Текст книги "Гнилые плоды моей любви (СИ)"

Автор книги: Аврора Добрых

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Шалость

Следующим утром я проснулась не от звука будильника, а от какого-то внутреннего сигнала, кричащего, что я, кажется, опоздала. Я резко распахнула глаза и нащупала рукой мобильный. Он был выключен, хотя я точно помнила, что оставляла его на ночь на зарядке.

Сергея рядом не было. Да и вообще в доме стояла тишина, значит, все уже уехали кто на работу, кто в школу, а кто в детский сад. Но почему мой телефон выключен??

Едва дождавшись, пока на экране появится приветствие, я взглянула на появившиеся вскоре часы и с ужасом увидела, что уже почти девять утра. Пришлось звонить мужу, ведь только одному ему ведомо, зачем ему понадобилось отключать мой телефон.

– Дорогая, если ты еще не забыла, вчера над тобой потешался весь дом. Я просто решил дать тебе отдохнуть подольше, чтобы ты немного оправилась после своего очередного позора и была готова к великим свершениям. Так на моем месте поступил бы любой хороший муж.

– К каким свершениям? – безэмоционально поинтересовалась я, уже и так зная ответ.

– Ну как: выгул собаки, мытье лап после прогулки, кормежка. Кстати, не забудь налить Принцессе полную миску свежей воды, она любит попить. Потом у тебя готовка, куча стирки, уборка. Дома жуткий срач, Нин. Собака – это ведь не игрушка, от нее много мусора.

– Сереж, я одного не пойму: ты это сейчас все на полном серьезе или снова решил поиздеваться?

– Нина, – посуровел муж, – после тяжелого рабочего дня я рассчитываю наконец вернуться в чистую квартиру, где меня ждут и любят. Где пахнет домашней едой, где жена игриво мне подмигивает, а собака ласково виляет мне хвостом. Если сегодня я снова увижу твою вечно недовольную мину, ночью пощады не жди, отыграюсь сполна. А то в последнее время я слишком много тебя щадил.

– А ты не слишком много на себя берешь?? Я не твоя собственность.

– Моя. Мы оба знаем, что, в случае чего, дети останутся со мной, и ты их больше не увидишь. Поэтому придется играть по моим правилам, Нина. Я уже устал повторять одно и то же, пора бы тебе наконец усвоить: условия здесь диктую я. Твое дело – им следовать. И тогда всем будет хорошо. Не только мне, но и тебе самой. Я все сказал, Нин. Поднимайся с кровати и вперед. У тебя очень много дел.

Я молча отключила вызов, уткнулась лицом в подушку и почти беззвучно зарыдала. Он не шутил. Если сегодня к его возращению квартира не будет сиять чистотой, запахи еды вызывать аппетит, а собака довольно вилять хвостом, меня ждет очередной ночной кошмар – только не во сне, а наяву.

Просидев в спальне около двадцати минут, я так и не решилась выйти. Из коридора доносилось тихое поскуливание – собака была там, ждала моего появления. Страх перед животным оказался сильнее страха перед мужем. Я вновь легла в кровать и попыталась уснуть, но природа все настойчивее звала меня в санузел. Не прошло и часа, как в туалет захотелось просто нестерпимо. Как назло, на балконе не оказалось ни ведерка, ни любой другой подходящей емкости. В комнате тоже. Вероятно, Сергей специально все убрал. В углу комнаты стояла большая кадка с деревцем, которое я старательно выращивала вот уже много лет. С моей стороны было бы верхом подлости воспользоваться этой кадкой в качестве горшка. Деревце ничем ни разу меня не обидело, так за что же мне поступать с ним так гадко?

Когда терпеть уже не стало мочи, я выглянула из комнаты и рванула к туалету. Собака с лаем понеслась ко мне, но я успела захлопнуть дверь у нее перед носом. Еще минут тридцать, не меньше, я уговаривала себя выйти из санузла.

В общем, путем неимоверных усилий я таки вышла, прошла мимо собаки, накинула халат, который висел в ванной, а затем направилась в конец коридора, на кухню. Я шла, едва переставляя ноги от ужаса, дрожала всем телом, прижималась к стене. Казалось, если у меня получится как следует в нее вжаться, животное перестанет меня замечать. Но не тут-то было. При моем приближении псина начала неистово поскуливать и быстро-быстро вилять хвостом, а я от страха чуть не отдала богу душу. Не помню, как добралась до кухни и как захлопнула дверь, помню только, что рухнула в кресло и долго не могла прийти в себя. Тело ходило ходуном, руки дрожали так, что из стакана расплескалась вода, босые ноги отбивали нервную чечетку. Когда я худо-бедно вернулась в адекватное состояние, то нашла в шкафчике собачий корм. В одну миску насыпала его, в другую налила свежей фильтрованной воды и выставила все это за дверь. Собаки рядом не было. Я выглянула в коридор и увидела ее на лежанке. Она играла с какой-то странной штуковиной, похожей на грязную махровую тряпку. Вероятно, когда-то это было игрушкой, но узнать, какой именно, сейчас не представлялось возможным. «Игрушка» не имела конкретной формы: просто какие-то лохмотья разной длины, ширины и плотности. Она была невнятного грязно-коричневого, почти черного цвета и, в целом, вызывала отвращение одним своим видом. Но собака, судя по всему, пребывала в полнейшем восторге: облизывала эти лохмотья, терлась о них мордой и даже зажимала между лапами и смотрела так, словно перед ней какое-то сокровище.

– Эй, чудище, – шепнула я, – тут для тебя еда и вода.

Мне вдруг стало смешно от всей этой ситуации, но это было, скорее, нервное. Собаку я по-прежнему боялась до жути.

Услышав меня, животное навострило уши, посмотрело в мою сторону и рвануло к мискам. Я едва успела захлопнуть дверь. Вероятно, кто-то все же погулял с собакой с утра, потому что, поев, она не начала проситься на улицу, а просто улеглась спать на лежанку в обнимку с игрушкой. Едва дыша, я проходила мимо нее, чтобы загрузить стирку, переодеться, убрать здесь и там. И каждый раз, когда она ворочалась во сне, я готова была упасть в обморок. Во мне жил плотный, уже давно утрамбовавшийся страх, который не уходил, даже когда я начала понимать, что собака настроена мирно и не собирается на меня нападать.

Каким-то чудом, к вечеру я сделала практически все домашние дела, кроме влажной уборки в коридоре. Это я решила оставить на потом, когда кто-нибудь поведет собаку на прогулку. К моему удивлению, Глеб без моей просьбы забрал Валю из садика, а Влас погулял с собакой. Дети вели себя просто идеально, и я уже было подумала, что им совестно за вчерашнее, и они таким образом хотят передо мной извиниться.

Пока я мыла овощи на салат, Влас зашел ко мне на кухню, взял за руку и повел в коридор.

– Мам, не бойся, просто пошли. Она тебя не тронет. Я буду с тобой.

– Что происходит? – начала паниковать я. – Зачем ты ведешь меня к ней? Я не хочу!

– Мам, мамочка, ну пожалуйста! – Сын погладил мою ладонь второй рукой. – Если отец поймет, что сегодня с собакой гуляла не ты, он сильно разозлился. А я не хочу, чтобы вы ругались. Давай я докажу тебе, что бояться нечего. Просто поверь.

Сын был таким искренним в тот момент, что я действительно поверила и заставила себя переступить порог кухни. Там уже ждали Глеб и Валя. Все трое сыновей принялись показывать мне, как правильно застегивать шлейку, демонстрировали дружелюбие собаки и ее спокойный нрав.

– Мам, она не тронет, – уверяли они, – гляди, какая добрая.

Затем они уговорили меня попробовать сводить ее погулять.

– Хотя бы пять минуточек! А папе мы скажем, что ты гуляла с ней час и уже почти не боишься.

Мне было страшно, панически страшно. Я даже чувствовала, как тошнота подкатывает к горлу, а глаза режет от слез. Но забота моих детей была важнее. Они так боялись, что Сергей снова будет мной недоволен, что решили все вместе меня поддержать. Я растаяла и дала себе слово, что выведу собаку на улицу чего бы это ни стоило.

Когда я обулась, дети передали мне шлейку в дрожащие руки.

– Мам, а сумку ты разве не возьмешь? – спросил Валя и расхохотался. Братья строго шикнули на него.

– А зачем она мне, если я ненадолго?

Я переместила взгляд на сумку, висящую на крючке и заметила, что из нее торчит та самая игрушка. Проследив за моим взглядом, дети начали оглушительно хохотать. Решив, что это безобидная шалость, я покачала головой и потянулась, чтобы вытащить эту мерзость из сумки.

– Принцесса, – крикнул Влас, когда моя рука коснулась тряпицы, – игрушка!

Увидев,чтоу меня в руке, собака резко взвизгнула. От неожиданности я отпустила поводок и закричала. Мне показалось, что животное сейчас на меня набросится. Страх снова взял надо мной верх. Я запрыгнула на маленький диванчик для переобувания, который стоял в прихожей, и, продолжая кричать, принялась умолять детей увести собаку. Все это время игрушка была у меня в руке, о чем я совсем забыла. Сама того не сознавая, я трясла ей в разные стороны, словно дразня.

В какой-то момент, собака зарычала, а затем резко подпрыгнула вверх, за игрушкой. Вместо того, чтобы выпустить тряпицу, я наоборот повела рукой в сторону. Мощные челюсти сомкнулись на моем запястье, а потом вся прихожая окрасилась кровью. Я помню, как упала на пол, помню кусок кожи, свисающий с моей руки, помню оглушительный вой собаки. Но ярче всего в памяти отпечатались глаза моих детей. В них не было ни сожаления, ни страха, ничего доброго и светлого. Одно лишь холодное удовлетворение.

Умница

Я ревела как не в себя. Раненая рука дергалась, собака выла волком, забившись в дальний угол коридора, все вокруг меня было окрашено кровью, а я не имела ни малейшего понятия, что со всем этим делать. Дети, увидев последствия своей шалости, сильно перепугались. Но явно не за меня и мое самочувствие. Я подозревала, что больше всего они боятся гнева отца. Тот, кстати, не заставил себя ждать. Мы услышали, как ключ проворачивается в двери, и застыли в ожидании.

Не успел Сергей перешагнуть порог, как пятилетний Валентин заголосил:

– Папа, пап, Принцесса укусила маму за руку!

– Пап, я пытаюсь вызвать скорую, но вызов постоянно скидывается! – воскликнул Влас с наигранным волнением на лице.

Сергей посмотрел вниз, на меня. Помню, что в состоянии шока я пыталась прилепить свисающий лоскут кожи обратно. У меня не было сил даже рассказать, что произошло. И тут Валя с ревом повис на ноге у отца и во всем признался:

– Папочка, Влас положил игрушку в мамину сумку! Помнишь, ты нам говорил, что Принцесса нас не тронет, но нам нельзя отбирать у нее эту игрушку? Ну и вот Влас сделал, как будто мама ее отобрала, и поэтому Принцесса рассердилась и укусила маму за руку! У-у-у!

Сын говорил сбивчиво, но был так напуган, что выдавал одну лишь правду. В таком состоянии он бы не смог ничего сочинить от себя. И, конечно, Сергей сразу это понял. Как понял и то, что младшие дети действовали по указке старшего брата.

– Заткнись, дебил, – сквозь зубы процедил Влас. Теперь в его глазах теперь читался искренний испуг. Он взглянул на отца снизу-вверх, как провинившийся щенок. – Пап, он гонит…

Не успел он договорить, как Сергей взвел кисть и тыльной стороной ладони отвесил ему пощечину. От удара Влас повалился на пол и, держась за ушибленную щеку, принялся плакать.

– Наш разговор еще не окончен. – сказал муж. – Чтоб к нашему с матерью приходу здесь все было вылизано и сверкало чистотой. Замечу хоть одно пятнышко, отправлю в кадетское училище. Ты все понял?

Влас быстро кивнул:

– Да, пап.

Затем Сергей перевел взгляд на младших сыновей:

– Марш по комнатам. Два раза повторять не буду.

Глеб утащил плачущего Валю в игровую, а Влас покорно поплелся за шваброй и моющими средствами. Я поражалась тому, насколько разительна разница между авторитетом Сергея и моим. Моего попросту не было. Дети ни во что меня не ставили, а отца были готовы слушаться с первой команды.

Сергей взял чистое полотенце из шкафа, аккуратно положил мне на рану и поднял с колен.

– Пойдем, Нин, не бойся. Сейчас съездим в больницу, и все будет хорошо.

В частной клинике врач осмотрел мою рану и, качая головой, начал ее обрабатывать.

– Рану придется зашивать, – сказал он. – Не переживайте, будет не больно. Сделаем под местной анестезией. Аллергии на лидокаин нет? – Я помотала головой. – Собака привитая?

– Да, конечно, – ответил за меня Сергей. – Привита, стерилизована, полностью здорова.

– Рекомендую все равно отвезти собаку в ветклинику, чтобы ее поставили на учет. Пронаблюдаете в течение двух недель – если симптомы бешенства не проявятся, то все хорошо. А вот вам, – врач обратился ко мне, – мы все равно обязаны сделать укол от бешенства. Далее необходимо будет ставить по уколу на третий, седьмой и четырнадцатый день после укуса. Если к тому времени ветеринар подтвердит, что ваша собака здорова, уколы можно будет прекратить. Так, а теперь будем зашивать…

Пока врач колол мне анестезию и накладывал швы, Сергей держал меня за здоровую руку и приговаривал, как он переживает, какая я у него смелая и какая умница. Я пропускала этот бред мимо ушей.

Мне наложили девять швов. Ситуация с рукой оказалась не такой ужасной, какой я ее себе вообразила. Крови было действительно много – острые клыки повредили вену, – но по итоге рана вышла совсем небольшой, максимум три на три сантиметра.

В машине, на пути домой, я отключилась. Потом опять проснулась, когда Сергей сказал, что мы приехали. Прихожая выглядела просто идеально: казалось, что все аж скрипит от чистоты. Собаки и детей не было видно. Лишь тихие звуки, доносившиеся из комнат, сигнализировали о том, что все четверо мирно сидят по местам.

Сергей помог мне переодеться в домашнюю одежду халат, после чего я без сил рухнула в кровать.

– Завтра я усыплю чертову псину, – пообещал он.

Мне вдруг стало жалко собаку, даже жальче чем себя. Я приподнялась на локтях и, морщась от боли в руке, сказала:

– Не смей! Это не ее вина, что ее игрушку запихнули мне в сумку.

– Я не понял, ты сейчас защищаешь собаку?

– Да. Потому что она тут не при чем. Она не собиралась меня кусать, просто хотела отнять игрушку. Я повела рукой и… В общем, оставь животное в покое, эта несчастная собака испугалась сильнее, чем я. Слышал, как выла?

– Как скажешь, Нин. Если ты против усыпления, то оставим ее у нас дома.

– А нельзя вернуть ее обратно в приют?

– Нельзя. Выбирай: либо усыпляем, либо она остается с нами.

– Тогда второе, – вяло отозвалась я.

– Хорошо. Ты отдыхай, а я принесу тебе попить.

Видимо, я отключилась сразу, как Сергей вышел из комнаты. А наутро, когда я проснулась, оказалось, что меня снова оставили с собакой один на один. И это после всего случившегося.

Муж оставил мне записку, которую по обыкновению прикрепил к зеркалу: «Уехали с детьми на дачу, приедем в воскресенье вечером. Надеюсь, ты хорошо без нас отдохнешь. P.s. и не забудь выгулять собаку».

– Подонок, – беспомощно взвыла я, глядя в потолок, – как же я тебя ненавижу…

Тепло

Я была разочарована и чувствовала такое отчаянье, что вышла из спальни, совершенно забыв о своем страхе. Пройдя в кухню, настроила кофемашину и достала себе печенье. Мне срочно нужно было сладкое, чтобы хотя бы немного прийти в себя. Когда кофе был готов, я наполнила кружку, вывалила всю пачку с печеньем в тарелку и уселась у окна. Почему-то мое сознание на время вытеснило из памяти факт существования собаки. А ведь она по-прежнему была где-то в доме.

Глядя из окна на детскую площадке во дворе, я сразу вспомнила, что мой муженек присылал мне видео, на котором я устроила сцену на капоте чужой машины. Мне вдруг стало интересно, кто был тот старичок, который протянул мне руку и помог слезть с капота. Я взяла телефон, нашла то видео и принялась внимательно смотреть. Оказалось, Влас начал съемку сразу после того, как крикнул мне вслед и отпустил собаку с поводка.

Вот как оборачиваюсь и вижу животное, мчащееся в мою сторону. Сначала я замираю в страхе, а затем неловко забираюсь на капот и начинаю истерически кричать. Сижу, машу Власу, чтобы тот отозвал собаку, но тот хихикает в динамик, увеличивает приближение и снимает мое испуганное лицо крупным планом. Собака с лаем бегает вокруг машины, я кричу и рыдаю одновременно, народ начинает глазеть. Влас переводит камеру смартфона на детскую площадку и снимает выражения лиц соседей. Кто-то качает головой, кто-то просто наблюдает, а кто-то активно обсуждает разыгравшуюся сцену и даже смеется. Вот женщина с маленькой дочерью, а вон подросток на лавочке, который тычет в мою сторону пальцем и отпускает колкие шуточки. Значит, совсем скоро должен появиться старичок. Тем временем собака потеряла интерес и перестала кружить вокруг капота. Она отошла на пару метров и мирно села у разноцветного заборчика возле площадки. Я продолжаю плакать и даже нашептываю что-то себе под нос. Выгляжу, как форменная сумасшедшая, не меньше. Гляжу по сторонам, замираю, тянусь рукой в сторону дома, а затем резко слезаю с капота и мчу обратно к нашему подъезду.

– А где же дедушка? – сказала я вслух.

Пришлось еще раз пересмотреть видео. Оказалось, что никакого дедушки не было и в помине. Я просто протягивала руку в воздух. Видимо, мне настолько нужна была помощь, что больное сознание подкинуло мне образ добродушного старичка из сказки. Я раз за разом пересматривала тот фрагмент, совсем забыв о времени. А когда решила обновить чашку уже с холодным кофе, до моих ушей донесся тихий шуршащий звук и клацанье по полу.

Я увиделаее.

Принцесса сидела в кухонном проеме и наблюдала за мной. Ее взгляд был умным и серьезным, но в нем не было злого умысла. Мое сердце замерло также, как рука с чашкой, поднятая над столом. Я так и осталась сидеть на кухонном диване, забыв про кофе. Мне было страшно сохранять с ней зрительный контакт, поэтому я отвела взгляд. Периферическим зрением я видела, как собака кротко переступает с лапы на лапу. Будто хочет подойти ближе, но никак не решается.

«Может быть, она сожалеет о том, что укусила меня…»

В памяти всплыли слова Сергея. Я совсем забыла, что, когда тот вез меня в больницу, он рассказал историю любимой собачьей игрушки. Дескать, Принцесса никогда бы не бросилась на меня, если бы дети не подложили мне в сумку ее игрушку. Когда она поступила в приют, то была крайне истощенная и замерзшая. Оказалось, что все ее щенки умерли от холода. Ее нашли лежащей в грязной картонной коробке рядом с мертвыми щенками, которых она тщетно пыталась обогреть. Волонтеры не могли приблизиться к коробке, потому что собака сразу начинала скалиться. По понятным причинам животное не доверяло людям. Вероятно, узнав о скорых родах, предыдущие хозяева просто вывезли ее в лесополосу за несколько десятков километров от города и бросили умирать. Найдя истощенную собаку возле железной дороги, волонтеры пытались приманить ее едой, но все попытки оказались тщетны. Только когда один из сотрудников приюта показал ей плюшевого песика, собака выбралась из коробки, судя по всему приняв игрушку за своего щенка. С тех пор Принцесса не выпускала ее из поля зрения и оберегала, как свое дитя. Если игрушку отнимали даже на время, собака начинала скулить, отказываться от еды и воды и впадала во что-то вроде апатии.

Когда я вспомнила все это, мне стало так горько, что я нашла в себе силы и посмотрела собаке в глаза. Она облизнулась и подмигнула мне одним глазом. Я опустила руку с печеньем вниз. Животное, пригнувшись к полу, медленно и осторожно двинулась ко мне. Вскоре моих пальцев коснулся шершавый и теплый язык. Было не очень приятно, ведь я не привыкла к животным, но зато страх, что таился в моем сердце, вдруг исчез без следа. Я встала из-за стола и отправилась к шкафу с собачьей едой и разными полезными вкусняшками.

Сначала я кидала лакомства на пол, но потом осмелела и стала кормить собаку прямо с ладони. Теперь теплый и мокрый язык не вызывал у меня отвращения, а, наоборот, заставлял улыбаться.

– Бедняжка. Ты думала, что я взяла твоего щенка? Боялась, что я могу причинить ему вред? – Я показала собаке перевязанную руку. – Не бойся, милая, я бы никогда такого не сделала. Теперь ты тоже это понимаешь, да?

Принцесса посмотрела на меня и ткнула носом в повязку, а потом развернулась и ушла в комнату. Не прошло и минуты, как она вернулась ко мне, неся в зубах игрушку. Я интуитивно присела на корточки. Принцесса подошла вплотную и положила морду мне на колени, вместе со своим «щеночком». Я дернулась от испуга. Все произошло само собой – видимо, по привычке. Собака сразу же отошла и села в углу, а игрушка так и осталась на моих коленях.

Теперь эта старая, зализанная и залюбленная куча тряпья, которая вобрала в себя все тепло собачьей любви, уже не казалась мне мерзкой. Это было самое трогательное, что я видела за последние годы. На глазах выступили слезы.

– Мне жаль, что ты потеряла своих щеночков. Мне правда очень жаль, милая. Иди сюда, иди, я больше не буду тебя бояться, обещаю.