Текст книги "Эмигрантское чтиво (СИ)"

Автор книги: Асия Караева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Успех шоу мод обычно состоит в приготовлении, а не в самом представлении. Переодевшись в обычную одежду, я сняла с себя серьги и положила их в коробочку. Я села рядом с Дон Жуаном, который был вместе с пожилой женщиной, одетой с иголочки. Она сказала, что вот уже двадцать лет, как посещает шоу моды, но именно сегодня действительно впечатлена, потому что искусство, музыка и все другие элементы слились воедино.

– Мода – это искусство, – воскликнула она в экстазе, на что я кивнула ей, сомневаясь про себя, стоит ли согласиться.

«Очень дорогое искусство», подумала я.

Я выпила бокал шампанского и села на диванчик, рассматривая картины на стенах. От «Подсолнухов» Ван Гога исходил фосфоресцирующий свет, который казался ещё более ярким на серой стене, на которой висела картина.

У меня зазвонил телефон. Сообщение от Кита: «Ужинаю с родителями. Скучно. Думаю о тебе».

Ничего ему не ответила. Не знала, что сказать. Что думаю о нём? Снова врать? Подошел Дон Жуан и небрежно положил руку на моё плечо.

– У тебя какие-то планы на вечер?

– Гм, да, я имею в виду, вроде как бы… – промямлила я.

– Хорошо, довезу тебя до дома. Дай только попрощаться со знакомыми, – сказал он.

Мы вышли из галереи в ещё неровную темноту наступающего вечера и молча пошли к машине.

– Я привезу чек через несколько дней, – сообщил Дон Жуан, когда мы уже были в дороге.

– Хорошо.

Это всё, что мы друг другу сказали. Мы подъехали к дому быстрее, чем я того хотела. Вдруг вспомнила о коробочке с серьгами и вынула её.

Он посмотрел на неё:

– Можешь оставить себе. Они с драгоценными камнями.

Я положила коробочку в сумку. Он наклонился, чтобы меня поцеловать. Мы поцеловались, а потом он потянул меня на себя, и прежде чем, мы смогли что-то подумать, страсть охватила нас, и мы снова стали одним целым. Я кричала и любила его, а он крепко держал меня, пока мы не очутились на краю Вселенной. Мы продолжали крепко держать друг друга в объятиях, и никто из нас не хотел их разжать, как вдруг зазвонил мой телефон.

У меня было одновременно чувство вины, сожаления и счастья. Наконец я отодвинулась от него, поправив одежду, и подумала, что было бы глупо уйти, не сказав ни слова. Сказать спасибо казалось неуместными. За что его благодарить?

– Не забудь своё свадебное платье, – сказал он тихо. – Я взял его для тебя и положил в машину. Оно – в багажнике.

Опять-таки сказать спасибо неуместно. Что сказать человеку, который ведёт тебя в ад и в рай одной и той же рукой? С одинаковым выражением лица и с тем же ровным сердцебиением? Что можно сказать, когда просто нет слов описать то, что чувствуешь, ведь такие слова никогда не найдутся?

«С тобой или без тебя», сказала я ему напоследок.

На его лицо упал мягкий свет, пока он смотрел в свой мобильный. Я увидела грусть на его лице, а может, мне показалось.

«У меня же есть теперь платье», прошептала я, попробовав улыбнуться, но слезы показались в уголках глаз. Я схватила сумку с платьем и стремительно достигла безопасности квартиры Ланы.

Моя дорогая Анара, если воспоминания – всё, что от нас останется, когда часы пробьют последний час на этой планете мечтаний и слез, именно это воспоминание станет последним перед тем, как вступлю в вечность…

[1] (анг.) «С тобой или без тебя» – песня группы U2.

Себастьян

Моя дорогая Мия,

И не знаю, что сказать о твоём греческом любовнике и о Ките. Уверена только в одном – ты не любишь Кита. Что касается настоящей любви, возможно, однажды всё у тебя будет по-другому. Может быть, в следующей жизни. Я сама потеряна. Мы никогда не будем до конца счастливы в этом мире. Это не его цель. Земля создана, чтобы получить слабое представление о счастье всего лишь на долю секунды. И не страшась смерти пуститься в поиск Эльдорадо в ином Новом Свете, в другой Вселенной, ещё никем не обнаруженной.

Я всё рассказала Себастьяну:

– Очень грустно, но ничего между нами не получится.

У него задрожали губы.

– Но почему? Я что-то не так сделал?

– Нет, с тобой всё хорошо. Проблема со мной. Я люблю другого человека.

– Но ты же с ним давно порвала. Не понимаю…

– Да, это правда, но я до сих пор его люблю.

– А ты с ним говорила?

– Нет.

– Может он уже не один? А если он тебя больше не любит? Ведь прошёл почти год.

– Может и так, но мне всё равно.

– Хорошо, но ты должна хотя бы узнать. Позвони ему. Если он до сих пор тебя любит, вернись к нему. А если разлюбил? Зачем форсировать события?

Сложно в таких ситуациях быть непоколебимым. Я не могу. Было жалко Себастьяна. Ведь для нас обоих лучше всего со всем покончить, не важно, любит меня Матиас или нет. Потому что это не имеет никакого значения для наших отношений с Себастьяном. Ведь я не люблю Себастьяна. Но я ничего не сказала. Почему? Из-за осторожности, потому что не хотела сжигать все мосты? Или из-за того, что было его жалко, и я не осмеливалась лишить его последней надежды? Не знаю. Наверное, и то, и другое.

Я всё ещё переписывалась с Себастьяном по телефону после нашего разговора. Хотела проявить к нему доброту. Ведь он не заслужил такого грустного эпилога. Он пригласил меня к себе и приготовил вкусный ужин. Я провела с ним ночь, которая отличалась от всех наших предыдущих ночей. Я улетела. Было темно, и я думала о Матиасе. Всё, что делаю, – неправильно. Всё в моей жизни. Я – сумасшедшая. Гонюсь за фантазией, которая никогда не станет реальностью. И при этом раню себя и других.

Самолет на Копенгаген

Мия, моё сокровище,

Я сидела в самолёте. И была высоко на небесах без наркотиков и алкоголя. Потому что думала о нём. О последнем пункте моего путешествия.

Видела перед собой любимую Бухару. Спустя столетия она всегда будет прекрасной и величественной. Невозможно убить её душу. Несмотря на орды завоевателей: Искандер Великий, как называли тюркские племена Александра Македонского, Чингиз Хан, Амир Тимур… Все они пытались опустошить и разрушить великий город, но зло недолговечно. Сохранив величие древности, Бухара до сих пор живёт и процветает.

Здесь такая красота, будто в чудесном сне! Синие, как само небо, купола мечетей. Минареты достигают небес, и даже самому высокому дереву не дотянуться до них. Красочная витиеватая мозаика медресе напоминает узоры великолепных восточных ковров. Мощные стены древней цитадели Арк хранят сокровенное знание великих поэтов и мудрецов, которые здесь творили. И кажется, сам воздух наполнен дыханием, воспламеняющим современников благочестивым огнём их душ.

В этом священном городе всегда много путешественников. Одни приезжают в поисках обогащения, другие в поисках знаний. Но, увы, в стенах Бухары, впрочем, как и за их пределами, царствуют жадность и несправедливость чиновников и правителей. Но пока аисты ещё вьют гнезда на высоких башнях, есть надежда, что Всевышний не покинет мой родной город.

Я так ему и не позвонила. Боюсь и вся дрожу от страха, даже не видя его. Какая у него будет реакция? Сможет ли он принять или отвергнет меня? Что думаешь?

Край озер или как утопить родителей жениха в одном из них

Моя дорогая Анара,

Я провела выходные вдали от Лондона вместе с Китом. Мы поехали с ним в Озёрный край, где высокие горы и множество прекрасных озёр. Трудно поверить, что такие пейзажи можно найти в Англии. Особенно для таких людей, как я, которая раньше считала, что интереснее Лондона ничего нет.

Родители Кита сняли небольшой коттедж в одной из деревень Озёрного края. Простой, но очень уютный домик с деревянными балками, каминами и маленькими комнатками. Из окон видны сочно-зелёные поля, а вдалеке – горы, небо и облака. Такая метаморфоза после лондонской суеты! Как мне необходимо умиротворение!

Удалось на какое-то время подавить мысли о Дон Жуане, хотя не могу сказать, что чувствую себя как обычно после той ночи с ним.

Мать Кита всё время готовила сама. Она считает, что богатые люди перестанут быть богатыми, если каждый день будут ходить в рестораны. Кит закатил глаза и попросил её перестать «петь». Мать поселила нас в разных комнатах. Удивительно, что она не закрыла нас на ключ, когда мы пошли спать.

Отец Кита – человек сдержанный, хотя время от времени прекрасно шутит. Мать говорит за них обоих и, кажется, считает себя главой семьи.

Когда Кит и я приехали в коттедж, мать приготовила вкусный ужин, а потом подала десерт, всё время приговаривая, пока мы ели: «Минута сладкого во рту оставит пожизненный след на фигуре».

После первого сытного ужина, мы больше ничего сытного не ели остаток нашего пребывания в Озёрном крае. Обычно мать готовила каждому из нас половинку запечённого в духовке картофеля с кусочком сыра наверху. Это было нашим ужином. А на десерт подавала каждому половинку груши, одно печенье и чай. Причём, только травяной чай. Без кофеина и без сахара.

Мы много ходили пешком – наш коттедж находился далеко от магазинов. Однажды Кит, извинившись, покинул нас, чтобы зайти в магазин. Он провёл там больше часа. А когда пришел, мне даже показалось, что он немного поправился. Потом Кит пригласил меня в свою комнату. Показал запасы шоколада, чипсов и всего самого непозволительного, увидев которое его мать наверное получила бы инфаркт. Уверена, что она верит в то, что даже смотря на всё это количество сахара и соли, её бедра вырастут так, что никто её не узнает.

На ужин мать подала каждому сэндвичи с сыром, пол бокала красного вина и два помидора. А на десерт мы съели овсяное печенье и маленький кусочек яблока. Отец Кита выглядит так, будто вот-вот растает. Он как-то попробовал поговорить с Китом о том, чтобы тайком принести в коттедж fish chips. Не знаю, получилось ли у них обмануть зоркий глаз матери.

А во время ужина мать вела долгий монолог о том, сколько денег они инвестировали в образование Кита. На каком-то этапе я не могла больше её слушать. Извинилась и сказала, что пойду спать. Я лежала в постели, как вдруг кто-то тихо постучался в дверь. Кит. Он предложил незаметно переместиться в его комнату, чтобы посмотреть фильм на ноутбуке и побаловать себя сладостями, которые он после недавнего похода в магазин тайком пронёс в дом. Мне понравилась его идея, но мы решили подождать, пока мать, предварительно убедившись в том, что мы с Китом лежим в разных комнатах, пойдёт спать.

Прошло часа два, и я тихо выбралась из своей комнаты. Мы встретились с Китом в коридоре, а потом на носочках, как двое воришек, запрыгнули на его кровать, тихо смеясь. Смотрели The Rocky Horror Picture Show[1], а к концу фильма стали целоваться. Затем медленно начали снимать с себя одежду, изучая тела друг друга. У Кита сильное гибкое тело. Мне никогда не нравился его немного старомодный стиль одежды. Без одежды он выглядел намного привлекательнее. Его нежные прикосновения были приятны, а под конец мы слились с ним воедино. Я была удовлетворена, но не могу сказать, что это было фейерверком. Земля не сдвинулась со своей оси. Не то, что у меня были какие-то сверхъестественные ожидания. Нет, просто эти мысли промелькнули в голове. Я нежно поцеловала Кита в лоб, а после мы заснули, обнявшись.

Проснулись около шести утра, немного напуганные: вдруг нас увидит мать. А потом целое утро смеялись, как два нашаливших ребенка, которые съели в доме все запасы шоколада. Наше странное поведение не осталось незамеченным матерью, заподозрившей что-то недоброе. А когда мы вместе гуляли вдоль озёр, я просто сгорала от желания толкнуть её в одно из них.

Всю обратную дорогу мы слушали классическую музыку и говорили о том, что предпринять в ближайший уикенд. Я заснула ещё до того, как мы въехали в Лондон, а проснулась уже перед домом Ланы. Кит помог донести мой рюкзак. Мы поцеловались на прощанье. Когда вошла в квартиру, просто не терпелось рассказать Лане о том, как прошли выходные с родителями, но её не было дома. Хотела её дождаться, но я так устала, что заснула.

Прочитала твои письма перед тем, как заснуть. После этих выходных, моих тёплых чувств и ощущения того, что всё-таки могу иметь нормальную семейную жизнь, я не самый лучший советчик. Даже не знаю, что сказать. Если Матиас – самый дорогой для тебя человек в мире, наберись мужества. Даже если снова придётся попасть в бездну отчаяния, в которой уже когда-то находилась. Ты ведь знакома с этим состоянием, возможно, больше не потеряешь себя. У нас всегда есть способность надеяться. Разве это не одно из лучших качеств? После всепрощения?

На следующий день я проснулась от запаха свежего кофе. Вошла в кухню, как раз в тот момент, когда Лана разливала кофе. Мы закурили с ней её элегантные длинные сигареты, а после глотка горячего кофе она попросила:

– Ну, давай рассказывай.

Когда я закончила свой рассказ, Лана достала из своей сумки письмо.

– Вот пришло на твоё имя.

Вся дрожа от волнения, я раскрыла конверт. В нём был выездной документ.

Потом Лана достала из сумки второй конверт и с озорной улыбкой сказала:

– Ой, чуть не забыла, и это тоже на твоё имя.

На конверте стоял логотип фирмы Дон Жуана. Я быстро его открыла, делая вид, что мне всё равно, что находится внутри. Кроме чека в конверте ничего не было. Ни строчки от него самого.

Когда Лана увидела грусть в моих глазах, она встала и воскликнула:

– Скоро будешь невестой, и у тебя теперь достаточно денег, чтобы это отпраздновать.

Я посмотрела на чек. Он был на внушительную сумму, особенно, если учесть, что я работала моделью всего-то несколько часов. Лана права. Пора отпраздновать.

[1] (анг.) «Шоу ужасов Рокки Хоррора» – экранизация британского мюзикла, пародия на фильмы ужасов.

Холодное море Дании

Мия, моё сокровище,

Советую утопить мать Кита в одном из озёр!

Я снова в Копенгагене. Не знаю, то ли город изменился, то ли я после почти года, проведенного во Франции. Но наплевать. Единственное, о чём думаю – о нём.

Я ему позвонила, но он даже не захотел разговаривать. Хорошо, что у меня есть его адрес. Он снимает комнату в квартире вместе с другим парнем, которого я хорошо знаю. Анна рассказала. Квартира находится на Кристианхаун, недалеко от красивого канала, о котором когда-то писала.

Я сидела в кафе, расположенным прямо перед его домом, и через два дня увидела его, проходящего мимо.

Я подошла. Он изменился – на лице больше нет его обычной мальчишеской улыбки. Как всегда он был спокоен, без тени эмоций. Хорошо, что хотя бы согласился выпить со мной кофе.

– Как Франция?

– Красивая страна с большим количеством искусственных улыбок, – ответила я. – Наконец-то получила степень магистра.

– Поздравляю! Ты это заслужила. Ты всегда была сильной и целеустремленной. В отличие от меня. Так чего ты хочешь? – Он смотрел своими голубыми глазами не на меня, а сквозь, совсем меня не замечая.

– Матиас, я до сих пор тебя люблю.

– У тебя богатое воображение, Анара. Тебе только кажется. Тебе просто скучно. У меня нет никакого желания начать всё заново.

Попыталась посмотреть ему прямо в глаза. Они стали такими враждебными, что приобрели холодный серый цвет, прямо как датское море.

Я чуть не заплакала, и он это заметил.

– Анара, не смотри на меня так… Своими невинными глазами… Попробуй эти фокусы на ком-то другом. Я слишком хорошо тебя знаю. Всё кончено. Ты же сама сказала почти год назад, что наши отношения были для тебя пыткой. Так зачем совершать ту же самую ошибку? Найди себе адвоката, доктора или инженера и будь с ним счастлива.

– Я не буду счастлива с традиционными профессиями. Уже пробовала.

– Ничего не хочу об этом слышать. Пожалуйста, замолчи.

Он заплатил за кофе и ушёл, даже не пытаясь меня выслушать.

Не беспокойся, моя дорогая, я выйду победителем из этой битвы. У меня были времена потяжелее. Я знаю все его слабые стороны. Он будет моим. Я – кочевник из Средней Азии. Мои предки завоевывали бескрайние равнины Руси, Восточную Европу и даже мистическую Персию и Индию. Кто такой Матиас с его безразличными голубыми глазами и холодным датским сердцем перед отчаянным и кровожадным воином-кочевником? Он сдастся. Я умею покорять осажденные крепости, построенные из самого крепкого камня. Отравлю его колодцы, нашлю на него холеру и чуму.

Я теряю рассудок

Моя дорогая Мия,

Я звоню ему и посылаю сообщения. Его телефон всё время отключен. Он никогда не позвонит. Провожу в кафе напротив его дома часы, сутки… Я даже его не видела. Где же он?

Начала ему угрожать. Послала сообщение, что пересплю с его соседом по квартире прямо у него на глазах. Потом сообщила, что сожгу дотла его квартиру. Потом написала, что вколю себе смертельную дозу героина и умру перед его домом. Я не блефовала. Он прекрасно знает, что я – сумасшедшая и способна на всё. Но он молчит. Никакой реакции от человека, который меня любил. А любил ли он? Может, я всё придумала? Всё было сном? Кошмаром?

Прошли столетия – история изменилась. В современном безумном мире мы поменялись местами. Я больше не Лейли, а стала Меджнуном. Я теряю рассудок. Моя участь – сгореть в пламени любви и быть вечно пьяной от любви.

«Who do you think I am? A drunkard? A love-sick fool, a slave of my senses, made senseless by desire? Understand: I have risen above all that, I am the King of Love in majesty. My soul is purified from the darkness of lust, my longing purged of low desire, my mind free from shame. I have broken the teeming bazaar of the senses in my body. Love is the essence of my being. Love is fire and I am wood burnt by the flame. Love has moved in and adorned the house, my self tied up its bundle and left. You imagine that you see me, but I no longer exist: what remains is the beloved…»

«Вы думаете, что я пьянчужка? Безумец от любви, раб собственных чувств, убогий из-за страсти? Поймите, я поднялся над всем, я – всемогущий царь любви. Моя душа очищена от тьмы вожделения, мой разум свободен от стыда. Я покинул базар, изобилующий чувствами. Любовь – смысл моего существования. Любовь – костёр, а я – дерево, горящее в её пламени. Сама любовь поселилась в моём теле, как в доме, и господствует в нём, а меня больше нет. Вам только кажется, что это я, но меня не существует: осталась только Возлюбленная…» [1]

«Лейли и Меджнун» [2] Низами Гянджеви

О повелитель сущего, Аллах,

Я умоляю, распростертый в прах:

В твоей я власти, дух мой умертви,

Но только не лишай меня любви!

Уму, молю, прозренья силу дай,

Сурьму с ресниц моих не вытирай.

Я пьян любовью до скончанья дней,

О, опьяняй меня еще сильней.

«Лейли и Меджнун» Низами Гянджеви

[1] Даю здесь собственный перевод не стихотворной версии английского перевода «Лейли и Меджнун» Низами Гянджеви, так как английский текст, с моей точки зрения, больше соответствует суфийскому смыслу поэмы, нежели русский, который был у меня в доступе.

[2] «Лейли и Меджнун» – эта поэма Низами Гянджеви вдохновлена популярной в исламе легендой о беспредельной, пылкой любви девушки Лейли и юноши Каиса, прозванного Меджнуном – безумным. Каис из богатой бедуинской семьи, но он так обезумел от любви, что ушёл в пустыню и стал изгоем. Поэтому родители Лейли не хотят отдать ему в жёны свою дочь. Лейли умирает от любви, потому что не может быть вместе с Меджнуном. Узнав о смерти возлюбленной, Меджнун тоже умирает. Легенда вдохновила многих поэтов-суфиев, в том числе и персидского поэта XII столетия Низами Гянджеви. Эта поэма о мистической силе любви полна суфийских символов: потеря собственного эго при безумной, самоотреченной любви, благодаря которой человек способен познать трансцедентальную божественную сущность. У поэмы Гянджеви около 30 подражаний на разных языках от турецкого до хинди.

Жизнь в деревне

Мой друг, какая же решимость! Я давно видела в тебе эту дикую целеустремленность, но ещё никогда до такой степени. Даже показалось в какой-то момент, что ты превратилась в Дон Жуана, когда говорила с Матиасом в кафе… Почувствовала в тебе что-то от него. Вы оба не хотите сдаваться. Считаю, что ты должна спросить себя: хочешь ли ты быть с Матиасом, потому что любишь его больше всего на свете? Или просто твоё эго и гордость не позволяют сдаваться? Пожалуйста, не сердись на меня за то, что задаю такие вопросы. Я желаю только самого лучшего. Ведь я сама прошла через много штормов, и несмотря на то, что они сделали меня намного сильнее, не хочу больше переходить границу. Потому что достаточно только одного шага, чтобы оказаться в пропасти.

Возможно, Матиас изменился. Ведь люди меняются. Я изменилась. И ему самому очень больно, и он до сих пор тебя безумно любит. Но как я уже писала, достаточно всего одного шага, чтобы упасть в бездну. Следи за собой и сообщай о том, что происходит. Пожалуйста, не делай никаких глупостей с наркотиками. Ты рискуешь оказаться в тюрьме или потерять жизнь. Разрушишь всё, чего так долго и тяжело добивалась: твоё образование, будущую карьеру, все планы на будущее. Не забывай о том, в какой дыре мы были и как многого добились. Не поддавайся иллюзиям, которые дают наркотики. Найди другие способы релаксации. Танцуй, бегай в лесу, кричи во всю мочь там, где никто не услышит… И продолжай мне писать.

Я уже почти месяц нахожусь в родном сонном поселке на границе. Жизнь здесь идёт своим чередом, как обычно бывает с жизнью. Войны приходят и уходят. А люди остаются и продолжают жить.

Были небольшие проблемы c документами, когда въехала в Боснию. Меня допросили, почему я просила в Великобритании убежище. Наткнулась на тупого полицейского с лицом неандертальца, который наверное даже не закончил начальную школу. Правительство специально назначает таких людей полицейскими в моём поселке. Он спорил со мной о том, что слово «департамент» в моём выездном документе означает «депортация». Вместо того, чтобы вдаваться с ним в дискуссию о семантике, я внимательно выслушала этого глупого человека, представляющего закон. А потом позвонила Мартину, защитнику моих прав в Великобритании. Через неделю мне сообщили, чтобы я пришла в полицейский участок с фотографией для изготовления паспорта. Я также получила грант на тысячу фунтов стерлингов, которые отдала матери. Она на вершине счастья и теперь строит планы, на что потратить деньги.

Я ношу простую деревенскую одежду и сажаю овощи в нашем саду. Мать выращивает картошку, помидоры, огурцы, кабачки в маленьком садике рядом с нашим домом. У неё даже есть кусты ежевики и чёрной смородины. Она замораживает ягоды на зиму. В нашей деревне нет магазина, где можно купить фрукты или ягоды вне сезона.

У матери кошка, которая всегда с ней. Маленькая тигрица считает себя полной хозяйкой в доме. Как только я приехала, кошка дала знать, что кому-то из нас придётся покинуть дом. Однако, в конце концов она всё-таки смирилась с тем, что я тоже живу в доме. Иногда просыпаюсь и вижу её, свернувшуюся клубочком у моих ног и не желающую двинуться. Как будто она улыбается во сне, мурлыча: «Я до сих пор в доме главная».

Мы с матерью почти всё время проводим в саду и ещё помогаем пожилым людям в деревне, ведь здесь нет никаких социальных служб. Это даёт смысл моему существованию и делает меня счастливой.

Кит сообщил о своём скором приезде. Ещё сказал, что его родители тоже хотят увидеть место, откуда я родом под предлогом «интереса к другим культурам». Кит просто сгорает от нетерпения на мне жениться, чем очень удивляет. Честно говоря, не вижу смысла в спешке, особенно после того, как обрела покой в доме матери. Мне были необходимы уют и простота, которых так не хватало в Великобритании.

Скоро снова тебе напишу. С нетерпением жду твоё письмо,

Крестьянка Мия

Мистер и Миссис Беннет, и…

Моя дорогая Анара, у меня много новостей. Всё так быстро происходит, что у кружится голова. И ещё она кружится по некоторым другим причинам…

Кит приехал вместе с родителями. Мы всё подготовили для свадьбы. Поженимся в ЗАГСЕ нашего поселка, а потом отпразднуем свадьбу в небольшом кафе, находящимся у речной мельницы. На празднестве будут только Кит, я и моя мать.

А теперь о родителях Кита. Они гостили у нас несколько дней. Моя мать очень боялась, что родителей ужаснёт простота нашего жилища. Но дом им понравился. Мать Кита внимательно наблюдала, как я готовлю и веду хозяйство. Мы обсуждали вместе жизнь после свадьбы. Родители Кита попросили меня подписать документ, в котором я обязуюсь не претендовать на имущество в случае развода с Китом. Причина того, что они так сильно хотели женитьбы сына объясняется тем, что в случае женитьбы Кит сможет получить в наследство землю и несколько домов от своего эксцентричного дяди, которого тоже зовут Кит и который никогда не был женат, а в настоящее время при смерти. И будучи при смерти дядя хочет удостовериться в том, что Кит женился. Теперь понимаешь, как этот брак важен для нас обоих.

Отец Кита не был согласен с тем, что я ничего не смогу получить в случае развода. В конце концов, родители Кита решили, что в при разводе мне будет выплачено двадцать пять тысяч фунтов стерлингов. Меня это не особо беспокоит, и я ничуть не оскорбилась дискуссии. Хорошо понимаю заботу родителей Кита о благополучии их сына. Тем более, что никогда не стремилась заполучить его состояние.

Как только мы обсудили все вопросы о приготовлении свадьбы, родители Кита решили прогуляться по нашему посёлку несмотря на увещевания моей матери, настаивающей на том, что они не должны гулять одни. Мать и отец Беннеты одели на себя тяжелые рюкзаки и отправились в поход. Каким-то образом, они оказались на другой стороне границы. Они нашли маленькое уютное кафе, надеясь в нём перекусить, чтобы отправиться в поход. Старая женщина, хозяйка кафе, подала им крепкий боснийский кофе с рахат-лукумом, знаешь, турецкие сладости, долго таящие во рту. Хозяйка кафе пыталась объяснить о границе, но родители Кита её не поняли и пересекли границу. Как только это произошло, пограничники набросились на них и перепотрошили содержимое их рюкзаков. Хорошо, что у родителей были с собой английские паспорта. В рюкзаках ничего не нашли, кроме одежды, компаса, фотоаппарата и толстых книжек о местной флоре и фауне, а главное – регистрацию полиции. Так что вскоре пограничники связались с полицейскими нашего поселка, которые сообщили, что миссис и мистер Беннет действительно приглашены моей матерью и живут у нас. После чего родителей Кита засунули в машину и передали нашим полицейским. Я еле сдерживала смех, когда увидела, как растерянные и испуганные родители выходили из полицейской машины.

Сосед сказал, что родителям Кита очень повезло, что они не наткнулись на мину. Моя мать, попыталась их успокоить, отпаивая водой на экстракте бузины. А потом приготовила свежую рыбу, пойманную в то же утро в нашей реке. Мне кажется, им навсегда запомнится это путешествие. Родители уехали на следующий день, а я с Китом отправилась выбирать подвенечный наряд.

Решила не надевать свадебное платье, подаренное Дон Жуаном. Не хочу, чтобы в этот торжественный день что-то напоминало о нём. Надену боснийский национальный костюм: белую рубашку с длинными широкими рукавами и турецкие шаровары, а также изящную расшитую золотом жилетку. Не буду покрывать голову фатой – просто вплету в волосы свежие цветы из сада. Ведь я – гордая Мия Боснийская, а не какая-то там греческая богиня. Кит тоже будет одет в боснийскую национальную одежду: брюки, широкий красный ремень и полосатую рубашку.

И ещё… Что-то очень маленькое находится у меня в животе, растя с каждым днём. И оно делает меня одновременно счастливой и грустной, вызывая тошноту и головокружение по утрам. Не знаю, ребенок ли это от Дон Жуана или от Кита. Одно знаю точно – это мой ребенок.

Ещё никому об этом не рассказывала, ты – первая, с кем поделилась. Хочешь стать крёстной моего ребенка? Ребёнку нужна сказочная крёстная, а тебе ведь нужно писать для кого-то твои прекрасные сказки. Что думаешь?

Итальянская паста с красным вином из Ирмы [1]

Моя дорогая, любимая Мия,

Я так за тебя счастлива! Конечно, стану крёстной твоего ребенка!

Что касается моей одержимости Матиасом и состояния, в котором пребывала, скажу честно, оно не имело никакого отношения ни к амбициям, ни к желанию победить и завоевать. Поверь! Это было состояние ума или скорее безумия, над которым у меня не было контроля. Я полностью потеряла себя, свой характер, своё эго. Какое-то сверхъестественное чувство. Я не владела собой. А была ослеплена, одурманена, потеряна, сломлена страстью.

Несмотря на то, что я уже итак опьянела от любви, в тот день напилась ещё сильнее. Выпила полбутылки водки. А может больше. Как обычно посылала глупые сообщения на мобильный Матиаса. Одно безумнее другого.

И вдруг меня осенило. Ведь он до сих пор меня любит! Начала вспоминать наш разговор в кафе на Кристианхаун, где он делал вид, что ему всё равно. Но ему не всё равно. Его слова: «Наши отношения были для тебя пыткой». А потом: «Ты всегда была сильной и целеустремленной. В отличие от меня».

Он отвергает меня, потому что думает, что я снова буду с ним страдать. Потому что он недостаточно решителен и не целеустремлен. Он считает, что я буду счастливее с кем-то другим. Но я не могу без него существовать. И люблю его достоинства так же, как и недостатки.

Я подошла к его дому, вернее к кафе рядом с домом. Сидела и ждала примерно час. Увидела, как он вошёл в подъезд. Но всё произошло слишком быстро. Он закрыл за собой входную дверь. Но мне повезло – кто-то выходил из дома и открыл дверь подъезда. Я быстро поднялась по лестнице и позвонила в дверь Матиаса. Он открыл и с такой силой схватил меня за руку, что я чуть не закричала от боли. Он бросил меня на стул.

– Пора всё это прекратить, Анара. Уже не смешно. Ты выдела себя в зеркале?

– Нет.

– Твоё место в психушке. Тебе необходима медицинская помощь.

– Ты так думаешь?

– Сколько ты выпила?

– Полбутылки водки. А может чуть больше.

Он взял стакан и налил в него воду.

– Пей, – приказал он.

Я начала пить, но не могла допить до конца. Вода была такой невкусной.

– Я сказал пей. – И он налил второй стакан.

– Не могу так много пить, – закричала я.

– Можешь. Ты должна.

Я снова стала пить эту противную воду и заплакала.

– Прекрати, – сказал он. – Возьми себя в руки. Какие у тебя планы? Ты уже начала искать работу?

– Нет, но скоро начну, – ответила я. – Напишу книгу о своей жизни, – улыбнулась сквозь слезы.

– Хорошо, сделай это. Только ничего не пиши обо мне.

– О тебе даже не упомяну. Обещаю.

Я помолчала, а потом посмотрела на него. Мне показалось, что он смягчился.

Тогда сказала:

– Матиас, я такая голодная. С тех пор как ты уехал, ела как попало. Ты же знаешь, что я не умею готовить.

– Знаю.

– Можешь приготовить что-нибудь вкусное? Что-нибудь итальянское? Я возьму в Ирме хорошее красное вино.

Он посмотрел на часы и сказал: