Текст книги "Банда вампиров"

Автор книги: Артур Орновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Имел большую семью (что-то около семи человек), которую тоже планировал эвакуировать из Литвы при первой возможности. И как бы он ни открещивался от советского прошлого, замашки разговаривать с телевизором (особенно когда по нему транслировали новости), разгадывать в уборной кроссворды и без нужды делать довольно красивые пепельницы из пустых консервных банок он вынес именно оттуда. Но, в отличие от прорусски настроенного Александра, прослыл ярым русофобом.

Ещё одним постояльцем этой весёленькой квартирки являлся сейчас мирно стоящий и переминающийся с ноги на ногу Николай Байтов. В отличие от двух выше представленных, политическую позицию на международной арене выбрал абсолютно нейтральную, говоря иным языком, мало вникал в такие вопросы, всё больше интересуясь технологиями, компьютерами и всем, что с ними связано, и понятно почему. Он имел среднетехническое образование и профессию с очень сложным и длинным названием, состоящим (видимо, для вербовки студентов) аж из семи слов, хотя в народе таких, как он, называли просто «компьютерщик».

Он отдался своей профессии полностью, без остатка, жадно, взахлёб читая научные статьи и отслеживая новинки в области информационных технологий. Безусловно, при должном финансировании и ощутимой поддержке государства он добился бы на этом поприще немалых результатов (возможно, в перспективе прославив свою родину), а так как довелось ему на своё несчастье родиться в такой стране, как наша, то власти очень скоро плюнули на молодого и подающего большие надежды специалиста, он, в свою очередь, плюнул на них, отправившись в Англию на заработки, где работы по специальности, увы, не нашёл – помешал языковой барьер, но вот чтобы мыть машины на автомойке, чем он теперь и занимался, язык и особые знания были совершенно не нужны, истинную же свою профессию Николай превратил в хобби.

С азартом и энтузиазмом брался за починку всевозможных гаджетов, но не был бы нашим человеком, если бы каждый раз после починки того или иного электронного прибора у него не оставалось пары-другой, как он говорил, лишних деталей, причём, что удивительно, сам аппарат в дальнейшем прекрасно работал и без них.

Уверенно твердил, что грядёт эра компьютерных технологий и интернета и, если что, он готов к встрече с ней.

Несмотря на огромное количество плюсов, коими обладал этот молодой человек, а ему и правда было лишь тридцать два года, имелось у него и немало изъянов в виде злостного употребления алкогольных напитков, проблем с уборкой квартиры (жильцами был составлен и утверждён точный график по уборке кухни, санузла и т. д., которого полагалось строго придерживаться. Правда, в будущем Станислав искоренит эту, на его взгляд, абсолютно ненужную вещь, называя все эти уборки и графики понтами и ментовскими замашками). Да и с личной гигиеной у товарища имелись проблемки: запьёт, бывало, и не моется всю неделю, издавая запахи похлеще, чем у вокзальных обитателей.

Ну вот, пожалуй, и всё, что я хотел вам рассказать о жильцах данной квартиры. А сейчас вернёмся к тому моменту, на котором мы остановились. Как вы помните, Игорь побежал в уборную. Через пару минут он вернулся, весь чем-то довольный, дыша полной грудью и оценивающе озираясь по сторонам. Воцарившаяся перед его уходом тишина продолжалась, и он, решив нарушить её, задаёт Александру довольно нелепый и каверзный вопрос, ну совершенно не подходящий под время и ситуацию:

– А как, папаша, тут дела с шалавами обстоят? А? – при этом Игорь продемонстрировал своими корявыми руками желательный размер женской груди и нелепо посмеялся.

Все деликатно промолчали, показав, что спрашивает он абсолютно неуместные глупости. И тогда заговорил босс, решивший, что только ему одному под силу внести ясность в ситуацию.

Не вдаваясь в подробности, он по-своему, по-вампирски, описал ситуацию в общих чертах, много жестикулировал, строил гримасы, бессовестно врал, обозвал Саулюса падлой, барыгой, шпикулем, работорговцем и множеством иных эпитетов, стараясь выглядеть озабоченным и, главное, обманутым.

Инстинктивно почуяв, что попал к образованным людям, избегал матов, винил в своих неудачах судьбу-злодейку, тяжёлое детство, какого-то следователя Ершова да всё того же Саулюса. Извинился за брата Игоря и обозвал его озабоченным дамским угодником, сумев подобрать такие сложные для своего скудного словарного запаса словечки.

Затем, не ходя вокруг да около, прямо заявил, что, мол, вы как хотите, а он с коллегами будет жить здесь. И как бы невзначай спросил всё у того же Александра:

– Так куда, батя, можно с дороги кости кинуть?

После чего был любезно с компанией отправлен в комнату, где их уже давненько дожидались три матраса, один стул, пустая грязная ваза на подоконнике и швабра в углу.

– Да-а-а… Не густо. Вот тебе и Лондон, и Европа, а ещё под культурных косят, падлы, – жалобно пролепетал Игорь, оглядев свои нищенские апартаменты.

– Бывает и похуже, – пробормотал Александр, отчего-то косвенно чувствуя свою вину.

– Да насрать, где дрыхнуть. Вот жрать охота! – застонал Морозик и принялся демонстративно водить ладонью по животу.

– Жрать не срать, можно и подождать, – обламывает его Станислав, а сам с умоляющими глазами поворачивается к Александру и прямо в лоб говорит: – Уважаемый батяня, поистратились мы малёха. Пойми, родимый. Под ментовской пресс попали, пришлось им, волкам позорным, две сотни баксов отстегнуть, – для украшения и придания важности всему происходящему соврал он. – Войдите в положение, землячки.

О потраченных на любовные утехи деньги он тактично промолчал, но тут же придумал, что услуги Саулюса в целом стоили им не пятьсот, а аж целую тысячу долларов за каждого.

– Так вот, не будете ли вы любезны одолжить нам на пожрать сотню этих, как их… – Тут он зазаикался, ибо позабыл, как называется валюта, что ходит в Королевстве.

– Фунтов, – подсказал ему Александр.

– Да-да, их самых, – закивал Стасик. – Мы отдадим, честное слово, – по-пионерски заверял он Александра, опустив глаза в землю и смотря куда-то в угол, на швабру.

– Мы же сюда работать приехали, – неуверенно поддержал босса Игорёк, глупо пожимая плечами.

Я совершенно позабыл упомянуть, описывая постояльцев квартиры, что все трое были абсолютно неконфликтными и нескупыми, всегда были готовы помочь в беде, тем более соотечественникам. Вот и теперь они любезно одолжили Вампирам не сто, как они того просили, а целых двести фунтов, дабы ребята могли подкрепиться и закрепиться, начиная новую жизнь, как говорится, с чистого листа.

Завидя такую немаленькую сумму в руках у босса, мафия быстренько побросала все дела по благоустройству и засобиралась в магазин, но каждый вынашивал свои планы относительно похода:

– Ну щас пожрём наконец-то! – радовался Морозик.

– Ну щас нажрёмся! – не менее радостно говорил Игорёк.

И лишь босс рассуждал серьёзно и по понятиям, ведя себя достойно, как хозяйственник и просто ответственный молодой человек.

– Если эти дурики усатые подарили столько бабла, надо хоть поляну накрыть и выпить за встречу, – довольно трезво рассудил он.

Когда братва уже была на пороге, Семён предложил себя в качестве проводника и гида, говоря, что город большой, затеряться легко, но лишь нарвался на очередное хамство Игоря, который, глядя исподлобья, тихо, но уверенно прорычал:

– Обсядь[1], старый! Тут навигация ещё та. – И он указательным пальцем правой руки постучал себе по лбу, при этом раздался приглушённый звук, как из дырявого барабана.

[1] Обсядь – сядь и успокойся.

Время показало, что Семён был прав: ребята заплутали практически за первым поворотом, навигация Игоря дала сбой, и минут сорок они кружили по району, ища заветный адрес.

Вернулись домой они спустя полтора часа, злые и уставшие. Какой-то особой радости им это первое пешее знакомство с городом не доставило. Морозу пустой желудок помутил разум, и он был не в состоянии адекватно мыслить о чём-либо ещё, кроме еды.

Игорь, заприметив на автобусной остановке компанию девушек, отчего-то решил, что это местные шалавы, так как одна из них, с очень большим декольте, посмела ему даже улыбнуться и помахать, когда он, глотая слюну, нагло таращился на это самое декольте.

Открою небольшой секрет: на Западе люди часто улыбаются тебе, если ты, как Игорь, пристально всматриваешься в человека, даже могут помахать рукой, как и произошло в данной ситуации. Могут сказать: «Привет, как дела?», но, заверяю вас, это лишь культура общения, не более того.

– Балакал бы по-английски, эта белобрысая чикса с большими цицьками была бы моей! – гордо подняв голову, хвалился он братве. – Уж я померил бы ей, чувырле, температуру своим градусником. – И он почесал этот самый «градусник», тем самым яснее некуда демонстрируя свои намерения.

Опустив множество нюансов и забегая немного вперёд, хочется отметить, что жизнь у Вампиров настанет относительно мирная и будничная, им помогут с трудоустройством и на начальном этапе закрепления будут оказывать всевозможную моральную и материальную помощь. Но от своих нелепых замашек, видимо, закодированных в их генах, они так и не избавятся. Игорь точно так же будет подворовывать из ресторанчиков и забегаловок кетчуп, сахар, соль, туалетную бумагу с салфетками и т. д. – всего богатства и разнообразия ассортимента и не перечислишь. При этом каждый раз он искренне удивлялся:

– И почему они такие тупые? Я в «Макдоналдс» или «Бургер Кинг» всё подчистую заберу, а они через минуту снова всего нанесут. Ну не дурни?!

А под Рождество повадился этот мелкий воришка таскать подарочные муляжи из-под ёлок, искренне веря, что Дед Мороз всё же кладёт туда настоящие подарки, но каждый раз, разочаровавшись, лишь досадливо шипел:

– Снова фуфло! Подделка! Китайцы узкоглазые! Падлы, барыги, шпикули! – и отчаянно ругался с телевизором, если тот работал под горячую руку.

Постояльцы дома пытались вразумить неудачливого разбойника, но тот на завтра же приволакивал огромную, из-под ближайшей ёлочки украденную коробку, распаковывал её и, в очередной раз разочаровавшись, крыл трёхэтажным матом, вновь в своём провале виня китайцев.

Также в квартире благодаря его стараниям появится уже более фирменная мебель в виде четырёх украденных плетёных стульев, видимо, из какой-то местной кафешки, да и на туалетную бумагу с ёршиками (которых после поселения Вампиров в туалете оказалось аж целых четыре штуки) больше тратиться не приходилось.

Ещё одна приобретённая в лихие девяностые странность, от которой Игорь так и не смог избавиться за десятилетия, заключалась в том, что он мог часами напролёт стоять у окна, немного оттянув штору, высматривая во дворе полицию или спецназ. Началась эта его паранойя в Литве, на родине, где-то в середине девяностых, когда к Игорю зачастили оперативные работники, да и так, разные люди в погонах. Нервно грызя ногти, он всматривался в свой дворик и с ужасом думал: «Ну всё, кранты, сегодня точно свинтят! Век воли не видать». Затем быстро бежал в уборную, со страху делал все свои дела и снова на пост.

– Сынуля, Игорь, – жалобно причитала старушка-мать. – Что ты там, дорогой, всё высматриваешь? Тебе скоро тридцать лет, а ты дуб дубом, ты хоть делом займись, девушку, работу найди.

– Отвяньте, мамуля, – насколько мог ласково отвечал безалаберный сынок. – И без вас жить тошно, менты и палево кругом, а ещё вы тут на мозги капаете.

– О-хо-хох, – кивала поседевшей от горя головой бедная женщина. – Так и простоишь у окна, сам не зная зачем, дурень! – И, махая рукой, она уходила в свою комнату, оставляя бандита наедине с его фобиями.

Мать оказалась права, полудурку уже перевалило за сорок лет, но всё свободное время он пристально наблюдал за ситуацией во дворе, стоя на стрёме да искренне веря, что делает благое и нужное для себя дело.

Работать этот мелкий воришка устроится в одно плодово-ягодное хозяйство, где не покажет себя ни с хорошей, ни с плохой стороны. Ветер, некогда забравшийся в голову Игорьку, так, увы, и не покинет её, а будет кружить там вихрями, толкая оного на неоправданные и порой совершено ненужные плохие дела, но об этом чуть ниже.

Морозик тоже порадовал новым взглядом на жизнь и, используя предоставленный судьбой шанс начать всё с чистого листа, обеспечил каждого обитателя дома личной пепельницей, которые стащил тут же за углом, в баре, да бокалами для пива, точно так же обзывая англичан тупыми, наивными и не приспособленными к жизни.

Этот «нетупой» и «приспособленный» был определён на фабрику по утилизации старых деревянных палет. Работёнка, прямо скажем, явно соответствовала менталитету и физическим данным Мороза: думать не надо, ломай себе деревяшки да вырывай гвозди.

«Мечта, а не работа», – подумывал иногда он, замечая, к собственному удивлению, что и работать бывает приятно и что честная жизнь имеет свои плюсы: не надо шухериться и ждать ментов поутряни, да и бабосик на кармане всегда имеется. Бывший контрабандист-металлист, видимо, не растерял окончательно свой мозг в лихие девяностые, а попав в цивилизованное общество и сменив среду обитания на более благоприятную, начал меняться, причём в лучшую сторону.

Босс же, как и подобает боссу, держался молодцом, не воровал, но, правда, и не особо противился выходкам подельников, с удовольствием пользуясь товарами, поставляемыми приятелями.

– Только вы там осторожно, – учил он братву с видом знатока. – Технично всё делайте. А то попалитесь, проблем не оберёмся.

Ничем особым не отличаясь от остальных членов компании в плане образования и специальности, босс начал работать на птицефабрике. Поначалу заботливые англичане, переживая за вечно мычащего (по-английски он не говорил совершенно, не освоил язык и позже, не видя в этом нужды и считая, что языковой барьер – это проблема самих англичан) новичка Стаську, доверили ему, как им казалось, нетрудную и сравнительно спокойную и чистую работу. Нужно было лишь ходить по ангару с несушками и, засовывая палец каждой птице в анус, проверять, готова она нестись или нет. Если нащупывалось яйцо, срочно нужно было пересаживать наседку в спецконтейнер для несушек. Вот и всё, что требовалось от не особо смекалистого босса.

Но не тут-то было! Стаська не оценил по достоинству старания работодателей, к тому же, видимо, взыграл криминальный ген, заложенный в его прокуренную и пропитую ДНК-нить.

– Я тебе чё, терпила, фраер?! – гневно тараща глазища, заорал он что было мочи на менеджера-англичанина. – Лоха во мне увидел, падла?! Что бы я, Стасёкас, да по этим местам пальцем лазил?! Я не для этого срок мотал, чмо ты во фраке! Я тебе щас в грызло дам, чертила ты этакий!

Слава богу, пламенную речь босса никто не понял и не нашлось специалиста, способного это перевести. Англичане и не догадались, что у человека мозги набекрень. Политкорректно улыбаясь, они лишь пожали плечами и устроили по этому поводу экстренное собрание, на котором решили, что Стасик не может выполнять порученное ему дело по этическим и моральным соображениям, назвав его чуть не веганом и защитником животных.

После собрания его немедленно переводят в общий цех, где работало около двадцати человек, все в основном с нашей стороны. Здесь кур нужно было просто ловить и сажать в один огромный контейнер, который позже увозил несчастных в следующий цех на умерщвление.

Труженик из Станислава получился, скажем прямо, не особо образцовый, он часто прогуливал работу, перехоронив всех мыслимых и немыслимых родственников да переболев огромным количеством болезней, в названиях которых в конце концов сам запутался.

До вступления Литвы в ЕС и легализации своего статуса и прав он точно так же, как и Игорь с Морозом, сидел тихо на попе, придерживаясь принципа: «Дом – работа, работа – дом». Описывать этот период в жизни Вампиров – дело скучное. Случилось с ними, правда, несколько забавных историй, которые я расскажу ниже, но в целом, панически боясь карательных органов и проверок, они жили сравнительно тихо и мирно, как, в общем, и все эмигранты той поры.

Глава 8

Первая пьянка

Возвратясь из магазина, Вампиры были приятно удивлены тем, что старожилы, опередив ход мыслей босса, уже давно накрыли стол. По поводу прибытия братвы намечался поистине грандиозный пир. Стол был заставлен огромным количеством закусок и других всевозможных блюд, виднелись даже крабы и какая-то деликатесная жареная рыба, – словом, было полно всего, не хватало лишь одного, но самого важного ингредиента. Впрочем, ребята быстро это исправили: долго не раздумывая, они выставили на стол столько горячительных напитков, что можно было споить в хлам целую роту солдат.

Не найдя на столе свободного места под очередную бутылку бренди, Александр аккуратно удалил некоторые виды закусок и зачем-то стоявшую здесь вазу с цветами. Посчитав количество бутылок и выведя их средний градус, он решает, что на работу завтра наверняка не выйдет, да и осилить всё это богатство им удастся минимум за два дня. Забегая немного вперёд, могу сказать одно: расчёты Александра оказались верны, пропили они ровно два дня, стараясь ближе познакомиться друг с другом и навести, как говорится, мосты.

Глаза Николая при виде такого количества алкоголя жадно и немного испуганно забегали, загоревшись ярким огнём. «Наши люди!» – весело потирая мозолистые, шершавые руки, подумал он.

Морозик, никого не дожидаясь, накинулся на еду, как человек, приехавший с голодного края. Громко чавкая и давясь кусками курятины, он что-то бормотал себе под нос и всё ждал, когда же нальют.

Игорь вкратце рассказал об улыбавшейся ему девушке и наотрез отказался верить, что это всего лишь английская культурная манера общения.

– Вот только не надо мне тут чесать! Я эту блядюжью ухмылочку сразу раскусил. Какая культура?! Вы это бабушке своей расскажите. Запала девка на меня, к гадалке не ходи. Я ихнего брата за километр чую! – разглагольствовал он, ехидно улыбаясь и прищуривая глазки.

Никто не стал особо спорить с озабоченным человеком, все потихоньку готовились к большой и долгой пьянке, накладывали в тарелки побольше еды да разливали горючее по стопарикам. Александр, решивший примерить на себя роль массовика-затейника, встал, высоко поднял рюмку, громко и демонстративно кашлянул, приготовившись толкать тост, но знавший нравы и характер своих ребят Стаська схватил его за рукав, немного потянул на себя и тихо и сухо заявил:

– Не стоит глотку рвать, батя. Лучше выпей и закуси. – И когда тот сел на место, ещё тише добавил: – У нас так не принято. Зачем ветер гонять?

Тем более и Морозик, не дожидавшийся каких-то речей и тостов, сам себе налил и опрокинул уже третий стакан водки. Решили не отставать и остальные, и понемногу культурно начатая встреча перерастала в обыкновенную бытовую пьянку, где каждый спешил быстрее напиться, нажраться и забыться. Забывая о нормах приличия и культурном времяпрепровождении, Вампиры всё чаще позволяли себе отрыжку, мат и хамство.

Ближайшие два-три часа речь шла лишь о распутном образе жизни да о таких же девушках, которые повстречались на жизненном пути этих проходимцев. Вампиры вспомнили понятия и начали сетовать, что никто их не придерживается, а повсюду беспредел и блядство.

Часто на таких посиделках люди вспоминают своих кумиров и рассуждают о жизненных идеалах. Вот и сейчас Морозик вспомнил отца-сидельца, назвав его паханом. Игорь всё кичился связями в преступном мире и личным знакомством с каким-то Штопором. Ну а босс вообще заявил, что он был с вильнюсской бригадой на одной ноге и авторитетов для него нет.

Очевидно, поняв, с кем имеют дело, Семён, Александр и Николай решают направить беседу в другое русло.

– Ну а как вы относитесь к России и вообще к славянскому вопросу? – ни с того ни с сего спросил Александр немного заплетающимся языком, обращаясь почему-то к Игорю.

После такого неожиданного вопроса воцарилась пауза, во время которой Станислав не на шутку насторожился, а Игорь широко открыл рот, вылупил глаза, поозирался по сторонам, но всё же нашёлся, что ответить.

– А чё?! Крайне положительно отношусь. Красавчики. Вон сколько ракет имеют. Только разнежились они очень, – продолжал рассуждать подпитый философ. – Пора пару ракет по этим макакам красножопым запустить, а потом бульдозером, чтобы сровнял их с землёй! А то распустились, обезьяны, слова не скажи! Все умные стали, права качают! – уже привстав и яростно размахивая руками и разливая водку из стакана, как-то туманно пытался объяснить он свою позицию.

– Да гранату им в рот по-босяцки засунуть, и всё! – поддержал теорию друга так же явно охмелевший Мороз.

Надеюсь, читателю не стоит объяснять смысл приведённой выше речи, ибо смысла в ней особо и не просматривалось, это был скорее набор слов пьяного, не особо развитого человека, который и сам не знал, о чем говорит и кого конкретно имеет в виду.

– По каким макакам? – недоумевал Александр, очевидно пожалевший, что задал подобный вопрос.

– Да какая разница, этим или тем, – уверенно констатировал Игорёк. – Они все на одну морду, жизни не дают, падлы!

Видимо, поняв, что конструктивного диалога не получается, Александр решает перебить заведённого Игоря.

– Вообще-то я не это имел в виду, – говорит он.

Но Игорь не сдаётся:

– Всё равно всех взорвать, спалить и уничтожить! Всех к стенке и пулю в лоб каждой обезьяне. А то только вчера с пальмы слезли, камнем жопы подтирали, а сегодня они меня жизни учат!

– Успокойся, чудик, дай человеку сказать, – вмешался в разговор босс, знавший, что, если Игоря вовремя не успокоить, вскоре он может дойти до мордобоя с тяжёлыми последствиями.

Тот приутих, а Александр продолжил:

– Я имел в виду величие России как государства с её неимоверно богатой историей, традициями и обычаями. Мне кажется, что нету в мире больше такой страны, где столько талантливых людей, учёных и инженеров, которые искренне любят свою родину, жертвуют для её блага собой, ради неё готовы на любые испытания!

Так как никто его пламенной речи не прерывал, Александр привстал, высоко поднял наполненную рюмку и уже громче и увереннее продолжил:

– И неважно, что сегодня они строят танки, которые, может, никогда не выстрелят и вообще не будут использованы по назначению. Дело в другом.

– Ну и в чём же? – отозвался доселе молчавший главный оппонент Семён и пристально уставился на Александра.

– А вот в чём! – серьёзно ответил тот и выпил залпом рюмку. – Дело в том, что они накопят колоссальный опыт в сфере военостроения, передадут его следующим поколениям, те – следующим, и я не удивлюсь, если лет через пятьдесят они начнут строить звездолёты, колонизировать иные планеты и задавать тон в этой отрасли всему остальному цивилизованному миру. Кому, как не России, спасать нашу цивилизацию от неминуемой гибели?

– О-о-о, как тут всё запущено! Этому фрукту больше не наливать! – скомандовал Станислав, указывая рукой на Александра.

А тот, не обращая внимания на колкости и шуточки в свой адрес, сделав несколько затяжек (поскольку дело было к полуночи и вся компания дошла до определённой кондиции, то все курили тут же, за столом, не утруждая себя походами в коридор), продолжил рассуждения, стряхивая пепел прямо под стол.

– Полезных ископаемых у них полно, интеллект на высоте, вся инфраструктура и платформа для технологического прорыва развита, – неустанно загибая пальцы правой руки, начал перечислять Александр. – Самолёты пятого поколения скоро уже встанут на страже родины! Танков тысячи, кораблей сотни, и всё новёхонькое, передовое!

– Ну что тут скажешь, Санёк, с такой армией, как ты тут разрекламировал, бедные русские граждане надёжно и надолго защищены от достойной и качественной жизни, – перебил разгорячённого Александра абсолютно с ним не согласный Семён. – Пусть спят спокойно. Граница на замке. Ха-ха-ха, – искренне и громко расхохотался он.

– Смотрю, ты остряк хоть куда, – с ноткой злобы в голосе заявил Александр.

Но было поздно: Семён перехватил инициативу и, несмотря на то, что был более пьян, чем его дружок, также желал высказаться и быть услышанным.

– А что ты думаешь о политике, проводимой США и её союзниками? – спросил он, обращаясь уже к Станиславу, пожелав услышать мнение босса.

И услышал, тот думал не долго.

– Ну-у-у… – для острастки помахивая руками, помычал он и громко заявил: – Не, ну я, конечно, так красиво и складно не расскажу, я же не профессор или дебил какой, чтобы так базарить. Я пацан реальный, поэтому слушай сюда. Вы, короче, чувачки, меня в свои варки[1] не впутывайте. Мне вообще насрать что на одних, что на других. Ну на хрена себе башку забивать разной хернёй? Я за тех, кто пожрать даёт и поит, – очень логично и просто, без громких слов резюмировал босс.

[1] Ва́рки – дела.

Семён, ввиду своего состояния, решает, что босс поддерживает именно его позицию, поэтому уверенно продолжает излагать свою точку зрения, дискутируя с Александром:

– Твою Россию Америка с Европой давно уже сделали сырьевым придатком. О каких технологиях ты говоришь?! Танки они строят, пусть хоть один пылесос или холодильник толковый построят. Ха-ха-ха! Всё уже давно скуплено и продумано Западом. Так что твой Ванька пусть тихо сидит на печи и бьёт баклуши.

– Что-о-о?! – заорал вконец охмелевший Александр. – Ты поинтересуйся, тёмный ты человек, какими технологиями обладает Россия! Просто дух захватывает от полёта мысли и идей, которые реализуются в военной отрасли!

– Ага, технологии передовые, только вот пенсии отсталые, на уровне африканского государства, – продолжал стебаться Семён, знающий слабые места оппонента и желающий уколоть его побольнее. – Коррупция ужасная, социальной защиты ноль, беспредел и бардак, как на диком Западе, за чертой бедности живёт половина населения, но зато у нас танков много и самолёты с ракетами первоклассные! Одно хамство и бескультурье! – поставил он жирную точку в своём рассказе, выпил очередную рюмку бренди и замер в ожидании контрудара.

Александр растерялся, замешкался. Как человек грамотный и начитанный, он знал, что Семён во многом прав и факты на его стороне, но надо было что-то отвечать и отстаивать свою позицию.

– Да нет, культурные они и образованные, – уверенно, но заметно тише начал он. – Просто бедные и оттого злые. Когда у тебя зарплата двести-триста долларов в месяц, не до культуры и вежливости. А в голове одно: как выкормить семью и заплатить все налоги. И как бы это ни было грустно, но в нашем материальном мире абсолютно всё упирается в финансовый вопрос. Деньги правят всем, и, где их в достатке, там процветает культура, моральные ценности и иные блага. А где их нет – там хамство, коррупция и злость. Подсадите западный мир на российские получки, и через пару лет здесь будут похожие проблемы. Исчезнут хвалёная демократия и толерантность, людям будет просто не до них.

– Ещё чего! – возмущённо перебил Александра Семён. – Пусть они там, – он замахал руками в сторону настежь открытого окна, – живут как хотят. А наши достижения и ценности пусть не трогают.

В Семёне заговорил почти коренной англичанин и человек, непосредственно приложивший множество стараний для этих самых благ с достатками.

– Свою голову на плечах нужно иметь, – не унимался он. – А то самое богатое государство в мире, а живут как оборванцы.

«Опа-па, красавцы! Да тут, по ходу, и одному, и второму башни посрывало», –подумал Станислав и жестами запретил уже и Семёну наливать чересчур забористые напитки. Благодаря его стараниям, исчезли водка и бренди, но поверхность стола обильно покрывали баночки с довольно крепким пивом. Исчезновение некоторых видов алкоголя нисколько не повлияло на оппонентов. Схватив по банке пива, они продолжили свою дискуссию на повышенных тонах.

– А я вам говорю, – обращаясь уже ко всем присутствующим и безуспешно пытаясь встать, горланил Александр, – дайте России двадцать-тридцать лет, и там вырастет такое поколение, такие талантливые люди, что на них будет равняться всё человечество. Только отстаньте от них, не суйте палки в колёса.

– А мы их перекупим! – парировал также попытавшийся встать и даже умудрившийся это сделать Семён.

– Ну если только… – с обидой в голосе согласился Александр. – Вы только и умеете, что подкупать, продавать и предавать.

– Но зато живём как цивилизованные люди, в тепле и достатке, – заключил коварный Семён, размахивая бутербродом с красной икрой и тем самым как бы демонстрируя сытную западную жизнь.

– А знаешь что, умник? – уныло, тихо и немного скучно заговорил Александр.

– Ну-у-у! Что?! – властно и демонстративно, чувствуя за собой правоту, поинтересовался Семён.

– Я человек старый, много что повидал и много где пожил, – как-то издалека начал Александр, обращаясь ко всей компании. – И могу вам сказать одно: как бы я ни спорил с Семёном, в одном он прав.

– О-о-о, а это уже что-то новенькое! – Семён от удивления открыл рот и тихо спросил: – А в чём?

Александр, не спеша (так как алкоголь не позволял говорить быстро и отчётливо), продолжил:

– Вы не поверите, но при Советах я, утром вставая с постели, был уверен и спокоен за своё будущее, за будущее своей семьи. Мне даже в голову не приходило, что я не буду иметь работу или мне не заплатят зарплату. Да и народ был более образованный, воспитанный, что ли… – Он пожал плечами. – Все были добрее, веселее…

– Короче, Склифосовский! А то на клапан давит, дядя, – перебил его и без видимой на то нужды нахамил Игорёк.

– Что и следовало доказать, – скривив гримасу, зафыркал Александр, но всё же продолжил: – После развала СССР мне, молодому, здоровому мужику, стало искренне страшно за своё будущее и жизнь моей семьи, стало страшно за завтрашний день, за неизвестность и безысходность, что окутали нас, связали по рукам и ногам. Коррупция и сватовство подкосили всех, загнав в угол и превратив из гордых и целеустремлённых людей в жалких приспособленцев и попрошаек с протянутой рукой. Я перестал быть гарантом стабильности своей семьи, мне стало стыдно за свою беспомощность и слабость.

«Сейчас заплачу, – подумал бессердечный босс и, закинув ногу на ногу, прикурил очередную сигарету. – Сморчок явно перебрал, такое по пьяни бывает, кошки на душе скребут, знаем». Деловито пуская кольца дыма, он снисходительно таращился на Александра.

– Ну а я тут при чём? – поинтересовался притихший и задремавший было Семён.

– А при том! – громко и уже более уверенно, с нотками радости в голосе вновь начал Александр. – Лишь приехав сюда, в Англию, – он почему-то указал пальцем в пол, – я снова начал верить людям, властям, и вера в завтрашний день вернулась ко мне. Здесь чувствуешь себя человеком и можешь быть уверен, что в сложной ситуации тебе помогут. И случись беда или проблемы на работе, я знаю, что будет не так, как я хочу или как хочет работодатель, а всё будет по закону, ибо его тут чтут и уважают. Соблюдать закон здесь выгодно и прибыльно. Единственное, что от тебя требуется, – это быть порядочным, честным человеком, работая по мере возможностей. И, пожалуй, на сегодняшний день в мире западная модель жизни самая правильная и образцовая. И всё! – пожимая плечами, заулыбался он. – Как говорится, живи и радуйся жизни.