Текст книги "Какао, Клаусы и контракты (ЛП)"

Автор книги: Ава Торн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Глава 17

– Категорически нет, – в третий раз повторил Кэнай, расхаживая взад-вперёд по гостиной шале. – Это слишком опасно, Сильви. Твоя течка может сходить на нет, но запах всё ещё достаточно сильный, чтобы привлечь внимание.

Я скрестила руки на груди, наблюдая, как он протаптывает дорожку в деревянном полу.

– Кэнай, я не могу строить юридическую позицию на слухах и чужих рассказах. Мне нужно самой увидеть условия труда и понять весь масштаб того, с чем мы имеем дело.

– Она права, – тихо сказал Таймур со своего места у окна. – Читать отчёты и слушать истории – не то же самое, что увидеть эксплуатацию своими глазами. И если она собирается представлять кланы, ей нужно понять, против чего мы боремся.

Кэнай перестал ходить и резко повернулся к своему партнеру.

– Ты вообще на чьей стороне?

– На её, – без колебаний ответил Таймур. – И это должна быть и твоя сторона тоже. Она – эксперт.

Через нашу связь я чувствовала, как в Кэнае борются раздражение и защитный инстинкт. Альфа в нём хотел спрятать меня и держать в безопасности, пока запах течки полностью не исчезнет. Но та часть его, что годами сражалась за права своего народа, знала: я права.

– К тому же она вся пропитана нашим запахом, – добавил Таймур. – Никто не подумает, что она человек.

Я покраснела, а он это заметил и провёл большим пальцем по задней поверхности моего бедра. Это совсем не помогло.

Ноздри Кэная раздулись.

– Прекрати. Нет, она всё ещё слишком близко к течке...

– Если уж следовать логике Кэная, – заметила я, – у меня нет рогов.

Они оба посмотрели друг на друга.

– Кэнай может это исправить, – парировал Таймур.

– Но я не собираюсь.

– Собираешься, – Таймур поднялся, его длинные волосы волной качнулись, когда он качнул головой. – Когда это я стал безрассудным? – Он обхватил лицо Кэная ладонями. – Ты можешь замаскировать её своей магией и защитить. Я знаю, что можешь.

Кэнай буквально растаял от его прикосновения.

– Ты всегда так в меня веришь.

– Ты это заслужил, – улыбнулся Таймур и притянул его в глубокий поцелуй, на который более миниатюрный мужчина ответил мгновенно, обхватывая его за талию.

– Эй! Прекратите! – сказала я. – До Рождества всего несколько дней – у нас нет времени на новые… отвлекающие факторы.

Мои соски болезненно затвердели, что делало моё возмущение менее убедительным.

– Кто тут отвлекается? – невинно улыбнулся Кэнай, но всё же раскрыл одну руку, приглашая меня между ними.

Ну… от этого я отказаться не могла.

Я устроилась между ними, их сильные руки сомкнулись вокруг меня коконом. Это было так правильно – чувствовать их рядом, заземляющих меня, после стольких лет, когда я едва удерживалась на плаву.

– Есть логистический центр примерно в сорока милях к северу отсюда, – продолжил Таймур. – Сейчас там полным ходом идёт подготовка к Рождеству. Все подвиды будут там, получая назначения на доставки в ночь перед Рождеством. Если Сильви это увидит…

– …она сразу поймёт, против чего мы боремся, – мрачно закончил Кэнай. – Ладно. Но при первом же признаке опасности...

– Мы уходим немедленно, – согласилась я. – Но, Кэнай, мне нужно, чтобы ты доверился мне. Я годами расследую нарушения трудового законодательства. Я умею наблюдать так, чтобы меня не заметили.

Его серебряные глаза внимательно изучали моё лицо.

– Я переживаю не из-за твоих навыков. А из-за каждого не связанного альфы, который уловит твой запах и потеряет рассудок.

– Но теперь я связана с вами двумя.

Кэнай ухмыльнулся.

– Это точно.

Он притянул меня к поцелую, и я всё ещё чувствовала вкус Таймура на его губах. Мысли тут же поплыли, и мои руки нашли тёплую кожу под его рубашкой, в зазоре между тканью и поясом.

– Всё! Хватит! – Таймур оттащил его. – Кэнай, направь эту энергию на гламур для Сильви.

Кэнай разочарованно фыркнул, но отступил. Его губы сжались в сосредоточенности, когда Таймур протянул мне резинку для волос.

Я собрала волосы в аккуратный, «корпоративно-приемлемый» пучок и почувствовала, как мягкие снежинки магии Кэная коснулись моих щёк, закружившись вокруг головы. Его лоб нахмурился, затем он глубоко выдохнул и опустил руки.

Я подняла их вверх.....

и мои пальцы коснулись бархатистой поверхности новых рогов.

– Ну как я выгляжу? – я сделала для них небольшой поворот.

– Потрясающе. И именно в этом проблема, – пробормотал Таймур.

Кэнай согласно кивнул и умчался в свою комнату, вернувшись через минуту с самым уродливым чёрным поло с логотипом, какую я когда-либо видела.

– Ты же не всерьёз, – сказала я, держа её двумя пальцами перед собой, словно она могла меня заразить.

– Боюсь, да, красавица, – рассмеялся Таймур.

Через тридцать минут я уже была облачена в это самое мешковатое поло, скрытое под толстым, безликим пуховиком, и вышла из шале на дневной свет.

– Ты хочешь, чтобы я ехала на твоей спине, – сказала я ровно, глядя на Таймура в его форме оборотня, – пока ты летишь. По воздуху.

Таймур – теперь величественный северный олень сибирской тундры с тёмно-коричневой шерстью и внушительными рогами – каким-то образом умудрялся выглядеть терпеливым, несмотря на то, что в этой форме говорить не мог. Он был крупнее Кэная: более массивный, созданный для выносливости и силы. Его рога были шире и темнее. Я узнала его по тёмным, насмешливым глазам, но сама идея забраться ему на спину для полёта всё равно казалась совершенно безумной – особенно для городской девчонки, привыкшей к метро.

Кэнай, всё ещё в человеческом облике, чтобы можно было говорить, мягко потер мои плечи.

– Полёт с Таймуром – единственный способ добраться туда, не оставляя следов или запахового следа, по которому нас смогут выследить.

– А если я упаду? А если ветер будет слишком сильный? А если....

Таймур издал тихий фыркающий звук, в котором одновременно слышались и насмешка, и лёгкое оскорбление.

– Он самый сильный летун среди сибирского стада – возможно, вообще на всём Северном полюсе, – сухо заметил Кэнай. – Он может нести вдвое больше твоего веса через арктические бури. Думаю, с одной нервной омегой в спокойный день он справится.

Он наклонился и слегка прикусил мою шею.

– Не говори мне, что наша большая, смелая адвокатка боится летать?

– Это не спокойно, тут ветер, и я никогда... – я осеклась, поняв, что звучит это глупо. – Ладно. Хорошо. Но если я умру – я буду вас обоих преследовать.

С помощью Кэная я сумела забраться Таймуру на спину, вцепившись обеими руками в его густую шерсть. Как только я устроилась, сразу почувствовала невероятную силу под собой – тугую, сдержанную мощь, готовую сорваться с места.

Таймур плавно поднялся и подошёл к краю утёса рядом с шале. Взгляд вниз заставил мой желудок болезненно сжаться.

– О боже, – прошептала я. – Пусти меня. Я уверена, что могла бы туда дойти пешком...

Но в следующий миг мощные ноги Таймура напряглись – и мы взмыли в воздух.

Первые несколько секунд были чистым ужасом. Земля провалилась под нами, ветер хлестал по лицу, и я была уверена, что сейчас соскользну и разобьюсь насмерть. Но полёт Таймура оказался удивительно плавным – он двигался вместе с потоками воздуха, а не против них, и постепенно я поняла: контроль у него абсолютный.

А потом случилось нечто волшебное.

Когда мы парили над заснеженными вершинами, поднимаясь выше, чем я когда-либо поднималась без самолёта, страх отступил, уступив место восхищению. Мир раскинулся внизу, словно зимняя сказка: нетронутые долины, древние леса, горы, уходящие за горизонт. А я летела сквозь всё это на спине магического оленя.

Через нашу связь я чувствовала радость Таймура от того, что он делится этим со мной – его гордость за своё мастерство, его спокойное удовлетворение от того, что я рядом с ним, в его стихии. Ветер нёс нас легко и свободно, и я впервые увидела его магию зимы. Не яркую и эффектную, как у Кэная, а тонкую и выверенную – когда небо и ветер подчиняются воле.

– Это невероятно! – крикнула я и почувствовала, как ответное урчание удовольствия прокатилось по его груди.

Ветер стал холоднее, и вихрь снежинок окружил Кэная, когда он присоединился к нам в небе. Его белая шерсть сверкала на солнце, хотя его полёт был… заметно менее стабильным, чем у Таймура.

Мы летели, казалось, одновременно целую вечность и ни мгновения, преодолевая расстояния, на которые пешком ушли бы часы, всего за считаные минуты. Выносливость Таймура поражала – дыхание оставалось ровным, траектория не сбивалась ни разу. Я начала понимать, почему сибирский клан так ценят на самых длинных маршрутах.

Наконец мы начали снижаться к хребту, возвышающемуся над широкой долиной. Мы мягко приземлились на каменистом выступе, и Кэнай сел рядом, подняв облачко снега своим не самым аккуратным приземлением.

Таймур фыркнул, опускаясь, чтобы я могла слезть. Кэнай обратился обратно в человеческую форму, снег всё ещё цеплялся за его волосы.

– Вот поэтому её нёс ты, – сухо сказал он, хотя в голосе слышалась нежность.

Я подошла и стряхнула снег с его чёлки.

Таймур тоже вернулся в человеческий облик, и я повернулась к нему, проведя пальцами по его щеке.

– Это было… самое удивительное, что я когда-либо испытывала.

Он подарил мне неожиданно застенчивую улыбку и мягко поцеловал в лоб.

– Подожди, пока не увидишь это, – мрачно сказал Кэнай, указывая на долину внизу.

Я посмотрела вниз – и у меня сжалось сердце, но совсем не по той причине, которую я ожидала.

Долина превратилась в нечто, напоминающее современный корпоративный кампус. Стерильные здания были разбросаны по территории и соединены ухоженными дорожками. Солнечные панели поблёскивали на крышах, сотрудники спешили между корпусами. Всё выглядело организованно, эффективно и до боли цивилизованно.

И именно это делало ситуацию хуже.

– Выглядит так… обычно, – выдохнула я, в голосе звучало замешательство.

– В этом и смысл, – ответил Таймур, подходя ко мне. – Операция Санты – это не диккенсовский кошмар. Это современная корпорация, просто построенная на магии, а не на деньгах.

Я наблюдала, как олени – и в человеческой форме, и в звериной – сновали между зданиями. Движения у них были торопливые, напряжённые – дедлайн Рождества висел над всем комплексом. На них была униформа: поло и куртки с логотипом Северного полюса. Такие же, как и на мне.

Со стороны это могло выглядеть как хорошо организованное, даже идиллическое место работы.

Но я знала лучше.

– Смотри, – тихо сказал Кэнай. – Жилой комплекс на восточной стороне.

Я прищурилась. Корпоративное жильё в США встречается редко – оно дорогое и сложное в управлении, но при этом имеет долгую и отвратительную историю эксплуатации. Его часто преподносят как «бонус», позволяющий работодателю занижать зарплаты и удерживать деньги за низкокачественное жильё.

– Здания разного размера, – заметила я.

– Пири получают самые маленькие блоки, – пояснил Таймур. – Сибирское стадо – средние. Финские лесные олени – самые большие, но они дальше всего от основного кампуса.

– Жильё распределяется по подвиду, – пробормотала я. – Раздельно и неравно.

– Подожди, пока не увидишь, что внутри.

Рука Кэная легла мне на поясницу, когда он повёл нас вниз по склону к кампусу. Вблизи на меня никто даже не обратил внимания. Атмосфера была лихорадочной – всем было не до странной маленькой оленихи между двумя альфами, стоящими подозрительно близко.

– Ребят, меня тут не ограбят. Вы слишком палитесь, – прошептала я.

Они оба фыркнули, но всё равно отошли от меня ровно на полшага.

Кэнай приложил бейдж к сканеру, и мы вошли в одно из зданий. Внутри оказалась лаборатория, заполненная светящимися артефактами.

– Исследование и разработка магического оборудования, – прошептал Кэнай мне на ухо.

Все работники здесь были очевидно из подвида Пири – многие с таким же светлым или белым волосом, как у Кэная. Несколько человек взглянули на нас, но большинство даже не подняли головы.

Перед ними парили экраны – я почти была уверена, что они работали на магии, а не электричестве, – заполненные графиками и рунами. Даже я, человек, ощущала, как магия пульсирует в этом месте. Но это была не мягкая, снежная магия связи Кэная.

Она была напряжённой, как оголённый провод.

И она сорвалась.

Аура помещения резко сменилась, и огромная ледяная глыба, высотой в три оленя, материализовалась над лабораторным столом, сбив ближайшего работника с ног. Его напарник помог ему подняться, стряхнул с него лёд – и они немедленно вернулись к работе.

– Это место – пороховая бочка, – сказала я. – Инцидент здесь – вопрос времени.

Кэнай кивнул.

– Нам поручают самую опасную магическую работу, потому что мы «естественно устойчивы к магической отдаче». Для сибирского оленя это означало бы неделю нетрудоспособности.

– Но ведь они все здесь по собственному выбору, да? – спросила я. – Это не принудительный труд.

Смех Таймура был горьким.

– Технически – да. Мы все «выбираем» быть здесь. Так же, как люди выбирают работать за минималку без соцпакета – потому что альтернатива – голод.

– Олени-оборотни рождаются со связью с зимней магией, – продолжил Кэнай. – Это часть нашей природы: мы летаем, ориентируемся в любой погоде, работаем с магией, которая убила бы другие виды. Но эту связь нужно постоянно подпитывать.

– Операция Северного полюса обеспечивает эту подпитку… – подхватил Таймур, – …и превратила её в товар. Работаешь здесь – магия остаётся с тобой. Попробуешь уйти...

– И потеряешь способности, – закончила я, и понимание накрыло меня с головой. – Ты становишься по сути человеком.

– Хуже, чем человеком, – тихо сказал Кэнай. – Люди приспособлены жить без магии. Мы – нет. Олени, которые уходят, не просто теряют сверхъестественные способности. Они заболевают, впадают в депрессию, теряют связь с собственной сущностью. Большинство не живёт дольше пары лет.

Я огляделась вокруг.

– Значит, это не рабство юридически… но альтернатива – смерть.

– Они утверждают, что всё не так серьёзно, – ответил Таймур. – Что смерти не связаны с потерей магии. А поскольку уходит так мало оленей, это сложно доказать. Но мы знаем правду. Каждый олень там внизу «добровольно» подписал контракт, прекрасно понимая, что уйти он не сможет никогда. И их дети подпишут такие же, когда достигнут определенного возраста.

Я сжала зубы.

– А зарплаты?

– Конкурентоспособная, – сквозь зубы сказал Кэнай. – Жильё, питание и медицинская страховка включены. Все «бонусы» современного работодателя. Я помню… – он замолчал, и на его лице мелькнуло чувство вины. – Я был рад, когда увидел свой пакет. Пири всегда получают самую высокую оплату – наше магическое влияние ценно для инфраструктуры Северного полюса.

– А сейчас? – спросила я.

– Сейчас это просто золотые наручники. Часы и нагрузка выматывают. У Пири самый высокий уровень выгорания, а медицина направлена на то, чтобы как можно быстрее вернуть тебя к работе, а не реально лечить первопричину.

Таймур указал на здание с красным крестом.

– Магическую усталость здесь лечат стимуляторами вместо отдыха. Советуют больше «заниматься самозаботой».

Даже с такого расстояния я видела усталость на лицах работников – тёмные круги под глазами, опущенные плечи, движения людей, которые давно живут на последнем резерве. Кто-то плакал за рабочим столом, стараясь скрыть это.

– Сколько часов они работают в пик сезона? – спросила я.

– Официально? Максимум десять в день.

– А неофициально?

– Четырнадцать–шестнадцать. Но мы на окладе – никаких сверхурочных. Дополнительную работу оформляют как «экстренное реагирование», – сказал Таймур. – Отказываешься слишком часто – тебя помечают за «отсутствие командного духа».

– Что влияет на аттестации, распределение жилья, приоритет в медобслуживании… – система сложилась у меня в голове. – Принуждение без формального нарушения закона.

– Именно. А поскольку мы все считаемся «независимыми подрядчиками», а не сотрудниками, на нас не распространяется большинство трудовых гарантий.

– Неправильная классификация работников, – пробормотала я. – У вас должны быть полноценные права и представительство.

– И при этом всё легко отрицать, – добавил Кэнай. – Всё можно оправдать «особенностями подвидов» и «оптимальным распределением задач».

– А что с организацией? Профсоюзы?

– Официально это «подрывает командную сплочённость», – ответил Таймур. – Тех, кого ловят на организации, переводят на «специальные проекты» – обычно самые опасные из возможных.

– Как меня, – с усталой усмешкой сказал Кэнай.

Я протянула руку и переплела пальцы с его, сжав их.

– И ты всё равно продолжаешь бороться. – Я улыбнулась ему мягко. – Что они предлагают тебе, чтобы ты остановился?

– То же, что и другим «смутьянам». Пакеты раннего выхода на пенсию, – фыркнул Кэнай. – Щедрые компенсации. Разумеется, поскольку уход означает потерю магии, выплаты действуют только пока олень жив, чтобы их получать. Для семей – ничего.

Мои губы сжались в жёсткую линию. Я уже видела все эти приёмы раньше – корпоративный учебник. Но с магией ставки были куда выше. Здесь на кону стояли жизни.

Словно подтверждая это, я увидела, как эльф-надзиратель подошёл к группе оленей, разговаривавших во время перерыва. Разговор был коротким и «вежливым», но закончился тем, что работники быстро разошлись, опустив головы.

– Поэтому нам и нужны юридические действия, – настаивал Таймур. – Индивидуальное сопротивление – и тебя просто «стирают». А вот скоординированный правовой удар…

– …может заставить их изменить всю систему, – согласилась я. – Но он должен быть безупречным. Одна юридическая ошибка – и они раздавят любое организованное сопротивление на ближайшее столетие.

Через связь я ощущала надежду и решимость обоих – и под этим их уверенность в том, что я действительно смогу это сделать. Кэнай снова сжал мою руку, а Таймур позволил себе мягко поцеловать меня в висок.

Хорошо, что ты у нас есть.

– Мне понадобятся доказательства, – сказала я, продолжая смотреть на кампус внизу. – Трудовые контракты, отчёты о травмах, данные по зарплатам, жилищные правила – всё.

– Опасно добывать, – предупредил Кэнай. – Но я это обеспечу.

Я в последний раз оглядела корпоративный городок – современные льготы, прикрывающие старые иерархии, иллюзию выбора, скрывающую системное принуждение.

Это был идеальный пример эксплуатации XXI века: слишком системной, чтобы быть случайной, и слишком прибыльной, чтобы от неё отказались добровольно.

Но это было и то, с чем я умела бороться.

Я, может, и не магический олень, способный летать.

Но я – юрист. И очень хороший.

– Пора уходить, – тихо сказал Таймур. – Мы здесь уже достаточно долго.

Глава 18

Кэнай взял меня за руку – его хватка была крепкой и успокаивающей, пока мы направлялись к выходу. Таймур шёл впереди, его движения казались непринуждёнными, но взгляд постоянно сканировал пространство вокруг. Мой разум уже лихорадочно прокручивал всё, что я увидела. Это была изощрённая корпоративная дискриминация – такая, для которой нужны доказательства и юридическая стратегия, достаточно острая, чтобы пробить десятилетия нормализованного насилия.

– Нам нужно вернуть тебя обратно, прежде чем кто-нибудь...

Таймур резко остановился, выбросив руку, чтобы нас задержать. Из-за угла донеслись голоса – резкие, властные, говорящие короткими, быстрыми фразами. Эльфы-надзиратели. По меньшей мере трое, если судить по звукам, и они шли прямо туда, куда мы собирались.

Кэнай сильнее сжал мою руку и потянул меня в сторону, а Таймур уже двигался так, чтобы закрыть нас от взгляда. Мы нырнули в другой коридор, ведущий к запасному выходу. Когда Таймур толкнул аварийную дверь, оказалось, что единственный путь ведёт глубже в комплекс – к строительной зоне, откуда в холодный воздух доносился звон молотков и крики приказов.

Когда мы вышли наружу, я замерла.

Из-за угла показалась упряжка из шести оленей, тянущих невообразимо огромные сани. Они были массивными – даже больше, чем Таймур в своей звериной форме. Самец, ведущий упряжку, был самым крупным оленем, которого я когда-либо видела. Его рога поднимались почти на уровень моего роста – темнее и толще, чем у Кэная или Таймура.

– Финские лесные олени, – пробормотал Кэнай мне на ухо.

Он и Таймур настороженно наблюдали за вожаком, и напряжение в их позах отражалось в его прищуренном взгляде. Из ноздрей вожака вырвался морозный пар, когда он раздражённо фыркнул, встряхнув массивной головой. Затем его глаза остановились на мне – и у меня перехватило дыхание.

– Пойдём, – прошептал Таймур, положив руку мне на поясницу.

– Нет. Мне нужно это увидеть. – Всё в этой сцене было неправильным, и мне нужно было понять, насколько.

– Ты не понимаешь, это...

Резкий треск разорвал воздух, за ним последовал болезненный рёв. Один из оленей возле саней тут же перекинулся в человеческую форму, схватившись за ногу.

– Лодыжка, – выдохнул он, его лицо побелело от боли. – Думаю, она сломана.

Вожак мгновенно тоже принял человеческий облик – и я поняла, почему Кэнай и Таймур напряглись. Даже в человеческом теле он был огромен – не меньше двух метров ростом, с плечами, настолько широкими, что он буквально подавлял фигуру человека, к которому подошёл. Каштановые волосы были коротко подстрижены, аккуратная борода припорошена инеем, а тёмно-зелёные, лесные глаза пылали тревогой, когда он опустился на корточки рядом с пострадавшим.

– Микаэль, не двигайся, – сказал вожак; его голос с заметным акцентом легко разносился по двору. – Дай мне посмотреть.

Но прежде чем он успел это сделать, к ним подошёл эльф в красной форме надзирателя, с планшетом в руке.

– В чём задержка?

– Микаэль ранен, – не поднимая головы, ответил вожак. – Его лодыжка...

– Где подмена?

Челюсть здоровяка сжалась.

– Ты знаешь, что её нет. Уже слишком много травм...

– Тогда он возвращается в упряжь и заканчивает маршрут, – перебил эльф. – Мы уже отстаём от дневной нормы. Напоминать, что до Рождества осталось всего несколько дней?

Голова вожака резко вскинулась, ярость потемнила его черты.

– Он не может опираться на ногу. Посмотри на отёк.

– Не моя проблема, – холодно ответил эльф. – Политика компании ясна: травмы, полученные в рабочее время, не освобождают от выполнения назначенных задач. Отдохнёт, когда маршрут будет завершён.

– Это не политика компании, это...

– Ты сомневаешься в моих полномочиях? – голос эльфа стал опасно тихим. – Потому что я всегда могу перевести твою команду на маршруты Северного хребта. Говорят, сдвиг ветра там сейчас особенно жестокий.

Руки вожака сжались в кулаки, всё его тело излучало едва сдерживаемую ярость. Угроза явно имела вес – через нашу связь я почувствовала резкий всплеск тревоги и у Кэная, и у Таймура.

– Ты не можешь заставить его работать со сломанной лодыжкой, – настаивал вожак; его голос дрожал от усилия сохранить самообладание.

– Смотри, как могу. – Эльф сделал пометку на планшете. – Микаэль, у тебя пять минут, чтобы перекинуться и вернуться в упряжь, иначе вся команда получит взыскание.

Раненый попытался подняться, но как только он перенёс вес на ногу, тут же рухнул, вскрикнув от боли.

– Это безумие, – прорычал вожак, бросаясь поддержать товарища. – Ему нужна медицинская помощь, а не...

– То, что ему нужно, – рявкнул эльф, – это помнить о последствиях, если маршрут не будет завершён вовремя. И тебе тоже, Алекси. Ты же не хочешь, чтобы дети проснулись на Рождество без подарков, правда?

У меня остановилось сердце.

Это был Алекси.

Он помог раненому оленю удержаться на ногах, его массивная фигура заслоняла меньшего мужчину от холодного взгляда эльфа.

– Тогда хотя бы позволь мне взять на себя его часть груза.

– Категорически нет. Он обязан закончить маршрут. Либо он тянет свою долю, либо штрафуется вся команда.

Лицо Алекси побелело от ярости. На мгновение мне показалось, что он прямо сейчас набросится на эльфа. Воздух вокруг него дрожал от агрессии, и я заметила, как остальные члены упряжки нервно отступили назад.

– Ты покалечишь его навсегда, – процедил Алекси сквозь стиснутые зубы.

– Это его выбор, – пожал плечами эльф.

Я наблюдала, как по лицу Алекси пробегает внутренняя борьба – отчаянное желание защитить товарища сталкивалось с пониманием, что любое неповиновение обрушит наказание на всех. История, которую я видела сотни раз.

– Он заканчивает маршрут – и квота считается выполненной? – спросил Алекси, его голос стал опасно тихим.

– Именно это я и сказал.

– Хорошо. – Алекси повернулся к Микаэлю, челюсть его напряглась. – Забирайся ко мне на спину.

Микаэль слабо кивнул.

Надзиратель открыл рот, чтобы возразить, но Алекси перебил его:

– В политике компании сказано, что он должен закончить маршрут. Не сказано – как. – Он впился взглядом в эльфа. – Я понесу его. И его груз.

– Это не...

– Проверь планшет, – прорычал Алекси. – Или ты хочешь объяснять руководству, почему мешаешь работнику выполнить назначенный маршрут?

Рот эльфа захлопнулся. Его лицо налилось краской, но он знал, что Алекси прав. Завершённый маршрут значил больше, чем процедуры.

Алекси нашёл лазейку – крошечную трещину в системе, позволившую защитить товарища, не нарушив формально ни одного правила.

Я смотрела, как Микаэль, прихрамывая, подошёл ближе, бережно удерживая травмированную ногу на весу. Алекси перекинулся обратно в свою гигантскую оленью форму, возвышаясь над остальными. Микаэль забрался ему на спину, а Алекси занял оба места в упряжи.

Это должно было быть невозможно. Сам груз был чудовищным, не говоря уже о весе ещё одного тела. Но Алекси лишь опустил голову, врезался копытами в утрамбованный снег – и потянул.

Эльф сделал ещё одну пометку в планшете, самодовольно усмехнулся и ушёл. Остальные члены команды выстроились следом, стараясь хоть как-то перераспределить нагрузку, но это мало что меняло.

Меня затошнило. Его «выбор» – уничтожить собственное тело во имя лояльности. Представить это как преданность, а не эксплуатацию.

Моя челюсть сжалась, когда ярость, какой я не чувствовала годами, захлестнула меня с головой. Я давно притупила чувствительность к историям клиентов – иначе просто не выжить. Но видеть это своими глазами, видеть то, что всё это время было скрыто, заставляло сердце бешено колотиться.

Когда упряжка тронулась, Алекси чуть повернул голову в нашу сторону.

На одно короткое мгновение его тёмно-зелёные глаза встретились с моими.

Мир накренился.

Что-то щёлкнуло внутри моей груди – не так, как связь с Кэнаем и Таймуром, мягкая и защищающая. Это было грубее. Первобытнее. Словно крюк зацепился под рёбрами и резко дёрнул. У меня перехватило дыхание; сердце сбилось с ритма. Меня накрыла всепоглощающая потребность броситься к нему – заставить его бросить этот невозможный груз, встать между ним и любым, кто посмел бы причинить ему вред.

Мой, – прошептало что-то глубоко внутри.

Наш.

Через связь я почувствовала резкий вдох Кэная. Пальцы Таймура сжались у меня на руке.

Но Алекси уже отвёл взгляд, опустил голову под тяжестью груза и исчез за поворотом вместе со своей командой.

Я стояла неподвижно, прижав ладонь к груди – туда, где всё ещё пульсировало это странное новое притяжение, словно моё сердце билось вне тела.

– Сильви? – голос Кэная был осторожным. – Ты в порядке?

– Я… не знаю, – прошептала я. – Что это было?

Кэнай и Таймур обменялись долгим взглядом у меня над головой.

– Нам нужно вернуть тебя в шале, – наконец сказал Таймур. – Сейчас же.

Но я не могла сдвинуться с места.

Не могла оторвать взгляд от того места, где исчез Алекси – неся бремя, которое раздавило бы любого другого.

И не могла перестать чувствовать это тянущее ощущение в груди, которое говорило мне: это ещё не конец.