Текст книги "Вниз по трубе"

Автор книги: Аурман Кр. Эйнарсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Интересно, каково сейчас старой Доумхильдур? Право, забавно – старушке без малого сто лет, а она впервые летит на самолете. Да уж, самолет не тачка, которая привиделась Доумхильдур во сне.

– О чем задумался, сынок? – сказала Хульда, дотрагиваясь до его плеча.

Сигги не сразу ответил.

– Видишь огни самолета над нами? Я подумал, что Инга Стина и Доумхильдур могут на нем лететь.

– Как хорошо, что им не пришлось качаться на волнах! Одна из них слишком стара для этого, другая чересчур мала.

А маленькая шхуна, карабкаясь по волнам, упрямо шла вперед. Двигатель работал бесперебойно, моторист отлично его наладил. Молодчина!

Наконец забрезжил рассвет. Страшная ночь была на исходе. Небольшое рыбацкое судно, взявшее на себя роль спасателя, в восьмом часу утра подошло к Торлаксхапну. Как и ожидалось, плавание заняло всего около четырех часов.

Добряк Филиппус

На берег мать и сын сошли изрядно продрогшими и усталыми. У трапа какой-то мужчина подал им руку и помог подняться на причал.

Хульда и Сигги в нерешительности остановились. На мгновение им показалось, будто их выбросило на незнакомый берег. Но они тут же собрались с силами: главное, что они живы и, несмотря на все опасности, обрели теперь твердую почву под ногами.

Неподалеку от причала стояли автобусы. Кто-то сказал, что машины ожидают жителей, эвакуированных с острова Хеймаэй, чтобы доставить их в Рейкьявик.

– Тогда нечего стоять на холоде, – сказала Хульда. – Пойдем сядем.

– Конечно, а то и места не достанется! – Сигги поспешил вперед.

– Ну, по мне так можно и постоять. Да и о багаже нам не надо беспокоиться.

– У меня кое-что есть, – возразил Сигги, размахивая школьным ранцем.

– Невелико имущество для начала, но будем надеяться на лучшее, – грустно заметила Хульда. – Я всегда верю в хорошее, так легче жить.

Однако свободные места в автобусе еще были, и вскоре мать с сыном расположились на заднем сиденье большой светло-желтой машины. Такого просторного автобуса им еще не приходилось видеть, они только слышали, что в городе бывают машины с настоящий дом.

Когда все расселись по местам, водитель сел за руль, автоматические двери захлопнулись, и чудо на колесах тронулось в путь. Через некоторое время они выехали на шоссе.

Сигги не отрывал глаз от окна. Ему очень хотелось получше рассмотреть новые места, он ведь всегда жил на островах и никогда прежде не бывал в самой Исландии. Признаться, он был очень разочарован. В сером утреннем свете все здесь показалось ему таким скучным. Всюду бескрайние лавовые поля и такие же голые песчаные полосы, а вдали виднеются очертания округлых, покрытых снегом гор.

Сигги поудобнее уселся в кресле, смотреть в окно ему расхотелось. В голову лезли грустные мысли, на душе было неуютно, под стать холодному, грустному утру. Суждено ли ему еще когда-нибудь увидеть свой дом и места, где прошло его детство? Бедняжка Инга Стина, как жаль, что он не смог ей помочь. Каково-то теперь малышу Депилю? Он может погибнуть мучительной смертью. Ведь дом может загореться или будет погребен под раскаленной лавой.

Сигги провел рукой по лбу. У него явно был жар. Голова раскалывалась, глаза слипались от усталости. Позади долгая, бессонная ночь. Голова мальчика упала на грудь. Тяжелая дремота навалилась на тело, мысли куда-то уплывали. Сигги заснул.

Хульда, стараясь не разбудить сына, осторожно поднялась со своего места, достала одеяло с верхней полки и накрыла им Сигги. Хульда тоже смертельно устала, но беспокойные мысли не давали ей заснуть. Что-то сулит им будущее? Куда несет их бурный поток жизни? Близких родственников или друзей, к которым они могли бы прибегнуть, у нее не было.

По дороге в Рейкьявик никаких происшествий не было. Почти все пассажиры дремали.

Сигги проспал всю дорогу. Автобус миновал нагорье Хетлисхейди и спустился к лыжной базе Скидаскаули. Услышав слова «лыжная база», Сигги мигом проснулся: ведь он еще ни разу в жизни не видел лыж. На островке Хеймаэй лыж не было, во всяком случае, он никогда не видел, чтобы кто-нибудь на них катался. Сигги взглянул в окно и увидел диковинный дом. Крыша его была затейливо украшена резными досками и деревянными головами драконов. Рядом с домиком вверх по склону поднимался канат. Кто-то из пассажиров объяснил Сигги, что это лыжный подъемник.

Через полчаса автобус въехал в Рейкьявик. Вид некоторых домов поразил воображение мальчика: он никогда прежде не видел таких высоких зданий. Даже таких домов, как «Соульберг», поставить друг на друга, они окажутся ниже! А автомобили! По улицам неслись бесконечные вереницы машин, больших и маленьких, но среди них Сигги не заметил ни одного грузовика с рыбой. Какая же польза от этих автомобилей?!

Автобус остановился перед высоким зданием. Это было мореходное училище. Здесь было решено временно разместить беженцев с острова Хеймаэй, до тех пор пока им не подыщут более подходящее жилье.

В вестибюле училища толпилось множество народа. Автобусы то и дело подвозили людей. Но многие из прибывших здесь долго не задерживались – у них были друзья или родственники в Рейкьявике, к которым они и перебирались.

Хульда и Сигги пытались отыскать семью из дома «Соульберг», но не нашли. Вдруг старая Доумхильдур не перенесла полета и ее отправили в больницу? Впрочем, вероятнее всего, у госпожи Бьерг и капитана Сигурстейна есть знакомые, которые предоставили им кров. Сигги очень огорчился, что не встретил Ингу Стину. Кто знает, придется ли им еще свидеться? У Хульды в городе никого не было. В таком же положении оказалось большинство людей, в то утро нашедших приют в мореходном училище. Но никто не роптал, напротив, все были благодарны за помощь и участие, которые им были оказаны.

Для беженцев приготовили еду в здании училища, а общежитие курсантов отвели для ночлега. Кому не хватало кроватей, разложили на полу надувные матрацы. И вскоре мореходка превратилась в гостиницу.

Все же многие беженцы устроились в городе. И не только потому, что у них нашлись родственники и друзья, – гостеприимные жители столицы предлагали разместить у себя тех, кому пришлось покинуть родной дом на острове Хеймаэй.

На второй день в училище оставалось всего несколько семей, и среди них Хульда с сыном. На жилье жаловаться не приходилось, оно было вполне удобным. Более того, у Хульды и Сигги были даже отдельные комнатки. Питание также было превосходным, особенно по сравнению с той пищей, какую они привыкли есть дома.

И все– таки матери и сыну было не по себе. Неуверенность в завтрашнем дне тяготила их, лишала душевного покоя. К тому же они не привыкли сидеть без работы. Особенно тяжело переживала безделье Хульда. Она не привыкла к такой жизни. Сигги пробовал читать учебники, но стоило ему открыть страницу, мысли его уносились далеко.

Во второй половине дня Хульду пригласили в канцелярию училища, где находился своеобразный центр по оказанию помощи эвакуированным. Сердце у Сигги радостно забилось. Что, если это Инга Стина разыскивает его? Она ведь умница, и вполне вероятно, что ей удалось обнаружить, где они находятся.

– Не понимаю, кому мы понадобились, Сигги, – сказала мама с грустной улыбкой.

– Может, это кто-нибудь из дома «Соульберг»? – спросил Сигги, стараясь скрыть волнение.

Но его ждало разочарование. В канцелярии их ожидала вовсе не Инга Стина, а незнакомый мужчина.

Руководитель группы помощи познакомил их с Филиппусом Никулауссоном – так звали этого человека. У Филиппуса, сказал он, имеются две комнаты, которые он хотел бы бесплатно предоставить людям, вынужденным покинуть свой дом. Если они не возражают, то могут занять эти комнаты.

Хульда внимательно оглядела незнакомца. В ее взгляде отразилась настороженность, даже подозрительность. Филиппус был человек средних лет, невысокий, с обветренным лицом и большими, натруженными руками. У него были рыжеватые усы, а на подбородке – небольшое овальное пятнышко, словно здесь недавно сбрили бородку. Он был в праздничном костюме, к которому явно не привык, а потому чувствовал себя неловко.

– А там есть отдельный выход? – нерешительно спросила Хульда.

– Смотря как считать, – со смущенным видом ответил Филиппус, вертя в руках шляпу, будто штурвал. – На улице Греттисгата у меня трехкомнатная квартира. Я живу там с тех пор, как в прошлом году умерла жена. Две комнаты свободны. Вы можете их занять.

Хульда вновь испытующе посмотрела на Филиппуса. Уж не кроется ли здесь чего дурного? Но лицо Филиппуса оставалось спокойным, он по-прежнему не знал, куда деть руки, и вертел шляпу от смущения.

– Ты, верно, хочешь, чтобы я убирала квартиру и готовила тебе еду? – спросила Хульда с подозрением.

– Нет, нет, пусть это тебя не волнует. Я ведь предложил жилье от чистого сердца, – кротко ответил Филиппус. – Я привык стряпать себе сам, а если ты хочешь готовить еду себе и мальчугану, то, пожалуйста, пользуйся кухней на здоровье.

– Большое спасибо за доброе предложение, – тихо ответила Хульда, но голос ее звучал нерешительно.

– Мама, пожалуй, лучше сначала посмотреть комнаты, прежде чем принять решение, – сказал Сигги, совсем как взрослый.

На том и порешили.

Матери и сыну не пришлось долго собираться – багажа у них не было. Они попрощались с теми, кто оставался в училище, сердечно поблагодарили за внимание и вышли вместе с Филиппусом.

На улице стоял небольшой серый фургон.

– Это, конечно, не «роллс-ройс», – заметил Филиппус. – Мальчугану придется примоститься сзади, рядом со мной только одно место.

– Не беспокойся, – в один голос сказали Хульда и Сигги.

А Хульда прибавила:

– У себя дома мы привыкли ходить пешком.

Они расселись, и фургон тронулся. Филиппус уверенно вел машину.

Перегнувшись вперед, Сигги жадно смотрел в лобовое стекло. Один за другим мимо пролетали дома, а машинам просто конца не было! По улицам мчались автомобили разной величины и разного цвета, и казалось, будто они соревнуются между собой в скорости. Кое-кто из водителей в отчаянной попытке вырваться вперед делал крутые виражи. Вот это жизнь! Не то что в мореходном училище, где Сигги изнывал от скуки и безделья.

Хульда тоже оживилась. Она радовалась поездке по столице. А в глубине души ей не терпелось посмотреть на новое жилье.

– Откуда это пахнет рыбой? – спросил Сигги, сморщив нос.

– Извини, это пахнет в машине, – ответил Филиппус. – Я работаю на фабрике, где разделывают рыбу, а весной и сам рыбачу в свободное время.

– Смотри-ка, а я ничего не чувствую, – заметила Хульда. – Да и не удивительно, я, можно сказать, выросла с запахом рыбы.

Хульда не подавала виду, но ее обрадовало, что Филиппус такой же рабочий, как и она. На душе у нее полегчало.

Вскоре машина остановилась у небольшого домика на улице Греттисгата.

– Ну, вот и наш дворец, – улыбнулся Филиппус. Он проворно вышел из машины и открыл Хульде дверцу. – Прошу в дом.

Одноэтажный дом с мансардой был выкрашен в желтый цвет. Его венчала красная крыша, а снаружи он был покрыт рифленым железом [4] . Внизу был подвал, но, судя по размерам окон, в нем размещались только кладовая и помещение для стирки белья. Дом окружала большая, обнесенная зеленой сеткой лужайка. Вдоль дорожки, ведущей к парадной двери, выстроилось несколько березок.

Хульда и Сигги последовали за хозяином в дом. В прихожей их встретила серая полосатая кошка. Филиппус наклонился и нежно погладил ее.

– Это Йоусефина, моя хозяйка, – с любовью сказал он. У Сигги сжалось сердце. Он вспомнил Депиля, который остался замурованным в доме на острове и теперь, может быть, погибал.

Хозяин провел Хульду и Сигги в комнаты, которые им предназначались, показал кухню. Комнатки были маленькие, но чисто прибранные. От белого потолка и стен, выкрашенных в голубой цвет, веяло холодком, однако повсюду в доме, куда ни погляди, чувствовался порядок.

Филиппус не отличался словоохотливостью, но явно ждал, чтобы гости высказали свое мнение.

– Комнаты мне нравятся, – сказала Хульда. – К тому же они с мебелью.

Лицо Филиппуса просияло.

– Они, правда, невелики, – сказал он. – Да и мебель нехитрая. Но пользуйтесь ею на здоровье.

– Большое спасибо, это нас очень выручит!

– А есть тут еще какие-нибудь животные, помимо Йоусефины? – поинтересовался Сигги.

– У меня есть еще Скьялда [5] , – улыбнулся Филиппус.

– Скьялда? – изумился Сигги. – Значит, ты держишь корову?

– Что ты, – рассмеялся Филиппус, – Скьялда – это маленькая черепаха, она живет внизу, в подвале.

– Это как раз для Инги Стины! Только бы она приехала! – воскликнул Сигги и взглянул на маму.

– Ну, пока нам следует подумать о другом, – сказала Хульда. – Скажи, сынок, тебе здесь нравится?

– Очень, – решительно ответил он.

Хульде и самой дом пришелся по душе, хотя она и не высказала своего мнения столь непосредственно, как сын.

Однако больше всех радовался Филиппус. Он получил возможность не только протянуть другим руку помощи, но и скрасить пустоту и одиночество, царившие в его маленьком доме. Уже не раз он совсем было решался сдать часть дома посторонним людям, но в последний момент отказывался от своего намерения. Вот почему ему было так приятно, что мать и сын решили принять его доброе предложение.

Но хозяину пора было отправляться на работу. Перед отъездом он показал Хульде, где находится продовольственный магазин. Там они могут купить все необходимое, а если сейчас у них нет при себе денег, то можно взять в долг.

Хульда сердечно поблагодарила Филиппуса за радушие и любезность. Им пока ничего не нужно, сказала она. Филиппус вручил ей ключи от дома.

– Значит, ты нам доверяешь, – сказала Хульда, и впервые за эти дни на ее озабоченном лице проглянула улыбка.

– Уж не прикажешь ли бояться, что вы уведете содержимое этого дворца? – рассмеялся Филиппус. – Конечно, я доверяю вам как самому себе.

– Какой добряк этот Филиппус, – произнесла Хульда, но так тихо, что хозяин не расслышал.

– Послушай, а можно спуститься в подвал и взглянуть на черепаху? – осторожно спросил Сигги.

– Разумеется, смотри только, как бы она тебя не укусила, – весело ответил Филиппус.

– Разве она кусается? – с некоторой опаской произнес Сигги.

– Нет, конечно, я пошутил. Ступай и посмотри на черепаху, – ласково сказал Филиппус. – Ну, я пошел. Располагайтесь и чувствуйте себя как дома, – добавил он, закрывая за собой дверь.

Безмолвный свидетель

Прошло два дня с той поры, как мать и сын переехали в домик на улице Греттисгата. На третий день в полдень кто-то весьма энергично постучался к ним в дверь.

– Кто бы это мог быть?

Мать и сын недоуменно посмотрели друг на друга. В городе у них знакомых не было, а хозяин недавно уехал на работу. К тому же у него имеются ключи от дома.

– Может, это почтальон или налоговый инспектор? Хотя мы никому ничего не должны, – сказала Хульда.

– Знаешь, мама, – радостно воскликнул Сигги, – наверное, кто-то с Хеймаэя пришел нас проведать.

И он стремглав бросился к двери. Сигги не ошибся. Кто бы вы думали стоял на крыльце? Инга Стина собственной персоной.

– Ты пришла одна? – удивился Сигги после того, как они поздоровались.

– Наконец-то мне удалось тебя разыскать, – вполголоса, доверительно сказала гостья. – Твоя мама дома?

– Да. Хочешь поговорить с ней?

– Нет, нет, – прошептала она, беспокойно оглядываясь по сторонам. – Мне надо поговорить с тобой по секрету.

– Ну, выкладывай, что у тебя стряслось…

Сигги замолчал, ибо в дверях появилась Хульда. Она радостно обняла девочку и пригласила ее в дом. Это была первая землячка, которую они повстречали с тех пор, как приехали в Рейкьявик.

Инга Стина вошла в комнату. Куда девалась ее беззаботность! Сейчас она присмирела, но видно было, что ее что-то гложет.

– Бедняжка, как на нее подействовала беда, – тихо сказала Хульда.

Она предложила девочке закусить. Сначала Инга Стина отказалась от угощения. Но когда на стол поставили молоко, печенье и хлеб, она немножко поела – скорее, для видимости. У нее явно не было аппетита.

– Как вам здесь в городе, трудно? – Хульда внимательно посмотрела на девочку. – Ты, кажется, чем-то расстроена?

– Нет, нет, у нас все в порядке, – поспешно ответила Инга Стина. – Только скучно.

– Где вы живете?

У папиного брата и его жены, в западной части города. Маме и папе выделили отдельную комнату, а я сплю в гостиной. Все к нам внимательны, не приходится ни о чем беспокоиться. Главное, не опаздывать к обеду.

– Вы и в самом деле живете, как у христа за пазухой, – заметила Хульда.

– Мне даже не приходится мыть посуду, у них в доме полно машин, – продолжала Инга Стина.

– Ну и скукотища так жить! – сказал Сигги. – А я вот хожу в магазин за покупками, мама собирается работать. Да и мне хотелось бы найти для себя какую-нибудь нетрудную работу.

– Вот оно что, – задумчиво протянула Инга Стина. Вид у нее был озабоченный, казалось, она хотела сказать: «Тебе меня не понять».

– А как поживает Доумхильдур? – спросила Хульда. – Разве она не с вами?

– Прабабушка в больнице.

– Да что ты, в больнице? Она сильно больна?

– Нет, просто бабуля стала заговариваться.

– Бедняжка, такой переезд был для нее слишком труден. Это и не удивительно, в ее-то возрасте. Ведь ей почти сто лет, – участливо сказала Хульда.

– По-моему, дело не в возрасте, а, скорее, в перемене обстановки. Раньше прабабушка думала, что летит к богу. Теперь же ее больше всего тревожит мысль о бедности. В ту ночь во время суматохи она оставила в доме свою золотую цепочку.

– Какая досада! А я все-таки вспомнила про сберегательную книжку, – сказала Хульда.

– Мама, правда, говорит, что цепочка ничуть не дороже других красивых бус и все это только бабушкины причуды.

– Вряд ли старушка не знает, о чем говорит. Ведь ее муж был человек толковый, он не привык болтать вздор. А он говорил, что это ценная вещица, – возразила Хульда.

Инга Стина вдруг забеспокоилась, встала из-за стола и поблагодарила хозяев.

– Как ты узнала, где мы живем? – спросил Сигги.

– Я справлялась в бюро информации по делам эвакуированных.

– Приходи к нам почаще, дружок, – сказала Хульда. – И передай сердечный привет маме и Доумхильдур.

Инга Стина пообещала выполнить просьбу, но не трогалась с места. Чувствовалось, что хочет что-то сказать, но ее смущает присутствие Хульды.

– А у нашего хозяина есть кошка и даже черепаха в подвале, – сказал Сигги, желая подбодрить приятельницу. – Хочешь посмотреть?

– Еще бы! – загорелась Инга Стина.

– Тогда пошли.

И оба стремглав бросились вниз по лестнице. Не успели дети спуститься в подвал, как Инга Стина, едва взглянув на черепаху, повернулась к Сигги.

– Не так-то просто поговорить с тобой с глазу на глаз! Слушай, ты должен мне помочь. На тебя последняя надежда. Если и ты подведешь, все кончено, – взволнованно прошептала она, хватая его за руку.

– Ну, ну, не волнуйся, – спокойно сказал Сигги. – Расскажи лучше, что случилось.

– Перестань притворяться, Сигги, ты ведь не хуже меня понимаешь, что надо спасти Депиля! – В голосе девочки слышалась мольба. – Если еще не поздно, – едва слышно добавила она.

– Что же мы можем сделать? – удивился Сигги.

– Слушай, – прошептала Инга Стина, придвигаясь к нему. – На следующий день после того, как мы приехали в Рейкьявик, я отправилась на аэродром и попыталась вылететь на остров. Самолеты на Хеймаэй уходили, но меня не взяли. Сказали, что к месту катастрофы допускают только спасателей и полицию. На другой день я попыталась добраться на остров на шхуне. Мне удалось забраться в автобус и доехать до Торлаксхапна, но там меня задержала полиция и отправила обратно в Рейкьявик. Как видишь, я оказалась никудышным зайцем. Меня уже приметили. Теперь твоя очередь попробовать.

Некоторое время Сигги хмуро молчал. Наконец он сказал:

– По радио передавали, что дома на восточной окраине погребены под шлаком.

– Кто всерьез принимает известия по радио! Они часто преувеличивают, – вспылила Инга Стина. – Не может быть, чтобы весь дом засыпало. Труба-то, наверное, торчит.

– Кто знает, может, дом сгорел, – печально сказал Сигги.

– Сигги, дорогой, об этом и подумать страшно! – воскликнула Инга Стина. – Депиль снится мне каждую ночь, – добавила она еле слышным голосом. На глазах у нее заблестели слезы.

– Я рад бы тебе помочь, но мама никогда не позволит…

Инга Стина прикрыла ему рот ладонью.

– Я продумала все до мелочей. Лучше всего попробовать лететь самолетом, так быстрее добраться до острова. Если этот план удастся, я сразу же пойду к твоей маме и расскажу ей всю правду. Вот увидишь, она не будет слишком волноваться или обращаться в полицию.

– Значит, ты собираешься поехать со мной на аэродром?

– Конечно, и чем скорее, тем лучше! – прошептала Инга Стина, и глаза ее загорелись от возбуждения.

– Послушай, но у меня здесь нет никаких инструментов, – пытался возразить Сигги.

– На острове раздобудешь лопату, там сейчас все копают, – решительно ответила Инга Стина. – Вот тебе фонарь.

И она достала из-под теплой куртки большой карманный фонарик.

– А ты, как я смотрю, оказалась предусмотрительной, – улыбнулся Сигги.

– Да, чуть не забыла! – воскликнула Инга Стина. – Будь добр, захвати еще бабушкину шкатулку с украшениями. Она стояла на полочке над ее кроватью. Я уверена, бабуля быстрее поправится, если получит свою любимую цепочку.

– Ты так уверена, что мне удастся проникнуть в дом? – насмешливо спросил Сигги.

– По крайней мере, надеюсь, – решительно ответила Инга Стина.

Они еще долго обсуждали замысел Инги Стины. Никто их не слышал, кроме черепахи. Она время от времени вытягивала голову из-под панциря и склоняла ее набок, будто прислушивалась. Но можно было не опасаться, что она проболтается.

Поразмыслив хорошенько, Сигги, наконец, согласился выполнить просьбу своей приятельницы, хотя и понимал, что она во многом безрассудна. Ему очень не хотелось делать все тайком от мамы, но о том, чтобы посвятить ее в свои намерения, не могло быть и речи. Сигги отлично понимал, что она никогда не согласится отпустить его в такое путешествие.

Теперь, когда он решился, нельзя было терять ни минуты, если они хотели спасти Депиля. Кто знает, сколько сможет продержаться щенок, если вокруг дома бушует лава.

– Ну как, понравилась тебе черепаха? – спросила Хульда, когда дети, наконец, вернулись в комнаты.

– Очень, я никогда прежде не видывала такую диковину, – хладнокровно ответила Инга Стина.

– Мама, можно мне проводить Ингу Стину домой? Она обещала рассказать об автобусах, – спросил Сигги, не осмеливаясь поднять глаза. Его мучила совесть, и он больше всего на свете боялся покраснеть.

– Хорошо, сынок. Только не слишком задерживайся. И, пожалуйста, будь осторожен, когда идешь по улице, остерегайся машин.

– Ладно, – тихо ответил Сигги.

Он старался поменьше говорить из опасения, что Хульда обратит внимание на его дрожащий голос.

Инга Стина попрощалась с матерью Сигги, и вот уже они выскочили из дому и побежали к перекрестку.

– Здесь останавливается автобус? – спросил Сигги.

– Ты с ума сошел! Думаешь, мы будем тащиться на автобусе до самого аэродрома? Это слишком долго! – воскликнула Инга Стина. – У меня есть деньги на такси.

Не успел Сигги и глазом моргнуть, как она решительно остановила такси. Они сели в машину. Инга Стина незаметно передала Сигги деньги – триста крон – и толкнула его в бок.

– В аэропорт, – твердо сказал Сигги, стараясь держаться, как настоящий мужчина.

Инга Стина улыбнулась и ободряюще кивнула головой.

До аэродрома они добрались вовремя – самолет на Вестманнаэйяр отправлялся через полчаса.

Сигги оглянулся, пытаясь оценить обстановку. Самолет стоял на летном поле за зданием аэровокзала, неподалеку от выхода на посадку. Шла погрузка багажа и заправка бензином. К открытой дверце самолета был подведен трап. Пассажиры находились в зале и ожидали разрешения на посадку. Первой мыслью Сигги было смешаться с отъезжающими и постараться незаметно проникнуть в самолет. Но он тут же отказался от этого плана: Инга Стина уже предпринимала подобную попытку, и неудачно.

– Пожалуй, я лучше выйду и посмотрю снаружи, как у тебя пойдут дела, – шепнула Инга Стина. – Мне кажется, что на меня тут все глазеют.

– Ты права, надо быть осторожными. Вдруг здесь есть кто из знакомых и тебя узнают, – прошептал Сигги в ответ.

Он проводил девочку на улицу. По правде говоря, ему тоже было не по себе. Сердце билось часто-часто, его удары гулко отдавались в груди. Пройдя вдоль аэровокзала, ребята остановились возле небольшой крытой пристройки в самом конце здания. В ней можно было укрыться от ледяного ветра и следить за тем, что происходило у самолета, оставаясь незамеченным.

Сигги заглянул в пристройку. Там валялись бочки из-под масла, шланги, канистры, разводные ключи и множество другого инструмента. Но внимание мальчика привлекли несколько белых комбинезонов на стене. На их грудных кармашках были вышиты желтые буквы «Шелл»; над каждым комбинезоном висела фуражка с теми же буквами. Это была униформа бензозаправщиков, которую рабочие убирали в сарайчик после окончания дежурства.

И тут Сигги осенила идея. Наклонившись к Инге Стине, он шепнул:

– Послушай, а ведь вряд ли кто обратит внимание, если у самолета появится еще один бензозаправщик!

Инга Стина непонимающе взглянула на него.

Но Сигги уже принял решение. Он смело вошел в сарай, снял с крючка комбинезон поменьше и быстро натянул его поверх теплой куртки, а затем водрузил на голову форменную фуражку. Как ни странно, обе вещи пришлись ему почти впору – наверное, потому, что Сигги был довольно высок для своего возраста. Закончив переодевание, «бензозаправщик» взял в руки большую масленку и вышел из сарая. Проходя мимо Инги Стины, он негромко сказал:

– Если все сойдет хорошо, вернусь вечерним рейсом.

Инга Стина изумленно смотрела вслед рабочему, который уверенным шагом направлялся к самолету. Вскоре Сигги исчез из поля зрения, и она уже не могла различить его среди людей в униформе, проворно выполнявших свою работу.

События развернулись настолько стремительно, что девочка только сейчас поняла, какую роль взял на себя Сигги. Лицо ее просияло от радости.

– Как хорошо он все придумал! – пробормотала она, и ей стало даже жарко, несмотря на пронизывающий ветер.

Помимо рабочих, заправлявших самолет горючим, вокруг сновало много людей. Подростки в синей форменной одежде катили перед собой тележки с сумками, мешками, инструментами и прочим багажом. В передней части самолета была открыта раздвижная дверца. Это и было багажное отделение.

На летном поле показался еще один рабочий. Инга Стина приложила руку к груди, словно пытаясь унять сердце, готовое выскочить наружу. Как-то теперь поступит Сигги? Пойдет ли к другим рабочим и попробует смешаться с ними, направится ли сразу к трапу или, быть может, попытается спрятаться в багажном отделении?

Как назло, в этот момент в глаз Инге Стине что-то попало, и ей пришлось отвернуться, чтобы вытащить соринку. Когда она снова взглянула в сторону самолета, Сигги нигде не было видно. Правда, и расстояние до самолета было велико, а подойти ближе Инга Стина не решалась. Ей оставалось только ждать.

Вскоре самолет был заправлен, багажное отделение загружено. Механики и рабочие поспешили в здание аэропорта. Инга Стина внимательно вглядывалась в каждого проходящего мимо. Сигги среди них не было. Он словно сквозь землю провалился.

Через некоторое время на поле вышли пассажиры – полицейские в форме и спасатели. Каково-то среди них будет Сигги?

Наконец все поднялись на борт, дверь закрыли и трап отъехал от самолета. Заработали винты, машина стала выруливать на взлетную полосу. Еще через несколько минут самолет с ревом поднялся в воздух.

Инга Стина захлопала в ладоши. Она готова была кричать от радости! Значит, Сигги удалось попасть на борт самолета! Первое препятствие осталось позади.

Теперь ей предстояло поехать к Хульде и рассказать обо всем. Впрочем, лучше не торопиться, чтобы Хульда не могла помешать дальнейшему путешествию Сигги. Бог знает, как она отнесется к этой новости. Но раз Инга Стина обещала Сигги, что приедет к его матери, значит, надо держать слово.

Безбилетный пассажир

А теперь вернемся к Сигги.

Комбинезон бензозаправщика придал ему уверенности, и все же, когда он шел к самолету, на сердце у него было тревожно. Что-то он скажет рабочим? Конечно, его сразу же разоблачат, стоит только подойти поближе или заговорить с ними. Нет, только не раскрывать рта. Самое лучшее прямиком направиться к трапу и подняться в самолет. Вряд ли кому покажется странным, что сотрудник авиакомпании тоже летит этим рейсом. А в самолете он постарается найти уголок, где можно спрятаться. Кто обратит внимание, вышел ли обратно рабочий.

Сигги уже готов был взбежать вверх по трапу, когда взгляд его упал на открытое багажное отделение в носовой части фюзеляжа. Поблизости никого не было. Вот это местечко! Открытая дверца словно ждала его. Такую возможность упускать нельзя! Не раздумывая, Сигги влез в багажное отделение и постарался пробраться как можно глубже. Там было совершенно темно, и Сигги свернулся калачиком за какими-то мешками, стараясь не выдать себя неосторожным движением.

Вскоре на тележках привезли еще несколько мешков и инструмент. Все это грузчики зашвырнули в багажник, а сами остались внизу.

– Послушай, поднимись-ка внутрь и уложи получше вещи, не то все перемешается, – услышал Сигги голос одного из рабочих.

Сигги вздрогнул и от страха уперся ногами в чей-то чемодан. Чемодан хрустнул. Все пропало, подумал он, сейчас его обнаружат.

– Что за треск? По-моему, это в багажном отделении!

– Тебе показалось.

– Нет, я слышал какой-то звук. У тебя есть фонарик?

– Оставил в раздевалке. Сбегать за ним?

– Как знаешь, только, по-моему, со светом сподручнее уложить багаж поаккуратнее.

– Брось, оставим все как есть! Не хрусталь ведь. В полете этот хлам все равно растрясется.

– Уж не боишься ли ты крыс? – засмеялся один из рабочих.

– Знаешь, выбирай-ка слова поосторожнее. А если уж этой несчастной крысе так хочется прокатиться зайцем и взглянуть на извержение вулкана, пускай себе летит на здоровье.

Сигги лежал, стараясь не дышать и вслушиваясь в каждое слово. Одежда его взмокла от пота и прилипла к телу, в горле пересохло. «Прокатиться зайцем». В самую точку! Наверное, они говорят о нем.

Мальчик ожидал, что с минуты на минуту кто-нибудь из рабочих поднимется в багажное отделение и обнаружит его. Ну и натерпелся же он страху! Но через некоторое время, показавшееся Сигги вечностью, дверь закрыли и задвинули засов.

Сигги едва не закричал от радости. Но когда дверь заперли, ему стало страшно. В багажном отделении стояла кромешная тьма; было очень холодно. Правда, Сигги одет был тепло.

Он вспомнил слова грузчиков о том, что в полете багаж обычно приходит в движение. Перспектива получить удар по голове была не из приятных. И Сигги попытался улечься позади этих вещей. Хуже всего, если его швырнет на какой-нибудь ящик и он потеряет сознание.