Текст книги "Цивилизации Сахары. Десять тысячелетий истории, культуры и торговли"

Автор книги: Аттилио Гаудио

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
"ПО ДОРОГЕ ЗОЛОТА И СОЛИ" (ТАФИЛАЛЕТ-ТОМБУКТУ)

Глава I
АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ БОГАТСТВА

Благодаря десятилетним исследованиям и сопутствующим им открытиям французского школьного учителя Жана Малома, имя которого раньше не было известно археологам, история Южного Марокко отступила в прошлое на несколько тысячелетий и отсчитывается теперь с бронзового века.

Жан Малом преподавал в коллеже Сиди Мухаммед в Марракеше и был далек от археологии. С помощью специалистов он приобрел необходимые знания и опубликовал сообщения о своих открытиях в «Трудах филологического факультета Рабатского университета". Обнаруженные Ж. Маломом наскальные рисунки особенно ценны тем, что представляют собой произведения до сих пор совершенно неизвестного искусства.

В Марокко нет ни одной другой археологической находки, относящейся к этой эпохе. На рисунках изображены люди, а также животные, которых ныне нет в Марокко, слоны, быки, бумеранги, луки и стрелы, бронзовые алебарды и кинжалы, загадочные, по-видимому культовые, фигуры, двухколесные колесницы, похожие на, те, что были обнаружены в Ахаггаре и Тассили..

В целом собрание составило 3500 наскальных рисунков, выполненных на песчанике в горах Высокого Атласа, именно в Укаимедене, Джебель-Ягуре, Тизин-Тирлисте.

Ж. Малом провел большую работу: он не только сделал опись и зафиксировал место этих рисунков, но и тщательно воспроизвел их, перенося на кальку или фотографируя самые интересные. Затем он попытался расшифровать их и пришел к выводу, что алебарды на этих рисунках относятся к эпохе бронзы, так называемой «Западной Бронзовой II». Ж. Малом выявил также сходство с подобными же рисунками, обнаруженными в Испании, Португалии, Бретании, Ирландии и Шотландии. «Не рискуя совершить большую ошибку, – утверждает Ж. Малом, – эти алебарды, очевидно, можно отнести, пользуясь римским календарем, ко II тысячелетию до н. э., к периоду поздней бронзы." На некоторых рисунках явно изображены люди, принесенные в жертву; они повержены стрелами и кинжалами, но сами вооружены алебардами и кинжалами. В то время к люди воспроизведены очень неумело, животные выполнены в великолепной стилизованной манере.

Эти находки дают возможность составить представление о жизни людей 4 тыс. лет тому назад. У них было оружие: алебарды, треугольные бронзовые кинжалы, насаженные на деревянные рукоятки (иногда даже видны заклепки), луки со стрелами, бумеранги. Для выполнения рисунка они пользовались долотом, молотком и заостренными предметами.

У них были двухколесные колесницы с дышлом, запряженные лошадьми или быками. Они занимались охотой: на рисунках изображены животные из семейства кошек, слоны, антилопы… Некоторые рисунки, вероятно религиозного содержания, где большое место отводилось солнцу, были намеренно испорчены около тысячного года н. э., может быть, приверженцами ислама. Остается загадкой, из чего эти люди получали бронзу и где они ее обрабатывали. Ведь до сих пор не было найдено ни одного предмета из представленного и рисунках оружия; ни одной мастерской, ни одного месторождения руды. Горы все еще охраняют от нас свою тайну. В открытых в Атласе рисунках с изображением людей и животных проявляется сходство с наскальным искусством долины нижнего течения р. Дра и горных цепей Сарго, Сирвы и Бани начиная от Фигига и вплоть до Суса и Нуна. Это типичное для Севера наскальное искусство имеет продолжение далее на юге в виде значительной группы рисунков на скале Ханк. Как показывают работы Ж. Малома, в доисторический период горы Высокого Атласа не представляли собой непреодолимую преграду между caxaрскими цивилизациями и цивилизациями, существовавшими на равнинах Северной Африки.

В ходе двух научных экспедиций, в 1937 и 1950 гг., Одетта дю Пигодо и Мариан Сенон обнаружили и обследовали еще четыре стоянки с образцами наскального искусства; Эль-Хавейрра, Сиди-Бу-Лануар, Асса и Фум-эль-Хасан.

Фум-эль-Хасан со своими 114 рисунками представляет собой одну из самых значительных и самых разнообразных стоянок этого района. В его окрестностях в изобилии найдены первобытные орудия из тесаного или полированного камня, палеолитические и неолитические пластины, грубые рубила, тяжелые топоры, пластины с зазубринами, скребки, резцы, наконечники стрел, миниатюрные рыболовные крючки из кремня.

Фум-эль-Хасан, или Таманарт, который можно назвать «музеем наскального искусства», расположен на южной оконечности Таггунатин-н-Тиршта, у подножия северного склона Бани.

Реализм изображения силуэтов на твердом гладком песчанике окружающих скал, а также проявившаяся в них фантазия, мастерство, а подчас и изящество штриха заслуженно делают эти рисунки произведениями искусства.

Трудно определить возраст этих рисунков. По мнению Р. Вофрея, наскальное искусство Северо-Западной Африки не выходит за пределы неолита. Т. Моно и Р. Моин делят их на три группы:

1) самая древняя (период с 5000 до 2000 г. до н. э.) – в нее входят те рисунки, на которых изображены хорошо исполненные, подчас стилизованные силуэты людей и животных; к концу этого периода сокращается число крупных представителей фауны, что свидетельствует о начавшемся наступлении пустыни;

2) вторая группа (период II тысячелетия до н. э.) – охотник начинает заниматься скотоводством, и теперь в его рисунках первое место занимают животные, сам пастух наг, но вооружен луком и стрелами;

3) третья группа (I тысячелетие до н. э.) – появляется лошадь; изображение человека стилизованно и принимает форму песочных часов, его голова увенчана перьями, он вооружен круглым щитом, дротиком, широким коротким ножом; он ездит не верхом на лошади, а на колесницах, которые изображены схематически – дышло, ось и два колеса. Этот период заканчивается около 100 г. н, э., с появлением на рисунках всадников и верблюда. Последние рисунки отличаются примитивным и грубым исполнением.

Эпоха расцвета наскального искусства широко представлена в Фум-эль-Хасане 12 слонами, пятью носорогами, одним буйволом, жирафом, свиньей, страусом, обнаженным танцующим человеком, четырьмя топорами, восемью двухколесными колесницами, декоративным орнаментом, покрывающим большую площадь, множеством антилоп и быков. Размер этих фигур колеблется от 18 до 95 см, а высота не превышает 30–40 см. Все они, без исключения, ориентированы на юг, лишь иногда слегка наклонены к востоку или западу. Поскольку художники были охотниками, они старались склонить на свою сторону удачу и часто изображали дичь пронзенной в такие жизненно важные органы, как сердце, печень, почки; иногда жертва изображалась идущей по наколотой точками дороге к ловушке виде концентрических кругов. Эти люди рисовали свой скот с большим животом и выменем, т. е. таким, каким хотели бы его видеть.

Среди менее древних рисунков особый интерес представляют колесницы, ибо они означают, что между Берберией и странами Черной Африки существовали давнишние связи. Эти схематические рисунки, выполненные посредством простого накалывания, наводят нас на мысль, что путешественники набрасывали их наспех, как будто делая зарубки, чтобы легче найти обратную дорогу или указать ее другим путешественникам. Это уже не художественные или магические произведения, а всего лишь путевые знаки, выбитые у слияний уэдов, в запутанных проходах через горные массивы или на скалистых вершинах, одиноко возвышающихся среди однообразных рогов, где так легко заблудиться.

Р. Мани установил трассу западного маршрута таких колесниц: начиная от Фигига (ущелье Зенага) 142 колесницы располагаются вдоль дороги, которая проходит через Тауз, Фум-эль-Хасан, Земмор, Адрар-Тмар, Тагант, Дар-Тишит, Валату и заканчивается в Мали, в Тондиа, близ Гундама.

К югу от Атласа, в районе, расположенном перед Марокканской Сахарой, встречается множество могильных курганов. Большие некрополи в виде курганов были обнаружены в восточной части этого района: это Фум ар-Рджам на юго-западе и Эрфуд на северо-востоке.

Эти захоронения имеют многочисленные аналогии. Они представляют собой постройки различных размеров из необожженного кирпича в форме усеченного конуса. Внутри каждой постройки находится погребальное помещение, сделанное из неотесанных плит, расположенных горизонтальными рядами и образующих незавершенный свод. Прямоугольное отверстие свода закрывалось каменной плитой.

Как и Эрфуде, так и в Фум ар-Рджаме захоронения были чаще всего не индивидуальными, а общими и насчитывали до пяти-шести скелетов, почти всегда в согнутом положении. Наиболее явное различие между этими двумя могильными группами заключается в том, что погребальные камеры в Фум ар-Рджаме возведены на земле, тогда как в Эрфуде для них выкапывали яму и закрывали их плитой на уровне почвы.

Курган представляет собой простой способ захоронений, который характерен для обществ с простейшей цивилизацией; возможно, этот способ обуславливался наличием твердых грунтов, в которых трудно копать могилы.

В конусообразных курганах трудно обнаружить какие-либо характерные особенности, позволившие различить их или сгруппировать по типу, отнести к какому-то определенному народу или установить время их возведения. Размеры курганов колеблются от 2 до 12 м в диаметре. Они бывают закругленными, остроконечными или имеют форму кратера и всегда выложены из плохо обработанных и необожженных камней. Нередко в погребальной камере со стороны боковой стенки кургана проделывается окошко, рядом с которым отводится место для подношений мертвым. Иногда несколько курганов связаны между собой тропинкой.

Внутри эти памятники не имеют ничего характерного. В большинстве случаев здесь находится погребальная четырехугольная или овальная камера, чаще возведенная на поверхности земли. Главная ось погребальных камер в основном направлена с северо-запада на юго-восток, причем головой покойник лежал к востоку, где также располагалось окошко и место для подношений, если таковое имелось. Что касается скелетов, обнаруженных в могилах то в большинстве случаев они оказывались в более или менее сагнутом положении.

Большинство известных погребальных курганов в Северной Африке – семейные захоронения, где покоятся останки нескольких человек; индивидуальные могилы распространены не столь широко.

Погребальные предметы находят очень редко и в небольшом количестве, да и в этих случаях они не представляют собой художественной ценности. К тому же часто они нетипичны и не позволяют сделать выводы относительно их точного возраста.

Возможно, что в Египте, и особенно в Нубии, некоторые курганы относятся к давним эпохам и восходят даже ко II тысячелетию до н. э., однако в целом курганы Северной Африки и Сахары не очень древние. Найденные в них монеты указывают, что они служили владельцам в конце карфагенской эпохи (III в. до н. э.), в нумидийскую эпоху (III вв. до н. э.), а также в римскую эпоху. Захоронения в форме кургана использовались, возможно, вплоть до исламизации различных областей.

Данные, которыми мы располагаем в настоящее время, слишком неточны, чтобы на их основании решить, кто строил курганы в Северной Африке, в том числе курганы в Фум ар-Рджаме: оседлые жители, такие, как земледельцы-огородники предсахарских оазисов, черные или, может быть, негроидные; кочевники, возможно берберы, население неоднородное и плохо поддающееся идентификации, которое обычно относят к белой расе; оседлые и кочевники, совместно или последовательно пользовавшиеся одной и той же территорией для погребений.

У нас нет ни текстов, ни надписей, ни погребальных предметов, мы не можем идентифицировать останки, но мы располагаем самими захоронениями, знаем их местонахождение и представляем, какое население живет там ныне. Фум ар-Рджам расположен на границе между земледельческой и скотоводческой зонами. Там проходили большие караванные пути, связывавшие Западный Магриб с Суданом. Некогда он был одним из важнейших пунктов, где встречались кочевники Сахары и оседлые жители оазисов; таковым он оставался до самого недавнего времени. По-видимому, самым древними оседлыми жителями здесь были черные, или негроиды, от которых и произошло то многочисленное чернокожее население, и сегодня живущее в оазисе Дра, на излучине этой реки и по ее верхнему течению. Подобное же население, по-видимому, продолжает населять все пальмовые рощи Южного Марокко. Большинство этих черных, или негроидов, говорит по-берберски, а те, кто имеет дело с арабскими племенами говорят также и по-арабски. С другой стороны, некоторые легенды сообщают, что в районе Дра в очень древние времена поселились евреи и образовали там мощное государство, которое впоследствии было ослаблено борьбой против христиан и затем погибло под натиском берберов-альморавидов (XI–XII века).

Наконец, в состав населения оазисов в области Дра входят берберы и арабы: одни уже осели здесь, другие все еще кочуют. Большинство из них, появилось здесь совсем недавно, а самые первые пришли всего лишь 200–300 лет назад.

Изучение местности, исследование и сопоставление данных о населении и захоронениях наводят нас на мысль, что некрополь в Фум ар-Рджаме принадлежит скорее древнему черному, или негроидному, населению нежели кочевым племенам, которые вряд ли бы выбрали это отдаленное место для возведения семейных некрополей.

Что же касается возможных связей этого населения с исламом, то, хотя мусульмане и использовали иногда подобный способ захоронения, древность погребений в Фум ар-Рджаме, ориентировка могил и скелетов, а также их согнутое положение, по-видимому, полностью исключают предположение, что эти курганы были когда-то возведены населением, подвергшимся исламизации.

Другой некрополь в предсахарском Марокко, а именно в Эрфуде, не отличается от некрополя в Фум ар-Рджаме ни своим расположением рядом с некогда обширными и процветающими оазисами, ни основными особенностями захоронений.

Глава II
ТАФИЛАЛЕТ – МЕСТО ВСТРЕЧИ КАРАВАНОВ В МАРОККАНСКОЙ САХАРЕ

Тафилалет – обширная и плодородная область на краю Сахары. Она примечательна своим разнообразным населением, богатой историей и связанными с ней легендами. Эту область с пышно разросшимися пальмовыми рощами и окруженными зубчатыми стенами ксурами пересекает уэд Зиз. Тафилалет – ворота в Сахару, уже в течение многих веков главный перевалочный пункт для транссахарских караванов и меновой торговли.

Еще в период раннего средневековья между Марокко и Черной Африкой существовала оживленная торговля. Две большие дороги соединяли Марокко с Сенегалом и Нигером: одна из них проходила по прибрежной зоне Тизнит – Гулимин, другая через Тафилалет.

Последний был процветающей областью; современный живописный и оживленный базар на главной площади Эрфуда лишь жалкое подобие фундуков и караван-сараев прежних времен.

Это в равной метре относится к торговле и ремеслам, слава о которых в течение многих веков была известна далеко за пределами Магриба. Ныне от них сохранилось лишь искусство дубления козьих шкур с помощью коры тамариска. Выдубленная кожа – ее называют "филали", как и жителей этого района, – после искусной обработки идет на изготовление различных предметов: сумок, бумажников, бабушей, пуфов и т. п., составляющих одну из основных статей марокканского экспорта.

Другой основной источник доходов для жителей Тафилалета – разведение финиковых пальм. Оазисы, островками рассыпавшиеся вдоль уэда Зиз от высоких заснеженных гор Атласа до бескрайних песков Сахары, подобны очаровательным тихим гаваням, утопающим в зелени. Погонщикам караванов, изнуренным трудным бесконечным переходом через Сахару, пальмовые рощи Тафилалета, естественно, представляются земным раем.

В одном лишь районе Эрфуда растет около миллиона пальм, в тени их терпеливый крестьянин выращивает почти все продукты сельского хозяйства: фруктовые деревья, овощи, ячмень. Пальма приносит ему финики, которые больше всех прочих ценятся в Марокко благодаря разнообразию сортов и высоким вкусовым качествам. Финик – символ Тафилалета, и каждый год октябре в Эрфуде отмечают большой «праздник фиников».

Сиджильмасса, промежуточная стоянка купцов и паломников. Самые древние из известных нам исторических легенд, относящихся к Сиджильмассе, восходят к 140 г. хиджры (757 г.), когда был основам город. Сиджильмасса сразу же стала основным пунктом длинного торгового пути, который вел вдоль северной границы Берберии из Египта в Марокко. Его посещали даже купцы из Басры и Персии. В Сиджильмассе преобладало влияние Востока. В источниках Х в. отмечается сходство ее домов с постройками Йемена.

Сиджильмасса, основанная раньше Феса, стала вторым мусульманским городом Северной Африки после Кайруана, заложенного в 670 г. Он превратился в подлинный центр сахарской торговли Марокко, включившись в напряженную политическую, экономическую и религиозную деятельность. В течение трех веков Сиджильмасса была столицей обширного независимого государства, простиравшегося от гор Атласа до долины р. Дра. Купцы всех крупных городов Востока имели здесь свои конторы или торговые представительства.

Замечательного расцвета достигла в Сиджильмассе и культура в VIII–XI вв. Как и Фее, этот город был одним из центров, где на пути в Аравию собирались марокканские паломники; нередко они выбирали из числа его жителей начальника каравана, направлявшегося в Мекку.

Сиджильмасса была красивым городом, с великолепными храмами и богатыми зданиями учебных заведений.

В этой области, не считая деревень, было построено 3000 ксуров, из которых три пользовались особой известностью: Танегент, насчитывавший тысячу очагов; в 14 км от него – Татухасант, населенный чужеземными купцами, евреями, ремесленниками; и, наконец, Мамун, не менее обширный и многолюдный. Из-за, раздоров между жителями в каждом ксуре были своя партия и вождь. Одни нередко брались за оружие или засыпали оросительные каналы противника, и даже, случалось, рубили финиковые пальмы.

Часть доходов ксуров (подать, уплачиваемая евреями, прибыль от чеканки денег) изымалась вождем.

Остальная же предназначалась арабам. Каждый вождь чеканил золотые и серебряные монеты. Монетный двор начал действовать в Сиджильмассе после захвата его альморавидами в 447 г. хиджры (1055 г.).

Тафилалет (Сиджильмасса входила в его пределы) так процветал, что платил фатимидскому государству в Кайруане 400 тыс. динаров годового налога, т. е. половину того, что платила вся Северная Афркка. Ибн Баттута писал в XIV в., что каждый житель имел дом кирпича-сырца, сад и поле.

Из нескольких вырытых колодцев вода с помощью больших колес (нория) поступала по трубам по всему городу.

Сиджильмасса была расположена в центре плодородной, хорошо орошаемой равнины, где в изобилии выращивали самый нежный виноград. Очень хорошо росли и хлеба, один раз засеяв поле, урожай собирали три года подряд. Кроме того, вдоль уэда Зиз выращивали хлопок, римский и полевой тмин, а также хну, которой снабжали всю Северную Африку.

Некоторые арабские авторы сообщают, что в Тафилалете не было мух, что жители ели собак и больших ящериц, которых и сейчас еще здесь множество. Как и в настоящее время, большинство жителей страдало болезнью глаз из-за сильных песчаных бурь.

Женщины в Сиджильмассе умели прясть очень тонкую шерсть и ткать из нее великолепные ткани.

Вплоть до XII в. основным предметом экспорта в транссахарской торговле была соль, которую перевозили на верблюдах. Купцы брали с собой проводников, способных ориентироваться в пустыне по звездам и горам, и запасались продовольствием на шесть месяцев.

Прибыв в Гану, они обменивали соль на равное ей по весу количество золота; иногда плата золотом удваивалась или возрастала еще больше, в зависимости от того, сколько купцов приходило с караваном.

Позднее первое место в экспорте товаров заняли финики, в обмен на них из Судана привозили рабов, золотой песок, слоновую кость, черное дерево и кожу.

Один андалузский автор XII в. рассказывает, что «когда отправляешься из Сиджильмассы в Гану, в страну черных, то идешь два месяца по необитаемой пустыне».

Другой арабский автор XI в. сообщает, что правителю Сиджильмассы пришлась приложить немало усилий, чтобы навести порядок в пустыне и обеспечить безопасность транссахарокой торговли. После распада державы Альморавидов в XIII и XIV вв. торговлю с Суданом поддерживала уже не ослабевшая официальная власть, а частная инициатива. Возникли настоящие компании, и среди них самой известной стала компания, созданная братьями Маккари. Они прославились благодаря тому, что играли важную роль в коммерческих делах. Братья привели в порядок сахарские дороги, вырыли вдоль них холодцы и обеспечили купцам полную безопасность. Их дети основали общество, в которое каждый вкладывал все, что имел и зарабатывал, доходы же делились поровну. «Контора в Тлемсене направляла в Сахару пользовавшиеся спросом товары, а сахарская контора отправляла кожи, слоновую кость, кокосовые орехи и золотой песок. Контора в Сиджильмассе, подобно стрелке весов, оповещала их о повышении или о понижении цен в различных местах и путем переписки держала в курсе торговых переговоров и новостей. Благодаря этому их общее состояние росло, а их дела достигли значительного размаха".

Когда был завоеван Такрум и все принадлежавшие ему области, над судьбой и состоянием братьев Маккари нависла серьезная опасность, хотя двое братьев, живших в Валате, пытаясь защитить свое имущество, наняли даже солдат. Впоследствии им удалось договориться с королем; он принял их с почетом и позволил заниматься торговлей на всей территории страны. Принц Ибн Хаммун, впрочем, проявил себя превосходным администратором, заявив: «Если бы я не боялся совершить гнусное дело, я позволил бы жить в моей стране исключительно купцам, торгующим с Сахарой, ибо они увозят недорогие товары и привозят золотой песок – металл, которому все подвластно в этом мире; другие же купцы (напротив) вывозят наше золото и снабжают нас предметами, которые быстро снашиваются и исчезают, или заставляют нас менять наши привычки и развращают глупцов».

Братья Маккари не довольствовались тем, что стягивали в свои многочисленные конторы товары со всей Африки; помимо этого, они поставляли проводников и охрану купцам, пересекавшим пустыню.

В 1362 г. Сиджильмасса была опустошена кочевниками-арабами. Так начался ее упадок, а остальное довершили пески пустыни. Они засыпала сады, засорили оросительные каналы, разрушили здания и укрепления.

Султан Мулан Исмаил сделал попытку восстановить центр города, ему удалось отстроить касбу. Уже казалось, что Сиджильмасса вот-вот возродится, но в 1818 г берберы аит-атта спустились с гор Сарго, опустошил весь Тафилалет и нанесли его древней столице смертельный удар. Сиджильмасса не сумела противостоять этим всадникам, была разграблена и разрушена. Ей не суждено было больше подняться из руин; они сохранились до наших дней.

В XIX в. Соланж Боден писала: «В Тафилалете изготовляют хаики и знаменитые сафьяны, дубят козьи кожи и после окраски отправляют их в Фес. Тафилалет – торговый и заготовительный центр. Здесь два раза в год собираются купцы из Феса, долины Дра, Рифа и с горных массивов Атласа, отправляющие свои караваны в Судан. В Тафилалете встречаются караваны Северного Марокко. Караваны Тафилалета отправляются в путь с караванами из Рабата, Тетуана, Феса, Марракеша, Орана, Тлемсена и из некоторых пунктов Алжирской Сахары. Из Тафилалета они спускаются до района Эль-Аариб, граничащего с пустыней, а после Игидира оказываются на той же самой дороге, что и караваны, идущие из Могадора и уэда Нун. Их конечным пунктом является Томбукту.

Как правило, караваны состоят из 800–400 верблюдов и множества мулов; они отправляются в путь два раза в год: весной и в начале осени. Чтобы дойти до Томбукту, караванам достаточно шести недель, а там они остаются не дольше двух недель. Рассказы, услышанные в Могадоре относительно Томбукту от мавров, совершивших это путешествие, наводят на мысль, что его славе в равной мере способствовали как его отдаленность, делающая этот город желанной целью для караванов, преодолевших длинный и изнурительный путь, так и его предназначение – пункт хранения изделий и товаров из Судана.

Караваны увозят на юг большое количество соли, бабуши, хлопчатобумажные и шелковые ткани, ханки, индиго, сурьму, свинец, финики. А оттуда они доставляют черных рабов, индиго, слоновую кость, страусовые перья, синюю бумажную материю и золотой песок. Караваны везут с собой продовольствие, а вода встречается на их пути везде, кроме одного четырехдневного перехода. Затем Тафилалет сбывает в Марокко все эти товары и свои собственные ремесленные изделия: ковры, шерстяные ткани, козьи кожи и хну, которая очень высоко там ценится. Черные жители юга никогда не приезжают в Тафилалет, а ждут прибытия караванов, чтобы обменяться товарами».

Снаряжение больших караванов Транссахарскне связи между Северной и Черной Афикой существуют уже в течение нескольких тысячелетий, однако лишь с приходом арабов возник настоящий класс торговцев и «профессиональных» проводников караванов, а постоянная торговля достигла международного размаха.

Купцы прибывали с севера – из Феса, Тлемсена, Туниса, Трипопи, Каира, – где они производили все необходимые закупки. В городах юга, которые арабо-берберы основали в пограничной с Сахарой полосе, купцы учредили настоящие справочные службы, информировавшие их о наиболее ходких товарах, существующей конкуренции, экспортных ценах, политическом положении и стабильности суданского рынка, а также о наиболее приемлемом маршруте в Северную Африку и т. д.

Подобная информация играла столь важную роль, что в некоторых торговых компаниях, например у братьев Маккари, один из компаньонов занимался только подобной деятельностью.

Такие города Северной Сахары, как Сиджильмасса, Уаргла, Зуила, Гадамес и т. д., превратились в громадные склады для хранения товаров, предназначенных для вывоза в Черную Африку. В эти города со всех сторон стекались купцы, чтобы продать свои товары коммерсантам, занимавшимся транссахарской торговлей, или чтобы самим принять участие в этом трудном, но доходном путешествии.

Одни североафриканские купцы, специализировавшиеся на этой торговле, например купцы из Агмата (Марокканская Caxapa), либо сами совершали это путешествие, либо полагались на своих слуг или доверенных рабов. Другие же, подобно братьям Маккари из Тлемсена, имели постоянных корреспондентов и представителей в Тлемсене, Сиджильмассе и Уаргле. Последнне покупали или нанимали у кочевых племен и необходимое количество верблюдов и откармливали их, готовя к переходу через Сахару. Здесь докупались товары в соответствии с заказами информаторов, приобреталось продовольствие и наполнялись водой герба (бурдюки из козьей шкуры), без которых в пути не обойтись. Для сопровождения и охраны каравана набирали людей из сахарских племен, умевших кормить и поить дромадеров, нагружать и разгружать их и в случае необходимости лечить.

Проводник каравана, выбирался из тех кочевников, чью территорию караван пересекал. На начальнике каравана лежала трудная обязанность: определив сумму расходов, распределить их соразмерно весу и стоимости грузов. Он обладал необходимым авторитетом для поддержания порядка, назначал время отправки и прибытия каравана, определял места остановок и т. п. Позднее, к XIX в. эти правила были смягчены. В 1830 г. отмечалась «либерализация» подобной системы на переходе Томбукту – Тафилалет: единоначалия больше не существовало, каждый погонщик был хозяином своих верблюдов, непосредственно отвечавшим за груз.

Некоторые племена, такие, как месуфа, почти полностью владели монополией, распространявшейся на отдельные транссахарские маршруты, во всяком случае на те, что вели из Сиджильмассы в Мали и Мавританию. Их называли «хозяевами дорог», и купцы платили им пошлину. В XIV в. люди, путешествовавшие между Сиджильмассой и Валатой, сообщали, что начальник каравана был из племени месуфа и что рабы, добывавшие соль в Тегаззе, принадлежали этому племени, которое поставляло также проводников. Жители Валаты и те, что выходили с водой навстречу караванам, и именитые граждане этого города, являвшегося перевалочным пунктом, – все были месуфа. Прекрасный и разумный пример племенной организации и использования торговли, при котором все доходы идут членам одного и того же рода.

Караван мог состоять из нескольких сотен и даже тысяч верблюдов: это зависело исключительно от того, какое количество верблюдов удавалось напоить водой из колодцев, встречавшихся на пути. Средневековые караваны были очень большими, потому что, только объединившись, их участники могли противостоять нападениям кочевников.

По климатическим условиям переходы осуществлялись почти всегда зимой. В конце зимы, когда становилось слишком жарко, караван, совершив послеполуденную молитву, пускался в путь и шел всю ночь до самого утра.

Караванам приходилось уплачивать пошлины при отправлении из северных сахарских городов, при пересечении территории племен кочевников и при прибытии в торговые города юга. На обратном пути они имели право на защиту тех властей и вождей, которым заплатили пошлину. Это, однако, не исключало возможности набегов враждебных племен, особенно туарегов, нападавших на караваны и грабивших их. Именно их набеги способствовали тому, что начиная с Х в. была заброшена древняя дорога из Египта в Гану, а позднее караваны стали обходить стороной горы Ахаггара.

После двух– или даже трехмесячного путешествия караваны попадали в южные города, где и ожидали конца зимнего периода, чтобы отправиться назад, в Магриб или в Египет, но теперь они были уже более легкими, если только не приходилось забирать с собой рабов или паломников.

Некоторые этапы торговли солью и золотом. В тринадцати днях пути на юг от Сиджльмассы, в Туате, в средние века насчитывалось более 200 деревень. Самый восточный из этих ксуров назывался Таментит – многолюдный поселок, служивший местом остановки для караванов, направлявшихся из Магриба в Мали. В начале XV в. Таментит был республикой, управлявшейся джемаа – советом знатных граждан и шейхом.

Среди населения было немало евреев, которые здесь мирно жили, пользуясь покровительством многих из этих знатных граждан, причем каждый защищал своих «клиентов». При их же посредничестве происходила торговля. В 1492 г. этой мирной жизни пришел конец.

Приверженец суфизма, Мухаммед ибн Абд ал-Карим ал-Магили, выведенный из душевного равновесия превратностями ислама в Испании, начал проповедовать «священную войну» против сахарских евреев. В Таментите и в Сиджильмассе, в Тафилалете и в Судане евреи, не принявшие ислам, были перебиты. Таментит продолжал свою торговую деятельность.