Текст книги "Орфан Кейн (СИ)"

Автор книги: Арьят Квазар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

3-2

На то, чтобы рассказать о случившемся, ушло не так много времени. Гораздо дольше пришлось отвечать на вопросы, общая суть которых сводилась к некомпетентности экипажа, которая привела к взрыву «Аякса» и последующему дезертирству оставшихся в живых.

Особенно напирала дама, фигура которой больше напоминала грушу и показывала со всей ясностью, что это кабинетный работник. Пока она сыпала провокационными вопросами, остальные изучали Кейна с плохо скрываемой скукой, но за его ответами все же следили, хоть он и боялся, что это всего лишь цирк, и исход дела известен еще до начала встречи.

Кое-как отбившись от атак кабинетного работника, Кейн уже было вздохнул свободнее, но тут слово взял сидящий рядом с ней старик. Вопросы он задавал на удивление толковые, но смысл их все так же сводился к тому, что торпедоносец погиб по вине экипажа.

От бесконечного топтания на месте у стрелка разболелась голова, от стояния навытяжку начала ныть спина и мелко задрожали колени. Кейн, как ни старался, но отвлекался, чтобы не дать перед высокими чинами слабину. За стариком пришло время кадрового военного, как было понятно по манере держать себя за столом. Здесь можно было бы обрадоваться, как-никак – свой человек, должен понимать, когда десантник говорит правду, но нет. Разговор прошелся по кругу в третий раз. Он держался прямо, а в груди поднималась злость. Сколько можно переливать из пустого в порожнее? Хотелось плюнуть, причем буквально, но он не мог себе этого позволить, так глубоко впиталось за годы службы уважение к вышестоящим.

Когда стрелок ответил на вопросы кадрового военного, сидящие за столом переглянулись, о чем-то совещаясь вполголоса. Выражение их лиц незаметно переменилось, из них ушла скука, теперь перед стрелком сидели сосредоточенные профессионалы.

– Что ж, официальную часть можно и закончить. – Капитан подал сигнал рукой, и сидящие за столом поднялись и потянулись к выходу, кроме мужчины, что расположился по правую руку от него. Когда они остались втроем, он сказал: – Сержант Кейн, садитесь. Я вижу, что вы еще не совсем оправились, и восхищен вашей выдержкой. Особенно перед лицом госпожи Белинды Строк.

Капитан усмехнулся в усы, а Кейн едва не поперхнулся: генерал Строк! Легендарная женщина, прорвавшая осаду в системе Геркулеса! Тогда эти двое – старик и кадровый, они… У него подкосились ноги, и он опустился в стоящее по его сторону стола кресло, хоть и не собирался этого делать.

– Я… Мне… – Кейн готов был провалиться сквозь палубу от стыда за накатившую робость. Усилием воли он превратил ее в злость, которая удивительным образом придала ему сил. – Для меня великая честь оказаться в одном помещении с такими людьми, капитан. А по поводу выдержки… Это базовое умение десантника, не вижу в случившемся повода для похвалы. Но благодарю, сэр.

Капитан и второй мужчина, серый и настолько ни чем не примечательный, что при встрече его запросто можно было не узнать, смотрели на него с интересом.

– Хорошо, давайте перейдем непосредственно к делу. Мы не просто так расспрашивали вас о случившемся. Дело запутанное, так что небольшое форсирование было необходимо. А сейчас мы бы хотели услышать ваше личное мнение по поводу произошедших событий.

– Сэр, но я вроде бы все рассказал, мне нечего добавить. – Кейн смотрел капитану в глаза.

– Мне не нужно, чтобы вы повторялись, мне нужно, чтобы вы поделились своими мыслями. Догадки, подозрения, что угодно. Начинайте.

Кейн помолчал. Что тут можно добавить? По всем признакам это было рядовое нападение пиратов, если бы не некоторые детали.

– Как я уже сообщил, кораблей было восемь. По крайней мере, по словам свидетеля. Но получается, что как минимум два из них были военными, если судить по тому, что мы не смогли их обнаружить, кроме как визуально. И то, что они не полетели с остальными к червоточине, на мой взгляд, говорит о том, что те шестеро были отвлекающим маневром. Думаю, в обломках вы не обнаружили тела. Я прав?

Капитан и второй мужчина снова переглянулись, и серый кивнул:

– Да, тел обнаружено не было. Но откуда такие предположения у вас?

– Шесть кораблей ломятся мимо базы флота и открывают огонь, едва их пытаются проверить. Это или смертники, чего среди пиратов не замечено, или корабли были пустыми. Я считаю, что они были захвачены или куплены специально, чтобы перекрыть шлюзы на «Иранце» и после создать ложный след. И думаю, им бы это удалось, если бы они не вернулись и не обнаружили нас.

– У наших аналитиков сложилось такое же впечатление, рад, что мнения совпали. А зачем, по вашему мнению, они могли вернуться?

– Что-то забыли? – подхватил серый. – Возможно, выжившую? Эту… тритонианку?

– Да, – ответил Кейн. – Вы нашли у нее модуль, о котором я рассказал?

– Нашли. Но вернемся к теме.

– Конечно. Я вижу причину для возвращения так: они забрали центральный компьютер, но интересующей информации не нашли. Может, она была стерта, и отсутствовал как раз этот модуль. Из чего можно было сделать простой вывод, что интересующая их часть осталась на корабле. А вернувшись, они обнаружили, что опоздали, и на призыв о помощи подоспел торпедоносец, который уже закончил с осмотром и теперь удаляется от «Иранца». – Кейн позволил себе пожать плечами. – Возможно, они даже успели еще раз обыскать мертвый корабль. А дальше понятно.

– Пока все, что вы говорите, совпадает с мнением аналитиков. Что ж, пока это лишь догадки, пусть и очень достоверные. Остается ждать, пока тритонианка придет в себя и окрепнет достаточно, чтобы ее можно было допросить. – Серый откинулся в кресле, но, поймав взгляд Кейна, уточнил: – Конечно, я имею в виду беседу, никто не собирается причинять ей вред. Как она там представилась, Акамине? Как вы считаете, можно ли ей доверять? Одна на мертвом корабле, без единой царапины…

Серый неопределенно покрутил пальцем в воздухе. Кейн спросил немного резче, чем хотел бы:

– Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу сказать, что это странно, и выглядит так, что ее оставили те же люди, что напали на «Иранца». Оставили специально, чтобы она нашла интересующую их вещь. Но тут, как назло, подоспели вы, и им пришлось импровизировать.

– Вы намекаете, что она не та, за кого себя выдает? – Кейн сдерживался с трудом. Серый наверняка тоже был из военных структур, но от чего-то у стрелка к нему не было никакого уважения. К тому же сработала старая привычка защищать членов отряда несмотря на чины. – Ее пытались убить так же, как и нас, и у меня нет ни малейшего сомнения в том, что…

– Вы не видите всей картины, сержант. И пока мы не разберемся в ситуации, я бы попросил вас проявлять больше уважения. – На спокойном внешне лице серого не дрогнул ни один мускул, но в голосе зазвенела сталь. – Разговор окончен.

– Можете идти, сержант, – капитан поднялся из кресла, давая понять, что разговор окончен. – Вам отвели каюту недалеко от медотсека.

Кейн вскочил следом, рука дернулась, едва удержавшись от того, чтобы отдать честь. Его здесь называют сержантом, но он уже давно им не является. Развернувшись на каблуках, он вышел в открывшиеся двери. Зеленая линия прыгнула под ноги, стрелок пошагал по ней, погруженный в мысли. Что с модулем? Из-за него погибли экипажи двух кораблей, значит, вещь эта имеет колоссальное значение как минимум для того, кто отправил к ним убийц. Сумели ли его расшифровать? И если да, то что же там такое? Хотя, об этом он может так никогда и не узнать.

А еще этот серый. Непонятно пока, откуда он, но скорее всего, из разведки или чего-то подобного. Ссориться с ним было нельзя, Кейн прекрасно понимал это теперь, задним умом, но ничего не мог с собой поделать. Неписанное правило десанта гласило: защищай своих всегда и везде, чего бы это ни стоило. Пусть боец не прав, разбираться с этим должны члены отряда.

Нужно приглядывать за девушкой, когда она придет в себя. Ничего хорошего от разведки ждать нельзя.

3-3

Потянулись бесконечные дни ожидания. Сперва Кейн не выходил из госпиталя, пока врачи не вызвали охрану и не выставили его прочь. Тогда он заново открыл для комнаты отдыха. Они предназначались для сержантов и рядовых, но туда частенько захаживали и офицеры из тех, что старались прослыть среди подчиненных демократичными руководителями.

По мнению Кейна уважение нужно было зарабатывать в бою, а не за стаканом, но где им было взять хорошую драку? Так что стрелок со своим уставом не лез. Утром, едва продрав глаза, кое-как умывшись, он шагал в госпиталь, где ему сообщали, что пока все без изменений, тогда он выбирался в рекреационные зоны и занимал место за столиком. Бармен и официантки запомнили его еще в первое посещение, и относились к нему с пониманием. Тем более, что отставной сержант, по трагическому стечению обстоятельств оказавшийся на базе, много не пил и совсем не буянил, в отличие от остальных. Так прошло трое суток.

На четвертый день он проснулся как обычно, почесал перед зеркалом щетину: брить ли? Решил, что он не сухопутная тля, а боец, пусть и в отставке, и включил бритву. После надел свежий комбинезон и покинул каюту.

Хорошие новости ждали Кейна уже на пути в медотсек. Его встретил в коридоре посыльный с шевронами медицинской службы, увидев стрелка, он остановил его и доложил:

– Один из вашего экипажа пришел в себя, вам разрешено короткое посещение.

– Кто именно? – что-то внутри Кейна дрогнуло, сердце рвануло, ускоряя ритм.

– Мужчина. – Посыльный бросил взгляд на браслет. – Крупный, на комбинезоне нашивка «Бауэр».

– Благодарю.

Кейн ускорил шаг. Итак, первым очнулся здоровяк, что в принципе предсказуемо. Если не сорвало в полете, значит, жить будет. А что с остальными? В палате оказался доктор. Он стоял в изголовье кровати, изучая показатели на открытом в пол стены экране. Когда стрелок вошел, мужчина повернулся к нему:

– Вы уже здесь? Хотя, если учесть, что вы паслись тут постоянно, не удивлен. Состояние улучшается, но вам все равно лучше не задерживаться надолго. Я вернусь через пять минут.

Доктор вышел. Кейн проводил его взглядом, потом обернулся к постели. Лицо Бауэра на подушке выглядело почти серым, заплывшим. Шея наоборот, была фиолетовой в потеках. Кисти рук, лежащих поверх одеяла, стягивали медицинские шины. Поймав взгляд стрелка, Бауэр каркнул и прошептал:

– Красавец, да? Хе… А внутри еще лучше. Я так хреново себя не чувствовал с тех пор… как меня моя Кристина застукала с подругой… Ох!

Он сухо закашлялся, морщась от боли, потом рассмеялся, все так же шепотом:

– Тогда тоже неделю не поднимался, да… – он вдруг стал серьезным. – Остальные как? Мне не говорят… ничего…

– Все здесь. – Кейн неопределенно махнул рукой. – Долетели, но пока только мы с тобой в сознании.

Бауэр понимающе кивнул. Кейн покосился на экраны, пытаясь в мешанине цифр и графиков рассмотреть… что?

– Как тебя угораздило? – он указал на почти черную шею.

– Обернуться хотел… кха… посмотреть… как там «Аякс». Чуть башку в шлем не выронил…

Они поговорили еще немного. В основном, конечно, Кейн, о том, что случилось дальше, как он устроился и о перспективах.

– …Так что вот такие дела. Давай поднимайся, без тебя здесь скучно совсем. А сейчас мне идти надо, ты держись, хорошо? – он подошел, опустил руку крепышу на плечо. Тот поморщился, но ответил жизнерадостным хрипом:

– Да куда я денусь?

Кейн приготовился ждать дальше, но этим же вечером очнулся Ойра. Стрелок поспешил к нему, тот выглядел немногим лучше, но по крайней мере шея была цела. Правда, он умудрился сломать обе ноги.

– Вот такой я неудачник, – прокомментировал он свое положение.

– Ничего, все сложилось благополучно.

– Смотря для кого. – Техник стал серьезным. – Ты уже доложил о случившемся?

– Да. – Кейн пересказал ему то, что уже сообщил Бауэру. – Так что вот…

– Они… считают, что Акамине замешана?

– А ты? – спросил в ответ Кейн. – Доводы у них хорошие, но внутри что-то подсказывает: не она это.

– Время покажет, – философски заметил Ойра. – Сейчас ничего не выяснишь, так что вали-ка уже, мне нужно…

Что именно ему нужно, стрелок не стал выяснять. Он вышел и отправился в кафетерий ожидать пробуждения девушки. Но в этот день больше хороших новостей не было.

Чтобы скоротать время, да и от скуки, он начал изучать доступную информацию по Тритону-2, которой было немногим больше, чем он уже знал.

Формой правления на планете была криптодемократия, штука удивительно надежная в замкнутых обществах. Они выбирали и снимали руководителей простым голосованием, причем, для этого не нужно было даже собираться, достаточно было, чтобы появился определенный процент недовольных. На планетах более открытых давно бы случился переворот, или общество скатилось в анархию. Здесь же людям удалось поймать баланс.

Воинами в тритонианском обществе мог стать любой, тут не было ничего особенного. Точно так же, как во множестве милитаризованных миров, детей модифицировали еще до рождения, многих сращивали с машинами по мере взросления. Пройдет еще несколько сотен лет, пока ценность жизни отдельного человека снова вырастет.

Очень немногое было известно о науке Тритона-2. Причем, последние данные по ней были добавлены в архив почти полвека назад. Затем они закрылись от остальных, и, несмотря на постоянные запросы, больше не пускали к себе наблюдателей, зато, судя по всему, сблизились с сектантами с Япета. Кейн вспомнил удивительный скафандр Акамине, больше похожий на облако или дым, чем на что-то прочное. Чья же, интересно, это разработка? Собственная, или совместная? Он не знал еще его полных возможностей, но и того, что стрелок уже увидел, было достаточно.

Какое-то очень важное дело свело эти расы на исследовательском корабле. Что-то настолько важное, что на них рискнули напасть, несмотря даже на репутацию обоих. Когда – или если? – на Япете и Тритоне выяснят, к именно напал на исследователей, быть войне. У Япета корабли старые и медленные, но уверен, что ради такого случая их союзники поделятся.

Скорей бы уже медики подлатали Акамине. Девушка – полезнейший свидетель. Именно свидетель, что бы там ни предполагал тип из разведки. И дешифровщикам лучше бы поторопиться с модулем памяти.

В дверь позвонили. Кейн взмахом руки открыл, с неудовольствием увидев на пороге серого. Тот вошел, улыбнулся примирительно:

– Я бы хотел закончить с тем разговором. Возможно, нам еще придется встречаться, так что не хочу оставлять недоговоренностей.

Не спрашивая, он прошел в глубину каюты и опустился на стул. Упершись локтями, он подался вперед, некоторое время изучал комнату, затем улыбка сошла с его лица:

– Сержант, скажу сразу, что ваша попытка указать, кто тут на самом деле обладает информацией, мне была безразлична. Я пришел не поэтому. Но все же некоторые точки расставить необходимо. Как вы считаете?

– Я не понимаю, о чем вы. – Кейн сжал зубы, сдерживая инстинктивную неприязнь бойца с передовой к крысам из разведки. – Мы всего лишь обменялись мнениями.

– И все же, хочу предупредить, – серый продолжал прожигать Кейна пристальным взглядом, – чтобы вы вели себя осторожнее с подозреваемой.

– На чем основаны подозрения, кроме того, что вы уже озвучили? – Кейн ответил холодным взглядом, но человек из разведки уже поднялся на ноги. У выхода он обернулся:

– Всего лишь предупреждение на будущее: держитесь с ней осторожнее. А если не можете, то хоть не болтайте лишнего.

3-4

О том, что тритонианка уже пришла в себя, Кейну никто не потрудился сообщить. Он прождал еще несколько дней, навещая Ойру и Бауэра, но беспокойство продолжало расти: что-то случилось? Почему им ничего не говорят? Стрелок был готов отправиться к начальнику медицинской службы, но тут пришел вызов. Открыв письмо, Кейн с удивлением обнаружил, что его приглашают свидетелем на слушания по поводу атаки на корабль ученых и на торпедоносец, и главной обвиняемой там будет ни кто иная, как Акамине.

Бауэр и Ойра тоже были заявлены свидетелями, так что незадолго до обозначенного срока он появился у них. Техника на месте не оказалось, но он нашелся в палате второго стрелка, сидя на стуле, лениво наблюдал, как здоровяк мерил шагами тесное помещение.

– Ты слышал, что они там придумали? По поводу девчонки? – прогремел он, едва Кейн вошел. – Хотят сделать ее крайней, сволочи!

– Да, – стрелок кивнул. – Я вам сразу не сообщил, думал, что это недоразумение. А оказалось…

Он развел руками. Ойра заметил со стула:

– Судя по лицам, вы уверены, что она совершенно ни при чем. Но как насчет того, что мы не знаем всего?

– Да заткнись уже! – взревел Бауэр и, повернувшись к Кейну, пожаловался, ткнув пальцем в сторону техника: – Он мне уже весь мозг сожрал! Не будь ты Ойра, – обратился он к обидчику, – Я бы тебе давно голову оторвал!

– Тише! – Ойра отшатнулся в притворном испуге, но тут же снова стал спокойным. – Я к тому, что нужно сходить и послушать. Что-то вы за нее быстро впряглись, заступнички, хоть и знаете ее сколько? Пару часов, если мерить только общение? У меня больше доверия к Кейну, пусть это был наш единственный совместный вылет и он из медноголовых…

– Ты снова? – Кейн смерил его тяжелым взглядом. Ойра отмахулся и продолжил:

– Так что прекращайте истерику. Пойдем, расскажем, как было, послушаем умных людей, а уже потом будем рефлексировать!

На том и порешили. Да и о чем было спорить, если он со всех сторон прав? Собравшись, они вышли в коридор, где их встретил конвой. Бауэр решил было взбрыкнуть, но техник со стрелком его успокоили. Дальше двинулись в сопровождении четверых солдат, без боевой брони, но с оружием, которое, правда, оставалось в кобурах.

Кейн ожидал, что их поведут в уже знакомый ему зал, но вместо этого они двигались незнакомыми переходами и коридорами, к тому же без путеводной нити.

Наконец, они пришли. Кейн ожидал, что их введут под конвоем, как преступников, но сопровождение осталось снаружи, передав их с рук на руки секретарю. Тот засуетился, отводя свидетелей на их места на длинных скамьях, вкруговую охватывающих центр зала. Там, на открытом пространстве, расположился массивный неудобный стул, который сперва показался пустым. Зал заполняли люди в форме, что было не удивительно на военной базе, но техника и второго стрелка такое их скопление явно угнетало.

Расположившись, они начали оглядываться, изучая новое место, и тут Ойра воскликнул:

– Твою мать!

– Что случилось? Где? – Кейн моментально собрался, закрутил головой: ничего хорошего, судя по тону, техник не обнаружил.

– Вон, на стуле! – Ойра понизил тон, так как на них начали оборачиваться. – Разуй глаза!

Глазомер никогда раньше не подводил десантника, но не в этот раз. Только присмотревшись, он увидел, что на стуле в центре полулежит человек. Узнать в нем Акамине было еще труднее: и без того маленькая, сейчас она истаяла до состояния крайнего истощения. Глаза на бледном до серости лице были полуоткрыты, но смотрели безучастно.

– Что эти твари с ней сотворили? – зарычал, поднимаясь, Бауэр. На его плечах тут же повисли Ойра и Кейн, ощутивший кроме злости еще и мощное дежавю. Охрана двинулась к ним, держа руки возле оружия, здоровяк точно это видел, но успокаиваться не собирался. – Я голыми руками порву того…

Его кое-как усадили на место. Подошедший офицер сухо скомандовал охране:

– Будет нарушать, парализуйте.

Развернувшись, он пошел прочь, сопровождаемый рычанием Бауэра и руганью Ойры. Кейн махнул обступившей их охране: все поняли, хоть его самого так и подмывало разбить кому-нибудь голову. Кому-нибудь? Это был вполне конкретный человек…

В зале появились и начали занимать свои места капитан и старшие офицеры в количестве десяти человек. К удивлению, среди них не было никого из тех, кто был на прошлом совещании. Сам капитан был темнее тучи, губы превратились в тонкую нитку, усы презрительно изогнулись, но когда он смотрел на тритонианку, в его холодном взгляде появлялось что-то, похожее на сожаление.

Девушка не проявляла к происходящему никакого интереса. Даже когда все поднялись, чтобы приветствовать высокие чины, и даже Бауэр, подпираемый товарищами, кое-как стал на ноги, она осталась неподвижно сидеть. Сейчас она больше всего напоминала сломанную куклу.

Что они с ней сделали? Или точнее – что они сделали сверх того, что с ней уже натворил побег с торпедоносца? Это все – последствия перелета, и она просто не восстановилась, прежде чем попасть сюда, или же с ней что-то сделали люди из разведки? Пусть серый и сказал, что не причинит ей вреда, веры им у Кейна не было.

Наконец, в зале появился сам серый. Он по прежнему не носил знаков различия, но по тому, как напряглись остальные за длинным столом, Кейн только больше утвердился в своей догадке. С его появлением началось само слушание.

– Имя, возраст, подданство, – прозвучали резкие вопросы. Девушка вздрогнула, но не от страха или неожиданности. Кейн сидя на своем ряду видел, что она словно очнулась, подобралась, голос ее прозвучал пусть и слабо, но четко:

– Акамине Тэ, семнадцать по общегалактическому стандарту, с Тритона-2.

Кейна словно окатили ледяной водой: она не просто выглядела молодо, она и была молодой! А по меркам некоторых миров так и вовсе ребенком. Отвечая, девушка обводила сидящих взглядом из-под полуопущенных век. Когда они встретились взглядами, стрелок вздрогнул: в ее глазах было столько боли под ледяной маской профессионала, что он почувствовал, как внутри снова закипает ярость.

– Вы служили на корабле под названием «Иранец». Что входило в ваши обязанности? – спрашивающий, молодой, пожалуй, даже слишком для таких шевронов, не поднимал безразличных глаз от экрана. Акамине отвечала все так же ровно:

– Я… Меня взяли туда на стажировку. Работа в охране спокойная и непыльная. Смотрела, чтобы не слишком быстро тратили кофе, разбиралась с разной мелочевкой… Обычная рутина.

– Понятно. А кем вам приходится капитан «Иранца» Толиб Наам? Насколько нам известно, вы попали на корабль вместе с ним. Но так как репутация у него была основательно подмочена, рекомендовать вас он мог, только если вы…

– Дядя. – Акамине вскинула голову, зло взглянула на него. – Дальний… Дальний родственник, очень дальний. Экипаж собирался смешанный, так что он вспомнил про меня, так я и оказалась на борту.

Теперь становилось более понятным ее поведение при первом появлении на торпедоносце. Отправиться в первый в своей жизни полет, не предвещавший ничего особенного, и в одночасье лишиться родни, не суметь защитить экипаж и едва не погибнуть – этого было бы достаточно для срыва и более крепкому и взрослому человеку, не то что семнадцатилетней девчонке. И теперь Кейн с каждым ее ответом все больше убеждался в том, что она не имеет отношения к тем, кто уничтожил их корабли. И по тому, как следили за ее ответами Ойра и Бауэр, стрелок видел, что и они тоже полностью на ее стороне.

И не они единственные в этом зале. Когда начались вопросы, так или иначе наводящие девушку на признание, капитан так крепко сжал зубы, что на его лице заиграли желваки. Ему явно не нравилось происходящее, но никак повлиять на ситуацию он не мог.

Наконец, тритонианку решили ненадолго оставить в покое. Тот же мужчина, что задавал вопросы Акамине, поднял голову и повысил голос:

– А теперь я бы хотел опросить свидетелей.