Текст книги "Дикен Дорф. Хранитель карты"

Автор книги: авторов Коллектив

Соавторы: Тимофей Беляев,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– Он чуть не убил меня, Дикки! Этот… этот кретин чуть не утопил меня! – завопил тот. – Еще бы чуть-чуть…

– Знаю, – охрипшим полушепотом ответил Дикен, сплевывая грязь смешанную с кровью. – Спасибо, что пришли… Давай руку, Тоф… Нужно вытащить этого из воды. Уил! Уильям, слезь с него, – крикнул сквозь шорох дождя изможденный мальчик, – помоги нам этого вытащить из лужи.

– Портовые крысы…

– Ладно, успокойся, Тофер… Как вы узнали, что у нас проблемы?

Уильям помолчал, скорчив недоуменное лицо.

– Дорф, – начал он, прополаскивая рот под струями воды, – неужели ты думал, что мы пропустим такое зрелище?! Я и Уил сидели у меня дома и наблюдали за вами с окна. А когда увидели, что их там целая туча…

Пока эти двое вели беседу в стороне, Эйприл и Уил приводили в чувство Чокнутого, которого усадили спиной к обломкам старой кареты. Эйприл влепила ему крутую пощечину, и тот сразу же открыл бешеные глаза, встрепенулся и отчаянно оглядел своих павших товарищей.

– Что произошло?! – вскрикнул он, сдерживая слезы. – Корди, Расти… Лили!!! Черт бы вас побрал! – кричал он им, подползая ближе. – Что вы все как… как девчонки!

– Угомонись, Чак! Первые дубы победили, трость остается с нами, – спокойно, отводя в сторону еще взбешенные зеленые глаза, сказал Дикен. Он ловко нащупал кончиком трости хлыст в мутной воде и швырнул к ногам врага. – А теперь возвращайтесь в порт…

– Чтоб вы провалились, Вудуорт, – сказал тот, кривляясь, – ты и твой мерзкий дружок! – затем Чак снова оглядел свое павшее войско. – Вставайте, болваны, возвращаемся в порт, – обратился он к ним, – а ты, Дорф… «Великий Человек»…

– Величайший, – с улыбкой поправил тот.

– Ага. Вы просто еще не знаете, во что ввязались…

C этими словами портовые покинули двор: кто хромая, кто запрокидывая голову, чтобы остановить кровь, а кто украдкой плача и сваливая все на капли дождя.

– Вот это была драка! – восхищалась Эйприл позже, когда вместе с другом сидела на чердаке своего дома. – Я знала, так и должно было случиться. Мы не только победили портовых, Дикен, но еще и трость… Она теперь наша! – сказала она, промывая рану на брови мальчика жидкостью из темного пузырька. При каждом радостном возгласе Эйприл резко дергалась, разбрызгивая лекарство. – Надо же, не останавливается… Знаешь, я вообще никак не ожидала, что Лим соизволит помочь, особенно после твоей вчерашней речи…

– Я тоже. Хотя почему-то был уверен, что Уил придет… Ау, щиплет! Он всегда был понятливее. Уверен, это он надоумил того, – даже сейчас Дикен не выпускал из рук трофейную трость. – А помнишь, Эйп, как наш Небул предупредил нас о приближении Чокнутого?.. Вот уж я не ожидал, что он такой у нас… Небул, спасибо, что был там с нами. Да-да, знаю, «кар-кар». Ты самый лучший ворон! – после этих слов Небул уселся на свободную руку мальчика и стал внимательно следить, как Эйприл промывала другу рану. – Надо закрыть окно и зажечь свечи, а то уже холодно от этого дождя становится.

Друзья приняли решение сегодня остаться здесь, на чердаке, а тростью заняться завтра, в последний выходной день. Ради этой потерянной вещи, они зашли очень далеко. Подобные стычки дворов даже для непредсказуемого Дафиэлда были редкостью. Сомнений не оставалось – завтра же об этом узнает весь город, а портовые попросят реванша. И так будет продолжаться очень и очень долго, пока в один из дней они попросту не перебьют друг друга.

Дикен старался отогнать эти мысли. Фантазия порой заводила его так далеко, что он делал совершенно неверные выводы. В этот раз он хотел остановиться на одной единственной победе.

– Что ты делаешь? – спросил он, глядя, как подруга достала какую-то тетрадь и перо.

– Недавно я решила записывать все самые интересные моменты жизни. С твоим появлением их стало много, – она покраснела и прикрыла уже написанное от глаз Дикена.

– Интересно, – протянул он, – я ничего об этом не знал…

– Поэтому и не говорила. Боялась, что подумаешь, будто я от тебя что-то скрываю или не доверяю, как раньше! Но это не дневник. Я просто записываю произошедшее… Чтобы не забывать никогда! А ты и так во всем этом участвуешь, поэтому тебе не нужно читать.

– Даже не знаю, – раздосадовано произнес он, отворачиваясь спиной, – может это далеко не так интересно, как тебе кажется. Вдруг завтра произойдет что-то, что и рядом не лежит с твоими записями! К тому же, не забывай, мы никогда не повзрослеем, а значит, нам не так нужно все это вспоминать… Для нас ведь это все одно большое приключение, – произнес Дикен, окидывая взглядом свой стол с колбами и ретортой на огне. – Хотя я слышал, что смерть – вот единственное достойное приключение!.. – он осекся. – Трость. Надо будет вернуть ее владельцу. У нас впереди много дел…

В своих мыслях Дикен пребывал еще довольно долго. Он говорил уже скорее с Небулом, который сидел рядом и внимательно его слушал. Эйприл молчала и не перебивала, чтобы не отвлекаться и делать должные записи. Порой она чувствовала себя гораздо спокойней и уверенней, когда Дикен уходил в длинные скрюченные, как корни дерева, умозаключения, ведь только тогда он переставал обращать на кого-либо внимание.

Вечер, ночь и утро следующего дня дождь не прекращался. Хотя это уже был не тот беспощадный ливень, что смывал следы борьбы со двора. Легкий и ровный дождь бил своими каплями по крышам домов Дафиэлда. В том числе и по крыше пустого дома на другой окраине города, куда друзья вновь вернулись за вознаграждением.

Ближе к вечеру из просветов туч ненадолго выглянули лучи заходившего солнца. С ними дождь не выглядел так серо и угрюмо, скорее наоборот, свежел.

Новый день нес много неожиданностей.

Глава 11. ПТИЧЬЯ ИСТОРИЯ

– Я тут думал вчера перед сном, – сказал Дикен, когда они выходили из здания на Средней улице с дневной полусотней газет «Дафиэлдс Инстанс», укрытых от дождя куском дешевой ткани. – Как считаешь, можно судить по двум каким-нибудь маловажным фактам об одном, более веском?

– Не понимаю, – она сорвала летнюю кепку с головы друга. – Проклятый дождь! Ведь лето же, солнце должно светить с утра до вечера! Так нет же, третий день дождь льет, ТРЕТИЙ! – именно непогода волновала сейчас Эйприл больше всего, и она с укором глядела вверх, туда, откуда лился тот самый «проклятый» дождь. – Что ты говорил, Дикен?

– Ладно, не важно… Чувствую сегодня тебе одной придется раздавать эти газеты, – сказал он, рукой потрагивая залепленную бровь. – Мое избитое лицо отпугнет всех. Я просто постою поблизости…

– Ха! Отлично вы придумали, мистер Дорф…

– Что это значит, Эйп! Ты только посмотри на меня! Купила бы у такого газетенку?.. – Эйприл ничего не ответила, и Дикен лишь глубоко вздохнул. – Ладно, куда идем? Можно было бы пройтись до того господина, которого никогда нет дома… А то я с этой тростью смотрюсь как-то по-идиотски. К тому же мы должны забрать наше «гарантированное» вознаграждение.

– Знаешь, что меня больше удивляет? В том объявлении было сказано: «срочно требуется найти и вернуть»…

– Ну да, а вместо этого нам даже никто не открывает, – сказал он, постучав тростью по дереву и скрывая тайное желание разбить трость об него на мелкие кусочки.

Настроение Дикена в любой хмурый день всегда было отличным. Будто ветра и дожди сдували с его мыслей скучную и обыденную пыль, оставляя место новым идеям и мыслям. А накануне ему пришлось оправдываться перед родителями за свой внешний вид, ведь они не привыкли видеть его избитым. Несмотря на это, мистер Дорф был доволен тем, что сын вместе с дворовыми смог отстоять свою улицу. Мама очень причитала, хотя в глубине души тоже гордилась. «Синяки пройдут, а честь останется навсегда» – услышал Дикен от них.

Эйприл же наоборот, совсем не хотела рассказывать что-либо маме, но лицо брата выдало все произошедшее. Миссис Вудуорт очень верила в то, что сменив место жительства, а уж тем более Окраину, на этот благородный и тихий район, ей больше не придется видеть сына в таком виде. Но, как оказалось, Первые дубы тоже имели свои исключения.

Хотя глупо говорить об этой улице, как об исключении. Вся западная окраина Дафиэлда была пропитана тайнами, которые с таким стремлением раскрывали двое друзей. Чтобы их увидеть стоило просто взглянуть на все другими глазами. И, по-видимому, для Дикена и Эйприл таким взглядом стал вид из их маленького, но безграничного мирка, укрытого в чердачной темноте. Мальчик точно для себя решил, что не променял бы эту крохотную каморку даже на все имение Халлгрейтов и на тот красивый гранитный дом, в который они сейчас вновь барабанили руками и ногами.

– Снова никого, – вздохнула Эйприл, когда они укрылись под дверным навесом пустого дома. – Может, оставим им эту трость где-нибудь здесь? Мы таскаемся с ней с другого конца города каждый день! Это смешно уже! Сам говорил: «…нельзя тратить свободное время впустую!»

– Эйп, ты чего?! – внезапно возразил Дикен, и его разбитые брови хмуро опустились над зелеными глазами. – Это тоже самое, что просто так выкинуть трость! Да и без вознаграждения останемся… Зря что ли так отвоевывали ее у Чокнутого?

– Просто мне уже надоело бегать сюда каждый день и ломится в пустой дом. Ты же видишь, нам уже третий день никто не открывает… Значит, так она им нужна. А может, они уехали куда-нибудь? – предположила Эйприл, снова оглядывая дом в поисках подтверждения своей гипотезы. – Они же летом все разъезжаются…

– Причем с больших городов уезжают в такие, как Дафиэлд, а с маленьких наоборот – в Бруген! А ты знаешь, – начал он, опустившись спиной по двери, – может ты и права! Я уже так с ней свыкся… Временами она меня, конечно, сильно бесит и мне хочется ее швырнуть под колеса проезжающего кеба, но… все же я привык к ней, – говоря это, Дикен внимательно рассматривал трость, затем, помолчав с минуту, резко повернулся. – Эйп, дай-ка газету…

Пока Дикен с умным видом перелистывал страницы, Эйприл набивала трубку. Он часто нахмуривался, прочитывая новый заголовок, и тут же вскрикивал. Разбитая бровь каждый раз дикой болью прошибала до глубины мозга. Клубы дыма из трубки «Вудуорт» разбивались о страницы газеты. Среди скучных статей и заметок, которые Дикен даже не дочитывал до конца, попалось одно объявление, привлекшее его внимание. Быстро пробежав строчки глазами, он ошарашено перевел взгляд на Эйприл. Узкая колонка гласила мелкими буковками с самого края страницы:

ПЕРЬЯ, ГВОЗДИ, МОЛОТОК!

Странные и страшные происшествия отмечены в жилых окрестностях Дафиэлда. В среду прошлой недели, за одним из зданий лечебницы на дереве был обнаружен распятый голубь. В редакцию поступило сообщение от местного жителя, а затем также было подтверждено смотрителем лечебницы мистером Пенфилдом, который снимал птицу. Вероятно, хулиганы сделали это в ночь со вторника на среду. Подобный случай сочли обычным хулиганством, поэтому он не был своевременно предан огласке.

Однако, уже через два дня, ранним утром в субботу был обнаружен второй голубь, убитый точно таким же способом. Пернатое было прибито за крылья и хвост к высокой деревянной ограде, позади местного клуба «Сиреневая корона». Держатель заведения – мистер Дэмли – убирал участок накануне вечером, и ничего подобного не заметил, а значит, птицу также убили ночью.

Инспекторы отказываются искать виновных за неимением веских причин. Уважаемые жители Дафиэлда, если хоть кто-нибудь что-то знает или стал случайным свидетелем произошедшего, просим обратиться в редакцию газеты «Дафиэлдс Инстанс», Средняя улица 16. Только от нас зависит наша безопасность.

– Невероятно! – произнесла Эйприл, когда сама прочитала статью. Ее глаза засияли таким же огнем, каким горели, когда она выслушивала новые идеи своего друга. – А ведь мы самые первые нашли этого голубя… Представляешь?! А сейчас о нем уже пишут в газетах. Можно считать, что это про нас и написали, – иронично улыбнулась Эйприл, возвращаясь взглядом к началу статьи. – И еще один за клубом «Сиреневая корона». Это же грандиозно, Дикен!

– Угу. А также по-настоящему опасно, Эйп, – сквозь серо-зеленый отблеск глаз читался охвативший его интерес, однако Дикен, по своей привычке, не показывал никаких эмоций. – Это ведь совсем уже не похоже на простое хулиганство. «Сиреневая корона»… Это тот трактир за железной дорогой?

– Мы проезжали мимо него, когда направлялись в Окраину.

– Та-а-ак, – протянул он, прикидывая что-то в голове, – это было в субботу… Прошло два дня, значит там, наверняка, уже пусто. И все же…

– Мы пойдем туда?! – радостно спохватилась Эйприл.

– Конечно! – уверено отрезал он. – И как можно скорее. Вдруг мы сможем выследить этих убийц! Если бы еще не этот чертов дождь…

Не теряя больше ни секунды, они направились к клубу «Сиреневая корона».

Клуб находился недалеко от центральной торговой площади Дафиэлда. Если идти вдоль главной дороги, то прямо за редакцией, справа, не доходя до центра, за железнодорожными путями располагалась «Сиреневая корона». Свое название клуб получил из-за необычной крыши: во-первых, она представляла собой три куполообразных башенки, в которых раньше находились городские архивы; ну а во-вторых, эти самые башенки были устланы красно-синей черепицей, поэтому издалека они сливались в сиреневый цвет.

До признания полной самостоятельности города, все прочие управители Дафиэлда располагались именно в нынешней «Сиреневой короне», в то время как главное здание мэрии занималось исключительно городскими делами. Вся бумажная работа отправлялась в это незаметное скромное здание. Оно было неприметным из-за серой крыши, слегка позеленевшей от сырости и дождей. Когда заведение перешло в руки мистера Дэмли, он устроил там развлекательный трактир. Посетителей было мало, и первые годы он не приносил много пользы. Решено было как-то выделить здание на общем фоне. Но положение не спасали ни роскошно украшенный фасад, ни ремонт стен, ни огромная вывеска прямо над железной дорогой. И только спустя долгие годы попыток, мистер Дэмли заметил, что крыша его заведения очень причудливо напоминает корону, возвышаясь над густыми деревьями. Решено было перекрасить ее в новые тона и изящно назвать «Рубиновой короной», под цвет красно-синих черепиц. Но люди решили, что название не соответствует дешевому трактиру, и обозвали «Сиреневой короной». Дэмли долго сопротивлялся, даже прогонял из-за столов посетителей в сиреневой одежде или если слышал от них упоминание об этом цвете. Но потом смирился и даже смог извлечь из этого выгоду. Так и по сей день дешевый трактир зовется «клубом», а красные и синие «рубины» – «Сиреневой короной».

Прямо за зданием был небольшой участок, где останавливались кебы и коляски в ожидании пьяных посетителей. Всю эту территорию окружал высокий деревянный забор, а от фасада до огромной арки у входа тянулся ряд кустиков, облагораживая клуб.

– Должно быть это там, – сказал Дикен, указывая пальцем в сторону пустующего дворика за зданием.

Окрестность действительно пустовала. На то было несколько причин: рабочий день, полдень и дождь. Ребята медленно, украдкой поглядывая на темные окна клуба, пробрались к деревянной ограде. Эйприл хватило одного взгляда, чтобы уверенно повести Дикена к нужному месту.

– Смотри!

Прямо перед ними, в деревянной доске торчал гвоздь, а рядом с ним еще три пустующих отверстия. Вокруг каждого виднелась въевшаяся кровь, которую не мог смыть уже никакой дождь.

– Да, он был здесь, – разочарованно произнес Дикен, внимательно разглядывая одинокий гвоздь. – И все точно так же, как в прошлый раз. Только пониже вроде…

– Точно пониже, – подтвердила Эйприл и снова вздохнула, – если бы не этот проклятый дождь…

– Да прекрати ты уже жаловаться на дождь! Думаешь, мы смогли бы пройти по следам прямо до дома убийцы? Глупо… Я вот о чем подумал, – начал он, совершенно отвлекшись от места убийства птицы, – нам нужно завести блокнот, в котором мы будем записывать интересующие нас вещи по разным подобным… происшествиям. Мы же занимаемся поиском пропаж, так?

– Я поняла…

– Хотя единственное, что мы смогли бы записать про голубей, так это место и время. Больше мы не знаем ничего. Ну, можем, конечно, попробовать найти хоть один не размытый след и замерить его…

– И потом ходить по городу и мерить размер ноги каждого человека? – с иронией перебила Эйприл, при этом краем глаза уже осматривая землю.

– Очень смешно. Нет! Но что я говорил тебе про «паутину» и факты? Эйп, нельзя же так не верить в то, что делаешь. Да, это маленькие и, возможно, ненужные вещи, но все же лучше, чем ничего, – убеждал Дикен. – Главное в нашем деле – собрать все факты в одну беспорядочную кучу, а потом уже расставлять все по местам. А теперь, отойдем в сторону, и… Черт! Я совсем забыл про владельца клуба. Это ведь он снимал голубя с утра…

– А я тебе о чем. Его следов на этом месте должно быть даже больше, чем самого убийцы, – Эйприл глядела на растоптанное грязевое месиво под местом расправы. – Что будем делать?

– Я думаю… – Дикен всерьез расстроился. Он стоял в паре шагов от кровавых разводов на заборе, и, уставившись в одну точку, сосредоточенно думал. Затем, резко убрав мокрые волосы со лба, заговорил. – Можем замерить высоту от земли до гвоздя здесь и за лечебницей. Cчитаю, это вполне ощутимая вещь! Вот, прижми трость от самого низа…

Эйприл пригнулась к земле возле забора, приставляя трость и затем передавая ее другу. Вдруг ее внимание привлекла петелька коричневой плотной веревочки, торчавшей из грязи прямо под оградой. Свободной рукой она аккуратно потянула за нее. Из-под земли вытянулась блестящая, облипшая грязью побрякушка.

– Смотри, Дикен, это похоже на медальон, – очарованная находкой, Эйприл протянула ее другу.

– Погоди, Эйп… Так, две с половиной, – он внимательно отмерял высоту. – Ну-ка, – Дикен взял медальон и протер пальцем, – неплохо. Смотрю тебе везет на всякие украшения. Нужно промыть ее в луже…

Из мутной лужи они вынули чистый блестящий медальон на прочной серо-коричневой веревке. Он представлял собой три спаянных посередине продолговатых лепестка наподобие трилистника. Двое верхних были чуть короче того, что вытягивался вниз, а сверху между ними припаяно маленькое колечко, в которое продевалась веревка для ношения на шее. Дураку было понятно – медальон напоминал очертания тех самых распятых птиц. Эта вещь принадлежала тому человеку, который за содеянное успел попасть на полосы «Дафиэлдс Инстанс».

Вдруг за спинами друзей открылась задняя дверь клуба. Из него вышла молодая девушка, в засаленном чепце и грязном переднике со следами рук и пятнами пива. Девушка показалась милой на вид, но едва увидев детей, выронила мешок с мусором и закричала во все горло:

– Мистер Дэмли! Мистер Дэмли!!! Сэр, хулиганы!.. те самые!

– Бежим, Дик! – крикнула Эйприл, и друзья сорвались с места.

– А ну стойте! Мистер Дэмли, они убегают! – продолжала вопить та, в растерянности шагая то вперед, то назад.

Дикен и Эйприл понеслись со всех ног. Бежали куда-нибудь, лишь бы подальше от злополучного клуба. Оббегая кареты, из-под колес которых летела во все стороны грязь, они преодолели главную дорогу и выбежали к узким дворам между больших многонаселенных домов. В одной руке Эйприл сжимала найденный медальон с шеи убийцы птиц, другой придерживала спадающую с головы кепи. Они забежали за угол одного из домов и остановились.

– Плохи дела, Эйп! – глубоко дыша и держась руками за колени, сказал Дикен. – Не хватало, чтобы нас еще обвинили за этих голубей. Фу-у-ух… Медальон у тебя?

– Да, вот он… Надеюсь, она не успела нас разглядеть, – несмотря на страх, охвативший их, Эйприл улыбалась, от чего появлялись ямочки на ее румяных щеках. До чего же эта девчонка любила приключения. – Кстати ты выронил пару газет на ходу…

– Если б не эта дурацкая трость, я бы их крепче держал, теперь придется просить вдвое больше за экземпляр! А еще мы снова забыли глянуть в объявления сегодня, – после этого Дикен сделал еще один глубокий вдох, осмотрелся по сторонам и продолжил, – так что идем сейчас к лечебнице, померяем высоту, и там же почитаем…

От стремительного побега их спины были в грязи и брызгах. Эйприл причитала всю дорогу до первого места убийства голубя.

Заслуга дождей перед городом в том, что он пустеет. Причем моментально. Единственным местом, где еще можно было сбыть газеты, являлась центральная торговая площадь, но о каких газетах могла идти речь для этих двоих, когда на кону была жизнь птичьей братии и непойманный преступник.

У всего есть своя цена. Дикен убеждал себя в этом, когда пришлось выбирать между работой и их Великими делами. Они одни в своем мире. Хотя гораздо важнее им было не впустить в этот мир кого-нибудь постороннего – они только вдвоем хотели насладиться всеми тайнами. Тайны для них были словно игрушки с секретом. Это как в магазине удивительных вещей «Шахматная черепаха». Если кто-то о таком не слышал, можно быть уверенным – услышит.

В такую мерзкую серую погоду городская лечебница выглядела особенно мрачно. Люди даже не спешили поправлять здоровье, боясь намокнуть, поэтому больничная территория пустовала. Лишь двое друзей сейчас находились за одним из зданий, там, где они нашли первого голубя. Дикен снова отмерял высоту, а Эйприл стояла рядом, зажимая в одной руке дымящуюся трубку, а в другой медальон.

– Такое ощущение, – начала она, переводя взгляд на Дикена, – что мы уже где-то видели такой знак… Слишком обыденный что ли.

– Так… Эйп, запомни, чуть больше двух тростей, – отвлеченно проговорил он, замерив расстояние от земли до гвоздей, торчавших из дерева, – это определенно меньше, чем за «Сиреневой короной»!

– Ты хоть слышал, что я тебе сказала?

– Да. Ничего удивительного! Даже слепому видно, что этот знак напоминает очертания распятого голубя.

– Ну да, точно… Странно все это, – закончила она и убрала блестящий медальон в карман. – Главное, чтобы эта кухарка из клуба не растрезвонила про нас на весь город! Вот тогда начнется… Что там? – спросила девочка, глядя, как Дикен взял одну газету из стопки.

– Ничего интересного: ключи, цепочки… А ты не бойся, уверен, она не успела нас запомнить. Я просто убегать не люблю, – он вздрогнул и перевернул страницу. – Может это и глупо, но я никогда не убегал! Как вдруг что-то случается, передо мной как будто стена – просто немею. Однажды с Тофером и Винсентом полезли в чужой сад, за яблоками… Хозяйка увидела нас в окно, выбежала с какой-то палкой. Все смылись в одну секунду, но я же, – Дикен вздохнул и закатил глаза, осознавая свою нерасторопность, – я же остался стоять на месте, с этими яблоками в карманах! Стою, смотрю на Лима, который удирает, на Винса, на эту сварливую даму, которая приближается ко мне… Стою такой, и не двигаюсь.

– А дальше? – со смехом спросила Эйприл, отгоняя от себя густой клуб дыма.

– Дальше? – он снова глубоко вздохнул. – Дальше я очень долго извинялся за всех, выслушивал… Та палка, которой она махала у меня над головой, до сих пор стоит перед глазами. Зато она разрешила мне забрать… Эйп! – мальчик вдруг уставился на страницу «Дафиэлдс Инстанс» прямо как утром, когда прочел заметку про второго голубя.

– Забрать что?

– Да какая разница, – он еще раз пробежал глазами объявление, – слушай: «Утерян медальон: металлический трилистник на веревочке. Нашедших, огромная просьба вернуть, не поскупимся. Каждый день, до шести вечера за вокзалом».

– Да нам просто везет сегодня, Дикен, это же наш медальон! – радостно воскликнула Эйприл, но осознав положение дел, помрачнела. – Погоди… Так это и есть убийца?!

– Именно! История закончилась слишком быстро, – спокойно произнес Дикен, деловито сворачивая газету. – Вероятно, он даже не задумался о том, что потерял улику на месте происшествия. Глупо! Газет что ли не читает?

– Мы пойдем одни? – с опаской поинтересовалась она. – Все это слишком странно…

– Эйп, для тебя слишком много странного последнее время. Да, мы пойдем одни. Как только убедимся, что это именно тот, кто нам нужен, огреем его вот этой самой тростью и позовем ближайшего констебля – на вокзалах их полно.

Дикен наивно верил, что в свои четырнадцать лет они смогут справиться с большим дядей и его злыми намерениями. Эйприл хотела взять подмогу в лице того же Мортуса, но Дикен был категорически против. Ни один взрослый не сможет сделать работу лучше, чем они сами. Говоря это, он размахивал массивным набалдашником из слоновой кости, и неустанно повторял предстоящий план нападения. Наконец, его уверенность охватила и Эйприл. Было решено: сегодня, как только разберутся с газетами, они отправятся прямо к вокзалу, на встречу с неуловимым убийцей птиц.

Солнце по-прежнему грело землю за сотни миль от Дафиэлда, отдавая город в полное распоряжение дождям. После пяти часов пополудни сырые улицы заполонили кебы и люди с усталыми лицами, чей рабочий день закончился. Они спешили разбежаться по домам, перепрыгивая широкие лужи и оставляя на сюртуках грязные брызги. А в узких проулках между домами прятались от ливня бездомные собаки.

Вокзал Дафиэлда располагался возле главной дороги, перед поворотом, ведущим далее по прямой к портовому району. Туда прибывали грузовые вагоны, а между самим Дафиэлдом и прилегающими городами курсировал только один поезд. Местные жители не часто пользовались вокзалом. Скорее наоборот – в Дафиэлд приезжало много людей из пригородов, особенно летом. Но в такие дни станция чаще пустовала. Да и станцией это нельзя было назвать – небольшая площадка за зданием зала ожидания. Вся окрестность вокзала была устроена так нелепо, что он выглядел пустым и никчемным, хоть и находился у центральной дороги.

Сейчас, в сезон дождей, вокзал выглядел еще более уныло. Сырой перрон постепенно погружался в мутный туман, из-за чего движения пригородного поезда было приостановлено. Через пустующие пути пробегала мокрая собака, направляясь к дешевому привокзальному трактиру «Пещера», в поисках еды. Из-за тумана виднелись только ее уши, поэтому собаке приходилось пробираться на нюх. Если бы не он, она непременно уперлась бы своим мокрым носом в ногу Дикена, который вместе с Эйприл стоял возле зала ожидания.

– Там было сказано за зданием? Кто бы мог подумать, что мы окажемся втянутыми в такую историю…

– Мы сами себя в нее втянули, Эйп. Нам остается верить и надеяться, что этот неизвестный – чахлый, невысокий помешанный, которому хватит одного крепкого удара палкой… Идем!

– Все-таки я считаю, что вначале нам стоило сообщить все Мортусу, – Эйприл снова остановилась, – или лорду Левинсону. Точно! Помнишь, как тот обращается с ружьем?

– Эйп, прекрати! Нам никто не нужен, – уверенным тоном заявил Дикен, нервно постукивая тростью по каменистой брусчатке, – Если бы мне и пришлось выбирать подмогу, то ими стали бы Тофер и Уил! Я могу пойти туда один, если хочешь, а ты пока найди кого-нибудь из полиции…

– Я с тобой.

С этими словами Эйприл и Дикен твердым шагом направились по дороге, ведущей за здание вокзала, к посадочной площадке. Дикен одним глазом выглянул из-за угла – никого. Перрон был опустелым. Еще решительнее они вышли на площадку и снова остановились. Вглядываясь в разрастающийся туман, они вздрагивали от малейших шорохов. Дикен зачесал рукой назад мокрые волосы и еще раз осмотрелся по сторонам. Эйприл достала медальон. Неужели эта вещь ничего не значит для ее владельца. Они стояли в тяжелом густом тумане возле билетной будки, примыкающей сбоку к главному зданию.

– В любом случае мне было бы жалко с ним расставаться, – сказала она, сжав медальон в руке. – Стоило же столько трястись, чтобы никого здесь не найти… Послушай, может нам лучше было…

– Вы с медальоном? – вдруг прозвучал холодный голос из темного угла между двух строений. Укрытый смогом под нависшей крышей там стоял человек. Точнее он ютился в каком-то мусоре, в отсыревшей лежанке. Раздался болезненный хрип – неизвестный встал на ноги. Из дымки показалась фигура вокзального бродяги. – И с чем же тебе так жалко расставаться, дорогая? Вы принесли его?

Дикен и Эйприл остолбенели. Бродяга приблизился и бросил свой потухший взгляд на кулак Эйприл, из которого свисала коричневая веревочка.

– Это вы давали объявление, сэр? – опомнившись выдавил Дикен, еще крепче сжимая в руке трость.

– Допустим… Пятнадцать гвенов, и вы отдаете мне этот медальон! Хотя, – усмехнулся тот, окинув друзей ироничным взглядом, – дети… Мальчик, как думаешь, не проще мне было бы просто оставить себе эти деньги?

– Хорошо, хорошо… Эйп, – Дикен повернулся к подруге. Она, окаменевшая, искала иной выход. – Эйп… Бежим!

После этих слов он схватил ее за руку и они снова сорвались с места, оставляя за собой лишь мириады брызг. Бродяга остался стоять там, постепенно исчезая в наползающем тумане.

– Глупо было думать, что настоящий владелец сам придет за медальоном, – тревожно проговорил Дикен, когда они сидели на чердаке дома на углу Первых дубов. – Я так надеялся, что мы станем первыми, кто поймает этих преступников! Всегда какие-то ненужные мелочи, – разорялся он, нервно постукивая пальцами по столу. – На этот раз, Эйп, чую мы влипли… Дважды за день!

– Думаешь, он нас запомнил?

– «Думаешь»?! Да он сверлил нас глазами… Если он посредник между нами и убийцей, значит уже завтра, а еще хуже – сегодня вечером, на нас будет объявлен целый розыск!

– На медальон, Дикен, не на нас, – поправила его Эйприл, приставляя к окошку широкую доску, чтобы защитить горящие свечи от ветра. – Хотя в одном ты прав – мы влипли! Ну и денек… Вначале эта кухарка из клуба, теперь бродяга.

– Это все потому, – продолжал распинаться Дикен, – что надо думать! Всегда вначале надо подумать! Эту дурацкую математическую таблицу я смог изобрести, – он с укором поглядел на исчерченные листы бумаги на своем химическом столе, – а догадаться, что там нас будет ждать кто угодно, но только не преступник, не смог! Эйп, прекрати ты уже пялиться на эту побрякушку… Сейчас нам лучше всего спрятать его где-нибудь на чердаке, и не появляться на улице.

– А по-моему – это интересно. Только подумай, на нас с тобой уже объявлена охота…

– Особенно интересно будет, если нас поймают и так же прибьют гвоздями где-нибудь на болотах!

После этих слов оба замолчали. Клетка Небула пустовала, это значило, что он пережидал дождь где-то за пределами чердака. Эйприл продолжала теребить в руках странную побрякушку, а Дикен безмолвно уставился в пол. Забавно скрючив брови, он усердно пытался что-то понять. Вдруг, словно что-то вспомнив, резко подскочил к столу, схватил один из пузырьков с жидкостью и швырнул в дальний угол маленькой комнатки.

– Что это было? – спросила Эйприл, недоуменно глядя на него.