Текст книги "Спокойное течение жизни (Стж) (СИ)"
Автор книги: Артур Прядильщик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)
– Кому как, кому как... Наставники – да – развлекались. А мы летали вениками. Нам, кстати, намекали, что в усиленных тренировках виноват кое-кто бездарный, возомнивший себя Наследником...
– А вы?
– А мы – слишком умные девочки, чтобы верить всяким глупостям!
– Не перебарщивайте с этим. – Посоветовал я. – Слишком умные девочки в конце концов рискуют... перемудрить. Как там Федька?
– Растет мальчик-красавчик. Девочки в классе уже слюнки на него пускают, хотя ни они, ни он, кажется, пока не знают, что делать с противоположным полом. Как тебя занесло в Москву?
Особо, впрочем, Ирину это не интересовало. Мои вопросы, правда, тоже "жаждой знаний" не отличались. Так... набирали "разгон" перед дальнейшей беседой, принюхивались и проверяли, не окислились ли за прошедшие годы старые разъемы, контакты и штекеры...
– Высунулся ни к месту, нарушив одну из заповедей маленького человечка. И куратор посчитал, что мне больше всех нужно. Перевод оформили с такой скоростью, что я мяукнуть не успел, и даже заподозрил чью-то мохнатую лапу.
– На меня не смотри – мне об этом ничего не известно! Так что можешь винить кого угодно... и начинай с себя!
– Так и сделаю – давно надо бы начистить себе рожу. Ты похорошела, Ир. И скоро...
Укол недовольства со стороны Вики... м-да, только этого мне не хватало!
– Да-да-да... "года эдак через три станешь похожа на свою красавицу-маму". Олег, не разочаровывай меня пошлыми и избитыми комплиментами!
– Замучили уже? Представляю! Рядом с такой красавицей трудно оставаться хладнокровным кавалером – генератором остроумных шуток и тонких комплиментов. Мысли постоянно уходят в медитацию на тему "Созерцание женского совершенства".
– Вот этот комплимент уже получше...
– Замуж еще не отправляют?
– "Замуж"? Представь себе! Уже два года в начале весны Глафира подсовывает мне альбом с фотографиями женихов...
– Глафира? Какое красивое имя!
– Наш спец по евгенике и геральдике.
– А-а-а... И как?
– Парочка на примете уже есть. Иван Иванович собирает информацию об обстановке в семьях – мне семейные скандалы совсем не нужны... Случай с Тамарой Львовной заставил переосмыслить некоторые вопросы устройства семейного быта... и серьезнее отнестись к личности моего будущего защитника.
– Элементарно, Ирина Ильинична. – Посоветовала Виктория. – Надо позволить ЕМУ гулять на стороне и тогда он будет прощать вам любые ваши заскоки и не станет обвинять вас в проступках, которые был бы рад совершить сам... Дети, опять-таки, не пострадают от разногласий родителей...
Судя по эмоциям, толстый намек был понят правильно, но вслух Ирина подошла к "теме" с другой стороны:
– То есть Олег при живой супруге ТОЖЕ будет гулять на стороне, Виктория Михайловна?
– Если позволять гулять – вовсе не обязательно, что будет гулять. – уверенно ответила Виктория, беззаботно отмахнувшись.
– Во-вторых, – Добавил я. – Меня эти ваши высокородные заморочки теперь не колышат (Ирина смешно поморщилась от просторечия) – я-то собираюсь жениться исключительно по любви! Без всяких там Глафир и альбомов. И выберу я себе невесту, от которой на стороне мне гулять не захочется!
Оптимист ты, Олег! Ох, оптимист! И, судя по эмоциям, девушки думают так же: оптимист ты, Олег!
– У-у-у... так нечестно! Мне нельзя слишком широко улыбаться – в Семье же траур! А ты опять меня смешишь, изрекая с умным видом совершеннейшую ерунду!
– Ну, будем считать, что душка Олег Радович настолько хорош, что может развеселить любую Несмеяну даже в столь печальные моменты! М-м-м... девушки потянутся ко мне косяками, а я буду выбирать-выбирать-выбирать будущую супругу... Хочешь анекдот? В примерно аналогичной ситуации любовник обращается к вдове с недвусмысленными неприличными предложениями переместиться в горизонтальную плоскость и заняться "этим самым". На что получает вполне ожидаемый отказ, мотивированный тем, что "этим самым" заниматься неприлично в связи с трауром. На что вдова слышит: "дорогая, а мы сделаем "это самое" медленно, торжественно и печально!"
Виктория рассмеялась, а лицо Ирины порозовело от попыток удержать чуть снисходительную и скучающую светскую улыбку. Она почти прошипела:
– Олег-х-х! Негод-дяй! Мне нельзя улыбаться! Это будет неприли... Кхм-кхм-кхм...
Прокашлявшись, Ирина глубоко вздохнула... с учетом того, что студенческая форма для девушек не нормирует глубину выреза – это был крайне подлый прием... при ее-то сформировавшейся фигуре.
Чтобы компенсировать разрушительное действие от этого подлого эротико-эстетического теракта, я бросил взгляд влево... Полегчало, отпустило.
– Дожили! Мне рассказывают такие фривольные анекдоты! Скажи ты такое в присутствии хоть одного представителя семьи Сварог старше десяти – тебя бы уже вызвали на поединок!
– Ты наговариваешь на молодых людей старше десяти. Я почти уверен, что "дядя Федор" поддержит любую мою идею... пусть даже пока не знает, что делают с девушками.
– Но ты-то наверняка знаешь, что с нами делают?
Я, прищурившись, внимательно смотрел на Ирину... интересный вопрос. Очень интересный. А уж как она интонацией-то сыграла...
– Если это все-таки интересует вас, сударыня, то девушка у меня есть. И, льщу себя надеждой, что ЭТО для вас все-таки хорошая новость. И – да – я знаю, что с ней делать.
Тут с шумом очень удачно вспорхнули воробьи и Ирина отвела взгляд (а то я не заметил легкого воздушного удара... к тому же до сего момента этим наглым пернатым было плевать на студентов, едва на них не наступающих).
– О-о-о... Иван Иваныч опять все напутал! Что ж... плохой эту новость я точно не назову... Приятно узнать, что эдакое "счастье" никому ДРУГОМУ не сможет отравить жизнь... правда, кому-то все-таки придется принять удар... Самоотверженная бедняжечка! Не на упомянутой ли тобой девушке ты собираешься жениться по любви? Ну, на той, с который знаешь, что делать?
Чем-то ты недовольна, Ирина Ильинична... На сестринскую ревность не похоже. На обычную – тоже. Ведь отношение к этой новости ты могла сформировать и раньше... В чем же дело?
А вот эмоции Вики замерли в напряженном ожидании моего ответа...
– Не хотелось бы загадывать, но хотелось бы надеяться...
Довольное эмоциональное урчание слева... Ясно, значит, именно ТАКИМИ видят наши дальнейшие отношения Прокоповичи и Ковыль. Я-то не против – других вариантов и не просматривается пока. Но сейчас для меня главное, что нет возражений со стороны Вики. А уж в пункты "брачного договора" мы как-нибудь постараемся внести максимальное количество поправок... Не комнатная же собачка, пораженная в правах, им нужна, в самом-то деле!
– О-о-о... Она красива? Впрочем, вопрос глуп и некорректен – ты ведь не можешь назвать свою избранницу некрасивой... К тому же, я надеюсь, у Сварогов тебе успели привить чувство вкуса и меры, и ты не выбрал абы кого... Умна? Опять-таки, не тебе об этом судить... Хм-м-м... Надо бы проявить вежливость и участие, да поддержать разговор на эту тему. А я даже не знаю, что спросить, чтобы это не выглядело пошлой банальностью... О! Придумала! Эта девушка ТОЖЕ была изгнана из Семьи?
– Уверяю вас, Ирина Ильинична, что брак с этой девушкой, если боги будут милостивы, а Служба Евгеники – честна, не будет ущербом для моего достоинства...
Разозленная намеком Вика явно не собиралась исполнять роль статистка и вмешалась нейтрально и вежливо:
– Я почему-то уверена, Ирина Ильинична, что для любой девушки союз с Олегом будет честью... Правда, я не уверена, что подобной чести достойна "любая девушка"...
Вот так, господа! Вот так. Вы только что слышали официальную позицию семьи Прокопович! И Ковыль, если кто-то в курсе взаимоотношений этих семей (я, кстати, ничего в Сети на этот счет не нашел).
Ирина чуть недовольна. Но – не удивлена. Ожидала. Чем же она недовольна?
– Зная этого молодого человека с пеленок, могу сказать, что считаю его достойным человеком...– Соглашается она как бы нехотя. И обращается ко мне. – Олег, неужели ты полагаешь, что в ТВОЕМ случае возможен брак по любви? Ты? Который привел в восторг преподавателей предмета "Династические группы", ляпнув во время урока... э-э-э... Как же там было-то? А! Вспомнила! "Великосветские бляди, сэр!"
"Вспышка слева!" Теперь уже я успокаивающе накрываю ладонь Вики. И не просто накрываю, а начинаю сжимать до тех пор, пока ее злость не уменьшается, а температура вокруг не поднимается до прежнего "прохладного" уровня.
Вот оно! То, что вызвало неудовольствие Ирины! Она думает, что бывший брат потерял голову и...
А ведь со стороны так оно и выглядит! К пареньку под утро приходит блистательная молодая леди. Наутро паренек, сияющий, как новая монетка, порхает по городу (с длинным-длинным хвостом из соглядатаев). И, явно пребывая в эйфории от ночных впечатлений, уделывает группу захвата бывших родственников... на крыльях любви, так сказать. Возраст. Гормоны. И неполное высшее семейное...
Злые подлые Прокоповичи! Крутят глупым влюбленным юношей, МОИМ неразумным старшим братиком, как им заблагорассудится! Не потерплю! Надо наставить его на путь истинный!
Черт, приятно! Ясно, что наполовину это беспокойство о собственных интересах, но наполовину (допустим! помечтаем! представим на секундочку!) беспокойство о судьбе непутевого онии-сан.
Странно, не замечал за ней раньше синдрома "старшей сестры". Хотя – вот же дурак! – пять лет подряд она фактически является Старшей сестрой, о чем ей постоянно должны были лить в уши!
Стараясь быстро обдумать каждое слово, с нажимом цежу, играя резкое неприятие и неудовольствие (желваками играем, лобик хмурим):
– Она привлекательна и умна! Я – чертовски привлекателен и умен. Надеюсь, из нас получится замечательная пара, а дети унаследуют самые лучшие наши черты... Уверен, что какая-нибудь девушка-специалист с красивым именем уже составила нашу совместную «карту».
У Вики в эмоциях – птички и Санта Хрякус:
– Диана... – Мурлычет она, кошкой отираясь щекой о мое плечо. – Специалистку по евгенике зовут Диана... Это, конечно, не такое красивое имя, как Глафира, но на уровне ее профессионализма это не отражается...
А Ирина молчит, обдумывает, в эмоциях – "мозговой белый шум"... Главное, я сумел оставить "в силе" ее сомнения относительно моего здравомыслия и сохранить подозрения в неадекватности. Это хорошо – "слишком умным мальчиком" тоже быть накладно. Но тут главное, не перебарщивать.
– И все-таки... заглянешь к нам в гости? – Ирина, кажется, решила оставить неудобную тему.
– Приказ...
– Ты все прячешься за этот приказ! Приказ БЫЛ глупый, ситуация БЫЛА глупая, твое поведение СЕЙЧАС... Ну, ты понял!
После секундной паузы она спрашивает совсем другим тоном:
– А если его все-таки отменить?
– Ириска, даже ты не имеешь пока права отменять подобные приказы.
– Ну, а если предположить невероятное?
– Там видно будет. – Уклончиво. А то ведь с нее станется. – Какой смысл обсуждать гипотетические возможности?
– Ты – как угорь! – Обиделась она. – Будь мужчиной: да – да, нет – нет!
И замолчала, манипуляторша очаровательная... ей бы еще веер, чтобы акцентировать внимание на глазах или выделывать им различные кренделя...
– Особым желанием там показываться я не горю. – Обращаюсь за "компенсацией" влево и улыбаюсь Вике. – К тому же у меня некоторые планы на эти выходные.
– Боишься? – Почти искренне удивление Ирины. – Ты?
– Пять баллов за актерскую игру. – Оценил я. – И троечка за попытку взять меня "на слабо". Меня эти высокородные заскоки про стойкость-смелость-мужественность и "надо держать голову высоко поднятой" не волнуют. И не "боюсь", а "опасаюсь". Здоровый инстинкт самосохранения, элементарная осторожность, трезвая оценка своих возможностей и отсутствие ветра в голове. Чувствуешь разницу?
– Злой Олег! – Ира делано-обиженно надувает губки. Смотрится прелестно. Два года назад и в другом мире окружающие не преминули бы воскликнуть "Кава-а-аи!". – Смотри, ведь потенциальная супруга... или ее семья... могут не одобрить твое отношение к нашим «высокородным заскокам»... особенно, Семья.
– Ну, что вы, Ирина! – Включается Вика... и даже отчество опускает – неслабо все-таки разозлилась. – В последнее время все больше и больше людей с большим пониманием начинают относиться к чужой осторожности и предусмотрительности... А уж "трезвая оценка своих возможностей"... так это же Основы! – "Ты совсем глупая?"
– Не все нововведения можно считать позитивными, Виктория! – "Я, может, и дура, но не оказались бы вы еще глупей меня!"
– Ящеры, скорее всего, именно потому и вымерли, что не захотели подстраиваться под изменившиеся условия... – "Что-то у вас гроссмейстеры мрут, как мухи. Так что идите в жопу со своими традициями Старых Семьей!"
Вообще, согласно этикету, когда идет беседа двух дам и одного кавалера – надо дам расположить рядом, а кавалера – где-нибудь сбоку, в сторонке. В местном этикете (а вы думали! Конечно же есть!) – аналогично. Это имеет смысл. Вот как сейчас... чтобы сквозь кавалера не полетели молнии, файерболы и воздушные лезвия.
Ирина без подготовки резко сменила "калибр":
– А "дядя Федор" очень обрадовался, когда узнал, что ты вернулся в Москву, Олег. И хотел тебя увидеть.
Нечестный прием. И на прежнего Олега Радовича подействовал бы. Но я – не он.
– Не понимаю. – Недоуменно пожимаю плечами. – На мальчика так повлиял тот факт, что я переместился на каких-то жалких восемьдесят километров ближе? Всего-то?
Судя по эмоциям, Ирина нехорошо удивлена и ответом, и равнодушием – такой реакции она не ожидала:
– Хм... я только сейчас начинаю понимать то, о чем говорил Иван Иванович. С тобой, не спорю, поступили крайне несправедливо. Но вместо того, чтобы стать сильнее, ты сломался – перестал верить людям и превратился в озлобленного человека.
Но она все равно молодец! Меняет методы убеждения, как перчатки. Сначала было "на слабо", потом – воздействие на сильную привязанность Олега к младшему брату, а сейчас – обвинение на основании алогичных, заведомо ложных, но обидных умозаключениях...
– Сударыня, вы так говорите, будто "не верить людям" – это что-то плохое! – Удивилась Виктория. – У меня вызывает серьезное опасение качество вашего семейного образования! Неужели наставники всерьез учили вас "верить людям"?
– Да, учили! Разумеется, не всем. Но близким. Близким! Я считаю, что если не верить близким людям, то кому тогда вообще можно верить? Тогда уж проще повеситься или прыгнуть со скалы!
– Ир. – Я постарался говорить мягко и "тормознул" собиравшуюся что-то еще едкое сказать Вику – девочка покладисто промолчала. – Я сейчас напомню о том, что происходило пять лет назад и спрошу, где были в тот момент эти "близкие люди", которым можно верить. И ты обидишься... На правду часто обижаются. А я не хочу, чтобы ты обижалась, поэтому не буду напоминать о событиях пятилетней давности. Я хочу, чтобы ты еще раз подумала об этой своей концепции "верить близким людям" и попыталась бы экстраполировать ее на мой случай... Ну и подумала бы: а не лишним ли будет распространить ее и на других... на себя, например?
Все-таки воспитание Принцесс – это нечто! Разумеется, не было никаких обид, Ирина подняла взгляд к наконец-то хмурящемуся небу, игриво приложила пальчик к губам и непринужденно "подхватила" мягкую и доверительную, чуть ли не интимную, тональность разговора:
– Олег, я хотела бы увидеть тебя в гостях. Честно. Надеюсь, меня ты все-таки относишь к людям, которым можно верить? Мое мнение в Семье в свете последнего печального события стало более весомым. А уж к мнению моей матушки, на которую, как все утверждают, я скоро стану похожа, и вовсе прислушиваются со всем вниманием. Особенно сейчас. А моя матушка относилась к тебе и к Тамаре Львовне очень тепло. И не меняла этого своего отношения на протяжении всех этих лет, что ты отсутствовал. Они даже поддерживали отношения с Тамарой Львовной... правда, втайне от отца.
Эх, Ирочка! Это все слова-слова... Да, я чувствую, что ты мне не врешь... Точнее, ты веришь в то, что говоришь. А уж последнее уточнение – это, леший задери, дорого! Очень дорого. Но я-то прекрасно помню, кто был на похоронах матери. А присутствовал там один Ламский... чтобы забрать возможный компромат на Семью.
И тот, кто был за рулем его машины.
И – еще... ты установила мощнейший Полог, достойный Кандидата, со всеми возможными сигнализаторами и сенсорами, непроницаемый для звука, но полностью прозрачный в оптическом диапазоне...
Зачем? Вы, Свароги, пытаетесь заявить права на то, что давно вам не принадлежит? И – знак вопроса тут, наверно, лишний.
– ... И если ты так боишь... опасаешься, – Не смогла удержаться от шпильки Ирина. – Можешь взять с собой сопровождающего... сопровождающую.
+++
Вот так-то... Лишний повод поплакаться о том, что моя спокойная жизнь закончилась окончательно и бесповоротно и уже вряд ли сможет войти в ровненькую колею спокойного (ну, со стороны, да) жития обычного обывателя.
Разговор с Ириной намекал на то, что у чертовых Сварогов появились на меня какие-то планы. И карта "Олег Радович" снова в колоде (если говорить избитыми аллегориями).
И столь милый, по-родственному, разговор призван довести этот факт до остальных заинтересованных лиц – вон какие рожи у окружающих одухотворенные и загадочные! Вон, как быстро из взглядов тех, кто успел подтянуть к себе семейных "чтецов по губам" (или сам изучил это искусство... достаточно распространенное здесь, кстати), исчезла снисходительность к студенту-провинциалу.
И сейчас мальчики и девочки из родовитых начнут "зондировать почву", "вентилировать вопрос", "щупать" и всячески "проверять", пытаясь определить масть и достоинство карты. Правда, пара спокойных дней у меня еще есть – пока согласуют со старшими (чтоб не дай боги не влезть в уже идущую операцию), пока те будут уточнять, пока что-то решат...
Есть, конечно "тяжелая артиллерия" – Ковыль и Прокоповичи.
Стравить их со Сварогами? Весовая категория примерно одна, и дело бы выгорело... Но. А как же Вика и Даша, которых я, по мужскому своему эгоизму, уже считаю почти своими? Да и "камушек"... Толком про него девушки ничего рассказать не могли (лежал себе в спецхране и лежал... давным-давно... даже имени собственного не имел, только инвентарный номер и короткая характеристика-описание), но где есть "камушек", почему бы ни быть еще какому-то "роялю", выключающему первый? А то и активирующему какие-то недокументированные возможности?
Не стравливать, а играть на противовесах? Балансировать на разнице интересов? Ой, так вас Гантц и этому научил? Нет? А чего ж вы тогда... умничаете?
Позже до меня Свароги так или иначе доведут нужную информацию... Нужную им. И в нужном им объеме, и под нужным соусом. И будет тяжело переиграть старых интриганов из Семейного Совета – ведь Гантц не учил меня ориентироваться в политических интригах.
И стану я политической марионеткой. И не надо питать иллюзий, что я окажусь хитрее тех, кто на подставах и интригах собаку съел. И либо Свароги, либо Ковыли-Прокоповичи приделают ниточки к моим ручкам (а то и поделят "управление" по-свойски) и задергается бывший "белый шинигами", как эпилептик...
Ни двадцать пять лет "первой жизни" Олега Дорина, ни семнадцать лет жизни Сая Нагава, ни три года "мяса" "Гантца", ни восемнадцать лет жизни Олега Радовича (шестнадцать самостоятельных и два под моим чутким "руководством")... Всего этого явно недостаточно, чтобы противостоять настоящим акулам и касаткам грязного океана политики.
Правда, небольшую отсрочку, благодаря "камню", я таки получил. И пусть на мой счет заблуждаются и те, и другие, но пока суета вокруг меня будет поскромнее... И что-нибудь мы обязательно придумаем.
+++
После обеда заморосил дождь – воробьи не зря «купались» в пыли, соблюдая народную примету.
Заканчивалась вторая послеобеденная лекция "Теория баз данных" (исключительной скукоты предмет, если кто не в курсе..., пока не приходит время применять его на практике). Я тихо подремывал над знакомой логикой и непривычной терминологией, когда в аудиторию после предупредительного стука просочилась девушка и подошла к лектору.
Те студенты, что владели методами подслушивания, встрепенулись и начали коситься в мою сторону...
– Хм? Радович? – Очки осмотрели аудиторию. Я поднял руку. – Господин Радович, зайдите в деканат. Сейчас.
Не ожидая ничего хорошего, я направился в деканат. Интуиция ныла. Такое впечатление, что там меня поджидают пришельцы или группа магического спецназа...
Картина маслом. Секретарь деканата стоит навытяжку, страшными глазами смотря в сторону кабинета декана. Кажется, девушка даже дышала через раз. Дверь в кабинет открыта настежь. Из кабинета слышится приглушенный разговор, доносится запах натурального кофе и... м-м-м... ТАБАКА!!!
– Радович? Заходите! – Декан несколько подавлен... прекрасно его понимаю!
Потому что в одном из кресел для посетителей, в клубах ароматного дыма с трубкой в руке сидит...
Не зря сегодня понедельник тринадцатое! Не зря!
... Юрий Никитович Сварог. Невысокий и сухой пожилой дядька. Породистое лицо, дополнительно украшенное сеткой морщин (про таких говорят "часто улыбался" – морщинки в уголках глаз), с седой шевелюрой и седыми усами. Прошедшей весной Семья должна была отметить шестьдесят четыре года, исполнившихся Патриарху Рода (даты рождений всех более-менее значимых фигур Семьи в Олега Сварога вколотили намертво). Мой дед... биологический. Маг Огня. Змей Горыныч. Гроссмейстер.
Что такое Гроссмейстер? Гроссмейстер Огня – это огненная полусфера диаметром до трехсот метров, уничтожающая все, что попадает в зону ее действия... кроме самого мага, разумеется. А также вариации на "огненную" тему: всякие Огненные Штормы/Валы/Ураганы/Торнадо/Смерчи/Цунами. Ну и прочие манипуляции со скоростной переработкой органики в пепел тех же масштабов: дальность – до километра, площадь возгорания, как уже говорилось – трехсотметровая "линза". Эдакий тактический ядерный боеприпас.
И вот этот монстр сейчас рассматривает меня с неподдельным интересом. Хм... да. Уж лучше б это были пришельцы или спецназ.
– Вырос. Вымахал. Действительно, кабанчик...
А у меня от этого добродушного голоса мурашки по коже. Одно утешает – в эмоциях деда полнейший штиль. Правда, не показатель – к мухе, которую можно прихлопнуть, тоже никаких эмоций можно не испытывать.
– ... Виктор Саныч, не оставите нас на пару минут?
– Конечно-конечно, Юрий Никитич! – Торопливо закивал декан, исчезая из кабинета и осторожно закрывая за собой двойную дверь.
– Олег... – Дед указывает рукой. – Присаживайся.
– Спасибо, Юрий Никитич. – Сажусь напротив.
– Ваня сказал, что тебе нужно мое разрешение, чтобы посещать наши поместья?
– Нет. – С трудом удерживаюсь от того, чтобы не сглотнуть образовавшийся комок в горле.
– Нет? – Поджимает губы монстр, но в эмоциях едва-едва ощущается легчайшая усмешка.
– Нужна отмена уже имеющегося запрета на посещение земель. За вашей подписью.
– А-а-а. – Монстр затягивается и выпускает вверх клуб ароматного дыма... действительно, Змей Горыныч. – Значит, я не так Ваню понял. (Бедный Ламский – все "не так" его понимают..., когда это удобно) У нас, стариков, с этим обычные проблемы, знаешь ли...
Тебя, старика, на вражьи армии выпускать... А потом пепел совковой лопатой сгребать.
– ... говорят одно, а мы, старики, слышим другое. Ты вот сказал, что тебе отмена прошлого приказа нужна, а мне послышалось, что ты и вовсе не хочешь к нам в гости заглядывать – стариков порадовать... Детишки вот, знаешь, как всполошились, когда узнали, что тебя в гости пригласили, а ты не придешь? Чуть не плакали! А оно вот как – опять мне, старому, послышалось, да... А ты, значицца, все-таки придешь, как только приказ я тот глупый отменю... Это хорошо-хорошо...
Теперь уже, не скрываясь, сглатываю противный комок в горле, прокашливаюсь и все-таки уточняю:
– Как только появится лишняя минутка, Юрий Никитич... Как только появится лишняя минутка, так сразу же и загляну! Не откладывая!
– Кхе... И когда же у тебя будет ближайшая "лишняя минутка", Олег Ильич? – Внимательно смотрит на меня дракон.
– В следующую субботу... В следующую субботу у меня не запланировано никаких дел, Юрий Никитич. И я совершенно свободен.
– В эту субботу? – С угрозой полыхнули глаза. – Ай, как хорошо-то!
– Нет. – С трудом выдерживаю взгляд. – В следующую субботу.
– Кхм... – С громовым раскатом и выпуском табачного дыма из ноздрей. Впечатляет.
– В газетах писали, что в субботу намечена Церемония Поминовения, Юрий Никитич. Мое присутствие на этой церемонии я считаю неуместным...
– Кхм? – Снова угроза, но уже помягче... а в предштормовом эмоциональном океане – даже маленький лучик любопытства блеснул.
– ... не только по церемониальным, но и по личным соображениям, – Прокашливаюсь. – Касающихся непреодолимых идеологических разногласий с ушедшим.
– Я рад! Я рад! Значит, в следующую субботу и поговорим! В "Перепелов ручей" приезжай. Поговорим. Внук, кхе-кхе...
Что ж ты так поздно про внука-то вспомнил... дорогой дедушка, Генрюсай местного разлива?
Глава 7
– Хорошо ты мальчика научил, Вань...
Огромный кожаный салон "Дантила" был отменно звукоизолирован. Так что, несмотря на шум улицы и звуковые сигналы кортежа, внутри едва ощутимо покачивающегося салона было тихо, и ничто не мешало спокойно разговаривать. Дорога была хорошей, рессоры – отличными, а водитель – виртуозом.
Усиленная система кондиционирования уверенно справлялась с клубами табачного дыма, которыми Патриарх Рода Сварог мгновенно заполнил все пространство салона... Было б удивительно, если б не справлялась – привычка Патриарха Сварогов дымить, аки пароход, была хорошо известна, воспета в СМИ и, скорее всего, канонизирована – и проигнорировать эту привычку изготовители эксклюзивного лимузина просто не могли.
Ламский задумался, припоминая:
– Насколько помню, я преподавал ему только два предмета – "Начала Ветра" и...
– "Допрос – всегда давление. Допрос – всегда насилие".
– А-а-а... "Теория и практика допросов". И как он усвоил?
– На четверочку. Твердую. Даже прежде, чем я надавил, он одел маску "Шкодливый Трус"... Ну, понятно: это – то немногое, что он успел изучить... Или ты учил его чему-то еще?
– Не более десятка моделей поведения, Юрий Никитич – по самому предмету он отучился всего полгода...
– ... Хоть и побаивался меня, да. Но даже в этом состоянии уперся и настоял на своем. На четверочку, кхе-кхе.
– А насчет...?
– Не он. Не умеет убивать. Никогда не убивал – сам знаешь, я такие вещи чувствую. А знаешь, Вань, что самое главное?
– Что, Юрий Никитич?
– Мне показалось, что он перестал нас ненавидеть. Так что... кхм...
– Понял! Признаться, я рад, Юрий Никитич...
– Да, я тоже. Пусть живет. Неопасен. Для нас... Ирочке скажу, что она может продолжать с ним... общаться... кхм.
– А как же девочки Прокоповичей?
– Причем тут они?
– Ну, может быть не обязательно Ирину с ним...? Ну...
Патриарх некоторое время внимательно смотрел на своего подчиненного сквозь клубы дыма:
– Ваня, ты – старый извращенец! Уж не думаешь ли ты, что Горыныч совсем из ума выжил и собирается свою Наследницу под какого-то мальчишку подкладывать?!
Оконфузившийся Ламский пробормотал:
– Вообще-то я имел в виду младшие семьи...
– Не свою ль пристроить хочешь, Вань? – Прищурился Патриарх.
– С радостью! Они, кстати, уже виделись и, кажется, Маринка ему приглянулась...
– Что ж ты так свою кровиночку не жалеешь?
– Наоборот – жалею! А Олег – парень нормальный, понимающий, жизнью потертый, что почем – знает, за себя постоять может... Мы его в свое время знатно надрессировали. Чем не пара?
– Хм... так ведь кровь – не водица! Ты ж нас, Сварогов знаешь – нам одной всегда мало было, хе-хе-хе!
– Переживет! – Отмахнулся Ламский и добавил. – А уж когда он попробует, как Маринка готовит...
– Это да-а-а, – Юрий Никитович мечтательно посмотрел в потолок салона и, не удержавшись, причмокнул. – Заливное из обычного говяжьего языка... да-а-а... А как она блюдо украсила! Лебеди из вареных яичек плавают по маленькому озерцу, а на "берегу" "камыши" из лука и петрушки... и "кувшинки" из перепелиных яиц. Под водочку знатно шло!
Патриарх бросил внимательный взгляд на Ламского, покрасневшего от похвал к дочери, и вздохнул:
– Только она ему не готовить должна или койку греть, а мягко направлять и ненавязчиво указывать: "туда не ходи – сюда ходи, кирпич – башка...". Ну и статус обозначать. К тому же она у тебя совсем без руля и ветрил – себе на уме – он ее окончательно испортит. И младшая семья, ты уж прости... Вот и получается, что по сравнению с первыми девочками Прокоповичей она "не потянет"...
Юрий Никитович пыхнул еще разочек и, вытащив трубку изо рта, стал внимательно ее рассматривать:
– Забилась, что ли? Давай смотреть: то, что у Ковылей появится еще один маг воздуха – это ерунда! Одним больше, одним меньше. А вот то, что он будет из бывших Сварогов – это, знаешь ли, уже плевок...
– Может намекнуть ему... о наших резонах?
Патриарх недовольно морщился, пока стучал забившейся трубкой по специальной подставочке, пытаясь ее прочистить.
– Нет. Тогда Свароги поставят себя в глупое положение просящего. Догадается – хорошо, не догадается – ему же хуже. Совсем уж дураки нам в Сварогах не нужны! А уж когда дураками являются бывшие Свароги – так и вовсе! Нет, мы сделаем ему предложение, от которого он не сможет отказаться. В то же время, это позволит нам сохранить лицо... И ему. Но сначала он должен это предложение заслужить!
+++
У разговора с «дедуном» были неожиданные последствия...
Через пятнадцать минут – перед самой переменной – начался откат... и такой неслабый откат! Будто я задействовал свой способности «ганцтера» и разогнал групп пять-шесть боевиков и столько же «Иван Иванычей»!
Пришлось совершить несколько челночных рейсов "кофейный автомат – туалет"...
При желании положительные стороны можно было найти даже в этом: наблюдатели вполне могли решить, что это у Радовича начался нервный понос – так его перепугала встреча с грозным дедушкой... Бледный вид и испарина – прилагались. А то, что я в это время обнимался с унитазом... Так ведь топтуны еще не обнаглели до того, чтобы шастать за мной следом к "белому другу"...
