Текст книги "Юные натуралисты в краеведческой экспедиции"
Автор книги: авторов Коллектив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
К концу обследования ребята уже не удив тяготея отсутствию плодов. Обнаруженные вредители оказались весьма деятельными; свой „сбор урр?
жая“ они начали с ранней весны, с появления цветочных почек. Даже теперь, в середине июля, еще заметны кое-где пожелтевшие сморщенные бутоны. Это весной жук Яблоновый цветоед отложил в распускавшийся бутон яичко (рис. 18). Личинка цветоеда питалась внутренностью цветка, а увядшие, склеенные ею лепестки образовали надежный покров.
В уцелевших от цвегоеда плодах мы находили „червяч-ков“—гусениц Яблоновой плодожорки. Гусеница эта большую часть своей жизни проводит внутри яблока.
Еще более многочисленны потребители листьев плодового дерева. На некоторых деревьях . буквально не осталось ни одного целого листика. Внимательно присматриваясь, замечаем, что некоторые ветки гу– Рис. 18. Яблоновый СТО опутаны паутиной И обра– цветоед и поврежден-зуют так называемые „гнезда", ные им бУТ0НЫ-
внутри которых лежат целые пачки белых паутинных чехликов. В одном из гнезд мы нашли и строителей чехликов—небольших желтых с черными точками гусениц. Под покровом чехлика гусеница сбрасывает кожицу и превращается в куколку, из которой выходит небольшая ночная бабочка – Яблоновая моль. Самых многочисленных и притом самых мелких вредителей сада мы заметили позже других: это – медяницы, крошечные зеленовато-голубые существа с парой прозрачных блестящих крылышек. Иначе их называют—■ листо-блошки. Личинки их питаются соком дерева, прокалывая кожицу молодых листьев. От уколов выделяется в большом количестве сок—
„МёДёяная pocaft. Благодаря ёВОёму массовому появлению,, медяница является опасным врагом сада.
Потребители листвы приносят саду вред ,не меньший, чем потребители плодов.
Листья– „зеленая кухня" дерева, и, поврежденные, они не могут доставить ему необходимое .количество пищи. Находясь на голодном пайке, дерево перестает приносить плоды.
Наше обследование ясно показало, что саду нужно помочь, нужно избавить его от незванных гостей. Успешно бороться со всеми вредителями можно было бы лишь путем тщательного ухода за садом в течение всего года.
Однако против таких массовых вредителей, как медяница, нужно было принять срочные меры. Поэтому отряд „беспозвоночников" выделил двух ребят, которые на следующий .день были посланы в Ленинград на Стазру (Станция защиты растений от вредителей). На Стазре мы узнали, что сейчас– самое благоприятное время для уничтожения медяницы. Нужно было произвести окуривание сада табачной пылью. Приходилось поторопиться, так как через несколько дней медяница .могла разлететься. Табачную пыль (150—200 килограммов) и инструктора Стазра согласилась дать охотно. Нам же нужно было достать в совхозе солому для разжигания табачной пыли и лошадь для ее доставки.
Не мало энергии пришлось потратить Юре, чтобы уломать заведующего огородом. В совхозе не оказалось ни соломы ни свободных лошадей. Жене (начальник „беспозвоночников") тоже пришлось погорячиться, уговаривая остальных членов экспедиции отложить ради окуривания сада предполагавшуюся дальнюю экскурсию.
Наконец все улажено... Окуривание нужно производить вечером, когда стихает ветер. Лучше 124
удается ок'урйванйё в пасмурную погоду: Дым тогда задерживается jb саду до. утра, и за это время вся медяница успевает погибнуть. Между деревьями в шахматном порядке раскладываются жгуты соломы и засыпаются сверху табачной пылью. Пыль тлеет в течение нескольких часов, образуя большое количество– едкого дыма, который задерживается кронами деревьев.
Инструктор рассказывает, как нужно производить работу, и ребята начинают разносить по саду солому и табачную пыль.
От табачной пыли мы постр*адали раньше медяницы: везде слышалось чиханье, и вся одежда густо покрылась ею.
Через час можно уже поджигать солому. Сад постепенно начинает наполняться дымом. Солнце садится, его лучи протягиваются между деревьев странными светлыми полосами. Возможно, что дым простоит теперь в саду до самого утра. Еш.е раЪ мы обходим дымящиеся кучки пыли. Некоторые погасли, и ребята' снова раздувают их, кашляя и задыхаясь.
Для уничтожения медяницы, нашего вмешательства больше не требуется, и мы выходим из сада. Густая пелена табачного дыма уже надвигается на дорогу, Кирилл нагибается.
– Смотрите. Уже подействовало...
На землю, спасаясь от дыма, падает несколько обессилевших ночных бабочек.
Наш фотограф
Волею судеб Ежик получил звание фотографа...
Правда, вся его фотопрактика до сих пор ограничилась неудачными попытками съемки экскурсии по листопаду на давно испорченные пла-ёГййкй да грйндйойньши съемками Дня леса, KOfO^ рые так и не увидели. светд.
Но на ошибках учатся; поэтому он и не отказывался от новой должности.
В одной из многочисленных кладовок мызы была устроена лаборатория. Батарея склянок и банок со всякими веществами, с сложными формулами и названиями, пара пробирок, весы для взвешивания писем, несколько кюветок и стол составляли ее оборудование.
Но перейдем к отдельным моментам фотопрактики.
Орнитологи в неописуемом восторге: найдено гнездо чомги.
Получив приглашение сфотографировать это гнездо, Ежик с полным сознанием собственного достоинства берет сумку с аппаратом, треногу и в сопровождении Федора Леонидовича отправляется к гнезду. Спотыкаясь то-и-дело о подводные коряги, пробираются они сквозь густые заросли осоки. Но вот и гнездо. Треножник ставится в воду, привинчивается аппарат. Но место съемки оказывается неудачным, выбирают другое и переносят туда всю установку.
Наводя на фокус, Ежик чувствует, как ноги его медленно, но верно уходят в вязкое тинистое дно. Ощущение не из приятных. Он пытается вытянуть их, теряет равновесие, хватается за аппарат– и фокус потерян.
Чорт знает что такое!
Приходится проделывать всю работу сначала. Наконец приготовления кончены. Наступает момент съемки. Лица у всех серьезные. Никто не шелохнется, так как каждое движение губительно отзывается на положении треноги.
Щелкает затвор... Готово!
Вздох облегчения.,.
А снимок так и не вышел. Оказывается, пока шли приготовления, солнце уже успело спуститься.
На Борковском озере фотограф безуспешно пытался установить свой аппарат на сосне для съемки общего вида озера.
Там же провалился вместе с ним в канаву, сам вымок, но аппарат успел поднять выше головы – спас!
Затмение солнца было отмечено у нас отчаян -ной суетой, начавшейся накануне в связи с копчением стекол.
Нужно ли говорить о том, что их на всех не-хватило и что кто-то в суматохе умудрился „не-чаянно“ разбить стекло в подвале. После этого стекол хватило на всех.
Во время самого затмения, когда художники активно работали по зарисовке фаз затмения, а географы измеряли температуру в тени и на солнце, Ежик залез на вышку и кубарем скатывался вниз, чтобы немедленно проявлять каждую пластинку.
В самый разгар работы... отказался служить затвор.
Последние дни перед отъездом протекли для фотографа в напряженной работе, так как, кроме разных неодушевленных предметов в роде мызы и т. п., нужно было снимать более чем одушевленных участников экспедиции.
„Позвоночники" безуспешно пытались запечатлеть для потомства свои физиономии в сообществе зайчонка и голубей.
Ботаников постигла жестокая участь: по ошибке на их веселые рожицы Ежик уже по возвращении в Ленинград умудрился всадить вид Токсовского озера.
Примерно такая же участь постигла всю экспедицию в целом, так как на общую группу он
снял... обед и потом долго размышлял и рылся в справочниках, пытаясь найти* объяснение темным кругам на негативе, оказавшимся всего-навсего... тарелками.
Но Ежик вкладывал в свое дело массу доброй воли, и оставалось только удивляться, почему его появление с аппаратом неизменно вызывало ехидные улыбки товарищей...
ПО СОВХОЗАМ И АГРОНОМАМ
По полям.
Сегодня у нас общая работа по знакомству с полем. Нужно выяснить, какие встречаются культурные растения и в какой фазе развития они находятся. „Беспозвоночники“, разумеется, работают самостоятельно, а ботаники, „позвоночники “, младшая группа и мы, географы, решили проводить работу совместно. Перед работой приходится обо всем столковаться.
Маршруты распределены, группы образованы. Одну из них посылаем работать по сорнякам. Нам, как географам, дали маршрут километров эдак на восемь – десять! Это значит – часа два тащиться черепашьим шагом, отмечая культуры!
– Пойдем, пойдем скорее! – тащит меня моя спутница Нюра.
Бежим к воротам, где остановились остальные группы, и на ходу острим по адресу „беспозво-ночников", нагруженных склянками и банками...
Последние указания, проверка направлений по компасам и картам. Группы расходятся в разные стороны. Мы должны итти через Репьи, Югостицы, Дубровку до Великого села.
Нюра идет по правой стороне дороги, я – по левой. В руках – записная книжка, на шее болтается карандаш. Поле ржи... Отмечаю главнейшие виды сорняков и иду до тропинке вдоль
в.—17* *29
поля, считая шаги—длину поля. 65 шагов! Записываю. Шагаю дальше, меряю клевер, затем ячмень Постепенно все дальше и дальше уходим от мызы.
За Дубровкой дорога начинает подниматься. Чем выше, тем меньше становится ячменя и клевера, их заменяет высокая, шумящая колосьями рожь. Мелькают, то порознь и редко, то часто-часто, васильки. Картина красивая, но... мы неумолимо вносим эти прекрасные васильки в графу сорня-ков-вредителей.
Кажется, что рожь не кончится до самого Великого, но нет, вот опять низина, и снова появились ячмень и клевер.
Подходим к околице села Великого. Задание выполнено. Садимся отдохнуть. Нюра берет наши записные книжки и через некоторое время сообщает, что, по ее подсчетам, ячмень, клевер и .рожь составляют более половины всех посевов.
Дома мы переведем наши цифровые данные, составленные из . шагов (меры длины весьма относительной), в проценты. Это даст нам возможность выяснить процентное соотношение отдельных сельскохозяйственных растений между собой. А при сравнении с данными других групп мы получим картину распространения культур на довольно большом участке.
Правда, наши данные не будут отличаться точностью, но мы и не гонимся сейчас за него. Цифровые сведения нам удастся получить в Вике.
Сорняки
– Все группы разошлись по своим маршрутам и только наша немножко задержалась. Мы должны .будем работать по сорнякам на крестьянских полях: выяснять их видовой состав, количество и ряд'других вопросов. '
Забрав с собою тетради, карандаши, папкй, совки и веревочные квадраты для метровых делянок, выходим из мызы и, быстро миновав деревню, выходим за околицу.
Дорога идет, среди полей ржи, ячменя, клевера-; то-и-дело попадаются узкие полосы, картофеля, сейчас усыпанные лиловыми и розоватыми цветами,, или голубеющие полоски льна.
Останавливаемся у одной из полос ржи и, бегло осмотрев ее, выбираем место для делянки. Оно должно быть характерным для всего поля.
Вася с Мишей остаются вычислять процент-засоренности поля, Кирилл с папкой и совком направляется по меже за сорняками для гербария, Тамара и Женя идут вычислять засоренность соседней полосы ржи.
Растянув, веревку и сделав из нее ровненький квадратный метр, Миша усаживается на траву и начинает подсчет ржаных кустов. Вася считает сорняки: васильков – четыре штуки, хвоща почему-то мало,, всего одно-растение. Вот и все сорняки нашей делянки. Миша кончил свой подсчет и записывает: „Ржи – 55 кустов".
Оставив эту делянку, мы переходим на другой край ржаной полосы и там, выбрав место,, делаем то же самое. Теперь Миша считает сорняки. Ему более повезло, чем Васе на первой делянке: кроме василька и осота, он нашел несколько трехцветных фиалок и пупавок.
Покончив с третьей делянкой, мы направляемся к поджидающим нас товарищам. Они уже кончили свое задание, сидят на меже и подсчитывают процентное соотношение сорняков на каждой делянке отдельно. Первая делянка у них засорена больше всего тысячелистником. Он состав– ' ляет 20°/о всех растений на __ делянке. Подведя итоги всем полученным данным, мы определяем,
4fo Средний процент засоренйостй рйси сорняками равен 35.
Идем к другой полосе ржи. По дороге спрашиваем у Кирилла о результатах его работы. Он подает блок-нот. Смотрим его список: осот, пдстушья сумка, ржаной костер, незабудка, пупавка красильная, хвощ полевой, ярутка, неизвестное растение № 1, фиалка, василек, куколь, растение №2. Итого—двенадцать видов сорняков. Порядочно!
Около Югостиц кончаем работу с рожью. После этого переходим к сорнякам овса, ячменя и клевера. С клевером помучились, так как кусты его сильно разрослись, переплелись между собою и при подсчете приходилось разъединять их.
Процент засоренности всех этих культур колебался между тридцатью и сорока.
Домой мы решили возвратиться другой дорогой—пройти за полями. Там наши ребята неделей раньше подметили любопытную картину: осот с соседнего пара клином врезался в поле овса. Осот распространяется при помощи корневищами, чтобы измерить быстроту его распространения, ребята тогда измерили длину клина; она равнялась шести метрам. Измеряем снова: уже не шесть, а целых девять метров! Это за семь—восемь Дней такое увеличение!
Кирилл спешит взять один экземпляр этого осота.
Проходивший мимо крестьянин остановился посмотреть на нас.
– Чего это вы тут, ребята, на поле делаете? – был первый его вопрос.
Удовлетворив его законную любознательность, мы в сбою очередь узнаем, что с осотом („свинячья трава") здесь борются выпалыванием и что клевер сеять стали всего два года тому назад и теперь все им очень довольны; узнали даже о том, как жил прежний хозяин мызы Богданов,
В Передольском Вике
Отряд географов решил приступить к совершенно новой для нас работе: посетить административные и хозяйственные учреждения для выяснения экономического благосостояния нашей Пере-дольской волости. Первым пунктом такой работы мы выбрали волостной исполнительный комитет.
Дело для нас новое, интересное и... немного пугавшее своею неизвестностью.
К этой экскурсии готовились долго и тщательно. Разработали целый ряд вопросов по полеводству, луговодству, лесному хозяйству, рыбному и охотничьему промыслам. . Эти вопросы не раз пересматривались и обсуждались на собрании отряда.
Некоторые члены экспедиции недоверчиво смотрели на нашу затею. Видно, новизна работы их больше пугала, чем нас. Говорили, что мы ничего не добьемся, данных не получим, наконец с нами и разговаривать-то не будут.
Вик!.. Ведь это – центр волостной жизни. Станут ли в таком учреждении уделять много времени юннатам, доставать книги, давать справки...
Но эти предостережения не остановили географов, и, выбрав день, Нюра, Ежик и Вася отправились в – село Торошковичи, где находился Вик. -Дорога туда идет то полями и лугом, то оль-шанником; ландшафты все время меняются, и не заметно, как прошли одиннадцать километров.
Вик расположен на краю деревни в большой чистой избе, крытой черепицей.
В сенях—плакаты и лозунги о крестьянском займе, едином сельхозналоге, об охране лесов, о многопольи.
Входим в просторную комнату. У стен—три шкафа, скамейки, у окон – два письменных стола. У одного из них сидит пожилой человек и пи-
Шёт. Спрашиваем, у кого можно получить статистические данные по экономике волости. Нас направили в следующую комнату. Оттуда слышался громкий разговор—видно, шло собрание.
Пройдя к председательскому столу, мы повторили свой вопрос. Нас спросили, откуда мы, и
Рис. 19. Мы стали записывать цифры...
попросили представить мандат. Председатель собрания задал вопрос о целях экспедиции, о продолжительности нашей работы в Репьях, о числе участников.
Со скамейки поднялся старик-крестьянин, и мы пошли с ним в первую комнату. Спросив еще раз, 134
что от него требуется, он достал из шкафа книги и бумагу, надел очки и приготовился слушать наши вопросы. Появившаяся было вначале робость сразу же пропала. Старик внушал нам доверие: он так просто, ,, неофициально “ обращался с нами и в то же время так серьезно отнесся к делу, что мы сразу же освоились и забросали его вопросами (рис. 19). Однако он попросил нас не торопиться и разобрать все не спеша, по порядку.
Вопросов было много. Задавали мы все по очереди. Записывал ответы Ежик.
Покончив разговор о полеводстве, мы перешли к луговодству и стали записывать цифры и данные о лугах волости. А данные сыпались как из рога изобилия. Каждый ответ подтверждался числами, и чем дальше, тем полнее становилась для нас общая картина всей волости.
Улучшается, крестьянское хозяйство, от трех–полки переходят к многополью, от кошения травы „в лесах местного значения", представляющих редкие кочковатые и болотистые ольховые заросли, к засеву культурных трав.
Долго рассказывал старик. Ежик исписал уже ,не одну страницу своей тетради, а поток цифр все еще не прекращался. Все наши вопросы были исчерпаны. Использовав все книги, которые чем-либо "были полезны для нас, мы распрощались со своим собеседником и вышли из Вика.
Первая экскурсия прошла хорошо, почин был сделан, и нас теперь не пугали следующие подобные– экскурсии.
В агропункте
Пошли в эту экскурсию как-то неожиданно. Еще накануне никто о ней и не думал. Орнитологи с утра ушли на Борковское озеро, были заняты своей работой, да к тому же головы всех были полны предстоящей трехдневной экскурсией на озеро Врево. Но внезапно появившийся на мызе маленький худощавый человек в белой толстовке и с потрепанным портфелем внес некоторое смятение в нашу среду.
Местный агроном, совершая свой очередной обход, случайно попал к нам, заинтересовался нашей работой и предложил двум—трем ребятам пойти с ним на экскурсию. Вот и выбирай: Врево или же четырехдневная экскурсия с агрономом.
Но все же мы решаем итти „по совхозам и агрономам", как потом окрестили не только эту, но и другие подобные наши экскурсии.
Агроном Борис Петрович, Тамара и Ежик—вот вся экскурсия.
Вечер прошел в недолгих сборах (мы решили итти налегке), а утром мы вышли в Торошковичи.
Агропункт помещается в деревне Лужа, но, прежде чем попасть туда, мы побывали в целом ряде деревень и лишь к вечеру пришли куда следует. Но мы не жалели об этом, так как дорогой не смолкали интересные рассказы нашего спутника о природе и истории края, а кроме того, мы успели поговорить с одним из членов сельсовета, кое с кем из крестьян и местным преподавател ем-естественником.
Но вот мы и в агропункте. Он занимает две комнаты в нижнем этаже двухэтажного деревянного дома (там же помещаются и детские ясли Наскоро попив чаю, мы. погружаемся в море таблиц, коллекций, статсводок и перспективных планов, которыми нас завалил Борис Петрович.
Лежащий перед Ежиком „Отчет.о деятельности агропункта за 1924—1925 год" дает ясную картину сельского хозяйства волости и.условий его развитая.
Агропункт в области ведет большую работу пропаганды правильных способов ведения хозяй" 1?6
бтМ: создаются краткосрочно курсы, прсвоДйТСя беседы в, избах-читальнях, закладываются опытные участки и не только на полях самого агропункта, но и у отдельных крестьян устраиваются выставки.
Все увеличивающееся число многопольных хозяйств, рост различных сельскохозяйственных товариществ, введение новых способов кормления и ухода за скотом—результат этсй работы.
„Перспективный план развития сельского хозяйства на пять лет“ дополняет и углубляет картину ^состояния сельского хозяйства' волости.
Но вот как-будто все материалы исчерпаны, и, списав еще несколько цифровых табличек, приступаем к осмотру помещения агропункта.
Это—довольно просторная и светлая комната ,с. бревенчатыми стенами. По середине—стол, покрытый массой всевозможных таблиц; у стены – другой, письменный. На нем—весы, пробирки с ка–кими-то жидкостями и семенами различных сельскохозяйственных культур, кипы рукописей и книг. Этот стол, как говорит Борис Петрович, одновременно и письменный и лабораторный.
Стены увешаны многочисленными плакатами, диаграммами, коллекциями, образцами культур и лозунгами. Кое-что зарисовываем, описываем и даже получаем, к нашему великому удовольствию, в по-^дарок. Полученные плакаты бережно заворачиваем и затем всю дорогу до Репьев трясемся над ними. По сути дела их можно было бы достать и в Ленинграде, но это уж не то...
Совхоз Замошье-Ольгино
Утром, напутствуемые разноголосым лаем деревенских собак, мы отправляемся дальше.
Дорога идет вдоль реки... Болотистая Луга и ровные, покрытые полями берега неинтересны, и
лйШь kpakfactke, Йлбтйо приросшие к зёмлё ее?-ряные мельницы да небольшие ручейки, пересекающие дорогу, оживляют скучный пейзаж.
Под вечер мы подошли к реке Удрайкё, которая течет в глубокой неширокой долине с интересными и красивыми обнажениями девонских пород. Нам здесь очень понравилось, но сгущавшиеся сумерки лишили нас возможности хоть немного поработать по геологии.
Нужно было спешить, чтоб притти в Замошье не слишком поздно. Ноги устали, хочется спать... Стараемся итти в ногу. От этого усталость чувствуется не так сильно...
Уже от' озер поднимался белесый туман и, низко стелясь по земле» окутывал прибрежные кустарники, когда мы пришли в совхоз.
Единственное желание—спать. Но „вежливость “ требует выпить стакан чая, и лишь тогда можно заваливаться на сеновале в душистое Свежё скошенное сено и крепко-крепко уснуть.
Около семи часов утра нас будят голоса работников, пришедших за сеном. Хоть и не хочется вставать, а нужно. Поднимаемся и лениво идем в дом, где в небольшой комнате, предоставленной нам во временное пользование, ждем Бориса Петровича: он обещал повести нас осматривать совхоз...
Погода хмурая, моросит дождь.
Приходит Борис Петрович и по случаю дождя предлагает нам пока заняться перепиской различных данных по экономике.
Он показал нам очень интересную таблицу сорняков. В ней указан процент засоренности различных культур сорняками, представленными _здееь в виде плодов и соцветий. Смонтирована таблица отлично, и немудрено, что на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке 1923 года она была яре-138 мирована. Коллективно ее переписываем, а затем принимаемся за сводки здешней метеорологической станции, представляющие для нас немалый интерес. В разборке и переписке таблиц и сводок проходит большая часть дня.
Когда дождь немного поутих, пошли осматривать совхоз. Начинаем с Яблонового питомника. В нем имеется 54 сорта яблонь, из которых 24 выведены нашим известным селекционером Мичуриным;
За питомником расположено опытное поле по травосеянию. Работа в этом направлении уже дала некоторые результаты, хотя бы в деле выяснения выгодности одно-и двуукосных клеверов.
Далее мы осмотрели географические посевы Академии Наук, цель которых – выяснение изменений в жизни растений в зависимости от географического местоположения. Это—небольшие, снабженные деревянными этикетками.грядки, засеянные самыми разнообразными растениями. Вот—индийская конопля, вот—два вида подсолнухов, а тут– вывезенная из Японии соя. Эго все—растения, из семян которых получаются масла. Неподалеку тянутся вверх различные льны: рогач, кудряш, долгунец и другие. Кормовые растения: сераделла, чина лесная, вика; многочисленные сорта пшеницы, кукуруза, просо, гречиха. Каждая имеет свою грядку и подробный паспорт-этикетку.
Работу по испытанию новых культур теперь проводят многие кружки юннатов, у которых есть участок земли. Но мы можем только с завистью смотреть на эти грядки.
На одном из следующих полей проводится проверка сортов хлеба, разводимого в уезде, и выясняется степень пригодности культур к местным условиям.
Здесь же проводится интересная работа по скрещиванию различных сельскохозяйственных культур с целью создать новые сорта, более приспособленные к особенностям местного климата.
Поля осмотрены.
Остается еще фруктовый сад, который мы осматриваем мимоходом. Он занимает площадь в десять десятин и в прошлом году -дал^ большой доход. '
Вымокшие и слегка уставшие, возвращаемся-домой, где принимаемся за свои дневники.
Утром решаем ехать в Лугу, а ^ттуда—домой, где мы не были уже три дня. Сборы наши недолги: несколько свертков да заплечные мешки– вот все, что у нас имеется.
Пора, пожалуй, и в -путь.
КОНЕЦ ЧКЭЮН
Сборы
Экспедиция подходит к концу—нам осталось жить в Репьях всего несколько дней.
Эти дни проходят незаметно в дружной совместной работе.
Всевозможных древесных срезов, птичьих гнезд, почвенных образцов и энтомологических коллекций собрано порядочно.
В городе все они будут обработаны, систематизированы и пойдут на выставку экспедиции. Теперь же их нужно тщательно упаковать для доставки в Ленинград.
Еще задолго до конца экспедиции ботаники и „ позвоночники “ занялись просушкой своего материала, раскладывая срезы и гнезда в солнечные дни на крыше или на чердаке, тде было тепло, как в парнике.
За неделю до отъезда в кооперативе были заказаны ящики, и теперь дежурные привезли их на мызу.
Упаковочная работа началась сразу же после утреннего чая. Основные работники каждого отряда выбрали необходимые для упаковки ящики, приготовили молотки, гвозди, веревки, бумагу и принялись за работу.
Весь материал, подлежащий упаковке, распо-уощец на столах; ц ца цолу. Б(?танцкам доста-
Щ
лйсь три ящика. В них нужно уложить гербарий, срезы деревьев, образцы повреждений, ветки, пробы сена и еще многое другое. Коля укладывает материал, Вася составляет списки. Нужно возможно экономнее уложить образцы, чтобы в ящике не было свободных мест. Срез за срезом, ветка за веткой наполняют наши ящики. Свободные места заполняются мхом и бумагой. Покончив с одним ящиком, они переходят к другому (рис. 20).
Забивать ящики пока не будем, потому что сверху ляжет новый материал, который должны еще принести из лесу,
Наиболее трудная упаковка – у „позвоночников": у них собраны главным образом птичьи гнезда, которые при большой тряске могут легко сломаться. Поэтому каждое гнездо они отдельно упаковывают в мох, обвязывают бечевкой, основу гнезда (сук, развилину ветки) приколачивают к стенке ящика.
Зато легче всего упаковываться географам. Кирилл заколачивает ящик с .монолитом, укладывает в другой образцы, почв и обнажений и забивает его. Он раньше всех оканчивает свою работу.
„Беспозвбночники" будут упаковывать свой материал завтра, когда вернется с экскурсии на Врево начальник отряда.
Несколько освободившихся ребят укладывают в ящики экскурсионное снаряжение, другие спешат в лес, на луг, в сад, чтобы восполнить пробелы в работе: принести кое-какие срезы, снять в парке со старой ели покинутое гнездо крапивника, проверить подсчет растений на делянках на .Верхнем лугу.
Фенполочка уже разобрана, вымыты и просушены банки. Ящики наполняются доверху и наглухо заколачиваются,
1 Теперь осталось упаковать кухонньщ принад* лежности да личные вещи.За это принимаемся накануне отъезда, по возвращении ребят с Врево. Им еще не успела на-
Рис. 20. Срез за срезом наполняют наши ящики.
доесть упаковочная работа, и они с жаром принялись заколачивать ящики с кастрюлями и сковородками, связывать в пачки книги нашей би-
НЗ
блиотеии, укладывать принесенные с Врево растения и. проверять вещи по спискам, составленным еще в городе.
При проверке оказывается, что разбиты три тарелки, сломана вилка, распаялся чайник и у поварешки отскочила ручка. Испорчены две лспаты. Определитель растений Маевского совсем растрепан, одна ножовка сломана, утеряны два сантиметра, разбит компас. Зато появилось лишнее долото (которое, как потом выяснилось, принадле.-жало садовнику) и неизвестно чей нож.
Послеобеденное время дано нам для упаковки своих вещей. Каждый достает свои корзинки, чемоданы, ящики, складывает туда белье, постельные принадлежности и книги.
Комнаты пустеют и принимают неприглядный вид. Голые стены, кривоногие койки, грязный пол. Угрюмо и неприветливо.
Упакованные вещи сносятся в разборочную, пересчитываются и занумеровываются. На общеэкспедиционных ящиках и тюках делаются надписи—„Бот. отр. ЧКЭЮН“, „Геогр. отр.“, „Осторожно– стекло", „Верх" и т. п. Ребята Снуют по всей мызе, посматривают, не забыто, ли что.
. До позднего вечера идет упаковка. Чувствуется усталость, реже слышатся смех и шутки... Хочется спать. Выпив по кр} жке молока и съев по куску запеченных макарон, мы расходимся по комнатам.
Завтра отъезд в Ленинград.
Последний день
В пять часов утра гонг звонко возвестил начало последнего экспедиционного дня.
Несмотря на раннее время, ребята встают сразу.
Далее Самыё зайзят&е „бонк– he заставляют будить себя второй раз.
Быстро оделись, упаковали постели и принялись вытряхивать сенники.
Громадный ворох соломы посреди комнаты распространяет 1устые столбы пыли. Становится трудно дышать.
Ежик ехидно поглядывает на ребят со своей койки: он вытряхнул сенник еще вчера и теперь поддразнивает ребят.
– Не хотели вчера упаковаться, не хотели! Вот теперь и спешите!
Но скоро пыль улеглась, и, упаковав сенники, ребята бегут к озеру окунуться.
В шесть часов все собираются к утреннему чаю.
Роль тарелок играют кленовые листья, но аппетит от этого» не уменьшается.
Со своей стороны Екатерина Ивановна паста-ралась основательно нас накормить: впереди предстоит • двадцатипятикилометровый переход до Луги.
В начале седьмого к мызе подъехали подводы; остается погрузить вещи и ехать. Энергично принимаемся за погрузку. Одни подносят ящики, хюки,_ корзины, другие возятся у возов, укладывая вещи.
На дно телеги грузно ложатся тяжелые корзины, накрепко заколоченный ящик с монолитом, громадные срезы деревьев—трофеи ботанического отряда.
Выше укладывают более хрупкие вещи: ящики с гнездами, гербарий, Женькин чемодан с продавленным боком, о котором сильно беспокоится его хозяин.
На самый верх укрепляем ящики с устрашающими надписями:
Осторожно!!!
Верх
ЖИВЫЕ ЖИВОТНЫЕ
или
Осторожно! СТЕКЛО
К семи часам оба воза увязаны окончательно.
С огорода пришел садовник проститься с нами. Набралось человек семь—девять знакомых деревенских ребят.
– Ну, счастливого пути,—говорит садовник.
– До свидания,—отвечает ему Сергей Владимирович и благодарит за гостеприимство.
– Заглядывайте кг нам, ведь от вас недалеко, а у нас здесь есть над чем поработать,– замечает садовник, обращаясь к Сергею Владимировичу.
А кудрястый парнишка Ваня, держа Мишину руку, уговаривает его:
– Обязательно приезжай. Дробовики я достану, пороху тоже могу раздобыть. Будем вместё ходить на охоту к Борковскому. Там зимой медведи бывают, лисиц много, тетерева есть!
Прощаемся со всеми, надеваем-заплечные мешки и выходим на дорогу в Наволок.
В последний момент обнаруживается, что забыли отнести гонг. Спешно прилаживаем тяжелый 146
медный таз к подводе. Когда будем проезжать через Наволок, Миша занесет его в совхоз.
