Текст книги "Гнилые плоды моей любви (СИ)"

Автор книги: Аврора Добрых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Фейерверк

Полет длился пару мгновений.

Я открыла глаза и поняла, что распласталась на полу балкона. Видимо, количество выпитого настолько нарушило мою координацию, что я перестала контролировать свое тело. Смех вырвался из моего горла, и я хохотала до тех пор, пока меня не начало тошнить.

Судороги скрутили живот, а кислая жижа начала стремительно подниматься по пищеводу. Мне казалось, что я вся вывернулась наизнанку. Согнувшись в три погибели, я освобождала свой желудок прямо на эту ненавистную шубу стоимостью в пару миллионов.

Если я была готова умереть, чтобы сбежать от своего мужа, то почему бы мне просто не сбежать? Умирать вовсе не обязательно. Я лишусь детей при любом раскладе. Но если при этом останусь жива, то дети, по крайней мере, будут знать, что их мать не испустила последний дух на улице перед домом. Зная об этом, им будет не так тяжко переживать наш с Сергеем развод.

Мне не обязательно умирать. Я могу просто уйти. Просто уйти!

Эта мысль одновременно удивила и обрадовала. Она была настолько чистой и ясной, что озарила тьму вокруг меня в прямом и переносном смысле. Небо начало светлеть.

Я вдохнула полной грудью и, опираясь на стену, начала подниматься на ноги. Затем открыла дверь и вышла с балкона. Пошла вниз, ступая по своим же кровавым следам, которые оставила ранее.

Я спустилась к квартире, едва слышно открыла дверь. Все было словно не мое.

«Это не моя квартира».

Все спали. Я спокойно и сосредоточенно начала сборы. Сначала насыпала Принцессе корма и налила воды, затем быстро приняла душ и почистила зубы. Оделась в гардеробной: футболка, сверху свитер, джинсы, носки, кроссовки. А уже в прихожей надела пуховик. Теплый легкий и удобный, не то что чертова шуба из ни в чем неповинного соболя.

Все делалось четко, без нервов и каких-либо эмоций. Сантименты мне сейчас ни к чему.

Собравшись, снова открыла входную дверь и, едва ступив за порог, услышала тихий вздох. Позади меня стояла Принцесса, держа игрушку в зубах. Она понимала, что я ухожу навсегда. У меня запершило в горле, глаза резало от накативших слез. Но повернуть обратно я уже не могла.

– Я вернусь за тобой, обещаю.

Я шагнула вперед, и теперь меня больше не существовало для этой семьи. Дверь захлопнулась, и передо мной открывался новый мир.

Выйдя в морозную ночь, я сразу преисполнилась решимости. В руках у меня была небольшая спортивная сумка с документами и вещами первой необходимости, на плече висела обычная дамская сумочка, куда я положила телефон, зарядное устройство, сигареты и расческу для волос. Чуть позже я обнаружу там кошелек с парой тысяч рублей и кое-какую мелочь. Изначально брать деньги Сергея я вообще не планировала, но впопыхах просто забыла вынуть из сумки кошелек. Что ж, пусть так и будет, деньги мне явно не помешают.

На часах было в районе пяти утра, когда я наконец дошла до круглосуточного ломбарда. За обручальное и второе кольцо, которое я носила на указательном пальце мне не дали и восьмой части их реальной стоимости, но даже при таком раскладе я сумела выручить неплохие деньги. Их, по моим прикидкам, должно было хватить на пару месяцев проживания в тепле и сытости. В том же ломбарде я за тысячу рублей приобрела теплые варежки и шарф. Кто знает, возможно, придется работать на улице.

– Вообще мы такие комплекты меньше чем за три тысячи не продаем, – сказала мне женщина за стойкой, – но в такую рань приличные люди кольца в ломбард не сдают. Только алкаши да наркоманы. А ты ни то, ни другое. Значит, от козла своего бежишь. Знаю, плавала. Поэтому на тебе еще шапку. Бесплатно отдам. Морозы стоят лютые, а тебе еще наверняка по собеседованиям бегать. Вижу, руки не наманикюренные, значит, домохозяйничала. Ну ничего, милая, ты нос-то не вешай, все у тебя наладится. У меня получилось, и у тебя получится.

– Спасибо, – только и смогла ответить я. – Вы меня очень выручили. А не подскажете случайно, где тут недалеко есть хостел?

***

Примерно в 8 утра я благополучно заняла свою верхнюю койку в четырехместной комнате с туалетом и душем. Стоило это все недорого, поэтому я была очень довольна и решила, что буду жить в этом хостеле до своей первой зарплаты. А потом уже можно задуматься и о съемной квартире. С этими мыслями я легла спать. Впервые за много лет я практически сразу провалилась в крепкий и очень сладкий сон.

Наутро я первым делом сходила в салон сотовой связи и сменила сим-карту. Наверняка Сергей при желании смог бы найти способ вычислить мое местоположение, оставь я старый номер. Да и на работу будет устроиться проблематично, ведь мне будут звонить потенциальные работодатели, а откуда мне знать, что все эти незнакомые номера не связаны с моим мужем?

Бывшим.

Бывшим мужем.

Как только я немного встану на ноги, то сразу же подам на развод. Захочет лишить меня права видеться с детьми? Пусть. Мне было плевать. Уж лучше пускай мои дети живут вовсе без матери, чем видят, как она медленно угасает и превращается в свою собственную тень.

Сменив номер телефона, я отправилась в салон красоты, где меня подстригли, покрасили и сделали шикарный маникюр. Делала я это без удовольствия, но с моим прежним внешним видом путь к трудоустройству был мне заказан. После этого я вернулась в хостел и расположилась в общей комнате отдыха, где занялась поисками работы. Да, моя квалификация после многолетнего декрета наверняка оставляла желать лучшего, но я и не претендовала на высокую зарплату. По крайней мере, на первых порах.

Откликнувшись сразу на 17 вакансий, я взяла курс на магазин одежды, который мне посоветовала одна из постоялиц хостела. Сама она была вполне неплохо одета, поэтому я с радостью направилась по указанному адресу. Там я накупила кое-какой одежды на первое время и довольная вернулась обратно. А через несколько часов мне позвонил первый потенциальный работодатель.

Через два дня я уже была трудоустроена в неплохую фирму, занимающуюся переводами. Зарплату мне предлагали небольшую, но на аренду скромной студии этого бы вполне хватило. Честно говоря, я вообще была уверена, что мне предложат тысяч на двадцать меньше, так что после трудоустройства внутри меня взрывался целый серотониновый фейерверк.

Без Сергея моя жизнь была похожа на сказку, и все получалось легко и как-то само собой. Я чувствовала себя, как человек, который должен был умереть и уже потерял всякую надежду, но потом ему вдруг позвонили из клиники и сообщили, что диагноз был поставлен ошибочно, и никакого смертельно заболевания на самом деле нет. Моя душа пела, мне было так хорошо, что напрочь пропала тяга к никотину и алкоголю – я в один момент оставила в прошлом все дурные привычки.

Отработав первые две недели, я поняла, что могу все и даже больше. Моя непосредственная начальница, словно прочитав эти мысли, предложила мне перейти на позицию выше.

– Нина Александровна, – сказала она как-то под конец рабочего дня, – ваши Эвалюации – полный восторг! Пока вы не решили сбежать от нас в более хлебное место, готова предложить вам должность старшего специалиста. Работы существенно прибавится, ответственности тоже. Задачи станут сложнее, но и оклад поднимется на сорок процентов. Минус всего один – скорее всего, завтра вас возненавидит полколлектива, но с этим, я думаю, вы уж как-нибудь справитесь. Ведь справитесь же?

– Без проблем, – заверила я с улыбкой. – Скорее всего, даже не замечу, что ко мне стали хуже относиться. Такие вещи для меня теперь пустой звук.

Около недели проработав на новой позиции и поняв, что нагрузка мне по силам, я сняла однокомнатную квартиру в пяти минутах ходьбы от офиса и наконец ощутила себя полностью свободной и независимой. За детей я волновалась только первые дни после побега. Дальше этот плотный ком бесконечной тревоги будто по мановению волшебной палочки растворился внутри меня, превратившись в сплошную безмятежность. Я знала, что дети в порядке – Сергей никогда не причинит им вреда и обеспечит всем необходимым. Единственное существо, за которое ныло мое сердце, была Принцесса. Она снилась мне ночами, ее образ возникал передо мной на улице в виде собак той же породы, я слышала ее тихое скуление, чувствовала ее боль и тоску. Я не могла оставить ее там, с ними.

В ближайший выходной день я решительно направилась в свой старый дом.

Возвращение

Когда я только начала проворачивать в замке ключ, из квартиры послышались голоса вперемежку с лаем.

– Папа! Это, наверное,онапришла! Пап!! – это определенно был Влас.

– Мама, мамуля, это ты? – а это Валя.

Потом по ту сторону двери началась такая вакханалия, что я уже не могла отличить человеческие голоса друг от друга и слышала только лай на их фоне. Не успела я войти внутрь, как мое тело пошатнулось от собачьего наскока. Принцесса скулила, лаяла и выла от радости, облизывая мои руки и прижимаясь к моим ногам со всей своей верной и преданной любовью. Дети стояли в прихожей. Валя с Глебом ревели, со всхлипами и заиканиями спрашивая, где я была. Старший сын Влас смотрел на меня волком, но тоже едва сдерживал слезы. Я обняла двоих младших и подошла к старшему. Он позволил себя обнять, но не распахнул объятья в ответ.

– Ты нас всех оставила, – сказал он, глотая злые слезы, – бросила и ушла не понятно куда. Ты нас предала.

– Мамочка вернулась, вернулась! – верещали его братья.

Сергея нигде не было видно.

– Она не мамочка, – процедил Влас, – она предательница. Теперь мы будем называть ее предательницей и никогда не простим.

– А кто сказал, что мне нужно прощение? – удивилась я.

Влас на секунду опешил, но тут же посуровел еще больше:

– Не будешь извиняться? Ну, тебе же хуже. Папа не пустит тебя обратно.

– Что-то не припомню, чтобы я об этом просила. – Мой голос звучал слишком холодно, учитывая, что я говорила со своим пускай уже довольно взрослым, но все же ребенком. Но мне откровенно надоело, что все с чего-то решили, что мне нужно разрешение Сергея на любое мое действие. С меня довольно. – Что за хлев вы здесь развели?

Я огляделась вокруг и поежилась от бардака, воцарившегося в квартире. Это был ужас. Кругом грязь, пятна, разводы, мусор, раскиданные вещи, а из пакетов, стоящих у зеркала, шел резкий неприятный запах. Впрочем, плохо пахло во всем помещении. Неприглядную картину дополнял робот-пылесос, который застрял между пакетами и двумя коробками от пиццы и теперь тщетно пытался выбраться.

Дети выглядели почти как беспризорники. У Вали было чумазое лицо, которое стало еще чумазей после того, как он вытер рукой у себя под носом и размазал слезы по щекам. Глеб стоял в рваных и грязных носках, а его одежда откровенно воняла. Один Влас выглядел более-менее опрятно, не считая того, что у него тоже были грязные носки.

Собака выглядела не то чтобы прямо тощей, но ее вид определенно оставлял желать лучшего: шерсть заметно потускнела, глаза стали мутные, а ребра болезненно торчали с боков.

– Вы что, не водили ее гулять? – поинтересовалась я, с ужасом разглядывая пеленки, которые валялись на полу по углам. Поначалу я приняла их за грязные скомканные тряпки. – Отвечайте мне!

Младшие дети начали наперебой что-то тараторить, но я не сводила глаз с Власа. Он был старшим и уже вполне мог позаботиться не только о себе и братьях, но и о собаке.

– Мы заказали ей пеленки, теперь она ходит на них, – ответил он. – Какая ей разница, где ссать? Это ж просто собака.

– Понятно, – сказала я. У меня не было ни малейшего желания воспитывать шестнадцатилетнего подростка. На это у него есть отец.

«Кстати, где он?» – мелькнуло в голове, но Влас сбил меня с мысли:

– Бросила своих детей и мужа, потом притащилась домой, и при этом больше всего тебя сейчас волнует какая-то псина? Хороша мамаша. Просто мать года. Вау! Знаешь, до чего ты довела папу? Он чуть с ума не сошел. Мы вызывали ему скорую!

Откуда-то издалека послышался знакомый голос:

– Тихо, Влас. Не повышай на маму голос. – Сергей вышел из спальни и вскоре показался в коридоре. – Где ты была, Нина?

Бывший муж двинулся в мою сторону, шаркая тапками по полу. Его лицо осунулось, глаза впали, он весь зарос щетиной, а его волосы были сальные и грязные. Я никогда не видела его таким.

– Вы тут хотя бы ели? – спросила я, полностью проигнорировав вопрос Сергея.

– Мы ели, мам, – сказал маленький Валя, – курьеры каждый день нам привозили еду. Было здорово! Папа заказывал пиццу, картошку с соусом, мороженое и куриные ножки!

– Ну вот и славно. Главное, чтобы вам нравилось. А Принцессу кормили?

– Ага, мы ей сначала насыпали корм в миску, а потом она сама стала есть еду прямо из мешка, – развеселился Валя. – Ела, сколько хотела. А потом ее еда закончилась, и мы стали давать ей нашу. Даже мороженое!

Сергей встал рядом с Власом. Теперь они оба сканировали меня взглядом.

– Ты что, был не в состоянии позаботиться о собаке?? – обратилась я к главе семейства. – И во что ты превратил квартиру? Тебе почти сорок!

– Заткнись! – вдруг заорал на меня Влас. Его глаза сверкали злобой. – Ты должна была убирать, готовить и ухаживать за всеми нами! Папа ничего не должен. Этотынас бросила и теперь обвиняешь во всемего??

Сергей положил руку на его плечо.

– Влас, тихо. Главное, что мама вернулась. Скоро все придет в норму, вот увидишь.

– Ты пустишь ее обратно?? Эту предательницу?

– Да! – хором закричали младшие.

Потом Валя стал дергать Сергея за руку:

– Пап, ты же пустишь маму домой? Она будет снова убирать, стирать, готовить еду, слушаться тебя. Только пусти ее.

– Видишь? Дети в стрессе, Нина. Устроив эту демонстрацию, ты в первую очередь не подумала о них. Твой побег из дома уже отпечатался в их памяти, и еще не известно, каковы будут последствия.

– Пап, да не объясняй ты ей ничего, – поморщился Влас. – Почему она до сих пор стоит в коридоре? Если мы решили, что пустим ее обратно, то она должна доказать, что пришла не зря. Пусть уберет здесь все. Хотя бы для начала. А потом посмотрим.

Я взирала на все это одновременно с ужасом и недоверием. Неужели меньше месяца назад я жила в этом аду и терпела унижения? И ради чего? Дети без меня не пропадут. У них шикарная квартира, возможность не только заказать продукты, но и нанять специально-обученный персонал, который приведет жилище в порядок, приготовит поесть, постирает одежду и даже поможет с уроками. А вот останься я здесь, дети бы точно пропали. Кто вырастет из мальчиков, если отец потворствует издевательствам над их родной матерью? Садисты, бытовые инвалиды и психопаты, по которым плачет то ли тюрьма, то ли психбольница. Уйдя от мужа, я тем самым спасла своих детей.

А еще в тот момент, стоя в загаженной прихожей среди людей, которые продолжали видеть во мне лишь обслугу, я четко понимала, что мое решение уйти было самым удачным за всю мою жизнь.

Жертвы

– Что скажешь, Нина? Влас прав. Не хочешь слушать меня, так хотя бы послушай сына. – Муж нервно покусывал щеки с внутренней стороны. В последний раз он делал так лет двенадцать назад, когда его компания не совсем гладко прошла какую-то проверку, и ей грозили огромные штрафы. – Мы все тебя ждем. Заходи в дом. Можешь ничего не убирать. – Влас хотел было возразить, но Сергей шикнул на него, заставив замолчать. – Уборка подождет. Ее можно сделать и завтра.

Я низко поклонилась бывшему мужу:

– Спасибо, что позволил повременить с уборкой. А то я уж не знала, за что хвататься в первую очередь: за швабру или пылесос.

– Твой сарказм здесь неуместен. Все, что ты сейчас видишь перед собой – результат толькотвоихнеобдуманных решений. Твоих, а не наших, Нин. Мы с детьми -жертвы. Своим побегом ты чуть не разрушила семью.

Я не собиралась комментировать этот бред и просто хмыкнула, одарив муженька соответствующим взглядом.

Принцесса тихонько заскулила, лежа на грязном полу перед моими ногами. Я присела на корточки и принялась обнимать и целовать ее. Чувства брезгливости не возникало совсем, эта собака была мне как родная. Единственное существо в этой квартире, которое ни в чем меня не обвиняло, а просто от всего сердца радовалось тому, что я снова здесь, снова рядом. И я точно так же радовалась ей в ответ.

– Прости, девочка, что оставила тебя тут, – начала приговаривать я, – прости меня. Знаю, я очень плохо поступила и ужасно перед тобой виновата, но обещаю, что исправлюсь. Мы будем с тобой гулять, ходить на специальную площадку, будем вместе засыпать и просыпаться. Я никогда больше тебя не оставлю.

– Мам, ты совсем сбрендила? – раздался над моей головой голос Глеба. – Тебе сейчас будет не до собаки. Посмотри, какой беспорядок кругом. И в холодильнике нет нормальной еды! Мы с папой уже не можем есть бургеры и пиццу, нам это надоело. А еда из ресторанов какая-то невкусная. Мы хотим завтракать кашей, на обед есть суп, а на ужин – салат, пюре и котлеты. В ресторанах это все не так готовят. Пап, Влас, ну скажите ей.

– А мне нравится есть бургеры, – пискнул Валя. – Суп мне надоел, а бургеры и мороженое никогда не надоедают!

– Вы тут сами прекрасно разберетесь, – проговорила я, поднимаясь на ноги. – Папа наймет домработницу или сразу несколько. И они будут варить вам суп и кашу, заказывать бургеры и мороженое, а еще стирать, убирать и все такое прочее. А мы с Принцессой уходим.

Младшие дети начали реветь, Влас резко развернулся и направился в свою комнату, после чего громко хлопнул дверью, а Сергей недобро прищурился. Только собака радостно повиливала хвостом и в нетерпении тыкалась носом в свой ошейник, который валялся возле придверного коврика.

– Это такая шутка, Нин?

– Нет, это такой очевидный факт. Я ухожу и подаю на развод, а дети остаются с тобой. Все как ты хотел.

– Решила напугать меня или что? Мы оба прекрасно знаем, что ты не оставишь детей. Пытаешься разыграть здесь спектакль? Хорошо, я сделаю вид, что очень испуган. А теперь, будь добра, заходи в квартиру. Нам есть о чем поговорить.

– Нам не о чем разговаривать. Я уже сказала, что будет дальше. Мы с собакой уходим, вы с детьми остаетесь.

– Это кто, интересно, так решил?

Мои губы растянулись в довольной улыбке:

– Этоятак решила. Удивительно, правда?

– Решила? Решила, Нина?? Бросить детей – это, по-твоему, можно назвать решением?

Я присела на корточки перед плачущими детьми:

– Глеб, Валя, послушайте меня внимательно. Я вас не бросаю и никогда не брошу. В любой момент вы сможете мне позвонить или приехать в гости, а, если захотите, оставайтесь у меня насовсем.

– Нет, Нина, – покачал головой Сергей, – если ты сейчас уйдешь, детей больше не увидишь. Клянусь.

Мальчишки стали реветь еще громче. Из комнаты выглянул обеспокоенный Влас.

– Как скажешь, – кивнула я бывшему мужу. – Значит, судиться.

– У тебя нет шансов против меня. Весь дом считает тебя законченной психопаткой. Думаешь, сможешь на что-то повлиять? Смешно.

Я снова обратилась к детям:

– Хочу, чтобы вы знали: мама вас не бросила. Я ухожу от вашего отца, а не от вас, и двери моего дома всегда будут для вас открыты. – Я бросила взгляд на Власа, который по-прежнему торчал в дверях своей комнаты. – Для всех троих. Вывсемои дети, и это никогда не изменится.

– А у тебя большой дом? – спросил Валя.

– Нет, но места нам хватит. Главное ведь не величина дома, а атмосфера, которая в нем царит. У нас будет очень дружный и уютный дом, где все друг друга любят и поддерживают, где у каждого свои обязанности, где каждый в любой момент готов помочь другому, где нет криков и ссор, а есть только мир и счастье.

Сергей скривился:

– Мама хочет сказать, что собирается привезти вас в однокомнатную халупу с тараканами и плесенью, где не будет ни приставки, ни нормального телевизора, ни-че-го. Говори откровенно, Нин. Ты не сможешь купить им приличные телефоны, оплачивать школу, детский сад и спортивные секции. Летом не потянешь свозить их даже на Черное море, не говоря уже о приличной загранице, к которой они уже привыкли. Ну что, дети, кто хотел бы жить с мамой? Никто? Слышишь эту тишину, Нин?Ты никому не нужна.

– Это уже давно для меня не новость, – ухмыльнулась я.

– А чему ты тогда радуешься?

– Тому, что мне теперь все равно. Ладно, мне пора. Что-то я у вас загостилась. Надеюсь, у тебя хватит ума привести дом и быт в порядок.

Сергей рванул ко мне и заключил меня в объятья:

– Нин, ну хватит. Пожалуйста. Ты же хотела меня проучить? Поверь, тебе это удалось. Предлагаю перемирие. Теперь все будет по-другому, даю тебе слово.

Я брезгливо отшатнулась и вскинула бровь:

– У меняужевсе по-другому, если ты не заметил.

– Заметил. Думаешь, я не вижу, как ты изменилась за эти три недели? Твой побег пошел на пользу всем нам. Я кое-что для себя понял, ты – обрела уверенность, дети – научились самостоятельности. Давай я сейчас закажу твои любимые мидии, и мы все это отметим?

– Сначала ты угрожаешь мне, запугиваешь, настраиваешь против меня детей, а теперь вдруг собрался что-то отмечать? Хватит, Сереж. Я уже все решила, и мое мнение не изменит ни один из твоих гадких приемов. Мы разведемся, это уже неизбежно.

Сергей снова сменил стратегию:

– И кто же, мне интересно, будет тебя содержать? Обеспечивать тебя всем, к чему ты привыкла?

– О, мне лестно, что ты так беспокоишься. Но не переживай, я вполне в состоянии обеспечить себя сама.

Выражение лица моего бывшего супруга не сулило ничего хорошего.

– Марш по комнатам, – рявкнул он в сторону детей. – Два раза повторять не стану. – Когда все трое мальчишек скрылись из вида, он вновь сконцентрировался на мне и прошипел: – Нашла себе дурачка мне на замену, а, Нин? Того, кому плевать, что на тебе тройной приплод от другого мужика и ты замужем? Где ж ты его откопала? Или обзавелась им задолго до своего побега? Отвечай мне, падаль.

– Таким тоном будешь разговаривать со своей новой женой, – отрезала я. Затем прицепила поводок на ошейник собаки и сказала ей: – Пойдем, дорогая.

Но Сергей вырвал поводок у меня из рук:

– Собака останется здесь. Уйти из этого дома ты сможешь только в одиночестве. Все остальное здесь принадлежитмне.