже и посмотрел в свое отражение в воде. Ему было страшно. Запомнит ли его это место? Запомнили ли люди? Запомнил ли город? Его город – Дафиэлд! Он пытался отыскать в своем отражении все те изменения, которые произошли с ним со времени появления Эйприл в его жизни. С ней они дошли до конца, до самого края. Выжали из этих мест все, что только смогли… А оставили ли они сами городу тайны? И не в том ли цель жизни, чтобы создавать для времен и мест то, что через годы другие люди будут обсуждать, гадать и искать. Искать оставленные тобой ключи.

Дикен был уверен, впереди их ждет грандиозное время. И они отпечатают себя в нем…

– Дикен Дорф! – прозвучал неизвестный самодовольный голос за спиной мальчика. – Наша несравненная заноза…

Дикен встал с помоста и, боясь увидеть нечто нежелательное, медленно обернулся. Вся открывшаяся перед ним сцена не могла заставить его испугаться. Уже известная высокая фигура, с револьвером в руках и до боли знакомой ухмылкой. Прямо перед ним без лица стоял Мортус Халлгрейт, сложив руки за головой. Справа находилась молодая девушка. Невероятно красивая, облаченная в элегантный дорогой костюм, она прижимала к себе Эйприл. На лице у нее блуждала хладнокровная едва уловимая улыбка, а странное оружие, приставленное прямо к голове его подруги, выдавало в ней жестокую убийцу.

– Ну ты, неуклюжий, чего стоишь? – холодно засмеялся Хитрион, и ткнул дулом револьвера в спину Мортуса. – Ты свободен, ты же знаешь…

Мортус медленно начал приближаться к Дикену и, также медленно повернувшись, вместе с ним увидел другого мальчика, вышедшего из-за спины старшего сублюнистра. Чокнутый Чак!

– Чокнутый?! – изумленно вытаращился на него Дикен, но Чак лишь виновато опустил глаза, не желая видеть все происходящее.

– Полагаю, вы знакомы, Дикен, – заговорил Тальбот Хитрион, не опуская Дикена и Мортуса с мушки, – это Чарли Хитрион… И он не такой уж Чокнутый, как ты считаешь!.. Правда, сын?

Сын! – прогремело в голове Дикена. Вот как Тальбот вышел на их след. Трость вначале случайным образом досталась Чаку, но тот не успел донести ее до отца. Именно поэтому он возвращался за ней на Первые дубы и устраивал побоище.

– А вон и Беллинг, Дикен! – прорычал Мортус, указывая на молодую красивую даму с Эйприл на мушке. – Сульфа Беллинг, если не ошибаюсь? Молодая супруга судьи Беллинга… Внезапно исчезнувшая по неизвестным обстоятельствам. А именно, срочное поручение Силленция Гелиарда, не так ли?!

– Она убийца… – прошептал Дикен, вспоминая заметку из газеты, на столе Мортуса.

– Беллинг, ты обвиняешься в убийстве неприкосновенного, ты знаешь об этом? – ерничая, заметил Халлгрейт, судорожно думая что же делать с Эйприл.

– У нас есть карта и вот этот сундучок, – она указала на мешковину в руках Хитриона старшего, – ТЫ знаешь об этом?

Тальбот Хитрион подошел ближе к мальчишке.

– Ди-кен Дорф… – произнес он по слогам. – В темноте-то я тебя и не разглядел. Мое имя – Тальбот Хитрион, будем знакомы! Ты знаешь, я счел тебя самым неудачливым, когда после всех твоих фокусов и достижений, вдруг-таки обнаружил карту в трости! Целехонькую и невредимую. Хм… Забавно. Чак! – крикнул он и пошел назад. – Чарли, верни ребенку его трость, пусть играется дальше…

Сделав пару неловких шагов навстречу, Чокнутый Чак кинул палку к ногам Дикена.

– Мортус, вы можете больше здесь не околачиваться! Вы же плыть хотели? Вот и плывите…

– Без Эйприл – никуда! – прогремел в ответ он, но Сульфа Беллинг, не дожидаясь интриг, взвела курок и пальнула в небо.

– Следующий – ей в голову, – произнесла она и в ее голосе не было ни доли шутки. – Ты знаешь условия обмена, Халлгрейт! А теперь, сели в лодку и плывите… Мы уйдем с этого причала только тогда, когда вы скроетесь за горизонтом.

Делать было нечего. Мортус ухватил Дикена за локоть, но тот стоял как вкопанный. Полными слез глазами он смотрел на такие же глаза Эйприл. Чистые синие глаза. Единственные, которые его понимали. Сейчас она стояла и, боясь шелохнуться, что-то шептала Дикену. Он понимал, что Беллинг не будет долго думать, поэтому двинулся с места, когда Мортус поволок его в лодку.

Весла разрезали воду и судно с вещами тронулось. Эйприл, перепуганный Чокнутый Чак Хитрион и еще двое сублюнистров остались стоять на причале. «Она там совсем одна…» – думал Дикен, не отрывая ни на секунду взгляда от девочки. Самой лучшей.

– Мортус, – сквозь слезы проговорил он, – я даже не обнял ее! Когда мы с ней увидимся? Мы вообще увидимся с ней?!

– Дикен, перестань, – горько произнес тот. – Боюсь, она отправится вместе с ними в Сублюнис!

– Она… она теперь тоже станет… одной из них? – встревожился Дикен, утирая глаза рукавом. – Я должен вернуть ее хоть как-нибудь!

– Вернешь, Дикен, обязательно вернешь!

– О каком обмене они говорили? – вспомнил Дикен слова хладнокровной Беллинг.

– На ее отца.

Дикен замолчал на минуту. Вудуорт, ее отец… Он был преступником, Эйприл рассказала ему это при первой же грозе!

– Он заключен в Ноутлисе уже два года и является одним из команды Гелиарда, – продолжил Мортус. – Хороший друг Хитриона… старшего. Когда они искали трость, то случайно вышли на Эйприл! Мы с лордом пытались защитить вас, а главное ее, когда вы еще впервые появились у нас…

Все сложилось в одну целую длинную цепочку событий, о которой Дикен раньше даже не задумывался.

Он снова протер рукавом глаза, всхлипнул и взял трость. Открутив набалдашник из слоновой кости, он заглянул внутрь… Там действительно был узкий тайник. И не пустой. Дикен пересел за спину гребущего Мортуса и развернул записку:

Дикен.

Я пишу тебе на свой страх и риск. Слышал, что ты уже знаешь про Ноутлис и Сублюнис. Мой отец очень хочет сделать меня своим преемником. Я совершенно против, и не хочу учиться в Сублюнисе, я не такой, как он. Я не вру. Помоги мне…

За Эйприл я буду хорошо следить, обещаю, с ней ничего не случится.

Прости за драку, я не знал, ради чего она.

«Чокнутый» Чарли Хитрион

Слова Мортуса Халлгрейта в день встречи с родителями стали пророческими: «…Вы видитесь последнюю неделю перед отъездом!». Дикен готов был окунуться во все то, что ждало его в Ноутлисе, но не один. Ему нужна была Эйприл. Именно благодаря ей он начал жить и вышел из затворничества. Благодаря ей плыл сейчас в лодке вместе с преподавателем шифрования в самый интересный и привлекательный город-академию Ноутлис. А что он дал ей? Общество преступников? Заключение в Сублюнисе? Влюбленного в нее сына Хитриона, который в тайне забрасывал ее любовными записками?! А что если все это время, проведенное на причале, и было их ПОСЛЕДНЕЙ встречей?

– Мортус, я верну ее! – сказал Дикен, крутя в руках погасшую трубку «Вудуорт».

– Я знаю.