Текст книги "Банда вампиров"

Автор книги: Артур Орновский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

«А такому налей сто грамм», – с ужасом подумал босс.

– Ну да, летим. Главное, на нары не залететь. Ха-ха-ха, – решил постебаться Игорёк.

– Слушай, Ромка, – начал вдруг с другого конца босс, – а ты головой не ударялся в детстве, ну или там авария какая, может, была?

– Да было дело, – вдруг искренне отвечал тот. – Делали мне три операции на мозг. В коме побывал два раза.

– Ну-у-у! – хором протянули Вампиры и заулыбались, махая руками.

– Так с этого надо было и начинать, братишка, – рассудительно заметил Стасик. – То-то, я смотрю, ты невесть что несёшь: коды, боги, разная херня, короче. А ты, оказывается, больной человек. Ай-яй-яй. Теперь я понимаю. Да тебе, как и Морозику, группа положена, пусть англосы платят барабульки вам, умалишённым.

– А что с ним случилось? – как наивное дитя, поинтересовался Роман, жалостливо глядя на Эдика.

– Да он тоже башкой падал на землю с высоты много раз. И током его, бедного, несколько раз шандарахнуло по клешням, – рассказывал Станислав. – Поэтому он у нас такой чудноватый, с вечно открытой варежкой. Ха-ха-ха!

– Понимаю, травма на работе? – с переживанием в голосе расспрашивал Роман.

– Да, работал высотником-электриком в одном ООО. Давно, правда, это было… – Босс махнул рукой, решив закрыть эту больную для банды тему. – Ну а как там в коме? Небось, начнёшь заливать про белый свет в конце тоннеля, про этих, как их, ангелов? – лукаво смеясь, поинтересовался он.

– Нет, увы, ничего подобного не было, – поспешил заверить его Роман, также искренне смеясь. – Было нечто другое.

– Да, ну и что же? Сам Пётр с ключами приходил? – продолжал стёб Игорёня.

– Всё намного проще и логичнее, – парировал Роман. – Меня буквально сковал дикий ужас безразличия ко всему происходящему здесь, на Земле, стало всё равно, что и как происходит, исчезла любовь ко всему земному, к близким людям и к жизни в целом, мной овладело желание отстраниться от всех этих временных, нелепых бытовых проблем, которые раньше казались важными и приоритетным. Апатия, ребята, но необычайно ужасная, холодящая душу, овладела мной в те дни, когда я пребывал в коме. Земные дела мне до сих пор кажутся ненужными, временными и какими-то детскими по сравнению с тем, что нас ждёт там, по ту сторону бытия, в другом измерении. Я не перестал бояться смерти. – Выдержанная пауза. – Её я не боюсь, но не желаю. Хочется просто пожить как можно дольше и посмотреть, к чему приведёт прогресс, на правильном ли мы пути развития или в чём-то ошибаемся. Ведь вы только вдумайтесь, человек рождается и умирает один, а всё остальное приходящее и уходящее, мы всего лишь рябь на электромагнитном поле, иллюзия и игра разума. Все привязанности, попутчики появляются лишь на время в определённые моменты жизни, а так ты один, всегда один, и это стоит понять и осознать. Леденящий ужас пробирается под кожу от таких страшных мыслей и фактов. Даже не знаю, как это называется, что произошло со мной тогда…

– Это называется торкнуло, накрыло тазом и не отпускает. Попей, не просыхая, недельку, и не так заглючит, – попытался на свой лад прояснить ситуацию Игорёня.

– Ну что ты за человек, Ромка! – замахал руками босс. – Что тебя ни спроси, всё ты запутаешь, намудришь. И сам, наверное, не понимаешь, о чём базаришь?

– Да нет, я не вру, честно-честно. Всё доказано и подтверждено наукой и учёными, – зачем-то без нужды заоправдывался Роман. – Может, я слишком сложно излагаю свои мысли и вы просто не понимаете?

– Ты что, хочешь сказать, что мы дебилы?! – вдруг заорал на этот раз почему-то почувствовавший себя оскорблённым Морозик.

– Ну зачем так грубо? Просто основы квантовой физики и космологии и вправду тяжело понять, – ничуть не испугавшись грозного вида собеседника, выпрямившись на стуле, спокойно отвечал Роман. – И есть у меня одна, наверно, неосуществимая мечта, – продолжил грустно он. – Вот, допустим, человек в ходе прогресса и технологий продлил свою жизнь до одной тысячи лет, и вот он прожил эту тысячу лет и, находясь при смерти, но при ясном уме и памяти, лежит на кровати. Интересно, для него прожитое им время пробежит так же быстро, как и для человека, прожившего, например, только сто лет, или по-другому? Хотелось бы обо всех этих делах поговорить с каким-нибудь мировым физиком или учёным.

– Хорош кошмарить тут, – запротестовал чего-то испугавшийся Игорь. – Умрёт не умрёт, сколько проживёт. А тебе какое дело, фраерок? Тебе какой навар с этого?

– Странные у тебя мечты и хобби, ментовские какие-то, – перебил его Станислав.

– Ну почему же? – возразил было Роман.

– Да ты крутишь, мутишь, как следак на допросе. А мечты и хобби должны быть пацанскими, реальными.

– Ну а какими это, по-твоему? – поинтересовался Роман.

Босс после всего услышанного взял тайм-аут, затянулся сигареткой, по-хамски отрыгнул, принял вид серьёзный (даже, можно сказать, умный), выдернул из носа волос, сдунул его куда-то в сторону окна, видимо, о чём-то глубоко подумал, ибо от напряжения взбухли вены в височной части головы, но всё же придумал, что ответить настырному «профессору».

– Ну вот я, например, – важно начал он, – пивные пробки собирал. И около ста штук набрал.

– Так это, может, больше коллекционирование, чем хобби? – поспешил поправить его Роман.

– Не-а, – громко запротестовал тот. – Ведь я всё это пиво выжрал. Значит, хобби, а не это, как его, кол… кол… – попытался выговорить босс.

– Ну понятно, понятно, – широко улыбаясь, отвечал Роман.

Босс заметил эту, как ему показалось, нагловато-вызывающую ухмылочку.

– А ты зря лыбишься, профессура, – обиженно сказал он. – Если моё хобби не нравится, можешь Мороза спросить.

Эдик в тот момент был занят поглощением мандаринов со шкуркой и не проявлял абсолютно никакого желания принимать участие в спорах.

– Морозко, братела, объясни Романычу, каким должно быть хобби, – по-отцовски рявкнул босс.

– А я что? Я вообще не при делах, – басом заоправдывался Эдик, дожёвывая и растирая сок ладошкой по щёкам. – Честно живу, за хату плачу.

– Ну ты же в школе фантики от жвачек собирал, – подсказал ему Станислав.

– Так когда это было. Я потом же вырос и все эти фантики на кастет с битой поменял, – честно признался Мороз и тихо добавил: – На эти, что ментяра поганый отжал.

– Я просто объясняю Ромке, какие они, реальные, пацанские дела и хобби должны быть, – поспешил успокоить разволновавшегося друга Станислав.

– А, ну да, ну да. Короче, хорош, Ромка, воду тут мутить, нас слушай и не пропадёшь. Мы пацаны реальные и битые, – невесть что понёс Эдик.

– Я рад за вас, ребята, – лишь скромно ответил Роман.

После десятиминутного молчания Игорь, приняв деловой вид, обратился к Роману с какими-то новыми требованиями:

– Ну что же ты притих, старичок? Ещё чё-нибудь побазарь. Ведь, в натуре, так интересно твои эти байки слушать.

Сейчас у некоторых читателей может возникнуть закономерный вопрос, а зачем Роман вообще обсуждал такие темы с людьми, которые ему абсолютно не верили да и мало что понимали? Ответ тут простой: ему, как правило, очень тяжело было найти подходящую аудиторию, частенько приходилось довольствоваться тем, что есть. Он хотел высказываться на излюбленные темы, и неважно, что зачастую его слушателями были люди далёкие от квантовой физики и духовных дел или такие, как Вампиры, просто хотелось пообщаться, поделиться, почерпнуть что-нибудь новое, попросту удивить, наконец. Вот, пожалуй, всё, что объединило таких разных людей в общей беседе.

– Ну что ж, послушайте ещё, – ответил он и снова начал своё получасовое повествование.

Он с азартом рассказывал о торсионных полях и их взаимодействии с элементарными частицами, упомянул о многомерном мире и теории струн, опустился до Планковской единицы измерения, а затем кинулся в бескрайние просторы и немыслимые масштабы Вселенной. Когда же дело дошло до теории чёрных дыр, его бесцеремонно перебил Игорёк, который уже почти уснул, но, прослышав о дырах, как закричит на всю квартиру:

– Опачки, дырочки! Тормози, профессор, не гони лошадей! Каких-каких дыр?!

– Чёрных дыр, – спокойно ответил Роман, смотря Игорю прямо в глаза.

– А вот тут поподробней, – заплетающимся языком попросил тот Рому.

И каково же было его разочарование, когда он наконец понял, что речь о космических дырах.

– Тьфу ты! – сплюнул он, матерясь. – Чего только не придумают эти задроты. Дыра, она и есть дыра, – недоумённо пожал плечами Игорь.

Роман же, когда страсти вокруг дыр поутихли, поведал братве об адронном коллайдере, его целях и предназначении в будущем, попытался объяснить четыре основные составляющие нашего материального макромира, чем вызвал недовольство главаря банды.

– Так, стоять. Ты тут уже дуру гонишь, Ромка! – завозмущался он. – Завязывай ты с этими словечками. Говори просто и ясно.

– Ну а если просто и коротко, – согласился он поубавить пыл и объяснять доходчивей, – мы бессмертны! Душа наша, сотворённая по принципу неведомого нам измерения, после нашей биологической смерти подключается к торсионному полю и, возможно, через те самые чёрные дыры путешествует по бескрайней Вселенной, в новых измерениях и мирах. Контактируя с информационным полем Земли, она следует туда, куда ей было запрограммировано отправиться, может, в ад, может, в рай, этого нам уже не дано понять, всё слишком сложно и божественно.

– Ты, жучара, по-любому на травке сидишь, – рассмеялся от души Стасик, махая пухлым неопрятным пальчиком в сторону Романа. – Только не базарь, что нет. Знаю я вас, укурков. Как обсмолитесь дури, всегда начинаете чушь разную нести.

Роман даже спорить не стал, не желая заниматься таким пустым и бесполезным делом.

– Ну спасибо за урок, профессор, – съехидничал Игорёк. – Аж башка распухла. Как в школе на уроке побывал.

– Тебе башню, смотрю, конкретно сорвало на эту тему. Или, может, не долечили? – на полном серьёзе поинтересовался босс, искоса глядя на Романа и деловито ковыряясь зубочисткой в зубах.

– Да нет, – спокойно отвечал тот. – Я отнюдь не фанатею по этому поводу, просто рад, что мне открылась истина и тайна бытия. – Как ни странно, его никто не перебивал, и он тихо продолжил: – Когда я познал всё это, жить стало легче, поменялись приоритеты, душа обрела покой. Я перестал гоняться за временными земными благами, больше уделяя времени духовным делам, накоплению и сбору полезной для внутреннего процветания информации.

– Ну и дурак! – перебил его босс. – Как говорил какой-то там умник, задрот-профессор, то ли немец, то ли китаец, жизнь одна, и прожить её надо на полную катушку, – важно подняв палец вверх и сделав умное лицо, начал врать он.

– А это как, по-твоему? – поинтересовался Роман.

– А так! Бабла наворовать побольше, тачку крутую купить, хату трёхэтажную отбацать, жену размалёванную заиметь и сто любовниц в придачу.

– Зачем эта жена? Только балласт на шею. Тьфу, – подправил теорию босса Игорёк.

Стасик окосевшим взглядом взглянул на друга:

– Ну можно и без жены, – махнул он рукой. – И тогда тебе уважуха и почёт. Все перед тобой будут очковать и на руках тебя носить да в жопу целовать. Бабло – вот смысл жизни, профессура. И желательно в баксах или евриках. А то ты блюзнишь тут про какие-то атомы, эти, как их, шкварки.

– Кварки, – спокойно поправил его Роман.

– Ну, короче, ты меня понял, умник! И тусовки каждый день, вот она реальная жизнь реального пацана! А то вы тут с политическими воду мутите, вату крутите с умной заточкой, кота за муди тягаете, а жизнь проходит мимо, не будет к старости что и вспомнить. Очухайтесь, пока не поздно, а то так дурнями и помрёте. И скажи мне, что я не прав и что типа смысл в чём-то другом!

Наступила тишина. Вампиры были уверены, что после таких ярких слов и неопровержимых аргументов Роману попросту нечего будет противопоставить умному боссу, он растеряется и замолчит. Но тот сделал себе чаю, уселся поудобнее на своё прежнее место, очередной раз окинул всех присутствующих добродушным взглядом и снова начал развивать свою точку зрения.

– Я не спорю, каждому своё, – начал он как-то заковыристо и издалека. – У каждого из нас свой код развития, ценностей и морали. Практически мы не в состоянии что-либо изменить в своей судьбе, но нам для того и даются ум и логическое мышление, чтобы мы, в отличие от животных, могли анализировать, наблюдать, вычислять, делать выводы, развиваться. И вот мои наблюдения и здравый смысл говорят мне о том, что после смерти банковскую карточку я на тот свет с собой не возьму, а накопленная информация, спасённая через веру душа, знания и образ жизни, возможно, зачтутся. А что до смысла жизни, то я снова повторюсь, он у каждого абсолютно свой, уникальный, и то, что мне кажется важным и необходимым, другому может показаться ненужным и даже смешным.

– Короче, профессор! Кишки застудишь, если будешь так надрываться, – вдруг бесцеремонно перебивает его Игорёк, прикуривая сигарету.

– Ну а если ещё короче, то смысл моей жизни – это сбор информации о тайне бытия и ведение порядочного образа жизни с правильно определенными приоритетами и целями, развитие и прогресс в области науки и духовности.

– Ну нам-то с тобой не по пути, – злобно обрывает пламенную речь Романа недовольный Станислав. – Мы жить хотим здесь и сейчас. Жрать от живота, пить пивасик, девок иметь. По несколько в день.

– И с сиськами большими! – отозвалась группа поддержки в виде Игоря с Морозом.

– А то вы с депутатами заладили. Думай да думай, башка от думок уже распухла, экономь да экономь. А жить когда, Рома-а-а? – уже жалостливо, глядя в глаза оппоненту и ударяя себя кулаком в грудь, поинтересовался босс.

– Я вас прекрасно понимаю, – пожал тот плечами. – Мы не можем быть все одинаковыми, Ему зачем-то разные люди нужны, с разными судьбами и взглядами на жизнь. Он создал для нас эту голограмму под названием Вселенная, разрешив временно пообщаться, поделиться опытом, прогрессировать и двигаться вперёд. Давайте же воспользуемся этим даром и не будем тратить столь короткое время впустую.

– Точно, – вдруг подхватил Морозик. – А то от этой пустой болтовни говно кипит. Делом пора заняться, – заявляет он и, взяв пустой пивной бокал из скудного кухонного сервиза, начинает его бить о пустую же голову, при этом ужасно кряхтя и издавая стоны.

Результатом этого неадекватного поступка стала разбитая голова Мороза, кровью залитая квартира и нешуточный переполох среди остальных членов компании.

– Морозко! Чувачок! Ну ты чё?! – орал расстроенный босс, стараясь успокоить друга.

– Кинь дурное, братела! – вторил Игорёк.

А Мороз всё бил и бил о несчастную свою голову этот на удивление крепкий шотландский пивной бокал.

– Падла ты! – говорил он, глядя на бокал в упор. – Я же тебя всё равно уделаю! У-у-ух! – Очередной удар, глухой звон, стон.

Затем мат, мат и ещё раз неописуемый мат. Дурень сто процентов достучался бы до больничной койки, но Стасик, заметив, что Морозик вчистую проигрывает этот поединок, насильно выхватил окровавленный бокал из его рук и вышвырнул его в настежь открытое окно (может, кому и на голову).

– Хорош цирк устраивать, старый. Посмотри на башку, весь сифонишь. – Он откуда-то достал зеркальце и взволнованно тряс им перед лицом Морозика.

Идиот заметно подуспокоился, ещё немного постонал, пообзывался, грозя кулаком в сторону окна, а затем принялся со Стасиком перебинтовывать покалеченную голову, используя вместо бинта чью-то под руку попавшуюся рубашку и семейные трусы.

Доселе тихо и мирно сидевший за столом Игорёк не выдержал напряжения от разыгравшейся сцены и вскоре также дал о себе знать. Он молча взял со стола вилку и начал ею бить по столу, да так сильно, что на поверхности видавшего виды стола оставались глубокие выемки.

– Не бойся ножа, а бойся вилки, один удар – четыре дырки! – приговаривал он.

Затем, встретившись абсолютно окосевшим взглядом с испуганными глазами Ромки, начал причитать и жаловаться на соседей-румын:

– Нигде не работают, падлы копчёные. Детей воруют, суки. Налоги не платят ни хера. Под инвалидов косят. Людьми и органами торгуют, – без умолку перечислял он. Затем внезапно и временно переключился на какого-то Кантемира: – А эта падла мне сигарету зажал, жмот и упырь.

Ну а многодетной матери Марго вообще не повезло.

– Нет, ну только представь, – уже бешено махая руками и вилкой налево и направо, орал праведник. – Столько детей наделать! Башку же надо иметь. Ясно, каким местом она, овца драная, думает. А ещё девочку-недотрогу из себя строит: «Я вас не понимаю. Фу, отвалите». Короче, шалава, – со строгостью прокурора заключил он.

– Так, может, она не говорит по-русски? – пытался заступиться за мать-одиночку Роман.

– О, гляньте. Ещё один защитничек, – всё интенсивней стуча вилкой по столу, протестовал Игорёк. – Рома-а-а! Не будь валенком. Что в этом деле понимать? Там один язык нужен, сам знаешь какой, – показывая соответствующие движения руками, кричал бандит. – Но я скоро это всё исправлю, накажу всех. Растребушу этот притон, порешаю всех, гадов!

Он вскочил из-за стола, схватил со стола бутылку из-под водки, разбил её о край стола, сделав из неё что-то вроде розочки, и прямой наводкой направился к выходу, не выпуская оружие из дрожащих рук.

Заметив, что дело пахнет керосином и приобретает нешуточный оборот, Роман кратко и насколько возможно ясно объяснил не следившему за развитием событий Станиславу ситуацию, рассказав, что к чему и куда пошёл вершитель судеб, правдолюб Игорёк.

– Ну всё! Этот мокрушник отмороженный точно кого-нибудь уделает, – сетовал босс. – Он же за справедливость вечно страдает и борется.

– Вот как? – удивленно протянул Рома. – Весело тут у вас.

Станислав с Эдиком, имея многолетний опыт в подобных делах, отреагировали оперативно: в несколько прыжков они оказались в коридоре и уже через мгновение несли на руках изо всех сил сопротивлявшегося забияку. Он орал, кусался, плевался, требовал немедленно отпустить его и выдать заточку или волыну. Вспомнил права человека и какого-то дядю Колю из Заблудишек, мол, он человек и вор честный да справедливый, уж он-то тут порядки навёл бы и всех по закону порешал. Весь оплевался, вспотел, взъерошился и стал похож на чёрта, которого только что окропили святой водой и показали крест с распятием.

Через несколько минут борьбы всё было кончено. Игорёк, видимо, подустал и удивительно быстро заснул. Следом на боковую отправился и его соратник Мороз, которого в связи с большой кровопотерей изрядно приморило. Он обмяк, ссутулился, осел на краю кровати, сложив руки под подбородком, и заснул в какой-то странной позе.

За столом остались двое, босс и Роман.

– Да-а, натворил ты тут делов, Ромка, – выпуская дым колечками, начал Станислав.

– В смысле натворил? – искренне удивился тот.

– Ну видишь, дружочек, припёрся ты сегодня, проставился и сколько намутил, а так мы бы новости посмотрели, прессу почитали и в люльку, – предъявлял совершенно нелепое обвинение босс. – Алкоголь, мать его, зелёный змей, падла. Переклинило пацанчиков. Столько водяры выжрать, ужас.

Роман, конечно, не понял, в чём его вина, но лишь развёл руками и тихо спросил:

– Стасик, а куда мне прилечь? А то уже пять утра.

Босс вытянулся и принял важный вид:

– Ага, вот видишь, профессор. Может, у тебя там кто-то и решает, что да как, а тут, на хате, – он деловито обвёл рукой свои владения, – решаю я. Ладно, не сцы, солдат ребёнка не обидит, кинешь кости в проходе, на кухне. – И последовал на кухню, дабы показать Роме тот самый проход.

– Тут, – решительно показал он на засаленный, окроплённый свежей кровью, прокопчённый проём и о чём-то глубоко задумался.

А думал он о Нафталине, ему так вдруг захотелось её комиссарского тела, домашней еды, халявных сигарет и выпивки, что он на секунду впал в какую-то прострацию, совершенно позабыв о пережитом кошмаре. Потратив около пяти минут на сборы, он, ничего не сказав Роману, по-английски удалился восвояси, оставив того наедине с его мыслями обо всём увиденном и пережитом.

«Весело тут у них, цирк бесплатный, – думал озадаченный Роман. – Ну ничего, освоюсь, разузнаю, что да как, а там видно будет», – логично рассудил он и начал готовиться ко сну.

Конечно же, имев неосторожность наговорить Вампирам столько непонятностей, Роман тем самым подписал себе приговор. Банда не простила ему подобного рода высказываний и взглядов на жизнь. Ему уже никогда не светило стать членом банды Вампиров, обе стороны невзлюбили друг друга на каком-то невидимом, квантовом уровне и терпели друг друга лишь в целях экономии и временной безысходности.

Прозвище он получил, конечно же, соответствующее его поведению и образу жизни – «член-корреспондент».

– Часто умняка включает и слишком много базарит. Ветер гоняет, под профессора косит, – постановил коварный босс.

Глава 12

Терпение лопнуло

Шло время.

Умный Станислав по мере своих сил и возможностей сдерживал политически настроенных домочадцев от всякого рода, как ему казалось, ненужных и опасных разговорчиков. Но всё же частенько, особенно во время совместного распития спиртных напитков, политических прорывало.

– Ну не могу я молчать, когда такое в мире творится, – с выражением ужаса на лице орал Александр, заводила и зачинщик, по мнению Станислава, непристойных и запретных дискуссий.

– Насрать на всё и на всех, – не соглашался с ним недовольный босс.

Дошло до того, что Вампиры предъявили политическим нечто вроде ультиматума.

– Или вы вяжете трепаться, или нам придётся разбежаться, – во время импровизированного собрания жёстко заявил Станислав.

Долго интеллигенция не протянула, день разлуки и скандала неминуемо приближался. Роман, несмотря на то, что практически не говорил на английском, устроился-таки на работу где-то на складах в часе езды от дома. Спал он по-прежнему в кухонном проходе, теснился в этой квартирке, разделяя быт и условия жизни с политическими и Вампирами. Немного оперившись и освоившись, он стал всё же подумывать об отдельной жилплощади и переезде из этого дома терпимости.

Но жильё в Лондоне неимоверно дорогое, что и заставляло людей объединяться и жить скопом. Так, собственно, случилось и с нашими героями: с их разными темпераментами, образом мышления и взглядами на жизнь в целях экономии они вынуждены были ютиться под одной крышей и зачастую терпеть один другого. Ничего не поделаешь – капитализм и эмигрантская доля. Хотя при большом желании на Западе можно прекрасно жить и на отдельной жилплощади, ни в чём себе не отказывая, даже будучи в статусе нелегального эмигранта, главное – соблюдать закон и вести порядочный образ жизни, чего так явно не хватало нашим Вампирам.

Их алкоголем и клеем поражённый мозг так и не поймёт, что они не центр вселенной, что им никто ничем не обязан и ничего не должен и что, если желаешь жить в достатке да радости, нужно много работать и хоть малость жертвовать собой ради других, при этом осмысленно и правильно определять ценности и приоритеты.

Но так как они ничего подобного не делали, не стремились к чему-то лучшему, не желали прогрессировать и двигаться вперёд, то в квартире в один из прекрасных дней назрел нешуточный конфликт, в результате которого жизнь каждого из обитателей дома кардинально изменилась, воздав каждому по заслугам и расставив все точки над «и». А сейчас коротко о том, как это случилось.

За окном догорал обычный субботний вечер. Моросил мерзкий дождик. Ветер неистово гонял по улицам пожелтевшую листву, забираясь редким прохожим под одежду и лаская их своим холодным языком, отчего они тряслись и корчили всевозможные гримасы.

– Ну и погодка, – недовольно заметил Игорёк, плотно закрывая окно, в которое только что выстрелил окурком и смачно сплюнул. – Надо в туалет сгонять и телик позырить, – вдруг деловито на всю квартиру заявил он о своих ближайших планах и попросил Александра сходить в коридор и нелегально подключиться к кабельному телевидению и электричеству, чему тот был давно научен и довольно быстро и профессионально выполнял.

К слову сказать, за последние пару месяцев условия жизни в квартире значительно ухудшились в связи с постоянными попойками Вампиров и отказом ими в срок и исправно оплачивать коммунальные услуги. Да и Игорёк, вызвавшийся вести бухгалтерию, провалил с треском это дело, обвинив в финансовых недостачах Али, муниципальные службы и почему-то полицию, обозвав их чертями, козлами и мудаками в придачу.

– Все эти падлы, – жаловался он, – работать ни хера не хотят, а только наживаются на бедных эмигрантах. Посмотрите, братва, дебилы дебилами, а какие сраки и морды отожрали. И всё жизни учат, правильные такие фраера, и послать некого.

Как бы там ни было, но создалась пренеприятнейшая ситуация вплоть до отключения света, телевидения и воды с газом, что ввергло постояльцев в условия каменного века. Пакистанец – хозяин квартиры тоже был недоволен положением дел, но он терпеливо молчал и терпел разного рода неустойки, ибо сам был не в ладах с законом и местным муниципалитетом. Но не были бы то, как говорится, наши люди, если бы не нашли выхода из сложившийся ситуации. Нет, они не прекратили пить и не начали больше работать. Они банально и по-советски начали воровать у румын, нагло и довольно профессионально подключаясь к коммуникациям последних. Румыны быстро уразумели, в чём тут дело, как только получили квитанцию об оплате электричества и газа. Сумма, указанная в документах, была заоблачная и, по сути своей, нелогичная, так как господа румынские подданные сами были нелегально подключены то ли к полякам, то ли к латышам. Заявлять куда следует они, конечно же, не стали, только при встрече порекомендовали боссу подключиться к Марго.

– Она англичанка, товарищ, а значит, ничего не поймёт в ближайшие пять – десять лет. А когда правда всплывёт, мы уже будем на родине или по другому адресу. Понимаешь, друг любезный? А у обездоленных воровать нехорошо, мы сами инвалиды, пойми нас, – довольно культурно со словарём в руках убеждал Пендаль Станислава.

Босс протестовать и проявлять благородство не стал, он молча внял столь практичным и, главное, полезным рекомендациям брата по разуму, и дело пошло.

Свет горел в квартире двадцать четыре часа в сутки, газом грелись как отоплением, жили на широкую ногу, ни в чём себе не отказывая. Прознав про такой незаконный подход к делу, пакистанец снова промолчал, прикинувшись ничего не понимающим дурачком. Как всё это, по сути, воровство происходило, – долгая и отдельная история, сейчас точно не об этом.

И вот когда Игорёк, явно довольный проделанной работой в туалете, вернулся на кровать, чтобы посмотреть любимый сериал, он с грустью и гневом заметил, что Александр уже давно уселся на стуле и жадно смотрит новости на Первом канале, не отрывая глаз и не давая никому проронить ни слова.

«Вот падла, – подумал Игорёк, но вслух протестовать не стал, слишком уж много политически настроенных людей приходилось на метр квадратный. – Называется, сходил в парашу. Просрал вспышку!» – справедливо подметил он.

Силы были явно не на его стороне, кроме того, и Станислав с Эдиком, как назло, отсутствовали.

«Ладно, ботаны, живите пока, ваша взяла. Побазарим, когда братва подтянется», – решил он, а пока улёгся на кровати, закинул руки за голову и безучастными глазами сверлил потолок.

Между тем в теленовостях затронули болезненную для Александра тему: ведущий начал обсуждать численность и мощь современной российской армии и посмел сравнивать её с натовскими силами. По лицу Александра пробежала тень недовольства, видно было, что он скоро не сдержится и даст волю чувствам.

Так, собственно говоря, и случилось.

– А вы попробуйте суньтесь, барбосы натовские. Россия вам не шутки, получите по зубам и разбежитесь по норам, как мыши, – начал он.

Естественно, всё это море дифирамбов в отношении России не желал выслушивать Семён, поэтому, долго не думая, он подскочил с кровати да как заорёт на всю квартиру:

– Это кто поразбежится? Ты, наверное, шутишь, Саня?! НАТО – это такая сила и такая глобальная организация, что твоим ватникам даже и не снилось. Да захоти они Россию завоевать, им понадобится лишь пара недель, поверь мне.

«Ну всё, началось. Дебилоиды разбушевались», – злобно подумал Игорёк и накрыл голову подушкой.

А тем временем в квартире и вправду началось.

– Ты что, дурак?! – начал защищаться Александр, употребляя разные нехорошие словечки, что вообще-то бывало крайне редко. – Поменьше слушай эти байки о непобедимости и единстве альянса. Они трусы и подлецы, не желающие умирать и за кого-то бороться. Технологии, да, согласен, на их стороне. Финансы тоже, включат станок и напечатают себе фантиков. Но духа и морали у них нету. Пустозвоны, которые могут воевать только с отсталыми странами, и то стараясь всё сделать чужими руками.

Такого хамства долго Семён терпеть не мог, и его прорвало:

– Ты кого это неотсталыми считаешь? Россию?! Да они на уровне африканского Бурунди находятся. Всё развалено, разворовано, пропито. Не смеши ты людей, глупец и слепец. И сам меньше смотри этой пропаганды, а особенно Первый канал с его холуями и лизоблюдами. Видишь, что придумал, чудак-человек, сравнил слона и моську. Ха-ха-ха, – громко и вызывающе хохотал он.

– Нет, я этого идиота больше не вытерплю, – чуть не со слезами на глазах замахал руками Александр.

– Ты ещё про ракеты расскажи, – издевательски продолжал Семён, почувствовав, что перевес на его стороне. – Про ржавые танки и самолёты с пустыми баками. Ах да, не забудь упомянуть подводную лодку, заблудившуюся где-то в Мировом океане, с пьяными морячками.

– Ну дурак, – лишь выдавил из себя Александр.

Он начал лихорадочно бегать глазами по комнате в поисках поддержки и понимания. Но все молчали, потупив глаза, а Игорь вообще так и не вылез из-под подушки, продолжая злобно думать: «Ну падлы. И чего глотки рвут? Дебилам сто каналов придумали. То ж нет. Скоро ментов кто-нибудь вызовет, в натуре. Политики хреновы».

А тем временем в рядах политизирующих.

Не имея что путного противопоставить в принципе логичным и подкреплённым фактами доводам Семёна, Александр прибегает к неординарному решению проблемы и пытается переманить в свой стан Романа:

– Рома, объясни ты этому неучу, что Россия, несмотря ни на что, всё же остаётся весомой силой и ведущим политическим игроком на мировой арене.

– О да-а-а! Объясни. Ха-ха-ха, – всё никак не успокаивался заведённый Семён.

К радости Александра, Роман не промолчал, но и как-то особо рьяно заступаться за него не стал. Он встал, медленно прошёлся по комнате, зачем-то глянул в окно, на пятках развернулся к публике и так же медленно сказал: