Текст книги "Город беглецов (СИ)"
Автор книги: Артемий Джоча
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)
– Ну и где же ты так долго болтался, Микки? Я же сказа... – Слова застыли на губах бандита, заметившего краем глаза, как мрак у стен зашевелился, и в комнате материализовалось несколько странных фигур. Густаво не успел ничего предпринять, как почувствовал на горле острое лезвие. Из-за спины послышался приглушенный голос:
– Где пленники? – Густаво инстинктивно хотел повернуться, но лезвие еще сильнее надавило на кожу шеи, грозя перерезать горло. Голос предостерег: – Не дергайся и, может быть, останешься жив.
Густаво перевел взгляд на трясущегося Микки и темные фигуры, застывшие за его спиной. В голове билась мысль: – Кто же это такие? Кому он перешел дорогу? Какие пленники? Их было уже столько! Всех и не упомнишь. Надо было отдать должное Густаво – он был человеком не робкого десятка. Похмелье мгновенно испарилось из его головы, и теперь он сверлил своего напарника ненавистным взглядом:
– Идиот, какого черта ты привел их...
Микки не выдержал и скороговоркой запричитал:
– Густаво, куда ты дел этого майора и его людей. Не тяни, скажи им!
– Да пошли вы... – как только Густаво с презрением стал произносить эту фразу, лезвие с его горла исчезло, а сильные руки схватили за плечи и толкнули к стене. Он еще не опомнился от удара, выбившего весь воздух из легких, как двое незнакомцев вздернули его руки вверх, приложив кисти к стене. С тихим шелестом они извлекли короткие клинки, и дикая боль пронзила ладони бандита, когда лезвия, с хрустом пройдя сквозь кисти, вонзились в дерево стены. Пришпиленный Густаво задергался, бессильный освободиться. Перед ним встал человек, который теперь оказался на освещенном пятачке в центре комнаты, и Густаво смог его разглядеть. Лицо незнакомца закрывала маска, а за спиной торчали рукоятки двух мечей. Человек закинул руку назад, извлек один из клинков и приставил его кончик к щеке Густаво под левым глазом. Глухой голос, лишенный каких либо эмоций, вновь послышался из-под маски:
– Мы, так или иначе, найдем этих людей. С твоей помощью или без нее. Решай сам – жить тебе или нет...
Микки умоляюще глядел на своего вожака, а в красноватых глазах незнакомца светилась такая холодная решимость, что Густаво вдруг показалось, что внутри головы зашевелился ощутимый сгусток страха. Вся бравада Густаво моментально испарилась, и он торопливо выпалил:
– Я продал их... На рудники... Жирный Эд отправил их на медную жилу.
Человек с секунду смотрел в лицо Густаво, будто убеждаясь, что тот говорит правду, затем коротко кивнул, удовлетворившись ответом. Стоящие по бокам люди выдернули клинки из кистей Густаво, и тот грохнулся на пол, разбив лицо в кровь. Кто-то пытался ему помочь, и оглушенный болью Густаво услышал далекий голос Микки:
– Босс, у меня не было выхода. Они вырезали всех... Я вынужден...
– Дурак ты, Микки... – Густаво оттолкнул Микки и закричал, брызгая слюной: – Где остальные? Что эти остолопы делают снаружи!
Густаво выполз на порог, размазывая кровь по грязным доскам пола. Незнакомцев и след простыл. Охранник стоял там же, где его видел Густаво до этого. Присмотревшись внимательней, он заметил, что тот мертв и держится на ногах лишь благодаря лезвию ножа, которое пробило деревянную стену с внутренней стороны барака и вонзилось в основание его черепа. Мертвые глаза смотрели куда-то в небо, и Густаво невольно проследил направление этого безжизненного взгляда. Там, на небе, словно и вправду привлекая внимание мертвеца, блистала стремительно падающая на город пламенеющая комета.
В тесной камере было темно, и лишь слабый свет из зарешеченного оконца от лампы в коридоре пробивался внутрь. Рэмедж прислушался к тишине, наступившей после того, как шаги охранников стихли вдали. Майор никогда не страдал клаустрофобией, но осознание того, что над его головой довлеет многометровая толща скал, действовала на него удручающе. Стоун отошел от оконца и вернулся вглубь камеры.
– Ну, что там? – спросил Рэмедж.
– Узкий коридор и ряд дверей, – в голосе Стоуна слышалось отчаяние. – Наверняка, точно такие же камеры, как и наша.
– Ладно, о побеге подумаем позднее, – Рэмедж опустился на пол возле все еще не очнувшегося Кирка. – Надо как-то помочь ему...
Внезапно из глубины камеры послышался хриплый голос, и Рэмедж вместе со Стоуном от неожиданности вздрогнули, так как считали, что они одни в этом закутке:
– Задумали выбраться отсюда? Ничего у вас не выйдет... Вы здесь будете до самого конца, – почему-то Рэмеджу голос показался смутно знакомым.
Стоун завозился, ощупывая свою одежду. Послышался щелчок, и слабый свет пламени зажигалки заметался в темноте, выхватывая неровности каменного пола, стену в известковых подтеках и остатки каких-то деревянных нар, пропитанных влагой и покрытых плесенью. В глубине камеры, привалившись спиной к стене, сидел человек. Стоун вытянул по направлению к нему руку с зажигалкой, и незнакомец стал щуриться от непривычно яркого света, загораживая лицо рукой:
– Убери свет, идиот! Он еще пригодится тебе, чтобы не забыть, как он вообще выглядит, – Стоун щелкнул зажигалкой и огонек пропал. Рэмедж лишь успел разглядеть длинные спутанные космы волос, заросшее исхудавшее лицо и какую-то темную хламиду, запачканную белесыми разводами. Но если Рэмеджу так и не удалось узнать человека, то тот, похоже, узнал майора:
– Вот мы и встретились опять, майор... – человек на секунду замолчал, наслаждаясь повисшей тишиной, а затем продолжил: – С тех пор прошло много лет. Ты даже представить не можешь, как я удовлетворен тем, что ты теперь будешь гнить точно так же, как и я, – человек явно был не в себе, и его речь перешла в бессвязное бормотание.
– Я знаю тебя? Кто ты? – Рэмедж лихорадочно перебирал в сознании события, произошедшие одиннадцать лет назад.
– Ты изгнал меня из Стоунвила, когда явился туда со своими друзьями из Братства Стали. Вспомнил? Да, когда-то я был хозяином целого города, – в голосе человека послышалась ностальгия, затем она сменилась яростью: – Ты все разрушил, Посланник! Мне не везло с того времени. Сначала я жил местью, но прошел слух, что ты погиб, и я решил начать все сначала. Но все уже было не так. Я потерял авторитет, погряз в долгах, нажил врагов и, наконец, оказался здесь...
– Билл Форестер? – Рэмедж, наконец, догадался, кто перед ним. – Да, странная штука судьба... Ты сказал, что отсюда нельзя выбраться? Неужели не было ни одного удачного побега?
– Даже если тебе каким-то чудом удастся покинуть камеру, то ты все равно пропадешь в запутанных каменных кишках. Были уже смельчаки, которые умудрялись выбраться в коридоры. Они исчезли, и патрули находили позднее лишь их кости. Мрак и лабиринты шахт – надежные охранники. – Форестер замолчал, давая понять, что больше не намерен разговаривать. Рэмедж, ориентируясь на пятнышко света, подобрался к двери и стал ощупывать ее.
– Похоже, тяжелый засов снаружи. Не выломать, – майор попытался плечом упереться в дверь, но та даже не шелохнулась.
– Сэр, разрешите мне попробовать? – вот уж что не ожидал услышать Рэмедж, так это бас Кирка.
– Кирк, дружище, ну наконец-то! А мы уж думали, ты не выкарабкаешься, – Стоун вновь щелкнул зажигалкой и стал всматриваться в осунувшееся лицо рядового. Рэмедж при скудном свете осмотрел рану Кирка и, удовлетворившись увиденным, вернул повязку на место.
– Думаю, тебе еще рано даже подниматься.
Из темного угла вновь подал голос Форестер:
– Ему придется подняться и работать, а иначе он просто не получит свою пайку.
Рэмедж не обратил внимания на ворчание их нового соседа и спросил Кирка:
– Как ты?
– Со мной все в порядке... Где мы? – Кирк попытался приподняться, сморщился, но вопреки протестующему жесту Стоуна, сел, опираясь на руки.
Рэмедж вздохнул и кратко изложил ему все то, что произошло после налета, закончив свой рассказ:
– Мы в шахтах Биджулистана. Наверху город, но до него несколько сотен метров запутанных коридоров.
Кирк предпринял попытку встать на ноги, и Рэмедж был вынужден помочь ему. Как оказалось, Кирк держался достаточно уверенно и, заметив недоуменный взгляд майора, пояснил:
– Моя рана не так серьезна, сэр. Вживленная металлопластовая броня выдержала удар. Всего лишь контузия и сбой в... системах, – Кирк вымученно улыбнулся. – Разрешите, я попробую открыть дверь?
Рэмедж молча отступил с дороги гиганта, а Форестер сзади отлепился от стены, заинтригованный поведением очнувшегося Кирка. Рэмедж вопросительно посмотрел на Стоуна, но тот лишь пожал плечами в ответ:
– Я сам до конца не знаю всех его возможностей.
Тем временем Кирк подошел к двери, закрыв ее целиком своей фигурой. Он приложил ладони к краю двери и застыл без движения. Рэмедж сначала не понял, что тот делает, но тут вдруг услышал слабый скрип металла. Его издавал начавший гнуться засов. Сама дверь тоже застонала, уступая чудовищному давлению. Лысая голова Кирка покрылась капельками пота, и все внутри камеры почувствовали, что неизбежно что-то должно лопнуть – либо канаты мышц человека, либо засов и сама дверь. Крепления засова сдались первыми, и полоса металла выстрелила в противоположную стену коридора. Дверь с громким скрипом распахнулась и, перекошенная, застыла неподвижно. Одновременно с этим в толще скал что-то ухнуло, и каменные своды над людьми колыхнулись, пронизанные титанической дрожью. По стенам поползли трещины, а с потолка посыпался щебень. Кирк повернулся к Рэмеджу и растерянно пробормотал:
– Сэр, это не я...
Толчки все нарастали, светильник в коридоре раскачивался в такт толчкам, наполняя коридор какими-то мистическими двигающимися тенями. Потолок прорезала трещина, и огромный кусок камня рухнул посреди коридора, за ним другой, и вот уже целый обвал погреб под собой часть коридора, заполнив его пылью и летящим щебнем. Рэмедж обернулся вглубь камеры:
– Форестер, ты с нами или нет?
– Тебе нужна моя помощь, чтобы пройти лабиринт, Рэмедж? – в голосе Форестера слышалась издевка.
– Да, черт бы тебя побрал, мне нужна твоя помощь. Удовлетворен!?
Форестер вдруг разразился сумасшедшим хохотом:
– Забавно помогать своему врагу, не правда ли, майор. В этом даже что-то есть! – выбравшись из камеры, Форестер взглянул на заваленный конец коридора и поморщился: – Короткий путь отменяется. Придется идти нижними катакомбами, если они еще не завалены...
Рэмедж уже было двинулся вслед за Форестером и остальными, но, оглянувшись, заметил, как из соседних камер люди, сидящие там, тянут сквозь решетки руки. Их крики невозможно было различить в грохоте камней, но призыв о помощи был понятен и без слов.
– Подожди... – Рэмедж бросился к ближайшей камере, намереваясь открыть ее. – Кирк, Стоун, Форестер, помогите мне!
Форестер плюнул на пол и топнул босой ногой:
– Оставь свое человеколюбие, Рэмедж! Половина из этих людей бандиты и воры, не заслуживающие твоего милосердия. Мы должны спасать собственные шкуры. Если ты не намерен выбираться отсюда, то я пойду один...
Видя, что майор не обратил на его призыв внимания, Форестер мотнул головой, порываясь оставить этих героев здесь погибать, но вопреки своей натуре, он так же, как и остальные, бросился открывать засовы камер и выволакивать оттуда полуголодных пленников. Едва они успели вывести людей из ближайших четырех камер, как потрескавшийся потолок не выдержал, и стал проседать, поглощая пространство коридора. Рэмедж понял, что спасти больше никого не удастся. Помогая тем, кто не мог самостоятельно идти, люди бросились вглубь запутанных каменных коридоров.
Форестер, похоже, хорошо изучил катакомбы и поначалу уверенно вел их. Несколько раз они натыкались на тупики, образованные свежими завалами. Форестер постоянно чертыхался, так как они все шли и шли, плутали и плутали, поднимались по металлическим лестницам вверх или опускались вниз, а выхода все не было. Наконец, когда надежда выбраться из каменного лабиринта уже испарилась, они вышли в обширную залу, которая была освещена парой мигающих ламп и искрящейся проводкой. Форестер облегченно вздохнул и бросился к противоположной стене залы, в которой виднелся проем лифтовой шахты:
– Наконец-то! Думал, заблудились. Это основной подъемник...
Форестер подбежал к панели управления лифтом и стал нажимать кнопку вызова. Стоун, в надежде услышать шум приближающейся кабины, вцепился пальцами в защитную решетку и попытался заглянуть вверх. Там он увидел лишь покачивающиеся оборванные тросы. Скосив глаза вниз, он рассмотрел ниже уровнем расплющенную лифтовую кабину. Обернувшись к Форестеру, все еще остервенело нажимающему кнопку, он упавшим голосом пробормотал:
– Не будет никакого лифта... Он упал вниз.
Кирк схватился за панель защитной клетки и сдернул ее в сторону. Рэмедж, страхуемый Стоуном, осторожно выглянул в шахту и подтвердил наблюдения сержанта:
– Тросы оборваны слишком высоко. Нам их не достать.
Пещеру в очередной раз колыхнуло, и Рэмедж, не удержавшись, сорвался в шахту. Стоун не смог его удержать, и майор успел лишь кончиками пальцев уцепиться за край металлического порожка лифтовой площадки. В глубине пещеры опять громыхнуло и огромная трещина, пройдя с самого потолка через стену до самого пола, разверзлась гигантским разломом, из которого пространство зала стали засыпать каменные глыбы, заставляя людей в панике отступать к пустой шахте, площадка возле которой все еще оставалась островком стабильности.
Кирк плюхнулся на живот и, морщась от боли в потревоженной ране, протянул свою мускулистую руку, ловя срывающегося Рэмеджа. Ему не хватило доли секунды. Пальцы Кирка схватили воздух в том месте, где только что была рука майора. На лице Рэмеджа мелькнуло отчаяние, и он полетел вниз...
Но кто-то другой, оказавшийся в шахте, успел подхватить падающего майора. Гибкая фигура на канате перевернулась головой вниз, вытянутая рука поймала майора за запястье, и тот закачался на конце необычного маятника. Человек, ступня которого сейчас торчала в петле каната, вытянул вторую руку, выхватил из-за спины короткий меч и когда оказался возле стены, с размаху вонзил клинок в трещину, предотвращая дальнейшее раскачивание. По стенам шахты уже спускались, отталкиваясь согнутыми ногами от стен, еще трое человек. Кирк уцепился за канат и вытащил на рушащуюся площадку повисших на его конце людей. Незнакомец, высвободив ногу из веревки, внезапно выхватил второй клинок из-за спины, вонзил его в камни пола и, не вставая с колен, положил на вершину рукоятки ладони, склонил голову и глухо заговорил:
– Джон Рэмедж... Звездный Посланник, приветствую тебя! Я лэнсмастер Дрейк из клана Меджис. Командующая Крайв Атти послала нас за вами.
– Крайв? Откуда она узнала... – Рэмедж еле ворочал языком от пережитого.
– Было знамение, – Дрейк стремительно поднялся на ноги, выдернул клинок и протянул Рэмеджу ладонь в кожаной перчатке. – Нет времени объяснять, сэр. Отсюда необходимо выбираться и как можно скорее.
Рэмеджу некогда было удивляться происходящему. События последних дней сплетались в какой-то сумасшедший калейдоскоп неожиданных встреч, событий, трагедий и находок.
– Сначала поднимите людей, – Дрейк не удивился этим словам Посланника. Он кивнул своим людям, и те метнули концы свободных канатов в проем лифтовой площадки. Стоун и Кирк ловили их, обвязывали веревки вокруг людей, и тех поднимали наверх. Поднявшись, они помогали вытаскивать остальных. Последними поднялись Рэмедж и сам Дрейк. Они успели вовремя. Едва они оказались наверху, как в шахту лифта с того уровня, который они только что покинули, вырвался фонтан камней и пыли, окончательно погребая запутанные коридоры.
На поверхности царила паника. Город был объят пожарами. Казалось, он превратился в адскую сковородку, по краям которой металось дьявольское пламя, и невидимые черти поджаривали на ней грешное население Биджулистана. С окраин доносилась частая беспорядочная стрельба. Вдалеке вспыхнул огненный шар, а затем донесся оглушительный звук взрыва. С другой стороны ночное небо осветилось неестественно голубым светом, словно от огромного электрического разряда. Заметив это, Дрейк дал незаметный знак своим людям, и они окружили Рэмеджа кольцом:
– Сэр, нам не стоит задерживаться здесь! Город атакуют найтборги...
– Найтборги?
– Машины... Не менее пяти ударных кулаков при поддержке мобильных артплатформ. Не могу понять, что им здесь понадобилось. Биджулистан далеко от основных направлений их ударов. Скорее всего, им нужен рудник.
– Что будет с людьми? – Рэмедж смотрел на мечущихся по улицам горожан. Среди них были женщины и дети.
– Инфильтрация, как и в других городах. Полное уничтожение.
– Но ведь кто-то же противостоит им?
– Кланы пустынников и Братство Стали сейчас сдерживают основные силы найтборгов в направлении Иридиевых Клыков. Поблизости отсюда нет значительных сил, а местная милиция вряд ли остановит атакующих. Никто и не решит всерьез защищать этот бандитский клоповник.
Рэмедж испытывал двойственное чувство. С одной стороны он отчетливо помнил, как погибли Чин и Лонг, как Стоуна, Кирка и его самого продали, словно скот, на рудник. Он понимал, что Дрейк в чем-то прав. На земле были более достойные защиты люди. Но куда бы майор ни бросал взгляд, он видел охваченных страхом людей, разбегающуюся местную милицию и жалкие попытки противостоять неведомому врагу. Покинуть город? Сбежать... Или попробовать помочь им? А что он может? Если он погибнет, тогда погибнет совсем другой город и дорогие ему люди...
Мимо пробегала очередная группа вооруженных людей в аляповатых мундирах местной милиции. Похоже, они избегали боя, стараясь спасти свои шкуры. Рэмедж вдруг шагнул им навстречу и преградил путь. Дрейк кивнул своим людям, и те полукругом встали по бокам от майора. Внушительная фигура Кирка выросла за спиной Рэмеджа, а Стоун незаметно зашел горе-воякам в тыл. Майор упер кулаки в бока и прорычал командным голосом:
– Значит, драпаем, да? Смирна! – Рэмедж буравил своими стальными глазами широкоплечего милиционера. – Кто за старшего?
Вояки, не ожидавшие такого обращения, в растерянности застыли. Все вокруг спасались бегством, а те, кто пытался сопротивляться, гибли. Безнадежность и всепоглощающий страх поселились в их сердцах. Но почему-то в словах этого человека они почувствовали нечто такое, что на мгновение заставило их позабыть о страхе.
– Погиб старший... Всюду неразбериха...
Рэмедж критически осмотрел их.
– Так... – майор обернулся к Дрейку. – Лэнсмастер, как вы думаете, это отребье еще способно сражаться?
В рядах милиционеров послышался ропот, а Рэмедж продолжил, перекрывая недовольные возгласы и звуки боя:
– Вам все равно не выбраться из города. Если хотите выжить, следуйте за мной и подчиняйтесь моим приказам!
Так Рэмедж двигался к центру города, и постепенно вокруг него собирались люди. Одних он останавливал на улицах, другие, прослышав, что кто-то взялся руководить обороной, сам находил его. Войдя в здание заводоуправления, где находилось логово Баронов, Рэмедж и его соратники обнаружили всех троих с перерезанным горлом. Равновесие странного бандитского порядка нарушилось, и правители Биджулистана пали первыми жертвами наступившего хаоса. Теперь майору предстояло собрать в кулак бандитские шайки и деморализованную милицию, чтобы организовать из этих людей сопротивление. Отдавая четкие приказы, пресекая любое неповиновение, опираясь на жестокие методы Дрейка и его людей, Джон Рэмедж заставил подчиниться себе сначала остатки милиции, а затем и разрозненные бандитские шайки. К окраинам, где еще не утихли очаги сопротивления, стали расходиться организованные отряды, ведомые людьми Дрейка. Члены Радиоактивного Отряда как нельзя лучше подходили на роль капитанов, так как имели огромный опыт в войне с машинами. Но самое главное, о чем даже не подозревал сам Рэмедж, – они были связующими звеньями для разношерстной армии защитников благодаря своим сверхъестественным способностям. Там, где люди уже готовы были обратиться в бегство, к ним неожиданно стала приходить помощь. А в центр с передовых позиций шли донесения о диспозиции врага и занятых им частях города, рисуя Рэмеджу картину сражения. Под началом Кирка был сформирован отряд тяжеловооруженных боевиков и отправлен на тот участок, где майор наметил прорыв кольца атакующих. Форестер, Дрейк и Стоун составили оперативный штаб, разместившийся в покинутом здании заводоуправления.
– Сэр, мы все равно не сможем удержать город! – в который раз Дрейк пытался уговорить Рэмеджа покинуть Биджулистан.
– Нам нужно только выиграть время, Дрейк. Часть отрядов должны организовать гражданских и вывести их в разрыв кольца, которое пробьет отряд Кирка. Как только мы соберем людей, мы начнем отход. А пока нам нужно сдержать атаку...
Найджел Эндрюс, командир мобильного разведывательного отряда Братства Стали, рассматривал в бинокль охваченный пожарами город. Никто не ожидал, что ударный кулак найтборгов, отделившись от основных сил, двинется к Биджулистану. Для его перехвата у Эндрюса было недостаточно сил, и он запросил поддержку у командования, но ответом был лишь приказ наблюдать за противником с дистанции. Братство не собиралось распылять силы ради бандитского городишки, который и так давно следовало уничтожить. Обернувшись к лейтенанту, Эндрюс с надеждой спросил:
– Связь с Иридиевыми Клыками не восстановлена?
– Нет, сэр, – лейтенант замялся: – Но все равно, даже если бы нам удалось связаться с ними, полковник Альварес вряд ли вопреки высшему командованию выслал бы сюда тяжеловооруженный отряд. У них самих не то положение, чтобы разбрасываться войсками. Центральный Пост пустынников пал, и теперь на пути врага лишь Иридиевые Клыки.
Эндрюс вновь посмотрел в бинокль. Все те же пожары и характерные голубоватые отсветы в ночном небе – удары атакующих машин. Поначалу казалось, что это была всего лишь разведывательная группа найтборгов. Но перед самой атакой отряд, за которым они вели наблюдение, соединился еще с одним, пришедшим с севера, а затем к ним присоединился мобильный артиллерийский эскадрон. Но что было еще непонятней, так это комета, врезавшаяся в скалы незадолго до начала штурма. Толчок от последовавшего удара ощущался даже здесь, в нескольких милях от города.
Неожиданно Эндрюс поймал себя на мысли, что бой в городе все еще продолжается. Похоже, жители Биджулистана сумели каким-то образом организовать сопротивление. Конечно, в конце концов, их сомнут, но если грамотно организовать оборону, то можно спасти людей. Эндрюс оказался перед нелегким выбором, поставил свою карьеру на кон и, решившись на отчаянный поступок, скомандовал:
– Все по машинам. Войдем в город с юга и попробуем, прорвав кольцо, эвакуировать население.
– Но сэр! У нас же приказ... – но Эндрюс уже вскочил в командную машину, и лейтенанту ничего не оставалось, как подчиниться приказу командира.
Шесть машин неслись в ночи по пустоши, отставляя за собой буруны пыли и пронизывая темноту конусами света фар. Они преодолели расстояние до города за несколько минут. Ворвавшись на его окраину, две головные машины развернулись бортами, и стрелки на их крышах стали выслеживать цели, прикрывая остальную группу. Неподалеку сверкнул ослепительный электрический разряд, разнося в клочья баррикаду и преследуя бросившихся врассыпную людей. Блики заиграли на полированных частях стремительно перемещающегося человекообразного механического воина. Несмотря на свою массу, гибкая машина двигалась с легкостью, которой позавидовал бы человек. Сгусток смертоносной энергии, заключенный в стальные латы, ощупывал развалины лазерным целеуказателем, ища жерлом разрядника новую жертву. Стрелок Братства нажал гашетку, и управляемая ракета, сорвавшись с пусковой рельсы на крыше машины, понеслась к цели. Воин удерживал робота в перекрестии прицела своего специального шлема, и ракета послушно заложила вираж, стремясь настигнуть врага. Это была схватка человеческих нервов и безупречных электронных схем. Робот отследил траекторию ракеты и совершил немыслимый прыжок, уходя от неминуемой гибели. Снаряд, для которого был невозможен резкий разворот, пронесся мимо и врезался в землю, поглотив облаком осколков прыгнувшего робота. Совершенно невредимый найтборг, расценив вновь возникшую угрозу, как более значимую, следующим прыжком оказался возле машины и направил на стрелка разрядник. Человек проиграл...
Но люди по ту сторону баррикад не разбежались. В темноте между стенами бараков полыхнуло, и к роботу понеслась ракета. Не успев выстрелить, найтборг вновь предпринял маневр, ускользая из-под удара, и разряд по дуге прошелся по борту машины, выжигая в нем глубокую борозду. Но тот, кто руководил защитниками города, был опытным человеком. Вторая ракета, выпущенная с некоторым запозданием, казалось, предугадывала, где должен был оказаться робот, и нашла свою цель. Ошметки металлических частей полетели в разные стороны, а доселе невидимые бойцы, уничтожившие найтборга, стали стремительно перемещаться, меняя позицию. Стрелку Братства некогда было радоваться дарованной жизни и восхищаться защитниками города. Наверняка, Командная Единица отряда найтборгов уже получила сведения о прорыве и направила сюда дополнительные силы.
Скрипнув тормозами, на дороге остановилась командная машина Эндрюса, и он, выбравшись наружу, окриком остановил одного из пробегающих мимо защитников города:
– Кто руководит обороной города?
– Рэмедж! Майор Джон Рэмедж и его капитаны! – было ему ответом.
Рэмедж и Стоун склонились над истрепанной картой местности, найденной в здании заводоуправления. Форестер грязным пальцем указывал дорогу, вившуюся среди скал. С минуты на минуты они ожидали доклад о прорыве кольца найтборгов, атакующих город. Дрейк уже отдал приказ капитанам оттягивать отряды вглубь города, готовясь прикрывать отход колонны гражданских. Хлопнула входная дверь, послышалась брань и возгласы:
– А вот и механизаторы пожаловали...
– Явились, не запылились...
Назначенный адъютантом один из местной милиции, запыхавшись, вбежал в помещение импровизированной ставки и, неумело отдав честь, стал докладывать:
– Кирк прорвал кольцо, сэр! – такое обращение людям, не привыкшим к строевой службе, давалось с трудом, но у них язык не поворачивался обращаться к Рэмежду иначе. – И еще... Прибыл отряд механи... Братства Стали.
Договорить новоиспеченный адъютант не успел, так как в комнату ворвался одетый в боевую броню разведчиков Братства человек и направился прямиком к майору. На ходу сорвав шлем с головы, он отбросил его в сторону и застыл потрясенный, разглядывая Рэмеджа. Дрейк, по началу заступивший дорогу незнакомцу, вгляделся в его лицо и почтительно отошел в сторону, узнав в пришедшем одного из Семи, к которым принадлежал и сам Посланник.
Рэмедж перевел взгляд на вошедшего человека и узнал его. Как тесен мир – пронеслось в сознании майора. Минуло одиннадцать лет, а его помнили, и люди Крайв разыскали его на дне мрачных шахт, где невероятный случай вновь свел его со старым врагом, и вот теперь старинный друг оказался здесь, в этой дыре посреди пустоши... Эндрюс же просто не мог поверить своим глазам. Человек, которого он, по сути, похоронил одиннадцать лет назад, стоял сейчас перед ним живой и странно улыбался. Такого просто не может быть. Это чудо! Рэмедж заметил смятение на лице Эндрюса и раскрыл объятия:
– Найджел...
Знакомый голос поставил все на свои места. Нет, не может быть никаких сомнений. Эндрюс приблизился, и майор и разведчик Братства Стали обнялись.
– Ты постарел, дружище...
– А ты нет. Как такое возможно?
– Я все проспал. Но об этом потом, – Рэмедж отодвинулся, всматриваясь в обветренное лицо воина. – Как ты здесь оказался? Торп еще жив? Где Меджис? Как Таан?
– Со мной мобильный отряд. Шесть машин. Мы вели наблюдение за отрядом найтборгов и никак не ожидали, что город продержится так долго. Если бы я знал, что ты здесь... – Эндрюс помотал головой, все еще находясь под впечатлением встречи. – Торп и Меджис в Иридиевых Клыках. Таан вместе с Крайв на передовой. Я чем-то могу помочь здесь?
– Мы прорвали кольцо на юго-западе города. Самое главное сейчас – это как можно скорее эвакуировать людей. Говоришь, у тебя шесть машин? В первую очередь надо вывести женщин и детей. Мы попытаемся сдержать атаку, пока гражданские не покинут город...
Спустя несколько часов, когда колонна людей двигалась в глубь пустоши, оставив за спиной пылающий Биджулистан, напряжение спало, и беглецы стали осознавать, что были на волосок от гибели. Где-то среди них в повозке лежал израненный Густаво, которого Микки не смог оставить в горящем городе. Какое причудливое стечение обстоятельств. Они привезли в город того, кто, в конечном счете, смог спасти их всех. Если бы не решительность Джона Рэмеджа и его капитанов, никому бы не удалось выжить в страшном котле.
Найтборги не преследовали людей. Похоже, Дрейк был прав, и машины действительно стремились захватить рудник. Ну а впереди у изнуренных бойцов и натерпевшихся страха жителей была трудная дорога к форпосту Братства Стали. Остатки рейдерских шаек и городской милиции, бандиты и отчаянные одиночки, в обычное время ни за что бы не пожелавшие действовать сообща и защищать кого-то, кроме самих себя, сейчас, попав в горнило неминуемой угрозы уничтожения, не разбежались, а предпочли остаться под командованием новоявленного лидера. Они безоговорочно признали его право руководить ими.
Эндрюс, шагавший рядом с Рэмеджем, думал, что уже не раз видел, как вот также люди покидают свой город, оставляя его врагу. Но почему-то сейчас у него было совсем другое настроение. Не горечь очередного поражения, не ощущение бессилия перед неумолимо надвигающейся угрозой, а чувство возрождающейся надежды на будущее. И человек, старый друг, который олицетворял эту надежду, каким-то невероятным образом оказался здесь и сейчас, и Эндрюс едва сдержался, чтобы не протянуть руку и не коснуться плеча майора, чтобы еще раз убедиться в реальности происходящего.
Форестер уныло рассуждал о превратностях судьбы. Что же с ним такое произошло? Встреть он Рэмеджа при других обстоятельствах – он, не задумываясь, убил бы его или, по крайней мере, попытался бы это сделать. Нет, Форестер не превратился в доброго и порядочного человека. Здесь не могло быть никаких иллюзий. Но сейчас он просто не мог отмахнуться от того, что Рэмедж вытащил его и еще несколько сотен таких же, как и он, Форестер, грешников из уготованного им судьбой ада на земле. Когда-нибудь позднее он вернется к мысли о мести, но не сейчас...
Дрейку были чужды сентиментальные мысли. За свой век он и его люди навидались столько! Они видели весь ужас великого Катаклизма, и череда сожженных городов была лишь незначительным эпизодом в их долгой жизни. Дрейк научился ценить лишь храбрость и преданность. Он выполнил поставленную перед ним задачу. А иначе не стоило бы возвращаться к Крайв. Для него редкостью было восхищение каким-то конкретным человеком. Когда-то он поверил татуированной женщине, и та не обманула его. Он был предан ей, а она все это время была предана Посланнику. Теперь он понимал, почему. Сначала Дрейк воспринимал веру, как слабость людей, не могущих отыскать силу внутри себя. Вместо того, чтобы трезво смотреть на вещи и бороться, надеясь только на себя, они питали призрачные надежды. Теперь он в полной мере оценил силу Легенды, ее воплощение в конкретном человеке и, вероятно, наконец-то окончательно превратился в настоящего пустынника – носителя веры в Посланника – человека, сила которого заключалась в воле связать всех в единый всепобеждающий клинок.
