Текст книги "Спокойное течение жизни (Стж) (СИ)"
Автор книги: Артур Прядильщик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)
В эмоциях удивление и – наконец-то – опаска. "Еще один гроссмейстер" – это такой толстый намек, который заставляет еще серьезнее отнестись к визитеру.
– Хе... Ты убил моего Мастера только для того, чтобы сказать, какой ты патриот?
– Нет, Сергей Сергеевич. Я прошу перед завтрашним заседанием донести до максимального числа слушателей мысль о том, что слухи о трудностях Сварогов оказались несколько преувеличены... Впрочем, Юрий Сварог, который, как ответственный член Совета, лично прибудет на заседание, обязательно поддержит ваши слова... так сказать наглядно.
– И что мне помешает промолчать, дабы некоторые несознательные граждане все-таки попытались проверить Сварогов на прочность? Это скольких же дураков я бы подставил под твой ночной визит! Загляденье!
– Очень хорошо, Сергей Сергеевич! Если бы вы не обратили на это внимания, я был бы вынужден вас устранить, посчитав, что вы не поверили в серьезность моих намерений. Тут весь вопрос состоит в том – государственный вы человек или мелкий интриган? Государственный человек, которым вы без сомнения являетесь, ни за что не станет подвергать обороноспособность своей страны опасности, подводя остальных гроссмейстеров, очень важных и нужных для государства людей, под мой ночной визит.
– Как лестно, – За сарказмом Седов попытался спрятать замешательство...
– Позвольте пояснить, Сергей Сергеевич. Вы – один из немногих, оставшихся в столице после убийства младшего Сварога. Вы – один из немногих, не побоявшихся присутствовать на похоронах Ильи Сварога. Конечно, это можно было бы списать на самоуверенность или глупость, которую часто ошибочно приписывают магам земли, но я почему-то уверен, что в вашем случае это было следствием государственных решений и правильного понимания такого слова, как "ответственность"... – Я помолчал. – Кстати, пользуясь случаем, поздравляю вас с избранием на пост Председателя Совета!
– Я не...
– Завтра, Сергей Сергеевич. Завтра с высокой долей вероятности вас изберут председателем Совета.
– Хм...
– А теперь – я должен откланяться. И – еще. Мне кажется, вы мне не совсем поверили, так что придется продемонстрировать...
Если судить по деду, то Гроссмейстеры по своей интуитивной чувствительности приближаются к гантцтерам. Так что Седов успел поставить какой-то навороченный "доспех", который не всякая бронебойная пуля пробьет!
Гроссмейстер дернулся от точного выверенного удара по вектору "подбородок-макушка" и затих.
Во вскочившей женщине я с удивлением узнал куратора нашей группы, Седову-Подбельскую! Но раньше, чем она успела сформировать какую-то технику, я спеленал ее манипуляторами и опрокинул обратно на кровать... кстати, манипуляторы вполне передают тактильные ощущения...
– Виктория Николаевна. Ваш супруг жив, просто находится без сознания. Это у него от недоверчивости. Недоверчивость очень часто приводит к таким последствиям – потере сознания. Вопрос в том, следует ли мне и вам что-то доказывать?
+++
– Да? – Бодрый голос в трубке.
– Ты, кажется, не спал, дедушка? О внуке, поди, беспокоишься?
– А чего о нем беспокоиться – с ним, негодником, ничего случиться не может!
– Седов.
– Седов? Надо же! Повезло! Хочешь насмешу, внучок?
– Ну?
– Его и так изберут Председателем. Один из немногих, кто устраивает всех...
– То-то он решил поучаствовать в охоте...
– Посчитал, что правильно понял волю Его Императорского Величества. Тебе не понять! Молодой ты еще – не государственный человек!
+++
Заспанный голос в трубке:
– Ну? Если это Вова или Сережа, то оставьте номера своих телефонов. Если это Коля или Ваня, то я разбужу Вику и тогда расхлебывайте последствия сами. А если это Оле-е-ег...
– Привет, зая!
– Вах! Какой сюрприз! Кто к нам позвонил! Аж в пять часов утра... Ну, и гад же ты, Радович! У нас же в шесть подъем и тренировка... А мы ж теперь не уснем!
– Мне нужен ваш замечательный кофе, девочки.
Голос мгновенно становится серьезным:
– Где?
– Станция Катуар. Савеловское направление.
– Поняла! Боевики нужны?
Я даже не сразу сообразил, что имелось ввиду...
– Нет, силовая поддержка не нужна – все уже закончилось. Только кофе и ваши очаровательные мягкие коленочки.
В трубку фыркнули уже в два голоса.
– Поняла. Никуда не уходи. Почувствуешь себя совсем паршиво – коли себе из шприца, там кофеин есть. И пристройся на какую-нибудь лавочку на платформе, чтоб мы твою тушку по кустам и буеракам не искали!
Добрые они у меня. Добрые и ласковые...
Глава 15
Удалось даже поспать. Час в несущейся на полной скорости машине с мигалкой и аж два с половиной часа – в мягкой кроватке (Дашина? Викина?) в квартире близняшек в корпусе Младших на Медвежьих озерах.
Три с половиной часа! Щедро. Без сарказма и преувеличений. В тренировочных лагерях два-три часа сна в сутки были пределом мечтаний. Не строевой же подготовкой с сопляками заниматься, верно? Не под барабаны же какую-нибудь монотонную работу выполнять? Или гимны хором петь? Так что подобный метод ввода в "боевой транс" – замордовать бессонницей – практиковался повсеместно. И, собственно, был основной целью тренировочных лагерей... Ну, кроме функции наказания за какие-либо проступки и прошары.
Даже организм этого жаворонка, Олега Радовича, с пониманием отнесся к необходимости отдохнуть после встряски, что я устроил ему вечером в субботу и в ночь на воскресенье. И согласился, что в воскресенье можно и пропустить утреннюю разминку, проспав часик-другой.
В половину десятого близняшки были вынуждены меня осторожно и ЛАСКОВО растормошить – попытка спихнуть меня с кровати, как это принято в тех самых тренировочных лагерях, закончилась коротким полетом по комнате для Даши и огромным синяком на бедре для Вики. Меня одели и осторожно похлопали по щекам, чтобы привести в сознание. Сунули в руки чашку с кофе. Крепкого, без сахара. Остается надеяться, что сердце у наследника Сварогов тренированное и выносливое. Такие издевательства над здоровьем ведь бесследно не проходят!
С некоторым трудом из терпеливых поочередных объяснений Даши и Вики (перемежаемых шипением и сетованием на синяк "на самой красивой попке Прокоповичей") до меня все-таки дошло, что Олега Радовича срочно желает видеть Серафима Николаевна. Очень срочно. Вот прям страсть, как хочет видеть!
Догадываясь о причинах срочного вызова, покачиваясь от недосыпа, я поспешил в "административное здание", в котором находился рабочий кабинет Серафимы Николаевны. Близняшки невзначай пристроились следом, независимым и отсутствующим видом показывая, что нам просто по пути.
В кабинете мы застали странную и невероятную для понимающих картину: напротив Серафимы Николаевны Прокопович в глубоком и удобном кресле сидела Ирина Ильинична Сварог! Собственной огневласой персоной!
Дамы мило разговаривали, смеялись, баловались чаями и сушками... Запах какого-то сладковатого отвара витал в воздухе кабинета и щекотал ноздри. Идиллия. Если не прислушиваться к эмоциям.
Серафима Николаевна была раздосадована и испытывала неудовольствие. Уж не знаю, какая кошка пробежала в свое время между Сварогами и Прокоповичами (подозреваю, что эта же кошка пробежала между всеми Семьями), но Серафима Николаевна была совсем не рада наблюдать тут Первую Наследницу Сварогов. Но выгнать ее не могла – пресловутые правила вежливости и этикет, едрить их в коромысло. Все, что ей оставалось – пытаться словесно поставить малолетку на место, с улыбкой и ласковым голосом говоря ей гадости. Не выходя за рамки тех самых вежливости и этикета, что б им... их... и ими...
Ирина, напротив, была расслаблена и испытывала веселый азарт. Упрекнуть ее в раннем воскреснем визите было нельзя: на территории имения "Медвежьи озера" в гостях у невесты ("невест" – тут же поправили бы те самые понимающие) почти официально находился ее компаньон. И такой визит хоть и не был обыденностью (все-таки обычно компаньоны эскорта приходили за подопечными, а не наоборот), но формально придраться было не к чему – бывало в жизни и такое.
Спустя секунду Ирина уже висела у меня на шее, начиная смачный и совсем не сестринский поцелуй. Инстинкты собственника-самца сработали совершенно независимо от полусонного сознания, и мои руки на полном автомате прижали соблазнительное женское тело покрепче.
Близняшки едва слышно угрожающе зарычали.
Серафима Николаевна, полыхнув самой настоящей яростью, тут же попыталась призвать гостью к порядку, напомнив о правилах приличия и о том, как должны себя вести скромные и воспитанные девушки из высшего общества. И о том, что негоже подавать плохой пример Дарье и Виктории, которые, пусть и на пару месяцев, но все-таки младше Ирины Ильиничны.
Близняшки возмущенно посмотрели на мать.
Чуть ли не с чпоканьем оторвавшись от меня, Ирина немного смущенно заулыбалась, стерла платочком свою помаду с моих губ, многословно попросила прощения. И поставила присутствующих перед фактом, что, де, забирает "своего ненаглядного братика для выполнения им своих обязанностей, от которых этот негодник пытается отлынивать". А так же надеется на понимание и прощение невест "этого милого проказника".
– А я рассчитывал на замечательный отвар Серафимы Николаевны. – Заметил я, все еще находясь в состоянии полусна. – Что-нибудь бодрящее.
– Этот отвар, конечно, тебя взбодрит. – Чуть смутилась (!) Серафима Николаевна. – Но в качестве средства борьбы с сонливостью... слишком радикально. Рекомендую обычный крепкий чай...
– Кстати, огромное спасибо за великолепный отвар, Серафима Николаевна! – Лучезарно улыбалась Ирина, осторожно оттесняя меня к выходу. – Кассия, если не ошибаюсь, да? Она же – сенна александрийская? Отличный привкус и приятное послевкусие! Правда, запорами я не страдаю, так что, вроде бы, и лечить нечего, но все равно – огромное вам спасибо! Удаление шлаков – это полезно! Девушкам всегда нужно следить за фигурой и своевременно удалять шлаки! – Она сделала ручкой в сторону насупившихся близняшек. – Сестрички, пока-пока!
+++
Когда за Олегом и висящей на нем Наследницей Сварогов закрылась дверь, Серафима Николаевна расслабленно откинулась на спинку рабочего кресла. И обратилась к чуть дезориентированным близняшкам:
– Доченьки, с этой... кошкой дранной... тяжело будет совладать. Вам – уж точно. Во всяком случае – пока. Унаследовала от Горыныча все самые худшие черты характера, стерва подколодная! Видимо, вся дрянь Сварогов, благополучно миновав барана-папашу и умницу-брата, осела в ней!
Еще раз глубоко вздохнув, она, наконец-то, полностью успокоилась и улыбнулась:
– А теперь разберем наш разговор по полочкам. Особенно, это ее "сестрички"... Садитесь.
+++
Адекватно воспринимать реальность я стал только на заднем сиденье огромного джипа. Водитель крайне осторожно, чтобы, не дай боги, не дернуло и не тряхнуло, плавно выводил машину из ворот имения «Медвежьи озера» на шоссе. Рядом сидела веселящаяся Ирина, а у меня в руках была кружка с чем-то белым и горячим...
– Молоко с медом. – Объяснила она. – От бессонницы. Приедем в "Перепелов ручей" – поспишь часиков до двенадцати. А то и до часу. Не хватало еще бумаги подписывать в твоем сумеречном состоянии! Да и дед раньше полудня не встанет – воскресенье же...
– А у тебя что? – Я кивнул на ее кружку с какой-то зеленоватой мутной жидкостью..
Ирина сделала глоток:
– От поноса и диареи. – Скривилась она. – Сплошная химия – я не так сильна в знахарстве, как Серафима Николаевна, чтобы быстро сообразить себе правильный отвар. А она не поскупилась на слабительные ингредиенты... нехорошая злая тетя!
М-да... Слабительное в качестве бодрящего напитка – это, действительно, было бы несколько радикально.
– Нам час ехать. – Ирина с намеком похлопала себя по бедру. – Я бы на твоем месте не разбрасывалась драгоценным временем.
С удовольствием! Последнее, что я почувствовал, пристроив голову на женские коленочки – тонкие пальчики, осторожно перебирающие мои волосы.
Блаженство!
+++
Дым стоял столбом. Или коромыслом? Орали все. До хрипоты.
Переговоры проходили в Зеленом кабинете. Сейчас присутствовали только самые-самые: "дедун", обе вдовы, Ирина, я, шестеро представителей Семейного Совета... и Федор с Леной. Сильно подозреваю, что на присутствии младших настояла Ирина – чтобы остальные не натворили дел. Чтобы держали себя в руках и не перешли к боевым действиям.
Представители Семейного Совета... В который раз убеждаюсь в том, что это – исключительно функциональный орган, привыкший брать под козырек и выполнять распоряжения Патриарха и Наследника. Во всяком случае – у Сварогов. Трое – растеряны, и трое – хитро и пакостно улыбаются. Но эти шестеро вели себя тихо и на общий шумовой фон никак не влияли... разве что тихими репликами "рубили" то одну разошедшуюся сторону, то другую.
Создавался новый Род. Род Радовичей.
Патриархом Рода назначался самый старший его представитель – Олег Радович. Женой Патриарха становилась... Ну и так далее, и так далее, и так далее... Правила наследования, запрет на браки с семьями такими-то, разрешение на браки с представителями семей таких-то...
Кстати, только сейчас узнал, что у Сварогов был запрет на браки с семьями Ковыль и Прокоповичи! Но меня сейчас он не касался, ибо... сами понимаете.
Разумеется, Анастасия Викторовна переходила в семью Радовичей. Тут уж ничего не поделаешь – во-первых, теща, во-вторых, на этом настояла Ирина, которая свою мать, несмотря ни на что, любит. Родителей не выбирают – эта нехитрая истина доказана Олегом Радовичем. Мне показалось, что "дедун" радостно потер ручки.
Разумеется, Ирина берет фамилию мужа. Угадайте, какую.
Радуется вторая жена... вдова, Клавдия Алексеевна: теперь ее дочь, Катя, будет первой и единственной наследницей фамилии Сварог! М-да, все-таки она дура! Не такая дура, как Анастасия Викторовна, но – все равно дура! Поэтому она даже вякнуть не успевает, когда Федор и Лена переходят от Сварогов к Радовичам. Это ж так логично – у Федора в новой семье – брат, а у Лены – сестра и мать. Но, черт возьми, она даже внимания на это перемещение не обращает! Ну, нельзя же так!
Федор и Лена повеселели: когда начались все эти разговоры на повышенных тонах и когда они (довольно быстро) смекнули, к чему идет дело, то, наверно, испугались, что их тоже раздергают по Родам. А так – нет. Остаются вместе. Да еще и переходят под начало обожаемой старшей сестры Ирины, счастливо воссоединившейся со своим сводным братом Олегом. Как в сказках! Только круче.
Уж не знаю, было ли подобное в юридической практике, но мы все ставили с ног на голову.
Мы торжественно переходим в Зал Огненного Бога.
Там уже собрались главы Младших Родов – Сиверские, Ламские, Климовы, Урлаковы... Всего – двадцать три фамилии. Выстраиваются в шеренгу. Из строя вызываются Ламский, Урлаков и Клюев. Отводятся в стороночку. Иван Иванович Ламский как-то потусторонне спокоен и расслаблен. Кажется, он находится в боевом трансе и готов к драке. Надо бы успокоить мужика...
Перед двадцатью родами речь произносит Змей Горыныч. Заложив одну руку за спину и размахивая потухшей трубкой... Жаль, обращение "товарищи" тут не в ходу, а то образ был бы завершенным.
Основной смысл: "Ничего не меняется. Род по-прежнему силен и могуч. Все остается по-старому. Мудрый Змей Горыныч снова берет бразды правления в свои цепкие лапы и теперь уже точно не даст молодежи просрать все то, что было накоплено поколениями предков"
С оставшейся троицей говорю я. Спокойным тоном, доверительно, по-свойски.
Основной смысл: "Мы обязательно сработаемся и никуда нам друг от друга не деться – вокруг враги и завистники, которые поодиночке нас уничтожат (взгляд на Ламского). Перед новым родом – новые горизонты и новые перспективы. Время ретроградов и старых пердунов безвозвратно уходит. Ваш опыт и наша молодая энергия... А пытающихся действовать старыми методами в современных условиях ждет только стагнация, деградация, девальвация и скатывание в унылое говно. Как вы понимаете, господа, предки нам этого не простят!"
Вообще-то, в основном, вранье. Как и сказал "дедун", "ничего не меняется". Просто не захотелось повторять его речь.
Внимательно наблюдаю за реакцией умудренных жизнью дядек. На общем фоне ошеломления – негатива в них немного. Ни ко мне лично, ни вообще. Более того, негатив уходит практически полностью, когда за моим плечом появляется Ирина и со скромной улыбкой протягивает мне стакан с теплой водичкой, капелькой меда и яблочного уксуса. Чтоб, значит, оратор горлышко пересохшее смочил. Разумеется, есть легкое снисходительное отношение к молодому главе нового Рода, но... в пределах разумного, без чванства, презрения и пренебрежения. Доброжелательно, с пониманием.
На первый взгляд, распределение младших Родов произошло от балды и случайно – как стояли, так и поделили: двадцать – в одну сторону, трое – в другую. Но только на первый взгляд: Ирина прекрасно знала настроения и – надеюсь, ни для кого это не стало сюрпризом? – давно уже провела нужную просветительскую работу. И только среди тех, кто был к этому готов.
Но дядечки все равно в прострации. Все двадцать три человека – только что от рода Сварогов "оторвали" одну седьмую часть. Да еще и такую перспективную Наследницу, как Ирину, отдают.
Владимир Климов, глава младшего рода "огневиков" Климовых, не выдерживает психологической встряски, возмущается и начинает нагнетать, упирая на то, что из-за всяких молодых бесталанных выскочек, которым боги не только Дара не дали, но и мозгами, судя по всему, обдели...
Внимательно смотрю на задумчиво дымящего своей трубкой "дедуна" – Климов теперь "под ним". Либо он сам затыкает Климова, либо... либо я за себя не отвечаю. Дедун сжимает зубы, играет желваками, отводит взгляд и делает вид, что его тут нет. Обижать "своих" не хочет. Хочет добреньким быть.
Ну, ты сам напросился – раз делаешь вид, что тебя тут нет, то и я действую так, будто тебя тут нет, а вот попранная честь новорожденного рода Радовичей – есть!
Картинно снимаю оранжевые очки...
В следующую секунду кресло вместе с Климовым проламывает стену зала и улетает в сторону озера. Над озером на секунду застывает и падает отвесно вниз. Всплеска отсюда, разумеется, не слышно. Народ, проводив взглядом летающую мебель, задумчиво прикидывает расстояние до озера – четыреста метров. Припоминает нормативы сдачи на разряд... Да, получается уровень между Мастером и Гроссмейстером.
Потом переводят взгляд на меня. Не препятствую.
– Господа, если у кого-то есть возражения, касающиеся МОЕГО рода – прошу не стесняться и высказывать это сразу! В дальнейшем я не собираюсь оставлять за спиной тех, кто чем-то не доволен... в живых.
Это, конечно, бравада и понты, но – так надо. Из времен "прямой демократии". Память предков, если угодно. Именно таких слов от меня ждут и мои младшие семьи и младшие семьи, оставшиеся под Сварогом.
Медленно обвожу взглядом собрание. Слева направо, справа налево. Смотрите внимательно на цвет глаз, господа! Кто-то не удержался – присвистнул, а Сиверский просто выругался:
– Пи%%ец! У нас снова два Гроссмейстера!
"У нас..." – это говорит остающийся под "дедуном" Сиверский... Все всё понимают. Во всяком случае, догадываются.
Сиверский тут же получает по шее (натурально! несильный шлепок ладонью по затылку!) от неуловимо скользнувшей вперед Ирины, страшными глазами показывающей сквернослову на присутствующих детей. Сиверский – удивительно! – смущенно чешет затылок и оправдывается. Да, уважают тут Ирку. Уважают...
Малышня, впрочем, не слышит – Федор и Лена демонстрируют огромные совиные глаза и открытые рты.
– А я говорил Володе – хладнокровнее надо быть! Хладнокровнее! – Вздыхает Змей Горыныч.
Да, если б Климова не было, Климова надо было придумать... Корю себя за то, что не успел подговорить Ламского изобразить возмущение в случае отсутствия таких нервных, как Климов...
Тут меня осеняет и я внимательно смотрю на Ирину. Та улыбается и едва заметно подмигивает. Ну, что ж – у Олега Радовича появилась еще одна задача-минимум: не оказаться слишком глубоко под каблуком у такой интриганки-супруги.
Оставляем глав Младших Родов в Зале Огненного Бога. Подумать, обсудить, перетереть. Ну и Климова из озера вытащить, и рассказать ему кое-что о голубых глазках. Возможно, покушать и, скорее всего, выпить. «Отметить». Ибо кризис, в который попали Свароги, кажется, трансформируется в свою противоположность: два «гросса» – это опять «респект и уважуха» и «самая крутая семья в Империи».
Возвращаемся в "зеленый кабинет".
Змей Горыныч безостановочно дымит своей трубкой. Рычит и плюется огнем (иногда – буквально). К пяти часам дня "зеленый кабинет" приходит в негодность. "Дедун" от злости сжег какие-то документы и подпалил подо мной и Ириной кресла – старый козел нас "строить" вздумал! Я вынес все окна и в пыль распылил его чертову трубку и – в щепки – стул под ним. "Дедун" поджег стены, а я чуть не обрушил потолок, наорав на него, что нехрена мою собственность портить – это теперь мое и только мое право, блджард!
Тут же мы с "дедуном", уже готовые по-настоящему схлестнуться, осекаемся – от сильно испугавшегося "дяди Федора" идет чудовищная волна магического возмущения. Я вижу, как клубится пространство вокруг младшего брата, и начинает истаивать мраморный пол у его ног – никаких облачков пыли... просто истаивает, как сахар в кипятке!
– В озеро, внучок! – Орет дед Федору.– В озеро, мой хороший!
Но глаза брата совершенно бессмысленны – он сейчас не сможет сообразить направить разрушительное воздействие в озеро. Вижу, как дед пытается накинуть на Федора какой-то защитный кокон, но структуру кокона рвет в лоскуты.
– В защиту все, бля! – Голосит "дедун".
Секундой позже различными вариантами защиты – огненной или воздушной – окутываются все присутствующие. Кроме меня. Ирина, спохватившись и пылая отчаянием ("Не успеваю!"), пытается подойти ближе и растянуть защиту на двоих...
Уже отработанным движением проламываю стену, подхватываю Федора манипуляторами и вышвыриваю его вслед за Климовым, в озеро. Через четыре секунды (будто я туда Ф1 швырнул!) над озером взмывает стометровый толстый столб воды и пара. Еще через секунду доносится удар мощного взрыва... А мне сильно хочется потрясти "энергетическими руками" – такое впечатление, что раскаленную болванку ими держал!
Но – не время!
Столб воды еще не успел осесть, а я уже вышвыриваю себя манипуляторами и лечу туда же, следом, в озеро. Свароги умеют плавать, да. И очень хорошо плавают: это бзик у местных – бороться со своими слабыми сторонами. А что может быть более слабыми и противоестественным для мага огня, чем взаимодействие с водной стихией? Так что плавают Свароги превосходно – даже со связанными руками и ногами могут!
Но вряд ли Свароги умеют плавать, находясь в бессознательном состоянии.
Дядю Федора я вытащил – очень просто оказалось его найти по поднимающемуся над озером небольшому гейзеру. Уже стоя на берегу вздернул его за щиколотки головой вниз, залез пальцами в рот и прижал язык, чтобы не закрывал гортань.
Парень, исторгнув из себя полведра воды и кашляя, просипел:
– Ох%еть!
И тут же дернулся – я влепил ему подзатыльник:
– Извини, братан, но мне теперь за твоим воспитанием следить. К тому же, сегодня это моя фраза. Ну, ты оклемался? Или сделаешь вид, что потерял сознание? Сейчас сюда народ прибежит – кто-нибудь да сделает тебе искусственное дыхание. Ты кого предпочитаешь в этом смысле – Ирку или Ленку?
– Мне б, конечно, кого постарше и поопытней... Но ты ж мне Ирку не уступишь, да?
Еще и лыбится, засранец! С другой стороны – силы шутить есть, значит, все в порядке.
А вокруг уже забегали. Первым на пляжик влетел "дедун" – за спиной быстро таял огненный шлейф. Следом – Ирина и Лена. Потом – матери. Все забегали вокруг, засуетились. Полюбовались на жгуче красные глаза Федора Сварога, медленно возвращающие прежний цвет. "Дедун" чуть не плакал от умиления.
У Сварогов теперь, действительно, два гроссмейстера. Гроссмейстера Огня.
Так что зря "дядя Федор" улыбается...
После этого мы задумались и решили прерваться на поздний обед, дабы немного переварить знаменательное событие. И остыть.
Обед прошел в тихой обстановке. Правда. Разговоров, кроме самых отвлеченных и нейтральных, за столом не было. Вот вершины общительности и красноречия: "Дедушка, передай, будь любезен, соль!", "Внучок, а покидай мне вот этих гренок!", "Клава, что ж ты так мало кушаешь!" (а это вторая мама наконец-то спохватилась – у нее из-под носа, оказывается, гроссмейстера увели!). Никакого спиртного, минимум мясного и жирного.
Работники семейного общепита и домовые сноровисто убирают со столов. Провожаем сытыми взглядами вереницу тарелок, горшочков, судочков. И возвращаемся в "зеленый кабинет", осматриваем разрушения... и переходим в Синий Актовый зал.
И тут на столы вытаскивается другая кипа документов...
И только что разрушенные связи Семьи начинают скрупулезно восстанавливаться. Но уже на другой юридической основе.
Союз Семей Радовича и Сварога.
Совмещение должностей, централизация управления, делегирование полномочий, унификация и стандартизация прав и обязанностей, ограничение свободы некоторых действий, договоры о совместном использовании материальных ресурсов, технической базы, создание межсемейных органов управления, обязательства о совместном обучении подрастающего поколения (напряженное лицо Клавдии Алексеевны начинает разглаживаться)...
Лена и Катя (которую вызвали вместо Федора, валяющегося сейчас в медицинском корпусе под присмотром "эфирников" чуть ли не из всех младших семей) начинают улыбаться и перемигиваться.
Отдельным пунктом идет необходимость коллегиального утверждения кандидатуры супруги Патриарха Сварогов, буде такая в будущем появится. Побелевшее лицо Клавдии Алексеевны. И Ирина со стаканом какой-то успокаивающей настойки наготове. А ты как думала, голубушка?
Попытка утверждения такого же правила для Патриарха Радовичей, но я развожу руками и вполне искренне говорю, что – куда уж больше, у меня их и так уже три! И попробуйте их не утвердить!
Снова идем в Огненный зал. Вид у глав младших семей загадочный и предвкушающий. У нас, бля, три (три!) гроссмейстера – да мы сейчас не то, что из кризиса выйдем, мы сейчас ТАК Совет нагнем...!
Владимир Климов вид имеет независимый, но присмиревший – ему уже рассказали про ярко-синие глазки нового Патриарха рода Радовичей. А пылающий метеор-Федор рухнул в озеро прямо на его глазах, когда он сушил одежду на другом берегу (я его, оказывается, на мелководье закинул – и он неслабо ударился)... С извинениями не лезет – лицо ж надо сохранить – но всем видом показывает, что немного погорячился.
Одиннадцать вечера. Кульминация. Подписание документов. Перестреливаясь хмурыми взглядами, садимся с "дедуном" за один стол. Рядышком. Стол тут же окружают члены Совета и главы Родов.
"Дедуну" вручают сверхдорогую перьевую ручку, а я, злорадно улыбаясь, достаю штамп со своей факсимильной подписью.
– Идем в ногу со временем... дедушка. – Улыбаюсь максимально доброжелательно и приязненно.
Тот окидывает взглядом кипу бумаг, которую надо подписать и начинает что-то подозревать.
– И такая финтифлюшка будет иметь силу настоящей подписи? – Хмуро осведомляется он.
Трубки у него сейчас, естественно, нет... довыеживался. И он не может дыхнуть мне дымом в лицо. А хочется, да? Ой, как хочется...
– Разумеется. Печать сделана официально, юридически заверена и принята в реестр дома Сварогов...
Ирина невинно смотрит куда-то в черноту огромных окон... ах, нет – не куда-то – это она прическу поправляет, строя мне глазки в отражении от стекла.
Перед нами кладут первый документ.
Все затаили дыхание... Хлопок. Скрип пера.
Следующий час в кабинете стоит гробовая тишина, перемежаемая только хлопками печати по бумаге и скрипом пера. Щелкаем по документам до полуночи. Каждый документ перед постановкой подписи внимательно просматривается всеми присутствующими. В полной, напоминаю, тишине.
Часы бьют полночь. На столик перед нами вместо документов ставятся две стопочки водки. "С мениском". Рукопожатие. Попытка раздавить кисть оппонента. Ничья.
Полстопки – на документы, остальное – внутрь. Снова рукопожатие. Уже без глупостей. И никакой закуски: терпите, Патриархи!
Всё! Присутствующие расслабляются, слышится гомон голосов, а мне сильно хочется посетить туалет или залезть под кустики. Ирка уже сообразила, что я на последнем издыхании и тянет меня куда-то за локоть... Электрокар. Медицинский корпус. Хорошо, хоть, не в палату к Федору, а то урон авторитету старшего брата! Ах, уже "выписался"... Ну, тогда совсем хорошо.
Вот так, в полпервого ночи, и была закончена НЕОФИЦИАЛЬНАЯ часть. Теперь подготовленные документы за нашими подписями поступят в Семейный Совет на утверждение и потом разойдутся по государственным учреждениям и канцеляриям. Но работу с Семейным Советом брали на себя уже Ирина (мой официальный представитель) и "дедун". А моей помощи тут не требовалось.
+++
Я валялся на заднем сидении внедорожника и пытался разобраться в окружающей действительности. Окружающая действительность старательно ускользала от попыток познания.
Кажется, до этого я отбрехался от предложения деда переночевать – он, правда, и не настаивал... Буркнул, отметился и все. Мой отказ воспринял, как должное, будто ничего иного и не ожидал.
Нет, я, может, уже к тому моменту совсем никакой был, но почему-то подумал, что пока "Перепелов ручей" не будет сверху донизу очищен и перепроверен лояльными службами безопасности (скорее всего, Ламского), засыпать мне там опасно – могу и не проснуться. Даже с учетом моей инстинктивной чувствительности к опасности.
Ирина не возражала и не возмущалась. Хоть и обмолвилась, что я сильно преувеличиваю:
– Ну, сам подумай, кто из Радовичей или Сварогов в текущей политической обстановке поднимет руку на одного из своих гроссмейстеров?!
Я не стал ей напоминать об истории с Ламскими или говорить, что дураки и непрофессионалы, как известно, почти не "просчитываются". И, одни боги знают, что может взбрести в голову той же Анастасии Викторовне.
