Текст книги "Эмигрантское чтиво (СИ)"
Автор книги: Асия Караева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Я взяла квиток с зарплатой, поблагодарив его. Думала, что теперь у меня было достаточно денег, чтобы прожить несколько недель, пока буду искать новую работу. Когда пришла домой и посмотрела на квиток, увидела, что из моей зарплаты были вычтены семьдесят фунтов стерлингов.
Пока жила у Ланы несколько недель, я подрабатывала официанткой и зарегистрировалась в нескольких модельных агентствах. А когда скопила достаточно денег, то сняла себе комнату в другой части Лондона.
После этого больше не видела Лану. Я вспоминала, как ей было тяжело с двумя детьми и ленивым неработающим мужем, который мечтал разбогатеть в одночасье и при этом совсем не помогал с детьми.
И вот недавно я зашла в кафе, чтобы выпить латте, как вдруг заметила знакомое лицо. Лана тоже меня заметила. Мы стали смеяться и прыгать от счастья и удивления, что нашли друг друга. Это же Лондон, здесь не так-то легко наткнуться на старого приятеля. Дети Ланы уже немного подросли, а с мужем она развелась. Будучи теперь одинокой, она пыталась найти нового спутника жизни. И у нее было несколько неудачных попыток. Об одной она со смехом рассказала. У Ланы было назначено свидание с мужчиной в местном пабе. Но мужчина видимо передумал, испугался и не пришел на свидание. Вся на нервах Лана то выходила из паба, то снова заходила, надеясь найти мужчину, с которым назначила свидание. И вдруг у входа в паб она наткнулась на бывшего мужа. Счастливая, что встретила знакомое лицо, она согласилась выпить с ним бокал вина. Они сели на улице, чтобы покурить, и Лана рассказала бывшему мужу о неудавшемся свидании.
После чего он, пытаясь ее утешить, достал из кармана завернутый в газету сыр и сказал:
– Не беспокойся, дорогая. Что бы там ни было, у тебя всегда буду я. А теперь мы поедим этот вкусный сыр. У меня нет ножа, будем ковырять его пальцами. Вот так, – и он начал ковырять сыр.
Я от души посмеялась вместе с Ланой над этой историей. Мы хохотали так громко, что остальные посетители кафе не могли понять, чем мы обкурились. Оказалось, что Лана жила теперь недалеко от меня, и у нее было много свободного времени. Мы обменялись номерами и решили, что надо видеться чаще.
«Знаю, что был виноват…»
Моя дорогая Мия,
От твоей истории о мистере Саиде-младшем мурашки по коже. Не думаю, что в Дании такое может произойти. Хотя, возможно, я наивна. Лондон кажется таким темным местом, будто он ничуть не изменился со времен Чарльза Диккенса. Ад для отверженных и рай для богатых, влиятельных и злых людей. Дания даже с законом Янте намного лучше.
Что касается Матиаса, я все-таки ему позвонила. И он тут же пришел. И мы с ним поговорили.
– Знаю, что был виноват, – сказал он. Все эти годы я был глупцом. Боялся любви и все время от нее убегал. Делал вещи, которые приносили боль тебе и мне самому…
Я поверила ему, но сказала, что должна подумать.
– Хорошо, позвони, когда будешь готова. Буду ждать.
Потом мы снова встретились. И я с ним переспала. И всё началось по новой. Мы снова вместе в нашей маленькой комнате, находящейся в эпицентре благополучия. Но я держу его на расстоянии – не очень доверяю. И он это чувствует. Он изменился в лучшую строну. Не знаю, надолго ли его хватит. Но теперь я уверена в себе. Не дам ему больше над собой издеваться.
Тихая жизнь с тихим парнем
Мия,
Как ты? Расскажи о себе и обо всем, что у тебя на уме! Вылей мне свою душу!
Я уже несколько недель живу в квартире. Матиас решил, что настало время покинуть нашу маленькую комнатку рядом с дворцом королевы. Каким-то образом, у него появились деньги на депозит, и мы переехали в двухкомнатную квартиру в новом доме в районе Ама. Не самая лучшая часть Копенгагена, но и не худшая.
Матиас больше не выходит в город, как раньше. И даже не посещает готические вечеринки. Он действительно изменился. Стал таким тихим, что не узнаю его. Поняла, что, на самом деле, он очень хрупкий. Я думала раньше, что он необыкновенно сильный, но это была лишь маска. Меня это даже пугает. Человек, в которого я влюбилась, отличается от того, с которым сейчас живу.
Даже заниматься с ним любовью стало по-другому. Он как-то сказал, что неплохо бы родить ребенка. Удивилась услышать от него такое. И стала относиться к нему с подозрением. Кажется, это у него от шока, от того, что я с ним разорвала. Ведь до этого я всё прощала. Даже его поездки в далекие экзотические места. Тогда я наивно полагала, что он был мне верен. Но после его последней поездки в Никарагуа, поняла, что он мне изменял, и он сам недавно во всем признался. «Я пытался убежать от любви», так он объяснил свои измены. Его новая идея о ребенке – просто способ сделать меня полностью зависимой – тогда я никогда его не покину и смирюсь со всем, что он будет вытворять. Так думаю. Пытаюсь проникнуть в темные извилистые коридоры его подсознания, в которых он сам давно потерялся.
Что еще сказать, мой драгоценный друг? Чувствую себя уставшей. Не знаю почему.
Пожалуйста, пиши, даже если нет настроения. Тебе нужно писать. Это поможет проанализировать твои шаги и принимать правильные решения,
Твоя Анара
Мое первое романтическое путешествие
Дорогая Мия,
Давно ничего не слышала от тебя. Всё ли хорошо?
О Матиасе… Просто не узнаю его. Кажется, в одну из самых темных ночей фея пробралась к нам в дом и заменила одного Матиаса на другого. Он ходит в магазин, готовит и больше не встречается со своими друзьями музыкантами. Даже немного скучно.
На прошлой неделе мы поехали Испанию. И провели почти неделю на побережье в городке Тосса де Мар. Сидели на залитой солнцем террасе с видом на море и на средневековый город Вила Велла.
Вдруг Матиас спросил:
– Анара, что сделает тебе счастливой? Хотела бы ты стать адвокатом и провести всю жизнь в Дании?
– Не думаю, что я когда-нибудь стану адвокатом, – ответила я. – Для этого надо работать в бюро адвокатов и учиться еще три года после окончания университета. Самое лучшее, что со мной может случиться – работать в государственном учреждении. Нет, я не хочу провести остаток жизни в Дании. Но есть ли у меня выбор? Только, пожалуйста, не рассказывай про Калифорнию…
– У человека всегда есть выбор, – перебил Матиас. – Калифорния – лишь один из вариантов. Мы могли бы жить в Испании.
– Матиас, у тебя датский паспорт и постоянный вид на жительство в Штатах. А что есть у меня? Паспорт беженца, вернее подобие паспорта, а на простом языке – проездной документ…
– Ты любишь всё усложнять, Анара.
– Я – реалистка.
Он раздражает меня своей наивностью.
Мы вернулись в Копенгаген. Здесь холодно, ветрено и идет дождь.
Пожалуйста, пиши!
9
She ' s in parties [1]
Дорогая Анара, я получила удовольствие, читая твои письма! Мне не хватает скучной одомашненной жизни, хотя в тоже время понимаю, что тебя это не удовлетворяет. Что за парадокс! Как только получаем то, чего так хотели, тут же хотим чего-то нового, а иногда даже противоположного тому, чего желали раньше… Как думаешь, это присуще всем людям или только мы такие сумасшедшие?
Да, пока не забыла, есть причина, объясняющая мое долгое молчание. Я нашла очень интересные вечеринки, которые проходят в огромных бывших складских помещениях. Как я оттягиваюсь! Поэтому так долго не писала.
В последнее время стало саму себя жаль, но не хочу омрачать тебя упадническим настроением. Еще мне несколько раз снился один и тот же сон – будто еду в далекую страну, чтобы встретиться с отцом. Прихожу на пляж и сижу на похолодевшей гальке, ожидая его. И у меня большой пустой чемодан. Очень странный сон, который не дает покоя. Не в силах вынести одиночество, я, тем не менее, не хотела звонить ни Дон Жуану, ни Оливеру. А решила позвонить Сальваторе. Помнишь, того парня, которого я встретила в ночном клубе, где танцевала, как Миа Уоллес из «Криминального чтива»?
В прошлую субботу Сальваторе сказал, чтобы я была готова и ждала его звонка. Около одиннадцати вечера он позвонил. Я была так рада, потому что не представляла, как смогу провести в одиночестве еще одну ночь в моей маленькой квартире.
Мы встретились с Сальваторе в Воксхолле. Потом долго ждали автобуса, который должен был привезти нас в секретное место, где проходила вечеринка. Прождали целый час, но автобуса так и не было. И тогда Сальваторе предложил пойти пешком.
Когда подошли к входу в старый ангар, к нам подбежал сумасшедшего вида парень. Он кричал во всю мочь:
– Манди! Вы не видели мою девушку Манди? Ма-анди! Где ты?
Увидев замешательство на моем лице, Сальваторе взял меня за руку и сказал:
– Не обращай внимание. Ему просто нужны наркотики. И он не знает, как их получить.
Оказывается, Манди – кодовое название МДМА, более известное как экстази.
Держа друг друга за руки, мы вошли с Сальваторе в большой темный ангар на стенах, которого развешаны странные украшения. А внутри – люди еще более странного вида. Сальваторе достал из кармана косяк, который мы раскурили, изучая клиентуру этого забытого Богом места.
– Не волнуйся, вечеринка еще не начиналась, – сказал Сальваторе.
Я указала на людей, лежавших в бессознательном состоянии на полу рядами, как сардины в банке.
– Кроме каких-то индивидов, – улыбнулся он.
После косяка захотелось пить. Я направилась к подобию барной стойки и попросила у бармена коку.
– У меня нет, дорогая, – ответил бармен. – Но могу спросить у приятеля. Кажется, у него немного есть. Сколько тебе надо?
«Как странно», подумала я. Объяснила, что мне нужна только бутылка и что обойдусь без льда и даже без стакана.
Он посмотрел на меня с еще большим удивлением, затем взял мою руку и поцеловал ее.
– Нет проблем, дорогая. А я думал, тебе нужен белый порошок.
Мы с ним засмеялись и начали болтать. Потом бармен взял меня за руку, перевернул ладонь тыльной стороной и насыпал в нее маленькие кристаллики желтоватого цвета. Он объяснил, что их надо сначала пробовать по чуть-чуть и добавил, что они очень горькие. И уже после того, как пойму, как они на меня действуют, могу заглотнуть остальные кристаллики.
Я вернулась к Сальваторе. Он говорил со странными людьми с дредлоками и одетыми в одежду с этническим орнаментом.
Я подошла к Сальваторе и открыла свою ладонь, на которой лежали кристаллики.
У него засветились глаза, и он спросил, сколько я за них заплатила.
– Ничего. Добрый бармен, которого зовут Майк, дал мне.
Мы проглотили кристаллики с Сальваторе, запив кока-колой. Вкус у них был ужасным. Самое худшее, что я когда-либо пробовала в своей жизни. Даже во время войны не ела такой гадости.
Оказалось, это МДМА. И через некоторое время я услышала музыку, на которую до этого даже не обращала внимание, хотя она играла громко. Я чувствовала каждый звук и вскоре слилась с музыкой. Только тогда заметила, что весь ангар стал заполняться людьми, и у них над головой появился ареал как на иконах, и все, на кого падал мой взгляд, казались красивыми и полными любви.
Полностью отдавшись этому чувству, я пошла на танцевальный круг. Я танцевала и танцевала, пока не почувствовала, как сама стала музыкой и ничем больше.
Потом к нам подошел парень с камерой и сказал, что снимает фильм об андеграундных рейв-вечеринках. Он спросил, можем ли мы рассказать о наших впечатлениях.
Самое смешное, что парень был в банном халате и у него были искусственные усы. А камера у парня профессиональная. Я позволила ему снять мой танец. Я была под кайфом и меня уже ничего не сдерживало. Ведь я и трезвая-то без тормозов.
Парень в банном халате дал мне попробовать какой-то сироп, по вкусу напоминавший микстуру от кашля. Я решилась выпить сироп только потому, что Сальваторе был рядом. И мы вместе с ним его выпили.
Парень с искусственными усами спросил:
– Ты была на многих таких вечеринках?
– Это моя первая, – ответила я.
Сальваторе подтвердил.
– Отлично, – сказал усач. Он говорил на английском высших слоев общества, что внушало к нему доверие. – А чем ты занимаешься в жизни?
– Ничем, – ответила я. – Подрабатываю моделью.
– Отлично, – снова произнес парень и внимательно на меня посмотрел, будто желая убедиться, что я говорю правду.
– А что ты сегодня вечером употребляла?
– Кока-колу без льда, какие-то кристаллики и марихуану.
Парень с усами засмеялся.
– А у тебя с собой сейчас есть какие-то нелегальные субстанции?
– У меня с собой ничего нет, всё внутри меня, – сказала я.
Сальваторе засмеялся, а потом достал траву из кармана. Пока он забивал косяк, я танцевала. А потом мы выкурили косяк на троих. К тому времени усатый парень уже выключил камеру.
После косяка усатый пожал мне руку и дал визитную карточку.
– Приятно было познакомиться, – произнес он.
Он также пожал руку Сальваторе, а потом приложил свою руку к груди и стукнул себя два раза в сердце. Сальваторе сделал то же самое. Я спросила у Сальваторе был ли он знаком с усатым.
– Нет, – ответил Сальваторе.
– А что это за приветствие? Какой-то ритуал рейв-вечеринок? – поинтересовалась я.
– Да, что-то в этом роде.
В четыре часа утра я чувствовала себя бодро как никогда в жизни. Мой танец впечатлил Сальваторе. Он удивился, что я протанцевала всю ночь напролет. А я подумала, что наконец-то нашла подобных себе людей, с которыми не чувствую себя чужаком. Ведь в большом городе изгоем быть непростительно.
Вернувшись домой, я чувствовала бесконечную энергию. Так что включила музыку и танцевала до тех пор, пока не шлепнулась без сил на кровать.
[1] She’s in parties (анг.) – «Она – на вечеринках» – название песни английской группы Bauhaus.
Вечеринка с топ-моделью
Дорогая Анара,
Знаю, что ты наверное относишься с подозрением к моим новым увлечениям. Тем не менее, хочу поведать еще одну историю. Давно тебе не писала. Сейчас самое время излить душу.
Я рассказала Лане о вечеринке с Сальваторе. Она предупредила меня, что надо быть осторожной с наркотиками, а особенно, когда употребляю их вместе со странными людьми. Лана отчасти права, но я считаю, что в данный момент мне просто необходим этот опыт.
Через несколько дней после нашей совместной вечеринки, Сальваторе послал мне ссылку на документальный фильм о нелегальных рейвах Лондона, который сняла компания Vice. Тогда я вспомнила об усатом парне с камерой и стала искать его визитку.
Наконец-то нашла ее в кармане джинсов. Под лого компании нашла имя того парня, Дейва, и номер мобильного. Прежде чем посмотреть фильм, я написала Дейву сообщение. Он сразу же меня вспомнил. И стал объяснять, что руководство решило убрать из фильма эпизод с моим танцем. Они боялись, что я могу подать на них в суд, поскольку подрабатывала моделью. Еще Дейв сообщил, что люди со связями в музыкальной индустрии, видели мой танец. Дейв спросил, может ли передать им мой номер телефона. Мол они могут подписать со мной контракт на съемку видеоролика. Я дала Дейву свое согласие.
Через несколько дней получила два сообщения. Одно от Дон Жуана: «Есть работа. Будь готова». Второе сообщение пришло с неизвестного номера телефона. Мне послали детали о съемках. Причем, предлагали очень хорошие деньги, так что я даже подумала, что это какой-то обман. Тем не менее, согласилась поехать на съемки. Надо было продублировать эротический танец очень известной модели. После съемок модель несколько раз просмотрела запись моего танца. Оставшись довольной результатом, она пригласила меня в гардеробную. Я удивилась тому, какой она в действительности была хрупкой. При этом в ней такая сила и энергия, будто она – тигрица.
Модель взяла меня за руку своей миниатюрной ручкой с ярким маникюром и сказала:
– Детка, ты мне нравишься. Пообещай одну вещь. Если будешь встречаться с музыкантом, не верь ему. Иначе он оставит тебя с разбитым сердцем. И еще. Всё, что связано с индустрией мод – дерьмо, кроме денег. Попытайся заработать как можно больше, а потом найди богатого парня, который на тебе женится.
Прежде, чем со мной попрощаться, модель попросила свою ассистентку взять мои координаты.
А через два дня ассистентка позвонила и спросила, хотела бы я прийти на частную вечеринку. Она сказала, что за мной приедет машина и я могу взять с собой друга. Я сначала подумала о Сальваторе, но потом решила, что он будет настолько впечатлен, что не сможет держать язык за зубами. Так что умолила Лану пойти со мной.
В тот же день, когда должна была пойти на вечеринку к топ-модели, получила сообщение от Дон Жуана: «Надеюсь, ты не скучаешь».
«Да уж не скучаю», подумала я, и уже хотела было похвастаться, что иду на вечеринку с топ-моделью, но вовремя остановилась.
За нами с Ланой заехала машина типа Бентли с затемненными окнами и с баром, полным шампанского. Какая роскошь! Машина подвезла нас к великолепному особняку, и мы, немного замешкавшись, наконец решились позвонить в дверь. Мы вдруг почувствовали себя выброшенными на берег рыбами. Но поскольку были наряжены и накрашены, то настроились на веселье. Сама модель, одетая в леопардовый кафтан, открыла нам дверь. Она поцеловала нас обоих в щечку – и мы немного расслабились. «Чувствуйте себя как дома», – сказала модель и тут же куда-то пропала.
Гостиная выглядела, как японский зимний сад. Посередине – дерево, а вокруг постелены сине-зеленые ковры, создававшие впечатление пруда, а в пруду плавали золотые рыбки. Мне даже показалось, что я слышала тихое журчание воды. К тому времени мы с Ланой наткнулись на дворецкого-робота с кнопочками на ливрее. Мы нажали на одну, и он сказал:
– Приветствую Вас, миледи. Чем могу служить?
Мы с Ланой покатились со смеху. А Лана взяла, да и нажала на все три кнопки на ливрее дворецкого. И тут из его тела выехало три ящичка. В одном – карта дома. В другом – шоколадки. А в третьем – два косяка и три маленькие квадратные бумажки со смеющимся лицом Будды. Лана сунула два косяка себе в карман. А я забрала бумажки с Буддой.
Лана меня предупредила:
– Уверена, это ЛСД. Не вздумай пробовать.
А потом обратилась к дворецкому:
– Привет, старик, а можно нам покурить прямо в доме?
И к нашему удивлению он ответил:
– Чувствуйте себя как дома.
Пока Лана искала в сумке зажигалку, я взяла одну из бумажек с Буддой и заглотила ее.
Лана посмотрела на меня и сказала, что надо было ее лизать, как леденец, иначе от нее не будет должного эффекта. Я немного разозлилась за то, что она не предупредила об этом раньше. Но у меня оставались еще две бумажки, и я уговорила Лану взять одну, а сама начала лизать вторую. Лана сделала то же самое с бумажкой, которую я ей дала. Потом мы выкурили с ней косяк и пошли гулять по дому. Еще никогда в жизни не видела таких странных домов! На стенах нарисованы деревья, на которых прямо на моих глазах вырастали цветы, и еще я видела смешных женщин в роскошных шляпах и спешащих куда-то мужчин со старинными чемоданами, смотрящие на дорогие часы. И все они со мной говорили.
Когда я рассказала об этом Лане, она ответила:
– Подружка, да ты трипуешь[1] до безумия!
И вдруг ее лицо стало двигаться в разные стороны. Думала, что она стала инопланетянкой или каким-то странным существом. Я была, как зачарованная, и не в силах найти хоть какой-то смысл. А вместо Ланиной руки держала за руку инопланетянина. В какой-то момент всё стало светом, много огоньков одновременно слились в один, и я почувствовала, как сама растворяюсь во Вселенной. Я могла разглядеть только тени людей, которые затем стали спектром огней, когда проходили мимо меня. Один из таких огоньков появился рядом и обнял меня. В этот момент я ощутила присутствие Бога. Не знаю, как долго всё это продолжалось. Когда стала немного приходить в себя, первое, что увидела – Лану. Она сидела рядом со мной. Мы находились в спальне, или мне так казалось. В это время Лана достала из кармана немного согнутый косяк. Он вернул меня на землю из космоса. Я осмотрелась. Вокруг нас – зеркала. А на каждом зеркале – картинка со стихотворением. Я отчетливо понимала смысл каждого слова в этих стихах, и слова переходили из одного стихотворения в другое, расплываясь капающими чернилами. Одно из стихотворений было написано красными чернилами. Я подумала, что это кровь… Сердце… Сама любовь.
Мы курили с Ланой в тишине. Потом я спросила, трипует ли она.
Она посмотрела на меня со странным огоньком в глазах:
– Уж по сравнению с тобой я трезва. Ну да, вообще-то трипую.
Захотелось в туалет. Я встала с постели, на которой мы сидели. Кажется, это была постель. Хотя она немного походила на стог сена, но какой-то уж очень мягкий и шелковистый. Я ступила на траву, нет, на самом деле, это был ковер, похожий на траву. И у меня возникло ощущение чего-то вязкого, как в моих снах о Дон Жуане.
Мне удалось найти маленькую дверь за деревом лимона. Чертово дерево лимона прямо посреди дома! Но это было самое красивое, самое поэтичное дерево, какое я когда-либо видела! А видела ли я вообще до этого дерево лимона? Я вошла в туалет, чтобы пописать. Это было очень сложно. Очень хотелось писать, но я не могла из-за любви и уважения к Богу. Разве кто-то упомянул его имя? Я услышала чей-то голос в моей голове. Бог тоже вместе со мной. А туалет такой маленький, я меньше и не видела, так что Богу и мне было в нем тесно. И еще там стояла элегантная ванна с ножками льва. Золотая ванна, а стены темно-синие с редкими прожилками светло-голубого. И всё это надвигалось на меня, как океан, как глубокая голубая даль, или ночное небо, лишенное лунного света. А внутри ванны находился красивый чемодан. Казалось, его кто-то там оставил. Почему-то еще чувствовалось, что хозяин чемодана просто его бросил и лишил любви. Ко всем этим ощущениям примешивались еще темные готические нотки. Умывальник украшал черный подсвечник, а темно-синие брызги наплывали на меня. Я помыла руки и посмотрела в зеркало. Мое лицо было таким же, каким я до этого увидела лицо Ланы. Оно двигалось и искривлялось, превращалось в крокодила, в дракона, в инопланетянина… Не знаю, оно просто не было статичным, каким обычно бывает.
Я потянулась к двери, и, к своему ужасу, не смогла ее открыть. Я толкала дверь со всей силой, потом стала искать ключ, но никакого ключа и даже замочной скважины не было. Ничего, кроме дверной ручки. Посмотрела по сторонам, и вдруг вся ванная комната показалась клаустрофобной. Такой маленькой. И безысходной. Я была в отчаянии, и всё, что видела – несчастный брошенный чемодан. И вдруг всё начало принимать смысл. Я, чемодан, Бог, закрытые в маленькой ванной комнате навечно.
«Какая ошибка! Я могла бы сделать всё гораздо лучше», сказала я Богу в ванной комнате. «Не думала, что всё так закончится».
Он улыбнулся.
'Никто не получает то, чего ожидает, почти всегда нас застают врасплох, – услышала я его мысли.
– Но это несправедливо, – тоненький детский голосок произнес в моей голове. – И неужели это всё? Неужели я приехала? С чемоданом? Это моя судьба? Так много вопросов за такой короткий промежуток времени.
– Нет, ты располагаешь всем временем мира, – снова ощутила я его ответ.
Серьезно, мне казалось, это последнее, что буду делать в жизни. Собственно говоря, думала, что буду вечно вот так стоять закрытой в туалете, где меня никто никогда не найдет. Я, Бог и чемодан. Навсегда.
Тут я услышала шум. Подошла к двери, и вдруг голова Ланы просунулась в ванную комнату. Она раздвинула двери. Оказывается, двери были раздвижными! Ох, уж эти дурацкие раздвижные двери! Тебя же об этой чертовщине никто не предупреждает!
– Я думала, ты обкакалась, – засмеялась Лана.
– Даже хуже, чем ты можешь себе представить.
Мы сели, стараясь собраться с мыслями, а потом попытались изучить карту дома. Мы никак не могли понять, как вообще очутились в этой комнате со стогом сена и как из нее выйти.
Да и карта не особо помогала, потому что всё на ней двигалось. Тем не менее, мы пошли, переходя из одной комнаты в другую, пока не набрели на винтовую лестницу. И эта чертова лестница тоже двигалась, будто мы плыли по воде! Нет, внутри Титаника прямо перед тем, как он затонул. Держась за перила, как за нашу собственную жизнь, мы наконец-то медленно спустились вниз.
Дом был полон народа, что я до этого при моем обостренном состоянии мозга не заметила. Прежде чем слиться с танцующей толпой, мы с Ланой попытались придать нашим лицам нормальное выражение. Я, честно говоря, думала, что на этой вечеринке будут хард-рок типы, выпившие и сексуально озабоченные, но вся атмосфера в доме была пропитана умиротворением. Я заметила едва видимую линию, соединяющую каждого человека с другим, а также со мной и с Ланой, и еще с деревьями на стенах и с прекрасным орнаментом на обоях. Эта линия тянулась к высоким окнам, а после к небу, птицам и облакам.
Темноволосая смуглая женщина подошла и подмигнула мне:
– Сильная вещь, этот Будда. Часами не отпускает. – Она улыбнулась.
«Ничего себе! Другие люди читают мои мысли», решила я и тоже ей улыбнулась, попытавшись думать о ней всё самое хорошее, как и обо всех на этой вечеринке.
Смуглая женщина спросила, хочу ли я кофе из листьев с высокогорий Тибета.
Я чувствовала себя так, будто находилась на очень важной деловой встрече, так что собралась с мыслями и вежливо спросила женщину:
– А кофе меня разбудит?
Я решила, что это самый умный вопрос, который когда-либо задавала в своей жизни.
Женщина внимательно на меня посмотрела, а потом от души рассмеялась:
– От чего ты хочешь проснуться, милая?
Я и не знала. Если честно, никогда еще в жизни не чувствовала себя настолько проснувшейся. Даже на той вечеринке, на которую мы ходили вместе с Сальваторе, было не так.
– Я бы попила кофе, – сказала я.
Кофе мне и не доставало! А кофе ли это? Что-то сладкое, горячее и вкусное. Мы поделили его вместе с Ланой, как две сиротки из «Оливера Твиста». И тут темноволосая женщина принесла вторую чашку, из которой шел еще более заманчивый аромат. В этом горячем напитке растворились все мои страхи и тревоги. Я почувствовала себя чистым светом. Я еще изредка видела проблески яркого света, но эти мгновения ощущались теперь волнами, и они были нежными, позволяющими ощутить их внутри себя. И принять красоту, мудрость и уникальность момента, который я разделяла со всеми остальными. Я почувствовала связь с моим внутренним Богом, с чем-то гораздо глубже и мудрее, чем я когда-либо могла быть. Всё закончилось тем, что я, Лана и смуглая женщина вели самую глубокую беседу за чашкой кофе.
Вполне возможно, что мы разговаривали о чепухе, но было такое ощущение, что мы сказали друг другу всё самое важное, что надо было сказать.
Нам предложили переночевать в доме, но у Ланы были обязательства перед детьми. А я не хотела оставаться без нее. Мне нужен сон, уединение, размышления.
Та же машина отвезла нас обратно в Лондон. Мы проезжали по пустынным улицам ленивым воскресным утром, и в первый раз Лондон предстал передо мной во всем его внушительном богатстве и полном великолепии. Когда свернули на Мэйфер, впечатляющая архитектура и белизна зданий чуть не ослепили меня. Я почувствовала, что этот город заслуживал гораздо большего уважения, чем могла ему дать. Было непреодолимое желание пойти в церковь, и я сказала об этом Лане. Это самая первая мысль, которой я с ней поделилась после нашей вечеринки.
Она посмотрела на меня и прыснула со смеху:
– Приходи ко мне – зажжем свечку.
Я зашла к Лане. Мы зажгли свечку и выпили боснийский кофе. Я была очень уставшей, так что вскоре пошла домой.
Весь следующий день провела в самом глубоком в моей жизни сне, без сновидений, но с ясным ощущением самого состояния сна. Казалось, всё мое тело, включая мозги, обновилось и энергетически зарядилось.
Войдя в квартиру, я поцеловала стены. Во мне было столько благодарности. Остановила себя перед тем, как поцеловать кактус. Иначе пришлось бы написать смешную историю о человеке, который в первый раз попробовал ЛСД.
Знаешь, что случилось с девушкой после того, как она в первый раз попробовала ЛСД? Она влюбилась в кактус, и всё закончилось тем, что она сильно укололась. Триповать на кислоте Будда – что же еще могло произойти? В следующий раз надо попросить тарантулу о женитьбе… А потом посмотреть, что произойдет…
Извини, дорогая, возможно, ЛСД до сих пор говорит за меня. Знаю, ты думаешь, что я сошла с ума. Может, так и есть. А что мне собственно терять?
Люблю тебя и с нетерпением жду твоего письма о домашних бедах, ой, извини, о домашнем парне полу-Боге.
Навеки твоя,
Мия
[1] Триповать от слова трип – психоделические переживания после таких субстанций, как псилоцибиновые грибы, ЛСД, ДМТ и т. д. Трип от английского слова trip (путешествие). Обычно человек находится под влиянием ЛСД или грибов около 7 часов, и поскольку он путешествует в «другие миры», то на сленге такое состояние описывают как трип, то есть путешествие. У человека часто трансперсональные переживания: выход сознания за пределы физического тела, ощущение единства со всем живым в мире, переживание воссоединения с Абсолютом, Богом, Космическим Сознанием и т. п.
Это нереально
Моя дорогая Мия,
Это нереально. А может мне просто предначертано, чтобы вся моя жизнь состояла из проблем и драм. Матиас уехал из Дании. И не намерен возвращаться в ближайшем будущем. А может никогда. Позвонил и сказал, что вынужден уехать. Очень извинялся. Ничего не планировал, но произошло что-то непредвиденное. Он не стал объяснять.
Его телефон постоянно отключен уже много дней. Мне кажется, Матиас никогда больше не будет им пользоваться. Думаю, он просто поменял номер телефона.
Я звонила его друзьям, но никто из них не знал, что случилось и почему Матиас уехал. Уверена, что в этот раз они говорили правду, хотя обычно они его покрывают.
Я не стала звонить родителям Матиаса. Они никогда ничего не знают. Его родители – милые люди. Мы посещали их несколько раз. Они скромные и гостеприимные. Его отец на пенсии, а мать работает парикмахером. Она несколько раз подстригала мне волосы. И всё время предлагает: «Пожалуйста, заходи. Буду рада тебя подстричь, а потом вместе поужинаем». Но я вежливо отказываюсь. У нас с Матиасом проблемные отношения. Не хочу, чтобы она задавала вопросы, ведь мои ответы ее только огорчат. И не могу лгать и притворяться, что у нас с Матиасом всё хорошо. Матиас никогда ей ничего не рассказывает. Он вообще редко посещает своих родителей и редко им звонит.
Я сижу в полупустой квартире. Ведь у нас не было ни денег, ни времени купить мебель.
Пожалуйста, пиши. Надеюсь, у тебя наконец-то трезвая голова после кислоты.
Звонок из ниоткуда
Дорогая Мия,
Матиас позвонил. «Измени свой номер телефона и попроси кого-то из друзей купить тебе новый телефон на их имя». Сказал, что найдет способ передать мне деньги. Я начала плакать и умоляла его объяснить, что происходит. Он сказал, что у него нет времени и повесил трубку.
