Текст книги "Авиация и космонавтика 2013 02"

Автор книги: Авиация и космонавтика Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

2. Материалы предложений ММЗ "Скорость” по легкому истребителю Як-45 и тяжелому Як-47 нуждаются в дальнейшей доработке по линии уточнения аэродинамической компоновки…».

Как мы видим, позиции экспертов со стороны промышленности и заказчика практически совпадали и почва для принятия решения была полностью подготовлена. Интересно отметить, что свою лепту в этот процесс внес и «вероятный противник» в лице США: с января 1972 года там, в добавление к F-15, началась программа разработки легкого истребителя LWF, итогом которой, как известно, стало создание истребителя F-16. Этот факт стал еще одним существенным доводом в пользу предлагаемого решения о двухсамолетном парке истребителей.

Выкатка первого опытного F-15

Первый полет F-15, 1972 г.

26 июня 1972 года руководство фирмы «McDonnel Douglas» провело в США первую официальную «презентацию» истребителя F-15 во время церемонии «выкатки» самолета из сборочного цеха. Самолет был впервые открыто продемонстрирован на публике, и это событие довольно широко освещалось в зарубежной прессе. Естественно, что вскоре об этом стало известно и в СССР.

Вполне возможно, что руководство МАП, «подстегнутое» этим известием, вспомнило, наконец, о необходимости завершения конкурса по ПФИ, а возможно, что это просто случайное совпадение, но, так или иначе, подведение итогов конкурса состоялось в июле 1972 года. Сделано это было чисто формально: никаких победителей при этом названо не было. Об этом свидетельствует, например, тот факт, что в Приказе МАП от 13 июля 1972 г., озаглавленном «О подготовке предложений по созданию перспективных самолетов-истребителей», было задано: «…С целью дальнейшего развертывания работ … Генеральному конструктору М3 "Кулон" т. Сухому и Генеральному конструктору М3 "Скорость" т. Яковлеву … продолжить работы по разработке ПФИ с учетом общего заключения НИИ МАП по аванпроектам, имея в виду применение на обоих самолетах единых двигателей, системы вооружения и оборудования. В целях сокращения сроков создания и отработки самолетов … предусмотреть как предварительный этап, возможность установки существующих двигателей, систем оборудования и вооружения. … Совместно с ММЗ “Сатурн" и ТМКБ "Союз", ЦАГИ, ЦИАМ, ЛИИ и НИИАС подготовить и до 01.09.1972 представить предложения… о дальнейших работах по созданию ПФИ и план НИР и ОКР…»

Внимательный читатель обратит внимание на то, что в тексте этого приказа не было ни слова о третьем участнике конкурса, и это не случайно. Продолжение работ для ОКБ Микояна было задано отдельным Приказом по МАП от 7 августа 1972 года, которым предусматривалось задание на разработку новой редакции аванпроекта – для легкого ПФИ, по уточненным ТТТ от июня 1972 года.

Два варианта компоновки самолета, представленные в аванпроекте Су-27, 1972 год

Характер графиков площадей поперечных сечений для обоих вариантов

Как известно, в рамках конкурса аванпроектов, предполагалось выбрать не только самолет, но и двигатель, и системы БРЭО. Участниками конкурса среди «двигателистов» стали моторостроительные ОКБ, специализировавшиеся на разработке ТРДФ для самолетов фронтовой авиации: КБ под руководством С.К. Туманского (М3 «Союз»), КБ, возглавляемое А.М. Люлькой (М3 «Сатурн»), и Пермское МКБ под руководством П.А. Соловьева. Конструкторские бюро Туманского и Люльки относились к разряду признанных «мэтров» советского двигателестроения. Первое из них выставило для рассмотрения на конкурсе обширный модельный ряд двигателей под шифрами Р53Ф-300, Р57Ф2-300, Р59Ф-300 и Р67Ф-300 в диапазоне форсажной тяги от 6,6 до 13 тонн. ОКБ Люлька подготовило проект двигателя под обозначением АЛ-31Ф с тягой на форсаже около 13 т. Столь высокое значение тяги было задано первоначальными требованиями, выдвинутыми для «двигателистов» ОКБ Микояна, и объяснялось тем, что на первом этапе работ, как мы помним, ими рассматривался самолет несколько большей размерности.

КБ Соловьева ранее двигателями для истребителей не занималось, но с середины 60-х по заданию МАП здесь приступили к разработке на базе газогенератора Д-30 форсажного варианта двигателя Д-30Ф. Основной задачей, при этом, являлось создание двигателя, предназначенного для установки на новый перехватчик ОКБ Микояна Е-155МП (впоследствии МиГ-31). Но в рамках этих работ в ПМКБ пошли несколько дальше первоначального задания и смоделировали целый ряд модификаций базовой конструкции, в классе тяги от 11 до 16 т. Проект этого двигателя под обозначением Д-ЗОФ-9 также был предложен на конкурс по ПФИ.

По комплексу показателей, лучшим из всех являлся АЛ-31Ф, но основным недостатком двигателя являлась его переразмеренность по отношению к самолету. В результате, по просьбе «суховцев» в ОКБ Люлька срочно переработали материалы. А весной 1972 года в ОКБ Сухого пришли скорректированные исходные данные по АЛ-31Ф, которые предусматривали разработку ТРДЦФ с расчетной тягой на форсаже 12 т.

В качестве главного эксперта при подведении итогов конкурса у «двигателистов» выступал ЦИАМ. Выводы по большинству проектов были положительные, характеристики ТРД были признаны технически реализуемыми. По воспоминаниям конструкторов из ОКБ А.М. Люльки, на самом деле, конкурс по двигателю также был довольно формальным мероприятием, поскольку официально «победителя» так и не назвали, что, очевидно, также было связано с принятием решения о разделении программы ПФИ на два отдельных направления. В результате, выбор конкретного типа двигателя для полномасштабной разработки откладывался на более поздний срок, и давались лишь общие рекомендации о необходимости дальнейшей углубленной проработки проектов.

И хотя указания о продолжении работ выдавались для всех ОКБ, вряд ли при этом всерьез рассматривалась возможность продолжения конкурса вплоть до уровня постройки двигателей «в металле».

Видимо, в отношении моторостроителей, в руководстве МАП, действовал тот же протекционистский подход, что применялся и по отношению к «самолетчикам»: разделить программу разработки для исполнителей по различным классам силовых установок, и проектировать два разных двигателя. А в качестве фаворитов здесь выступали ОКБ А.М. Люльки и С.К. Туманского. По крайней мере, на Су-27, по воспоминаниям проектировщиков из ОКБ Сухого, всерьез никогда не рассматривалась возможность установки каких-либо других двигателей, кроме изделий А.М. Люльки. Таким образом, после 1972 года вопрос с двигателем для Су-27 решился «сам собой»: в ОКБ А.М. Люльки приступили к работам по проектированию газогенератора для будущего ТРДЦФ

Совмещенные плановые проекции истребителя F-15 ВВС США и вариантов самолетов, участвовавших в конкурсе по ПФИ

А вот в рамках конкурса проектов по силовой установке для «легкого» истребителя МиГ-29, появилась дополнительная интрига, т.к. кроме ОКБ С.К. Туманского с проектом Р67Ф-300, с 1972 года в нем довольно неожиданно появился новый участник – Ленинградское моторостроительное КБ под руководством С П. Изотова (бывшее ОКБ-117). Оно выступило с проектом двигателя ТР9-117 и, что интересно, сумело выиграть этот конкурс у более именитого соперника! В результате, с 1973 года началась полномасштабная разработка этого двигателя, получившего вскоре официальное обозначение РД-33.

Аванпроект по бортовому комплексу оборудования и вооружения для ПФИ разрабатывался в 1971 – 72 годах НКО «Фазотрон» совместно с ЦКБ «Геофизика» и «ракетчиками» (М3 «Вымпел» и ПКПК «Молния»). Разработанные материалы были основаны на существующем в этих организациях научно-техническом заделе в части разработки РЛС, тепловизионных систем и ракет соответственно. К примеру, предложения НКО «Фазотрон» включали создание БРЛС для ПФИ путем модернизации существующей станции типа «Сапфир-23». Материалы этих организаций были включены в соответствующие разделы аванпроектов самолетостроительных ОКБ. Правда, реакция военных на эти материалы была не столь оптимистичной. Они считали, что на самолете необходимо предусмотреть установку более перспективной РЛС, а также оптико-телевизионного визира обзора задней полусферы, требуемого по ТТЗ ВВС.

Продолжение следует

Су-17 эксплуатация

В.Ю. Марковский, И. В. Приходченко

Су-17 (зав. № 90-24) на вечной стоянке музея ВВС в подмосковном Монино

(Продолжение. Начало в №5-7,9,10-12/201 1, 1,4-8,10/2012г., 1/2013 г.)

Поступление первых Су-17 в строевые части шло параллельно с их освоением в Липецке, поэтому переучивание летного и технического состава приходилось проводить непосредственно на заводе, где была организована теоретическая подготовка, ознакомление с конструкцией в заводских цехах и практические занятия на летно-испытательной базе. Инструкторами выступали летчики-испытатели завода и суховского ОКБ, достаточно часто появлявшиеся в ЦБП и частях ВВС. Результаты были вполне приемлемыми и не раз впоследствии бывало, что при загрузке учебной базы 4-го ЦБП и ПЛС, лётный состав из полков направлялся для прохождения учебного курса на завод. Для техников же учеба в Комсомольске была обычным делом. Нередко переучивание очередной части проводилось на базе соседнего полка, успевшего наработать опыт эксплуатации Су-17.

Первым полком, начавшим освоение Су-17, стал 523-й апиб из дальневосточной Воздвиженки. Полк с богатой боевой историей был сформирован в начале Великой Отечественной войны в качестве истребительного, некоторое время воевал в качестве истребительно-разведывательного, отличился в сражениях Курской битвы и Витебско-Оршанской операции, закончив войну со звучным титулом Оршанский Кранознаменный орденов Суворова, Кутузова и Александра Невского. После войны полк в составе 303-й Смоленской Краснознаменной истребительной авиадивизии был перебазирован в Приморье и, летая на МиГ-15, принимал участие в боевых действиях в Корее.

Выбор части в качестве лидерной на новой технике основывался не только на славной истории и боевых традициях: в 1960 году полк первым в ВВС получил самолеты Су-7 (еще в первоначальной модификации фронтового истребителя), а затем и истребители-бомбардировщики Су-7Б, имея к началу перевооружения на Су-17 наиболее богатый опыт эксплуатации данного типа.

Наличие десятилетней школы службы на Су-7, доскональное знание устройства и особенностей в обслуживании и пилотировании «су-седьмого», с которым новая машина имела немало общего, послужило весьма уважительным фактором в принятии решения. При известной преемственности с предшественником, от которого Су-17 унаследовал силовую установку, мало изменившееся шасси, управление и многие системы, включая арматуру гидравлики, электрооборудование, радио и навигационную аппаратуру, переучивание на новый тип становилось не более сложным, чем при освоении новой модификации, Сохранилось также размещение большинства агрегатов на привычных местах, монтажи и подходы к оборудованию, а большое количество эксплуатационных лючков способствовало удобству работы техсостава.

Имели место и другие резоны: близость завода-изготовителя позволяла рассчитывать на скорую организацию обучения технического и летного состава, тем более что изучать матчасть кроме как в заводских цехах больше было пока что негде. Соседство с заводом способствовало также оперативному решению вопросов со снабжением и заменой агрегатов и комплектующих, ресурс которых на машинах первых серий был ограниченным, а заводская бригада, сопровождающая эксплуатацию, при необходимости могла оказаться на месте едва ли не в тот же день. Даже доставка новой техники в часть могла производиться своим ходом, благо до Воздвиженки был от силы час лету, тогда как в большинство других полков машины отправляли воздушным транспортом, привлекая самолеты ВТА, для чего груз требовалось разбирать на составляющие агрегаты. Отправлять самолеты с завода можно было и по железной дороге, для чего предусматривалось размещение разобранного Су-17 на паре четырехосных железнодорожных платформ, но в этом случае требовалось озаботиться упаковкой и обеспечением охраны секретной техники, путешествие которой по просторам страны растягивалось на недели. Получение самолетов с завода в расстыкованном виде имело еще и те неудобства, что сборка их в части обычно сопровождалась всякого рода проблемами. На этот счет был даже разослан норматив времени и трудозатрат, отводивший на выгрузку, сборку и облет Су-17 привлечение бригады из 12 человек разных специальностей и 35 часов рабочего времени с общим расходом 272 человеко-часа. Однако при работе с незнакомой матчастью на месте обычным образом выявлялись различные вопросы, начиная от ошибок в сборочных и монтажных схемах и прочей эксплуатационной документации и до возникавших после сборки дефектов и рекламаций (известно, что даже после разборки и сборки бытовой техники запросто могут остаться лишние детали). Имевшие опыт в этом деле доброхоты советовали для сборки тонкой авиационной техники первым делом обзавестись кувалдой побольше и «монтажным ломом» для посадки на место несговорчивых узлов. После сборки и установки оборудования непременным этапом была регулировка и настройка самолетных систем и аппаратуры, что требовало времени и усилий. Очевидным образом получение самолета, отлаженного и «доведенного до ума» в заводских условиях, было куда привлекательнее, нежели его прибытие «россыпью».

В Воздвиженку первые Су-17 прибыли 8 октября 1970 года. Полк получил самолеты 87-й и 88-й заводских серий. Освоение новой техники не сопровождалось особыми проблемами, и возникавшие вопросы решались самым оперативным образом, в противовес массе трудностей, возникших в свое время при переходе на Су-7, памятных многим служившим в части техникам и летчикам. Надежность техники была на уровне, число отказов оценивалось небольшим, и вступление в строй Су-17 происходило достаточно гладко, позволив полку в скором времени рапортовать о достижении боеготовности. В дальнейшем, по мере поступления Су-17 в ВВС, в Приморье образовалась целая группировка, включавшая шесть полков на самолетах этого типа, и переучивание личного состава соседних частей в иных случаях проводилось с участием того же лидерного 523-го полка.

По штату, в составе истребительно-бомбардировочного авиаполка трехэскадрильного состава находилось 56 летчиков и 40 самолетов, из расчета по 12 машин в эскадрилье плюс звено группы управления вместе с командирской машиной. Такой расчет позволял иметь соотношение в три летчика на два самолета, рекомендуемое с учетом нахождения в строю подготовленных летчиков и поддержания летной нагрузки, при котором летчики могли сменять друг друга на самолетах при выполнении задач (соотношение поддерживалось с учетом рекомендаций авиационной медицины, по-простому формулируемых словами «самолет выдержит – он железный, а вот летчику передышка нужна»). Обычным образом в частях наличествовало количество машин, отличное от штатного из– за задержек с получением с завода, отхода самолетов в ремонт, потерь в результате аварий, не всегда восполняемых, передачи своей техники соседям (или, в свою очередь, получения из других частей), причем иногда наличие авиатехники могло даже превышать положенное по штату и в полку насчитывалось за полсотни самолетов. Ввиду отсутствия «спорок» непременным образом в полках оставались двухместные Су-7У, служившие для проверки летных навыков, вывозных полетов и восстановления после перерывов в летной работе. Во многих частях имелись даже несколько МиГ-15УТИ, использовавшихся при аналогичных задачах, для разведки погоды и «слепых» полетов под шторкой. «Утенок», конечно, самым малым образом походил на Су-17 поведением и даже арматурой кабины, однако был привлекателен экономичностью и простотой, позволяя отрабатывать некоторые упражнения Курса боевой подготовки в основных элементах техники пилотирования и самолетовождения без привлечения боевой машины.

Су-17 из состава 43-го опиб в арочном укрытии на аэродроме Чойбопсан в Монголии. Хорошо заметно отличие носовой части после ремонта, вызванного столкновением с другим самолетом на стоянке

Су-17 из состава 806-го апиб перед вылетом на учения. Самолеты еще не доработаны и имеют одностороннюю установку ПВД. Луцк, 1974 год

В дальневосточной 1-й Краснознаменной Воздушной Армии следом за 523-м полком новый тип самолета освоил соседний 26-й гв. апиб под Хабаровском. Образованный в 1938 году полк принимал участие в Зимней войне с Финляндией, а затем был включен в систему ПВО Ленинграда, отличился в боевых действиях Великой Отечественной войны и был отмечен гвардейским званием. К концу войны в его составе насчитывалось 14 Героев Советского Союза. В начале 60-х годов полк был передан ИБА и, в период ухудшения отношений с Китаем перебазирован из Ленинградского военного округа на Дальний Восток, где служил в качестве отдельного на МиГ-17. Полк привлекался к событиям на острове Даманском в марте 1969 года, будучи переброшенным к месту конфликта, однако ввиду скоротечности имевших место боевых действий непосредственного участия в них летчики не принимали; противник был разгромлен силами пограничников и Сухопутных войск, а применение авиации ограничилось разведывательными и предупредительными вылетами. С 1972 года 26-й гв. опиб вместе с другими здешними частями вошел в 83-ю смешанную авиадивизию, объединявшую истребительную и ударную авиацию.

Очередной частью на Су-17 стал 806-й дважды Краснознаменный ордена Суворова апиб в Луцке, которому также отводилась роль лидерного с тем, чтобы наработанный в части опыт эксплуатации самым широким образом использовался при переходе на новый самолет других частей и соединений в европейской части страны. Прежде полк летал на Су-7Б В дальнейшем на базе луцкого полка проводились некоторые этапы войсковых испытаний, учебные сборы и переучивание личного состава. Полк был сформирован в апреле 1942 года под Сталинградом в качестве штурмового, и к началу 70-х годов входил в 289-ю истребительно-бомбардировочную авиадивизию со штабом здесь же в Луцке, подчинявшуюся львовской 14-й ВА. Здешний полк пользовался доброй славой и привлекательностью еще и потому, что квартировал непосредственно в областном центре, по– украински щедром и изобильном, где служить было достаточно комфортно по сравнению со многими гарнизонами, часто затерянными вдали от населенных мест, где единственной приметой цивилизации была разве что железная дорога.

Ко времени оснащения части новой техникой в ее составе служили преимущественно достаточно опытные летчики, как минимум с 1-м и 2-м классом, и новичков из училищ в полк не посылали (как говорили, причиной было благоволение к луцкому полку Кутахова, распорядившегося сделать лидерную часть образцовой). Вместе с тем полк пополнялся не только за счет перевода летчиков высокой квалификации из других частей, но и летным составом с ДОСААФовской выучкой, дававшей хорошие навыки пилотирования. В части продолжали служить и летчики с весьма почтенным стажем и опытом еще военного времени. Одним из первых на Су-17 пересел замкомэска подполковник Карл Артамонов, начавший летать еще в 1938 году и прошедший войну, у которого в летной книжке значилась запись о последнем боевом вылете, сделанном 11 мая 1945 года над Прагой. Несмотря на возраст за пятьдесят, летчик отличался отменным здоровьем, из года в год без замечаний проходил летные медкомиссии, снайперски работал на полигоне, и успел затем освоить появившиеся в полку Су-17М2.

Тем не менее, луцкий полк остался единственным к западу от Урала на «простых» Су-17, и те прослужили в Луцке всего четыре года, вскоре будучи смененными более совершенными «двойками». По всей видимости, командование достаточно трезво оценивало возможности первых Су-17, считая их боевую эффективность неудовлетворительной для действий против весьма сильного вероятного противника на западноевропейском направлении.

По правде говоря, «прохладное» отношение командования ВВС к Су-17 было вполне обоснованным. Желаемого роста боевых возможностей самолет не обеспечивал, обладая все тем же ограниченным радиусом применения и будучи неприспособленным ни к действиям ночью, ни в сложных метеоусловиях. Лучшего оставляли желать боевая нагрузка и ассортимент вооружения, мало отличавшиеся от предшественника, а в части прицельного оборудования самолет и вовсе оставался на том же месте. Фактически Су-17 обеспечил лишь улучшение взлетно-посадочных качеств с сопутствующим положительным изменением картины безопасности полетов, что было приветственным, но от боевого самолета нового поколения по праву хотелось большего.

Этот Су-17 стал «учебной партой»для курсантов одного из технических училищ ВВС

Выполнение регламентных работ на Су-17 34-го апиб в ТЭЧ полка

Заправка Су-17 из состава 34-го апиб с аэродрома Кировабад. Под крылом самолет несет контейнер с помеховой станцией «Сирень»

По всей видимости, с учетом изложенного, большая часть поступавших в ВВС машин первой модификации направлялась в дальневосточные и забайкальские части, где вероятный противник был им больше «по зубам». Само перевооружение здешних частей ИБА на новую технику производилось прежде всего с учетом противостояния с крайне недружелюбным тогда Китаем. Сдержать неприятеля с его поистине бесчисленными армадами на здешних малообжитых просторах с крайне слаборазвитой инфраструктурой в случае военных действий возможно было лишь с применением ракетных и авиационных ударов, позволявших остановить его на достаточном удалении, не допуская перехода к ближнему бою, заведомо невыгодному с учетом колоссального численного превосходства противника. Китайская армия, при всей внушительности, располагала мощнейшими людскими ресурсами (на что и полагалась), однако в отношении технической оснащенности была далека от современного уровня. То же относилось и к наличию войсковых средств ПВО, представленных исключительно зенитной артиллерией и пулеметными установками. В борьбе с таким противником вооружение и оборудование Су-17 выглядели вполне достаточными, да и выживаемость ударной авиации при противодействии ПВО подобного уровня оставалась приемлемой.

В целом положение дел в Дальневосточном военном округе оценивалось как удовлетворительное и здешняя авиагруппировка всегда относилась к одной из наиболее сильных в отечественных ВВС – иначе и быть не могло, поскольку на этом направлении требовалось противостоять потенциальным противникам в лице Японии и Южной Кореи вместе с дислоцированными на тамошних базах американскими войсками и бороздившими тихоокеанские воды авианосными группировками 7-го флота США.

Много сложнее выглядела обстановка в Забайкалье. За годы недавно еще декларированной Китаем «вечнозеленой дружбы» здешний военный округ привыкли считать «тыловым» и оснащению, по понятным причинам, уделялось куда меньшее внимание, нежели ДальВО и войсковым группировкам на западном направлении, на переднем крае противостояния с НАТОвской Европой. В период добрососедских отношений с «братским Китаем» располагавшуюся здесь 45-ю Воздушную Армию поспешили расформировать решением от июля 1957 года, подчинив оставшиеся части управлению ВВС военного округа, а приказом от 9 июля 1964 года и вовсе сократили до незначительного «отдела авиации ЗабВО». Как показали дальнейшие события, с декларированными тогда миролюбивыми инициативами «поэтапного решения проблемы разоружения и одностороннего сокращения советской стороной своих Вооруженных Сил» поторопились. Недавний дружественный сосед превратился в откровенную угрозу, непредсказуемую и агрессивную. Обладавший ядерным оружием и армией в несколько миллионов человек, Китай уже успел проявить свои намерения, спровоцировав пограничные вооруженные конфликты и, не особенно церемонясь в выражениях, продолжал выступать с нападками в адрес СССР. Свидетельством горячности намерений Пекина служили трансляции по радио выступлений китайских должностных лиц, призывавших «разбить собачьи головы советским ревизионистам».

Тревожно складывавшуюся ситуацию пришлось исправлять мерами самого решительного и скорого характера. Помимо усиления армейского контингента в Забайкалье, оборудования укрепрайонов и развертывания специально формировавшихся для китайского направления пулеметно-артиллерийских дивизий, предназначенных для борьбы прежде всего с живой силой противника, принялись за восстановление авиационной группировки. Задача была тем более сложной, что на китайском направлении требовалось прикрыть границу на протяженности более чем в 2500 км, что при здешней слаборазвитой инфраструктуре возможно было сделать исключительно с участием авиации. Уже с января 1966 года началась переброска авиационных частей из европейской части страны, причем в первую очередь в Забайкалье направлялись ударные силы бомбардировочной и истребительно-бомбардировочной авиации.

Камуфлированный Су-17 в перегоночном ворионте с подвесными топливными баками под крылом и фюзеляжем самолета. Самолет запечатлен но аэродроме Семипалатинск при перелете к новому месту службы

Курсант Ейского училища у самолета Су-17 с патронной лентой, снаряженной 30-мм осколочно-фугасно-зажигательными снарядами для пушек НР-30

Подвеска на подфюзеляжном держателе самолета Су-17 разовой бомбовой кассеты РБК-500-225, снаряженной противотанковыми бомбами ПТАБ-2,5

Подвеска практической авиационной бомбы П-50-75 под правый падфюзеляжный держатель БДЗ-57М самолета Су-17

Ровно через десять лет после расформирования прежнего авиационного объединения, в соответствии с директивой Минобороны СССР от 22 июля 1967 года и приказом Главного штаба ВВС от 29 июля 1967 года на территории округа была образована 23-я Воздушная Армия, а управление авиацией ЗабВО преобразовано в управление армией под началом генерал– майора авиации В.Ф. Хохлачева.

В кратчайшие сроки было сформировано мощное авиационное объединение в составе четырех авиадивизий и шести отдельных авиаполков, разместившееся но аэродромах Забайкалья и Монголии. Начинать службу приходилось в крайне непростых условиях: помимо сурового климата, знойного летом и морозного зимой, прибывающие части встречались с неподготовленностью аэродромов, а зачастую и полным отсутствием бытовых условий, из-за чего жить приходилось в бараках и землянках. Обустраиваться приходилось уже на месте, зачастую своими силами доводя до приемлемого состояния жилье и служебные постройки. То же относилось к продовольственному снабжению, сплошь привозному, из-за чего рацион обычным образом состоял из вечных макарон с тушенкой, неудобоваримой сушеной картошки и такого же лука. Даже формой воспитания провинившихся в ЗабВО была «ссылка» в части на территории Монголии с еще более спартанскими условиями, в свою очередь, оттуда наказанных отправляли в забайкальские гарнизоны, лишая «зарубежной» получки в монгольских тугриках. Служба в Забайкалье, тем не менее, не приравнивалась к нахождению в особо сложных условиях и выслуга здесь шла обычной, из-за чего при направлении в удаленный округ само наименование ЗабВО читали как «Забудь о Возврате Обратно». Монголия и вовсе не считалась полноценной «заграницей» – для направления туда военнослужащим даже загранпаспорта не требовалось.

Образование 23-й ВА стало явлением беспрецедентным в своем роде – развернутое в таких масштабах авиационное объединение было единственным, вновь сформированным в послевоенное время. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 января 1974 года «за заслуги в боях по защите Родины, успехи в боевой и политической подготовке» армия была награждена орденом Красного Знамени (упоминание о «заслугах в боях», правда, звучало авансом, поскольку ни в каких боевых действиях недавно образованная армия не успела отличиться).

Отличительной особенностью 23-й ВА было преобладание ударной составляющей, имевшее вполне очевидную подоплеку: при задействовании противной стороной своих ВВС, с их уровнем середины 50-х годов выглядевших маломощными и в техническом плане, и организационно, справиться можно было даже имевшимися силами истребительной авиации, тогда как для отражения выступления сухопутных войск с их многократным численным превосходством требовалась по возможности мощная ударная авиагруппировка. Соответственно, в составе 23-й ВА к началу 70-х годов насчитывалось три истребительных полка и восемь истребительно-бомбардировочных и бомбардировочных полков. Части ИБА в объединении к этому времени летали на МиГ-17 и Су-7.

В составе 23-й ВА самолетами Су-17 были оснащены части со славной историей и богатыми боевыми заслугами: 6-й Краковско-Берлинский орденов Суворова и Кутузова апиб, 21-й Витебский дважды Краснознаменный ордена Кутузова апиб и 43-й Севастопольский Краснознаменный ордена Кутузова апиб. Все они несколькими годами ранее в ходе формирования армии прибыли из военных округов на европейской части СССР. 6-й полк был переброшен из Прибалтики на станцию Степь, войдя в состав сформированной в декабре 1970 года 30-й истребительнобомбардировочной авиадивизии. Во время перевооружения на Су– 17 командиром полка являлся подполковник Э. Кондратенко. Первыми в полку Су-17 освоили военные летчики 1-го класса В.И. Штурбин, И В. Никитченко, С.Н. Красноперое и А.А. Жудов. 21-й полк вместе с еще несколькими частями перевели с Кавказа, разместив на аэродроме Джида; некоторое время он сохранял статус отдельного, а с мая 1981 в ходе дальнейшего усиления армии вошел во вновь сформированную 21-ю авиадивизию. Во время освоения Су-17 полком командовал полковник С.С. Дружинин. 43-й полк сменил «прописку» в Латвии, в июне 1968 года перелетев из Тукумса на монгольский аэродром Чойбалсан (площадка Байн-Тумен Восточного аймака МНР, знаменитая еще со времен боев с японцами на Халхин-Голе). На новом месте полк вошел в состав 29-й авиадивизии.

При перевооружении частей на новую технику общим правилом было оснащение каждого из полков в авиадивизии (в 23-й ВА на тот период они были двухполкового состава) «своим» типом машин, из-за чего соседние части в соединениях, помимо Су-17, получали микояновские истребители-бомбардировщики, поначалу МиГ-23Б, а затем и МиГ-27. «Унитарный» состав соединения на самолетах одного типа, представлявшийся выгодным с точки зрения обеспечения и снабжения унифицированной техники, был привлекательным разве что в эксплуатационном отношении, однако наличие в дивизии самолетов различных моделей, отличавшихся возможностями, обеспечивало гибкость применения и планирования боевых задач. Немаловажной являлась также возможность «подстраховки» на случай возникновения проблем с эксплуатацией одного из типов, то и дело проводившихся доработок или приостановки полетов, вводившейся на время разбирательства после летных происшествий. Имели место и вполне объективные причины, учитывавшие возможности авиапрома: промышленность при имевшихся объемах производства не могла обеспечить одновременное перевооружение множества частей исключительно самолетами определенного типа. Комсомольский завод, загруженный еще и экспортным заказом, давал ВВС порядка 150 – 180 самолетов в год, распределить которые следовало по многим объединениям, из– за чего параллельно приходилось пополнять их и продукцией других предприятий.