Текст книги "Спокойное течение жизни (Стж) (СИ)"
Автор книги: Артур Прядильщик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)
– С чего ты взял...? А-а-а, потому что Полог... Ну, МЫ начали следить позавчера. И чужая слежка УЖЕ была.
– Ого! И как же вы собрались легендировать этот твой визит? – Серо-белый полосатый шнурок с готовностью выскочил из петелек кроссовка, явно радуясь той чести, которую я собирался ему оказать.
– Внезапно вспыхнувшая страсть, замешанная на подростковом любопытстве, знатной девушки к безродному, но достойному студенту без магических способностей, к которому она тайно будет... шастать.
Ого! Цена, которую готовы заплатить Прокоповичи и Ковыль за... непонятно за что... все выше и выше! Не переценивают ли они товар, которые собираются купить? Ох, многое бы я отдал, чтобы узнать, за кого они меня принимают?
– Шито белыми нитками, на мой взгляд. – Я перед зеркалом тщательно завязал на шее шнурок на самый крепкий из известных мне узлов – "Змеиный". – Разве что для студентов-идеалистов. Типа Подбельского.
Видно в разрезе воротника (сделал максимально коротким, чтобы даже случайно не слетел), но это не страшно – тут таких оберегов, талисманов и прочих "кусочков дерева, выбитого молнией" на шеях таскают в великом множестве... Никакой "магической" нагрузки они не несут – в основном, ритуальное или статусное назначение. Ну, или украшение...
Вика фыркнула:
– Ну, это ведь только первый уровень – как раз для нас, для студентов-идеалистов... Подбельских. Второй уровень: Прокопович и Ковыль обнаружили "позднего" мага и хотят заполучить его в Семью... прям спать не могут, как хочут...
Хм... я был вынужден признать, что второй уровень выглядит куда лучше и убедительнее, следовательно, от меня ожидается, что я где-нибудь засвечусь еще раз... но уже с "апгрейдом" на шее... А есть ведь еще и третий уровень, о котором я могу только догадываться, и о котором спрашивать сейчас бессмысленно... И четвертый... И...
Сзади, неслышно ступая, подкралась Вика. Вот, как? Как в босоножках на высоком каблуке она умудряется так тихо передвигаться?!
– Погоди... – Тончайший аромат каких-то духов, который ощущался только на таком небольшом расстоянии... а от нее пахнет еще "вкуснее", чем от Дарьи! – Вот...
У Виктории в руках был маленький кожаный мешочек бледно-телесного цвета. Наверняка, и шнурочек был, но – не понадобился... Предусмотрительные интриганы, которые не собираются "сыпаться" на мелочах... Девушка осторожно вложила "камень" внутрь мешочка и старательно завязала тесемки горловины...
– Телесного цвета. Очень красивое сочетание получилось, по-моему...
Она не спешила отстраняться – руки с шеи переместились на футболку на груди... В эмоциях у нее началась настоящая буря. Там было намешано все – и напряжение, и желание, и удовольствие (с чего бы?), и предвкушение, и любопытство, и опаска, переходящая волнами в страх...
– Вик...
Честно говоря, у меня у самого во рту пересохло, а тело бросало в жар. Один-в-один, как я реагировал на ее сестру тогда, в кафе. Да еще и спортивные брюки... ну, понимаете... они мягкие, тонкие... а труселя, пардон за подробности, семейные. Так что, если присмотреться... или прижаться... конфуз выйдет.
– Вик, полог установлен... так что нам... необязательно по-настоящему... просто посидим, поговорим... а?
"... и если ты сейчас не отстранишься, то я кину тебя на кровать и..."
– Есть маленькая проблемка. – Девушка избегала смотреть в глаза, выводила кончиком пальца какие-то узоры на моей футболке. – Даже две... Первая – высока вероятность того, что тебя будут проверять серьезно, по-настоящему. И там, – Кивок на кровать. – Все должно быть на самом деле... Вторая, – Беззащитная улыбка. – Я еще... ни разу... ну... Так что сказать, что что-то было, если ничего не было – я не смогу...
Молча за плечи привлекаю ее к себе и осторожно глажу по волосам... Жизнь – дерьмо! Гантц – сука! Насколько четко продумана ситуация – шах и мат! Мне показали, что тоже нешуточно рискуют и подставляются. Вверяют, так сказать, кусочки своей безопасности... А доверие – это такая опасная и паршивая штука... И, самое неприятное – на самом деле готовы уплатить такую цены за... за что?
Ну, вот куда мне, простому брутальному терминатору – во все эти тонкие игры скальпелем и иголкой!?
А ведь я не могу отказаться от "камня"! Не могу и не хочу! Но это ведь не будет изнасилованием, нет? Ну, ведь нет же? А?!
Меня игриво бьют кулачком в грудь:
– Ну, чего хмуришься? Не боись! Я же маг эфира! Мне больно не будет! Веришь?
– Верю...
– Я тебе не нра-а-авлюсь?
Ну, вот... начались женские глупые вопросы! Ненавижу! Правда, набор "мужских ответов" давно проработан, систематизирован и отточен:
– Ты – самая красивая и очаровательная кошка, которую я когда-либо видел. – Я зарылся носом в белую гриву. – Духи... это афродизиак?
– Ты у-у-умный. – Виктория потерлись носом о мою шею. В эмоциях, и правда, восхищение и доверие, и страх уходит... или она сверхталантливая актриса, или приняла какой-то препарат, снижающий критичность восприятия, или, действительно... не возражает... – Не поверишь, называется "Дикая кошка"... для совращения героев.
Осторожно поднимаю ее лицо за подбородок... глаза зажмурены... осторожно касаюсь губами губ, но от ответного движения – отстраняюсь сам:
– Открой глаза, Вик.
Глаза у нее красивые – серые чистые озера... Зрачки нормальные, сосуды не лопнувшие, покраснений радужки нет, взгляд твердый, не плывет...
– Какие у тебя красивые глаза. – Говорю чистейшую мерзопакостную банальность.
– Дурак! – Меня снова бьют в грудь кулачком и прижимаются еще крепче. – Ты на зрачки смотрел! Я стекла, как трезвышко! Ну... Рюмка коньяка для храбрости. – И, совсем тихо, в подмышку. – Две.
Коньяк? Не-е, это не то. Две рюмки коньяка – это, действительно, "для храбрости". Перед последними миссиями, когда, в общем-то, все уже было понятно, мы и по стакану спирта "хлопали". Не водки – спирта! А еще япошек считают слабыми на алкоголь... нихрена подобного – глазки горят, "заплетык языкается", но могли по ниточке пройти!
– А ты сама... как?
– Я не против! – Вскидывается он... и, кажется, не врет. – Ты нормальный. Сильный, крепкий, умный... Надежный! И с Дашкой был настоящим гвардейцем, а не самцом – в постель ее не потащил!
М-да... только почему-то девушки достаются именно самцам, а не "настоящим гвардейцам"? Исключая редкие случаи, когда этих девушек под этих "гвардейцев" целенаправленно подкладывают...
– Сколько у нас времени?
– Час десять. Я типа сбежала в самоволку и типа должна успеть на утреннюю тренировку, пока наставники не хватились.
– И типа угнала машину? А полог тебе сейчас Дашка держит, да?
– Ага...
Прислушиваюсь... вот, значит, чем объясняется некоторый резонанс эмоций – сестра-близнец где-то в коридоре.
– Как же она полог держит? После позавчерашнего?
– А еще ты забо-о-отливый! – Вика снова трется носом. – Боевые стимуляторы ("Да они ебанулись, что ли?!"). Не боись – ее на пару недель от тренировок освобождают... все залегендировано! Выспится-а-а...
– ... и будет как огурчик... зелененький...
Усталость в эмоциях Даши, находящейся сейчас в коридоре, конечно, чувствуется. Но, действительно, это не тот "износ", что был у нее в пятницу. Надо решаться... Всего час... Становится смешно.
– Ты чего?
– У меня час... как в салонах "ночных мотыльков".
Вика переключается мгновенно: шаг назад, ручки соединяются внизу пальчиками, изящный поклон, кроткий взгляд, в голосе – хрипловатая бархатистость:
– Будьте со мной нежным, хозяин-сама!
Ну, да. И аниме с мангой тут тоже уже завоевала мир.
– Конечно... можешь не беспокоиться об этом. У нас ведь целых полчаса!
– Полчаса? – И тут же догадывается. – А-а-а... какой же вы заботливый, хозяин-сама!!
Час держать мощнейший полог – это все-таки перебор. Даже под боевыми стимуляторами. Пусть будет полчаса.
+++
Даша с ногами забралась в оконный проем в конце гостиничного коридора. Глаза были закрыты, на щеках – лихорадочный румянец, дыхание прерывистое.
– Устала?
Девушка чуть не свалилась с подоконника и распахнула глаза:
– Ой, Олег! Ну, ты и подкрадываешься! Ух, ты! – Она секунду очумело рассматривала большую кружку с горячим кофе в своих руках. – Это мне? Спасибо! М-м-м... горячий, сладкий...
Она сделала шумный жадный глоток и блаженно зажмурилась.
– Я подумал, что сладкий кофе для обворожительной, но чуть-чуть утомившейся целительницы – самое оно!
Я забросил в кофе последние шесть кусочков сахара, но, разумеется, об этом говорить не стал – я же гвардеец!
– Спасибо, Олег! Это было... – Снова глоток и зажмурившиеся глазки. – ... волшебно! И я не только про этот замечательный ароматный кофе ("замечательный"? обычная дешевая растворимая бурда!)! Оказывается, в пятницу я многое потеряла, не настояв на продолжении терапии!
Этот блеск в глазах и легкая неразбериха в одежде, сдается мне, совсем не от усталости... А если прислушаться к эмоциям...
Она тоже эмпат? Маловероятно, но все-таки возможно. Хоть тут это направление совсем не развивают, сосредоточившись на поисках гипотетической телепатии, но между близкими родственниками эмпатия вполне естественна. А уж между близнецами...
Правда, это – необязательно эмпатия – есть и другие способы:
– Подглядывала? Неужели это достойно благородной леди?
– Ну, упустить такое... не обогатить свой опыт... и не получить удовольствие... Как там Викулька сейчас? А-а-а... спит, засранка!
– Да, заснула. Полчаса у вас еще есть. Так что можешь снять Полог.
Даша прикрыла глаза, выдохнула облегченно, будто сбросила с плеч каменную глыбу... И... новый Полог, но совсем небольшой, компактный и экономный, образовался вокруг нас.
– А может... – Девушка греет руки о чашку и косит хитрым глазом. – Сдвинем Викульку к стеночке и...? М-м?
Впору возгордиться и поставить себе "+50 к мужской привлекательности"... Но мы-то знаем вероятные причины этого возбужденного влечения...
– Потом. Обязательно. Когда ты не будешь под "химией". К тому же, если будем возиться – разбудим ее.
– Ее-то? Да ее даже в тренировочном лагере приходилось пинками поднимать! Ладно, потом, так потом! Но, запомни, ты обещал!
Стоим, молчим... Нормально так молчим, без неудобства и неловкости. Даша отставляет опустевшую кружку на подоконник и, как маленькая, тянет ручки... Ну, это можно. Подхожу ближе, ее лоб утыкается в мою грудь. Снова стоим... пока ее руки не начинают соскальзывать со спины...
– Не высыпа-а-аемся? – Шепчу тихо.
Даша встрепенулась и спрыгнула с подоконника.
– Та-а-ак! Не спать, бойцы! Не спать! – Она попрыгала по коридору, помахала руками и сделала несколько быстрых разминочных ударов. – Растолкай сеструху... если получится. А я – заведусь пока... в машине поспит. Засранка! На права так и не сдала! Как знала, как знала! А мне теперь у нее личным водителем подрабатывать, что ли!
... Вику, действительно, растолкать не получилось, а применять к девушке сержантские методы а-ля-Сузумура после всех тех нежностей и ласок, которые были – я посчитал неуместным.
Под одобрительно-сонным взглядом администратора – пожилого уже дяди – вынес тихо сопящую девушку на стоянку на руках, осторожно уложил на переднее сиденье неброской малолитражки и пристегнул ремнями. Получил полновесный поцелуй от Даши, поцеловал Вику в лобик и помахал ручкой вслед уезжающей машине. А когда возвращался, администратор мне и выдал из-за стойки:
– Ну, ты уже большой-на, в курсе: с этими родовитыми-на потом проблем огребешь больше, чем удовольствия-на, хе-хе-хе... Но, все равно – молодец-на! Мужик!
Да уж... вот чего эти девушки, действительно, делать не умеют при всех своих способностях и навыках, так это скрывать свое происхождение... оно лезет из каждого их жеста и слова!
+++
– Иван Иваныч, взгляните на записи. Какая-то ерунда получается!
– (сонный голос) М-м-м...? Всесильный Сварог, только шесть часов! Кого там...?
– Это Федор! Я Олега Радовича "веду"!
– А-а-а... ну, так бы сразу и... Дорогая, пусти-ка меня... Что за записи, Федь?
– Записи с камер наблюдения электрички, в которой ехал Радович.
– Хорошо, взгляну... Перекинь запись ко мне...
– Только... Иван Иваныч...
– (вздох, устало) Ну, чего тебе, Федь?
– Вы только сразу посмотрите...
– Ладно-ладно...
– Сейчас посмотрите. Сразу, как получите...
– Ладно-ладно...
– ... а то я еще вчера отправил, Иван Иваныч, но вы были заняты на похоронах...
– Ох, Федор! Совсем вы начальство не бережете! А ведь самый сон у меня после вчерашнего дурдома в "Перепелках"...
– Еще кое-что, Иван Иваныч!
– (тяжкий протяжный стон). Давай уж... огорчай!
– Да нет... там, вроде, ничего такого... В четыре-двадцать Радович имел контакт с Викторией и Дарьей Прокопович...
– В четыре-двадцать? Утра? У девочек хороший вкус, однако!
– Не совсем так, Иван Иваныч – на запись посмотрите. Я там фигурантов выделил – нескольких сумели опознать. Там пара молодых Ковыль была!
+++
– Караульное помещение, дежурный Кав...
– Дежурный! Это Ламский! Срочно "Резерв-А" готовь! Срочно! С машинами. Чтоб через десять минут у ворот стояли!
– ... альский! А-а-а...?
– Ну, чего тормозишь!
– А который Ламский-то? А то вас тут...
– От же ж отрастил бдительных на свою голову! Иван Иванович Ламский!
– Есть! Через десять минут будут, Иван Иванович!
+++
– Федор! Срочно узнай, запрашивал ли СИБ видеоматериалы из этой электрички у транспортной жандармерии.
– Есть!
+++
На душе птички поют, а Санта Хрякус писает бренди, какает пудингами и смеется утробно и бархатисто «Хо-хо-хо!»
Остаток воскресенья я, как и положено всякому уважающему себя "понаехалу", бегал по объявлениям, искал подработку. Варианты были. Разнорабочий, курьер, официант... И не надо морщиться – сладкого захочется и не на такую работу согласишься.
Я больше склонялся к подработке разнорабочим. Во-первых, силушкой (пусть и непонятной природы, пусть и с приколами в виде последующей интоксикации) я не обижен. Во-вторых, поиск работы, которая позволит мне жить, не стесняясь в средствах (и не помешает реализовывать давно разработанные планы личного обогащения, под которые "заморожен" капитал матери), потребует куда большего времени.
В итоге, отмахав изрядные концы по Москве, я вернулся вечером в гостиницу, имея в кармане целых два предложения о работе... и что-то подсказывало мне, что происходи дело в будний день – желающих заполучить себе крепкого выносливого работника было б куда больше.
А когда я зашел во двор гостиницы...
Ну, вот и встретились... Хм, где-то это уже было.
+++
Ламский стоял, как и в прошлый раз, облокотившись о капот знакомой мне «Молнии». Правда, на этот раз машина была пуста... кажется. А вот внимательные взгляды – раз, два, три, четыре... – упирались в меня со всех сторон...
Шесть... ("... противников" – уточнила почему-то интуиция). Под "невидимостью". Маги воздуха, скорее всего. "Чистых" "огневиков", скорее всего, нет... Ну, это понятно – выпускать "огневиков" в мегаполис даже для задержания (а в случае чего планируется именно задержание) – чревато неприятностями для города (в начале) и сильными неприятностями для Семьи со стороны властей (потом). Не по тому, что противозаконно, а по тому, что разрушения...
Что будет дальше – лично мне уже понятно. А вот Ламскому – еще нет. Так что в начале – почти обязательный ритуал обмена репликами... Ламский или кто-то из его сопровождения накрыли огромным Куполом дворик гостиницы.
– Ты круто выглядел на экране монитора в записи, Олег! Прям, как взрослый! Особенно, в замедленном просмотре да со стоп-кадрами! Я даже испытал гордость за решительные действия бывшего ученика!
В свете утреннего визита сестер Прокопович – ожидаемо... С одной стороны я, конечно, благодарен тому отважному супер-человеку, умудрившемуся прикончить папашу, но с другой – он сильно меня подставил – если б не это убийство, то записи с камер наблюдения в вагонах никогда не вышли бы за стены транспортной жандармерии. Так и лежали бы сейчас в архивах положенный им срок до следующей перезаписи. Их, подобных эпизодов, там тысячи...
И окучивали бы меня сейчас только и исключительно Ковыль и Прокоповичи... Правда, по той же причине, не было бы у них противовеса в лице Сварогов... которым – вот же ж! – тоже из-под меня что-то нужно.
А теперь – адью! Плакала моя "легенда" о безобидном "немаге"... А всего-то и надо было – выпендриться РАЗОЧЕК... Или самоутвердиться? Каких-то жалких тридцать метров до других дверей вагона! Двадцать траханных метров! А, впрочем, что об этом теперь жалеть-то...
"Кабы налево я пошел –
Судьба сложилась бы иначе.
Быть может – на престол взошел..."
... а как дальше – не помню... Помню, что сплошные сослагательные наклонения в стиле "кабы у бабушки был МПХ, то был бы это дедушка"... ну и сожаления о пролетевших возможностях, упущенных прибылях и прочих обломах, как у меня сейчас.
– Не знал, что помочиться на забор – это круто! – Прикидываюсь дурачком... это иногда полезно для здоровья. – Стареете, Иван Иванович... Уж не энурез ли, простите за подробности, мучает?
– Действительно, старею... раз молодежь считает, что для меня может быть интересной та твоя детская выходка... А мне из-за нее, между прочим, пришлось дочери объяснять, что это за "дудулька" – девочка в тот момент как раз за спиной у меня стояла, в монитор смотрела...
– Та красивая девушка в коротенькой юбочке, чей волнующий образ преследовал меня всю ночь, с весьма развитыми... достоинствами, которые тоже преследовали...
Легкий укол смущения из машины... хм, как же я просмотрел ее пассажира... пассажирку? А-а-а, понятно – ей, видимо, запретили участвовать... в чем бы то ни было. Вот интуиция и вывела ее за скобки... а сейчас у нее появились некоторые желания насильственного характера в моем отношении, вот и...
– ... это была, оказывается, ваша дочь, Иван Иваныч. Поздравляю! Прекрасная девушка! Но в два часа ночи девочки, не знающие, что такое "дудулька", должны спать в своих кроватках!
– Понравилась моя дочка, маленький негодник? – погрозил пальцем Ламский.
– Понравилась! Красивая, воспитанная, добрая... а какой она чай заваривает! М-м-м...
Волны красного смущения из салона "Молнии"...
– ... и прекрасно готовит! – Подхватил Ламский. – Давай, съездим, Олег, и оценим ее готовку! Ужином накормим... Я вас познакомлю. Ты ей тоже понравился, скажу по секрету... А то в прошлый раз как-то некрасиво получилось. Не по-людски.
– Опять будете задавать вопросы, Иван Иванович?
– Ну, разве что чуть-чуть...
Ужин – это очень весомый аргумент для моего желудка, в который в обед свалилась одна-единственная резиновая общепитовская булочка, но – нет. На этот раз будет немножко по-другому...
– Это вряд ли осуществимо, Иван Иванович.
– Ну-ка, ну-ка?
– Прямой приказ Первого Наследника, – Подпускаю в голос толику сожаления, дескать, и рад бы, да вот... – "И чтоб ноги твоей на землях Рода больше не было, маленький ублюдок!" Конец цитаты. Подцензурные выражения опущены, стилистка первоисточника сохранена.
Ламский молчит. Кажется, не знает, что ответить. Кстати, ни капли не вру. Горячо любимый папаша изволил сказать это ТРИНАДЦАТИЛЕТНЕМУ мальчику! Такой вот суровый мужик. Был. В присутствии бледной матери и нескольких родственников. И хорошо еще, что сестренок там в тот момент не было!
– Как следует из этого приказа, – Продолжаю менторским тоном. – Мне запрещено показываться на территориях, принадлежащих Сварогам. У вас есть на руках письменный приказ об отмене предыдущего? Нет? Жаль-жаль... а я уже настроился на ужин, сделанный очаровательной Мариночкой... Такая прекрасная девушка просто обязана уметь прекрасно готовить! А какая из нее супруга замечательная получилась бы... Эх!
Ламский молчит. Ламский недоволен. Ламский не хочет силой засовывать меня в машину. А я продолжаю нарываться:
– ... Между прочим, если б я занимался распределением душ, то отправил бы сранного мудака в нижние пределы...
– Между прочим, это все же был твой отец, Олег ИЛЬИЧ!
– С чего бы? Сей достойный муж от меня отрекся...
Произношу я это, видимо, настолько равнодушно, и еще более пренебрежительным выглядит жест рукой, что даже "безопасника" Семьи пробирает.
Все-таки хорошо быть посторонним – вряд ли "исходный" Олег смог бы так спокойно отвечать знакомому с детства дядьке. К тому же, на такие темы.
И, если кто не понял – да – я конкретно нарываюсь, потому что "во дворе котенка Гава..." э-э-э... на территории Сварогов Олегу Радовичу пока делать нечего...
(Кстати, этот мультик есть и тут: котенка Гава, уличного бойца, натаскивает старый черный кот-наставник, который заспорил со своим другом-однополчанином, старым псом, чей ученик лучше. В конце – схватка учеников, в которой Гав сначала проигрывает, но потом превозмогает и побеждает, получая приз – правильно! – огромную сосиску... которую и делит с побежденным щенком)
– Продолжай... Все, что ты сказал, не объясняет твоего нежелания посетить поместье. Более того, если принять во внимание твое отношение к покойному, то одна из самых весомых причин твоего нежелания вроде как теперь отсутствует. Ну?
И ведь логично же! Но какая может быть логика в нашем случае, верно? Если Олег Радович чего-то не хочет, то тут любая логика бессильна!
– Если бы из этого неприятного списка так же убрать допрос подозреваемого в убийстве... (глаза Ламского едва заметно прищурились) А также присутствие специалистов Эфира из младшей семьи Ламских... Или Сиверские сейчас этим занимаются? А заодно – употребление всяких веществ, призванных повысить правдивость и доверие...
Нет, конечно, ТАКИХ леденящих кровь подробностей маленькому Олегу никто не рассказывал. Это уже моя "отсебятина", почерпнутая из всяких книжек и фильмов. Ну, и в мире Гантца несколько раз приходилось вытаскивать ребят из цепких тентаклей японских спецслужб, оказавшихся не такими уж белыми и пушистыми... Обычно я успевал вовремя, но один раз – нет – гантцтер под наркотиками все-таки озвучил "страшное волшебное слово" и распрощался с головой.
– Про убийство – это тебе "сибовцы" проговорились, да? Ну, это-то ладно, но остальные ужасы... кто тебе такое рассказал? Ты явно шпионских романов перечитал!
Но прямо не опроверг. Жаль. Тогда можно было бы определить – хотя бы приблизительно – врет или нет.
– Кстати, согласно этим бездарным книжонкам, вы сейчас должны попытаться посадить меня в машину силой.
Ламский вздыхает:
– Ну, раз написано... Бой!
Атака следует незамедлительно – с очень большим усилием заставляю себя оставаться на месте. Легкая модификация "воздушного пресса" в спину сбивает меня с ног и лицом вниз прижимает к земле. Это, насколько я понял – для начала. А потом Ламский, или кто-то из его бойцов вколют мне что-нибудь успокаивающее, чтобы в машине во время транспортировки пациент не буянил. Судя по всему – сам Ламский. Вон, руку в карман пиджака сунул...
Так и есть – пока я изображаю на земле раздавленного жука, Иван Иванович извлекает из кармана шприц-тюбик, сдергивает зубами и выплевывает колпачок с иглы и осторожно подходит ко мне, сетуя:
– Олег-Олег, – Качает головой. – Глупо! Честное слово, как ребенок себя ведешь. Обиженный. Обидели дитятку... А мы-то и хотели всего лишь поговорить, выяснить кое-что... А теперь, уж извини, придется прислушаться к твоим домыслам про "химию"... заодно расскажешь, откуда такие подробности... И вообще, как прикажешь к тебе теперь относиться? Вымахал ты, конечно, кабанчиком... расслабь руку... расслабь, я сказал! А то больно будет! Ну разве взрослые себя так ведут?
Все это он говорит, осторожно отодвинув ногой в сторону мой рюкзак, переворачивая меня на спину и с усилием разгибая руку, открывая сгиб локтя. И теперь тщетно пытается проколоть кожу над веной...
"...всего лишь поговорить, выяснить кое-что..." – Немного, но и этой информации пока достаточно. В эти слова контрразведчик семьи Сварогов верил, не врал. Правда, про "химию" он тоже не врал.
Конечно, Иван Иванович Ламский – не самый большой начальник в иерархии службы безопасности Сварогов (во всяком случае, так было пять лет назад, но за это время особых потрясений у Сварогов, кажется, не было, так что вряд ли его положение сильно изменилось), но его информация чего-то да стоит...
Манипулятором активирую "рояль", висящий теперь у меня на шее в мешочке.
– Эк. – Отброшенный вторым манипулятором, Ламский улетает куда-то к лавочкам.
Толчок от земли освободившейся "рукой" возвращает меня в вертикальное положение. Со стороны выглядит, будто встающий из гроба мертвец из какого-нибудь мультика... не хватает только затухающей амплитуды в конечной точке и вытянутых вперед рук со свободно болтающимися кистями. А так – вылитая панночка, встающая из гроба.
Четко локализуется группа захвата. Даже Марина в машине дергается, но все-таки – приказ! – остается на месте.
Спокойно жду дальнейших действий, попытавшись понатуральнее изобразить настороженность – я ж неопытный восемнадцатилетний юнец, у которого вдруг открылись способности... А на самом деле – спокоен, как удав – по сравнению с теми "догфайтингами", что нам устраивал Гантц, ЭТА ситуация не тянет даже на детскую разборку в песочнице...
– Очень интересно, – Почти поет Ламский, медленно и величественно взлетая в воздух... Эффектно.
Вот именно поэтому здесь дети мечтают стать не космонавтами (или, как в последнее время, депутатами), как у нас, а магами Воздуха. Возможность, пусть и недолго и недалеко, но – ЛЕТАТЬ! Первый здешний дельтаплан, кстати, изобрел маг Земли... видимо, реализовав детскую мечту.
– Раз: хлопок, укол! Два: сетка, укол! Я – отсечка! – Отрывисто командует Иван Иванович, смещаясь мне за спину.
"Хлопок", "укол", "раз-два"... На первый взгляд бессмыслица, но мое образование в Семье было оч-ч-чень разносторонним – будущий наследник, как ни как! Это боевые коды. И означают они... "Первому отделению – ударить противника акустикой и затем атаковать любым способом, второму – ограничить маневр противника и делать то же самое, а командир в это время будет отсекать место потасовки, чтобы не пострадали окружающие..."
Увы, но оценку Ивану Ивановичу придется снизить: забыть о том, что мне знакомы условные сигналы Сварогов – непростительно для такого профессионала!
Ах, во-о-от оно что! Хитрый Лис! А я, получается, опять поторопился со своими оценками... Плохо... Минус сорок, Гриффиндор!
Пользуясь тем, что находится у меня за спиной, Иван Иванович посылает жестовый сигнал "Отмена последней команды" и – "Отвлекать и ограничивать!".
Молодец. Логично. Правда, Белый костюм позволял пользователю при необходимости переходить на "сферическое зрение", когда причудливо изменившимся взглядом охватывается все пространство вокруг. При этом, конечно, выцветают краски и падает детализация. А уж сколько энергии жрется!
Но тут даже без подсказки несостоявшейся врачихи Сузумуры мы сообразили: поступление большего количества информации и – главное! – необходимость столь же быстро ее обрабатывать, заставляло мозг "отсекать" лишние "удобства". Ну, это как пользователь "тяжелой" компьютерной игрушки (если не хочет, чтобы она тормозила и лагала) переводит систему на более грубую цветовую схему и чистит память от "лишних" процессов.
Маги-боевики точно исполняют приказ... не устный, а тот, что отдан жестами. На меня сыпятся "воздушные кулаки", заставляющие отвернуться от Ламского.
И все равно – песочница. Даже без читтерства с помощью "сферического зрения".
Включаю "невидимость", три шага в сторону Ламского. И выбрасываю манипуляторы, формирую иглы и прошиваю "воздушные рубашки" двух боевиков, пробивая плечи. "Иглы" раскрываются в ранах в "лепестки" и проворачиваются, добавляя незабываемых ощущений. Еще два шага – еще минус два боевика. Еще три шага – еще "минус два".
Кто-то не выдерживает и кричит от боли. Кто-то – падает, зажимая рукой рану, и на короткое мгновение теряет от боли сознание и "невидимость". Пока противники переваривают полученный болевой шок, я с помощью сюнп... э-э-э, просто очень быстро оказываюсь за спиной Ламского...
Понятия не имею, как это у меня получается, но когда хочется очень быстро где-то оказаться – я просто оказываюсь в нужном месте... правда, надежда на телепортацию не оправдалась – многочисленные опыты показали, что я могу перемещаться только в пределах прямой видимости и не дальше, чем на полсотни метров... Ну, и расход из капсул был... чувствительным. Но и это было круто!
Кто-то со злости садит заведомо смертельным «воздушным сдвигом» в то место, откуда я выбивал последних боевиков – там зашипел воздух и образовалась туманная плоскость «сдвига», быстро начавшая таять – будто туман сползает по невидимой наклонной плоскости. Чья-то ругань и обещание оторвать боевику, пошедшему на поводу у эмоций, то, что еще не оторвано.
Ну, что можно сказать... Кандидат – это, конечно, не Мастер, но – тоже круто: Ламский уже под "невидимостью", лежит в упоре лежа (а не висит в десятке метров над землей, хотя это так "логично" для мага Воздуха) и скользит в нескольких сантиметрах от земли эдакой торпедой точнехонько на мое прежнее место... а не вправо – влево, как можно было ожидать. И делает это тихо-тихо...
В итоге мы с Ламским меняемся местами.
– Группа, поиск! – Командует кто-то из группы... командир отделения, видимо.
Боевики раскрывают "воздушные паутины", которые хаотично начинают "щупать" двор гостиницы... "Сети" дергаются – из-за боли магам тяжело сосредоточиться на контроле... Но у этих "сетей" есть два недостатка – они могут использоваться только на открытых участках местности и их легко ввести в заблуждение... с моими возможностями. Тяну манипулятор и дергаю паутину той сетки, которая проходит над лежащим Ламским.
– Четвертый. Цель! – Там, где залег Ламский, на мгновение распухает облачко водяного пара, обозначая местонахождение цели.
В щит Ламского тут же с размаху бьют "молоты" и "кулаки"... всего отделения!
Ламский лежит тихо. Терпит. Лицо красное и мокрое от напряжения.
– Третий. Это обманка! – Надо ж, кому-то хватило профессионализма отправить в место удара проверяющую "паутину".
